Текст книги "Сердце Ведьмы (СИ)"
Автор книги: Александра Салиева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 17 страниц)
– Ева! – воскликнула женщина первой.
Тётя Люба всегда была открыта и очень эмоциональна, а я всегда любила её не меньше, чем свою мать. Я обняла её, поцеловала в обе щеки, потом также обняла и дядю Андрея. А вот Костя – старший сын, решил не обходиться только объятиями, а поднял меня высоко над своей головой и кружил до тех пор, пока я не взмолилась отпустить меня. Он всегда был мне ближе всех из этой семьи. Это он научил меня ездить на велосипеде, это он выполнял вместе со мной школьные домашние задания. Никогда не давал меня в обиду. Это он позволил мне учиться вождению автомобиля, едва мне исполнилось тринадцать. И почти всему, что могу и умею в своей жизни, я обязана именно ему (стрип – пластика не считается – это заслуга Ангелины и мой секрет, в который успел быть посвящённым только архивампир).
– Смотрю, ты так и не подросла, – рассмеялся в ответ Костя.
Старший сын семьи Арсеньевых поставил меня обратно на пол. Широко улыбнулся и глумливым жестом растрепал мне волосы на макушке. Остальных троих братьев я тоже очень рада была видеть, а потому поспешила обнять и их. Павел, Виталий и Игнат – относились ко мне как к младшей сестре (со всеми вытекающими отсюда обстоятельствами как хорошими, так и не очень, пусть и всегда сносными).
– Артур, – поздоровался с архивампиром за руку дядя Андрей.
Сделать это раньше он просто не смог, потому что довольно трудно было вырваться из плена наших приветствий друг с другом, мешающим ему на пути к архивампиру.
– Вы знакомы? – удивилась я.
Знаю, что снова морожу глупость – ну конечно они знакомы, иначе каким бы он образом пригласил их в гости. Но, как говорится, слово – не воробей.
– Артурчик управляет холдингом, часть которого принадлежит твоей матери, Ева, – любезно пояснила мне тётя Люба.
Эти слова заставили меня посмотреть на Арта с совершенно другой стороны. И снова это режущее слух 'Артурчик'. Более того, теперь мне следовало бы вообще в корне пересмотреть позицию по присутствию архивампира в жизни моих родственников, так как теперь напрашивается один существенный вопрос: 'Почему все его знают, а я познакомилась с ним только три с половиной месяца назад и то случайно?!'.
– Думала ты за границей, – обратилась я снова к Косте.
Он по идее сейчас, насколько мне было известно, должен был быть в Англии. Тут же попутно в голове возникла ещё одна мысль о том, что что‑то всё слишком часто возвращается именно к этому местоположению на глобусе.
– Могу вернуться обратно, – ответ со стороны Кости последовал незамедлительно.
Мужчина сделал вид, что разворачивается, чтобы покинуть мой дом, и я поддержала шутку, бросаясь задержать как бы огорчённого моим замечанием. Чуть позже, когда все удобно расположились в гостиной, а тётя Люба, будучи неизменной домохозяйкой, позвала меня печь пирог и готовить обед, я с немалой радостью поблагодарила про себя Арта за столь ценных подарок с его стороны. Семью Арсеньевых я не видела уже давно и очень скучала по ним, но у меня не было возможности съездить к ним, да и мама была категорически против моего посещения культурной столицы этой страны.
– Доченька, а давно вы с Артуром знакомы? – спросила меня женщина, сосредоточившись на вымешивании теста.
– Ну, с начала ноября, – ответила ей.
Не смогла удержаться и украдкой поддела край сладкой смеси, облизывая прямо с пальца.
– Как и сказал Костик, ты совсем не выросла, – покачала головой тётя Люба, заметив моё покушение на съестное.
– А вы? – тема про Артура меня сейчас интересовала больше всего.
– Что мы? – не поняла она вопроса.
– Давно знакомы с Артуром?
– Я вышла замуж за Андрея уже лет двадцать как, а они ещё до меня вели совместные дела, – пожала она плечами.
