Текст книги "Тайна приволжской пасеки"

Автор книги: Алексей Биргер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 11 страниц)

Глава 8
Неравная схватка

Опять установилась короткая тишина, потом раздался еще один выстрел, затем еще и еще. Судя по всему, командор вступил в перестрелку с бандитами. Все события происходили с той стороны фермы, которую ребятам из-за построек не было видно, поэтому они могли лишь по звукам догадываться, что происходит.

– Может, нам подобраться поближе? – спросил Саша.

– Я сам об этом думаю, – ответил Сережа. – Выглядываю удобное место, куда можно перебежать. Вы тоже приглядывайте…

Выстрелы стихли – видно, стороны взяли передышку.

– Я пытаюсь сосчитать, – проговорил Сережа. – Мы знаем, что бандитов пятеро. Один из них валяется без чувств. Второй должен охранять заложников. Третий, как мы слышали, возможно, ранен в одной из предыдущих перестрелок. Значит, против командора двое. Или трое – если раненый на ногах. В общем, для командора все не так плохо. Стреляет он отлично и, в отличие от бандитов, знает местность.

– Все равно получается трое на одного, – мрачно заметила Оса. – И еще этот может очнуться. Да смотрите, он уже приходит в себя…

Лежащий у ограды застонал и присел. Опираясь на руки, чтобы не завалиться на спину, он тупо помотал головой и, хрипло крякнув от боли, взялся за затылок. Он совершенно не понимал, что с ним произошло.

Из-за угла дома появился второй бандит. Он нес ружье и пистолет.

– Басмач! – окликнул оглушенный по кличке Корявый, завидев товарища. – Что случилось?

Похожий на помесь паука и гориллы, Басмач подбежал к товарищу:

– Случилось, так тебя так!.. Говорил я вам, что пить надо меньше! Не могли до хаты дотерпеть! На, держи… Надо поскорее управиться с этим психом, который тебя приложил! – И он сунул в руку Корявому пистолет.

– Что за псих? – спросил Корявый, обалдело разглядывая пистолет. Он был еще несколько не в себе.

– Один из тех, что приходили вчера на яхте. Седой, с бабским хвостом! Видно, этот поганец успел ему что-то шепнуть!

– Он что, один? – недоверчиво спросил Корявый.

– Да!.. Видно, тоже не в ладах с законом, поэтому и не стал звать на помощь… Сбагрил своих туристов, которых на яхте катает, – и сюда! Злой мужик! Видать, не раз до зоны ходил! С ним поосторожней надо!

Басмач явно считал, поняли ребята, что все остальные, находившиеся на яхте, были случайными туристами, которых командор катал ради заработка, – и естественно, не посвящал их в свои дела. А еще он считал, что командор поспешил на выручку Никите, потому что их связывали какие-то общие незаконные интересы. И возможно, пошел один, потому что Никита не успел сообщить ему, что бандитов целых пять человек, и командор, вообразив, что ему придется иметь дело с двумя или тремя, решил, что легко с ними справится.

– Надо пригрозить ему, что мы всю семейку перебьем, если он не перестанет рыпаться… – выдавил Корявый.

– Так в том-то все и дело! Он засел в амбаре над тем погребом, в котором мы семейку заперли! Выпустить их из погреба он не может, потому что ключи от замка у нас, а замок этот фиг сорвешь или вскроешь… Но и мы не можем ему грозить!..

– Так что делать? – спросил Корявый.

– Сматываться надо отсюда! Но перед этим всех передавить, чтобы они на наш след не навели! Этот гад сидит на чердачке, откуда ему в четыре стороны видно, и постреливает оттуда. Чифирь, Сухой и Халда обложили его, чтобы у него минутки не было спуститься вниз и с замком поковыряться… Сейчас попробуем подпалить их всех там! Ты ступай, тоже постреливай, чтобы отвлекать гада, а я попробую к амбару подобраться и поджечь!

– Пожар далеко будет виден… – опасливо проговорил Корявый.

– Ну и что? Мы уже знаем, что ферма на самом отшибе. Если кто дымок увидит издали, то не раскумекает, что это пожар! Решат, что рыбу коптят! Ведь коптильня у них есть, так? В общем, дуй к остальным, а я попробую потока подпустить, чтобы этот вонючка или спекся заживо, или прямо под наши пули выскочил! С семейкой и возиться не придется – она сама задохнется в дыму, под горящим-то амбаром!

