Текст книги "Эволюция формы (СИ)"

Автор книги: Алексей Астафьев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 15 страниц)

Полутораметровые восьминогие твари напоминали жертв генетических экспериментов по скрещиванию насекомых с животными. Длинное чешуйчатое тело было разделено на две части – нижняя походила на брюшко паука, а верхняя имела строение схожее с грудной клеткой млекопитающего. Морда вытянутая словно у ящерицы, заканчивалась мощными жвалами, над которыми злобно поблескивали четыре глаза. Верхняя пара конечностей выходила из плеч почти вертикально и оканчивалась длинными острыми когтями, похожими на лезвие косы, а под ними располагались трехпалые мощные лапы.

Сцидарионы застыли среди деревьев, словно каменные изваяния, и не сводили глаз с напряженных, готовых броситься в битву людей. Секунды тянулись невыразимо медленно, и я повернул голову к стоящему рядом претору.

– Почему они не нападают?

– Откуда мне знать? – нервно шепнул он в ответ. – Они никогда не нападают первыми. Словно ждут, что однажды мы развернемся и уйдем.

Я хотел задать еще пару вопросов, но из соседней группы раздался боевой клич и люди бросились в атаку. Ближайший Сцидарион рухнул от удара топором в грудь, и остальные словно очнулись. Со всех сторон послышалось угрожающее стрекотание, твари зашевелились и ринулись нам навстречу.

Битва напоминала сюрреалистичный сон. Преторы заученными движениями подсекали лапы Сцидарионов, обрушивали на их головы каменные топоры, безжалостно рубили и резали, оставляя на земле искореженные тела тварей. И неуклюже размахивая собственным топором, я не мог не думать о том, сколько раз повторялось это сражение. Казалось, люди предугадывали каждый маневр, каждый взмах ужасающего когтя и отвечали прежде, чем Сцидарион успевал нанести удар. Но через пару мгновений, я понял, что ошибался.

Мне удалось провести пару удачных атак, но дальше удача изменила мне. Одна из тварей атаковала меня слева, и, если бы не вмешался Пират – темноволосый парень атлетичного сложения, который буквально вклинился между мной и Сцидарионом, и четким ударом отрубил одну из его ног – я был бы уже трупом. Отступив в сторону, я размахнулся и всадил топор в затылок насекомого, но взамен упавшей твари перед нами появились сразу две. Я увидел, как стоящий справа Сцидарион взмахнул когтем, как отреагировал на этот выпад Пират и как второй Сцидарион, воспользовавшись тем, что человек отвлекся, бросился в атаку. На моих глазах, словно в замедленной сьемке тварь поднырнула под занесенный топор и одним ударом отсекла Пирату ноги ниже колен. Парень рухнул на землю и сверху на него почти одновременно обрушились два лезвия. Я увидел голову Пирата, со слегка удивленным застывшим взглядом, и внезапно понял, что она лежит отдельно от тела. Перевел взгляд на Сцидарионов, они приближались ко мне, переглядываясь и тихо стрекоча. Один из них резко ушел вправо, оказавшись в слепой зоне, второй попытался повторить тот же фокус, с помощью которого они завалили Пирата. Занес надо мной коготь, имитируя нападение. Вот только я не отскочил в сторону, а прыгнул вперед. Врубился топором прямо в морду агрессивной твари, подмял под себя, попытался вытащить оружие, но не смог – топор крепко увяз в голове Сцидариона. Спину обожгло болью, словно в меня с размаху всадили нож, на правой руке сомкнулись челюсти второй твари. Я услышал хруст собственных костей. Чудовищная сила подбросила меня в воздух, затем впечатала в землю. Я успел разглядеть, что меня атаковали еще двое Сцидарионов, прежде чем уткнулся лицом в жесткую хвою и потерял возможность дышать. Сознание померкло, наступила тишина.

Я пришел в себя, когда битва уже закончилась. Услышал чей-то грубый оклик, ощутил, как меня ощупывают чужие руки. Открыл глаза и увидел склонившегося надо мной Дросселя. Его лицо пересекал глубокий порез, уже обработанный какой-то желтоватой мазью. Выглядел он уставшим и недовольным. Дроссель схватил меня за травмированную руку и почувствовав жуткую боль, я невольно застонал.

