Текст книги "Сердце Ведьмы (СИ)"

Автор книги: Александра Салиева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 17 страниц)

Глава 17

– …Успешная защита дипломной – результат длительной и последовательно организованной работы…, – говорил Дмитрий Николаевич, возглавляю учительскую трибуну.

Аудитория была полна – почти весь поток собрался. И все внимательно слушали – ведь под его руководством ещё никто не получал даже средних (а низких и подавно) оценок при защите, и пусть он не был научным руководителем присутствующих, но его общие консультации по технике поведения при сдаче диплома желали слушать многие.

Я, как всегда, отвлеклась. Смартфон дал о себе знать.

Art: Во сколько ты освободишься?

– …Главным критерием выбора является актуальность…, – говорил преподаватель и недовольно косился в мою сторону.

Пришлось убрать лишнее из рук, сосредоточившись на совершении нужных пометок.

Смартфон снова завибрировал.

Angel: Мы в салон идём? О:)

Пришлось ответить.

Eva: А то 8-)

Написала первое сообщение, отвечая Ангелине, и тут Дмитрий Николаевич, до этого продолжающий говорить, сделал паузу, неоднозначно намекая на то, что если мне не интересно, я всегда могу удалиться, поэтому с ответом Артуру пришлось повременить.

– Предпоследний этап содержит полноценный анализ…, – снова начал свою речь куратор.

Смартфон снова завибрировал. Пришло новое сообщение.

Art: Ты меня игнорируешь?

А следом ещё одно.

Mary: Мучитель твоего сердца и души наблюдается из окна у центрального входа. Весь такой неумолимо прекрасный и безнадёжно хмурый; —)

А потом ещё.

Art: Ева, ты меня сейчас очень сильно испытываешь, ты ведь понимаешь, да?

Тут видимо нервы Дмитрия Николаевича не выдержали, потому что с громким характерным хлопком учебник, до того покоившийся в его руках, упал на стол. Мне ничего не оставалось делать, как выключить андроид и убрать его в сумку, принеся извинения преподавателю.

В общем, звук звонка, разрешающий покинуть аудиторию, ждала как манну небесную. Едва громогласный звон огласил университетские стены, я выбежала в коридор.

Первое, что меня насторожило – Амита в коридоре не было. Второе – в коридоре была моя мать. Третье – Артур стоял рядом и был жутко зол. Это притом, что обычно он себе не позволяет так открыто выражать свои эмоции на глазах у всех.

– Мы будем на улице, – шепнула мне напоследок Машка.

Подруга взяла под руку Ангелину и поспешила позорно капитулировать подальше от нас.

– Мама?

– Смотрю, ты не особо рада меня видеть, – сказала она спокойным тихим вкрадчивым тоном.

Тоном, не предвещавшим ничего хорошего.

Я подавила внутренне чувство тревоги и обняла родительницу.

– Домой? – предложила я, изредка поглядывая на Арта.

– Нет. Я здесь ненадолго, просто решила увидеть тебя, – сказала она, прижимая меня к себе.

Слишком долго прижимая к себе. Затем отстранилась, задержав зондирующий взгляд на мне, и неспешно зашагала по коридору в направлении улицы, утягивая за собой.

– А – а. Жаль, – отозвалась я, пытаясь рассмотреть в их лицах причину столь странного поведения с обеих сторон.

– Передай Ангелине, что все приготовления завершены, – продолжила она. – Вы, кажется, в свадебный салон собирались сегодня?

– Да, – машинально кивнула в ответ.

– Ну, вот и хорошо – Артур вас отвезёт, – сказала мама и поцеловала меня на прощание. – Мне уже пора возвращаться.

– Идём, – произнёс архивампир.

Голос звучал даже более холодно, чем обычно. Мужчина подтолкнул меня в сторону своей машины, попутно отправляя кому‑то сообщение.

– А где Амит? – задала вопрос я на ходу и уже не маме, потому что она осталась стоять на университетском крыльце, а шагающему рядом Артуру.

– А почему тебя это так интересует?

Былой холод в словах ушёл, сменившись на леденящий смерч.

– Да что такое‑то с вами? – не выдержала я.