Для большей убедительности Басмач двинул Корявого кулаком в плечо – пошевеливайся, мол, – и поспешил задами, на виду у ребят, к дальнему концу фермы. Корявый еще раз тупо поглядел на пистолет, потом рывком вскочил на ноги – видно, туман в голове окончательно развеялся и он уяснил, что происходит, – и побежал к дому. Когда он исчез за углом, ребята переглянулись. В глазах у них был немой ужас и вопрос: что делать?

– Все пятеро против него… – испуганно прошептал Саша.

– Да. И ему надо отстреливаться на четыре стороны. Значит, подобраться и подпалить амбар им будет довольно легко… – с убитым видом проговорил Сережа.

– Ребята, но ведь мы же здесь! Неужели мы ничего не придумаем? – воззвала Оса.

– Есть у меня одна шальная мысль… – пробормотал Сережа. – Можно сказать, бандиты сами мне ее подсказали, когда заговорили про «подпалить».

– Что за мысль? – жадно спросили Саша и Оса.

– Пчелы, – объяснил Сережа. – Выкурить пчел из ульев, чтобы дым погнал их в сторону фермы. Туча разъяренных пчел, готовых жалить все на своем пути, – это, знаете…

– Слушай, это гениально! – восторженно сказал Саша.

– Но ведь пчелы могут изжалить и командора, и Никиту с семьей… И нас, в конце концов! – засомневалась Оса.

– Не думаю, – ответил Сережа. – Я где-то читал, что пчелы не жалят своих хозяев-пасечников, к которым привыкли… Не знаю, правда это или нет, но все равно… Во-первых, Никита с семьей заперты в погребе, так что до них пчелы не доберутся. Они летят довольно близко к земле, а командор сидит на чердачке, так что, скорее всего, пчелы пройдут ниже… И потом, нам понадобится какое-то время, чтобы их выкурить. За это время бандиты уже могут поджечь амбар. Разгореться амбар еще не успеет, а дым и пламя, наоборот, уберегут командора от пчел – ведь им придется огибать место пожара. Что до нас… Раз мы сами будем выкуривать пчел, то будем знать, куда они полетят, и вообще успеем спрятаться… Значит, кроме бандитов, никто не пострадает! В общем, решайте! Времени у нас нет! И в голову мне больше ничего не приходит. Либо пробуем этот план, либо лежим и смотрим, как бандиты в конце концов спалят командора и семью. Командор долго не продержится!

Опять послышались редкие выстрелы.

– Наверно, этот, по кличке Басмач, подбирается к амбару, а остальные отвлекают командора, – предположил Сережа.

– Давай действовать! – заявила Оса. – Пробираемся к пасеке!

– Лучше нам разделиться, – сказал Сережа. – Пожалуй, к пасеке пойду я один. Одному пробраться легче, и меньше вероятность, что заметят. Ты, Саша, оставайся здесь, веди наблюдение. Если что, сам сообрази, что делать. А ты, Оса, отправляйся в тот затончик, куда должна прийти яхта, и жди ее… Если они приплывут и увидят, что никого из нас в условленном месте нет, они сунутся прямо к причалу, а это невесть чем может кончится!..

– Яхта придет не раньше часа, а сейчас Раннее утро… – недовольно пробормотала Оса. Ей не хотелось оказываться совсем в стороне от событий.

– Не уверен! – возразил Сережа. – Бимбо надо выгуливать довольно рано, и этим обычно занимается Петя. Скорей всего, тогда он и получит записку. А получив такую записку, он наверняка сразу сознается во всем отцу. И Олег Константинович не такой человек, чтобы медлить и ждать до двенадцати!.. А сейчас, – Сережа взглянул на небо, где солнце уже полностью вышло из-за горизонта и поднималось все выше, – сейчас около семи утра… В общем, лучше подстраховаться. И хватит рассуждать!.. Оса – к затончику, а я к пасеке! – Он вдруг побледнел. – Господи Боже, ведь, чтоб выкурить пчел, нужны спички или зажигалка!