– Эй, этот тоже живой! – заорал Дроссель и вокруг появились игроки. Они помогли мне подняться и усадили спиной к дереву, я получил возможность осмотреть место побоища, усыпанное трупами Сцидарионов. Людей на земле лежало немного, я насчитал всего шесть трупов, два из которых были буквально растерзаны на части. Вспомнив, что в прошлый раз количество убитых было на одного больше, я счел рейд удачным, но остальные явно думали по-другому.

– Лучше бы этот сдох вместо Пирата, – услышал я из толпы, и понял, что речь велась обо мне. – Ему повезло, что он завалил хотя бы одного Сцидариона! Иначе, я бы лично его пришиб.

– Он завалил троих, – устало произнес Дроссель. – Тот, которого он ранил в самом начале тоже сдох. Так что, заткнитесь! А лучше, вспомните свой первый рейд – многих вам удалось убить? Могу напомнить каждому, если кто забыл.

Сильная боль заставила меня отвлечься от подслушивания и осмотреть руку. Рана выглядела ужасающе – кость была сломана и кисть болталась на ошметках разодранной кожи. Как вылечить такую травму? От перспективы остаться без руки меня затошнило, и я едва снова не вырубился. Но вспомнил, что у меня припрятан кусок биоагента, нашарил его в складке рукава и торопливо засунул в рот. Через мгновение рана на руке запылала огнем, и я едва сдержался, чтобы не заорать. Время растянулось на несколько бесконечных мучительных минут, когда я мог только медленно дышать, все силы уходили на то, чтобы сдержать боль. Потом стало легче. Я осторожно взглянул на руку – разорванные мышцы стали ощутимо плотнее и подтянули кости ближе друг к другу. Теперь рана внушала надежду на то, что, если зафиксировать руку, она все-таки срастется.

Спустя пару часов мы отправились обратно в Общину. Мне не терпелось растянуться на матрасе из Гуннеры, закрыть глаза и как следует отоспаться, и главное, снять наконец с головы неудобный шлем. Другие же бесконечно обсуждали рейд и погибших товарищей. Тела их не оставили на месте сражения, а забрали с собой, и я едва сдерживался, чтобы не сказать игрокам, что они по большому счету маются дурью. Для воскрешения друзей им достаточно было убрать халцорановую завесу и позволить системе сделать свою работу. Я четко понимал, что уберусь из Общины при первой же возможности и заберу с собой всех, кто захочет уйти. Оставаться с людьми, добровольно идущими на смерть по воле одного, пусть даже и старейшего игрока казалось мне нерациональным и глупым. Хитман ошибался – эта дорога не вела к выходу из игры, не вела к окончанию эксперимента, а вела лишь к пустоте и смерти. И я был убежден, что такого финала не заслуживает ни один игрок.

Глава 22. Чужие тайны

Осмотрев мою руку, Дроссель на два дня освободил меня от тренировок и это время я использовал, чтобы максимально изучить жизнь в общине и собрать информацию, которая могла пригодиться мне в будущем. Я узнал, что вопреки мнению большинства преторов, фециалы не прохлаждаются целый день ничего не делая, а работают, обеспечивая самих себя и друг друга необходимыми для выживания предметами. Часть из них занималась поиском и отловом Плермы, другие разведением Гуннеры Бертерой и Диктиотов – длинных голубых водорослей, использовавшихся вместо бинтов и стягивающих сейчас две части моей травмированной руки.

Я познакомился с фециалом Аспидом, игроком четвертого уровня, который занимал в Общине роль одного из врачей и постарался узнать у него как можно больше о лекарственных растениях нижних уровней, но, к сожалению, Хитман выдернул его из игры слишком рано, и Аспид запомнил всего два-три названия. Окольными путями я попытался выяснить, как он относится к перспективе продолжения игры, но натолкнулся на почти суеверный ужас. В прошлом Аспид был не слишком удачным игроком и не горел желанием выбираться из безопасной общины, тем более что Хитман убедил его в том, что продвижение по игре не вернет его домой.

