Текст книги "Грани"

Автор книги: Александра Руда

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 18 страниц)

Глава 5
РУКА, СЕРДЦЕ И ПРОЧИЕ ЧАСТИ ТЕЛА

Я валялась на лавочке во дворе, мечтательно глядя в голубое небо. После кутерьмы, связанной с нашествием нежити, было очень приятно просто лежать и ни о чем не думать.

Работы у нас было мало, в городе – тихо. Все, кто мог, поразъезжались отдыхать. Все, кому это не позволили финансы, вели себя тише воды, ниже травы, не особенно стремясь работать.

Копошились только в Магическом управлении. До сих пор не было известно, кто стоит за атаками нежити, хотя давно установили, что использовались силы многих и многих магов. Иногда даже этих магов находили мертвыми. Их тела кто-то подкидывал на порог городских управлений стражи разных городов с запиской, пришпиленной к одежде: «Его энергия была использована для нападения на такой-то город». Эти маги умирали сами, от истощения сил. Понятно, что руководит всем этим высокопоставленный человек, располагающий достаточными людскими и материальными ресурсами. Но не подозревать же всех авторитетных личностей государства?

Всю эту информацию я, вернувшись из Софипиля, получила от Бефа. Увидев меня – я не рискнула идти домой и разбираться с Отто, поэтому по прибытии отправилась в Университет, – наставник сказал:

– Ольгерда, мне нужен твой нестандартный взгляд на вещи.

– С удовольствием, – заинтересовалась я.

Молча сидя в углу, я смотрела, как Беф расхаживает из угла в угол, вслух размышляя о возможном организаторе нападений нежити.

– Я не могу понять главного, – признался наставник. – Каков мотив всех этих действий?

– Захват власти, – предположила я.

– Нет, – сказал Беф. – В этом-то и дело! После нашествия нежити из государственной казны выплачивается огромная сумма пострадавшим, происходят отчисления на восстановление городов. Ввиду постоянной угрозы приходится увеличивать количество магов на государственной службе, а это – выделение квартир, зарплаты… Кроме того, согласно законам, пострадавший населенный пункт на какое-то время освобождается от уплаты налогов, чтобы жители не сбежали в более благополучные края. Если бы хотели захватить власть, то убили бы короля и членов государственного совета, а не опустошали бы казну.

– Это наши соседи, куборцы! – сказала я, блестя глазами от возбуждения. Выдвигать версии оказалось очень интересным занятием.

– Тайная разведка доносит, что все тихо. Куборцам сейчас не до нас, у них свои проблемы.

– Какие? – полюбопытствовала я.

– Ола, – вздохнул Беф, – нужно же хоть иногда интересоваться международными новостями! Хотя бы для общего развития.

Я пожала плечами. Если что-то случалось важное, то мне об этом рассказывал Отто в наиболее доступной форме. Например: «Эльфы снизили въездные пошлины на артефакты от нежити. Наверное, им совсем туго, нежить из Сумеречных гор достала. Эх, иметь бы выход, чтобы получить от них госзаказ. Вот бы мы развернулись!»

– Степные орки все время грабят приграничные города, пользуясь тем, что у них политический хаос, – объяснил Беф. – Наследник куборского престола, увы, очень плохой военачальник, кроме того, перессорился со всеми советниками, а у самого ума не хватает. Нет, Кубория нам пока не угрожает.

– Тогда у меня больше нет никаких идей, – призналась я.

– Но если тебе вдруг что-то придет в голову, любая идея, ты мне скажешь? Мы не имеем права отвергать даже самые на первый взгляд безумные предположения, пока не выработаем достаточно обоснованную гипотезу.

– Почему вы мне все это говорите, наставник? – спросила я. – Я ведь…

– Ты уже вполне опытный маг, – перебил меня Беф. – И я достаточно доверяю тебе, чтобы поделиться информацией и попросить помощи.