– У меня есть спички, – обрадованно сообщила Оса. – Остались в кармане с тех пор, как мы в последний раз разводили костер на берегу. На, держи!

Сережа схватил коробок спичек, кивнул друзьям и, пригнувшись, перебежал до следующего бугорка. Там он залег, выглянул, убедился, что никого нет, и сделал еще один рывок. Саша и Оса смотрели, как он короткими перебежками движется в обход фермы, по широкой дуге пробираясь к той стороне, где была пасека. Он пересек дорогу, исчез в орешнике…

– Как ты думаешь, получится у него? – спросила Оса.

– Должно получиться! – ответил Саша, стараясь придать своему голосу как можно больше уверенности.

Выстрелы зазвучали чаще, с разных сторон. Командор отбивался «аки лев рыкающий», как любил говаривать отец Осы.

– Только бы Сережа успел, только бы получилось… – шептала Оса, до боли сжав кулаки.

– Ты бы отправлялась поскорее к затончику! – сказал Саша.

– Отправлюсь, не беспокойся! – ответила Оса. – Но еще немного посмотрю, что происходит! Все равно еще рано!

Опять наступила пауза. Невыносимо было находиться совсем рядом, не зная и не видя, что происходит, лишь по звукам о чем-то догадываясь!

– Ступай! – еще раз поторопил Саша Осу.

– Слушай, перестань мной командовать! – огрызнулась Оса. – Я и сама соображаю!

Саша вздохнул и перестал настаивать, чтобы не разозлить Осу. Почему это так, задумался он, что одним – например, Сереже – все подчиняются охотно и с радостью, стоит им взять командование в свои руки, а других – вот таких, как он, Саша – никто никогда не слушает? Ему сделалось обидно, и Оса это поняла.

– Хорошо, я сейчас пойду, – сказала она. – Ты пойми, что жалко оставлять тебя одного. Ведь я-то буду в самом безопасном месте!

Саша молча кивнул. Помолчал, подумав немного, и ответил:

– Не переживай. Ничего со мной не случится. Просто давай действовать четко по плану. Ведь если нас уже хватились, то яхта в пути!

Оса крепко сжала его запястье, приободряя на прощание, и, пригнувшись, побежала к прибрежной тропе, по которой они пришли.

Она почти сразу исчезла в подступающем к самой воде лесочке, и Саша остался один. Он лежал, оперев голову на руки, смотрел на строения фермы, на Волгу, видневшуюся справа за лужком и редким перелеском, на дальний лесок, перед которым, как показал им вчера командор, находилась пасека. Несколько раз ему почудилось, будто он видит дым в той стороне, но всякий раз это оказывалось обманом зрения. Утренняя дымка, зыбкая дрожь воздуха, когда под солнцем испаряется роса… Солнце пригревало все сильнее, и животу еще было холодно, а спине уже совсем тепло и даже жарко. После бессонной ночи в голове звенело и в глазах пощипывало. Спать не хотелось, но по всему телу разливалась дремотная лень, когда трудно пошевелить рукой или ногой.

Выстрелы то стихали, то опять начинали звучать резко и часто. Саша уже различал, что выстрелы звучат по-разному. Вот сейчас, побасовитей – так звучат выстрелы, исходящие из одной точки, вознесенной над землей. Ружье командора, догадался Саша. Командор стрелял достаточно редкими одиночными выстрелами, – видно, берег патроны, чтобы иметь запасец на тот случай, если бандиты пойдут на штурм.

Скорей всего, командор рассчитывал дотянуть до подмоги, которую, по предварительной договоренности, должен был привести Петькин отец, если командор не вернется к определенному часу. Вот только успеет ли эта подмога? Саше опять почудилось, будто он видит дымок… Нет, на этот раз не почудилось! Только поднимался дымок, к Сашиному отчаянию, не у дальнего лесочка, а из-за крыш ближних строений, оттуда, где находился амбар. Бандитам удалось все-таки поджечь командора!

Дым становился темней и гуще, и Саша беспомощно взирал на него. Ну что там Сережа – ну?! Хоть бы что-то произошло! Хоть бы появилась подмога с другой стороны!..