Не забыл я и о встрече с Морой. К исходу второго дня отправился на прогулку, свернул в правый коридор и уселся на сваленные в кучу матрасы. Уже через несколько минут в конце прохода возник изящный силуэт. Увидев меня, Мора рванула вперед и начала говорить еще на ходу:

– Ты должен помочь мне найти БойМа! Хитман где-то держит его и отказывается отпускать!

Я попросил Мору вкратце объяснить, что произошло и из ее торопливого рассказа понял, что они с БойМом настаивали на продолжении игры и БойМ повел себя агрессивно. Гризли и Дроссель вырубили его и куда-то утащили. С тех пор все ее попытки выяснить, что произошло с мужем, разбивались о пренебрежительное молчание Хитмана, отказывающегося отвечать на вопросы. Он заявил, что Мора должна выполнять законы Общины и делать, что ей говорят, если хочет еще когда-нибудь увидеть БойМа. За пару недель она облазила все пещеры вдоль и поперек, но так ничего и не обнаружила. А когда услышала, что Хитман отправил людей на первый уровень за игроком, выполнившим приоритетное задание, поняла, что это ее шанс.

Также она рассказала, что идея ничего не говорить Хитману обо мне, принадлежала Хаунду. Он мотивировал это тем, что неизвестные игроки могли оказаться опасными и оставаясь на свободе, я могу спастись сам, а заодно и вытащить их из передряги. Я мысленно поблагодарил Хаунда за заботу, но в то же время ощутил укол недоверия. Скорее всего, причина крылась в другом – Хаунд претендовал на роль лидера в группе, а я был свидетелем его слабости.

Что касается БойМа – я дал обещание Море найти его. И кое-какие мысли о том, где его держат у меня имелись. Я вспомнил крик, услышанный на Полигоне, и был почти уверен, что он принадлежал именно БойМу. Да и само место идеально подходило на роль тюрьмы. Проверить свою догадку я решил сегодня же ночью и попрощавшись с Морой, ушел в спальный отсек преторов. Завалился на матрас и притворился спящим. Дождался, когда голоса уставших после тренировки людей утихнут и сменятся тихим похрапыванием, и выскользнул в коридор. Добрался до щели, ведущей в локацию и покинул территорию Общины.

Ночь окружила меня темнотой и пряными травяными ароматами, я ощутил, как мне не хватало возможности свободно передвигаться по игре. Ели мне удастся найти и освободить БойМа, желающих покинуть Общину станет уже трое, и я был уверен, что найдутся и другие. Возможно, получится сколотить неплохую команду и тогда, прохождение уровней пойдет быстрее. Мной овладело нетерпение. Сколько времени уже потрачено даром! В душе всколыхнулась злость – на Хитмана, Дросселя, остальных игроков, пускающих по ветру столь ценный ресурс, как время.

Внутри Полигона царила тишина. Я осторожно бродил по коридорам, пытаясь сориентироваться в тускло фосфоресцирующем свете халцорана и понять куда идти. Да и нарваться на одну из тварей не хотелось. Безликие кристальные проходы дезориентировали, казалось, что я каждый раз прохожу один и тот же отрезок пути. Время шло, я отыскал пещеру, в которой отбивался от Монуры Мохилис, нашел отмеченный крестом проход к Терминалу. Вернулся к выходу и направился в другую сторону.

По ощущениям прошло около часа, когда до моего слуха донеслись неприятные скребущие звуки. Я свернул в одно из ответвлений и увидел образованную халцорановыми разрастаниями клетку. Внутри лежало незнакомое скрюченное существо. Оно не шевелилось и не издавало никаких звуков. Стараясь двигаться бесшумно, чтобы остаться незамеченным, я осторожно прошел мимо клетки и углубился дальше по коридору. Мне на пути встретилась еще одна клетка, за ней еще одна и вскоре, я попал в огромную пещеру, в которой находилось сразу несколько клеток разного размера. В одной из них я увидел Монуру, в другой уродливое змееподобное существо, напомнившее мне Пилоподу Тербис. А у дальней стены, в одной из самых маленьких клеток, я увидел лежащего на полу БойМа.

