Текст книги "Дань для Хана (СИ)"
Автор книги: Александра Ермакова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 19 страниц)
Глава 38
POV Хан
Не знаю, зачем затеял эту игру с девчонкой. Её выпороть было нужно и место указать, а не поддерживать в ней веру, что от неё что-то зависит, и она здесь нужна!
Малолетка глупо полагала, что могла условия ставить, что-то решать. Она никто, и если бы не моё желание восстановить справедливость, давно бы уже сдохла.
Сдал я позиции. Размяк…
Видимо, с годами, перестал трезво смотреть на какие-то вещи. И как раз Дань для меня стала той темой, при решении которой я не пользовался здравомыслием. Не искал лёгких путей, соглашаюсь на самое нелепое и невыгодное.
Как бы не кричал об обратном, Дань затмила собой важность встречи с МОНГОЛОМ и МУРАДОМ! Сделала бессмысленным отдых со шлюхами. И умудрилась засветиться перед родственничком, которого я так давно закопать хотел, но из-за страха упустить Дань, встречу назначил на другой день. А разговор был важный…
– Регина! – аж взвизгнула Данька, и плевать, что в коротенькой юбочке, – точно сорванец, увидавший приятеля, метнулась к сестре. Бросилась на шею Регине, вышедшей встречать гостей и ошарашенно застывшей в зале, хотя могла бы привыкнуть, мы у сына уже почти неделю жили.
Знаю, что мешали, но больше сближали…
Да и удобно было – еда, свежая постель, чистота…
Дружная компания. Большая семья. А в большой семье, как говорится, в тесноте, да не в обиде! По крайней мере, я не в обиде!
– Д-Дань? – не веря счастью, Регина заревела. Без лишних эмоций и причитаний, но слёзы счастья чуть ли не ручьями текли.
– Ты как? – оторвалась Данька от сеструхи, с жадностью на неё глядя. – Хочу знать всё! – она и правда была… ребёнком. – Тебя… – запнулась, на меня покосившись с каким-то укором и настороженностью, – обижали? – диковато сформулировала вопрос о насилии.
– Нет, – замотала головой Регина, сияя от счастья. – Они… очень… милые. Воспитанные и культурные, – умолкла и, сдержанно посмотрев на притихшую толпу мужиков: кто уже сидел, кто ещё стенку подпирал, но никто даже не пытался сделать вид, что занят чем-то посторонним. Мы все красноречиво смотрели на них!
Тернистый уже что-то по обычаю жевал – тихо рыгнул и Регина улыбнулась:
– Большая часть из них. Но в целом всё хорошо, – руки на плечи Дань положила и, с теплотой на сестру глянув, опять обняла:
– Как я рада, что ты нашлась.
– Всё, заканчивайте! – надоело мне это наблюдать. Не любил, когда сердце сжималось, а девчонки своей душевностью аж на куски его рвали. – Успеете ещё наобниматься и пожаловаться, – отрезал мрачно. – Нам бы покушать, и ей место, – секунду думал, что и как, а потом себя же удивил: – Можете вместе пока пожить, если хотите! Любую комнату выбирайте…
Дань даже отстранилась от Регины. Не знал, чего ожидать, и бесило меня, что растекался я рядом с ней. Вообще предложение скорее защитно сорвалось, чем от щедрот своих. Она хоть будет подальше от меня. Кем-то отгорожена… И я не посмею…
– Спасибо! – так искренне кивнула, что я не нашёл что вразумительного ответить. Видел разные слёзы на её лице, а вот это… явно были слёзы благодарности. Впервые…
– Я к себе, – буркнул и быстро отвернулся, чтобы скрыть, как меня это пронимало. Как зашевелилось внутри нечто, чему не находил объяснения. Как сердце отвечало волнению и трепету. Как рвалось из груди.
Не имел права на слабость перед ней!
Не имел права быть слабы из-за неё.
Не смел быть… для неё!
Ужин прошёл слишком хорошо и гладко.
Девчонки теперь вместе помогали кухарке.
Не сказал бы, что Дань готовила или пыталась оказаться супер старательной помощницей, чему-то научиться, но своей непосредственностью Валентину Георгиевну покорила сразу.
