Текст книги "Дань для Хана (СИ)"
Автор книги: Александра Ермакова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 19 страниц)
Глава 53
POV Даниила/Дань
Уже экзамены прошли, приближался день ИКС – выпускной, аттестат, попойка…
Меня подруги затаскали по магазинам в поиске «ОНО!» «ИХ!» «И ЭТО!!!»: платье, туфли, аксессуары для полноты образа прЫнцессы.
Своё нашла быстро. Пастельный тон. Светло сиреневое, нежное, а обрамлении красных веточек цветов. Корсет, увы, был, но интересной драпировки. Короткое, с глубокими вытачками, чтобы силуэт имел чёткие прямые линии, при всей расклешённости юбки.
Необычное.
Первое, что я о нём подумала.
МОЁ!
С ним наравне подоспела мысль.
К нему – красные шпильки, клатч, лента выпускника. Чулки телесного цвета и трусики в тон туфлям. Бижутерию дорогую. Серьги, кулон…
Я тоже была куколкой.
Церемонию награждения/поздравления выстояла с трудом. Сеструха за меня переживала, хотя сама носилась, закрывала хвост по сессии, потому что Карим был за то, чтобы она училась дальше, а, стало быть, запускать учёбу не стоило.
Регина меня всё равно решила поддержать и была в зале… Гавр и Тернистый тоже. К ним я вообще привыкла. И привыкла так, что мне казалось, что эти паразиты были в моей жизни всегда и неистребимы…
Без преувеличения… они хуже мышей! Даже серых можно изгнать, а этих… Они вообще прижились дома.
А почему? Потому что не имели своей жизни! Да и удобно…
Еда – постоянно, обстиранные, места спальные есть, телики, гаджеты ну и работка не пыльная.
Ни разу не слышала: Ой, к жене нужно, ну или подруге. Ого, любовница психует, что я давно не приезжал. Или о семье хоть слово. Родителях… бабушках, дедушках… О братьях, сестрах. У них была только Я и жратва!
Если первое время это жутко напрягало, то со временем привыкла. А ещё, узнавала информацию, и те крохи складывала в общую картину – у них реально не было НИКОГО. Вообще. Они из детдома. Оба. Из одного. Ещё там сдружились. Поэтому как братья…
Хан их на улице в какой-то заварушке нашёл. Они промышляли мелочами, а к себе забрал только, когда они на чужую территорию забрались и их должны бил грохнуть. Он за них вступился, назвав своими. Отстегнул прилично, с тех пор они ему верой и правдой…
Вот такая у меня теперь семейка!
– Вы, блин, – не выдержала накануне выпускного, – уже настолько нарастили жирок, что Хан вас не узнает. У меня скоро праздник. Если вы собираетесь идти со мной, в трениках…
– Это спортивки! – буркнул Тернистый, дожевывая кусок курицы.
– Один хрен разница! В этом! – зло ткнула в заляпанную соусом футболку и спортивных брюки, а в таком наряде их застала на кухне, когда они подъедали то, что Валентина Георгиевна приготовила к обеду! – Короче, в этом, вы со мной не пойдёте!
Я была решительно настроена.
А потом приятно удивлена, когда оба в костюмах меня встретили в зале. Не Дольче Габбано – классика, чёрный цвет. Отлично! Хоть от стыда не сгорю перед своими.
И так устала от:
– А где твой муж? Почему не приезжает? Ты нас стесняешься? Не знакомишь! Стыдишься!.. Почему эти вечно за тобой ходят?..
Я же не могла им всё рассказать, поэтому, как могла, отмазывалась.
Но уже по дороге в школу с горечью поняла, сегодня меня забросают вопросами, и от этого никуда не деться. Лишь бы врагов не нажить, отбиваясь и не рассориться, потому что сама на взводе.
– Не грусти, – я даже не сразу среагировала на реплику Гавра. Он рядышком сидел. Мягко в плечо своим пихнул:
– Нормально всё будет!
– Спасибо, – задумчиво кивнула. Вроде благодарно, но отстранённо.
Лгать не любила. Как бы они меня не поддерживали, не были рядом, они не ОН. А, стало быть, я всё равно без НЕГО! Я ОДИНОКА!
Отсидев стандартную церемонию, следующим пунктом программы было катание на лимузинах по городу. Толпой. Распивали алкоголь, орали песни, прощались с детством и радовались свободе.
Поначалу и я пыталась веселиться, даже в клуб на главное празднование пошла.