После этих слов наставника я была готова сделать все что угодно. Теперь я лежала на лавке и думала, надеясь, что ценная идея прилетит мне с неба. Мимо лавки с независимым видом периодически прохаживался Отто. Мы с ним не разговаривали. Точнее, это он со мной не разговаривал. После того как лучший друг высказал мне все, что думает о моем безрассудном бегстве навстречу нежити, он заметил, что я совершенно не чувствую себя виноватой в том, что несчастный полугном провел несколько дней в тревожном волнении за меня. Это его настолько оскорбило, что Отто замолчал, дожидаясь от меня слов покаяния.

Я каяться совершенно не собиралась. Более того, я считала, что это передо мной должны извиняться некоторые бородатые за то, что привязали меня к кровати.

Как бы то ни было, уже три дня на нашей территории сохранялось молчание. Под конец первого дня я выяснила, что молчать все время – это очень тяжело. Слова так и рвались наружу. Было такое чувство, что от желания сказать хоть слово у меня распухли уши. Поэтому я сбежала в общежитие к Лире и Арсению и говорила там около трех часов не останавливаясь. За это время чета целителей успела приготовить поесть, поужинать, Лира перештопала все носки и навела идеальный порядок в шкафах, а Арсений вырезал замысловатый орнамент на кухонной полочке.

Я закончила говорить только тогда, когда язык запнулся на каком-то слове и больше не желал поворачиваться ни в какую сторону. Пока я жадно пила чай, Лира сказала:

– Очень интересно было послушать про нашествие нежити на Софипиль. Ты почаще к нам приходи, я все дела переделала, которые давно собиралась.

Я молча кивнула. Двигать языком больше не хотелось.

У меня хватило ума не доставать влюбленных два дня подряд, поэтому я, по примеру подруги, занялась наведением порядка, распевая во весь голос песни. Пару раз в моем поле зрения появлялся Отто с перекошенной физиономией – ему никогда не нравилось мое пение. Все же другу удалось удержаться от призывов заткнуться. Чтобы не истязать свои уши, он просто сбежал.

Сегодня утром полугном тоже куда-то ушел. Я же лежала на лавке и раздумывала. Долгожданные умные мысли все не приходили, а между тем спина от лежания на твердом уже начала болеть. Молчание и одиночество становились невыносимыми, и я уже подумывала было идти искать Отто и вымолить у него прощение за все свои прегрешения перед ним. Хоть поговорю.

И тут в голову, совершенно неожиданно, пришла идея. А что, если я попробую повести себя как монахиня? Говорят, некоторые дают обеты молчания, и к ним приходят различные откровения о смысле жизни и решении проблем. Только рассказать они об этом никому не могут, потому что – обет молчания как-никак!

Я села на лавке поудобнее, закрыла глаза и, ровно дыша, стала ждать откровения. К сожалению, в историях о праведных монахинях не рассказывалось, сколько времени они тратили на то, чтобы его дождаться, но я надеялась, что откровение приходит быстро. В конце концов, я же три дня почти молчала!

Стоило мне почти войти в согласие со всем миром, как мне на ногу залез муравей. Какое-то время я терпела его копошение, подозревая, что это искушение, ниспосланное мне свыше. Но когда наглое насекомое меня укусило, я разозлилась и открыла глаза с твердым желанием убить многоногое искушение. Впрочем, разве не так поступают с искушениями? Муравей залез в сандалию, и ее пришлось развязывать, чтобы достать раздражителя. С наслаждением раздавив муравья, я опять стала ждать глас с Небес, надеясь, что только что свершившееся смертоубийство не помешает богам обратить ко мне свой благосклонный лик. И дождалась.

– Хозяйка! – завопили дурным голосом.

От неожиданности и перепуга я подскочила, заработав занозу в руку, которой судорожно схватилась залавку. Божественный голос оказался писклявым, но зычным.

– Да? – с трепетом спросила я.

– У нашей-мастерской-сегодня-юбилей-пять-лет-плодотворной-работы… – затараторил голос.

С сожалением пришлось признать, что это не небесное откровение. Все-таки существование божественной лавочки насчитывает намного больше пяти лет. Я неохотно открыла глаза и недовольно воззрилась на девушку у калитки.

– Поэтому мы сегодня проводим распродажу, – закончила она фразу, мило улыбаясь.

