Текст книги "Полная история христианской церкви"

Автор книги: Александра Бахметьева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 40 (всего у книги 55 страниц)

Здесь мы упомянули в первый раз о суде Божием. Этот обычай около того времени очень распространился в Средней Европе. К суду Божию прибегали обвиненные, как к высшему доказательству невинности и правоты. Были различные виды судов Божиих: с использованием холодной и горячей воды, огня, раскаленного железа, поединка и т. п. Испытание холодной водой состояло в том, что обвиненного бросали в реку. Если он шел ко дну, то его считали невинным и вынимали из воды, потому что считали, что вода не примет виновного. Это испытание употреблялось редко, как неточное. Чаще испытывали огнем, раскаленным железом, горячей водой. Обвиненный должен был из котла с кипящей водой вынуть положенное на дно кольцо или другой предмет, держать в руке раскаленное железо. Рука потом обвязывалась, и если через три дня не оставалось повреждения, то это считалось доказательством правоты. При поединках побежденный считался виновным. Вообще, в основании судов Божьих лежало стремление подвергнуть обвиняемого явной опасности, чтобы предоставить правосудию Бога заступиться за безвинного. Был даже суд Божий через Святое Причастие. Суды Божий состояли в ведении Церкви, обыкновенно происходили в церкви или на церковном дворе, в присутствии духовных лиц, которые особенными молитвами освящали предметы, служившие для этого. Против судов Божьих многие восставали уже с X века, однако этот обычай продолжался очень долго.

Кроме так называемого суда Божия были и другие обычаи, в которых проявлялось суеверие и превратное понимание закона и обязанностей христианских. Так, например, довольно распространен был обычай гадания по Священному Писанию (Sortes Sanctorum). Книги Священного Писания клали в церкви или на гробницы прославленных святых и, наложив на себя пост, совершив молитву, раскрывали книгу, и первый попавшийся текст считался предсказанием будущего, указанием на разрешение заданного вопроса. Был обычай крещения колоколов. Путешествиям к святым местам приписывалась такая спасительная сила, что богомолье в Рим или какой-нибудь знаменитый монастырь считалось достаточным для искупления грехов и даже преступлений. Эти мнения, однако, вызывали и опровержения. Вообще, в ту пору некоторые просвещенные и благочестивые епископы довольно много заботились о чистоте веры, о распространении просвещения и Священного Писания. Но добрым и здравым понятиям приходилось бороться с общим в народе стремлением к суеверию, с небрежностью и грубостью большей части духовенства, которое, мало понимая сущность закона Христа, превратно толковало его народу, пользовалось для корыстных целей его невежеством и суеверием. Из-за этого укоренилось много суеверных обычаев, внешность стала заменять истинный смысл христианского правила или постановления; исполнение внешнего обряда – внутренний, молитвенный подвиг души.

Главный надзор над нравственностью народа в то время принадлежал, конечно, духовенству. Епископам вменялось в обязанность хотя бы раз в год объезжать свою епархию, чтобы удостовериться, известны ли народу правила христианской веры, и наставлять его. К этому же присоединяли и право суда над проступками, нарушающими законы христианской нравственности. Вот как происходили во Франкском государстве так называемые синоды. Епископ через своего архидиакона извещал о времени своего прибытия в какую-нибудь местность. К этому времени туда собирались все те, которые имели нужду в его правосудии. После прибытия епископ избирал из общества семь мужей, пользовавшихся уважением. Они давали клятвенное обещание, что скажут всю правду, и тогда задавали вопросы, которые нам сегодня могут дать представление о степени развития тогдашнего общества. Спрашивалось, например, не случилось ли в округе убийства, воровства, клятвопреступления; нет ли в округе колдуна, чародея, заклинателя; не творил ли кто-нибудь языческих треб у деревьев, источников и камней; не совершали ли пастухи или охотники заговор над хлебом, травами и тому подобного; не скрывали ли этих заговоров в древесных дуплах, не зарывали ли их на перекрестках с тем, чтобы предохранить скот от падежа; не уверяет ли о себе какая женщина, что она может волшебством или заклинанием превратить ненависть в любовь или любовь в ненависть; не имеет ли кто сношений с духом злым; не ел ли кто нечистого; не нарушал ли поста; не отлучался ли кто от обедни в праздник; не работал ли кто в праздник; не отказался ли от уплаты церковного сбора; не оказал ли пренебрежения к духовенству; не нарушил ли закона гостеприимства; заботятся ли восприемники о том, чтобы крестники их знали молитву Господню; не употребляет ли кто фальшивых весов и мер; не дает ли денег под рост, не пел ли кто близ церкви бесчинных песен; не разговаривал ли во время богослужения и т. д.