– Слушай, они всегда вот такие мрачные? – Алёнка кивнула на моих охранников.
Мы вроде танцевали в толпе, но почему-то остановились поговорить о Гавре и Тернистом.
– Не, разные бывают. Бывают прожорливые. Бывают отупевшие от телика. Бываю ехидные, ленивые, драчливые… Бывают злые, но это если я постараюсь, а что?
– Они только твои?.. – как-то смутилась Алёна и на Светика покосилась.
– Смотря ты о чём, – признаться уже замечала странную реакцию от девчонок, когда рядом Тернистый и Гавр. Алёна и Света начинали хохотать идиотски, краснеть, волосы трепать чаще, взгляды томные и игривые бросать. Я же не тупая, такие улыбки подруг невозможно не заметить.
– Гавр или Тернистый? – решила уточнить на всякий.
– Бугай, – выдохнула Алёна, сглотнув, будто дико пить хотела. Не успела я отвернуться, Светка меня за руку схватила, глазки жалостливые состроив:
– Пожалуйста, скажи, что зеленоглазый тоже свободен?
– Вы что, реально?.. – недоговорила – подруги померкли, словно я их отругала. – Да вы не поняли, я не моралистка или вас чему-то учить собралась. Они мне, типа, братья старшие. И если вам хихиканье, я их вам на расправу не отдам.
Покосилась на Гавра и Тернистого – охранники так резко отвернулись, занимаясь разговором, что меня осенило, да они не ради меня выряжались.
Вот же скоты!
– Дань, – проскулила Светка, – очень нравятся.
– Дело-то ваше, но тебя папаша, – беззлобно шикнула Алёнке, – с потрохами сожрёт, если ты домой простого смертного женихом приведёшь!
Это не шутка. У неё отец прокурор.
Вот же засада!
– Ты так далеко смотришь, – покраснела Алёна. – Мне бы с ним вообще заговорить, а там… твой муж мог бы замолвить словечко перед моим.
А вот это вообще несусветная наглость, зато в лоб.
– А я думала у нас бескорыстная любовь, – нарочито подосадовала, но чтобы подруги расслабились, отмахнулась: – Лан, сейчас, – буркнула, к своим «братьям» шагая.
– Если обидите девчонок, грохну, понятно? – отчеканила, остановившись напротив охранников.
– Да ну, Дань, мы не развлекать малолеток приехали, – отвернулся Гавр.
– Ага, тогда глаза не ломайте. Вы уже свою озабоченность выдали! – заверила без шуток. – Раньше думать было нужно, а теперь не портите моим подругам праздник…
– Молодые больно, – косясь друг на друга, словно выискивая поддержки, пробормотали мужики.
– Если вы надеетесь на моё осуждение – хрен дождётесь! А девчата там грустят, плесневеют. Можете сидения до дыр протирать, изображать из себя глупое благородство, а их более смелые и беззаботные уведут.
– Такие ветреные? – вскинул брови Тернистый.
– Не тупите. Это же Выпускной! День – огромных ошибок и отчаянных поступков!
– Они совершеннолетние хоть? – сбивчиво уточнил Гавр.
– Для всяких разных неприличных дел! – заверила кивком. – Хотя я намекала только на приятно проведённый вечер, – тотчас добавила, чтобы немного поиздеваться. Мужики на меня уставились, как на злобную ведьму. – Мальчики, мы уже взрослые для жизни с вами наравне… почти, – брякнула тихо и уже самой себе.
Взяла бокал с коктейлем и встала у колонны, с тоской глядя на счастливых друзей, отжигающих на танцполе в огромной тусовке таких же хмельных, диковато-радостных физиономий. Мне становилось всё хреновей. Может и некрасиво завидовать, но я завидовала. По-хорошему. По человечески, потому что тоже хотела хоть кусочек счастье… себе.
– Алик, – дёрнула бедром, избавляясь от наглого объятия друга. С тех пор, как Хан ему пригрозил, Ташкинцев перестал мне делать предложения, но друзьями мы оставались по-прежнему. Но, как бы это странным не казалось, вот такие лапанья он себе иногда позволял. Без пошлости, но на грани… и их я пыталась избегать.
– Алик! – чуть грубее, но реплика так и застыла на губах, когда настойчивее вильнула бёрдами, требуя меня отпустить, и даже рукой шлёпнуть собиралась, но до спазма в лёгких затаила дыхание.
