Текст книги "Жидков, или о смысле дивных роз, киселе и переживаниях одной человеческой души"

Автор книги: Алексей Бердников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 19 страниц)

Умолкни! Господи, помилуй нас.

Избави от мучительства и мести,

Молю еще, чтоб светоч не погас,

Что Тетушкой моей слывет в сем месте.

О мне ни слова: погубил – как спас.

Огонь прогрыз асбест и сгас в асбесте,

Презрев звезду надежды в этот час.

Презрев звезду надежды, в этот час

Я восхожу, не надобно улестье -

А это вам, считайте провозвестье

О том, что всякой горечи – свой час.

Но видь и каждой радости свой час:

Пождите, озирая кругокрестье, -

Приобретет и честь, и благочестье

Какая то восхощет – все в свой час.

А в небо с точкою звезды, свечи ли -

А в небо не один Великий Пост

Приводит – и Парижи, да и Чили, -

И масленица, ах, мой Пруст, Превост,

Зачем возносишь шепоток до звезд?

Мы наши арфы вербам поручили.

Мы наши арфы вербам поручили,

Мой милый, милый Тасс, мой Ариост, -

К тому же, нынче он не больно прост,

И по каким дворам их залучили?

Какая синева – на дню, в ночи ли -

Течет везде, везде – и там, где пост.

Там, в небесах, ужель взойду на мост?

И вправду звезды! И ключи! Ключи ли...

Ты хочешь уж запеть! Постой! Постой -

Пока огни в окошках не гасили -

Невыносим им музыки постой.

Ты помнишь, помнишь – нас вчера просили

Облагородить прелесть простотой?

Могли ль мы петь осилившей нас силе?

Могли ль мы петь осилившей нас силе,

Грозившей нам ликбезом и тюрьмой?

Уж лучше лапти с легонькой сумой -

Уж как бы мы равнину замесили!

На юг не хочется – там сили, сили,

А тут Афины, Спарта... с их чумой!

Равно познает, где ей путь прямой,

Как бы ее убраться ни просили.

Ой, ты преполовинился на глаз -

Ты, право, замечательно двусущий!

Ах, хорошо мне с ним вдвоем средь кущей, -

С одним из вас! Второй, прикрывши глаз,

Берет букетик роз у этой злющей, -

Цветы темниц, смочив их влагой глаз.

Цветы темниц, смочив их влагой глаз,

Цветы темниц... цветы... нам дышат гущей

Своих соцветий. Даже ветер бьющий

Не вырывал такой слезы из глаз.

Но подожди, не говори: там глас

Возносится, надмирное поющий...

Но душит сердце этот мрак всесущий, -

Какой томительно прекрасный глас!

Прервется и ... "прослушайте известья..."

Не прерывайся, кант, хотя бы раз,

Неси свое высокое нечестье, -

Все выше, выше возноси от глаз

В желательное райское поместье

Простые наши песни без прикрас.

Простые наши песни без прикрас

Хорала выше и подобны шваре

Табачного листа в любом товаре,

Который не заволг и не погас.

О Господи, не лучше ль чтоб он пас

Коровушек в индийской Делаваре?

Березкой с облаком в беззлобной сваре

Запела бы под их генерал-бас!

Под пенье б скирдовали и стогили,

А вечер пал нам – хоровод харит, -

Ни счастья, ни несчастья мы б не згили,

Нет, этот рай нам врат не отворит:

Слог, коий речь ничья не повторит,

Мы, как и судьбы, обрекли могиле.

Мы, как и судьбы, обрекли могиле

Неисследимое наследье гнезд:

И птицы поднимаются с борозд

И миг иль два висят во мгле и гили.

Все, кого любим мы, по сути сгили,

Уж точно – после масленицы пост.

Нет, видно, домом станет мне погост

Под жгучим солнцем, посреди пурги ли.

Улиссушкой во огненный язык

Спеленутая, только что безвестной,

Сыщу и на том свете путь мой крестный.

Упреку наведут на мой язык,

Молчанье красное, обычай честный...

Но пусть прилипнет к горлу мой язык.

Но пусть прилипнет к горлу мой язык,

Которым целовать могла посильно

Его уста и шею настропильно

И что бессилен выразить язык.

Теперь немеют губы и язык,

И кто – Стекольня, Копенгага, Вильна -

Преймет, когда смиренна и умильна,

Теперь меня, и плод мой, и язык?

Но как с Пречистенки пойду, отсюду?

Нет, изойти из сердца мне не в ум.