И тут Саша услышал тарахтение трактора. Да, по дороге к ферме приближался трактор, которым управлял небритый растрепанный тракторист. Он удивленно смотрел на дым, а потом закричал:

– Эй, Никита, я трактор пригнал, как договаривались!.. Ты что там, горишь, что ли? Погодь малость, я подсоблю!

Саша уже готов был выскочить из укрытия, чтобы предостеречь тракториста, но тут грохнул очередной выстрел. По звуку Саша понял, что стрелял командор: давая трактористу понять, что на ферме беда и что лучше туда не соваться, а бежать за подмогой. Тракторист сразу посерел и опустился на сиденье. Потом, сообразив что-то, он вскочил и хотел спрыгнуть с трактора, чтобы бежать прочь, к какому-нибудь укрытию. Но он не успел. Прозвучал еще один выстрел – голос оружия был совсем другой, и, значит, стрелял кто-то из бандитов, – и изготовившийся к прыжку тракторист рухнул на землю. Саша увидел, как он распластался в пыли и затих без движения, и невольно зажмурил глаза от ужаса.

Когда он их открыл, тракторист лежал в той же позе. А вот на затончике перед фермой кое-что изменилось. На нем опять появился Корявый. Он крался, воровато пригнувшись, с пистолетом в одной руке и с небольшим чемоданчиком в другой. Он был уже возле загородки, у которой его оглоушил командор, когда позади него раздался резкий голос:

– Стой, сука!

Корявый замер на месте и оглянулся. Саша тоже посмотрел туда, откуда прозвучал голос. Там стоял Басмач, держа ружье наперевес.

– И пистолет брось! – добавил Басмач.

– Да ты что, Басмач, да ты что? – быстро заговорил Корявый. – Я ж просто прибрать понадежней хотел, а то мало ли куда пожар перекинется!..

– Под себя ты прибрать хотел! – ответил Басмач. – Бежишь, сукин сын, крыса вонючая?

– Вовсе нет! – уговаривал Корявый. – Ты же видишь, что делается, и я…

– Ладно, ладно! – хмыкнул Басмач. – Брось пистолет и ступай вперед! Вон туда! – Он указал дулом ружья на прибрежную тропку, на бугорке возле которой лежал Саша.

Корявый покорно бросил пистолет и пошел, куда ему приказали. Саша напрягся – как быть? Оставаться на месте, понадеявшись, что за кустами его не заметят? Или попробовать отползти подальше? Но отползая, он как раз и может выдать себя: по треску мелких веточек, по качанию веток и высоких стеблей…

Басмач подобрал брошенный Корявым пистолет и пошел вслед за ним, потихоньку его нагоняя. Они были возле самых кустов, где лежал Саша, когда Корявый тихо спросил:

– Ты меня не убьешь?

– Нет, – хмыкнул Басмач. – Пойдем вместе.

– Так ты тоже?.. – вырвалось у Корявого.

– Эти уже покойники, – кивнул Басмач в сторону фермы. – Я не верю, что этот ублюдок приперся сюда, не имея поддержки. Он шел на разведку – и ушел бы тихо, если бы мы его не засекли! Его дружки вот-вот хватятся, что его долго нет, и тоже пожалуют. Да еще этот тракторист… А пока мы не покончим с ублюдком, отсюда уходить нельзя, – он помчит за подмогой, не дав нам времени подальше оторваться от этого места!.. ВСЕМ уходить нельзя, – усмехнулся Басмач, сделав особенное ударение на слове «всем». – Но пусть эти трое покончат с ублюдком и потом прикроют нас, если еще кто-нибудь пожалует. Им отступать будет некуда, и драться они будут как черти. Часа два мы на этом выиграем, а больше нам и не надо…

– Если они останутся в живых, то под землей нас найдут… – пробормотал Корявый.

– Не останутся, – спокойно ответил Басмач. – У меня, знаешь, нюх особый. Я за версту чую, когда от человека уже несет мертвечиной, и знаю, что надо обходить его подальше, чтобы не сгореть вместе с ним!.. Хорошие были товарищи… – опять хмыкнул он, оглянувшись на ферму.