Тот факт, что за двадцать лет Арт не состарился ни на день, она воспринимала абсолютно нормально – ведь даже будучи простым человеком, дядя Андрей нередко сотрудничал с разными расами, включая не только вампирскую, но и оборотней, а потому она привыкла ко всему, и когда узнала, что я по природе своей ведьма, конечно первое время таскала меня в церковь, в надежде, что 'бес' из меня 'изойдёт', но потом смирилась, и даже стала ласково 'ворожеей' называть, если что‑нибудь натворю.
Потом мы продолжили готовить, вернее она готовила, а я мешалась под ногами. После мы пообедали все вместе и даже устроили совместную игру в гольф прямо на снегу во дворе. Время прошло весело и очень скоротечно, а когда уже стемнело, то Артур решил их отвезти обратно в аэропорт, позаимствовав мой 'Lincoln'. Я, конечно, согласилась, но за руль села сама. Поскольку места для всех всё равно не хватало, пришлось вызвать такси, услугами которого они и воспользовались, когда ехали ко мне.
Обратный путь от аэропорта Артур терпеливо сидел на пассажирском сиденье, даже не отпуская замечаний, от которых не могли удержаться Костя и дядя Андрей, когда я их везла, иногда пропуская предупреждающие знаки. Нет, правила дорожного движения я знала хорошо, просто не всегда соблюдала те, которые, на мой взгляд, были не уместными при определённых обстоятельствах. И если окружающее нас двоих молчание ещё как‑то разбавляли звуки работающего в авто радио, то тишину, стоящую в доме, уже разбавить было особо нечем, и подло напрашивающийся в моей голове момент, вылетевший на время пребывания шумных гостей, содержащий в себе фразу 'люблю тебя' так и просился на язык для обсуждения. Но я не знала с какой стороны подойти, а потому просто мрачно сверлила испытующим взглядом архивампира, надеясь, что он сам догадается о том, что так терзает меня в данный момент.
Артур помог мне снять пальто, снял свою верхнюю одежду, следом избавился и от ботинок и сел на диван, вытянув ноги вперёд. Всё также молча.
'Бездна Адская – твоё молчание!!!', – кричала моя душа, и ныло сердце.
– Арт? – сказала ему перед тем, как подняться по лестнице на второй этаж.
Он перевёл взгляд со стены в мою сторону, демонстрируя, что готов слушать дальше. Поколебалась секунду, прикусила до боли нижнюю губу, в призрачной надежде, что это поможет мне решиться.
– Спокойной ночи, – даже улыбнулась вместе со словами.
Это оказалось единственным, на что я оказалась смелой.
– Спокойной ночи, Ева, – ответил он, и прикрыл глаза.
Время было уже далеко за полночь и по нему было видно, как он устал.
– Ты так и будешь…, – проглотила подкатывающий комок отчаяния к горлу, – здесь?
– Приду чуть позже, – отозвался он.
И я продолжила свой путь наверх.
Контрастный душ смыл тревожные мысли, унял дрожь в руках. Тёплая пижама согрела тело в моей пустующей постели. И я довольно быстро уснула, сквозь далёкий край сознания замечая, как дверь спальни издала лёгкий скрежет, а потом мужчина бесшумной лёгкой походкой подошёл к кровати. Постоял так некоторое время и лёг рядом, поверх покрывала. Повернулась, уткнувшись головой к нему в плечо, и сложила руки под щекой, а он ещё долго смотрел на меня спящую, так и не засыпая до самого рассвета, изредка повторяя снова и снова уже знакомую мне фразу на древнем мёртвом наречии своего народа:
– Ir de verickon`us to sullen` Eva. Ir de verickon`us to sullen…
Глава 19
Если я и сомневалась, рассматривая свадебное пригласительное в своих руках, выполненное в стиле игральной карты и содержащее в себе текст с зеркальным отражением, и даже всё ещё надеялась, что не права, когда меня заставили силой одеть безумный в своей идее наряд подружки невесты, то когда проходила сквозь зал, где планировалось провести саму церемонию, а также все последующие развлечения для гостей, поняла, что мои предположения оказались более чем верны. Центральный зал резиденции кесаря Альтерры превратили в сплошную шахматную чёрно – белую доску по периметру стен, пола и даже потолка. Украсили в сказочно – романтической манере с использованием белых и красных роз, а также использовали и другие акценты с вкраплениями оригинальных элементов, вроде диковинных шляп, часов, белых кроликов и розовых фламинго, которые так и рябили в глазах, помимо прочей 'чудесной' атрибутики, значащейся в истории, тематикой которой и стала свадьба Ангелины. Столы были накрыты в стиле английского чаепития (не удивлюсь, если всё, что происходит вокруг, было и правду маминой идеей). Творческое 'нагромождение' посуды, множества букетов в разноцветных стеклянных вазах, красивых чайных чашечек, сказочных названий блюд (причём каждое подписано на отдельной карточке, впрочем, как и стулья и всё вокруг, надписями вроде 'выпей меня', 'съешь меня', 'посиди на мне') с кучей пирожков и пирожных самых разнообразных форм, содержаний и расцветок.