Я подобрела. К распродажам я относилась вполне благосклонно, к тому же кто сказал, что распродажа не может быть божественным знаком?

– И что распродаете? – спросила я, подходя к калитке.

– Купальные наборы! Пять берете – один в подарок! Вот, смотрите, в льняном мешочке с вышивкой расческа, мыло, пемза для пяток, мочалка и полотенце! Все самое лучшее.

С недоверием воззрившись на малюсенький кусочек дурно пахнущей субстанции, именуемой мылом, я спросила:

– Зачем мне пять купальных наборов?

– Друзьям подарите, – ответила продавщица.

Я покопалась в мешочке, на котором было сделано несколько десятков стежков, призванных изображать цветочек.

– Это, – сказала я, доставая тряпочку, призванную быть полотенцем, – я друзьям дарить не буду.

– Подарите врагам, – бойко ответила девушка.

– Обойдутся.

– Тогда просто недругам. У вас же есть недруги, которым ради вежливости нужно что-то дарить.

– Я не вежливая, – призналась я и собралась уходить обратно на лавку.

– Вы даже не знаете, сколько это стоит! Всего пять медяков!

– Да? – заинтересовалась я. Пять медяков это было очень мало, очень. По стоимости как буханка хлеба.

Я колебалась недолго. Все-таки божественное откровение, да и пять медяков – это такая мелочь! Покопавшись в кошельке, я достала два серебряных и напомнила:

– Два набора мне в подарок!

– Конечно, конечно, – сказала девушка, сгружая мешочки на лавку. – Спасибо вам за покупку! Кстати, если вы возьмете еще десять наборов, то я вам подарю большой кусок мыла, приготовленного по эльфийской технологии. Омолаживает, очищает и увлажняет кожу.

– Покажите, – заинтересовалась я.

– Сначала купите наборы.

– Нет, сначала покажите мыло!

– Мыло, между прочим, не простое, им даже эльфийская знать не гнушается мыться! – Продавщица достала из сумки кусок мыла в красивой яркой упаковке. От мыла шел нежный фиалковый запах.

– Ну хорошо, – решилась я, доставая деньги.

Девушка осчастливила меня еще двенадцатью купальными наборами и ушла. Я же осталась сидеть на лавке, с тоской глядя на свои приобретения. Когда Отто это увидит, он сразу начнет со мной разговаривать. Только я сомневалась, что он скажет что-то хорошее. Надо бы их спрятать, пока я не придумала, кому не стыдно будет это подарить. А вот эльфийское мыло я, пожалуй, оставлю себе.

Не успела я собрать все наборы, как во двор ворвался полугном и радостно закричал:

– Ирга разделался со всеми делами в управлении и пошел домой отдыхать! Я его только что видел.

– Ты со мной разговариваешь? – недоверчиво спросила я.

– Ради такого случая – да! Я надеюсь, что ты с ним помиришься и отныне только его голова будет за тебя болеть. А я буду наслаждаться жизнью.

Мне стало обидно.

– Отто, неужели я так сильно тебе надоела? Неужели тебе так со мной тяжело? – глухо спросила я.

Полугном гордо отвернулся.

– Прости меня, пожалуйста, – жалобным голосом попросила я. – Следующий раз, когда ты меня привяжешь к кровати, я не буду сбегать, честное слово! Я даже сопротивляться не буду, что бы ты со мной ни делал!

– Даже если я тебя продам сексуальному маньяку? – заинтересовался Отто.

– Даже, – твердо ответила я, но, подумав, добавила: – Только сначала у меня спроси, может быть, я за себя больше заплачу.

Полугном, скрестив руки на груди, смотрел на меня непреклонным взглядом.

– Отто! – завопила я, падая перед ним на колени. – Ты самый лучший и заботливый друг в мире! Ты денно и ношно заботишься о моем благе, а я, бестолковая, этого не ценю!

– Ты что? – отшатнулся лучший друг. – Перед Иргой будешь на колени падать. Заканчивай цирк, я тебя уже простил! Я тебя еще вчера простил, когда ты петь начала.