Ты сотворил меня и дал мне шум

Имен веселых, что и не забуду -

Султанка, Диотима, Улалюм -

Когда тебя я вспоминать не буду.

Когда тебя я вспоминать не буду,

А сердце, может быть, и откипит, -

Иль снова станет тем, кто в качке спит,

Тогда будь то, что будет, – я не буду.

Молить Христа я за Иуду буду, -

Пусть снова смерть и тьма из-под копыт,

Но беспредельный блеск, что нас слепит,

Вновь наведу на медную посуду.

Когда б твой взор в мой илем ни проник,

Я все при деле – хоть не при наваре,

То хохочу, то плачу (Полиник!).

Я стала деревцем из Бедной Твари

И показую Сиксту и Варваре

Тебя, веселья моего родник.

Тебя, веселья моего родник,

Мальчонок неразумный, непрелестный,

И никому на свете неуместный,

Загадка Магдалин и Вероник.

О Боже, ты на дереве поник -

Во искупленье, Боже, мги окрестной!

Чрез то ей не занять сей огнь небесный,

Напрасно дух твой из тебя изник...

– Не знаю я. Я на кресте побуду. -

– Но кто те? – Слева Маркс, а справа – Юм.

О нас не думай, ты жалей Иуду. -

– Ты видишь: я избавлена от дум... -

– Забудь и то, что сотворяет Рум... -

– Пусть почернеет день, когда забуду.

Пусть почернеет день, когда забуду,

Забуду то, что сотворяет Рум.

– День почернеет, посветлеет ум,

Что моему как бы подобно чуду.

– Дай отгоню от глаз твоих остуду... -

– Не стоит... это будет стоить сумм...

Отрешена от тюрем или сум,

Куда пойдешь? – Вернусь домой, в Иуду. -

– В Иуду ли? – Не знаю. Свет велик. -

– Раздай все что кобеднишно, носильно

И что возьмут, и не щади толик. -

– Вручает рок, а ревность тут бессильна.

Смогла бы оцарапать замогильно

Я моего врага веселый лик!

Я моего врага веселый лик

Вскопала б, как соха...– Дурные вести... -

– Женою есмь, а ты в горних вести... -

– Аз вем, да горний от сего отлик...

– Сведу я счет без клак там или клик,

Но будет стоить много – драхм до двести:

Когда бы даме в ум пришло процвести,

То ей не стоит оставлять улик... -

– Я помяну тебя, как только буду... -

– Уж помяни, когда не наобум,

Ведь мать тебе. И я молиться буду. -

– Ну ты иди... – Пойду в Капернаум,

Сама себе теперь очаг и чум,

И ненависть стенаньем не избуду.

Ты эту плоть что бело алый грозд

Окутай от сомненья в сон грядущий

Она и грянет ты поток ревущий

Зачем возносишь шепоток до звезд

Там в небесах ужель взойду на мост

Ах хорошо мне с ним вдвоем средь кущей

Но душит сердце этот мрак всесущий

Нет видно домом станет мне погост

Березкой с облаком в беззлобной сваре

Ты сотворил меня и дал мне шум

Ты видишь я избавлена от дум

Я стала деревцем из бедной твари

Отрешена от тюрем или сум

Сама себе теперь очаг и чум

***

Чужим рекам мы наши слезы лили

О родине давно забывшей нас

Презрев звезду надежды в этот час

Мы наши арфы вербам поручили

Могли ль мы петь осилившей нас силе

Цветы темниц смочив их влагой глаз

Простые наши песни без прикрас

Мы как и судьбы обрекли могиле

Но пусть прилипнет к горлу мой язык

Когда тебя я вспоминать не буду

Тебя веселья моего родник

Пусть почернеет день когда забуду

Я моего врага веселый лик

И ненависть стенаньем не избуду

XVI. Антик

м не избуду -

Оруж ой логики, Софокл,

ай раз Гектор и Патрокл,

К убийству ощутя в себ

Да не сочтешь ты, мудрый, за причуду

Нетвердой памяти, но Эмпедокл

Твердит, чго миф героики столь блекл,

Что

негеройственный этап

Ползучих истин и витийской пыли,

Небезопасных мин и тихих сап.

Там, в гавани корабль нам насмолили, -

Представь да б

Чужим рекам мы наши слезы лили.