Остановилась сама и, дёрнув за рукав чёрного пальто Арта, остановила и его в ожидании объяснений. Мужчина прикрыл на мгновение глаза. Сделал глубокий вдох. Сжал добела кулаки. Постоял так пару секунд.

– Прости, – наконец снова заговорил он уже более спокойно. – Просто у твоей матери врождённый дар выводить меня из себя, – сказал и протянул руку в приглашающем жесте.

Я поколебалась – мама всё ещё стояла за моей спиной – прекрасно чувствовала её взгляд на себе, но всё же взяла его за руку и позволила себя увести.

– А девочки? – спохватилась я об их отсутствии, как только автомобиль тронулся с места.

– Ричи их привезёт, – ответил он. – Сначала мы заедем кое – куда.

– Хорошо. А всё‑таки, где Амит?

Интуитивно мне так хотелось, чтобы он ответил, но Артур лишь сильнее уцепился за руль, всё больше и больше набирая скоростной режим.

– Арт, где Амит? – всё‑таки вовремя заткнуться – большой талант, которого у меня отродясь не было.

Мужчина вжал до пола тормозную педаль. Машина пошла юзом. Но всё же спорткар на то и спорткар, чтобы справляться с такими задачами. Только вот это я уже потом поняла, когда автомобиль полностью остановился у обочины, а я, закрыв ладонями лицо, вжалась в кресло от испуга.

– Ева? – голос Артура был встревоженным и даже виноватым.

Я не ответила. Просто потому, что не могла даже пошевелиться, не то, что заговорить. Удивительно, как только моё второе рождение не началось.

– А Катарина прислала фотографии с благотворительного приёма. Хочешь посмотреть? – миролюбиво, как с маленькой, начал он мягко говорить.

Механизм замка моего ремня безопасности щёлкнул, поддаваясь воле рук Артура. Архивампир медленно отпустил удерживающее меня устройство. Я молчала, образно говоря, пытаясь вернуть свою подло сбежавшую душу обратно в тело.

– Ну, ты чего? – убрал он мои руки от лица. – Испугалась?

На этот раз я кивнула, постепенно ощущая, как сердцебиение возвращается в свой обычный режим работы.

– Никогда намеренно не причиню тебе вреда. Ты же знаешь, да? – продолжил он свою словесную терапию.

– Показывай фото, – только и сказала я в ответ.

Тяжело и шумно выдохнув, он протянул свой телефон.

Галерея картинок насчитывала более сотни снимков. Наших снимков.

И когда это Катарина так успела постараться?

Фотографии получились одновременно такими разными и в тоже время всегда одинаковыми. По солнечному тёплыми и лучезарными, в тоже время оставались страстными, местами нежными, всегда яркими, иногда грустными, но каждый раз вдохновляющими. Это разностороннее чувство отодвинуло назад все мои недавние нервные потрясения, и я окончательно успокоилась.

– Едем дальше? – спросил Арт.

Кивнула, отправляя фото в пересылку. Он снова вернул в прежнее положение ремень безопасности вокруг меня и нажал старт зажигания. Автомобиль очень плавно и неспешно тронулся с места. И в дальнейшем скоростной режим за всё время пути не поднялся выше среднего.

Ювелирный салон, в который меня привёз Артур, был выполнен в классическом восточном стиле в коричнево – бежевых тонах, а владельцем магазина оказался его знакомый. Широкий торс, крутой разворот плечей, обильная, отливающая медным цветом щетина на лице и немного алчности, то и дело промелькивающей в его чертах, так и напоминали мне о гномьих генах.

– Добрый день, Артур, – поздоровался с архивампиром наполовину точно гном, после чего повернул очень заинтересованный взгляд в мою сторону.

Более того, смотрел он так долго, что даже обратно за стойку вернулся задним ходом.

– Яш, нам бы огранку для одного камушка, – нейтральным тоном сказал архивампир.

Арт казался абсолютно невозмутимым, словно здесь только одну меня смущала подобная реакция со стороны ювелира.

– И что за камешек?

Тон был весьма вежливым и улыбался мужчина вполне по – доброму, но так и продолжал пялиться на меня, даже тогда, когда я подала ему подарок Катарины прямо в руки.

