Текст книги "Приют для миллионера (СИ)"
Автор книги: Александра Микс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 14 страниц)
Мое появление меняет тяжелую атмосферу, будто у всех приказ при виде меня улыбаться.
– Милая, – Мартин протягивает ко мне руку.
Подхожу к нему и опускаюсь на широкий подлокотник кожаного кресла. Его ладонь по-хозяйски ложится на мое бедро, и, кажется, я начинаю привыкать к роли его женщины.
– Прекрасно выглядишь, – вполголоса произносит Росс.
– Да, только есть одно «но», – произношу я поворачиваясь к «курьеру» своих вещей. – По мнению некоторых, к целой сумке одежды полагается одна пара обуви.
Все присутствующие бросают взгляд на мои ноги.
– Как ты думаешь, Элиот, – начинает Мартин, – черная обувь подходит под светлый костюм?
Четверо мужчин буравят взглядом мои несчастные мюли, и даже Крис перестал наворачивать круги около двери. Складывается впечатление, что в окружении этих мужланов не было нормальных женщин.
– По-моему, смотрится хорошо, – оценивает Элиот.
– Ты что скажешь, Руперт? – продолжает Росс.
Руп потирает подбородок, и выдвигает другое мнение:
– Может лучше туфли на каблуке?
Крис от комментариев отказывается, а я не могу найти слов от этой солидарной наглости. Хотя, хочу отметить, что такое внимание мне льстит.
– Все понятно, мальчики, вы обсуждаете важные дела, а тут я со своими туфлями, – всплескиваю руками.
Мужчины сдержанно смеются, и даже Руперт меняется на глазах, позабыв о проблемах насущных. Обстановка перестает быть такой гнетущей, и это меня вполне устраивает.
– Элиот, отвези Эйву в магазин, пусть купит все, что ей нужно.
– Я не поеду, Мартин, я нужен здесь.
Меня удивляет этот отказ, если не сказать больше. Вчера от него исходило тепло, а сегодня ледяной мороз. Он как ветер – постоянно меняет температуру и направление.
– Ничего важного не пропустишь, поезжайте. Только смотри…
Элиот не дает Россу договорить, перебивая его недовольным тоном:
– Не учи меня.
***
Все попытки разговорить своего охранника во время похода по торговому центру не увенчиваются успехом. На все вопросы он отвечает коротко и по делу, ни единой лишней фразы. Его отрешенность меня расстраивает, ведь я не понимаю, что не так.
– Я тебя чем-то обидела или дело не во мне? – не выдерживаю я.
Охранник бросает на меня секундный взгляд и снова отдает предпочтение стеклянным витринам:
– Все в порядке.
Не буду лезть к нему в душу и дам время на раздумья. В конце концов я сделала шаг навстречу, а биться в закрытую дверь глупо.
Элиот слоняется за мной от павильона к павильону, копя в руках пакеты с обувью и одеждой.
Платиновая карта, что всучил мне Росс заметно подняла настроение, и даже мой мрачный сопровождающий его не испортит. Не сегодня.
Я не шопоголик и чувство меры мне известно, но сейчас хочется разгуляться. Конечно, я не скучаю все подряд, а беру только то, что действительно мне нужно.
– Ты закончила? – оживляется Элиот, сканирую мое удовлетворение.
– Я закончила, – передразниваю я.
Мы спускаемся на подземную парковку, снова в тишине, но по пути домой я намерена разговорить этого угрюмого мужчину.
Но этому не суждено сбыться.
На парковке наша машина оказывается перекрыта черным неприметным фургоном, который почти притерся боком к бамперу.
Элиот замедляет шаг и дергает меня за блузку, уводя себе за спину.
– Держись позади меня.
Я беспрекословно выполняю его команду и прячусь за ним. Мне удается слегка выглядывать из-за охранника, чтобы разглядеть хоть что-то.
Из машины вываливаются двое неизвестных, серьезные и важные.
– Делай все, что скажу, – кидает мне Элиот через плечо.
– Хорошо, – шепчу я, крепко сжимая локоть мужчины.
Мы останавливаемся за несколько шагов до фургона, – Элиот предусмотрительно держит дистанцию.