Замерла, не зная, что было в этот раз не так, но что-то было в этом объятии со спины другое. Крепость рук, жар… и моя реакция на это! Волнение в груди, дикий бой сердца аж до печёнки ёкающего. И дрожь по телу. Никто её не вызывал кроме ХАНА. Никого мурашки так не слушались – только мужа!
А когда он плотнее прижался, загребая в кольцо рук и нагло вдыхая меня, я отравилась ИМ!
ХАН!
Чуть не рухнула, теряя сознание… руки и ноги ослабели… только звон, бьющегося бокала меня немного отрезвил, а я уже слезами давилась.
– Он так и не понял, что ты моя?.. – прошуршал на ухо Хан.
Все мои нервные клетки активировались. Все инстинкты обострились, и я умирала от счастья. Теряла связь с реальностью, тонула в НЁМ!
– А ты этого ещё не забыл? – парировала нарочито ровно.
– Даже не вкусил, – с досадой и страстью, от которой меня волной удушливой окатило.
Глава 54
POV Даниила/Дань
– Ты в платье! – странно подметил Хан, крутанув меня к себе лицом, но всё также удерживая в объятиях.
– И до сих пор в ленточке, – в свою очередь напомнила. – А у меня праздник в разгаре. Я пьяненькая и на всё готовая, – лживо подосадовала.
– Провоцируешь, – прошелестел хрипловато Хан, меня в себя крепче вжимая.
Я, обмирая от счастья, слушала громкий стук его сердца.
– Ты мне начало совместной жизни испортил, – капризно укорила. – Как женщину почти растоптал, – упрекнула беззлобно, но звучать хотела.
– Ты мне вообще привычную жизнь разрушила, – тихо буркнул Хан, – и ничего… я ещё с тобой…
– То есть о разводе и правда не думал?
– Убить хотел, развестись – нет!
– Мило… – даже улыбку вызвало. Обвила за шею и бессовестно подышала своим новым наркотиком.
– Мило, – вторил глухо Хан, но его голос дрожал. – И что это значит?
– Что я тебя изнасилую здесь, если ты меня, наконец, не отвезёшь домой, – прошептала как на духу, от блаженства млея.
* * *
– Значит всё? – Я чуть настороженно глянула на Хана, когда мы сели на заднее сидение в машину. – Марго и Яр… – пояснила.
– Они больше тебя не побеспокоят, – только авто тронулось, коротко отозвался муж, напряжённо смотря перед собой.
– Их… ты? – голос надломился.
– Не забивай этим свою голову…
– Ты опять собираешься держать меня в стороне от всего? – не собиралась скандалить, но вопросы рождались. – Я не лезу в драки. Не требую невозможного! Но я часть твоей семьи! Так что не смей уничтожать, во что я верила всё это время и рушить мои мечты…
Хан мрачно покосился, нажал кнопку, и нас от первых кресел отрезало стекло:
– Детство закончилось, Дань. Взрослая жизнь другая и случается разное, я не хочу, чтобы ты была в чём-то замешана. И если что-то случился, надеюсь, ты научишься переживать это стойко, – говорил спокойно, размерено.
– Это ты сейчас о чём? – моё сердце как-то сжалось в груди. Остро ощутила, что меня предали. – Мне по магазинам ходить и вести праздный образ жизни? А ты в грязи возиться и опять по шлюшкам скакать?
– Я этого не говорил.
– Только посмей! – пригрозила смехотворно. – Я не позволю! Я не бываю на чуть-чуть… И лучшей жены тебе не найти! – прозвучало дерзко и самонадеянно, но я привыкла говорить, что думаю. – Ты и сам это знаешь!
Он обшарил моё лицо тёмными глазами, в которых я все больше пропадала и пробормотал:
– Ты же понимаешь, если с тобой что-то случится, я…
– Меня убьёшь! – догадливо кивнула. – Тогда не своди с меня глаз. Вообще… Никогда, – это была самая глупейшая фраза и до безумия душевная. Такая, что я сама заулыбалась.
– Осторожно, Дань, лишиться свободы легко.
– Тогда уже, наконец, возьми меня в плен, но так, чтобы не ущемлять мою свободу.
– Боюсь я и сам не знаю границу. А с тобой, – умолк, – я себя не узнаю, поэтому и контролирую едва ли…
– Но ведь контролируешь! – подосадовала искренне.
