Текст книги "Дань для Хана (СИ)"
Автор книги: Александра Ермакова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 19 страниц)
Глава 32
POV Даниила/Дань
Рыдания скрывала под маской злости на весь мир. Понимала, что перебор, но во мне кипело… особенно нерастраченная боль, которую некуда было вылить. Поэтому потребовала у Славки выпивки и закуся, и только он принёс, уже какое-то время напивалась в хламину.
Мысленно перебрала всех, кто мог желать смерти отца, и конечно это списке главным был Хан, Монгол и несколько имен авторитетов менее значимых фигур.
– Дань, ты новость читала? – ко мне в бездну депрессии ворвался друг. Мы были в комнате, развернули попойку на полу. Общались немного, больше с гаджетами воевали. И когда я зависла в раздумьях, меня толкнул Лаврентьев. Повернул ко мне планшет, а там моя фока почти на весь экран с пометкой РОЗЫСКИВАЕТСЯ.
– Щас сек, – нетрезво пальцем по экрану водил и тыкал: – Это новости. Прямой эфир… – аккурат с повисшим молчанием раздался голос диктора:
– …Авторитет Юсупов Кирилл Матвеевич был застрелен в своём доме, – я перехватила планшет из рук Славки, поворачивая к себе экраном. – Обнаружила его гражданская жена Ольхина Маргарита Игоревна. – Лаврентьев рядышком пристроился, жарко сопя. – Даниила Кирилловна, дочь Юсупа, ушла из дома неделю назад. Как стало известно, они ругались с отцом последнее время…
И бла-бла-бла, какой-то нелепости из разряда: слухи и домыслы левых людей, кто вообще не знал, что происходило в нашей жизни. Или тех, кто намеренно меня решил оклеветать. На этом похолодело внутри.
На экране смена кадра – толкотня, папарацци пытаются сделать удачней кадр. Маргарита с бледным лицом, в тёмных очках и траурной повязкой на голове, выходит под охраной нескольких охранников, которых я ни разу не видела у нас дома, или в окружении отца. Толпа такая кучная, что мужики чуть ли не пробиваются до машины, припаркованной недалеко от дома. Вопросы сыпались, вспышки, но Марго, не проронив ни слова, скрылась в машине…
– По словам Ольхиной она в тот день отлучилась по делам, а вернувшись ближе к полуночи, обнаружили тело гражданского мужа в кабине… на полу…
– …Одна из причин завещание, по которому наследство будет разделено между дочерями и сводным братом, и со слов той же Ольхиной, Юсупов собирался и её добавить… Даниила была против, она и до того момента часто лезла в жизнь отца и Ольхиной… – очередная серия недоказуемых аргументов. – …В связи с исчезновением дочерей Юсупа, Регина и Даниила Юсуповы становятся главными подозреваемыми. Версия…
– Су*а! – я аж подавилась злостью и нечаянно капля желчной слюны угадила в экран. Я пальцем смахнула её и брезгливо о себя вытерла.
– Бред конечно, – хмуро согласился Славка, – но что ты сейчас можешь? – хмельно на меня посмотрел. – Появись на людях, Хан тут как тут, а о ваших разборках тебе вообще нельзя говорить!
– Вот именно! – гневно досадовала, нажёвывая губу. Пьяные мысли лениво ворочались в голове, и я никак не могла ухватиться хоть за одну годную. – У него люди везде, – рассуждала, лишь бы не молчать. – Даже если меня возьмут под защиту свидетелей, он достанет. Или те твари, что нас методично отстреливают! – ворочала языком, понимая, что на грани сорваться на крик. – Да и Регина у него! – припечатала обречённо. Если я хоть слово скажу, её точняк грохнут, если уже… – сердце ледяная стрела пронзила. Я удушливо хапнула воздуха. – Бл*!
– Так ты на Хана думаешь, или на Маргариту? – нетрезво озадачился Слава, сморгнув недоумение.
– Проверять обоих нужно, – кивнула деловито. – А что, если они… в сговоре? – грянула дичайшая мысль. – В ночь, когда Хан к нам заявился, камеры не работали, охраны как таковой не было… Пара человек и только! По сути, была я, Регина, отец, Ольхина…
– Но её ведь насиловали, – некстати напомнил друг.