– Ты же сбежал от моего пения! – обвинила я друга, отряхивая пыль с юбки.

– Конечно, сбежал. Еще пару минут – и я был готов продать свою часть дела и уйти в отшельники навсегда. Твое пение – просто оружие массового поражения!

– Отто, – призналась я, – я тебя люблю.

– Я тоже тебя люблю, – смущенно буркнул лучший друг, быстро прижимая меня к себе. – Иди уже, мирись. Я на всякий случай успокоительной настойкой запасся.

Он достал из сумки большую бутыль и гордо сказал:

– Сегодня купил. Тут на все твои кризисы в личной жизни на ближайший месяц хватит.

– Ты думаешь, у меня ничего не получится? – дрожащим голосом спросила я.

– Нет, что ты! Я уверен, что ты добьешься своего. Главное – так же упади перед Иргой на колени. Он насчет тебя слабохарактерный, для него этого будет достаточно. А если он все же проявит твердость, закрой его в ванной и пой под дверью. Уверен, что против такого аргумента он вряд ли найдет что возразить.

– Как я его в ванной закрою? – ошеломленно спросила я, сраженная таким потоком советов.

– Хитростью.

– А если он меня выгонит?

– Пошлешь мне вестник, будем брать твоего любимого в осаду.

– Хорошо, – обрадовалась я, сгружая купальные наборы обратно на лавку.

– Что это? – спросил Отто.

– А, подарки постоянным клиентам. Потом расскажу, – ответила я уже от калитки.

Вооруженная огромным букетом роз и большим кинжалом – на всякий случай, я осторожно постучала в двери квартиры Ирги.

– Входите, – откликнулся он.

Я глубоко вдохнула, как перед нырком в воду, и зашла в квартиру.

– Ола? – удивился некромант, лежавший на кровати в любимой позе, и хотел было встать.

– Лежи, лежи, – попросила я.

С кровати далеко не убежит, к тому же переговоры так проводить будет легче. Парень настороженно переводил взгляд с букета на мое лицо, потом на кинжал у пояса и снова на мое лицо.

Под его взглядом вся заготовленная речь куда-то пропала, и я мялась, не зная, что сказать. Ведь хотелось не просто сказать, а так, чтобы сразу стало понятно, что я пришла с серьезными намерениями и от своего не отступлюсь. Некромант молчал, изобразив на лице вежливый интерес.

– Ирга, – наконец решилась я, – я пришла с тобой серьезно поговорить. В общем, так…

– Извини, – перебил парень, – букет для меня?

– Да, – сказала я, сбитая с толку этим вопросом. Может, по правилам серьезных разговоров цветы надо было вручать до начала речи?

– Можно? – Ирга забрал у меня букет и пояснил: – Боюсь, если разговор зайдет не туда, куда ты планируешь, я могу по физиономии этим букетом получить.

– Ничего, у меня еще кинжал есть… э-э-э… в смысле почему ты обо мне так плохо думаешь?

– Ни в коем случае! – возмутился некромант. – Я думаю о тебе исключительно хорошо! Просто принимаю меры на всякий случай. Продолжай, что ты хотела сказать?

Я помолчала, собираясь с мыслями, и решила сразу переходить к делу.

– Ирга, – сказала я торжественным тоном, становясь на одно колено. Ой, зря букет отдала, сейчас бы он пригодился! – Я предлагаю тебе жениться на мне!

Некромант задумчиво изучал розы и ничего не говорил.

Я молчала. В прочитанных мной любовных романах после фразы «выходи за меня замуж» обычно следовало «да, любимый» и постельная сцена. Или «нет» и появление соперника или строгих родителей. Как поступать, если предполагаемый для скрепления узами брака объект рассеянно жует лепесток и молчит, в книгах ничего не было сказано. Может быть, он настолько углубился в свои мысли, что не слышал моего предложения?

Набрав побольше воздуха в легкие, я гаркнула:

– Женись на мне!

– Это приказ? – поинтересовался Ирга насмешливым тоном.

– Нет, конечно! Это предложение.