– Молись, глупая, чтобы так и было, потому что если сорвусь…
– Чёрт! – хватанула воздуха, – не дразни, Руслан. Не провоцируй, потому что я мечтаю тебя увидеть ДИКОГО, а не такого… – запнулась, пожевав губу, потому что изворачивала душу. – Это убивает во мне женское начало. Мне всегда казалось, что если грянет желание, оно будет сродни животной похоти – бах, взрыв! А ты меня вечно водой ледяной умываешь.
– Я в ней сам купаюсь уже предостаточно, – невесело оглянулся Руслан, – порывы и страсть меня пугают. А ты… тот самый взрыв. Я так и не понял, как мне с этим справиться.
– А зачем? – сердце отколачивало лихой, обиженный бой.
– Ты что задумала? – взгляд мужа вновь наполнился мраком, ноздри жадно трепыхнулись – и его волнение было понятным.
– Если ты не знаешь, что с нами делать, возьму это на себя, – заверила тихо. – И я хочу взять всё, что причитается мне по праву, как дочери Юсупова, как жене Ханырова, как девочке Хана, – медленно, точно кошка, поползла к мужу по сидению. Надоело сидеть в стороне и ждать от него действий.
Он всего секунду меня рассматривал, что-то решал, как всегда сражаясь с собой:
– И правда, пошло всё к Шайтану, иди-ка сюда, – Хан не то рыкнул, не то буркнул, не то проматерился. Дёрнул меня к себе, ловко усадив сверху. – Сумасбродная, чокнутая стерва, – ручищами за задницу схватил, в себя вжимая.
– Ага, – я была на грани потерять себя окончательно, как остро, ярко ощущала его. – Хочешь меня? – мой голос неровно шелестел с надеждой.
Хан зло мою кисть схватил и бесцеремонно между нами протиснув, припечатал к напряжённому бугру в штанах.
– С ума сводишь, – с мукой. Носом по щеке черканул до рта, где узор какой-то вывел, а я как идиотка млела, едва в сознании находясь.
– Тогда в чём дело? – от переизбытка чувств губы приоткрыла, до безумия желая, чтобы Хан опять меня поцеловал. Только теперь уже без границ и стопоров. Чтобы сорвался, как и я в омут безумия и желания. – Горю я, слышишь? – шептала рот в рот, ёрзнула до слёз желая его ощутить внутри. – Я даже чувствую, как между ног влажно…
– Что же ты за существо такое? – не то подвыл, не то взревел Хан, рывком подол задирая, меня прихватив за затылок и впиваясь в губы.
POV Хан
Твою мать! Мозг уже отказывал, зато член от восторга едва штаны не рвал. Дико нравилось какая она чокнутая и горящая. Целовать её нравилось, щупать. Задницу упругую, ляжки, скользить по талии. И между ног у неё влажно – не соврала! Пальцами провёл, уже туго соображая, что собирался сделать.
– Прошу, – шепнула Данька, кусая меня за губу.
Сердце лихорадочно скакало.
– Прошу, ну же… – молила в своей требовательной манере. И я сдался. Может и не решился бы, да она прогнулась, по мне ёрзнув, и я пальцами в неё проник. Напрягся от ужаса, ведь хер его знает, как там с девочками трахаться можно. Я привык к опытным, а к таким…
– Чшш, – успокоил, до трясучки боясь неаккуратностью причинить боль. – Маленькая моя, – осторожно скользнул в ней, жадно прислушиваясь к стонам и всхлипам, следя как полные губы воздуха хватали, как ноздри трепетали.
Меня пронзало насквозь её удовольствие.
Бл*, хотел её ненормально. И если бы не невинность, машина, я бы трахнул её, но ведь первая ночь не должна быть такая.
Данька глупая, страстями жила и не могла обуздать свои желания, вот принимала мои ласки. А я безумно мечтал сделать ей хорошо, поэтому ласкал, не думая о себе и наслаждался удовлетворением её молодых порывов.
Уже понимал, что скоро, очень скоро порву её, а потом буду трахать до исступления. И тогда мне будет по хрену, больно ей или нет. Девственница или…
Дань моя!
Законно. Теперь по всем законам и моралям.
Она моя… девочка!
Моё сумасшествие. Моя беда. Моя отрада…
Моя Дань!
Поймал опять её губы порочные, задавая быстрый темп и вдавливая в себя, как никогда проклиная ЕЁ невинность и что не членом в ней хозяйничал.