– Это да, – пожевала губу, а секундой погодя: – Но знаешь, она так быстро от этого отошла, что я озадачена. Любая жертва насилия страдает психо… хо… лоч… логически, – плутала в словах из-за непослушного языка. – Ну не верю, что можно встать, отряхнуться, оправить юбку и дальше спокойно жить. А она… – махнула на экран рукой, и хотя там уже были другие новости и кадры, Слава понял, о ком я говорила. – По-моему даже стала лучше выглядеть. Окрылённей, свободней… Такое впечатление, что не по психотер… па… психопапевтам ходит, – опять слово не желал верно выговариваться, – а по салоны красоты… – запнулась, с горечью понимая, что конечно наговаривала на бабу, но, чёрт возьми, толика правды в словах была.
– Хочешь сказать, – наморщил нос Лаврентьев, – что такой бл*дище по хрену на такие мелочи, как насилие?
– Да хрен её знает, – в сердцах всплеснула руками. – Но точно, эта сук*а решила, что я не смогу оправдаться, прекрасно зная, что скрываюсь. А о том, что я сбежала от Хана… не могут знать столько народу. Хан не стал бы на всех углах трезвонить – прикинь, какой удар по репутации! – хмыкнул дурашливо. – Отец – тем более, – посерьёзнела. – И ей бы не сказал! Руку на отсечение. Он ей не доверял. А здесь на кону моя жизнь! И Регины… – запально тараторила наболевшее. – Они вообще не были вместе, как бы Ольхина о том не кричала. Лишь на словах, – меня переполняло негодование и домыслы и я не шутила. Живучая су*а – Маргарита! Быстро как-то оклемалась… Наверное, теперь папу в большую кабалу совести усадила и рада. Нет, может у неё стальные нервы, но когда в тебя втыкаются пятеро, как минимум, в больничке полежишь на успокоительных, с докторами пообщаешься или в запое побудешь, отходя, а тут неделя, и она вся такая: «я потратила лучшие годы жизни»!
Я не дура, раскусила её давно, но она не лезла ни ко мне, ни к сестре, а мы в их отношения с отцом. Хотя, что лукавить, я очень хотела поделиться с папой недавно узнанной информацией.
Что Маргарита ещё та пиз*а!
Отец и без того не особо к ней любовью дышал – скорее виной, и на этом чувстве су*а продолжала выезжать по жизни на нашей семье. Она потеряла малыша, оказавшись в эпицентре разборок, ну вот папа и чувствовал себя виноватым. Особой нежности не испытывал, но и прогнать не решался.
Так что она его использовала по полной. Ни разу не видела папу с ней за какими-то интимностями, зато перед глазами маячила другая картина.
Недавно узнала, что у неё есть любовник.
Это бы может меня и не волновало, если бы… им не оказался дядя. Брат отца. Ярослав. Не родной, сводный. Невысокий, плюгавенький, лицо в оспинах и глаза вечно с расширенными зрачками от кокаина, которым он заправлялся всё чаще и больше.
Он вообще последнее время у нас дома, как у себя околачивался. Дела отцу предлагал мутные и грязные. Папа его одёргивал… но не выгонял – какой-никакой родственник.
В тот вечер, я усиленно зубрила материал, когда услышала тихий женский смех, мужской шепот и методичные охи, аккурат с постукиваниями в стенку.
Конечно мне стало интересно. И я пошла на звуки. За парочкой подглядывала через балкон. Ярослав трахал су*у у стены. Маргарита закатывала глаза и бормотала какую-то хрень, когтями в его худосочные ягодицы когтями врезаясь. И дядю по ходу это возбуждало и бодрило. Ничего более отвратительного не видала, чем оргазм этой парочки.
Шлюха в лице изменилась. Оно и без того красными пятнами покрылось, а теперь ещё на нём отразилась гримаса не то отвращения – и её вот-вот вырвет, – не то удовольствия, но вырвать всё равно должно.
Фиг понять.
Маргарита задёргалась как-то эпилептически с идиотской улыбкой. Тут и дядя подоспел – подхватил от неё припадочную кандражку, при этом ещё глухо постанывая в стену.
Теперь и меня замутило, чуть не вывернуло от отвращения.