После опроса свидетелей начинался суд, и виновные подвергались наказаниям, большей частью телесным. Но эти наказания могли быть заменены и денежной пеней или исполнением церковной епитимий. Отсюда берет начало обычай выкупать грехи определенным денежным штрафом или числом молитв. Уже в VIII веке появилась книга епископа Галит-гара Камбрейского, в которой определялась мера епитимий за каждый проступок. Но против такого чисто показного покаяния было много возражений. Шалонский собор запретил употребление «Пенитенциальных книг», как они назывались, объявив, что не количество молитв, а их искренность говорит об истинном покаянии, потому что сердца сокрушенного и смиренного не презрит Господь. Но так сильно было стремление к одному внешнему, так сказать, механическому исполнению церковных постановлений, что в X и XI веках этот обычай полностью утвердился и был признан Церковью. За каждый проступок определялось некоторое количество молитв и псалмов, мера лишений или добровольных истязаний. Вся система наказаний настолько упростилась, что согрешивший мог знать заранее, чем что заменялось. Например, год покаяния мог замениться прочтением тридцати псалмов или определенным количеством ударов, а тот, на которого Церковь возложила пятилетнее покаяние, мог заменить это прочтением всей Псалтири. Покаяние состояло в соблюдении поста, в ношении смиренной, простой одежды и т. п. Все это тоже могло заменяться совершением богомолья, уплатой определенной денежной пени. Постепенно некоторые стали заранее оплачивать будущие проступки, покупать безответственность. Так получила развитие система индульгенций.

Кто отказывался исполнить возложенное на него церковное покаяние, подвергался отлучению от Церкви. За самые тяжкие преступления – анафема, то есть запрещалось всякое участие в церковных службах и Таинствах. Человек оказывался как бы вне закона. Эта мера стала после страшным оружием в руках властолюбивого духовенства, потому что человека, оказавшегося вне закона, каждый мог безнаказанно обидеть или даже убить. К VIII и IX векам относится начало многих подобных обычаев и постановлений. К правилам, которые старались ввести в эту пору, надо причислить и безбрачие духовенства. Римская Церковь старалась внедрить это как церковный закон, и в 862 году было сделано такое постановление на Вормском соборе, но его не признали повсеместно на Западе, и даже в Италии до XI века служили женатые священнослужители.

Было сделано немало попыток к улучшению нравственного состояния франкского духовенства, которое своей алчностью, небрежностью в исполнении обязанностей и распущенностью часто возбуждало негодование. Такую попытку сделали еще около середины VIII века епископ Хродеганг Мецский, который убедил соборное духовенство жить под его надзором, соблюдая составленные им правила, довольно сходные с правилами монашеской жизни, но не столь строгие. Это было началом сообщества каноников, так как они подчинялись каноническим правилам. Живя в одном доме при соборном храме, под надзором епископа, каноники получали содержание от храма, имели общий стол, определенную одежду, в определенные часы собирались для общей молитвы, пения часов и слушания глав из Священного Писания или из канонического устава. Потому и все собрание называлось «капитулом» (от слова caput, глава). Хродеганг устроил такую жизнь только для клира своей соборной церкви, но уже в IX веке устав каноников, дополненный еще многими правилами, становится обязательным для клира всех соборных и некоторых приходских церквей Франции. Однако вскоре духовенство стало выражать неудовольствие. Многие тяготились строгостью устава, делали послабления. Каноники выхлопотали себе право пользоваться и независимо распоряжаться частью церковного имущества и, удаляясь постепенно от строгости первоначальных правил, составили что-то среднее между монашеством, мирянами и клиром. Позже они много занимались воспитанием юношества. Составлялись и женские общества канонис из дев и вдов, которые давали обет безбрачной жизни и, не оставляя своей семьи, подчинялись некоторым правилам монашеской жизни.