Только сейчас я замечаю чуть поодаль черный джип, из которого выходят еще трое и вразвалку направляются к нам. Но Элиот их уже давно вычислил, я вижу это по его взгляду.
– Парни, отгоните машину, – уверенным голосом произносит он.
Подоспевшие амбалы становятся позади нас, беря в кольцо. Я вжимаюсь в спину своего охранника, боясь даже на шаг от него отступить.
Типы довольно неприятные, пропитанные криминалом насквозь. Такие калечат, не беспокоясь о последствиях, и калечат с удовольствием.
– Мы вас подбросим, фургон большой и вместительный, – отвечает лысый мужик с красноречивым намеком.
Должно быть, он главный среди этой бандитской шайки. Разговорчивее и по виду наглее остальных.
– Спасибо, но нам не по пути, – не отступает Элиот.
Он прощупывает почву, пытаясь понять как с ними общаться и с какой стороны заходить. Я знаю, что у него уже созрел план для нашей защиты.
Мужчина настроен агрессивно и недовольно скалится от протестующих речей.
– Либо лезете сами, либо мы вас туда загрузим, не факт, что живыми, – берет на испуг бандит.
– Не стоит угрожать, – по-прежнему спокойно чеканит Элиот.
У нас забирают телефоны и пистолет Элиота, и мы залезаем в чужую машину. Пакеты с покупками летят куда-то мимо нас, но до них нет никакого дела, даже если бы они остались валяться на той ненавистной парковке.
В фургоне темно и некомфортно, пошарпанный металл царапает кожу, когда я пытаюсь опереться на ладони.
– Ты как? – Элиот находит мою руку своей.
– Кто эти люди и куда нас везут?
– Скоро узнаем, но предположение есть.
– Сток?
– Не сам конечно.
Машину прилично трясет и приходится хвататься за стены, чтобы не улететь в другой конец фургона. Элиот продолжает держать меня за руку, старательно фиксируя на месте.
Я подсаживаюсь ближе к нему, и мужчина наощупь обнимает меня за плечи, прижимая спиной к своей каменной груди. Меня больше не кидает из стороны в сторону, ведь Элиот держит крепко.
Я откидываю голову ему на плечо, чувствую на виске его ровное дыхание, но спокойнее не становится.
– Мне страшно, Элиот.
– Все будет хорошо, обещаю, главное не бойся, – шепчет Элиот.
Отсутствие света обостряет чувства, и я, повернув голову к Элиоту, натыкаюсь на его губы своими.
Секундное замешательство вводит меня в ступор, заставляя замереть. Если податься хотя бы на миллиметр вперед, уже можно счесть за поцелуй, но мы оба не рискуем сделать этот шаг.
Я слегка отстраняюсь:
– Прости.
– Тебе не за что извиняться, Эйва.
Всю остальную дорогу мы молчим. Я стараюсь ничего не спрашивать и не нагнетать обстановку лишней паникой. Придется полностью полагаться на Элиота. Лично мне больше ничего не остается.
Фургон останавливается, слышатся голоса и торопливые шаги. Дверцы открываются, солнечный свет ударяет по глазам, заставляя зажмуриться.
– Приехали, – командует главный, – на выход.
Элиот выбирается первым и помогает спуститься мне.
Вокруг большие ангары, окруженные сухогрузными контейнерами. Я слышу шум воды, похоже, мы где-то рядом с морским портом. Но такие окрестности мне точно не знакомы.
Нас снова обступают со всех сторон, но на этот раз мужчины вооружены и открыто это демонстрируют. У каждого по автомату, и все слишком дерзкие по отношению к женщине и безоружному охраннику.
Элиот держит меня за запястье, ведя строго рядом с собой. У него обостренное чувство ответственности, что заставляет его быть собранным в любой ситуации.
Я бросаю на него короткие взгляды и замечаю, как его глаза бегают из стороны в сторону, – изучает местность и пути отхода.
Не сомневаюсь, что он знает, что делать, но сейчас у него обуза в моем лице. Меня надо защищать, беря весь огонь на себя.
Нас доставляют в один из ржавых коричневых ангаров. Внутри поселился полумрак, сырость и неприятный запах. С железных конструкций под потолком свисают цепи, и моя бурная фантазия берет разгон. Я цепляюсь свободной рукой за рубашку Элиота, выдавая свой страх. Мужчина отвечает на мой жест едва заметным кивком, давая понять, что оценивает ситуацию.