мы наши

Здесь, в Аттике, нежнейший Еврипид,

Где бодрствует террор, а совес

И слышен храп ее за две-тр

Но музы памяти нам изменили:

Не Эмпедокл

А Ксенофан иль лучш

Хотя и Эмпедо

Но Парменид тебя т

и в центре идеальной сферы,

Бредущей следом пять-шесть стадий в ч

Что пользы, удивляя кониферы,

Рыдать на сл Ки

– О ро бывшей нас,

Рыдать все ж надобно, Софок

Оплакивая все, все без изъятья, -

Что нам ни встре

от слез чумаз,

Как будто

пал в объятья:

Поистине – в слезах все люди братья,

Мы пасынки судьбы, ее гримас.

Протри тот и другой, однако, глаз

И выслушай, не делая трагедий,

Что кончен век бл

И светоч наш бессм

безумно пошлых интермедий,

звезду надежды

Презрев звезду надежды в этот час

Мошен епротивленства,

О Еврипид, высокое блаженство

Воспитывать предназначенье в нас.

Ибо, не кажется ль тебе сейчас,

Что нет ужасней фиги для равен

Чем наши маленькие совершенства,

Отложенные нами прозап

Оружья веселей чили

Чем то, каким блестящий Пифагор

за им кол с Италийских гор.

Но мы-то, мы! Подумай – мы уч

Зачем, скажи, со столь недавн

Мы наши арфы

– Мы на фы вер

Не дале, как вчера – зато на

Пускай теперь Эол, не человек

Играет ими поутру, в ночи ли.

Но сами-то, Софокл, мы не почили,

Устроив для самих себя побег

От прыщу здоровием кале

Самих себя самим себе всу

Мы не почили, просто мы почли,

Что предостаточно себя носили,

То есть насил где могли,

Что, право, лучше б делали, каб чли

черв мучем иле

гли ль мы петь оси ас си

То есть физи

и да и нет, -

Не тиворечив ли сей от

Нет, ибо исключил он или-или.

Все так, и мы внимательно га

Позывы к воспеванию побе

И, не имея драхмы на обе

Толпу урчаньем в животах бесили.

И где Эсхил, как если б скалолаз,

Мотался с чваным, наглым Прометеем,

В сердца зве выискивая лаз,

О Еврипид, подобно двум Протеям,

Мы создавали вид, что не поте

В цветы т

темниц, смочив их влагой глаз,

Нам воспевать отныне несподобно.

Лишенцы воздуха, анаэробно

Мы изведем блестящий мир из нас, -

Там свежий храм, здесь выспренний палас,

Где свет в поверхностях ликует дробно

И плещет в очи зрителю, подобно

Тому, к пры спе ананас.

Но сонм лужаек, портиков, террас, -

Придуманный естественный порядок

Сдадим ли мы под скл льных ка

О нет, Софокл, о нет на этот р

Прошу тебя, не то придут в упадок

Простые на

песни без прикрас

Мы населим нездешними чинами -

Вообража существами,

О Евр без тог и бе ирас.

Живее всех жи вполсо

Не забавляющиеся словами -

Но связной речью – в ссоре с временами,

Они затмят ованс или Шира

Ведь мы-то понимаем: хватит гили

Во славу двух неле складух:

"Дух Эллени рафо

персы нам вра

Другие ли – за недугом недуг

Нас, словно Су

– Мы, как и

Наш профессиональный оптимизм, -

И все ж, Софокл, нельзя, чтоб мы забыли

О простоте

как-то медлю обл

Хоть простота

перь и мне не в жи

Но лощадной мне ненави зык,

И все, что примитивно, чанье,

Не признаю отныне за язык.

И если я, в ответ на примечанье,

Сменю на речь привычное молча

То пусть прилипнет к горлу мой язык. -

– Но пусть при

Когда твоей не похвалю я ре

Взвалившей Аталантою на пл

Весь наш родной членоразд мык

Какой-то там метек или кумык,

Влюбившись в речь твою, так жаждет встречи

С тобою, что готов лететь хоть с п

Сломив башку, пусть в Тартар напрямик.

Ты первый, Еврипид, назвал посуду

Посуди я помню общий шок:

Ифи ла на

Ты имя дал мучительному зу

Экстаза, рвущего узлы кишок, -

Ах, вспоминать такое дол

поминать не буду

Все новшества мои презр со

Унылое поветрие агор,

Подачки лю

Пускай все прочие

Ты знай фокл, что я с недавн

Сорвал с искусства дивный легкий флер

И обнажил кам

Так ближе истине, так напрямик,

Так становись

Разводом

Цветными пятнами – энкаустик

И вот веселья

– Тебя, веселья моего род

Снеда черв учительных сомне

Пройдешь ли ты сквозь строи поколений

Живою клумбой выспренных клубник

Иль, ноги протянув, как Полин

Травою сорною среди расте

Добычей станешь мелких смрадных тле

На полке живых, но "поле ниг.

