Текст книги "Звёзды стертой эпохи (СИ)"
Автор книги: Александра Питкевич
сообщить о нарушении
Текущая страница: 23 (всего у книги 23 страниц)
Эпилог.
– И все же нужно было сперва написать, – я тихо фыркнула, поправив воротник Рушевой накидки.
Помимо того, что жизнь Руша изменилась за последнее время, сама ситуация его весьма сильно волновала. Это было вполне ожидаемо, несмотря на всю силу духа и несгибаемость бывшего полевого Агента, а теперь консультанта. Но я была непреклонна.
После нескольких недель, проведенных в спокойствии на отдаленной туристической планете, пока завершали ремонт «блохи», по сути полностью переделывая мой кораблик, пока приходили в порядок мои нервы, я много думала над этим делом. И если во многом была готова согласиться с мнением Руша, за исключением тех моментов, когда хотела его пристукнуть, то в этом вопросе вариантов не видела.
– Они будут рады, – мягко произнесла, зная, что мужчина в глубине души согласен.
– Кира, – Руш тяжело вздохнул, поймав мою ладонь и прижав ее к собственной груди, – я не спорю, но думаю, что лучше было бы предупредить заранее. Такое вторжение, после стольких лет…
– Это отговорки, – отступив на шаг и уперев руки в бока, я упрямо вздернула нос. – Если ты хочешь, чтобы я соглашалась с твоими условиями, а мне, между прочим, все еще не нравится вариант покупки какого-то дома, пока я могу летать на своей красивой, работающей без запинок, «блохе», то услышь меня.
– Говоря «услышь», ты имеешь в виду – делай, как я сказала? Иногда меня удивляет, как ты могла так долго водить за нос коллег и друзей, – меня легко щелкнули по носу, показывая таким образом, что грозный вид не имеет никакого влияния на этого мужчину. – Стоит глянуть на твои повадки, как сразу ясно – ни о какой нацое тут и речи нет. Очевидно же, что ты ташва.
– Только маме моей не говори, – проворчала я, подходя ближе и без стеснения вкручиваясь в объятия, к которым привыкла почти как к собственной коже, – она потратила массу сил и времени на то, чтобы обучить меня нужным повадкам и манерам.
Мы немного помолчали, глядя на мониторы.
В темном пространстве космоса, медленно поворачиваясь, висела небольшая зелено-голубая планета. Сосредоточение спокойной жизни и надежды.
– Руш, праздник скоро закончится, – тихо напомнила, постучав по ладони, что обнимала меня. Как он там называется?
– «Ваналати». День, когда заблудшие души могут вернуться домой, – таким же шепотом отозвался мужчина.
– Ну так давай сделаем его настоящим? Не просто так же я нацепила это? – мой праздничный наряд состоял всего-то из светлых брюк и легкой блузки, но в сравнении с повседневным рабочим комбинезоном, это могло считаться чуть ли не бальным платьем.
– О да, – фыркнул бывший Агент, – так и скажем, что все дело в твоем наряде. Им-12?
– Слушаю, Руш, – механический голос отозвался с легким смешком, явно с трудом сдерживая своевольный норов чтобы не включиться в разговор.
– Давай приземляться. Твоя хозяйка мне не простит, если мы этого не сделаем.
– Именно, – исключительно ради того, чтоб последнее слово осталось за мной, кивнула я.
Небольшой городок, светлый и словно сошедший с картинки. Полукруглые крыши, стены цвета охры и большие окна, в каждом из которого светились огни. Низкие деревья и цветочные кусты, от аромата которых кружилась голова. А может того, что здесь было чуть другой состав воздуха? Я не знала, но открытый двухместный спидер почти не нарушал гармонии.
– Здесь, – Руш плавно затормозил, кивнув на домик, практически неотличимый от остальных. Мужчина тяжело вздохнул, посмотрев на меня с вопросом. – Уверена?
– Конечно, – у меня самой все трепетало внутри, а руки ощутимо дрожали, но ради всего того, что Руш сделала для меня, ради той внимательности и нежности, что я ощущала, можно было постараться. Широко улыбнувшись, надеясь, что мое волнение предпочтут проигнорировать, я кивнула. – Самое большее – тебя просто не узнают. Тогда мы извинимся и уйдем. Зато потом не будем сожалеть, что не попробовали.
– Кира…
– Как давно тебя забрали на обучение? – я перебила, не позволяя мужчине произнести ничего, что сможет сбить меня.
– Очень давно, – консультант страхового агентства покачал головой, впадая все в большую задумчивость. Этого стоило не допустить.
– Вот и ладно, – решительно отстегнув ремни, я ступила на теплое покрытие. Сумерки сгущались все сильнее, и вдоль улиц вспыхивали мягкие золотистые огни, предавая окружающему пространству какое-то ощущение уюта. Через несколько дворов перед домом играли дети, а вдалеке можно было рассмотреть веселую компанию постарше. Но в основном все сидели дома, как говорил Руш в большинстве поддерживая традицию праздника.