В центре ангара стоит один несчастный замызганный стул, на котором, наверняка, периодически появляется новая жертва похищения. И что-то мне подсказывает, что его займет не Элиот, ведь дамам всегда предлагают сидячие места. Подозрения оправдываются довольно быстро.
– Девчонка на стул, ты – на колени рядом, – командует один из мужчин.
Я удерживаю охранника за руку, не в силах отпустить и оказаться без его тактильной поддержки. Меня слишком пугает обстановка вокруг, и голова отказывается думать, перекладывая эту обязанность на Элиота.
Опускаюсь на стул, Охранник встает на колени справа от меня. Он двигается медленно, не сводя глаз с головорезов.
– Условия? – интересуется Элиот.
Я отмечаю, что в окружении Стока подобного контингента никогда не было, а значит, это всего лишь наемники. Страшно представить, на что еще готов пойти Тоби, чтобы достичь своей цели. Вспоминаю упомянутые им активы Росса и невольно ежусь. Снова все из-за денег. Какое количество власти и финансов должно быть у человека, чтобы он наконец почувствовал удовлетворение?
– Сейчас приедет заказчик, будут тебе условия, – небрежно кидает лысый в подтверждении моих слов.
– Девушку отпустите, я останусь здесь.
– Рот закрой, рыцарь.
– Ее ни к чему пугать, пусть посидит в машине, – охранник предпринимает еще одну попытку.
Главный подходит к Элиоту и бьет кулаком в челюсть. Я невольно вскрикиваю, впиваясь ногтями в края стула.
Такие живут жестокостью и насилием, и это для них, как допинг.
– Хотелось договориться по хорошему, – кивает мой охранник с легкой улыбкой.
– Дерзишь? – ухмыляется лысый и бьет еще раз.
Я машинально подскакиваю со стула и висну на руке этого неприятного типа, стараясь отвлечь от Элиота. Тягаться против мужчины нет никакого смысла, а тем более против такого здорового. Удержать не получится, но я хотя бы попытаюсь.
Моя маленькая спасательная операция длится недолго: бугай в порыве злости с силой отталкивает меня в сторону. Я падаю и прилично ударяюсь бедром о бетонный пол.
Это запускает цепную реакцию: Элиот в бешенстве подскакивает на ноги, и использует удушающий прием. Лысый хватается за каменные руки моего охранника, которые уже обвили его шею.
Мне бы встать и нырнуть за начальника охраны, но я слишком долго прихожу в себя. Драгоценные секунды растворяются в моей нерасторопности:
кто-то хватает меня за шкирку и поднимает на ноги. Висок холодит дулом пистолета, а я лишь с немой мольбой смотрю на Элиота.
– Назад, – орет перепуганный мужик, вцепившись в мою бедную блузку, – я ей мозги вышибу.
Я осознаю всю иронию присутствия женщин в мужских разборках, – это слабое место, куда всегда наносят удар.
Элиот отпускает лысого, и тот мешком падает на пол, хрипя от резко ворвавшегося в легкие воздуха:
– На цепи его.
Двое других мужчин фиксируют на запястьях Элиота ржавую цепь, перекидывают ее через железную балку над его головой и цепляют другой конец за предусмотрительно вкрученный в бетонный пол крюк.
Ноги охранника отрываются от пола, а звенья впиваются в запястья, сдавливая их до синевы.
Лысый, наконец, справляется со своим недомоганием и подходит к Элиоту, растягивая губы в омерзительной улыбке. Он показательно разминает руки, намекая, что сейчас начнет отыгрываться.
– Нет, пожалуйста, не надо, – жалобно тяну я.
Меня, естественно, игнорируют, да и дуло у виска не дает мне быть убедительнее. В который раз я чувствую себя беспомощной настолько, что хочется выть. К этой реальности нужно приспосабливаться, если я хочу здесь задержаться. А хочу ли я?
Первый удар приходится по ребрам. Резкий и самый ощутимый.
Элиот заметно напрягается и сжимает челюсти.