Тому, кто в гной общественному блу

Вплесну поэзии живую кро

Презренье наше, жалость и... л

Он запустил гадюк в свою запр

Плебеев духа, винную сукровь...

Ему такое вряд ли

– Пусть почерне гда забуду

Себе я день паденья, но пой

Я верил -

Чистосердечью простоты

Суду посредственности, их "вонми",

Их "не замай", их "ратуй", их "с вось

Любя в них их

Я дал им тем против себя ули

И поводов для недовольства ты

В билик

лик Сокра

Позволь, Сократ, издать веселый клик

По поводу того, как два собрата

В поззии

Встречают

– Счастливый слу

Но радость не пролью потоком слез

И ненависть стенаньем не избуду.

ЭПИЛОГ

Читатель, на какой бы ты предмет

Ни стал искать героев сих идиллий, -

Случайно совпадение фамилий,

Недостоверен перечень примет.

Равно – не точен смысл цифровых смет,

Ужасны "анфилады перистилей",

Изящней было б "селей" вместо "силей" -

И чтоб героем был – не Магомет.

Теперь, когда расстаться нам пора,

Не выразить признательности вящей

Тебе я не могу – сними с пера.

Итак, простимся с кутерьмой, царящей

Повсюду в этой – выспренно парящей -

Моей комедии еtc.

КОММЕНТАРИИ

Авторский комментарий к "Жидкову"

Семейному роману следует предпосылать генеалогическое древо, из которого стали бы понятными кровные взаимосвязи героев. Последуем в этом намерении за авторами драм, сведя персонажей к простому перечню их полных имен и степеней родства. Итак:

Жидков Павел Михайлович – отец семейства, горный инженер, защитник Отечества, в чине лейтенанта, затем – Беглый Вор и Мраморная Статуя;

Жидкова Ольга – жена его, домашняя хозяйка со средним образованием, бухгалтер, продавец продовольственного ларька;

Жидков Антон Павлович (Антоша) – их сын, школьник, затем учащийся среднеобразовательного военного заведения, собственно – он и есть заглавный герой романа;

Максимова Ирина Михайловна – тетка нашего героя по отцу (Тетушка, тетя – в Антиканоне и др.);

Максимов Николай Максимович (Максимыч, он же – горемычный Ника) – муж Ирины, служащий Наркомата Внутренних Дел, затем – узник Желдорлага, затем – защитник Отечества;

Тетка Валентина – старшая сестра Ольги (тетка);

Мать Ирины и Павла (Москва);

Оба родителя Валентины и Ольги (Саратов);

Александр Жидков – средний брат (между Ириной и Павлом) и его жена Нюра (Анна Фоминишна) – только упоминаются.

Персонажи, не состоящие в родстве с вышеназванными:

А. И. – гражданский муж тетки, жилец ее квартиры, музыкант циркового ансамбля;

Фрак – друг и сослуживец А. И., фокусник в цирке;

Стешенька, Старуха Чайкина, Тетя Саня, Санный Мастер – соседи Тетушки по коммунальной квартире;

Вячеслав Григор и Его Супруга – то же – для тетки;

Далее: Татары, Немцы, Сожильцы по Саратову, Учрежденческое и Лагерное Начальство и прочие...

Герои и собеседники Сократических Диалогов: Сократ, Платон, Аристофан, Алкивиад и прочие; Боги и Герои Эллады, философы, воины, поэты и прочие...

Годы событий в романе: 1937–56.

События романа развертываются одновременно в трех планах: жизненном, или реальном; литературном, или метафизическом; идеальном, или музыкальном; соответствующие пояснения даются автором в начале комментария к каждой Части, а если того требуют обстоятельства – к отдельным главам.

ВСТУПЛЕНИЕ

В качестве такового предпослан 261-й из Фрагментов на Просторечии итальянского поэта Франческо Петрарки (1304-1374). Произведена замена Женщины на Тетушку.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

Речь здесь идет, в основном, о годах Войны и Эвакуации, о взаимоотношениях Героя с Матерью. Отец появляется как лицо эпизодическое и не вполне реален. Музыкально сюжет выстроен по принципу десяти самостоятельных прелюдий, пытающихся обозначить основные фабулы последующего повествования.