– К алмазу подойдёт сплав платины и золота, – сказал ювелир, даже не взглянув на камень. – Думаю, вот эти подойдут, – сказал и достал из под витрины рисунки с эскизами колец.

– К сапфиру, – поправила я его.

Мысль о том, что если бы он меньше смотрел на меня и больше на камень, то не совершил бы такую грубую ошибку, засела в моей голове и так и просилась выйти наружу.

Гном моргнул пару раз, перевёл взгляд своих серо – голубых глаз с меня на Артура, потом задумался о чём‑то, достал из кармана жилетки очки и одел их. Деликатно прокашлялся, покрутил камешек в руках, поднёс под увеличительное стекло, потом долго рассматривал его, прежде чем заговорить вновь.

– Да, определённо розовый сапфир. Простите, что‑то я сегодня не очень внимателен.

– Заметила, – пробурчала я довольно громко и невежливо.

Тут же получила от Артура лёгкую усмешку в свой адрес.

Вот никак не пойму, почему ошибается его знакомый, а смеётся он надо мной?

Как итог – молодая и наивная ведьма в моём лице обиделась. Сразу на обоих.

– И не хочу я кольцо. Пусть это будет простая подвеска для браслета или цепочки, – добавила капризно.

Может я не отличалась холодной надменностью, как Артур, но упрямства у меня было в изобилии.

– Как сказал Георг Лихтенберг, 'красивых женщин причисляют сегодня к талантам их мужей', – словно между делом произнёс Яш. – Вы прямое тому доказательство, пресветлая леди.

– В смысле?! – если бы я могла глазами метать молнии, то спалила бы его дотла своим взглядом.

Мало того, что они меня обидели, так ещё и издеваются!

– Вы – словно отражение Артура, воплощение…, – начал пояснять он.

Но мне всё равно ничего не прояснилось, потому что гном внезапно замолчал, ретируясь под предупредительным взглядом архивампира, не предвещавшего в себе ничего хорошего. То, что Артур вёл себя странно – так это он ведёт так себя ещё со вчерашнего дня, с того самого момента как мы встретились в автосалоне, а сегодня у него вообще я бы сказала обострение, но вот почему этот… 'гном' ведёт себя так странно, так и не поняла. А когда женщина, не зависимо от того, ведьма она или нет, не понимает как поступить, что она делает? Правильно – тактика обычно одна. Лучшая защита – это нападение.

– И мы не женаты вовсе к тому же! – сказала даже более строго, чем ожидала.

– И даже не собираетесь? – ехидства в тоне ювелира было через край.

Мои слова мало того, что не остановили течение мыслей гнома, так ещё и развеселили к тому же, разозлив меня ещё сильнее.

– Это вопрос точно не ко мне! – в сердцах воскликнула я.

Ощущая, что мои нервы снова дали знать о своём плачевном существовании, даже не удосужившись попрощаться или хотя бы сообщить о причине своего ухода, просто вышла на улицу, громко хлопнув дверью. Артур вышел из салона только минут через пятнадцать. За это время я уже успела успокоиться, прекратить злиться и как следствие почувствовать себя виноватой за неподобающее поведение.

Ну, странные у него друзья и что с того? Он сам не идеал очевидности этой жизни. Не удивительно, что и круг общения у него такой же.

– Успокоилась? – только и спросил мужчина, еле сдерживая улыбку.

– Успокоилась.

А руки всё равно сами собой в защитной реакции рефлекторно скрестились на груди.

– Там Ангелина и Мария уже заждались нас, – сказал тихо – тихо прямо над моим виском, обхватывая меня за плечи и сцепляя ладони в замок.

– Это будет подвеска? – решила всё же уточнить на всякий случай.

– Это будет теперь то, что я сам выбрал, – в зелёных глазах промелькнула дьявольщинка.

– Поехали уже к девочкам, – устало отозвалась в ответ.

Продолжать говорить по этому поводу что‑то ещё не стала, потому что не желала в очередной раз ломать свой мозг в жалких и всегда безуспешных попытках понять его очередной коварный замысел. Так и доехали до девочек в молчании.