Преобразования требовались и для монастырей, которые, особенно во франкском государстве, чрезвычайно удалились от первоначальных правил строгости и простоты. В этом отчасти был виноват пагубный обычай раздавать монастыри в награду за услуги мирянам, воинам, знатным сановникам, которые, пользуясь доходами с монастырских земель, вовсе не заботились о том, соблюдается ли иноками монастырский устав, живут ли они благочестиво или развратно. Нередко случалось, что такой мирянин, владелец монастыря, проживал в нем месяцами с семейством, друзьями и прислугой для того, чтобы охотиться на обширных монастырских землях, и обитель иноков превращалась в место шумных увеселений и пиршеств Изгнанные же иноки, странствуя по окрестностям, жили подаянием. Таким образом, иночество пришло в крайний упадок.

Аббатство Фонтевро – один из самых известных средневековых монастырей

Его преобразование стало главной целью устремлений строгого Венедикта Аниан-ского. Рожденный в знатном семействе Лангедока, молодой Витица служил воином при Карле Великом. В минуту крайней опасности он дал обет посвятить жизнь свою Богу и принял иночество с именем Венедикта. Стремясь к высшим подвигам иночества, он удивлял сподвижников строгостью жизни, изнуряя тело постом, бдением, добровольными истязаниями. Затем, увидев распущенность жизни иноков, Венедикт решил основать монастырь, который стал бы образцом. И действительно основал в отцовском поместье Анианский монастырь. Он подчинил иноков, собравшихся около него, уставу Венедикта Нурсийского, строго наблюдая за его исполнением, подавая пример самоотверженности, смирения и трудолюбия. Слава монастыря и его настоятеля распространилась далеко. Богатые дары и покровительство Карла Великого дали Венедикту возможность основать при монастыре училище высших наук, библиотеку, школу церковного пения. Обитель со временем сделалась одной из значительнейших во Франции. При сыне Карла Великого, Людовике Благочестивом, Венедикт достиг огромного влияния на все государственные и церковные дела; ничто не предпринималось без его совета и участия. Он убедил Людовика заняться преобразованием монастырей, и на государственном сейме в Аахене в 817 году, после совещания с настоятелями крупнейших обителей, было решено подчинить все франкские монастыри уставу Венедикта Нурсийского, несколько измененному Венедиктом Анианским. Ему же был поручен надзор над всеми иноческими обителями в государстве. Венедикт ревностно занялся возложенной на него обязанностью, объезжал все монастыри и наблюдал за исполнением устава, старался распространить просвещение между иноками, призывал их к строгой жизни, к труду и милосердию. Но как ни ревностно трудился Венедикт до самой смерти, усилий одного человека было явно недостаточно, чтобы искоренить все злоупотребления во франкских монастырях. Большинство из них после смерти Венедикта пришли к прежнему состоянию. До X века сохранялся обычай награждать монастырями заслуженных мирян. И в течение еще многих веков раздавались жалобы на упадок иноческой жизни, распущенность нравов, праздность и невежество иноков, что было предметом презрения и насмешек мирян.

Многие благочестивые мужи и после смерти Венедикта Анианского пытались восстановить в монастырях строгость и чистоту древнего благочестия.

Средневековый монастырь Византии

Некоторые монастыри имели особенное значение как училища: Сан-Галльское, монастырь Рейхенау – в Швейцарии; Лорш, Гиршау – близ Рейна; Фульд – в Баварии, Корвий – в Пикардии во Франции. Этот последний был еще замечателен тем, что из него вышло много ревностных благовестников. Корвийская обитель даже основала другую, с особенной целью благовествования язычникам. Карл Великий, покорив саксов, поместил несколько саксонских юношей в разные монастыри, и преимущественно в Корвийский монастырь, для того чтобы они, научившись христианскому закону, могли потом стать наставниками в своей стране. Особенно ревностно занялся образованием молодых саксонцев настоятель Корвий-ской обители Адальгард и, видя успех своих стараний, решил устроить монастырь в их отечестве. Нашлись достойные иноки, изъявившие желание переселиться вместе с саксонцами, воспитавшимися в Корвийской обители. Много терпели они лишений в дикой, бесплодной местности, которая едва могла прокормить их, и наконец основали на берегу Везера, в немецкой земле, монастырь, который стал называться Ново-Корвийским. Людовик Благочестивый оказывал ему помощь, надеясь, что через него откроется возможность благовествования в дальнем крае. При монастыре устроилась школа, в которой главным наставником стал ученик Пасхазия Радберта Ансхарий, будущий апостол Скандинавии. Его ревностная, неутомимая деятельность заслуживает особого внимания.