– А-а-а, ну-ну, я так и понял, продолжай.

Что продолжать-то? Самое главное я уже сказала.

Пора, судя по всему, переходить к обещаниям сладкой жизни со мной.

– Женившись на мне, ты обретешь все мыслимые и немыслимые блага, – посулила я.

– Какие? – тоном завзятого скупердяя, которому на рынке предложили куриную тушку на медячок дороже, чем обычно, спросил некромант.

– Разные. Например, жену. Жена это очень ценная вещь! Готовит, убирает, с работы встречает поцелуем… Если заболеешь, утешит и горчичник поставит. Зимой с женой спать удобно – тепло и мягко. А такая жена, как я, еще и пользу приносит. Я работаю, на шее у тебя сидеть не буду.

– А если я откажусь? – мягко спросил некромант.

Я непонимающе посмотрела на него, застыв в своей нелепой позе.

– Как это?

– Мне не нужна домработница и грелка, – объяснил Ирга. – Это окончательное решение и обжалованию не подлежит.

Я села на пол, подтянув колени к груди и обхватив их руками. Было бы нечестным сказать, что я рассчитывала, что некромант сразу забудет о своей обиде или моментально согласится жениться на мне. Я надеялась, что он даст мне шанс все объяснить. Но я не думала, что его отказ будет для меня таким болезненным. Я сидела на полу, чувствуя, как в голову и позвоночник впиваются миллионы холодных ядовитых игл отчаяния. Ирга молча сидел на кровати, меланхолично обламывая с роз колючки.

Странно, но мои глаза были сухими, слезы не приходили. В голове бешеным хороводом носились мысли. Странно, почему в летний вечер после жаркого дня мне так холодно.

– Знаешь, – вдруг вырвалось у меня, – а я ведь действительно спала вместе с Живко.

Крепко сжатые губы некроманта побелели.

Тресь – сломался стебель розы под его пальцами.

– Только я не ложилась с ним в постель, – продолжала я, чувствуя, как слова царапают горло. – И уж тем более не делала это добровольно. Наша карета застряла в лесу, и мы никак не могли ее вытащить. Я была слаба после болезни, ни о каком применении магии и речи быть не могло. У нас был шанс замерзнуть в глухомани, если бы не появился Живко со своими псами. После того как он вытащил нашу карету, Отто пригласил его продолжить путешествие с нами. Я уже спала к тому времени. И когда я проснулась, то оказалось, что мы спим рядом – на одном сиденье.

Ирга открыл рот, чтобы что-то сказать, но я попросила:

– Помолчи. Это еще не все.

Стараясь говорить четко, чтобы рассказ получился максимально внятным, и не давая обиде путать мысли, я продолжала:

– Да, я действительно целовалась с Живко. Этим я отдавала ему долг за то, что он вытащил карету. Он попросил поцелуй. Я не буду обманывать тебя и говорить, что мне не понравилось. Впрочем, ты сам это видел. Что ж, казни меня за этот поцелуй, пан праведник.

– Ола, – прошептал Ирга.

– Нет! – взвизгнула я. – Дай договорю! Ты не захотел меня выслушать тогда, выслушай хоть сейчас.

Я поднялась с пола и встала перед Иргой, уперев руки в бока. Он молча смотрел на меня снизу вверх. Что было в его взгляде: раскаяние, любовь, нежность, понимание, осуждение? Я не знала и не хотела над этим задумываться.

– Мне предложил выйти за него замуж барон Рон. Он любит меня. Я отказала ему, так же как отказала Живко, хотя он тоже любит меня, по-своему. Все это потому, что я люблю тебя. Последние два года я только и старалась соответствовать облику невесты выдающегося некроманта. Я выучилась и стала неплохим Мастером Артефактов. Ёшкин кот, я даже научилась пользоваться бытовыми заклинаниями, прилично готовить и стала регулярно наводить порядок. И это все для того, чтобы быть тебе хорошей женой! Ирга, неужели ты не понял, что ради любви к тебе я переборола собственную лень?

– Большой подвиг, – сказал некромант.