Интерьер салон – магазина свадебного и вечернего платья, в котором нами было определено покупать наряд для Ангелины, был оформлен в торжественной чёрно – белой цветовой гамме. Большой просторный зал, сдержанный и одновременно элегантный интерьер служили идеальным фоном для роскошных, богато украшенных кружевом, вышивкой и стразами платьев. Стойки с нарядами были размещены по периметру, а аксессуары разложены на полках и стеклянных витринах. Примерочные с большими, панорамными зеркалами находились в торце помещения. По центру зала располагались диванные зоны для отдыха после утомительных примерок. Когда я и Артур вошли в помещение, обе мои подруги уже чуть ли не рыдали, сидя как раз на этих кожаных диванах. Кучи уже мерянных нарядов лежали повсюду.

– Свадьбы не будет, – коротко сказала наша невеста, увидев нас.

Ангелина опустила голову и накрыла её сверху обеими руками. Два консультанта, занимавшиеся обслуживанием, только нервно перетаптывались на месте, изредка бросая обиженные взгляды в сторону девушек. Сидящий поодаль Ричи, привёзший их в салон, также был близок к пределу познания, что такое истерика, и едва сидел на месте.

– Они, – ткнула Маша пальцем в продавцов, – никак не поймут, чего именно мы хотим. А она, – ткнула вновь уже в Ангелину, – так вообще достала по полной программе. Теперь или она отсюда выйдет с платьем, или я сама придушу её ещё до церемонии.

В дополнение к своим словам, Маша гневно скривила пальцы, изображая сам процесс удушения, правда всего лишь в воздухе, а не на шее Ангелины.

– Я кое‑что забыл в машине, – едва сообразив, что здесь происходит, сказал Артур и дал задний ход. – Вернусь через два часа. Надеюсь, этого времени вам будет достаточно.

Последние слова он договаривал, будучи на пороге салона, а потому я отправила ему вслед сообщение, чтобы хоть как‑то реабилитировать свою, всё ещё не успевшую окрепнуть психику.

Eva: Закон подлости действует лучше всех законов физики, да, Артур?

Ответ пришёл быстро.

Art: Если они сведут меня с ума, то вряд ли ты сможешь терпеть ещё и это.

– И что будем делать? – жалобно спросила меня Машка.

Пришлось оторваться от прочитывания оправданий на экране гаджета. Подняла голову, посмотрела ещё раз на расстроенных подруг, на ворох перемеренных платьев, на нервных консультантов. Осознала, что не только Ангелина тут 'достала'. Ответ как‑то возник сам собой.

– Берём что‑нибудь покрепче, а дальше импровизируем, – выдала я народную истину.

Ожидать реакции подруг долго не пришлось.

– Нам шампанское и коньяк! – резюмировала тут же оживившаяся Ангелина.

– Я пить не буду, – возмутился Ричи.

– А это и не для тебя, малыш, – сказала Маша, игриво подмигнув нам обеим.

Потом оставалось только вручить свою дебетовую карту администратору салона и дождаться, пока они не принесут нам наше 'что‑нибудь покрепче'.

– Весь секрет в пузырьках, – сказала невеста отъявленного бармена, смешивая коньяк с шампанским, обозвав сей напиток 'северным сиянием'.

Не знаю, насколько коктейль был похож на 'северное сияние', я бы скорее назвала его экстренным погружением в разноцветный, весёлый и лучистый мир грёз и иллюзий, но вот то, что мы нашли платье уже в течение сорока минут, причём не только невесте, но и нам заодно, это факт.

– Бля, – только и смог произнести вернувшийся обратно архивампир.

С вековой тоской он оглядел расположившихся прямо на полу трёх уже давно не трезвых ведьмочек, одетых в свадебные наряды и слёзно обнимающих друг друга.

– А мы только тебя и ждали, – сообщила я ему 'радостную новость'.

И это было искренней правдой. Мы за сорок минут наряды выбрали, а оставшиеся час двадцать распивали остатки 'северного сияния'.

– Ты издеваешься? – наконец нашёлся он с речью, спустя пару минут.

– Нет, – я была тверда как никогда в своих словах. – Это ты надо мной издеваешься.

У Артура даже брови приподнялись в изумлении.