Лысый бьет еще несколько раз в то же место и переходит к другой стороне тела.
Этот спектакль можно было и не устраивать, но человек, который привык выполнять грязную работу по приказу, всегда хочет показать свою власть. Он активно изображает из себя важного босса среди таких же шестерок, как он сам.
Элиот начинает подкашливать, но больше не издает ни звука. Он не стонет и не мычит от боли, просто молчит, принимая эти удары.
Лицу достается не меньше: разбиты бровь и нижняя губа, а на скуле уже красуется багровая отметина.
Элиот сплевывает кровь лысому под ноги, выказывая свое пренебрежение.
Меня мутит, и я ничего не вижу из-за пелены выступивших слез.
Я, как заведенная, повторяю одни и те же слова:
– Пожалуйста, остановитесь. Пожалуйста, прекратите это.
Меня усаживают все на тот же стул, и я сжимаюсь в комок, не выдерживая нахлынувших эмоций.
Творится что-то невообразимое, что-то совершенно разнящиеся с моим пониманием.
Лысый отстегивает цепь, и Элиот падает на пол, ища в себе силы встать.
– Хватит с тебя, – самодовольно говорит главный.
Я боюсь, что Элиот начнет огрызаться снова и зверства продолжаться.
Мне уже даже хочется, чтобы появился тот самый загадочный заказчик, чтобы остановить это кровавое представление.
Мои мольбы услышаны, но совершенно иными силами.
Двери ангара с грохотом вылетают наружу, и в проеме показываются люди в спецформе. Против света рассмотреть ничего не удается, да и не время: перепуганные не меньше меня головорезы начинают палить без разбора.
Элиот оживает моментально, резко поднимается, едва удерживая равновесие, и кидается ко мне.
Все происходит слишком стремительно, я не успеваю реагировать так же молниеносно.
Он рывком стаскивает меня со стула на пол, прикрывая собой от случайной пули. Я утыкаюсь ему в грудь, боясь даже шевелиться, хотя мне хочется поменяться с ним местами и самой выступить в качестве щита. Ему итак досталось.
Я слышу крики и вздрагиваю каждый раз, когда раздаются выстрелы. Элиот прижимает меня сильнее, накрыв собой как бронежилетом.
Суматоха длится недолго, все довольно быстро стихает, но начальник охраны не спешит подниматься. Он слегка отстраняется и заглядывает мне в глаза:
– Меня видишь?
– Вижу, – киваю я, хлопая мокрыми ресницами.
– Умница.
Элиот, убедившись, что нам больше ничего не угрожает, встает на ноги, увлекая меня за собой.
Я вижу повсюду людей в форме с нашивками SWAT, – работает штурмовая группа. Только какое отношение к этому всему имеет полиция, не понимаю совершенно.
Головорезы, что недавно тыкали в нас оружием смирно лежат, уперевшись лицами в грязный бетон. Разница в том, что кто-то из них живой, а кто-то уже нет. Именно поэтому я стараюсь не смотреть по сторонам и сконцентрируюсь на бойце, что движется в нашу сторону.
Он подходит совсем близко, но я не могу его разглядеть, пока лицо скрывает балаклава. Отмечаю лишь яркие выразительные глаза.
– Целы?
– Вы вовремя, – Элиот закашливается хватаясь за ребра.
– Пора убираться отсюда, – командует мужчина в форме.
Наших похитителей увозят на черных тонированных фургонах, а мы с Элиотом устраиваемся на заднем сидении его внедорожника. За руль садится все тот же мужчина в форме, что командовал группой в ангаре.
Мне слегка некомфортно, но я понимаю, что Элиот знает незнакомца, а значит, пора хоть немного выдохнуть.
– Душно здесь, – произносит боец, стягивая балаклаву с лица, и поворачивается к нам, оперевшись на подлокотник.
Он смотрит на меня в упор. Конечно, теперь он ожидает моей реакции, которая не заставляет себя ждать:
– Какого…?
Командующим штурмовой группы оказывается Руперт. Эта правда выше моих сил, потому что находится себе место во всем одновременно может лишь через чур отчаянный человек. Сотрудник служб, работающий водителем на нечистого на руку бизнесмена… Ни о каком хобби тут речи идти не может.