Развлекая женскую часть дома разными историями, таскала то хлеб, то мясо, то рис – за что получала по рукам, но стервоза умела найти ключик к любому сердцу, и потом кухарка Карима хоть и ворчала/грозила сослать девчонку прочь, но всё равно позволяла околачиваться на кухне.
Зато потом, Дань принялась за сервировку стола, и это у неё выходило очень ловко и быстро. До того органично смотрелись Юсуповы хозяйками, что я в очередной раз зубами скрипнул.
Кретин я всё же!
Первое решение было верным!
Кариму должны были достаться обе…
Но язык поговорить с сыном уже не повернётся.
Ни он, ни я… этого не допустим!
Хотя, Дань и этот пробел успела загладить, когда Карим с ней столкнулся. Он был, мягко сказать, ошарашен, но Данька набралась храбрости, вернее совести и попросила прощения в своей диковатой манере не то обругать, не то о чём-то сообщить:
– Что ж, повторение мать учения. Раз сказала, и от второго не сломаюсь. Теперь уже, когда не надо музыку перекрикивать. В узком кругу… Знаю, что уже сделала много для того, чтобы вы сложили своё мнение обо мне, – жевала слова, переминаясь с ноги на ногу, когда ужин только начался, а она решила взять слово.
Видимо, аппетит подпортить захотела, раз уж у нас у всех настроение хорошее. Энергетический вампир!
– Я уж поняла, что идиотка… В общем, – выискивала слова, Карим до сих пор был под впечатлением, но он и слушать умел лучше кого бы то ни было, потому и сейчас не затыкал. – Мне жаль, что я всего нагородила в тот раз, – вполне искреннее прозвучало. – Мне жаль, что я вас доводила и простите, что сбежала, – глаза в стол, пальцем по материи водила. – Я обдумала своё поведение…
– Хуйня! – брякнул Гавр.
Ну, да, как по мне тоже уже был перебор.
Дань умолкла, поймав мой недовольный взгляд, а мы вроде договорились, что зараза уладит разногласия с моими парнями и сыном самостоятельно, без моего вмешательства. Вот и крутилась змея на углях, теперь выискивая непонятные оправдания своим поступкам. А нам этого не нужно! У нас своё мнение на сей счёт. И его не исправить банальным «я дура!». Нам куда важнее услышать, каковы её планы на будущее!
– Ты бл*, просто прижата, вот и готова под нами сидеть! – припечатал Гавр точную мысль, уверен, которая посетила голову каждого из моих парней. Да и я также думал, но своего парня взглядом стопорнул. Он глаза закатил, руки на груди сложил.
– Да, прижата, – согласилась Дань.
Гавр демонстративно руки развёл, мол, а я что говорил?!
– И не сидеть! – упиралась Дань. – Я могу помочь. У меня есть зацепки! Но я не могу одна. Мне помощь нужна. И вы, правда, не худший вариант! – пожала виновато плечами. Ноль раскаянья, зато честно! Мужики понимающе похмыкали.
– Слыхали, не худший? – Амир крякнул и мужики его поддержали фыркамихмыками.
– Я бы к еде не притрагивался, – продолжил Гавр, и те, кто уже вилку взял, её тотчас на стол бросил. – А что если она еду везде отравила? – не унимался. Я понимал его злость и сомнение. Мужики, подпевая Гавру, закивали.
Регина совсем жалкой стала, побледнела, Карим тоже растерялся, а Данька наоборот красными пятнами от негодования покрылась:
– Ты что говоришь? – задохнулась возмущением. – Что бы я? – выпучила глазищи, явно не находя слов. – Что бы я… – в отчаянье схватила ложку из основного блюда и в рот себе запихнула с целой горкой риса. – Да я всё сейчас пробовать буду, – руками с блюда крылышко взяла, вилкой котлету подцепила…
– Вы чего это мне девочку обижаете?! – грозный голос Валентины Георгиевны нарушил повисшее шокированное молчание. – Лбы взрослые! – припечатал кухарка. – Я вас балую, угодить пытаюсь, а вы… девочку обижаете! Щас как выдам на обед ложкой каждому, обижать малышку! Всех от стола отлучу! Ишь, мне! Отравлено!..
Дань что-то бубнила, кивала, намереваясь дальше пойти, но удар ложкой по руке от грозной Валентины Георгиевны, остановил.
Зато порыв сестры в более сдержанной манере подхватила Регина. Следом Карим… Оба тарелки набивали съестным и демонстративно в рот по вилке отправили.