Я хотела обо всё отцу рассказать, но он, как назло, был в разъездах, по телефону как-то такое не вывалить, а потом…
– Папа просто чувствовал вину, за то, что с ней случилось много лет назад, поэтому и содержал. Поэтому сук*а от куда-то со стороны узнала, – у меня был полнейший разброд в мыслях. Одна таранила другую и так по кругу. – И возможно от Хана… Или ты кому сболтнул? – это вообще прилетело с бухты барахты. Я прищурилась, голос надломился.
– Чокнулась совсем??? – ахнул Славка, и его возмущение звучало очень правдоподобно.
– Прости, – проскулила искренне, виновато нырнула под бочок к Славке, в уютные объятия, и в него уткнулась, – это я так… в отчаянье бьюсь. Меня от злости и негодования распирает. Я, чёрт возьми, загнана в угол. Меня оговорили, а я даже… не в силах оправдаться! Только нос покажу в народе, меня могут грохнуть, как сестру и дочь Хана. Как отца, – всхлипнула, не находя спасения.
– А разве сестру и дочь Хана не твой отец?.. – осторожно уточил Славка и тотчас получил удар в бочину. Наверное, стоило подзатыльник прописать, того, глядишь, мозги обратно встали:
– Ты вообще с головой дружишь? – рявкнула возмущенно. – Мой отец давно решал вопросы без войны! Мог предъяву бросить, и всегда шёл на разговор. А убивать невинных… – поперхнулась от переизбытка чувств. – Нас подставили! И как понимаю, эта су*а замешана! – опять ткнула в экран пальцем.
– Зачем? – резонно уточнил Слава.
– Потому что знала, что висит на волоске от отлучения от семьи…
– У тебя есть доказательства? – нахмурился Лаврентьев, тараня меня нетрезвым взглядом. Я поджала губы. – Вот именно, – удручённо кивнул. – Только слова…
– Время смерти, чуть ли не минута в минуту, после моего звонка. А су*а сказала, что была в другом месте, но я слышала её голос! Я разговаривала по телефону с отцом, когда она к нему пришла. Мы потому и прервали разговор.
– Да какой резон-то? – недоумевал Лаврентьев. – Юсуп умер, и ей вообще ничего не светит!
– Она любовница не отца, а дяди… Твою мать! – стукнула себя по лбу. – Она из-за завещания его грохнула! – осенила меня мысль.
Рот открыла, рассказать, про странную фразу отца, насчёт завещания, но не решилась. Это было сумбурно, и я сама толком не знала, что именно с завещанием.
– Если она баба дяди, а он унаследует часть…
– Им этого мало, поэтому и решила нас всех грохнуть…
– А Хан тут причём?
– Хан? – вылупилась, старательно пытаясь увязать одно с другим.
– Его семья… тоже погибла, – напомнил друг.
– Так может наши дела совсем и не связаны, – кидало меня от версии к версии. – А может, нас специально сталкивали. Его семью грохнули, чтобы он нашу зачистил… А потом на готовеньком и остаться.
– Пиз*ц, ты миссис Марпл, – сдавленно хмыкнул Лаврентьев и скривил лицо: – Но что-то в этом есть.
– Есть, – кивнула задумчиво, потому что версия казалась самой подходящей. – Точняк завещание! Нотариус нашей семьи пропал! В новостях мелькало. Все, кто под отцом ходил и кто ему был верен – в ту же ночь были убиты. Это чистка! Только дядя остался в живых, – добавила нехотя и задумчиво.
– Стой, – на меня косо глянул друг, – получается и его тоже грохнуть собирались?
– Да, – вот теперь версия начала разваливаться и от этого башка разболелась, а рана на затылке и без того до сих пор давала о себе знать. – Судя по новостям в реанимации. Шансы не велики, что выживет.
– Вот видишь, – тихо буркнул Лаврентьев, словно уже ни во что не верил. – Значит, дядя не в теме. Или, думаешь, он бы так рискнул подставиться?
Глава 33
POV Даниила/Дань
– Вряд ли, – поморщилась, противореча сама себя. – Он не из тех, кто геройствует и рискует. Он крут только когда за спинами мужики с пушками и батя рядом. Никогда не понимала, зачем отец его в дело взял. Бесполезный, в делах не помощник. К тому же наркоша…
– А ты знала, что до ваших крупных разборок, – осторожно пробормотал Славка, – Юсуп с Ханом тему не могли поделить. У них стрелка была, и Хан не собирался уступать…
– Нет, – опять озадачилась.