А Дань пылала… знала, чего хотела – ёрзала по моей ладони, увлажняя кисть, пока не прогнулась, пронзённая судорогой оргазма и застонала…
POV Даниила/Дань
Ничего себе меня шендарахнуло.
Хан и его воздействие на меня – пиз*ец моему самообладанию. Я в который раз доказала, что бешеная и похотливая. Что текла из-за мужа, и что он сильнее разжижал мой мозг, чем я его!
Вот как у него получалось делать меня непревзойдённо тупой и легкомысленной?
Хотя я его жена… и мне, чёрт возьми, было охренительно хорошо! Разве это плохо? Может, это и есть единение?
Счастье, быть с кем-то, с кем не надо из себя строить умную, сильную… дочь авторитета. Быть простой девчонкой, которой нужно крепкое плечо, сильный мужчина рядом.
– Ты опять это сделал, – еле справилась с эмоциями, хотя дышала шумно и часто. – Воздержался…
– Ты горела, а мне стало интересно, как ты кончаешь, – носом вычерчивал на щеке зигзаги муж. Губами дорожку рисовал до моих.
– Звучит гадко и сладко, – пробурчала, ощущая себя такой обессиленной, что не могла даже спуститься с Хана. Да и он не спешил нашу позу менять – продолжал наглаживать мою ягодицу, спину, ляжку, а его пальцы до сих пор были во мне. И губы его наглые и жадные знали своё коварное дело. Порабощали мои, дурили, перекрывая доступ к кислороду. Но были такие вкусные, что подобную пытку я бы не хотела прекращать.
– Если думаешь, что это охладило мой пыл, ты ошибаешься. Мне мало. Я всё равно хочу тебя, – набралась смелости.
На миг ласка оборвалась, но кисть подо мной дрогнула, да и взгляд чёрных глаз стал каким-то уж совсем пронизывающим до кишок.
– Поверь, Дань, мне куда сложнее, но я держусь. Как бы меня не снедала похоть, я не имею права на импульсивность и горячесть. Это твоя слабость. Ты молодая и жадная до жизни, тебе простительно.
Обидно стало до слёз. Хотя сама виновата, с первой же секунды нашего знакомства, я доказывала свою дерзость и неуправляемость, а сломать первое впечатление крайне сложно, особенно, когда оно верно.
– Тогда тебе вплотную придётся заняться своей неугомонной женой, – пригрозила, с чувством.
Глава 55
POV Хан
Домой меня вносил на руках. По лестнице едва шагал, потому что я боялась пропустить хоть поцелуй… Мы чуть не завалились на втором, запнувшись на последней ступени. Потом сшибли картину между комнатами, на подходе к его…
Дверь распахнул с ноги, потому что руки были заняты мной.
Постель, на которую меня бултыхнул, встретила неприветливой прохладой, но то с какой скоростью меня избавляли от одежды, это всё компенсировало.
Хан горел. Потому и не собиралась отставать – помогала, как могла. Пояс быстро расстегнула, брюки… а вот со злосчастными пуговицами на его рубашке опять возилась, пока не сдернула её с мужа, рванув полочки в стороны.
– Ты… дико красивая. Такая красивая… – с мукой прошелестел, надо мной зависая Руслан, когда мы уже оба были обнажены.
– Ты тоже ничего, – отозвалась сбившимся дыханием, и Хан заткнул… упоительно, холодно, открыто и как женщину, которую хотел, и как женщину, которую собирался трахнуть.
Нельзя сравнивать поползновения Славки с тем, что делал Руслан.
Глупо полагала, что парень знал тело, но нет… Муж с моими телом творил что-то запредельно яркое и взрывное. И ласки его не были нежными, едва чувствительными. Он гладил уверенно, мял властно, сжимал грубовато, и я в водовороте сумасшествия кружилась, не в силах выгрести на твердь, да и не желала, чего уж там.
Это было потрясающе. Непередаваемо чувственно, смело, дерзко и уверенно. Хан знал, что хотел со мной сделать, владел собой и…
– Ты что, пока мы не виделись, успел опыта поднабраться с девственницами? – шарахнула меня жуткая мысль, когда муж чуть не довёл до оргазма пока сосал, кусал и целовал грудь.
Я воспаряла и кружила, прогибаясь навстречу его ласкам. Стонала, цеплялась в плечи и волосы, когда начал спускаться ниже, не прекращая меня изводить. Было ошеломляюще приятно, но от такой мысли будто калёной стрелой прошило.