Не знаю, что опять в душе бултыхнулось, но я тоже поддался акции поддержки:
– Ну-ка, положи мне мяса и салата, – велел Дань, воинствующе размахивающей ложкой у очередного блюда, как только Валентина Георгиевна скрылась на кухне.
Вот так уладили конфликт и смягчили отношения. И конечно обсудили дальнейшее. Дань рассказала, чем обжилась за это время.
Я молча проглатывал «друг», «Славка», «была у него», старательно из неорганизованного потока информации, выделял самое важное для дела, уже планируя, как выкручиваться из того болота, куда себя загнали. И в особенности, где неудобно сидела Данька! О Маргарите услышал историю. О Ярославе – дядьке дочерей Юсупа, о спасителезлодееЛаврентьеве и конечно зацепила фраза «он говорил с каким-то Мурадом».
Я даже не сомневался, кто замешан, но без веских доказательств его казнить не мог. И предъявлять ему пока было нечего, кроме подслушанного имени, которое могло принадлежать миллиону других человек.
Девчонки ушли наверх, а мы с парнями остались обсудить услышанное. Многополярный взгляд всегда хорош… тем более, когда в деле замешана такая тварь как Мурад!
Я не сразу узнал, какое дерьмо он на самом деле. Сестра была на седьмом небе от счастья, когда познакомилась с интересным мужчиной, а на тот момент ему не было тридцати. Молодой, преуспевающий, общительный, улыбчивый и предприимчивый.
Ничего плохого о нём не слышал, а круг у нас узкий, любая грязь быстро просачивается. А вот о Мураде не было толком ничего!.. Так что и я нашёл этот брак удачным как для семьи, так и для сестры. Всё же связь с двоюродным братом Монгола – весьма выгодное сближение.
Мы с ним перетёрли добрачные дела, решили, что это нас примирит и по территориям закрепились, а вот жених был недоволен – думал, я кусок от своей части ему преподнесу в качестве свадебного подарка, раз Карим в стороне от власти, и другого наследника не было.
В общем, тогда мы впервые повздорили и разошлись каждый со своими мыслями. И до основной росписи, Мураду пришлось также согласиться с брачным договором в отношении Разулы.
Жених был разочарован, зол, чего не скрывал, но резолюцию поставил, а потом через год мне позвонила сестра в слезах… Я нашёл её в жутком состоянии: изувеченную, изнасилованную, едва живую от потери крови…
Это сделал Мурад.
Чуть не убил!
Мразь…
Я не боялся выйти на войну с Монголом, но он мужик правильный. Живёт по понятиям и поступок родственника осудил.
Мы с ним не ругались, он понимал, что Мурад был неправ, даже сослал от семьи прочь, но это уже не имело значения для сестры. Она потеряла ребёнка, и врачи поставили крест на том, что она когда-нибудь станет матерью.
Развод так и не успели оформить – зато она нашла себя в моей дочери.
А потом я и потерял обеих…
Глава 39
POV Даниила/Дань
– Мне нужно домой! – уже за завтраком разволновано кивнула, после очередных новостей, где сообщили, что найден труп мужчины за пределами города. Положительно смерть от удушения. Морзликин Афанасий Семёнович, юрист нашей семьи…
– Ты понимаешь, что там могут быть «глаза».
– Да, но это важно! Это ведь мой дом, правильно? Я могу…
– Документов, подтверждающих образное, вроде никто не обнародовали, – рассудил Карим, – но и тебе бы нужно подтвердить право наследования, а для этого явиться с поличным… Да и скоро оглашение завещания.
– В том-то и дело, – кивнула я, – завещание, которое собираются огласить, старое, – это единственное, что я вчера так и не рассказала. Не утаивала со зла, просто, отец сделала выброс, а что конкретно… в завещании я не знала, да и место его хранения вызывало сомнение.
– А есть новое? – вскинул брови Карим, так ни разу не откусив от бутерброда.
– Полагаю, да, – размазала ответ, виновато отводя глаза от Хана. – Я не могу утверждать сто процентов, но когда я говорила с отцом по телефону последний раз, прежде чем скинуть звонок, он сказал, что завещание переписал…
– Дань, – руки на стол водрузил Хан и на меня грозно посмотрел, – мне казалось, что мы обсудили честность.