Жидков

А сейчас давайте на минуту забудем о каком-то нашем современнике, едущем неизвестно откуда целую Вечность в направлении как-то на Восток. Он ни в чем не кривит душой перед попутчицей, нисколько не старается ввести ее в заблуждение. Она сама вольна понимать или не принять прямо следующего из его ответов. Он не вполне рожден и не вполне материален – и в этом смысле являет собой некую суть, путешествующую в Вечности. Он и едет вечность. Для него важна только конечная цель его поездки. Это – Восток, где путешествующая божественная сущность должна слиться с другими божественными сущностями, преобразившись в нечто целое.

Бистр – коричнево-бурый краситель.

Пени – поэт. жалобы.

Гурия – в мусульманской традиции – дева рая (для праведной женщины -это юноша под тем же названием).

Фермуар – фр. застежка.

Гуль – в мусульманской традиции – злой дух, обладающий женским обликом. Если верно предположение, что Жидков – путешествующая в потустороннем мире душа, – то она время от времени вступает в общение с проводниками и стражами; Жидков видит в попутчице некое злое, противодействующее его миссии, начало.

Сенискальк – сенешаль – от франкского siniskalk – в V-VIII вв. королевский дворецкий, управляющий дворцом.

И в строчках вечной будет чистота

Замечания Жидкова о его происхождении и земном детстве не устраивают его спутницу – они кажутся ей довольно поверхностными, Жидков вынужден развивать некую версию своих земных скитаний, его отношение к автобиографической справке, как к заведомой легенде, там и сям указывает на досадные пробелы в материале, однако попутчица увлечена рассказом и пробелов не замечает.

Следует портрет отца и описание матери. Отец – что-то вроде доморощенного философа, любитель зверюшек и Шекспира. Мать – аккуратная хозяйка, грозящая с годами превратиться в настоящую мегеру. Война этому мешает. Мать однажды получает по почте большой мешок и поспешно открывает его, думая встретить там мясо. Увы, там оказывается отец.

Рок – укр. год.

Посодит – простореч. посадит.

...реви, дел! – простореч. "тебе только и дел, что выплакаться".

Зане он мер не за зараз, за роз... – розы оказываются одушевленными, как и заразы; зараза – противоположность розы, антиномия взятая у Шекспира; мер – умирал, зане – церк.-слав. так как, ибо; фраза "выкручена" по образцу фраз в "Sonnets" Шекспира.

Чтожет – простореч. что ж это.

Антиканон

Материализовав родителей, Жидков точно таким же образом создает из хаоса Тетушку. Тетушкино происхождение. Тетушкины занятия. Тетушкины увлечения.

Сбир – итал. sbirro, сыщик.

Шхера – шведск. небольшой скалистый остров в северной части Европейского континента, идеальное место для содержания провинившегося мальчугана.

Дошш – простореч. дождь (дощ).

Пандан – фр. pendent, соответствие.

Орясина – жердь.

Викарий – наместник – так называют протестантских священников.

Желтофиоль – многолетнее травянистое растение семейства крестоцветных, разводится как декоративное.

Виа кручис – ит. лат. via crucis – путь на Голгофу.

Львиный порошок – зд. пыльца цветка "львиный зев".

Ситник – ситный калач, сорт белого хлеба.

Камилавка – высокий слегка конический головной убор монахов и православных священников (последним дается за особые заслуги).

Клепсидра – водяные часы.

Тасс – Торквато Тассо, итальянский поэт ХVII века.

Очеса – простореч. очи, глаза.

Бейт – двустишие в поэзии Ближнего Востока.

Иппокрена – источник вдохновения, название ключа в Греции, забившего там, где ударил копытом Пегас.

Дольник – синкопированный стихотворный метр.

Муравчатый – поросший травой.

Баской – уральск. красивый.

Люэтик – больной люэсом.

Благополлюцие – нечто среднее между получением благ (благополучие) и излиянием блага (поллюция – излияние семени).

Бедная Тварь

Тетушкино окружение. Этой стороне реальности надлежит остаться недоматериализованной. Жидков отделывается полунамеком на знакомство с одной из Тетушкиных подселенок – Стешенькой. Понятно, что дружба Жидкова и Стешеньки в основном протекала во дворах, где оба пели дуэтом сочинения Антона (эти сочинения обильно цитируются здесь и дальше).

Синеж – Сенеж, озеро на Средне-Русской возвышенности.