– До дома дотерпишь? – язвит Руп, предугадывая шквал вопросов.
Я пребываю в таком глубочайшем шоке, что не могу связать и двух слов. Киваю в ответ, оставляя расспросы на потом, когда схлынет очередное потрясение.
Руперт заводит машину, и мы покидаем место, которое еще очень долго будет стоять у меня перед глазами.
Внедорожник несется по дороге, явно превышая допустимую скорость, но никто не против. Я придерживаю усталое тело Элиота, разрешая ему облокотиться на себя. Он слишком тяжелый, и мне приходится упираться плечом в дверь автомобиля.
– Со мной все в порядке, Эйва, это всего лишь пара царапин, – усмехается Элиот, когда я пытаюсь промокнуть кровь на его губе салфетками, что нашла в кармане переднего сидения.
– Не говори, что ты привыкший, – я все же касаюсь его раны.
– Нам придется снова ехать в магазин. Вещи остались в фургоне неудачников.
Я смеюсь сквозь внезапно нахлынувшие слезы, не веря, что он говорит о таких простых вещах, после избиения.
– Я все привезу, – улыбается Руперт, – хватит с вас шопинга.
Руп неожиданно дергает рулем, пристраиваясь к обочине:
– Да что б тебя.
Я замечаю черный джип, который нас обогнал и нагло оттормаживает, буквально вынуждая затормозить.
Руперт останавливает машину, но к пистолету не тянется, – уже хорошо.
Я пытаюсь высмотреть хоть что, но не успеваю. Дверь с моей стороны открывается и в машину по пояс заныривает Росс. Он хватает меня за плечи и тянет на себя.
– Ты в порядке? Тебя не тронули? – тараторит Мартин.
– Со мной все хорошо, – откликаюсь я, – но Элиоту досталось.
Росс проходится скупым взглядом по начальнику охраны, будто видит его таким регулярно.
– Да все со мной нормально, Мартин, она просто испугалась, – отзывается Элиот.
– Руп, езжайте домой, мы за вами. – Мартин вытягивает меня из машины и ведет к своей, ни на секунду не выпуская из цепких объятий.
В салоне Росс притягивает меня к себе, не стесняясь Криса, который выполняет роль водителя.
– Теперь будешь ездить только со мной, – шепчет Мартин, обхватив мое лицо обеими руками.
– Я уже совсем ничего не понимаю.
– С тобой больше ничего не случится, Эйва.
Росс достает телефон и совершает вызов. Когда на звонок отвечают и в динамике слышится мужской голос, Мартина несет. Он буквально рычит в трубку, не давая вставить оппоненту ни слова:
– Слушай меня, Тоби. Ты перешел границы. Я спустил на тормозах твое вторжение в свой дом, но только потому, что никто не пострадал. Так ты решил пойти дальше? Что ж, Сток, ты выбрал цель не по зубам.
Выговорившись, Росс вешает трубку и делает глубокий вдох. Я смотрю на его искаженное яростью лицо и понимаю, что что-то надвигается.
Глава 18
Мы возвращаемся в дом «для таких случаев», как выразился Элиот. Охраны будто бы стало больше, но это ощущение создает суета, что царит во дворе. Бойцы разгружают машины, перетаскивая деревянные контейнеры. О их содержимом я даже думать не хочу, понимая, что там не конфеты.
Посреди всего этого – Руперт, который постоянно ловит мой взгляд с явной претензией и, не выдерживая напора, подходит ко мне:
– Злишься?
Я отрицательно мотаю головой:
– Нет, Руп, я просто не понимаю, почему ты не сказал.
– Это ничего бы не изменило.
На помощь брату приходит Мартин, нагло вклиниваясь в наш разговор:
– Он и не мог сказать. Чем меньше ты знаешь, Эйва, тем лучше для тебя.
– Как по мне, Мартин, так я имею право знать. Руперт у нас кто? Водитель Стока, твой брат или полицейский?
Мужчины переглядываются, приходя к выводу, что говорить все же придется. От их молчания каждый раз становится только хуже, и лучшим решением будет сказать правду, нежели до последнего скрывать ее.