– Ты меня в последнее время постоянно бесишь, – изрекла только пришедшую в мою светлую (потому что блондинка) голову истину. После меня уже конкретно понесло, и я прекрасно понимала, что потом буду горько сожалеть обо всём, что сейчас скажу, но 'разноцветный, весёлый и лучистый мир грёз и иллюзий' оказался сильнее здравого смысла, а потому продолжила. – Твой этот надменный, напыщенный, жутко заносчивый и необыкновенно злобный характер меня бесит.

Встала на ноги, собираясь лёгкой, пусть и пошатывающейся походкой обойти архивампира. По крайне мере так это выглядело в моей голове. А на практике – я попыталась его обойти, и, наверное, смогла бы сделать это успешно, если бы хотя бы дошла до него, а не рухнула, споткнувшись о Машку.

– Меня бесят все эти ваши постоянные интриги, совершаемые обоюдно с моей мамочкой. Вы со мной как с маленькой постоянно возитесь, а я свободы хочу, – сидя‑то, оказывается, даже удобней говорить, поэтому с ещё большим вдохновением продолжила свою речь. – Она меня тоже бесит, но ты меня бесишь больше, Артур.

Ричи, почему‑то (и, правда, с чего бы?) в это время поторопился встать с места и попятился к выходу, провожая меня как‑то уж очень жалостливым взглядом.

– Вот я иногда смотрю на тебя, и знаю – ты ведь не такой. Не такой жестокий и грубый. Не суровый и… не жестокий, – кажется, я повторяюсь, но это не главное. Важно мысли изложить, пока они при мне. – Так. О чём это я? – трусливо удравший вампир сбил меня с мысленного потока. – А, да – ты меня жутко бесишь, Арт. Всё. Иди. Мы тут сами, – закончила я свой монолог.

И этот самый монолог видимо дался мне тяжело, потому что в глазах стали проявляться тёмные пятна – это мой организм подавал сигналы о том, что предобморочное состояние уже близко. Артур закатил глаза. Помянул устройство Вселенной. Потом словесно вспомнил слабого и гипотетически вскоре мёртвого Ричи, который не смог справиться с простейшей задачей – следить за нами. Подошёл ко мне и, опустившись передо мной на колени, сначала, зачем‑то прошёлся подушечкой большого пальца по моим губам, и так и не произнеся ни слова, закинул на плечо и самым наглым образом понёс к машине.

Оказавшись на свежем воздухе, мои мысли снова вернулись и стали проситься наружу.

– Что? К родительнице повезёшь? – поинтересовалась у него деловито.

– Тебе сейчас лучше помолчать, Ева, – сквозь зубы процедил архивампир, усаживая меня в пассажирское кресло.

– А я не хочу молчать!

Чего уж там! Всё равно уже столько наговорила, что дальше хуже уже не куда.

Это я так тогда подумала. Оказалось, вполне могу превзойти сама себя.

– Если ты меня не любишь, так и скажи! И я буду жить дальше и даже замуж выйду, – пришлось сделать паузу, потому что так сходу придумать за кого выйти бы мне замуж оказалось не просто, – за кого‑нибудь.

– Ты даже не представляешь насколько ты сейчас права, – сказал он мне шёпотом.

Только и почувствовала, как его прохладные пальцы коснулись моей шеи, где‑то в области сонной артерии, прежде чем провалилась в тёмный уютный сонный туман, окончательно выключивший беспокойный разум.

Глава 18

Проснулась я на удивление без похмельного синдрома. Более того – переодетая в пижаму и даже в своём доме в собственной спальне. Вокруг стояла тишина, лишь изредка разбивающаяся шумом прибоя за окнами. Встала с кровати – девочки забыли включить подогрев – деревянный пол холодил ноги, но мне даже понравилось, а потому так и вышла в коридор. Спальни обеих подруг были пусты. Спальня Амита так же. Из окна был виден припаркованный недавно купленный 'Lincoln MKS', а потому я, даже не задумываясь, бегом спустилась по лестнице, надеясь найти домочадцев на первом этаже. Ни Ангелины, ни Марии, ни Амита не было и там. В гостиной у распахнутого настежь окна, одетый в тёмные джинсы и рубашку в тон, стоял спиной ко мне и лицом к морю Артур, едва уловимо чуть повернувший голову в моём направлении, когда я спускалась по лестнице, но не более того.