В самом конце зала за неприметной, для первого взгляда, дверью меня ждали обе подруги.
Провела взглядом последний раз по зеркалу в полный рост, расположенному вдоль всей стены с правой стороны от входа, отражающего мой наряд – красное платье с изысканной кружевной пелеринкой, а на плечах и талии кокетливые бантики. По подолу декорировано кружевом и вплетением тонкой золотой нити. Сзади пышный бант со шнуровкой.
Назвать одеяние иначе чем 'полный кошмар' у меня язык не повернулся бы.
– Хорошо сымпровизировали, – заметив мой тоскливый взгляд, подметила Ангелина.
Невеста была одета в классическое белое кружевное платье в викторианском стиле. Благодаря корсету и множеству пышных юбок, держащихся на обручах, линии силуэта девушки в этом наряде напоминали 'песочные часы'.
– В следующий раз выбирать свадебный наряд будем только на трезвую голову, – только и сказала Маша вместо меня, делая заключение о выборе наряда.
Маша подала невесте её букет из бело – красных роз сорта двухцветных, именуемых 'Императрица Фарах'. Скользнула взглядом по зеркалу, скривившись при виде своего, точно такого же, как и у меня, платья.
– В следующий раз? – усмехнулась я, и уставилась на Машку. – И скоро будет этот следующий раз?
– А это ты нам скажи, – заступилась за подругу Ангелина.
– Если так, то походу следующего раза не будет, – пробормотала я.
Дверь, отделяющая помещение, в котором мы находились, от общего зала, открылась, и появилась моя мать, одетая в длинное платье персикового цвета на тонких бретелях. В волосах у неё была одета диадема – обруч из платины, расписанный узором из розового золота, усыпанный бриллиантами. Такого украшения я у неё прежде не видела. Корона была весьма необычна и разительно отличалась от венца кесаря, выполненного из чернёного серебра. Но и то, что происхождение явно не предмета земных или альтеррских ювелиров, было очевидно даже не вооружённым взглядом.
– Все на месте. Вы, – мать ткнула бесцеремонно пальцем в меня и Машку, – Быстро на исходную. А ты, – уже обратилась она к Ангелине более вежливо, – выйдешь ровно через пять минут, когда начнётся музыка. Арх тебя будет ждать у дверей.
Ангелина кивнула. Я и Маша поспешили занять положенное место. Гости, причём не только всех альтеррские кланы, но и даже из других, дружественных нам измерений уже и, правда, собрались. Пышные юбки, корсеты, шляпки, либо цилиндры, карманные часы – на каждом был определённый атрибут, поддерживающий общую стилистику торжества. Жених, одетый в сюртук, с цилиндром на голове, в жилетке и с брегетом на цепочке, в нетерпении ожидал появления невесты.
Я ещё раз прошлась взглядом по присутствующим – Арта так и не было. Он доставил меня в Церу накануне вечером и больше не появлялся. Это меня тревожило. Сама не знаю, почему. Не той тревогой, которая обычно возникает, когда ждёшь кого‑то, а появления всё нет и нет, а другим чувством – будто он не придёт вообще больше никогда.