– Но разве мы туда идем? – спросил Корявый. – Лодки в той стороне…

– Чего ж ты в ту сторону не побежал? Потому что понимал, что там придется драпать на виду у Сухого и Чифиря и они тебя как утку подстрелят!.. А лодку мы сейчас найдем. Ублюдок пришел с этой стороны. Значит, и подплыл он отсюда. Следовательно то, на чем он приплыл, привязано где-то неподалеку. Я так думаю, он пришел на катере – яхтой рисковать бы не стал! Пойдем по тропинке и будем смотреть в оба, пока не увидим катер!.. Ну, пошли!

Басмач подтолкнул Корявого дулом ружья, которое так и держал наперевес, – видно, не очень-то доверял приятелю. И двое бандитов потопали по прибрежной тропе.

Когда они удалились, Саша облегченно перевел дух. Итак, двое бандитов решили дать деру, оставив – или, скорее, подставив – своих товарищей, как прикрытие.

Если бы амбар уже не горел!.. С тремя командор справился бы во всяком случае, сколько угодно против них продержался бы…

Но скоро ему придется выбирать между смертью в огне и смертью от пули – Саша не сомневался, что Басмач уж постарался поосновательней подпалить амбар, прежде чем сбежать! А дым становился все гуще и чернее…

Саша теперь хорошо понимал, что испытывает солдат на войне, когда лежит в окопе, а вокруг свистят пули и виден дым горящих зданий. И ведь пока что эти пути летели не в него самого, не в Сашу…

Новая ужасная мысль пришла ему в голову. Что, если бандиты не найдут катер командора и протопают до того места, где ждет прибытия яхты Оса? Нет, такого не может быть! И потом, даже если они промахнутся мимо катера, то все равно увидят через несколько метров ребячью лодку со спасательной станции…

Захотят ли они удирать на гребной лодке вот вопрос. Впрочем, особого выбора у них не будет. Разве что уходить пешком дальше по берегу, но это для них слишком опасно! Они воспользуются первым удобным случаем, чтобы продолжить бегство не по земле, а по воде!

И что у них за чемоданчик? Саше показалось, что он знает ответ. Браконьер упоминал, что бандиты ограбили отделение Сбербанка. Скорей всего, в этом чемоданчике их добыча – огромная сумма!

Все эти мысли проносились в Сашиной голове быстрее молнии на фоне одной главной мысли: удастся ли Сережина затея, а если удастся, то успеет ли Сережа вовремя?

В очередной раз ему померещилось, что у дальнего лесочка поднимается дымок… Нет, на этот раз не померещилось! Дымок действительно был, он расползался едкими клубами – серыми, с черными метинками, такой дым бывает, когда разжигаешь сырые дрова или бросаешь в костер свежую листву. От одного вида этого дыма у Саши запершило в горле. Или это простуда начинает его одолевать – после того, как ночь он промерз, потом распарился во время отчаянной гребли, потом опять промерз, лежа на сырой и холодной земле?

И… Да, опять-таки это было в реальности, а вовсе не мерещилось Саше! Посреди прочих звуков возник новый – мерный тяжелый гул, который все приближался и приближался, словно на ферму откуда-то издалека шла эскадрилья бомбардировщиков!

Саша не успел даже обрадоваться, поняв, что это летят взбешенные пчелы, выгнанные из ульев, как услышал отчаянные крики, быстро слившиеся в один сплошной трехголосый вопль! Пчелы добрались до бандитов!

Теперь все зависело от того, насколько разгорелся амбар и смогут ли командор и семья Никиты выбраться оттуда. Уже не остерегаясь бандитов, Саша встал… и увидел; темную рябь в воздухе. Это пчелы зависли над фермой. Несколько роев шли дальше – Саше показалось, что прямо на него. Он в ужасе сделал несколько шагов туда и сюда, потом принял единственно правильное решение: проламываясь сквозь кустарник, помчался с бугорка к реке, чтобы по шею засесть в воду – и нырять с головой, если пчелы его настигнут!.. Он мчался, не глядя под ноги, и буквально через несколько метров споткнулся о какую-то подлую корягу, торчавшую из земли. Упал Саша благополучно, выставив вперед руки, но при этом потерял очки, и весь мир вокруг него сразу стал туманным и расплывчатым. Встав на колени, Саша стал шарить по земле руками – потерять очки было бы для него катастрофой. Ему чудилось, что гудение пчел все ближе и ближе… А потом до него донесся грохот и громкий треск. Амбар начал рушиться… Успел ли командор выбраться оттуда и вытащить остальных? Или все кончено?