– Тоби распространяет наркотические вещества, с легкостью убирает неугодных людей и творит все, что ему вздумается. Гаденыш слишком осторожен и действует через посредников. Нам нужен на него материал и единственный способ его заполучить – подобраться к нему как можно ближе, – Руперт делает вынужденную паузу и продолжает: – Я агент спецслужбы, Эйва, роль водителя Стока – моя работа.
Мне кажется, шок вскоре станет моим привычным состоянием. Я нервно растираю виски указательными пальцами, надавливая слишком сильно.
Вся эта история закручивается спиралью, наматывая на себя все больше людей, событий и последствий.
– Ты более полутора лет работаешь на Стока и этого не хватило, чтобы накопать доказательств?
– Я же говорю, он слишком осторожен. Все не так просто, – словно оправдывается Руперт.
– Хорошо, – я перевожу взгляд на Мартина, – какое к этому отношение имеешь ты?
Росс отводит взгляд, как провинившийся подросток, и прячет руки в карманы. Этот жест я хорошо выучила, но он его никогда не спасает. Чувствую, что я уже могу разговаривать с ним в подобном тоне и пытаться манипулировать его поведением.
– Мое начальство узнало, что мой брат проворачивает некоторые делишки. Чтобы отвести от него пристальное внимание, мы пошли на сделку – Мартин помогает нам со Стоком. Он должен был познакомиться с Тоби и узнать для нас определенную информацию. Но тут ты, Эйва, и план полетел к чертям, – объясняется Руперт.
«Проворачивает некоторые делишки» – эхом звучит в моей голове. Именно об этом и твердил Элиот: в мире бизнеса не может быть непричастных, у каждого в чем-то испачканы руки. И как бы не пришлось их запачкать самой. Узкая тропинка, по которой я пробираюсь к истине может вполне оказаться кровавой магистралью без обочины и съездов.
– Прикуси язык, Руп, – наконец оживает Росс.
– То есть, ты даже не случайно там оказался? – шиплю я на Мартина. – А на балкон зачем поперся за мной, если у тебя была другая цель? Увидел очередную красивую девушку и не удержался?
– Все не так, Эйва, – повышает тон Росс.
Я поднимаю руку вверх, пресекая дальнейшие объяснения. Они становятся не так важны на фоне того, что я становлюсь участницей всего происходящего, не зная ровным счетом ничего.
– Хорошо, допустим. Сток – преступник, Руперт – агент под прикрытием, который хочет посадить этого самого преступника, так? Мартин вынужденно содействует, чтобы отмыться от собственных грешков, а что же тогда я? – меня начинает нести, и мне не удается это контролировать. – Ах, да, я всего лишь жертва обстоятельств, которая по горло увязла в ваших разборках.
– Никто не знал, что так выйдет, Эйва, – Руперт делает шаг назад, намекая, что пора войти в дом и закончить разговор без лишних ушей.
Мартин не церемонясь берет меня под локоть и вынуждает идти вместе с ним. Немного грубовато, уже по-свойски. И я иду, а точнее машинально переставляю ноги, не находя смысла в том, чтобы сопротивляться. Все-таки истерики – не мой конек.
Элиот давно потерялся из моего поля зрения, и я надеюсь, что он благоразумно даст своему организму передышку. В этом доме кроме меня, кажется, больше нет живых людей, вокруг одни роботы, заряжающиеся адреналином.
Домработница накрыла стол в гостиной и удалилась, чтобы не мозолить нам глаза. Это ее отличительная черта или один из пунктов рабочего договора: всякий раз, когда речь заходит о чем-то серьезном, она тут же исчезает. А может, она просто не хочет слышать то, что не положено.
Так что мы остаемся втроем.
Руперт сбрасывает бронежилет и накидывается на еду, будто только сейчас осознал, как сильно голоден. Хотя это в порядке вещей. Мужчины решают важные вопросы, игнорируя естественные потребности, и чувство голода настигает их уже в спокойном состоянии.
Мартин подходит ко мне, замечая мою отрешенность. Я морально подавлена и не знаю, что делать со всей свалившейся на меня информацией.
– Ты хочешь уйти?
– А это возможно?
– Хотел бы я сказать нет, но удерживать тебя не имею права. Когда мы разберемся со Стоком, и я буду уверен, что тебе ничего не угрожает, ты сможешь уйти, если решишь. Хотя не знаю, отпущу ли.