– Ты чего такая дёрганная? – шёпотом спросила Маша.
Подруга потянула меня за руку, чтобы я прекратила крутиться и встала ровно. Музыка заиграла, и Ангелина, полностью оправдывая своё имя – так она была прекрасна – степенно зашагала к алтарю, ведомая под руку Арханиэлиусом.
– Арта нет, – ответила я Маше, пока ещё было возможно.
– Ну и…?
– Я сказала, что люблю его, – призналась ей.
Машка даже закашлялась, прикрыв лицо веером, расписанным червонной мастью.
– Ты что, снова пила? – уточнила она на всякий случай.
– Нет.
– А – а-а…, – только и успела она сообщить мне.
Дальнейшую дискуссию на тему моей очередной глупости пришлось отложить, потому что Арханиэлиус и Ангелина уже дошли до положенной черты. Церемония была торжественной, пышной, жутко романтичной, красивой и неимоверно долгой. Время всё тянулось и тянулось. Жених и невеста произносили клятвы, потом скрепляли её, а я думала лишь о своём, судорожно сжимая пальцы правой руки, среди которых красовалось кольцо с тёмно – розовым, ставшим уже почти красным, камнем. Наконец обряд подошёл к финалу, и официальная часть была закончена, и, едва избавившись от гостей, поздравлявших новобрачную пару, Ангелина, утащила меня в укромный уголок.
– Ты ему чего там сказала? – спросила она меня сразу.
– Это как‑то самой собой получилось, – сказала в оправдание я.
– Подожди, – попыталась переварить полученную недавно информацию брюнетка. – Сначала ты напилась, хотя он этого терпеть не может. Потом обвинила его в том, что он тебя бесит, и при этом он сам в этом виноват, а потом ещё и в любви ему призналась. Я всё верно поняла? – взгляд девушки был не насмешливым, а скорее сочувствующим, и я, еле сдерживая слезы обиды на саму себя, виновато улыбнулась и обняла её.
– Пусть у тебя всё будет лучше, чем у меня, – пожелала ей. – И пусть Макс любит тебя долго – долго. И несмотря ни на что, – поцеловала девушку в щеку и ещё раз улыбнулась.
Уже не невеста расцеловала меня ответно, а я с огромным усилием пыталась сдержать поток горечи, так и просившийся наружу, ведь сегодня её праздник и я просто не имею права портить его своим нытьём о неразделённой любви.
Позади раздался зов от Максимилиана, адресованный к Ангелине. Я отняла руки от её плечей, и девушка тут же поймала моё запястье.
– Что это? – со всей возможной заинтересованностью она уставилась на сплав титана и платины на моём среднем пальце. – Да всё не так безнадёжно, как ты себе представляешь подруга, – сказала она с серьёзным видом.
– Это его сестра подарила, – отмахнулась я.
Ангелина скривила лицо в усмешке – не поверила. Рассуждать дальше нам не позволили, потому что она как‑никак главная героиня вечера. Крокет с клюшками из розовых фламинго, которые я поначалу ошибочно приняла за элементы декора, танцы среди кружащихся в воздухе мыльных пузырей, перекрашивание роз из белых в красные, причём без помощи магии – далеко не полный список мучений, которые были предназначены для развлечения гостей вечера. Даже я изрядно повеселилась, правда, наблюдая за всем этим со стороны. Очень далёкой стороны.
И вот, когда я уже собиралась тихонько ускользнуть, никем не замеченной:
– Знаешь, я уже готов пересмотреть своё отношение к тому, что тебе необходимо выбирать более скромный гардероб, – раздался мужской голос позади меня.
Я бы узнала этот тон среди всех других, даже если бы они говорили одновременно. Да и единственный, кто мог бы мне высказать замечания по поводу того, как я одета – это Арт. Сердце и душа мгновенно воспряли и даже воспарили. Я развернулась.
– Ты пришёл, – произнесла еле слышно.
Все мысли вылетели из головы, и я просто бросилась к нему в объятия.