– Я не лгала, у меня крутилась информация, которую я не проверила. Которую, я даже не знала, как чётко сформулировать. Как её приткнуть и куда. Маргариту спросить успела только за убийство…
– Ага, и поверила, что не она, а я в этом замешан! – напомнил холодно Хан. – Так кто сказал, что остальной её информации можно верить?! Дань, любые мелочи, какими бы они не казались, незначимыми ты ОБЯЗАНА озвучить. Мы сами решим, что пригодится, что нет.
Я, закусив губу, кивнула:
– Прости!
– И ты знаешь, где его искать? – спокойно переключился в новом направлении Хан.
– Только наводка…
Дом нас встретил подозрительной тишиной. Дверь открыта, домашняя утварь валялась, картины сбиты, сор, быто из дома бежали, оставляя всё, как упало.
– Никого, – Тернистый и Амир пробежкой по этажам исследовали дом на наличие людей. – Вещи и шмотки бардаком, – к нам вниз спускались вместе. – По любому точку покидали в спешке.
– Чёрт, чёрт, чёрт, – метнулась в сторону кабинета папы, не разбирая дороги. – Сук*а могла услышать, что отец мне говорил. Вдруг она уже… – не договорив, распахнула дверь.
Что и требовалась ожидать – полнейший кавардак. Документы на полу, где не было ковра, а он всегда лежал, сколько себя помнила. Зато теперь его усеивали груды книг…
Картины нет, за которой сейф был… сейф распахнут… в нём зияющая пустота. Стол сдвинут, комп перевёрнут…
Но меня больше высоченные книжные многоярусные шкафы волновали. Они, на мою удачу, большей степенью стояли нетронутыми. На уровне злой руки, смахивающей, что попадается – пусто, а на верхних полках…
Отец редкий авторитет, у кого не трофеи и предметы коллекции на стенах и столах, шкафах, а книги. Он всегда говорил, что раньше у него не было книг, поэтому и не было возможности читать, а хотелось. Зато с возрастом, появилось много книг, но времени так мало, что он всё свободное время, а его было, увы, мало, проводил за чтением.
Прошлась вдоль секций, пальцами скользя по книжным торцам и глазами бегло выискивая нужную.
Толстой обнаружился на верхней полке. На такой верхней, что я не дотягивалась, даже привстав на цыпочки. Мелькнула мысль, что-то под ноги поставить, как носок соскользнул с шаткой груды книг.
Я чуть не упала, но меня со спины придержал Хан, и пока я с грохочущим от волнения сердцем, приходила в себя, нужный том достал.
– «Война и мир», – задумчиво пробурчал Хан.
– Спасибо, – выдавила улыбку. Быстрой промоткой листнула страницы, пока взглядом не зацепилась за… Распахнула книгу почти на середине, где и обнаружила лист, сложенный пополам.
«Войну и мир» положила на стол, раскрыла лист формата А4.
«ЗАВЕЩАНИЕ».
– Оно, – вместо радости выдохнула с грустью, на грани разреветься.
Хан ненавязчиво забрал бумагу и пробежался глазами по тексту.
– Он завещал всё тебе? – изумился новости.
– Полагаю, вот и ответ, почему его убили, – рассеянно кивнула. – Марго кричала: «Неужели ты меня оставишь без всего?! Я потратила лучшие годы…» – голос надломился, предательские слёзы обожгли глаза.
– Есть что-то ещё, что тебе нужно было бы забрать?
– Тут нет ничего… Если только мои документы.
– Это всё уже дома. У нас! – обескуражил Хан. Как-то вчера я не удосужилась такие мелочи уточнить.
– Поехали, – вот так мило мне сообщили, что пора покинуть дом. Без участия толкнули в плечо, выпроваживая из кабинета. А уходила я с упавшим сердцем и укрепляющейся яростью:
– Мы ведь её достанем?
– Не сомневайся, просто вопрос времени.
– А к Ярославу? – озадачилась, когда выехали с территории дома, но свернули в сторону центра.
– К нему не пускают. Я попытаюсь найти выход, а пока… Амир, – водителю бросил, – у магазина стопорни.
– Зачем? – я с недоумением покосилась на вешалки с платьями… Дорогие наряды: вечерние, коктейльные, клубные. Ряды с обувью, зал с аксессуарами.