– Опять нарываешься? – прекратил спуск Хан, глянул на меня сурово и пронизывающе.
– Это от ревности и волнения, – призналась, комкая простынь в кулаках и немного поднимаясь на локтях. Было так необычно смотреть на Хана в моих ногах… между…
– Ты пересмотрел свой опыт или поднабрался? – я проказливо улыбнулась.
– Просто понял, что разница между девственницей и не девственницей в секунду. Пока в ней не побыл член…
– Глубокомысленно, – кивнула с усмешкой, – наверное, заказывал исследование. Бабла немерено истратил…
– Да, – даже не улыбнулся муж. – Очень хотелось соответствовать мозгами жене, а то она больно умная…
– Значит то, что я девственница тебе больше не пугает?..
– Нисколько! Думаю, разберусь…
– Тогда я не волнуюсь, – заверила с улыбкой и вновь упала на простыни, отдаваясь во власть самого фантастического мужчины из всех кого встречала.
И теперь уже моего Хана!
Не знаю, что правильно или нет, но сгорела… в его руках. Это не было парением, полётом. Кострище от ног до головы: и хоть стонала не от боли, а от удовольствия, вскрик последнего чистого наслаждения затопил комнату…
И даже слезу пустила, но это уже от обиды, что он опять меня не трахнул. Но слезинка была скупая и быстрая, потому что Хан, в следующий миг навис надо мной, и пока я жадно дышала, ещё приходя в себя от оргазма, одним рывком протаранил обманутую наслаждением плоть.
И вот тогда я вновь вскрикнула.
Скорее от неожиданности и остроты, чем от боли…
Но Хан всё равно меня заткнул поцелуем, качаясь глубже и резче, глуша очередной всхлип/стон.
Секундная пауза, и новый толчок.
Меня не столько боль интересовала, сколько… реакция мужа. Его трясло крупно, никогда бы не подумала, что взрослого мужчину может так лихорадить в момент близости. Да и вообще он у меня ассоциировался с глыбой льда.
А теперь… он был пожаром, правда в капельках пота.
Горячий, страстный, жадный и очень голодный… И целовал он меня ненасытно, терзая губы и каждый толчок не то прикусывая за губу, не то всасывая.
И его яростные выпады от странного напряжения внизу живота перешли и волнительные скольжения. И они… нагнетали во мне очередной ком удовольствия.
Это было… необычно и остро. Я оказалась втянутой в новый эротический танец, от которого всё сильнее сходила с ума и па которого дико хотела заучить, чтобы безошибочно подходить своему мужчине. И вскоре я подхватила ритм…
Не кончила, потому что жадно прислушивалась к себе и к нему. Качалась навстречу, всё глубже отравляясь вкусом, запахом, ощущениями от мужских властных лапаний. А Хан не жалел и не сбивался на нежность – мял и тискал, сжимал и давил. За ягодицы держал, направляя меня к себе, и вколачивая всё глубже, пока утробно не зарычал. Содрогнулся, вонзая в мою ляжку пальцы – грубовато прихватил губы, толкаясь ещё раз и замирая глубоко во мне.
Тяжесть мужского тела, пьянящий запах секса…
Я не спешила разрывать единения. Обвила его ногами за торс, руками за шею и блаженствовала. Я так давно об этом мечтала и, чёрт возьми, это было даже круче ожидания!
Нет слов, чего я себя лишала столько времени!!!
– П-прости, я… – оборвал поцелуй Хан. Приподнялся на руках, продолжая лежать на мне. – Я немного забылся, – хрипловато обронил. – Наверное, было неприятно?
– Ты о чём? – праведно изумилась, наслаждаясь близостью и пальцами пробегаясь по короткостриженному затылку мужа.
– Первый раз…
– Мне вообще не было больно! – как на духу, скользя кончиками пальцев по контуру слегка небритого лица.
– Лжешь… – прикусил за фалангу, когда я слишком откровенно увлеклась его губы изучать.
– Нет, такое бывает редко, – мимолётно сменила палец на губы. – У меня по ходу порог болевой высокий. Так что, было круто!
– Права? – с недоверием на меня взирал Хан, всё ещё жадно дыша.
– Если вру, можешь меня наказать! – с улыбочкой муркнула.
– Чувствую, тебя мне всё же Шайтан послал, – хмыкнул муж.