И тут Саша спиной ощутил, что позади него кто-то есть. Он застыл на месте, а этот кто-то сделал шаг к нему – хрустнули ветки под ногой…

Глава 9
Еще не победа

Но вернемся в городок, к тому моменту, когда Петя получил записку и прочитал ее. Теперь он понял, почему так нервничал Бимбо: пес почуял, что Петины друзья ушли, и рвался повести хозяина вслед за ними.

Надо ж было выкинуть такое! Петя и злился на друзей, и – если говорить совсем по правде – немножко им завидовал. Но в любом случае об этом надо немедленно рассказать отцу. Такого скрывать нельзя!

Перепрыгивая через три ступеньки, так что даже Бимбо с трудом за ним поспевал, Петя поднялся на третий этаж и ворвался в номер. Отец сразу открыл глаза и присел на кровати.

– Ну? – спросил он, увидев бледное лицо сына. – Что еще случилось?

– Ребята отправились следом за командором! – сообщил Петя.

– Что?! – Отец отбросил одеяло и, вскочив с кровати, стал быстро надевать брюки.

– Что?! – эхом ему откликнулся Миша, тоже присевший на кровати. Похоже, и Миша практически не спал…

– Ну да! Я… я услышал кусок вашего разговора с командором и рассказал ребятам, – стал торопливо объяснять Петя. – А они… вот… оставили записку!

Петя протянул записку отцу, и тот, пробежав ее глазами, понял все без дальнейших объяснений.

– Ну, Петруччо!.. – покачал он головой. И прихлопнул рукой по прикроватной тумбочке. – В темпе одеваемся – и на яхту! Пойдем за ними!

– Не дожидаясь двенадцати? – на всякий случай спросил Петя.

– Какое там дожидаясь. – Отец говорил очень сердито, почти зло. – Вы что, не понимаете, во что ввязались? Это вам не игрушки!

– Можно мне прочесть записку? – спросил Миша, уже застегивая надетые джинсы.

– На, прочти – и вперед! – протянул ему записку Котельников-старший.

Миша прочел и присвистнул.

– Учудили, чудики! – сказал он. – Все, я готов!

Все остальные тоже были готовы. Они спустились в холл, где Петькин отец задержался на секунду, чтобы забронировать оба номера еще на сутки и оплатить их вперед.

– Есть у меня подозрение, что мы сегодня не уедем… – на ходу, уже на улице, объяснил он ребятам.

Он шел таким широким и скорым шагом, что ребята еле поспевали за ним. Время от времени он покачивал головой и что-то бормотал. До пристани они добрались минут за пятнадцать. Котельников-старший остановился на причале, извлекая из кармана второй комплект ключей от яхты, который на всякий случай находился у него.

– А может быть, и лучше, что все так получилось, – вдруг сказал он, обращаясь к ребятам. – Я имею в виду, что вы все знаете и мне не приходится играть с вами в прятки и скрывать свои переживания. Так оно естественней и легче. Командору надо было рассказать о своих подозрениях не только мне, но и всем… Судьба мудро распорядилась, что дала Петрухе подслушать наш разговор.

С этими словами он перебрался на яхту, а ребята и Бимбо – за ним следом.

Яхта быстро, легко и послушно отошла от берега и вышла на большую воду: Петькин отец уже вполне освоился с ее управлением.

– Вскипятите чайничек и сделайте мне кофе покрепче! – распорядился он. – И сами подкрепитесь как следует. Яйца, что ли, себе сварите, возьмите ветчины, сметаны…

– А тебе что, кроме кофе? – спросил Петя.

– Бутерброд какой-нибудь.

– Сколько ложек кофе класть на чашку? – крикнул Миша, поставив чайник на плиту. Петя в это время резал хлеб и ветчину и доставал тарелки.

– Не на чашку, а на большую кружку! – ответил Котельников-старший. – Ложки четыре, с верхом. И без сахара!

Миша положил в большую керамическую кружку четыре ложки «Нескафе голд» и залил крутым кипятком. Петя приготовил отцу два бутерброда с ветчиной и огурцом.