– Ну, здесь как бы собрались все кланы, у меня выбора не было, – меланхолично отозвался он, прижимая к себе. – Свадьба сына князя одного из доминионов как‑никак.
– Тиран! – ткнула ему пальцем в грудь.
Конечно, это определение в данном случае было не совсем верным. Но ведь я сказала это не для того, чтобы как‑то обозвать мужчину. Скорее это было просто выражением эмоций с моей стороны. Пусть и не очень умелое, зато искреннее. На архивампире были чёрные ботинки с квадратными носами, чёрные брюки, белая рубашка, фрак, жилет и шляпа цилиндр – всё это выглядело, словно он только что вернулся из Англии эпохи девятнадцатого века. Единственное, что не вписывалось – чёрно – белая лента, обмотанная у основания шляпы, в которую была небрежно воткнута чёрная карта джокера.
– Из тебя 'Безумный шляпник' тоже не очень, знаешь ли, – выдала я вердикт по оценке его внешности, обидевшись на его замечание о моей.
– Я бы сказал, я – эксклюзивный, а не безумный, – Арт взял меня под руку, выбрав направление на центральный балкон.
– А костюмчик случайно не их своего гардероба прошлых лет вытащил? – не унималась я, еле поспевая за его быстрыми шагами.
– Ты ведь понимаешь, что будет дальше, если ты сейчас не замолчишь? – в его голосе звучала неприкрытая усмешка, смешанная с лёгким налётом угрозы.
– Что, снова физическую силу будешь применять? – не осталась я в долгу. – Тут, если что, моя территория, и ты не в праве здесь распоряжаться ситуацией.
– Ева…, – едва мы оказались снаружи здания резиденции.
Слова прозвучали угрожающе, но в тоже время не настолько, чтобы молодая наивная ведьмочка могла дать задний ход.
– Да, ну конечно, у тебя их там, наверное, полно! Если бы знала заранее, то и себе бы что‑нибудь подобрала, – ведьма так и напрашивалась, чтобы её утихомирили.
Конечно же, разбуженный мной внутри мужчины коварный искуситель сделал это самым действенным способом. Поцелуй получился внезапным, импульсивным и очень страстным, мгновенно стирая всё, что было, разделяя мир на 'до' и 'после', пробуждая шквал новых чувств, которые уже не хотели замечать более ничего кроме своих алчущих потребностей.
– Я должен тебе кое‑что сказать, – наконец оторвался он от моих губ.
– И что же? – одновременно с этим продолжила совершать маленькие короткие прикосновения к его губам между словами, обхватив нервно подрагивающими ладонями его лицо.
– Сначала я должен кое‑что сделать. Для этого мне надо найти твою мать. Я вернусь через десять минут. Обещай мне никуда не уходить, чтобы не случилось, – сказал он, отстраняясь.
– Ладно, – беспечно отозвалась я.
– Никуда, – повторил он строго. – Чтобы не случилось. Ты поняла? – и взгляд такой уже, почему‑то тяжёлый и даже где‑то хмурый.
– Да поняла я, – столь резкая смена в его поведении застала меня врасплох.
– Я скоро, – сказал и быстрым лёгким движением спрыгнул с балкона.
А там вообще‑то был третий этаж. Я даже подошла к перилам, чтобы посмотреть как он там, но архивампира уже не было. Зато вскоре появился Амит, и потянул меня за правую руку.
– Нам нужно поговорить, Ева. Идём, – бесцеремонно произнёс алнаириец.
Мало того, что я не видела его несколько дней, с тех пор как он просто исчез без объяснений, так теперь ещё ни здравствуйте, ни как дела…
– Э – э, добрый вечер, – Амит вёл себя ещё более странно, чем Арт, что совсем сбило меня с толку. – Наверное.
Я попыталась вернуть свою руку обратно, но его хватка была крепка.
– Это важно, – продолжил он настаивать.
– Ну, говори тогда, – в моём голосе уже было слышно раздражение. – Здесь.
– Ева! – ещё один мужской голос.
Что‑то до того бывший местом уединения балкон стал наполняться всё новыми действующими лицами – теперь вот ещё и отчим пожаловал.