Решительно развернув плечи, я посмотрела на дом впереди. Сложно было представить, что смогу когда-то согласиться жить в подобном, несмотря на все спокойствие, которым буквально был пропитан воздух вокруг.
– Ты идешь? Без тебя это будет совершенно бесполез… ой! – я, кажется, даже подпрыгнула, когда Руш коснулся моего плеча. Засмотревшись на огни в окне, не заметила, как он подошел.
– Идем. Ты права, если не попробую – буду потом сожалеть. Ты взяла печенье?
– Ой! – встрепенувшись, нагнулась к спидеру, вытягивая красивую коробку с выпечкой. Традиция казалась странной, но на этой части Руш настаивал особенно. – Я чуть не забыла!
– Это было бы фиаско, – тихо посмеиваясь с того, что ветер то и дело бросал в лицо мне волосы, а я не могла их убрать, держа обеими руками коробку, заметил консультант.
– Думаю, никто бы и не заметил, – не согласилась я. Сердце стучало все сильнее, словно это я, а не мужчина стоящий рядом не видела родню десятки лет. А что если, и правда, не узнают?
Эта мысль, как въедливое насекомое, вцепилось в голову, вызывая горький привкус во рту.
– Идем? – теперь уже Руш торопился, а меня практически накрывала паника.
И все же губы удалось растянуть в улыбке.
– Конечно.
Пара десятков шагов, и мы замерли перед дверью, пытаясь собраться с силами. Ища, на что отвлечься, я с удивлением уставилась в окно. Светящаяся лента, тонкая, золотистая, складывалась в знакомые буквы. Почти.
– Ривелеш? – повернувшись, я все же успела поймать тень сомнения не светлом лице своего мужчины.
– Так меня звали дома. До того…
– Ты мне не говорил, – внутри вдруг начала собираться обида, но я усилием затолкала ее обратно, вспомнив, что на самом деле все еще многого не знаю о том, с кем стою рядом.
– Не было случая, – просто пожал плечом консультант.
– Надеюсь, в скором времени такой случай представится и ты расскажешь мне все, что стоит знать, – голос сам собой сел, превратившись в тихое шипение, как я не старалась этого не допустить.
Виска коснулся легкий поцелуй, сопровождающийся тихим хмыком.
– Как скажешь, моя Тихая Кира.
Протянув ладонь над моим плечом, Руш решительно постучал.
Светлая дверь открылась почти сразу. На нас пахнуло теплом и ароматом вкусной еды, домашнего уюта. Молодой парень, совсем подросток, вопросительно смотрел на нас светлыми, очень знакомыми глазами.
– Я вас слушаю? – молчание затянулось. Из дома доносились радостные голоса, смех, и все это как-то оглушало.
– Простите, – Руш, замерший на несколько мгновений, сильнее сжал руку на моей талии, прежде чем продолжить, – нам нужна Дилана Хатинон. Она проживает здесь?
– Да. Одну минуту, – обернувшись, не потрудившись прикрыть дверь, юноша громко крикнул через весь дом. – Мама! Тут к тебе!
Рука на моей талии мелко задрожала и сжалась почти до боли. Я, пытаясь хоть как-то выказать поддержку, отступила на полшага назад, практически прижимаясь к жесткому телу мужчины.
Внутри дома послышались быстрые шаги, а потом к нам вышла невысокая женщина с неожиданно смуглой кожей и темными глазами. Я шокировано смотрела на черты ее лица, на уши. На ключицы, которые не были скрыты платьем, и в голове, со щелчком, складывались кусочки.
– Я вас слушаю, – остановившись рядом с младшим сыном и вежливо склонив голову, мягко произнесла эта женщина.
Но ответом ей стала тишина. Руш не мог произнести ни единого слова, а я не знала, что сказать. Пребывая в каком-то замешательстве, эта особа с большой примесью крови ташвы, моей крови, несколько раз моргнула, хмуря брови и рассматривая нас уже куда внимательнее.
– Это моя мама. Дирлана Хатинон, – так знакомо хмуря брови на более смуглом и еще немного детском лице, вступил в разговор юноша открывший дверь, – вы ее спрашивали.
Не найдя в ее глазах и капли узнавания, понимая, что наше молчание начинает казаться подозрительным, а сам ситуация все больше ранит мужчину, что стоит за мной, я откашлялась, пытаясь натянуть улыбку на лицо.
– Кира, пойдем отсюда, – тихий голос, едва различимый, раздался над ухом. Рука на талии дрогнула, и медленно потянула в сторону. Но я еще была не готова.
– Здравствуйте. Да, мы искали именно вас. Нас просили передать вот это в честь праздника Ва…Ва… – я никак не могла вспомнить это дурацкое название, а от неловкости уже подергивался глаз, который только вошел в норму после отпуска.
– «Ваналати», – осипшим голосом подсказал Руш, привлекая к себе внимание женщины.
– Да, – стараясь выглядеть еще счастливее, кивнула я, практически толкая коробку в руки Диланы, не оставляя ей и шанса отказаться. – Один наш знакомый очень просил передать вам. Вот мы и выполнили просьбу. Очень рады. Поздравляем. И всего хорошего.