Сермяжность бабья – неприкрытое никакими хитростями поведение простой женщины; – сермяга – домотканное некрашеное сукно, верхняя одежда из такого сукна.

Коритва – укор, образован от глагола корить суффиксом ныне непродуктивным (бритва, молитва, дальше встретится – житва, битва и т. п.)

Заскворчил – скворчить, производить звук, напоминающий пение скворца, обычно – о глазунье, подходящей на сковородке.

Юшка – простореч. уха, либо – попросту – кровь из носа.

Редия – неолог. зд. редакция + редина (как понятие моральной ущербности).

Мей, Лев Александрович (1822-62) – русский поэт и драматург.

Оруд – то, что было затем преобразовано в ГАИ.

Олоферн, Джудит – английское прочтение имени Юдифи, отрубившей голову враждебному Иудеям военачальнику Олоферну.

Изублюдит, изублюдить – неолог. произведет с ней незаконнорожденного ребенка – душу, упеленав затем ее в троп – общее название ряда изобразительных средств в поэзии (метафора, эпитет и т. п.).

Изнесоблюдет, изнесоблюсти – неолог. по типу неологизмов Маяковского – означ. употребить во зло чью-либо доверчивость.

Гундосить – простореч. говорить в нос (от простуды).

Шелохвост – неолог. от шилохвоста (птица) и шелопута – шалопая, беспутного человека.

Алконост – от греч. Алкиона – зимородок, обитает по берегам рек и озер, грустная вещая птица русских сказок, ей приписывается способность глубоко уходить под воду.

Чума

Жидков, примеривая на себя биографию Жидкова, все более становится Жидковым. В его воспоминаниях о погибшем отце начинает сквозить настоящая боль. Отец, как обычно, не поладил с непосредственным начальником, только что счастливо избежал смерти – и вот ему уже снова грозит расстрел, но счастливый случай его снова спасает. Будет ли так всегда?

Билл – Вилльям (Шекспир).

И-Сы – И.С. – Иосиф Сталин, зд. тяжелый танк.

Сатрап – перс. чиновник, символ жестокости.

Коловерть – круговерть (коло – по-русск. то же, что круг, ср. колесо).

Купа – крона.

В эвакуации

Здесь Антон – обычный мальчишка, сорванец, каких тысячи. Его отец на войне. С матерью у обоих – нелады. Ну ничего – отец придет с войны, разберется. Мы увидим, кто там прав. Приходит извещение, что отца все-таки убили. Но это горе – все не горе! Антон еще не окончательно погряз в плотных слоях нашего с вами материального мира. Он приготовил матери подарок – отец возвращается живой и невредимый – ...и понимает, что из человеколюбия бесконечно превысил полномочия, данные ему там.

Ланкастер – имеется в виду город в Великобритании (графство Ланкашир).

Галапагос – группа из 16 вулканических островов в Тихом океане под экватором.

Дер – корень в слове удирать (убегать).

Куррикулум – лат. curriculum (vitae) – пробегание жизни, то же, что русск. биография.

Бонтон – фр. bonton, светский (приличный) тон.

296 иверень

Иверень – русск. обл. обломок, осколок, то же, что "фрагмент", взятое из латыни.

У Петрарки этот фрагмент начинается словами – Себя винил, а ныне извиняю... Утрата мужа – на этот раз окончательная, – открывает выход одному из русских плачей по усопшему, коему текст Петрарки служит лишь начальной точкой отсчета.

Стрибожьи внуки – др. русск. Стрибог – один из богов пантеона Русичей, бог ветра; Ярославна молит ветры (внуков Стрибога) не приносить половецкие стрелы на войско ее мужа.(Здесь и далее – параллели из "Слова о Полку Игореве").

Зигзица – вернее, зегзица – кукушка (из плача Ярославны).

Каяла – южно-русская река.

Хухряют – хухрять – уральск. выговаривать за что-нибудь, порицать.

Камена – греч. мифол. одна из Аонид (Пиэрид, или Муз) – девяти сестер, покровительствовавших искусствам, все они говорили складно – по определению.

Непреткновенно – преткнуться – споткнуться, то есть уходила не споткнувшись, ср. камень преткновения.

Далее следует плач-соло, где плакальщица говорит некоторые реплики от имени усопшего. Ее внезапно прерывает Сорока (Смерть), утверждающая, что покойный на самом деле жив, находится где-то недалеко и только не хочет возвращаться.

Фрю – фря, искаж. немецк. Frau – так в простом народе называли "барынек".