– Да! – крикнула я. – Самый большой. Даже выходить один на один против сумасшедшего некроманта не так страшно, как каждый день бороться с собой. В принципе я тебе благодарна. Благодаря тебе я теперь завидная невеста. И знаешь что? Хоть я и люблю тебя до сих пор, но ты добился, чего хотел. Я уже не хочу выходить за тебя замуж. Мне не нужен человек, который мне не доверяет. Я поняла, что для счастливых отношений нужны два равноправных партнера. А ты до сих пор относился ко мне, как к своей младшей сестре. Что ж, поздравляю, инцест тебе больше не грозит!

Я выбежала из квартиры, громко хлопнув дверью, чтобы заглушить полустон-полувздох:

– Ола…

В глубокой задумчивости я возвращалась домой. Что сказать, своим походом к Ирге я добилась совершенно противоположного, чем намеревалась. Такую ситуацию мой дедушка обычно характеризует емкой фразой «ума нет, считай калека».

Отто сидел на лавочке, распустив свои длинные, пышные кучерявые черные волосы. Как-то друг признался мне, что мечтал их перекрасить, потому что у чистокровных гномов волосы рыжие, а он унаследовал черный цвет от мамы-человека. Но потом отказался от этой затеи, главным образом потому, что ни одна краска не брала его шевелюру. Прихлебывая из бутыли, полугном со страдальческим выражением лица проводил расческой по прядям. Увидев меня, Отто молча протянул бутыль и заметил:

– Я тебя так скоро не ждал. Что, все плохо?

– Хуже. – Я отпила успокоительного и призналась: – Я сказала Ирге, что не хочу выходить за него замуж.

– Что? – поразился полугном. – Я думал, ты пошла к нему, чтобы наладить отношения.

– Вот и наладила, – вздохнула я. – Навсегда. Теперь останусь старой девой.

– Да ладно, – ухмыльнулся лучший друг. – Барон Рон по тебе страдает, Живко тоже согласен жениться. На худой конец, остаюсь я. Ну, ну, не плачь. Может, еще не все потеряно.

– Все, – всхлипнула я. – Я сказала, что мне выйти замуж предлагали и другие, так что я завидная невеста.

– Молодец, – сказал Отто. – Что ты еще наговорила?

– Сказала, что мне понравилось целоваться с Живко.

– Серьезно? Вот это ты зря. Я бы на тебе после такого точно бы не женился.

– Я не знаю, что на меня нашло, – прорыдала я.

– Ладно, если тебя это утешит, то карьера старой девы тебе не грозит. Если все будет плохо, я сам на тебе женюсь.

– Почему?

– Потому что лучше в напарниках иметь довольную жену, чем страдающую от неустроенной личной жизни девушку.

Я всхлипнула и решила пойти лечь на кровать, чтобы сполна насладиться своим несчастьем в обнимку с любимой подушкой.

– Э-э-э… Ола, – нерешительно сказал Отто, а потом махнул рукой: – Все равно тебе об этом нужно знать. Заходи.

Недоуменно пожав плечами, я зашла в дом и… тут же вылетела обратно на улицу.

– Отто, за время моего отсутствия у нас в гостиной кто-то умер и завонялся? – спросила я, жадно вдыхая свежий воздух.

– Нет, я думал, что ты сегодня ночевать не придешь, и поэтому твоим мылом помыл пол. Может, тараканы сдохнут.

– Каким мылом?

– Ты когда уходила, на лавочке оставила подарки постоянным клиентам и мыло. Я его развернул, понюхал и решил, что ты надумала дезинфекцию в доме провести.

– Отто, это было эльфийское мыло! – воскликнула я, понимая, как меня провели.

– Какое же эльфийское? Такое мыло продается в каждой мыльной лавке, его из отходов производства делают. Что-то не получилось – в общий чан, потом варят, добавляют деготь, и получается то, что ты купила как эльфийское.

– Оно же пахло фиалками, – пролепетала я.

– Ага, они упаковку ароматизируют, иначе народ вообще его брать не будет. Такому куску мыла – пару медяков цена. А ты почем купила?