– Доброе утро, – поздоровалась я первой.

Было очевидно, судя по его настрою, что начинать разговор архивампир не собирается.

Как я и ожидала, он не ответил. Только руки, до этого покоившиеся на груди перенаправил в боковые карманы.

– А – а-а…, – сначала хотела спросить, где Амит и остальные, но потом вспомнила, как он раздражается при одном упоминании об алнаирийце и не стала.

И тут же подумала о том, что раз мы тут одни, то кто‑то же меня переодел, а если домочадцев нет, то, следовательно…. Вывод мне не особо понравился.

– Ты…, – вспомнила, что нижнего белья на мне вообще нет, – меня…, – снова замялась.

Создатель! Даже фразу, включающую в себя словосочетание 'нижнее бельё' вслух сказать не могу, хотя и стыдно мне было за не только отсутствие предметов нижнего гардероба.

– Бесишь? – ехидненько поинтересовался Арт, дополняя вместо меня еле связное предложение.

Он так и стоял, не поворачиваясь в мою сторону.

– Переодел, – поправила, уже приблизившись к нему достаточно близко.

Он снова молчал. Я снова чувствовала свою вину.

– Зачем? – наконец собравшись с духом, спросила его.

– А ты предпочла бы спать в мокром? – деловито поинтересовался он.

Сарказма и желчи было через край так, что я даже вздрогнула от жёсткости, с которой он разговаривал со мной. Хотя и понимала, что заслужила всё это.

– В мокром? – уточнила я.

Про себя поблагодарила того, кто создал Вселенную, за то, что Арт вообще со мной разговаривает, пусть даже и так. По крайней мере, хорошо, что он вообще не ушёл.

Артур снова молчал и его плотно сжатые губы свидетельствовали о том, что молчание будет долгим. Ещё немного постояв рядом, пошла в сторону кофеварки, чтобы хоть чем‑то занять себя, хотя ни пить, ни есть мне не хотелось. Мужчина даже не сдвинулся с места ни на миллиметр.

Бесцельно побродила по кухне и решила подняться наверх, чтобы переодеться. Едва закончила со всеми процедурами по превращению сонной виноватой ведьмы в гордую и довольную своим внешним видом девушку, снова спустилась вниз.

На каменной столешнице барной стойки, визуально разделявшей пространство между кухней и гостиной, уже разместился завтрак – тосты, арахисовое масло, черничный джем, сандвичи со сливочным маслом, ветчиной и сыром, а также чёрный кофе для него и горячий шоколад для меня. Пусть Арт и не хотел со мной разговаривать, но проявленный жест с его стороны сам говорил за себя, давая мне понять, что он злится, но не настолько сильно, как мне показалось поначалу.

Архивампир скривил губы в лёгкой усмешке и жестом пригласил меня к трапезе. Но ведьма уже успела прекратить чувствовать себя виноватой, и более того, была зла на мужчину за его холодность. Именно поэтому, вопреки логике, я просто демонстративно прошла мимо и села на край всё ещё открытого окна, которое по своему размеру шло от потолка до самого пола.

– Ты должна поесть, – сухо отозвался Артур.

Он взял в руки чашку с горячей чёрной жидкостью и сделал глоток.

Видимо какая‑то внутренняя часть меня, ещё не до конца протрезвела, потому что так и кричала внутри, передразнивая архивампира: 'Ты должна поесть, Ева! Ты должна вести себя прилично, Ева! Ты должна, должна! Задолбали уже! Ничего я никому не должна! Тем более такому, который не хочет на себя взять даже самое элементарное обязательство о том, что будет просто рядом, когда он мне так нужен…'.

Сосредоточила всё своё внимание на начавшемся февральском снегопаде. Снежинки на улице медленно падали, опускаясь на каменный пляж, тая в морской пучине среди беспокойных волн. Одна из них упала на мою ладонь, и мне так захотелось быть похожей на неё – просто раствориться и исчезнуть, чтобы больше не чувствовать ничего. Не чувствовать боли. Не чувствовать страха. Не чувствовать того, что так рвёт изнутри.