Возмездие

Мать мечтает родить еще одного ребенка, скучает по мужу, во сне к ней приходят ее покойные родители.

Крекинги – нефтеперегонные заводы.

ЦОСТРОМ – Центральное Объединение Стройматериалов – реально существовавшее до Войны? – учреждение, эвакуированное из Москвы в Саратов.

В облацех – вернее, во облацех (темна вода в. о.) – старинная пословица или ее часть.

Минутосейных – обращенное сиюминутных.

Тростить – без умолку повторять.

Оголец – сорванец.

Дрок – род кустарников и полукустарников семейства бобовых.

Авва Мария

Аве Мария – католическая молитва, начальные ее слова можно было бы перевести как Богородице Дево, радуйся... Но вот Антон, как всегда, своевольничая, дерзко бросает в лицо матери – она, как обычно, занята его поркой – авва Мария! Какая уж там Дево – и совсем не аве! Авва – в переводе с еврейского, означает – отец. Это его первое (увы, очень жестокое) пророчество, его можно истолковать так: Мария! Быть тебе отцом! Горше проклятия не бывает...

Между тем, Антон – совершенно нормальный ребенок. Отыскал как-то дорогу к Эренбургу. Знаменитый писатель как раз тогда бывал неподалеку от Саратова – в селе Покровском (в послевоенные годы Эренбург избирался в Верховный Совет депутатом от Саратова).

Гелиотропы – гелиотроп – род травянистых растений.

Троп – стиховедч. общее название для многих изобразительных средств.

Вир – водоворот.

Велие – от велий – большой, великий – весьма, премного.

Пащенок – бран. щенок, молокосос.

Постонок – неполный стон, недо-стон.

Зане – церк.-сл. ибо, так как.

...вкушаю только всласть ю ! – ю – это – ее.

Те – церк.-сл. Тебе.

Икария – знаменитый город в Аттике, будто бы основанный легендарным Икаром. Фантастический город, придуманный французским утопистом Кабе (1788–1856) в книге "Путешествие в Икарию".

Не хочется на этом расставаться с примечательной главкой. Непонятно -действительно ли от Антона требуют "петь"? В чем тогда трудности? Ведь он же добрался до си? И, того и гляди, вышибет из собственного бедного горла до... Или речь идет о каком-то другом виде пения, имеющем в нашем нехилом языке еще и синоним донесения? Кто знает, кто знает...

Мраморный муж

Здесь описывается конфликт живого мужика и мраморного истукана. Это своего рода образцовый конфликт среди конфликтов (в математике ему аналог -теорема Пифагора, теорема среди теорем, где – про квадраты – на сторонах треугольника – ну, вы помните...)

Конфликтом этим кто только не занимался – среди прочих: Тирсо Де Молина, Гофман, Леся Украинка...

Лабрадор – точнее, лабрадорит – магматич. зернистая, б.ч. черная или серая горная порода, идет на облицовку памятников и пр.

Дискант – высокий мужской (мальчишеский) голос.

Брабант – зд. юбка брабантского кружева; Брабант – город в Нидерландах.

Грумант – остров Шпицберген – крайняя точка на севере захода мелких русских судов.

Термидор – по фр. рев. календарю – июль – 27 июля 1794 года во Франции произошел контрреволюционный переворот.

Акант – аканты, аканфы – род травянистых или кустарниковых растений, листья аканта использованы в коринфском ордере.

Шармант – фр. charmante, очаровательница.

Подзор – кружевной низ строчного изделия.

Пандора – с ящиком всяких бед гречанка Пандора? Пандора – последняя по счету жена герцога Синяя Борода? Или мифическая возлюбленная лорда Байрона леди Пандора? – забыл у него спросить...

Пинд – гора в Греции.

Анды – горная цепь в Южной Америке.

Отвещал – отвечал.

Ланно – ладно.

Из Акатуя – должно быть, с гор Акатуя? – короче – из мест не столь отдаленных.

Бонза – чиновник в Средневековом Китае.

Росинант – жеребец Дон-Кихота.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

По музыке – ее можно определить как написанную в трехчастной форме.

Я напишу в Вашу честь хорал

Наконец-то главка, где ничего не происходит. Герой радуется цветам, которые ему дарит дама, и щедро обещает ей отплатить когда-нибудь (в далеком-недалеком будущем) не иначе, как написав для нее что-то в роде протестантской молитвы. Попутно он излагает ей свои взгляды на это дело и, вообще, – на жизнь.