Я подошел к клетке вплотную и тихонько позвал его. Он поднял голову, и я увидел, что он сильно избит. Вся правая сторона его лица была покрыта ссадинами и кровоподтеками. Меня он, кажется, не узнал. Я протянул ему кусок биоагента, который дал мне для восстановления руки Аспид, и шепотом произнес:

– БойМ, меня прислала Мора. Я – Егерь. Я здесь, чтобы помочь тебе выбраться.

Он не ответил, но придвинулся ближе и схватил биоагент. Сунул в рот, и закрыв глаза, шумно втянул воздух. А я внезапно ощутил на себе чей-то пристальный взгляд. Тяжелый и враждебный. Оглянулся по сторонам и увидел, что на меня смотрит одно из существ, сидящих в клетках. Его шипастая четырехглазая голова по форме напоминала человеческую, да и строение тела было антропоморфным. Две ноги, две руки. Только у локтя верхние конечности раздваивались… По спине побежали мурашки, когда я понял, что видел подобное существо раньше. Точнее, его скелет в локации на первом уровне.

Выхода нет.

Это не игра.

Не верь Отцу.

Вот черт! Кто эти существа? Игроки? НПС? Или враги? Ведь тот скелет мог оставить в пещере и человек. Может это вообще босс с какого-нибудь высшего уровня! Но как Хитману удалось его запереть здесь?

От размышлений меня отвлек хриплый голос БойМа. Он с трудом выговаривал слова, словно его рот был чем-то забит, но я все же разобрал слова:

– Что с Морой?

– Несколько часов назад она была в порядке, – ответил я тихо. – А вот тебе, я вижу здорово досталось. За что Хитман так избил тебя?

– Хитман – ублюдок! – прохрипел БойМ. – Он вырвал мне язык!

Из разговоров с Аспидом, я помнил, что биоагент восстанавливает в первую очередь белковые соединения, то есть мышцы, к которым относится и язык. Мне повезло, что у меня с собой был кусочек, в противном случае, поговорить с БойМом было бы невозможно. Я решил для начала освободить его, а потом выяснить что произошло. Но халцоран оказался тверже, чем я рассчитывал – мне не удалось выломать даже тоненького прутика из клетки. О том, что они удерживали тварей значительно сильнее человека, я не подумал, и ощутил неловкость, столкнувшись с удивленным взглядом БойМа.

– Тебе ее не сломать, – БойМ снова подал голос.

– Я уже понял, – кивнул я. – Как же тебя освободить?

– Хитман открывает клетки специальным устройством, – слова давались ему с трудом. – Что-то вроде лазера, который разрезает кристалл. А другая штука позволяет его выращивать.

Вот черт, значит так просто БойМа не освободить. Придется искать эту штуковину. Дело осложнялось еще и тем, что уже завтра мне нужно было приступить к тренировкам, а затем снова отправляться в рейд. И времени на то, чтобы рыскать в личных вещах Хитмана не оставалось. Но я не мог оставить БойМа в заточении. И дело было даже не в обещании Море. Все что я видел здесь, говорило о том, что Хитман ведет грязную игру. Он знает об этом мире гораздо больше, чем рассказывает, скрывает информацию, и позволяет себе распоряжаться судьбой других игроков. Я отдавал себе отчет, что победить Хитмана и изменить расклад мне не удастся, но я должен попытаться хотя бы вытащить тех, кто находится здесь против воли.

Я отдал БойМу весь биоагент, что у меня оставался, пообещал завтра принести еще. И попросил как можно точнее описать устройство, которым Хитман резал кристалл. Все время, что я разговаривал с ним, за мной пристально наблюдало человекообразное существо. Я твердо решил, что следующей ночью попытаюсь пообщаться с ним, выяснить – является ли оно врагом или его можно записать в союзники. В конце концов, вариантов держать его здесь у Хитмана было всего два. Друг или враг. Пятьдесят на пятьдесят.

Обратный путь занял куда меньше времени, я выбрался из Полигона и хотел уже вернуться в Общину, как услышал голоса и метнулся в ближайшие кусты. Мимо меня прошли четверо преторов. Они что-то волочили за собой, но широкие листья мешали мне разглядеть, что именно они несли. Дождавшись, когда они отойдут на достаточное расстояние, я вылез из укрытия и отправился за ними. Вело меня не любопытство, а желание узнать как можно больше о том, что скрывает Хитман и его приближенные.