– Забыл предупредить, – пожевал слова Хан, явно не в своей тарелке. – Платье купи, – так и остался стоять возле первого ряда с одеждой. – И что там ещё нужно…
– Для чего?
– У тебя сегодня бракосочетание.
Меня аж волной ледяной умыло.
– Что? – глупейший вопрос. Рука, которой скользила по ткани, шагая вдоль ряда вешалок, обвисла.
– У меня нет времени с тобой спорить и напоминать твои обещания, – был как всегда спокоен Хан. – Ты согласилась на любые условия. И о браке речь шла. Тебе восемнадцать, значит…
– Я помню! – сглотнула сухим горлом. Перед глазами от удушливости всё плыло. – Но я не думала, что ты меня вот так… Сплавишься. Избавляешься как от шавки ненужной, – меня распирало от обиды, – и дня не прошло!
Хан молча таранил взглядом. В нём не было ни участия, ни понимания – если только суровый приговор.
– Если это из-за… – не договорила, уже устав извиняться, да и не видя в этом особого толка, – я больше никогда…
– Тебе обязательно спектакль устраивать? – хмуро уточнил Хан.
Только сейчас осознала, что продавщицы на нас уши грели. И конечно же наша сцена смотрелась некрасиво.
Я с болью в сердце кивнула:
– Прости, конечно, нет.
Выбрала первое попавшееся платье, на грани разреветься. Чёрт возьми. Я глупо решила, что мне сказочно повезло, и Хан – Робин Гуд. Спасёт, вернёт… А он, был по-прежнему на меня зол и собирался, как и грозил, кому-то отдать.
Слезам пролиться не позволила. Я сильнее этого. Знала, на что шла… А Хан уже много, почти до оскомины повторял, как желал от меня избавиться.
– Можно мне пару минут? – кивнула на уборную уже в ЗАГСе.
– Сбежать решила?
– Не дождёшься! – отрезала, преисполненная гордостью.
Одевалась в сортире: красивом, светлом, цивилизованном, но плавала точно в тумане. Платье было не свадебное – чёрное, в обтяжку, без рукавов. Прямое, чуть ниже колена. Скорее коктейльное… Всё лучше, чем выходить замуж голой или в джинсах.
Глава 40
POV Дань
Волновалась ли я? Нет! То, что ощущала, нельзя было сравнить с жалким, мелким чувством «волнение». Меня трясло, мутило. Чёрт! Нещадно лихорадило. Я думала проблююсь… позорно и на глазах всех. Даже ничего разумного в голове не осталось, только одна отчаянно долбящаяся мысль: «ЗАМУЖ!!!» И от того, как настойчиво, дятлом, она атаковала черепушку, меня тошнило всё больше, оглушало всё сильнее.
А ещё молчание Хана прям до кишок пробирало.
– А выпить можно? – нервно теребила ткани платья, сидя на мягком диванчике в зале ожидания, где таких как мы было ещё несколько пар, как и несколько тихо галдящих толп… свидетелей и гостей.
– По трезвому никак?
– Почти все пьют на свадьбах! – выпалила оправдание.
– Это не праздничная роспись. Всё будет быстро!
– Ты понял, о чём я! – почти процедила сквозь зубы.
Хану это не нравилось, но смилостивился надо мной:
– Гавр, придумаешь, что-нибудь?
– Не вопрос, – дёрнул плечом Гавр и скрылся за входной дверью. Мы так и сидели в зале ожидания. Я – словно на иголках, вечно косясь на выход в ожидании либо Гавра с выпивкой, либо… будущего супруга. Даже не знаю, как его собиралась определить.
На этом осенила мысль:
– Кто он? – не выдержала напряжения, в очередной раз среагировав на перелив колокольчика входной двери, с ужасом ожидая ЕГО. Но в который раз это оказался какой-то гость. – Ну же, – без наглости, скорее с мольбой. Хан на меня равно смотрел, почти равнодушно:
– Какая разница? – тихо уточнил.
– К-как какая? – опешила я, нервно ладонями по платью пройдясь, разглаживая складочки, если они и были. – Он молодой или старый, как ты?..
– Я стар? – померещилось, что Хан это с неудовольствием уточнил.
– Н-нет, – запинаться не моя фишка, но сейчас я путалась не только в мыслях, но и в словах. – Но ты взрослый, – пояснила мысль.