– Это был подарок, – сказала я, радуясь хотя бы этому. – Но там на упаковке были эльфийские буквы!

– Я тебе таких сколько хочешь нарисую. Ладненько, отправляйся спать в мастерскую, а я буду здесь. Двери открою для проветривания и заодно постерегу, чтобы из дома не вынесли чего.

Я лежала на жесткой лавке в мастерской и плакала. Почему же я такая дура? Почему я сказала вовсе не то, что собиралась? И как теперь быть? Ведь я люблю Иргу и жить с другим не собираюсь!

– Заканчивай реветь, – сказал Отто, появляясь в дверях с бутылкой самогона. – На, выпей, если успокоительное не подействовало. Завтра встанем, опохмелимся и что-нибудь придумаем. Спорим на десять золотых, что Ирга до конца месяца на тебе женится!

– Добровольно? – уточнила я.

Полугном задумался и неохотно выдавил:

– Добровольно.

– Спорим! – согласилась я.

За десять золотых Отто и городского голову на мне женит, не то что строптивого некроманта. Успокоенная этими мыслями я заснула, даже не прикоснувшись к бутылке.

Утро началось с вопля лучшего друга. Я вскочила с лавки и помчалась выяснять, что стряслось, на бегу потирая бока, которые болели после спанья без перины. Выбежав на улицу, на мгновение зажмурилась, а когда открыла глаза, то ошеломленно замерла с открытым ртом.

Перед нашим забором стояла прекрасная белая карета, запряженная парой красивых белоснежных лошадей. На козлах сидел кучер в белой ливрее.

– Отто, что это? – сдавленным голосом спросила я. – И что ты делаешь?

Полугном внимательно принюхивался к открытой бутыли с успокоительной настойкой.

– Они же не могли сюда добавить галлюциногены? – бормотал он. – Ты видишь то же самое, что и я? Ближняя лошадь только что подняла хвост и…

– Да, – сказала я. – Именно это я и вижу. Насколько я помню из курса целительства, одинаковыми галлюцинации не бывают.

Дверца кареты открылась, и оттуда вышел элегантный молодой человек в замечательном белом костюме.

– Ирга? – выдохнул Отто, хватаясь за сердце и падая на лавку.

Я присмотрелась повнимательнее. Действительно, это был некромант, которого я сначала не узнала. Ирга достал из кареты роскошный букетище и направился к нам во двор. Чувствуя, как из ног куда-то испарились кости, я молча осела на землю. Возлюбленный подошел ко мне и торжественно начал:

– Ола!

Я пощупала мягкую ткань его брюк.

– Настоящий? – свистящим шепотом спросил Отто.

Я кивнула. Во всяком случае, нога под штаниной была твердой и теплой и на иллюзию походила мало.

– Ола! – еще раз патетически воскликнул Ирга, стал передо мной на колени и ткнул букетом в лицо. – Прошу, стань моей женой.

– Подожди, – просипела я. На ноги подняться не удалось, но на четвереньках я стояла вполне уверенно. – Я сейчас.

Быстро уползая в дом, я задумалась: почему, когда мне делают предложение, я всегда так неприглядно выгляжу? А вдруг это последний раз в моей жизни? И я запомнюсь Ирге именно такой: с растрепанными волосами, с опухшим после сна лицом, в мятой одежде. Нет уж! Поднявшись с помощью стола – коленки все еще противно дрожали, – я умылась, быстро причесалась, извлекла из недр шкафа приличную юбку и блузку, оделась и королевной выплыла на улицу, готовая принимать предложение.

Ирга сидел на лавочке, мечтательно глядя на белую карету. Полугнома не было видно.

– А где Отто? – спросила я. Неужели лучший друг пропустит миг моего триумфа?

– Сейчас придет. Я его отправил сторожить дом с той стороны, боялся, что ты сбежишь.

Отто действительно тут же появился, столкнул с лавочки Иргу и сказал:

– Продолжайте, благодарная публика готова внимать представлению.

– Отто! – разозлилась я.

– Тш-ш-ш! – приложил он палец к губам. – Тебе надо на Иргу смотреть. Со слезами радости.