– Но ком набирать обороты начал по ходу с этого момента, – кивнул Славка. – Узнать бы тему…
– Тогда, – сглотнула внезапно пересохшим горлом, – я пойду к нему и узнаю! – закусила губу. Лаврентьев на меня глядел с хмельной настороженностью.
– К Хану?
– Угу, – кивнула рьяно. – Но мне нужна твоя помощь…
– С чем?
– Достань! Чёртов! Номер! Хана! – припечатал грозно.
– Мне не нравится эта мысль, – проворчал друг и перевернулся на спину, руки за голову. – Ты чё, готова на сделку с Ханом? – неверующе усмехнулся.
– Чтобы разрулить дело и покончить с мразями, убившими моего отца? – вкинула брови. – Влёгкую! Даже замуж выйду за его сыночка, если ребром встанет вопрос, – добавила значимо. – Или за него самого, – хмыкнула мысли, от которой в животе томительный ком начал разрастаться. Я сделаю всё, чтобы узнать правду и отмстить за отца. Будет нужно, вотрусь в доверие, изображу жертву. Пересплю, если вдруг это поможет притупить бдительность…
– Со стариком? – скривился друг.
– Даже с дьяволом! – закивала, улыбаясь от ха до уха. – Но я не обещала себя девственницей, – бросила игриво, И встав на карачки, кошечкой поползла к другу.
– Дань, ты пьяная, – нетрезво хмыкнул Славка, но глаз с меня не спускал.
– И что? – уже сверху была, пропускала под собой его ноги. – Тебя не возбуждают пьяные и на всё готовые, мур? – бесстыдно прогнулась волной и нагло носом мазнула по бугору паха Славки.
– Дань, – сдавленно охнул друг, руки мне на плечи положив, не то, чтобы стопорнуть на уровне своего члена, не то, чтобы перевести дух. Я сделала пару переступов руками и ногами, и, оказавшись лицом к лицу, уточнила:
– Я не хочу ему достаться девчонкой. Ты ведь мне… поможешь? – перешла на интимную частоту.
– Так ты со мной готова переспать, тупо, чтобы не достаться Хану?
– Почти…
– И никого другого под рукой? – продолжал искать причины почему «он».
– Нет, – согласилась игриво, – но ты самый лучший вариант. С тобой бы я хотела переспать, и возможно сделала бы это, при других обстоятельствах.
Он секунду задумчиво пыхтел, а потом ловко подцепил футболку:
– Не проблема! – быстро стянул с себя.
Славка целовался охренительно и вообще мне нравились его руки. Я плыла на облаках от его ласк, и дыхание его приятно щекотало моё лицо, шею, грудь. Он не спешил, не делал резких движений, и поэтому меня больше качало, чем напрягало его желание сделать всё, как нужно. Как следует… с девственницами!
Я даже не поняла, как оказалась под ним. Он мял мою обнажённую грудь, а пальцами хозяйничал в трусиках.
Это было… никак. Вроде жарко, необычно, но не так, как я ощущала возбуждение с Ханом. И пусть он меня ни разу там не касался, но задница… остро помнила его руку, а ляжки – прикосновения.
Меня аж волной прошибло от воспоминания.
Его черные глаза, заволоченные дымкой, от которой у меня внутри всё плавилось, его губы, которые я ненормально желала попробовать на вкус.
Но приятная эйфория обратилась в тошнотворную карусель реальности. Славка, его руки… голое тело, о меня трущееся всё неистовей… и уже между ног, что-то твёрдое…
Словно из ниоткуда перед глазами появилось лицо отца. Осуждение, досада в глазах… А следом морг и белое тело… Кладбище и могила, к которой я так и не подошла. Потому что трусиха. Потому что слабачка…
– Дань, ты чего? – жарко сопя, надо мной завис на руках, упираясь ладонями по разным сторонам от его лица.
– П-прости, – и я зарыдала. – Не могу я… – меня совсем накрыло истерически рыданием причину которому, я толком не могла назвать: Папа? Мои злоключения? Бессилие? Усталость? Алкоголь… Хан и его равнодушие ко мне?
– Пьянь, – решила эту версию озвучить, – я бухая идиотка, – рыдала навзрыд.