Я следовал за преторами около получаса, когда они наконец остановились и начали вытряхивать содержимое мешка в большой халцорановый колодец, стоящий среди растений. С моего места было хорошо видно, что внутри мешка находились части человеческих тел. Если это останки погибших на рейде преторов, то кроме неуважения к покойным, мне нечего предъявить Хитману. А если нет… Я ощутил, что скучаю по тем временам, когда моей единственной проблемой было истребление богомолов.

Оставшуюся ночь я посвятил изучению локации. Решил, что другого случая может не представиться и надо ковать железо, пока горячо. В общину вернулся лишь под утро и даже поспал пару часов, прежде чем над ухом прогремел голос Грабаря, возвещавшего подъем. Успел сходить на завтрак, зашел к Аспиду за новой порцией биоагента, две трети которого незаметно отложил для БойМа и направлялся на тренировку, когда меня остановил Дроссель. Сказал, что хочет переговорить с глазу на глаз. Я последовал за ним в одно из ответвлений коридора, решив про себя, что стоит готовиться к худшему. Однако, Дроссель завел разговор не о моих ночных похождениях.

– Я слышал, ты вчера встречался с девушкой у поселения фециалов. И провел с ней ночь.

– И что с того? – поинтересовался я.

– В общем-то ничего, – Дроссель натянуто улыбнулся. – Мы все иногда позволяем себе выпустить пар. Вопрос только в том, какую девушку ты выбрал.

– А что с ней не так?

– За пару недель до твоего появления здесь, она напала на Хитмана. Не смогла смириться с тем, что ее муж погиб в рейде и немного тронулась умом. Вообразила себе невесть что и обвинила во всем нас с Хитманом.

– Понял, – кивнул я. Сам того не желая, Дроссель сообщил мне гораздо больше, чем планировал. Теперь я знал, что они не собираются выпускать БойМа. Также стало понятно, что за Морой следят, а возможно и за мной тоже. Кто-то увидел нас вместе, потом обнаружил, что меня нет в спальном отсеке и сделал выводы. Надо соблюдать осторожность, если я не хочу стать пленником и оказаться в соседней клетке с БойМом и рогатой четырехглазой тварью. Я убедил Дросселя, что не отношусь к Море слишком серьезно и отправился на тренировку.

Рука сильно болела. Из-за того, что я экономил биоагент, она заживала медленнее, и я практически не мог управлять ею. Уже после легкой разминки, рана начала кровоточить, и Грабарь отослал меня в Лазарет. Где Аспид, удивленный моим повторным визитом, наложил новую повязку-жгут из диктиотовых бинтов. И порекомендовал воздержаться от активных физических нагрузок еще на пару дней. Услышав это, Грабарь разозлился. Последний рейд унес жизни шестерых преторов, еще двадцать бойцов после битвы до сих пор находились в тяжелом состоянии и не могли принимать участие в подготовке к рейду. Шансы на победу стремительно уменьшались, и как я понял, это тенденция длилась довольно давно. Несколько лет назад, когда преторов было значительно больше Сцидарионов, расправа над ними не занимала много времени. Но сейчас ситуация изменилась. И каждая битва заканчивалась потерями со стороны общины.

Остаток дня я провел среди раненых. Казалось, Дроссель старается не выпускать меня из поля зрения – он все время крутился рядом, задавал вопросы о моей игре в Красной зоне, травил байки из своего собственного игрового прошлого. А вечером, когда пришла пора укладываться на матрасы, долго не уходил из спального отсека, общаясь с каждым претором поочередно. Было очевидно, что его поведение удивляет людей, преторы переглядывались, бросали на Дросселя настороженные взгляды, но вскоре большинство из них растянулось на своих местах и захрапело. Я тоже лег на матрас и закрыл глаза. Решил, что отправлюсь на Полигон ближе к утру, когда возможный соглядатай убедится, что я нахожусь на своем месте. Усталость бессонной ночи дала о себе знать, и я действительно уснул, а когда проснулся, Дросселя в пещере уже не было.