– Ола! – сказал некромант, снова опускаясь на одно колено. – Я думал всю ночь и решил с первыми лучами солнца примчаться к тебе на крыльях любви, чтобы предложить тебе стать моей женой. А то вдруг кто-то другой подсуетится раньше, от тебя всего можно ожидать.

– Он издевается надо мной? – спросила я у полугнома.

– Нет! – искренне возмутился Ирга. – Ты ведь у нас теперь невеста хоть куда, я решил, что упустить такое сокровище будет величайшей ошибкой моей жизни.

– Издевается, – определил Отто. – Ничего, терпи, он это заслужил.

– Хорошо, Ирга, я согласна! – сказала я, попробовав отнять у некроманта букет.

У забора уже столпились любопытные соседи. Те, кому не было видно, пытались залезть на козлы, но кучер сгонял их кнутом.

– Подожди. – Некромант потянул на себя букет. – Я еще не все сказал. В моих планах описать твои прелести и достоинства, чтобы ты знала, как я тебя ценю.

– Отдай букет, – с милой улыбкой сказала я, дергая цветы. – Я согласна, женись уже.

– Подожди, подожди, надо по всем правилам, ты же этого хотела, – пропыхтел некромант, стараясь выдернуть из моих рук букет так, чтобы он не развалился. – Я даже белый костюм надел! Ради твоего хорошего настроения даже не бежевый! Это уродство еще и криво на мне сидит! Никогда больше в жизни я на это не пойду! Так что цени!

– Я очень это ценю! – Зрители за забором бурно обсуждали происходящее. – Давай не будем работать бесплатным цирком!

– Хочу взять в свидетели своей любви к тебе всех этих достопочтенных граждан! – громко сказал Ирга, обводя зрителей театральным жестом.

Публика захлопала.

– Я тебе верю и без свидетелей! – Резким рывком я завладела букетом, не рассчитала силу и опрокинулась назад, сильно приложившись затылком об стену дома.

Когда в голове прояснилось, а перед глазами перестали плавать разноцветные круги, я поймала встревоженный и заботливый взгляд Ирги и с чувством сказала:

– Как же я тебя иногда ненавижу! Когда я стану твоей женой, я тебе жизнь испорчу!

– Да я в этом не сомневаюсь, – весело сказал некромант. – Пойдем к алтарю Богини Рода?

– Что, так быстро? – опешила я.

– Я не шутил, когда говорил, что боюсь, что тебя кто-то уведет, – предупредил Ирга.

Я растерянно посмотрела на довольного Отто, только сейчас заметив темные круги у него под глазами. Знать бы, чем он занимался этой ночью и как подбил Иргу на эту авантюру.

– Но как же… ты ведь платье обещал… эльфийское, – возмутилась я.

– Хорошо, сначала в магазин за платьем, потом к алтарю, – согласился жених. От его покладистости мне стало страшно.

– Подожди, – вмешался Отто, – боюсь, приятная часть будет позже. Сначала, по всем правилам, если ты уж надумал им следовать, нужно познакомиться с семьей Олы.

– О Небесные Силы! – простонал Ирга.

Я испуганно ахнула. Как же я не подумала об этом аспекте начала семейной жизни? И ведь если мы этого не сделаем, мама жизни мне не даст!

– Хорошо, – внезапно сказал некромант. – Ола, ты была права, я недостоин тебя. Прощай!

Публика за забором загалдела.

– Куда! – завопила я, хватая за рукав. – Трус несчастный! Да не съедят тебя мои сестры!

Ирга смущенно топтался на месте, невнятно бормоча что-то о злобных тещах, после которых зятей помещали в лечебницу для душевнобольных.

Отто прервал его рассуждения решительным:

– А теперь поцелуйтесь!

Я приникла к Ирге губами, одновременно крепко обнимая его руками и ногами. Теперь он никуда не сбежит.

А некромант и не торопился, ответив мне на поцелуй с такой страстью, что я задохнулась, а кишки в животе скрутились в тугой комок.

Апофеозом нашей любви стал треск обвалившегося под весом зрителей забора.