– Юсуп, дорогой Хан. А папка был ещё тот Шайтан. Мировой и охренительно умный!
Проснулась уже под утро. Провела взглядом и ладошкой по пустоте рядом, где засыпал Хан, а не найдя, села на постели.
Вот чего не хотелось, потерять мужа, только приобретя. Он мне ещё штрафные оргазмы должен!
Но уже вставая, услышала плеск воды.
Быстро пересекла комнатку и вошла в уборную.
Знакомая кабинка, волнующий душу силуэт.
Плеск оборвался, створка отъехала и перед моими глазами застыл мужчина моих грёз. В том самом виде, в котором шокировал, поразил, восхитил, возбудил когда-то.
Нет, воспоминания не обманывали. Хан был невероятно хорош собой. Чистый грех. Матерый порок.
Как и в прошлый раз, мой взгляд на его член опустился.
– Он живой, – дурашливо констатировала, когда хозяйство мужа стало наливаться мощью. – Блин, он на меня реагирует, – восторженно шепнула и, не ожидая от себя порыва, потянулась:
– Можно? – чуть смущённо, запоздало остановилась, почти коснувшись члена.
– Нужно, Дань! Теперь нужно, и если в моей жизни не предвидится других, тебе придётся…
Не договорил, потому что я смело обхватила ладонью его восставшую плоть.
Хан воздуха хапнул, словно ему под дых ударили, и натянулся точно струна.
– Он крут… – не скрывала восторга по этому поводу. – Я с радостью займусь его изучением, – даже сглотнула сухость во рту и облизнулась. – Ты ведь не против? – с мольбой вскинула глаза на мужа.
– Думаю, затыкать твой очаровательный ротик членом, станет моё любимое занятие, – перехватив за запястье, Руслан дёрнул меня к себе в кабинку.
* * *
– Ты так ни разу не сказал о том, что испытываешь ко мне. Кроме: хочу убить, отдать в бордель, – задумчиво проворчала, лежа животом на постели, а лицом в подушку.
– Много всего, – тихо прошелестел голос Хана. – И убить тебя хочется. И заткнуть. Нравится смотреть на тебя, хотя, наверное, я чаще злюсь, ревную, схожу с ума…
– И что, ничего положительного кроме желания? – неприятно подивилась новости.
– А ты думаешь, мне нравится так ненормально тебя желать? – нахмурился Хан. – Я вообще себя зачислил к педофилам и всё по твоей милости. Поэтому всячески старался нас избежать.
Я перевернулась на бок, подперла рукой голову.
– Значит, в нашей семье любить буду я? А ты с нами сражаться?
– А ты… любишь? – Хан лежал на спинке, забросив руки за голову и глядя в потолок, но после моей реплики, с удивлением покосился.
– Я влюбилась сразу и бесповоротно. Но признаваться врагу или себе, когда я разменная монета, меня называют вещью, как-то не комильфо…
– Комильфо? – вторил с насмешкой Хан.
Повисла тишина, щекотливая и мягкая, в которой я почти забыла, о чём говорили, как Хан обронил:
– И я сразу, – секундой погодя добавил: – Как увидел зверюшку дикую, сразу понял, что ты моя…
– Ты меня сыну собирался отдать, – недовольно уличила.
– И видит бог, отдал, если бы Карим взял. Возможно, переживал бы. Но отдал, – вот так спокойно. – Повезло, что у него в тот момент мозги лучше моих работали, а так бы…
– Мы бы ему рогов наставили, – с усмешкой подытожила я. – Если ты такой, а я такая. Думаешь, нас бы надолго хватило?
Руслан промолчал и я добавила:
– Я бы тебя соблазнила…
Хан смотрел несколько секунд мрачно, пронизывающе.
И почему у него такие глубокие и умные глаза?
– Вероятно, – кивнул безрадостно. – Но думаю, скорее я бы тебя трахнул, и ненавидел нас ещё сильнее. У меня из-за тебя мозги в кашу.
И это был так мило, так возбуждающе волнительно, что я призналась:
– А ты мои разжижаешь, – и к нему подалась. – Так и не поняла, как с этим жить.
Я уже соскучилась. Охладилась и проголодалась.
– Мы порочные, – прошептала, уже сидя на муже, и губами дразня его.
– Не то слово…
– Ты моя, Дань? – лёжа подо мной, взирал на меня внимательно и жадно Хан.
– Дань только для Хана! – заверила, ни секунды не медля.
КОНЕЦ