– И? – убивал холодностью Хан. – Какая разница?
Я перевела дух, чтобы не сорваться на истеричный крик.
– Пусть нет разницы! – сдалась с шумным выдохом. – Просто знать, – повела плечом и тотчас судорожно оглянулась на вновь вошедшего.
Гавр, с бутылкой шампанского и пластиковыми стаканами.
Спасение!
Мы зашли в какую-то комнатку, за которую договорился Хан, потому что в зале распивать напитки было категорически запрещено. Парни пить отказались, и забыться, судя по всему, хотела только я.
Если первые два стаканчика выпила жадно, будто давно горло сушило, то потом… мне уже было всё равно до меры – я загребла бутылку и пила из горла:
– Всегда мечтала так сделать, – хмельно хихикнула, подперев спиной стенку, чтобы не упасть. – На свадьбе… своей… пить из горла шампанское… – было весело и необычно. – Счастье запивая…
– Больше смахивает, что ты горе заливаешь! – припечатал Хан, мрачно наблюдавший за моей одиночной попойкой.
– Не ворчи, – нетрезво качнула головой. – Мне это нужно. Иначе сбегу!
– Хочешь сказать, что пьяная мыслишь трезвее и потому ещё здесь?
– Неа, скорее, пьяная я бегаю не так хорошо…
Мужики озадаченно переглядывались, но молчали.
– Дай сюда, – махом отобрал бутылку Хан и демонстративно швырнул в мусорку: – Хватит спектакля! Пошли, роспись по времени, – подтолкнул на выход.
Мы опять вернулись в зал ожидания. Сели на диванчик.
– Он меня знает? – не унималась, потому что не смотря на хмель, вопросы по-прежнему меня терроризировали. – Ну хоть видел? А я его? Я ему вообще понравлюсь? – это выдавила совсем жалко, обхватив себя за плечи, в ожидании либо хоть какого-то, даже скупого ответа, либо для меня конца света.
– Нравишься, – сухо обронил и тотчас отвернулся: – Особенно бухая. Прям мечта, а не жена…
– Очень смешно, – не оценила сарказма. – Он красивый? Умный? Спокойный? Богатый?
– Нормальный, – послышался скрежет зубов. – А в твоём случае, – припечатал грозно, – единственный, кто захотел тебя взять в жёны.
– О, – выдохнула удручённо. – Мило, – выдавила улыбку, но она так и пыталась слизаться с губ. – Последний шанс…
Перед нами уже пары уже были расписаны, зато новые подоспели. Я нервно посматривала на часы, висящие на стене.
Народу так же – немного, потому что основной зал с праздничным бракосочетанием в другом крыле. Но всё равно как по мне – много людей: все весёлые, громкие, и вот наша компания, скорее похоронку напоминала.
Гавр, Тернистый, Амир, Рома, подперев спинами стену, отстранённо стояли близ двери в кабинет, где проходила роспись. Хан мрачно-невозмутимый сидел рядом со мной. Меня вообще штырило не по-детски. Дыхание сбивалось. Я изо всех сил старалась не хлопнуться в обморок.
Звонок на мобильный меня чуть до инфаркта не довёл. Сердце через горло едва не выскочило.
– Ты где? – бросил в трубу Хан.
Меня повело сильно. Я в ужасе по спинке дивана размазалась, пытаясь услышать хотя бы голос звонившего. И о чём речь, но гулкое эхо бьющегося сердца заглушало всё.
– Быстрее давай, мы ждём, – распорядился Хан. Я губу закусила, чтобы не зареветь и не взмолиться не выдавать меня замуж. Сжала кулаки так сильно, что ногти в кожу впились.
– Тебе нехорошо? – уточнил Хан, убирая телефон в карман джинсов и на меня внимательно посмотрел. – Наверное, не стоило пить, – скептически подметил.
– Нормально всё, – выдавила, холодея от страха.
– Ты бледная. Если нехорошо, в туалет сходи, умойся… Сбежать можешь, если горит, но…
– Конечно, мне нехорошо! – прорвало плотину негодования. – Меня выдают замуж!
– Ты знала на что шла! – безэмоциально отрезал Хан.