– А я тебя повсюду ищу, – голос кесаря был вполне безобидным, но всё равно взволнованным и нетерпеливым.
– Зачем? – мило улыбнулась ему.
Смотрела на него в упор, и очень быстро возникало ощущение, что словно сейчас играю в каком‑то спектакле, смысл которого я вот – вот узнаю. И не факт, что он мне понравится.
– Амит тебе уже сказал? – ответил кесарь вопросом на вопрос.
– Что сказал?
– Сейчас узнаешь, – сказал Арханиэлиус.
Взял меня за другую руку, потянув следом за собой. Кесарь Альтерры никогда не просит. Он приказывает. И все повинуются беспрекословно. Именно поэтому мне ничего не осталось, как следовать за ним. Амит тоже пошёл следом. Вот в таком сопровождении меня и вывели в самый центр зала. Толпа гостей затихла и рядом стоящие даже расступились, образовывая кольцо вокруг нас. Кто‑то вручил нам по бокалу красного вина, и я решила, что сейчас отчим будет произносить тост. Так и было. По началу.
– Наша Вселенная довольна велика. И найти того, с кем готов разделить свою жизнь – занятие весьма хлопотное. Уж я‑то знаю это не понаслышке, – по залу прошёлся одобрительный ряд смешков. – И, глядя на соединившую сегодня свои сердца пару, хочу пожелать им, чтобы они никогда не расставались друг с другом.
По окончанию он поднял бокал и отпил оттуда немного. Зал восторженно зааплодировал, хотя на моё сугубо субъективное мнение, даже если бы кесарь вообще ничего не говорил, а просто помолчал, они всё равно бы были в восторге. Я конечно уже определила для себя, что с алкоголем мне пора завязывать, но от одного глотка ведь ничего не будет – потому и последовала общему примеру. Вино оказалось мне знакомо. Уже пила его однажды. Мадера, апельсиновый привкус и карамельно – ореховое послевкусие. То самое вино, что мы с Артом пили на благотворительном приёме Катарины.
– Также счастлив сообщить всем присутствующим, что свадьба в этом зале будет не последняя, – с истинным аристократическим величием продолжил кесарь Ашерро свою речь.
Так. Это он сейчас о чём вообще?!
Так и знала, что тут есть какой‑то подвох, иначе, зачем ему тащить меня за собой? Видимо меня это тоже, каким‑то боком касается.
– Наша с Лилит дочь, – он придвинул меня ближе к себе, обнимая за плечи, – вчера вернулась в родной дом и с сегодняшнего дня обручена с наследным кронпринцем главенствующего аксартонского государства. Договор между измерениями подписан и будет заверен церемонией обручения, – говорил этот, которого я считала раньше как бы хорошим человеком.
С каким ещё, Адский Сумрак его разбери, и остатки его бренного тела Бездна поглоти, нафиг, наследным кронпринцем?!
Сначала я просто злилась, по мере речи кесаря закипая всё больше и больше, а потом постепенно пришло некоторое осознание. Создатель! Арт знал! Он знал обо всём! Вот почему он сказал мне оставаться там и не уходить! Вот почему он устроил мне целый день с дорогими моему сердцу людьми! Он позволил им попрощаться со мной.
Твою ж… Вселенную!!!
Рука Арханиэлиуса всё ещё держала меня, и не позволяла сдвинуться даже на миллиметр. Темноволосый, средних лет действующий император вышеупомянутого измерения, присутствующий совсем близко с нами, сделал шаг вперёд, держа в обеих руках чёрную открытую резную шкатулку. На дне шкатулки покоилось украшение из обсидианта – органической породы вулканического стекла, закалённого пламенем дракона имеющей грифельно – серый цвет, и по прочности ничем не уступающей титану или даже алмазу, а в некоторой степени даже и превосходящей их. Украшение было выполнено в виде браслета, имеющего вид змеи. Я насчитала семь изогнутых колец, по внутреннему периметру которых шли какие‑то выгравированные надписи, и машинально сжала пальцы в кулаки, заводя руки за спину.