Потом они все устроились на палубе. Ребята, ощутившие внезапный приступ голода, уплетали вареные яйца, черный хлеб с ветчиной и со сметаной, огурцы и помидоры запивая все «Несквиком», который они развели ледяным молоком из холодильника. Бимбо получил свою порцию сухого корма и, проглотив ее в один момент, с блаженным видом улегся на палубе. Петькин отец одной рукой правил яхтой, а в другой держал чашку кофе и потихоньку из нее отхлебывал, вдыхая бодрящий аромат крепкого, жгучего и горького напитка. Иногда он ставил кружку на приступочку и откусывал от бутерброда.

Выпив одну чашку крепчайшего кофе, он попросил сделать ему вторую.

– Вот так! – сказал он, допив и вторую кружку. – Совсем другое дело! И в голове прояснилось, и вообще совсем свежим себя чувствуешь… Вы доели? Хорошо! Тогда ненадолго встаньте к рулю. Мне нужно кое-чем заняться.

Передав управление ребятам, он спустился вниз, достал из стенного шкафчика вторую двустволку Николая Христофоровича, осмотрел ее, проверил, отомкнув затвор, потом нашел коробку с патронами и зарядил ружье.

– Как ты думаешь, там что-нибудь серьезное? – спросил Миша, кивая на другой берег.

– Наверно, да, – ответил Петя. – Потому что иначе командор и ребята уже давно вернулись бы. Если только они не задержались в гостях, выяснив, что все в порядке…

– Не стали бы они задерживаться! – заявил Миша. – Они ведь знают, что мы волнуемся!

– Тоже так… – согласился Петя. – Смотри, что это там?

Он указал вперед, на дальнюю точку на другом берегу. Там, километрах в трех от них, в том месте, где находилась пасека, словно сероватый туман поднимался над деревьями.

– Похоже… – Миша сделал паузу, прежде чем договорить. – Похоже на дым! Неужели ферма горит?

– Во всяком случае, это не дым из трубы, – задумчиво заметил Петя. – Из трубы столько дыма не навалило бы… Да и кто станет топить печку в такую жару? Единственно что, Николай Христофорович упоминал, что у Никиты есть коптильня.

– Ну да, вот они ни с того ни с сего станут рыбу копить! – возразил Миша.

– Да, неестественно… Но если они ночью купили у браконьеров свежую рыбу, которую надо немедленно обработать… Тогда было понятно, почему все наши задержались. Кому не интересно поглядеть, как работает настоящая коптильня? И времени еще надо они могли решить, что успеют вернуться до того, как мы начнем волноваться по-крупному…

– Но больше всего это похоже на пожар! – помотал головой Миша. – И… Вот послушай, ты ничего не слышишь?

Пока ребята разговаривали, яхта прошла довольно большой кусок пути и теперь была намного ближе к ферме. Петя прислушался. Да, были отчетливо слышны резкие хлопки, которые раздавались то чаще, то реже.

– Знаешь, что это такое? – спросил Миша. – Это перестрелка!

Петя должен был признать правоту друга. И о таком следовало немедленно сообщить отцу.

– Папа! – окликнул он.

– Что? – отозвался из каюты Котельников-старший. Он как раз заканчивал возиться с ружьем.

– На ферме пожар и оттуда слышатся выстрелы!..

Котельников-старший в три прыжка поднялся по крутой лесенке на палубу.

– Да… – сказал он, поглядев туда, куда указывали ребята. – Там чуть ли не бой идет!.. Ну-ка, прибавим ходу!..

Он принял у ребят управление, переладил паруса, и яхта стрелой понеслась вперед.

Петя и Миша стояли на ее носу и, крепко держась за поручни, смотрели, как приближается противоположный берег. Через некоторое время они услышали тарахтение мотора и разглядели катер, идущий вниз по течению.

– Этот катер должен был пройти мимо фермы, – сказал Котельников-старший. – Надо бы спросить у мужика, не заметил ли он чего… Эй, на катере! – громко позвал он, чуть сменив курс яхты и сблизившись с катером.

– Чего? – отозвался сидевший в нем мужик.

Очень неприятного он был вида – и Пете, и Мише одновременно пришла в голову мысль, что он похож на помесь паука и гориллы.

Бимбо вдруг поднял голову и, принюхиваясь, глухо зарычал.