– Знала и готова была, но не так же быстро, – взмолилась я. – Мне всего восемнадцать! Хотя бы пару лет… Я поступила бы в универ. Закрепилась…
– А ты не думала, что тебя к этому времени либо грохнут, либо насильно другие возьмут в жёны?
– А ты, стало быть…
– На правах первого хочу тебя удачней пристроить. Так что на моё усмотрение. И это тоже было оговорено, – не применул напомнить.
– Проходите! – наш разговор прервала работница ЗАГС, с такой шаблонной улыбкой, что если я и подумала шелохнуться, то прочь.
Зато Хан встал, парни тоже зашевелились.
– Но его же… нет, – прохныкала. На тётку глянула, ища солидарности. Женской… – А можно пропустить? Других пока пригласить?
И тотчас испуганно всхлипнула, когда Хан меня за руку поймав, рывком на ноги поставил:
– Шевелись, пьянь…
Рот открыла для возмущения, но среагировала на появление мужчины в проёме между гардеробной и залом ожидания, где мы были.
– Я уже! – поднял руку, привлекая внимание Хана и парней.
Простенький мужчинка, лет тридцати. И какой-то не совсем важный, праздничный. В груди всё смешалось: разочарование, раздражение, грусть, обида… Видимо и правда перебрала с алкоголем.
Хан кивком его приветствовал, и тогда меня сильно повело!
ОН!
Померкло всё перед глазами, темнота стремительно накатила.
– Дань! – взволнованный голос над ухом прошелестел, и в следующий миг меня приобнял Хан, к себе привлекая. Я разлепила глаза, уставляясь в чёрные, бархатные… совсем близко…
– Придумала новый способ как избежать обещания? – смотрел с укором.
– Нет, – воспротивилась, даже обида кольнула. – Отпусти. Я… я… сама… выйду замуж… без тебя… и за кого скажешь, – закивала, дав себе зарок никогда больше так не позориться.
– Точно лучше? – уточнил опять, а я взгляда от нового мужчины не могла отвести. Он с парнями рукопожатиями/приветствиями обменивался.
В голове гулко пульсировала кровь:
– Воды пусть выпьет, – голос тётки раздался. – Молодая, разволновалась…
– Спасибо, – я платье оправила, только на ногах более-менее ровно стоять стала. Может и упала бы от слабости, но Хан был рядом, поддержал за локоть.
– Держи, – Тернистый с бокалом воды пришёл.
– Спасибо, – брякнула, но сделав несколько глотков, с горечью поняла, сколько бы не тянула время, момент расплаты настанет. Да и вода в бокале не бесконечна.
– Скажите, когда будете готовы, – мило, но отстранённо улыбнулась тётка.
Входя, краем глаза заметила, что Хан ей паспорта протянул. Опять дурно стало, но, чёрт возьми, с этим лучше быстрее справиться:
– Я готова, – кивнула, вручив остатки воды Тернистому. Шумно воздуха втянула.
«Ожидание смерти, страшней самой смерти», – про себя отчеканила, гордо подбородок задрала и…
– Приступайте, а то дел много, – позволил Хан начать процесс регистрации брака.
– А может лишние…
– Тут все нужные, – отрезал Хан и тётка заткнулась.
Меня почти насильно усадили на стул возле стола, где работница ЗАГСа уже за компьютером была. Я затравленно покосилась на новенького… он почему-то в углу стоял, рядом с другими.
– И желательно в сокращённом варианте, – добавил Хан, рядом со мной присаживаясь на второй стул.
Тётка как-то странно улыбкой просверкала, будто выдавливала её из себя.
– Процедура стандартная…
Что-то ещё говорила, потом молча заполняла документы, карточки, что-то распечатывала, а я всё ждала страшного вердикта, и только когда услышала, поставьте вот здесь свою подпись, вздрогнула. Дрожащей рукой ручку взяла, рассеянно таращилась на строчку, куда тыкала тётка, всё никак не могла сосредоточиться…
«Ханыров Руслан Исламович» – увидела в какой-то строчке «Юсупова Даниила Кирилловна», метнула на него недоумённый взгляд. Так бы и грохнулась, если бы не сидела.
– Хватит портить процедуру, – отчеканил Хан, и только теперь я осознала, что в зале висело гробовое молчание.
– Ты? – шокированно подавилась словом и мыслями, беспорядочно атакующими мою разнесчастную голову.