– Бл*, – Славка поматерился богато, но с меня скатился: – Спи, но, мать твою, ещё раз так сделаешь, – слышала злость в его голосе, – и я тебя трахну…
– П-прости, – повернулась к нему лицом, прощения прося. Носом уткнулась в его подмышку, прижалась тесно. – Я видимо не готова, п-прости, – опять захлюпала носом.
– Спи, – ещё раз повторил Слава. – А не то забью на мораль, и выебу, чтобы знала… Я, бл*, не резиновый. Мне теперь что делать? – негодовал праведно и явно волновался за стоящий член.
Я не ответила, меня уже утягивало в сон.
Просыпалась медленно, но голова гудела жутко. Глаза открывать вообще не хотелось. Вспомнив пьянку, и попытку избавиться от девственности, всё же огляделась. Я бы на постели… Видимо, Славка благородно меня перенёс. Его рядом не было…
Кое-как соскребла себя с постели и пошла на поиски. На «крикнуть», не было сил, вот рту так сушило, что сначала бы воды хлебнуть. Мне бы таблетку от похмелья, и узнать… что делать дальше…
Но уже на подходе к столовой, услышала едва слышный голос Славки:
– И как, бл*, прикажешь её удержать? У неё же, сук*а, семь пятниц на неделе! – опять затянутое молчание. – Могу снотворного дать, – ворчливо. – Сейчас? Спит. Пьяная, – пауза, явно с кем-то по телефону говорил Лаврентьев. И явно обо мне. – Она собирается к Хану! – Опять пауза. – Окей, но ты ведь ничего с ней не сделаешь?
У меня сердце отчаянно загрохотало, дышать боялась, чтобы выдать своё присутствие.
– Это как его, а отца её не ты?.. – заткнулся, в молчании оставляя миллионы разных версий, с кем он говорил.
– Ладно, понял, не лезу. Но не смей меня в этот ещё хоть раз впутывать. Ваши разборки, так и делай… – опять заткнулся. – Мурад, да ну на хер! – в сердцах негодовал Славка. – Она девчонка всего лишь! Женись на ней. – Ну, – пауза, – кусок урвёшь от пирога наследства, а там и остальное…
Видимо не заметив, ступила ближе и под ступнёй пол скрипнул.
– Погодь, – тотчас шикнул друг. Я стремительно в комнату метнулась.
Глава 34
POV Хан
Завалилась на постель, сбивчиво дышала, но осознав, что это шаблонно и не прокатит, не будь дурой, на пол с грохотом ухнула… и тут меня реально вырвало.
Голова-то болела, нешуточно мутило, перенервничала, ещё и перекрутило в падении… Вот так и получилось картинно: друг оказался в комнате аккурат с моей тошнотой близ постели… на коврик.
– Бл*, Дань, – протянул негодующе Славка.
– П-прости, – опять изобразила потугу блювануть.
В комнате повисло молчание. Я сражалась с тошнотой и слезами, застилающими глаза, а ещё со страхом, что «друг» раскусит меня.
– Да, лан, мать, бывает, – рядом потоптался Лаврентьев. – Перепила. Мда, – секундой погодя, – твоя задница до сих пор синевой отливает!
– Тебя бы ремнём отходили, – осела на пол с жалостливым видом.
– Он, по ходу совсем больной! – посочувствовал Славка, явно о Хане. – И ты ещё хочешь ему в руки отдаться, – рассудил тихо. – Вот уж находка для старого изврата. Девственница Дань! – глухо хохотнул. – А чё, ты ведь не пробовала как это по простому. А тебя, хоп, и сразу в оборот – в красную комнату да на распорки. Плёткой по заду, в вагину…
– Фу, – меня аж перекосило от его рассуждений.
– Вот-вот, – продолжал глумиться Лаврентьев. – Так что, лучше подумай. Может, не стоит?.. – заключил, с надеждой услышать подтверждение.
Самое дикое, не услышь я его разговора по телефону, ни за что бы не догадалась о подлости. И даже бы не усомнилась в его сочувствии и волнении.
– Да я по-пьяни храбрилась, – кивнула, скривив лицо, будто и впрямь одумалась. – Как подумаю о нём, меня мутить сильнее начинает. Бл*, – тотчас разыграла очередной приступ тошноты.
Славка отшатнулся:
– Дань, шуруй в туалет!
– Не могу, – шумно выдохнула. – Сил нет. Прошу, – принеси мне воды и таблетку от головы, пожалуйста, – слезливо протянула.