Глава XXI

Распространение христианской веры в скандинавских землях. Король Альфред в Англии. Гонение на христиан в Испании

Когда Карл Великий покорил саксов своей власти и Римской Церкви, то он решил покорить и другие племена, заселявшие восточную часть нынешней Германии. Балтийское поморье, берега Эльбы и Одера (нынешняя Прибалтика) были заселены разными славянскими племенами, а также немцами и датчанами. Между ними шла постоянно война. Карл Великий намеревался основать епископство в Гамбурге для распространения христианской веры среди окрестного населения, но не успел этого сделать. Однако он основал там Церковь, направил туда священника и тем положил начало благовествования.

В царствование Людовика Благочестивого датский принц Гарольд, у которого родственник оспаривал престол, просил помощи у франков и с их помощью победил соперника. Вследствие установившихся дружеских отношений Людовик в 822 году отправил в Ютландию посольство, во главе которого были Еббо, архиепископ Реймский, и Галитгар, впоследствии епископ Камбрейский. Они старались расположить Гарольда к принятию христианской веры, но Гарольд, боясь возбудить неудовольствие в народе, не согласился принять крещения, однако и не мешал христианским епископам совершать крещение над уверовавшими. Послы пробыли у датчан недолго и, не достигнув большого успеха, возвратились на родину. Новые смуты, возникшие в Дании, заставили Гарольда снова просить помощи у Людовика. В 826 году сто судов привезли в Майнц, где находился император, короля Гарольда с семейством и огромным числом спутников, датчан и норманнов. Все они торжественно приняли Святое Крещение в присутствии императора и императрицы, которые сталивосприемниками от купели датской королевской четы. Но едва ли можно предполагать в них убеждение в истине христианской веры, еще мало знакомой датчанам. Королю нужна была помощь императора, и все охотно приняли со Святым Крещением подарки, которыми наделил их ревностный к вере Людовик.

Гарольд изъявил желание, чтобы в его страну послали благовестников, и настоятель Корвийского монастыря, обсуждая это с императором, указал ему на молодого монаха Анс-хария, как на человека способного и ревностного. Ансхарий, родом из окрестностей Ами-енса, с самых ранних лет стремился посвятить свою жизнь Богу. Чудные сновидения указывали ему на блаженство небесное, таинственные голоса увещевали его оставить детские забавы и устремить мысли к горнему. Он рано принял иночество и переселился в Ново-Корвийский монастырь, весь посвятил себя молитве и преподаванию в тамошнем училище. Но эта деятельность не удовлетворяла его. Он стремился к иным трудам. Он слышал голос Господень, говоривший ему: «Иди и возвратись ко Мне, увенчанный венцом мученичества». Другой раз на вопрос: «Господи, что повелишь мне делать?» – он услышал в ответ: «Возвещай людям слово Божие». Благовествование язычникам сделалось целью всех его желаний.

Ансхарий, апостол Скандинавии

С живейшей радостью принял Ансхарий предложение отправиться благовестником в Данию. Из корвийских иноков нашелся ему один сотрудник, и оба отправились в путь. Дело оказалось трудным. Датский народ, крайне недовольный обращением короля, не являл никакого расположения к христианской вере; не было возможности проникнуть в глубь страны. Благовестники остановились в Южной Ютландии, в городе Гадеби, где основали христианскую школу. Ансхарий выкупал пленных детей и обучал их в надежде образовать из них благовестников и наставников, но и эта деятельность вскоре былапрервана. Гарольд, побежденный соперником, вынужден был бежать, и благовестники вслед за ним оставили страну, где на них смотрели враждебно. Но Ансхария не покидала надежда продолжить начатое дело. Его спутник заболел и умер, он же ждал благоприятных обстоятельств, чтобы возвратиться к своей деятельности, а между тем искал возможности проникнуть в другую страну, в Швецию. Там неизвестно кем было проповедано Евангелие еще в начале VIII века, и один шведский принц, Скира, принял крещение. С тех пор христианство заглохло среди смут и волнений, но оставалась память о нем. И торговля, и война часто приводили шведов в соприкосновение с христианами. Шведские купцы прибыли в 829 году ко двору Людовика и просили христианских проповедников. Ансхарий с радостью отправился в путь. На пути он и его товарищ были ограблены морскими разбойникам, едва спасли жизнь, но достигли города Бирки, где их благосклонно принял король Бьорн и они нашли христианских военнопленных, которые с невыразимой радостью встретили единоверцев и приняли от них Святое Причастие. Дело благовествования пошло довольно успешно. Многие уверовали, и один из правителей страны, Геригар, приняв Святое Крещение, основал первую христианскую церковь.