Я вылез из прохода в локацию, привязал осколок халцорана к виску и легкой трусцой добежал до Полигона. Вопреки опасениям, Дроссель не выставил охрану и это вселяло надежду, что о моих ночных отлучках никто так и не узнал. Но едва я углубился в кристальные коридоры, то понял, что ошибался. Хитман и Дроссель не просто знали, что я был здесь прошлой ночью, они также успели вынести мне приговор. Из синеватой полутьмы послышалось угрожающее шипение и на меня бросилось длинное чешуйчатое существо. Круглая зубастая пасть щелкнула прямо перед носом, я едва успел отшатнуться. Мощное тело обкрутилось вокруг торса и тварь повалила меня на пол. Я попытался сбросить тугие кольца, но змееподобная тварь лишь усилила давление, буквально выдавливая из легких воздух.

Уперев ноги в пол, я приподнялся и вновь рухнул на землю, пытаясь причинить твари хоть какой-нибудь ущерб. Одновременно с этим запустил пальцы под жесткую крупную чешую. Нащупал мягкие ткани и что есть силы надавил. Тварь вздрогнула. Перед лицом вновь замаячила ее пасть, с разверстым клыкастым зевом и вспомнив, как я победил Пилоподу, я сунул раненую руку прямо в рот жуткому существу. Тварь всхлипнула, кольца вокруг моего тела сжались еще сильнее, я понял, что еще немного и она сломает мне ребра. От боли кружилась голова, не хватало воздуха. Но я упорно продвигал руку в глотку мокрице-переростку. Она шипела и пыталась вырваться, мотала головой, заставляя мою руку двигаться, чем причиняла мне невероятную боль. В одно мгновение мне даже показалось, что кость сейчас заново сломается и оторвется, но тварь, наконец, замедлилась. Ее движения стали вялыми, а кольца, сжимавшие мое тело ослабли. Дождавшись, когда она окончательно затихнет, я избавился от ее объятий и осторожно вытащил руку. Из-под зеленых бинтов сочилась кровь, но кость вроде выдержала. Я поднялся на ноги, но едва сделал пару шагов, как из глубины коридоров с разных сторон послышались шелестящие звуки. Из прохода позади меня выскользнуло незнакомое существо, напоминающее гигантскую стрекозу, а из бокового ответвления навстречу мне устремилась Монура Мохилис.

Глава 23 В ловушке.

Увидев новых тварей, я без раздумий припустил к выходу. К счастью, мне удалось довольно быстро оторваться от них, но пробежав несколько коридоров я остановился, нырнул в узкий проход и присел отдышаться. Грудная клетка пылала болью, словно меня все еще сжимало змееподобное существо. Левый бок казался тяжелым и горячим. Похоже пара моих ребер все же не выдержала объятий твари и сломалась. Состояние руки также не внушало надежды на благополучный исход даже самой легкой стычки с противником. К тому же, я внезапно осознал, что под любезно предоставленной Дросселем возможностью прокачаться, скрывалось желание полностью лишить меня эрмов. Я стал лишь немного сильнее, но лишился шанса на воскрешение. Вот черт! Какой же я все-таки идиот! Развесил уши, поверил в то, что командир преторов честен со мной. И это несмотря на то, что меня оглушили и притащили в общину против воли.

От злости я глубоко втянул воздух и ощутив резкую боль в груди, зажмурился. Где-то внутри полигона раздалось тихое шарканье, я вспомнил что я здесь не один. Нужно выбираться! Достал биоагент, оторвал небольшой кусок, положил под язык. Осторожно выглянул из прохода. Убедился, что коридор свободен и направился в сторону выхода. Что делать дальше я пока не понимал и решил, что для начала будет достаточно просто найти спокойное местечко и подлечиться. О БойМе старался не думать, тем более что помочь ему я сейчас ничем не мог. А вот сдохнуть, пытаясь спасти его – легко.

Я свернул в последний проход, миновал короткий тоннель и уперся взглядом в синюю полупрозрачную стену. Выхода не было. Я был уверен, что не ошибся и выбрал правильное направление, но стена выглядела настолько безупречно ровной, что я поневоле начал сомневаться в себе. Однако, поплутав по коридорам и не найдя иного пути, вновь вернулся к этому же месту.