– Конечно, только не сдыхай, – хохотнул Славка и вышел из комнаты. Я ещё немного посимулировала. Потом рот утёрла, чтобы хоть как-то себя реанимировать и только встала, Славка подоспел:
– Держи! – протянул стакан и пилюлю.
– Ты лучший, – таблетку в рот, глотнула воды. И секундой спустя, метнулась в уборную: в раковину быстро пилюлю сплюнула и как можно больше воды, что глотнула, её запив. Аккурат с этим включила кран и быстрым махом, набрала в стакан простой воды.
– Всё нормально! – заверила, подоспевшего Славку. Нервно сглотнула и демонстративно отпила воды: – Но воротит жутко. Может, отравилась? – жалобную версию озвучила и в несколько глотков допила, что было.
– Алкоголем? – нахмурился Славка.
– Ага, – жалостливо кивнула. – Давно не пила. На нервах, закуски мало, вот и не выдержал организм. Спасибо, – стакан вернула Лаврентьеву. – Чёт меня шатает. Можно, я ещё полежу?
– Конечно, только, давай ты спать ляжешь в другой комнате, а я в той приберусь… – скривился и я его понимала – его ждало не самое приятное.
– Круто, – зевнула и с ленью в голосе протянула: – Ты лучший, – а проходя мимо, заставила себя его чмокнуть его в щёку.
В соседней комнате упала на постель, точно звезда, раскидав в стороны руки/ноги.
– Дань, – чуть погодя зашёл Славка. Я молча сопела, притворяясь спящей, чтобы он ретировался, но Лаврентьев остался. Поютился рядом, меня обнял…
Мне тяжко пришлось… изображать глубокий сон, реально выпинывая себя из этого состояния, потому что нельзя было усыпать, но при этом дико хотелось. Даже вырубилась, но внутренние часы «труса, жаждущего выжить любой ценой» включились кстати.
Распахнула глаза, аккуратно сняла с себя руку «друга» и тотчас соскользнула с постели.
Быстро похватала вещи. Свой мобильный. Выходя из комнаты покосилась на приятеля – Слава мирно сопел рядом.
В душе неприятное что-то засело. Скверное и злое. Не хотелось верить в предательство, но я привыкла верить своим ушам. Тем более, уже было пора что-то делать.
Уже в коридоре торопливо оделась, обулась. Пошарила в куртке «друга» на наличие денег, возблагодарив, что у него всегда что-то было, и бегом прочь.
Скиталась какое-то время, лихорадочно раздумывая, что теперь делать, а потом, меня осенило. Идея абсурдная, впрочем, другие меня и не посещали, поэтому нашла девчонку в левом клубе… и предложила подработать.
План был прост, она устраивается на подработку в клуб Хана и узнает кое-какую несуперсекретную информацию: когда в клубе появляется Хан – спонтанно или есть график. И по возможности, отзвониться, как только он приедет.
Ну и, конечно, достать мне пушку.
Моя подруга, Анютка, со школы домой не спешила, поэтому пришлось до вечера пинать асфальт возле её подъезда, пока, наконец, она не соизволила домой вернуться.
Я её подкараулила и заловила уже в подъезде:
– Привет, Нют!
– Данька! – взвизгнула Анька, чуть ли не напрыгнув на меня. – Тебя Славка ищет, – тотчас затараторила подруга, задыхаясь от волнения. – Уже с ног сбился. Щас позвоню ему… – за телефон схватилась, но я торопливо притормозила порыв:
– Не-не, – для убедительности качнула головой. – Прошу, если ты мне подруга, ему ни в коем случае. Вообще ни слова, что мы виделись! Поняла? НИКОМУ!
– Д-да, – но в голубых глазах застыло непонимание.
– Вообще никому! – значимо повторила я. – Мне помощь твоя нужна.
– Чем смогу… – заверила кивком подруга. И я была ей благодарна.
Родители у Нютки ВСЕГДА! были очень заняты и поэтому частенько домой приходили ближе к ночи, если не глубокой… С ночлегом проблем не возникло. Впрочем, как и со слежкой за Маргаритой. Первый день, второй… всё было строго по расписанию. Ольхова и правда посещала салоны красоты.