– Ты замёрзла, – уже не холодно, но всё ещё бесцветно сказал Артур.

Он обхватил мои колени и отодвинул от окна, чтобы закрыть его.

– Твоей машины нет у дома, – сказала первое, что пришло в голову.

– Она мне не понадобится в ближайшее время.

Так и хотелось спросить почему, но я молчала. Хватит. Наговорилась уже.

– Ты бы хоть футболку одела что ли, – его цинизм так и напрашивался наружу.

Что и происходило весьма успешно. Дополняя свои слова, он провёл костяшками пальцев по оголённому участку кожи, уже успевшему действительно замёрзнуть, где заканчивалась ткань джинсового комбинезона – шортами, который я одела. Миллионы разрядов мгновенно отреагировавших нервных окончаний в моём теле тут же отозвались, но я решила проявлять стойкость до конца. Ну, пока он снова не станет таким, как прежде – спокойным, понимающим и таким родным.

– А тебя так беспокоит отсутствие моей футболки? – усмехнулась в ответ, вспоминая, что он там что‑то про переодевание говорил.

Артур гневно сжал руки в кулаки, сделал глубокий вдох и присел рядом.

– Тебе стало плохо, и пришлось полить тебя холодной водой, – его тон стал примирительным.

Всё внутри меня заликовало, чувствуя приближение окончания немого противостояния. Улыбнулась и наклонила голову, положив её к нему на плечо.

Да, я сдалась быстро. Вообще сильным характером не особо отличаюсь.

Мужчина в ответ обнял меня, прижав к себе.

– Доброе утро, – сказала ему тихо, не поднимая головы.

– Доброе утро, – ответил он также тихо, прикасаясь губами к моей щеке.

– Мне определённо нельзя пить, – совершила первый этап к принесению извинений за своё поведение.

– Определённо, – усмехнулся он и сжал свои объятия ещё крепче.

– Прости? – вот когда он такой, как я и хотела, теперь чувство вины снова даёт о себе знать. – От меня одни неприятности.

Артур посмотрел на меня, задумался о чём‑то своём, улыбнулся тепло и достал из кармана джинс довольно внушительных размеров кольцо.

– Запомни, Ева. Каждая секунда, что ты присутствовала в моей жизни – самое светлое, что только могло со мной случиться, – сказал он проникновенно и протянул ювелирное изделие ближе ко мне.

Кольцо, выполненное в виде спирали, было невообразимо роскошно в своём великолепии. Переплетение синего титана и сверкающей платины, со вставками из кристально чистых бриллиантов, в центре которого был камень, подаренный мне Катариной, было шириной около двух сантиметров и удачно расположилось от основания до середины среднего пальца правой руки, на который он идеально подошёл.

– Не думала, что твой рассеянный друг выполнит заказ за один день, – только и сказала смущённая я, потому как кольцо мне одел Арт, и в его глаза при этом было столько нездорового блеска, что в очередной раз задумалась об его адекватности (а точнее неадекватности) в последние дни.

– Ну, не за один, а за два, – ответил Арт, так и не отпуская мою руку. – Ты спала чуть больше суток, моя маленькая, порой не разумно поступающая, ведьмочка.

Ведьмочка, наверное, должна была обидеться, но местоимение 'моя' затмило наречие 'неразумно', а потому я просто прильнула к его губам, выражая весь свой восторг от столь красивого дара.

Его ладони обхватили моё лицо, и он ответил на мой поцелуй.

– Тебе нравится? – спросил он, отрываясь от столь увлекательного занятия.

– Нравится, – ответила я. – И кольцо тоже нравится.

В зелёных глазах снова промелькнула дьявольщинка, окончательно смутив меня.

– Завтрак, – строго напомнил мужчина и поднял меня с места.

Шоколад, приготовленный не столь недавно, был уже не горячим, а очень даже наоборот, но я всё равно наслаждалась напитком, хотя больше удовольствия мне доставляло наблюдать за тем, как сидящий напротив мужчина сосредоточенно поглощает содержимое приготовленного им же завтрака.