Развернувшись, я поймала ладонь Руша, и мы довольно быстро двинулись в сторону спидера. Внутри поднималось что-то большое и тяжелое, наполненное тоской и печалью. Не булла уверена, что сумею сегодня сдержать слезы. Да и не хотелось. Эта ситуация стоила того, чтобы разрыдаться.
За спиной что-то упало, раздался женский вскрик.
– Ривелеш? Сынок?! Это ты?!
Я думала, что пристукну этого умника! Какая глупость!
– Почему ты мне не сказал?! – когда все вопли восторга, все слезы иссякли, когда Дилана торжественно, под охи и ахи неожиданно большой семьи сняла с окна золотистые огоньки, мне наконец-то дали возможность выплеснуть часть собственного гнева.
– Как-то случая не было, – почти равнодушно отозвался Руш. Кажется, та откровенная радость, с которой его приветствовали, то, что даже его племянники, дети сестры заочно знали его – все это довольно сильно шокировало моего страхового консультанта.
– Случая не было? Не было случая сказать, что ты на половину ташв? – мое шипение почти невозможно было расслышать за гулом счастливых голосов.
– На четверть. Мама – полукровка.
– Почему нет пластин? Почему нет шрамов? Почему ты такой белый?! – меня всю мелко потряхивало от возмущения, зато теперь становилось понятно, почему его все же взяли в агенты. И почему черты лица, какие-то мелкие детали казались мне такими знакомыми.
– Не шипи, Кира, – меня, к громкому восторгу детей, что сидели перед нами полукругом на полу во что-то играя, подтянули ближе и крепко обняли. – Это все из-за обучения. Мне нельзя было иметь столько отличительных черт, а малая доля вашей крови позволила почти безопасно удалить все пластины. Их было совсем немного, не как у тебя или у мамы. Скорее как у брата.
На последнем слове Руш слегка споткнулся, но все же закончил фразу. Я посмотрела на юношу, открывшего нам дверь. В нем явно было больше крови нацоев крови отца, чем материнских генов. Обычные уши, более светлая кожа. И едва заметная пара наростов на позвоночнике, выступающая под одеждой.
– И все же, ты мог сказать, – успокаиваясь проворчала я.
– Но ты не спрашивала, – чуть сощурившись, возразил мужчина, заставив меня мысленно пролистать тот список вопросов, что стоит задать при первой возможности. Как только представится случай. Может, сегодня ночью.
– Но как твоя семья избежала резни? – этот вопрос казался самым насущным, так как косвенно касался и моего прошлого. Может, если бы я знала как…
– Семья переехала сюда за несколько лет до тех событий. Были готовы новее документы, новые истории. И мама не чистокровная. К тому времени соседи привыкли и не обращали на это внимания. Да и мало кого здесь волновало, что происходит на другом конце вселенной.
– И все же, ты мог мне сказать, – скорее изображая обиду, проворчала я.
Настроение было совсем не тем, чтобы дуться всерьез.
Видя, что дети начинают зевать, а взрослым никак не удается отправить их спать, Руш поднялся.
– Вы же останетесь на ночь? – Дилана подошла к нам, в волнении сжимая руки. Ее седой полноватый супруг, нацой, с нежностью смотрел на жену, что за несколько мгновений, кажется помолодела на десяток лет.
– Нет, – покачал головой Руш. Несмотря на радость, ему было непросто находиться в центре всеобщего внимания. Без маски, без привычной одежды он все еще чувствовал себя несколько уязвимо. – Но мы можем прийти завтра, если хочешь.
– Я буду рада, – тихо ответила ташва, с трудом сдерживая вновь собирающиеся слезы.
Между ними все еще чувствовалась неловкость, но это было почти не важно. Мне казалось, что даже если Руш больше никогда не увидится с матерью, в сердцах обоих эта встреча поселит покой.
– Тогда мы придем, – решительно кивнула я, понимая, что могу повлиять на происходящее.
Спидер домчал нас до «блохи» за считаные минуты. Грузовой отсек распахнулся и транспорт плавно стал в крепления в чреве корабля.
– И все же, ты должен был мне сказать, что твоя внешность так сильно изменилась. И что твоя мать – ташва, – скидывая неудобную блузку, проворчала я.
– Да, Кира, – поймав меня со спины и поцелуем опалив шею, фыркнула Руш.
– А еще мог предупредить, что у тебя такая прорва племянников. Мне было неловко! Мы пришли с пустыми руками! – поцелую, отвлекая от мыслей и мешая ругаться, спустились ниже, к лопаткам, будоража кожу.
– Да, Кира.
– И мог сказать, что ты мне никакой не муж… – мысли разбегались и я никак не могла их собрать. Когда мы оказались в спальном отсеке, светлом и комфортном, с огромной кроватью я как-то упустила.
– Да, Кира, – уже почти смеясь, целуя спину и скользя руками по коже, продолжал этот несносный полукровка.
– И хватит «дакать»! – срываясь с шипения на тихие стоны, не вытерпела я.
– Хорошо, Кира…
Конец
.