Снаружи рассвело, лучи солнца просвечивали толщу халцорана и я увидел на полу тонкую веревку, а рядом осколок кристалла. Тот самый, которым я закрывал пластину на виске. Значит, пока я отбивался от тварей Хитман зарастил выход. Предварительно выпустив их из клеток, чтобы они сожрали меня. Что ж, весьма эффективный способ борьбы с несогласными.

Едва я подумал об этом, сзади раздалось злобное стрекотание и из прохода высунулось гибкое тело Монуры Мохилис. Ее передняя часть была опущена к земле, как у почуявшей след собаки. Она шла за мной по каплям крови. Значит, ориентируется эта тварь по запаху. Сука!

Монура подняла голову и шишковатые наросты на ее морде едва заметно запульсировали. Она принюхивалась. Я размотал диктиотовые бинты, отбросил как можно дальше от себя. Голова твари медленно повернулась к ним, затем снова ко мне. Ну давай же, давай, мысленно проговорил я, надеясь, что окровавленная повязка привлечет Монуру. Рука больше не кровоточила, но пятна крови покрывали весь комбинезон. Я поднял осколок халцорана и приготовился к нападению.

Монура атаковала стремительно, одним прыжком покрыв расстояние между нами. Ударила в грудь, впечатала спиной в стену. Я саданулся затылком с такой силой, что перед глазами поплыли темные круги. Тварь прижала меня лапами и распахнула пасть так широко, словно готовилась вывернуться наизнанку. Я с силой ударил ногой по одной из лап, на которые Монура опиралась, но смог лишь слегка сдвинуть ее в сторону. Тварь не выпускала меня, ее пасть оказалась совсем близко, я почувствовал, как острые зубы медленно смыкаются на моем лице и груди. Словно десятки тонких игл прокалывают кожу и движутся сквозь мышцы к костям. Она же жрет меня! Жуткая мысль прошила разум, словно еще одна игла. Я запаниковал, рука, сжимающая осколок халцорана будто сама собой начала наносить Монуре удары. Боль усиливала страх и ярость, я почти не осознавал, что делаю.

Тварь одним рывком повалила меня на землю. Не выпуская из пасти, попыталась стряхнуть мою руку, но я продолжал колотить ее осколком кристалла. Наконец, она разжала зубы. Но лишь для того, чтобы перехватить левее. Монура вцепилась в меня сбоку, почти полностью вобрав в себя мою руку и часть плеча, на ее спине я увидел глубокие рытвины, по все видимости, не причинившие твари особого вреда. Лично я подобной неуязвимостью похвастаться не мог, ощущая каждую рану, нанесенную Монурой. Но и сдаваться просто так не хотелось. На кону стояла моя жизнь. Если я сейчас умру, Хитман навсегда похоронит меня в халцорановой могиле. Что же делать?

Пока я соображал, Монура впилась в меня еще сильнее. Ее челюсти не обладали большой силой, она скорее затягивала меня в себя, используя зубы лишь для надежного закрепления жертвы. Я изо всех сил ударил ее травмированной рукой, целясь в пульсирующие наросты. Жуткая боль прошила руку, но мне было не до жалости к себе. Я почувствовал, что челюсти твари дрогнули, хватка слегка ослабла, ее наконец проняло. Я сжал кулак и ударил еще раз, потом еще раз и бил до тех пор, пока Монура не отпустила меня. Она завертелась на месте, мотая головой, а потом и вовсе унеслась прочь, натыкаясь на стены коридоров.

Я попытался подняться и мне это удалось, с третьей или с четвертой попытки. Ноги дрожали, я почти не мог двигаться, не говоря уже о том, чтобы куда-то идти. Да и, честно говоря, идти было особо некуда – единственный выход из Полигона находился за моей спиной. Я сел на землю, прислонился спиной к стене и достал биоагент. Осматривать повреждения не стал, воображение рисовало слишком жуткие картины того, что сделала Монура с моим телом. Я разделил зеленоватый комок на две части, одну убрал в карман, другую сунул в рот и закрыл глаза. Вспыхнувшая следом боль, пару минут казалась невыносимой, потом сознание померкло, и я вырубился.