Отправила несколько сообщений девочкам, но они не ответили. Заметив моё нервное ёрзанье на стуле, архивампир сообщил, что они уже отправились в Церу, ведь до свадьбы Ангелины осталось всего три дня. Тогда я успела сделать для себя вывод, что именно поэтому автомобиля Арта и нет около дома – очевидно, мы отправимся за ними следом уже вскоре. Погрузившись в свои мысли, не сразу заметила, что архивампир уже закончил завтракать.

– Может, ты переоденешься во что‑нибудь…, – его взгляд неожиданно для меня приобрёл плотоядный оттенок, – …менее удобное?

– Менее удобное для чего? – кокетливо поинтересовалась, хотя и так предполагала ответ.

– Ну, у нас вскоре будут гости, – словно между делом оповестил он меня о чьём‑то визите.

– И как скоро? – продолжила непонимающе хлопать ресничками, безотчётно прикусив нижнюю губу.

Артур залпом допил свой кофе. Встал из‑за стола. Обошёл его, вплотную подойдя ближе ко мне.

– Надеюсь, не очень скоро, – только и успел произнести.

Сильные руки притянули меня к себе и усадили на столешницу. Гибкие мужские пальцы медленно расстегнули обе застёжки лямок комбинезона, а затем прошлись по краю одетого под джинсом бюстье.

– Арт? – дышать стало трудно.

– М – м-м? – поинтересовался он без особого интереса.

– Ты что делаешь? – растерянно.

Вопрос, конечно, был не самый оригинальный и умный в данной ситуации. Просто другое, более осмысленное, мне в голову совсем не приходило.

– Знаешь, с некоторых пор я так люблю 'домино', – ответил он проникновенно, словно только что выдал мне свой самый страшный секрет.

Стягивание с моих плеч всего, что там ещё было, произошло быстро. Прикосновение к этой моей части тела, которая чуть ниже предплечья, заставило меня не только заткнуться, но и забыть всё, что ещё нелепого успело прийти в мою голову в тот момент. Запустив пальцы в его платиновые локоны, я только придвинулась ближе, ощущая, как по телу проходит сладкая истома, требующая продолжения действий уже более открытого характера. Обхватила ногами вдоль поясницы, перекрещивая их позади него. Прикосновения архивампира быстро становились всё более откровенными, а поцелуи всё более властными, порывистыми и требовательными.

– Люблю тебя, – вырвалось у меня как‑то само собой.

Одновременно с этим Арт замер, а по дому раздался мелодичный звук дверного звонка.

Твою ж… Вселенную!!! Зачем я это сказала?!

Артур накрыл своё лицо руками, медленно и с силой опуская их вниз, словно меняя одну свою маску на другую. И, мгновение назад, излучающее заботу и нежность лицо, стало вновь отрешённым и лениво – пренебрежительным. Сжал кулаки. Выругался, вспоминая как всегда моих предков, даже тех, о существовании которых я раньше как‑то не задумывалась, а затем, быстрым мимолётным движением чмокнув меня в губы, поправил на мне все предметы гардероба и пошёл открывать двери, попутно расправляя и свою помятую рубашку.

Пришлось спрыгнуть со столешницы и последовать за ним следом.

Едва он открыл дверь, я тут же, не сдержав мгновенно зародившихся эмоций, со всех ног бросилась к тем, кто стоял на пороге. Пожилая пара – обоим уже давно за шестьдесят. Мужчина всё также подтянут и на его суховатом жилистом лице видны новые морщины, но взгляд всё такой же пронзительный, словно каждый миг он не просто смотрит, а сканирует почище любого ментального дара – таким как я его всегда воспринимала, таким он и остался, ни капли не изменившись за все четыре года, что мы не виделись. Андрей Викторович Арсеньев – человек, вырастивший меня в своём доме как родную дочь. Его третья по счёту жена – тётя Люба. Женщина всё такая же, как я помню, полноватая, с мягкими чертами лица. От неё, как и прежде, пахло тёплыми домашними булочками с корицей. И четверо рослых, на голову выше стоящей впереди пары, его сыновей. Все как один сероглазые, все как один подтянутые и широкоплечие, все как один улыбающиеся во всю ширину своих улыбок, при появлении меня.