Кантор – должность руководителя певчих, Бах служил кантором в Лейпциге.

Канун – молебен и (или) панихида.

Орк – преисподняя, тартар у Греков.

Шлафрок – спальный халат.

Шведенборг – Сведенборг, скандинавский мистик.

Корраль – загон для скота в Техасе.

В Хлебном переулке

Продолжено описание Тетушкиных досугов, ея светелки. Она – недурная поэтесса, судя по всему. Домашняя слава ее вполне устраивает. На занятия поэзией она смотрит, руководствуясь прекрасным здравым смыслом. С ее вдохновением она на короткой ноге. У нее сегодня гость.

Суесоф – новообр. философ-суеслов.

Биза – с фр. легкий ветер, зефир, встретилось у Тютчева.

Кабестан – многосоставный ворот для подъема и передвижения грузов.

Вальдтейфель – французский композитор, автор вальсов.

Оскар Строк – автор многочисленных танго, популярный в 20-е годы.

Суинг – быстрый танец, род джазовой пьесы.

Самба – бразильский танец.

Кариока – житель города Рио-де-Жанейро.

Каварадосси – герой оперы Пуччини "Тоска".

Перуджино – итальянский художник, учитель Рафаэля.

Ратгауз – автор текстов многочисленных романсов Чайковского.

Кощунственный недоросль

Гость мнется, прежде чем объявить цель визита. Оказывается, он пришел жаловаться на Антона – мальчик начал отбиваться от рук, уже смеется над общественными ценностями. Тетушка пылко заступается за святотатственного племянника. В общем, племянник, конечно, не больно прав, но – трудное детство, безотцовщина, знаете ли...

Харита – более известна как Грация, богиня.

Флора – богиня растительности.

Помона – богиня садоводства.

Гиль – то же, что ерунда.

Повем – от поведать – церк.-сл. глаг. форма – поведаю сейчас.

Враны – вороны.

Дик Сэнд – имя Пятнадцатилетнего Капитана у Жюля Верна.

В Хомутовском тупике

Быт и нравы недавней московской окраины – той, что возле Красных ворот. Там-то, собственно, и живет наш герой – в обществе матери (они недавно приехали из Саратова), тетки и очаровательного А. И. Иногда их навещает Фрак. Часто заходят двое соседей – супружеская чета.

Пике – бязь, легкая ткань.

Трике – француз-учитель в романе Александра Пушкина "Евгений Онегин".

Двор, золотозвездый и золотошарый – золотые шары – популярные в то время георгины, золотые звезды – скорее всего, сорт астр – но это днем; вечерами – сверху во двор глядят золотые звезды, а внизу, под ними, катаются золотые шары кошачьих глаз.

Вербена – род травянистых растений, подробнее – в романе М. Пруста -В поисках утраченного времени.

Маб – имя королевы Фей у Спенсера и Шекспира.

Белек – тюлененок или моржонок.

Флер – от фр. fleur, цветок, зд. не долго длящееся очарование.

Моветон – в против. бонтону – дурной тон, не принятый в хорошем обществе.

Празелень – зеленый цвет, пробивающийся из смеси цветов.

Эриннии – греч. мифол. девы-мстительницы.

Из Хомутовского – в Хлебный

Каникулы. Мальчишка лодырничает. Его времяпровождение не всегда нравится окружающим.

Свей! – от свеять – сбежать.

Анно Домини – лат. anno Domini, лето Господне.

Барбизонский – имеющий отношение к живописцам Барбизонской школы: Руссо, Добиньи и др., работавшим в дер. Барбизон близ Парижа.

Зыкнешь – зыкнуть – звучно крикнуть.

Стратилат – мужское имя, обычно в провинции или деревне.

Кунштюк – от нем. Кunststьсk, фокус.

Корки – отмачивают, то есть выделывают выкрутасы.

"бэ-эф" – многочисленные сорта синтезировавшихся в те времена клеев.

Мои увеселения

Более подробно о том, как проводит каникулярное время Антон. Много нелепых выходок. Впрочем, все как-будто в пределах мальчишеской нормы.

Амбасад Бельжик – с фр. Бельгийское посольство.

Мальфилатр – французский поэт, цитируемый Пушкиным в качестве эпиграфа к одной из Онегинских глав – здесь дан парафраз этой цитаты.

Сопатка – нос или даже все лицо (от глагола – сопеть).

Канапе – небольшая софа, кушетка; обе строки представляют собой парафраз строк "Домика в Коломне".