Ансхарий пробыл полтора года в Швеции, трудясь неутомимо. Когда, возвратившись, он рассказал императору о ходе дела, то Людовик решил исполнить желание отца и устроил в Гамбурге епископство Нордальбингское, которое и поручил Ансхарию, посвященному в архиепископа Нордальбингии. (Так называлась немецкая земля за Эльбой, граничившая с датчанами, западная половина бывшей Турции с Гамбургом.) На содержание епископства дали доходы с одного монастыря в Фризляндии, но и при этом положение Ансхария было крайне трудное во всех отношениях. Его округ постоянно подвергался опустошительным набегам соседних племен, жизнь не раз оказывалась в опасности. Но ничто не устрашало его, ничто не охлаждало его святой ревности. Всегда в трудах, терпя лишения, он являл кротость, терпение и мужество истинного служителя Божия, который живет не для себя, а для Бога. Надеясь на Его всесильную помощь, он продолжал выкупать пленных отроков из немцев, норманнов и славян и обучать их вере Христовой, общаться с благовестниками, трудившимися в Дании и Швеции. Там дело колебалось: когда браниверх партии, враждебные христианству, то уверовавшие подвергались гонениям и опасности, и даже иногда благовест-ники оставляли край. Через несколько лет Ансхария постигло новое бедствие. Норманны, страшно опустошив край, сожгли Гамбург, церковь, школу и библиотеку, основанные им; сам Ансхарий едва спасся. «Господь дал, Господь и взял, да будет благословенно имя Его», – сказал он, как Иов, и удалился на время в поместье одной христианской вдовы в Пруссии. Оттуда он обозревал свой опустошенный округ, принося несчастным утешение веры, внушая им твердость духа и упование на Бога. Сам же терпел крайнюю нищету. Наследники Людовика отняли у Нордальбингской епархии доходы, которыми она содержалась, и Ансхарий был лишен средств к жизни. Его сотрудники упали духом и возвратились на родину, но он не оставил начатого дела и, надеясь на лучшие времена, продолжал трудиться один. Действительно, через некоторое время Гамбург и Бремен соединили в одну епархию, и ревностному архиепископу были вновь даны средства продолжать свою благотворную деятельность.

Со званием архиепископа Нордальбингии Ансхарий соединял и звание примаса всего северного края, имея надзор над Церковью в Дании и Швеции. Но уже в 837 году епископа Гауцберга, трудившегося в Швеции, оттуда изгнала партия, враждебная христианству. Несколько раз Ансхарий ездил в Данию и, пользуясь покровительством короля Ериха, построил церковь в городе Шлезвиге. Сам король не изъявил желания креститься, но многие уверовали. Успехи христианской веры вновь возбудили негодование языческой партии, вспыхнуло возмущение. Король, покровительствовавший Ансхарию, был свергнут с престола и вскоре затем убит (854). Отрок Эрик был провозглашен королем, и правивший за него Иарл Шлезвигский, ожесточенный враг христианства, поднял на христиан страшное гонение: многие были казнены, священники изгнаны, церковь заперта. Но правление жестокого врага христиан продолжалось недолго. В 856 году Ансхария пригласил в Данию сам король, и дело благовествования возобновилось.