Что ж… Хитрым подкатом Анька даже узнала, на каких процедурах сук*а сидела. Ну и записала меня на самую безобидную и приятную процедуру – «общий массаж» в то же время, что и у Маргариты.
Парик на голову, чуть макияжа, платье у Анютки позаимствовала, каблуки… Явилась к записи. Меня проводили до кабинета, где я и узнала, что массажные залы отделены друг от друга всего лишь шторками.
Процедуру пришлось отлежать от звонка до звонка, хотя, чего уж там, это было приятно… Я почти уснула, расслабилась, качаясь на тёплых волнах, наслаждаясь умелыми руками массажистки и убаюкиваясь медленной музыкой. Но когда меня оставили лежать, – а после массажа такое практиковалось, – соскользнула со столика. Торопливо одеваясь, прислушивалась, к тому, что происходило в соседней кабинке. И только массажист Марго вышел, оставив её релаксировать, ступила к ней и подала голос:
– Вижу ты в трауре, – ядовито подметила. Ольхина вначале лежала бревном, явно пребывая в нирване, а когда осознала, что это не глюк, дёрнулась было. Но я девочка, хоть и худенькая, да приём против себе подобной применить могла. Всё же парни в друзьях, шутки-шутками, но хоть как-то махаться, для того, чтобы постоять за себя, должна была уметь. Это против мужика я никто, а девчонкам и бабам навалять вполне могла.
Хотя пришла не ради драки – просто поговорить, но чтобы это проходило без лишних нервотрёпок, я её на месте придержала, руку за спину крутанув.
– Су*а, – подвыла Ольхина, а я навалилась сильнее, без жалости ладонь заламывая:
– Заткнись, – по затылку вдарила, и она опять уткнулась лицом в дырку массажного стола.
– Я поговорить пришла, а не истерики твои усмирять, – зашипела гневно, за загривок схватив, и не позволяя Маргарите голову поднять.
– Дрянь малолетняя, – тихо рычала в стол Ольхина, но так, что толпа сбежаться не должна была.
– Это ведь ты грохнула отца? – прям в лоб, потому что это самый главный вопрос, который меня мучал.
– Идиотка совсем? – вознегодовала сук*а.
– Но ты пришла к нему! – зло дёрнула за волосы и обратно впечатала, чтобы причинить немного боли. – Я слышала!
– Да, – жалобно подвыла, не солгала. – Но я с ним поругалась и только!
– И поэтому после тебя он стал трупом? – не унималась, продолжая бултыхать за волосы и лицом в стол.
Ольхина уже рыдала:
– Не я, клянусь!
– Кто? – требовал ответа, но меня спугнули голоса. Видимо массажисты вернулись в кабинет.
– КТО? – не таясь, рявкнула, ударив сук*у по затылку.
– Хана своего спроси, – рыданием плюнула баба. – Они были должны после меня встретиться.
– Бред, отец бы мне об этом сказал.
– Ага, и поэтому в ночь нападения МЫ ВСЕ были дома? Хан это! Некому больше! ОН у Юсупа отжать хотел территорию, но твой не уступал. Тогда и было разыграно всё это… проникновение к нам. И вас он потому забрал. Думал сначала кусок от пирога, а потом смекнул, что можно забрать куда больше…
– Ты лжёшь!
– Делать мне нечего! – подвыла Маргарита, когда я переусердствовала и от злости сильнее потянула её руку. – Меня вообще-то насиловали, если ты не забыла. А ему кто-то ведь дверь открыл…
Мне было нечего на это сказать – молча сопела и пыталась всю полученную информацию сложить в общую картину.
– Но тогда бы он убил его ещё в первый раз…
– Он надеялся без лишних заморочек отжать, но убил бы всё равно. Из-за дочери. Сестры! Такое не прощают!
– Папа не убивал… – точно нож в сердце всадили. Реплика оборвалась, меня аж повела от услышанной лжи.
– Ну конечно! – шипела Марго. – Он ведь святой человек! Ни разу никого в жизни не обидел…
– Э-э-э, что здесь происходит? – голос массажиста Маргариты, вынудил меня отступить от жертвы. Я схватила сумочку и бросилась прочь, протаранив ничего не понимающего парня плечом.
В дверях столкнулась со своей массажисткой:
– Приходите ещё, – расплылась она в улыбке, а я так спешила, что чуть её не сбила.
– Ага, – обронила, уже убегая прочь.