– Что там за дым и выстрелы, не интересовался, когда проплывал? – спросил Петькин отец.

Мужик помолчал, словно обдумывая ответ.

– Я не понял, – сказал он наконец, пристально глядя то на яхту, то на Котельникова-старшего, то на ребят, то на пса: будто прощупывая глазами всех и вся.

Петя обратил внимание, что одну руку мужик опустил куда-то вниз. Петькин отец это, видимо, тоже заметил, потому что бросил быстрый взгляд в каюту, где осталось ружье.

– По-моему, неладное что-то. Я побоялся высаживаться. Дай-ка, думаю, поплыву в город, людей позову, чтобы вернуться с подмогой… А вы кто таковские будете?

– Да мы так, для удовольствия плаваем! – ответил Петькин отец. – Хотим подойти, поглядеть, не нужна ли помощь…

– Не советую, – остерег мужик. – Мало ли что там может быть. А вы с детьми… Не ровен час… – Он покачал головой.

Бимбо, рычавший все громче и громче, вскочил, не в силах сдерживаться, и злобно залаял на мужика. Он так ощетинился, что создалось впечатление: если бы он мог допрыгнуть до сидевшего в катере, то вцепился бы ему в глотку!

– Солидный пес! – сказал мужик. – Ну, вы поступайте как хотите, а я до города поплыву… – Он дал мотору полный ход и поплыл прочь, громко тарахтя и отдаляясь от яхты.

Бимбо проводил его отчаянным лаем.

– Чем-то этот мужик ему не понравился, – сказал Миша, кивая на пса.

– Странный мужик! – задумчиво пробормотал Петькин отец. – Надеюсь, мы не… Ладно, вперед!

Он направил яхту к тому затончику, о котором говорилось в записке.

– Сперва посмотрим, нет ли там кого, – уведомил он свою команду. – А потом подойдем поближе к ферме.

В затончике на первый взгляд никого не было. Но стоило им подойти поближе, как с шумом раздвинулись кусты, и из них выскочила маленькая фигурка, которая запрыгала и замахала руками.

– Смотрите! – ахнул Миша. – Это Оса!

– Михайло, принимай от меня управление яхтой! – велел Петькин отец. – А мы с Петруччо пойдем к берегу. Петруччо, готовь лодку! – Он спустился в каюту и забрал Ружье, а Петя тем временем в две секунды спустил на воду надувную шлюпку.

– Как хорошо, что вы приехали! – затараторила Оса, когда шлюпка уткнулась в берег и Петька с отцом вылезли из нее на землю. – Там такое творится!.. Я здесь вас встречаю, а Сережа пошел пчел выпускать, пока Саша ведет наблюдение, потому что командор сидит на погребе с заложниками и отбивается…

– Погоди-ка! – остановил ее Петькин отец. – Давай по порядку!

Задав несколько точных вопросов, он выяснил у Осы, что происходит, и распорядился:

– Значит, так!.. Я иду на ферму, а ты вместе с Петей возвращаешься на яхту. Переведите ее к причалу, держитесь чуть поодаль и не пускайте на нее никого посторонних! В крайнем случае, быстро уходите!..

Без дальнейших обсуждений он направился по прибрежной тропе. Оса и Петя поплыли на яхту.

Котельников-старший шел быстро, но соблюдая осторожность. Он останавливался и приседал при каждом подозрительном шорохе и при очередном повороте тропы. Так он миновал место, где ребята привязали свою лодку – та была в полном порядке, целехонькая, никуда не делась, – а потом то место, к которому Николай Христофорович причалил свой катер. Катера не было, но у самой кромки воды Котельников увидел нечто темное. Он подошел поближе, чтобы поглядеть.

Это был застреленный человек. Его голова и грудь, вокруг которой вода была красновато-мутной, были в реке, а ноги – на суше. Если бы Петькин отец знал столько, сколько Саша, он бы понял, что Басмач все-таки застрелил Корявого, своего напарника по бегству, и в одиночку ушел на катере командора. И что они встретили на яхте не кого иного, как Басмача. И тот, наверно, еще прикидывал, не захватить ли яхту, но в итоге решил, что яхта – слишком заметное судно и на катере будет легче прятаться и уходить от погони…