Между тем и в Швеции, где в течение семи лет не было благовестников по причине гонения, слово Божие действовало своей сокровенной силой: многие из уверовавших оказывались истинными христианами, опасности и гонения не охладили их ревности к службе Божией. Среди них был Геригар: его твердость духа, добродетельная жизнь имели благотворное влияние на окружающих, и многие обращались, кто тайно, кто явно. Тесные взаимоотношения шведов и христиан способствовали распространению христианства; и поклонники Тора и Одина (главные скандинавские божества) начинали приходить к убеждению, что Бог христиан есть могучий и сильный помощник верующим в Него. На сходах они стали рассуждать о том, не признать ли Христа Богом и не воздавать ли Ему честь, как Тору и Одину. Случилось так, что однажды, когда враги угрожали Бирке и жители в страхе умоляли своих богов о спасении, Геригар посоветовал им призвать на помощь христианского Бога.

Они согласились и обещали в случае спасения хранить пост и дать подаяние бедным во имя Христа. Опасность миновала Бирку, и с этих пор слава Христа возросла в глазах поклонников Одина, многие стали чествовать Христа вместе с прочими богами.

Как только открылась к тому возможность, Ансхарий прибыл в Швецию, чтобы утвердить в вере обращенных и совершить крещение над вновь уверовавшими. В 852 году он предпринял туда новое путешествие. Король Эрик Датский, любивший его, писал королю Олафу Шведскому, что никогда не встречал он такого праведного и добродетельного человека, как Ансхарий, что просит и короля шведского дозволить ему устроить в его государстве христианскую церковь, потому что такой праведный человек может стараться только о том, что воистину хорошо и полезно. Олаф принял Ансхария благосклонно, но не обещал ему содействовать, боясь возбудить негодование в народе, который уже и без того был сильно взволнован успехами христианской веры. Многие ревнители древнего идолослужения на народных собраниях грозили гневом небесным отступникам от Тора и Одина, и волнение было таким сильным, что друзья Ансхария, опасаясь за его жизнь, умоляли его уехать. Но он готов был отдать и жизнь за святую веру. Король бросил жребий о том, допускать ли благо-вествование веры Христовой. Жребий выпал благоприятный для христианства; он дозволял Ансхарию предложить вопрос на обсуждение народного веча. Ансхарий, приготовившись к делу постом и молитвой, благовествовал собранному народу христианскую веру. Поднялось сильное волнение, и, хотя многие отвергали предложенное, один уважаемый старец все же напомнил, что, судя по тому, что он слышал, тот Бог, о котором идет речь, Бог сильный и могучий, что Он уже многих избавил от опасности и на море, и на войне и что неразумно отвергать того, что может оказаться полезным. Слова старца убедили большинство собравшихся. Решено было не препятствовать распространению веры во Христа и дозволить христианам иметь церковь и совершать богослужение. Ансхарий принял это решение с радостью, как начало, обещающее благие плоды впоследствии. Король подарил ему место для основания церкви. Была заложена церковь, и один из любимых учеников Ансхария, Рим-берт, оставлен в Швеции священником. Ансхарий же возвратился в Бремен. Но до самой его смерти продолжалось ревностно дело благовествования.

Последние годы жизни Ансхарий провел в своем округе, трудясь по-прежнему, наставляя в истинной вере, утешая страждующих, выкупая пленных. Любя с молодости уединение, он устроил себе тесную келью, в которую иногда удалялся. Но редко доставался ему этот отдых в жизни. Слава о его святой жизни привлекала к нему посетителей. Издалека приносили к нему больных в надежде, что его молитва исцелит их. «Я не могу творить чудес, – говорил смиренный Ансхарий, когда славили его как чудотворца, – и прошу у Бога одного чуда, чтобы Он благодатью Своей сделал меня хорошим человеком». Не дано было Ансхарию положить жизнь в мученичестве за веру, но дано переносить труды и лишения. В течение тридцати четырех лет он неутомимо трудился во славу Божию. Великий апостол Скандинавии умер в 865 году.

Ансхарий

Преемником Ансхария стал его любимый ученик Римберт, описавший жизнь своего наставника, которому подражал в деятельности и самоотверженности. Он был двадцать три года архиепископом Нордальбингии и ревностно стремился распространять веру в Швеции и Дании. Но ни он, ни его преемник Уни не увидели ее полного торжества в этих странах. Еще больше столетия продолжалась упорная борьба между древним богопочитанием, крепко укоренившимся в народе, и новой верой. Норманны и датчане были грозой Европы. В губительных набегах на соседние страны они разоряли христианские церкви, убивали христиан. В Швеции и Дании христиане вновь подверглись гонениям. Но благое семя, брошенное Ансхарием и его учениками, не погибло совсем: оставалось несколько христиан, оставалась память о благовествовании слова Божия, и в конце X века оно возобновилось.