'Арт знал, что обратно я не вернусь! Бездна Адская… Мама! Я срочно должна найти маму! Она не позволит! Мамочка не позволит', – бессильно бились в моей голове мысли.
Я лихорадочно стала искать среди столпившихся гостей архимага воздушной стихии, но её не было. И тут в моей жизни произошло ещё одно открытие – Амит сделал шаг по направлению к шкатулке и взял браслет в свои руки, сохраняя крайнюю степень безразличия и спокойствия, присущие ему. Так я узнала, кто этот самый наследный кронпринц Аксартона есть на самом деле. А следом за этим пришло ещё одно осознание – мать тоже была в курсе. Не зря же она сказала, чтобы я получше к нему относилась. Вот почему её нет – она прекрасно знала, как я отреагирую и потому просто позорно сбежала!
– Сама церемония обручения пройдёт на рассвете, и все присутствующие могут засвидетельствовать сей факт, – архимаг стихии земля всё продолжал говорить, а Амит склонился у моих ног.
Усмешкой судьбы, я не хотела позволить надеть браслет мне на руку. Но, как оказалось, это и не требуется – меня, словно рабыню в колодки, заковали браслетом, защёлкивая его на левой лодыжке. Зал снова рукоплескал. Все радовались. Поздравляли меня и Амита. Только Ангелина и Маша жалостливо смотрели на меня, стоя поодаль от основного потока людей, пока я пыталась сделать хотя бы один нормальный вздох.
Едва гости переключили своё внимание на другие обстоятельства всё ещё продолжающейся свадьбы, смогла высказать то, что при других было невозможно.
– Что за древний Рим ты здесь устроил? – зашипела я на отчима.
– Это была идея твоей матери, – желчно ухмыльнулся он и оставил меня в гордом одиночестве.
Решила, что раз от кесаря внятных объяснений не дождёшься – спрошу их у своего новоявленного жениха. Повернулась в сторону Амита, но он разговаривал со своим отцом, и, судя по выражению лиц обоих, лучше в данный момент мне не вмешиваться в их разговор. Поискала глазами Ангелину – она была занята, разговаривая с родителями Максимилиана. Мария куда‑то пропала. Перевела взгляд на выход. Артур, прислонившись к арочному проёму, сложив руки на груди, смотрел прямо на меня. Даже не принося извинений, растолкала всех, кто попался мне на пути, и подошла к нему.
– Ты знал, ведь так?
– Знал, – он даже ни на секунду не задумался.
Да и по его лицу и так было очевидно, что сюрпризом это не является.
– Почему не сказал?
Вот теперь он не смог ответить, переводя свой взгляд ниже уровня моих глаз.
– Хочу домой, – не просила, а требовала я.
– Нет, – холодное, строгое и неумолимое в ответ.
– Что? – даже стала задыхаться от возмущения.
А он снова посмотрел на меня прямым, немигающим взглядом и чётко повторил:
– Нет, Ева. Теперь уже нет.
И в его взгляде не было сочувствия или понимания. Не было сожаления или даже толики вины. Только укор и безграничная, враждебная, ожесточённая неприязнь. И ненавидел он не кого‑нибудь. Артур ненавидел именно меня!
Внутри словно всё смешалось. Душа кричала и стенала от страданий. Но никто не слышал и не замечал. Казалось, моя голова сейчас взорвётся от этого крика. В ушах звенело. Каждое движение, каждый звук, окружающий меня – болезненно отзывались внутри, усиливаясь тысячекратно, причиняя всё новые и новые пытки. Но всё это – только внутри меня. А снаружи и нет ничего. Оказывается, сердце разбивается беззвучно. Так разбилось моё. И как бы я не хотела, чтобы моё второе рождение произошло именно сейчас, чтобы новая физическая боль затмила ту, которая сейчас была внутри меня – ничего не происходило.
– Изначальный Хаос пусть будет домом вам всем, – сказала ему тихо на прощание.
Больше не желая даже смотреть на него, перешла на быстрый шаг, покидая резиденцию кесаря этого проклятого измерения, имеющего все предпосылки стать моей персональной тюрьмой.