Очнувшись, почувствовал себя лучше. Намного. Конечно, до идеального здоровья я был очень далек, но, если сравнивать с тем, что было до – довольно неплохо. Я мог двигаться, мог идти, а если прикончить оставшийся биоагент, наверняка смогу эффективно сражаться. Я потянулся было к рукаву, но поразмыслив, решил повременить. Монура Мохилис все еще жива, а ведь есть еще и стрекоза, и остальные твари. Пожалуй, стоит придерживаться следующего игрового принципа – всегда имей при себе биоагент. Получил кусок – не жри все сразу. Момент, когда он снова понадобится тебе настанет быстрее, чем ты думаешь.

Я медленно поднялся и все же рискнул осмотреть пожеванную Монурой руку. Биоагент справился с глубокими колотыми ранами от зубов твари, но на коже все еще оставались следы – круглые, заполненные кровью углубления, напоминавшие дырки от гвоздей. Разжал руку и на землю с легким звоном упал осколок халцаорана – я удивился тому, что удалось не потерять его в нутре Монуры.

Я потоптался на месте, оттягивая тот момент, когда мне снова придется бороться за жизнь с какой-нибудь невообразимой тварью. Внутри разливался страх, холодное парализующее чувство. Бродить по коридорам и ждать момента, когда наткнешься на монстра, который непременно захочет тебя сожрать. И даже если победишь и выживешь, то лишь для того, чтобы встретить следующего. Как побороть растущее чувство отчаяния и безнадежности, все больше отравляющее разум? Очень просто, когда нет выбора.

Я поднял осколок, двинулся вперед, определив своей целью помещение с Терминалом. Там, я смогу пробить потолок и попытаться выбраться наружу. Позади Полигона располагалось озеро, где я рассчитывал передохнуть и освежиться. А также выловить немного Плермы и наконец, утолить голод. Шел медленно, стараясь переступать ногами бесшумно, чтобы не привлекать внимания тварей. И пару раз, заслышав в глубине тоннеля стрекотание и цокот, сворачивал в параллельный проход и обходил опасное место.

Мне повезло. У выхода одного из тоннелей я вовремя заметил тонкие полупрозрачные нити, натянутые от стены к стене. Кто-то из монстров устроил здесь засаду и поджидал, пока в нее попадется невнимательная жертва. Возможно, сказались усиления зрительного аппарата, а может я был сконцентрирован и ждал чего-то подобного, но кажется, мой единственный глаз видел все лучше. Я почти привык к ощущению, что часть мира справа скрыта в темноте. Поэтому, увидев впереди ловушку, я дал задний ход и ретировался до момента, когда тварь меня обнаружит. Но через несколько тоннелей вновь наткнулся на затянутый тонкими волокнами проход. Потом на еще один, а затем сразу два тоннеля подряд оказались закрыты паутиной. Вот черт, придется искать альтернативный путь к Терминалу. Я развернулся и увидел, что на меня пялится стрекоза.

В огромных глазах насекомого отражались стены, и они казались ярко синими, длинное сегментированное тело чуть подрагивало. Мощные многосуставчатые конечности издавали отчетливый скребущий звук при малейшем движении стрекозы. Как же она подобралась так бесшумно? Через секунду я понял как – прозрачные крылья бесшумно пришли в движение и подняли тварь над полом. Она пролетела несколько метров и оказалась почти рядом со мной. Я отшатнулся, готовясь отразить атаку, но нападения не последовало. Стрекоза опустилась на землю и снова уставилась на меня. Секунды шли, тварь не шевелилась. Я отступил в сторону, прижался спиной к стене и попытался обойти ее сбоку. Шаг, еще один – насекомое не реагировало. Я протиснулся в свободную часть тоннеля и хотел было выскочить из прохода, но странный переливчатый звук приковал меня к месту. Тонкая птичья трель раздалась где-то совсем рядом. До меня начало доходить. Стрекоза не напала на меня, потому что скрывалась здесь от кого-то гораздо более опасного. И не шевелилась, чтобы не видать себя и не попасться.