От наездов суровых датчан особенно пострадали в IX веке Британские острова. Они жгли церкви, монастыри и училища. Просвещение настолько упало, что в конце IX века едва можно было найти грамотных людей в стране, которая до тех пор славилась своими училищами. Множество ученых мужей переселилось во Францию. В 872 году вступил на престол Альфред Великий, о котором Англия хранит благодарную память, как о достойнейшем из своих королей. Он победил датчан и старался просветить свой народ. Будучи ревностным христианином, был глубоко убежден, что благотворно только то просвещение, которое зиждется на законе Божием, что самое необходимое знание – знание слова Божия. Он вызывал отовсюду ученых и благочестивых мужей, сам учился у них, заводил школы, все свое время посвящал молитве, науке и государственным делам. Альфред видел, как быстро Англия погружалась в невежество, и, приписывая это отчасти тому, что науки и богословие преподавались не на народном, а на латинском языке, особенно заботился о том, чтобы перевести на родной язык все необходимые учебные и духовные книги. Сам, выучившись латинскому языку, перевел на английский язык Псалтирь, некоторые сочинения Григория Двоеслова, «Историю Английской Церкви» Беды Достопочтенного. «Я помню, – писал он в предисловии к одной из книг, – что перед последними опустошениями церкви наши и монастыри были богаты книгами; но духовенство извлекало из них мало пользы, потому что не понимало их; предки же наши не переводили этих книг на народный язык, не воображая себе, чтобы мы когда-нибудь могли впасть в такое невежество». Постоянно заботясь об успехах просвещения, Альфред значительно расширил училище в Оксфорде, сделавшееся впоследствии знаменитым университетом; он утвердил в Англии суд присяжных. Этот доблестный, милосердный и мудрый король умер в 901 году. После него датчане опять начали опустошать край, и хотя просвещение развивалось с трудом, но заботы Альфреда не оставались бесплодны.

* * *

Большая часть Испании, как мы знаем, была в начале VIII века покорена магометанами. Нельзя сказать, чтобы они были жестокими гонителями христианской веры. Кордовские калифы, покровители наук и просвещения, не преследовали своих христианских подданных, и христианам в Испании было гораздо привольнее жить, чем их единоверцам на Востоке. Правда, они должны были ежемесячно вносить поголовную подать, но им дозволялось строить церкви и монастыри, свободно совершать богослужение, спорные вопросы решать своим судом. Запрещалось, однако, только обращать магометан в христианскую веру и поносить Магомета; вместе и магометанам не разрешалось хулить Христа, но с той разницей, что злословивший Магомета подвергался смертной казни, а злословивший Христа – телесному наказанию. Установились довольно мирные отношения между христианами и их победителями. Многие христиане занимали важные должности в государстве; иноки и священники служили посредниками между магометанскими и христианскими правителями. Но вскоре в христианском обществе распространилось некоторое равнодушие к вере: состояние просвещения было тогда выше у арабов, нежели у христиан, и многие христиане охотно посещали процветающие арабские школы, пренебрегая знанием своего закона и отеческих писаний. Иных соблазняло желание стать в ряды господствующих, избавиться от уплаты подати, и много христиан довольно легко перешло в магометанство.

Карл фон Штойбен. Битва при Пуатье (732 г.)

Такие отступления от веры вызывали, конечно, негодование в ревностных христианах, подталкивая их, в укор отступникам и равнодушным, к громким, неосторожным заявлениям о своей вере. Это приводило к столкновениям между христианами и мусульманами, возбуждая фанатизм. Случалось, что приверженцы ислама со смехом и бранью встречали христианских иноков и священников; мусульманские дети бросали в них камнями; звон колоколов, призывающий верующих в христианские храмы, раздражал мусульман. Со своей стороны и ревностные христиане не могли без содрогания слышать, как с минаретов провозглашалось всенародно: «Нет Бога, кроме Бога единого, и Магомет пророк Его», и, совершая крестное знамение, иногда громко восклицали: «Не промолчи, Боже, и сокруши врагов Твоих!»