– Тогда скажи, что между нами? Дай повод остаться.
Он молчит, подбирая слова, и эта пауза начинает раздражать. Росс не собирается признаваться мне в любви и клясться в верности, но что-то же должно быть.
– Ты моя женщина, Эйва.
– Всего лишь?
– Признание какого рода ты хочешь услышать?
Мне становится неловко, и я меняю тему, чтобы не показать свою досаду от его ответа.
– Значит, уйти я все-таки могу?
– Нет, не можешь. Мы вернемся к этому разговору позже.
Росс в одностороннем порядке заканчивает наш диалог и заставляет меня присоединиться к Руперту. Эмоции перебивают аппетит и забирают последние силы. Я выбираю лишь стакан сока, который даже жажду утолить не может. Надежда, что Мартин будет удовлетворен таким перекусом угасает на глазах. Делаю глоток-другой, откинувшись на спинку стула, но Росс все еще сверлит меня недовольным взглядом.
Мне хочется ускользнуть от его пристального внимания, на препирательства я не готова:
– Мне нужно в душ.
В конце концов необходимо отмыться и переодеться, ведь пару часов назад я вытирала костюмом грязный пол ангара.
Меня передергивает от жутких воспоминаний, но блок поставить не удается, – слишком сильное потрясение. Хотя я хорошо держусь, даже слишком, но кто бы знал, чего мне это стоит с моими паническими атаками и хроническим беспокойством. Грань близка, и я готова отдаться в руки истерики.
В ванной комнате я забываюсь на целых полчаса, не меньше. Теплые струи смывают с меня отвратительные события, а ведь день еще даже не закончился. Мне становится немного легче, но новые тревоги вытесняют старые, скапливая напряжение, раз за разом ударяя по моей хрупкой защите.
Я не могу не думать о том, какую боль может причинить мне Сток своими жестокими действиями. И боюсь, что первым под удар попадет мой Авэй.
Душ мгновенно перестает быть приятным и расслабляющим. Капли начинают барабанить по моим нервам. И я изведу себя еще больше, пока не узнаю, все ли в порядке в приюте.
К Россу сейчас соваться бесполезно, он даже слушать не станет, но я знаю, с кем можно поторговаться.
Я нахожу Элиота около поста охраны у выезда, он бодр и свеж, будто и не было никакой стычки. На нем черные штаны с большими карманами и черная футболка. Эта повседневная простая одежда идет ему больше, чем костюм, хотя и тройка на нем смотрится шикарно.
– Где ты был?
– Решал некоторые вопросы.
– И почему я не удивлена?
– Кстати, – охранник протягивает мне новенький смартфон. – Он уже с симкой и настроен.
Я принимаю подарок, не сдерживая искреннюю улыбку. Заботится обо мне Мартин, но все лавры достаются Элиоту.
– Когда ты успел?
– У меня было достаточно времени, поверь. Пока женщина в примерочной, можно переделать кучу дел.
– Это далеко не комплимент, – толкаю его кулаком в плечо.
Глаза Элиота блестят на солнце, отражая полную безмятежность. Я невольно краснею, а он смотрит слишком откровенно, походя на влюбленного мальчишку. У меня не выходит игнорировать свою реакцию на него, и я сразу одергиваю себя мыслями о Мартине.
– У меня есть просьба, Элиот.
– Проси, я весь твой, – смеется мужчина.
– Мне нужно в приют.
Охранник меняется в лице, его явно не радует то, о чем я прошу.
– У тебя есть телефон, Эйва, пользуйся.
– Элиот, пожалуйста, мне нужно туда попасть.
– Мы не можем так рисковать. Ты сама видела, что вышло из нашей поездки.
Я набираю номер Тэвы. Долгие монотонные гудки в трубке прерываются сигналом автоответчика.
– Не отвечает. А если что-то случилось?
– А почему должно что-то случиться?
Мы неминуемо подобрались к правде, рано или поздно пришлось бы рассказать, но я до последнего оттягивала этот момент.
– Сток сказал, что лишит меня приюта, если я…
– Если что? – нетерпеливо напирает Элиот.
– Если я не достану информацию об активах Росса.
Мужчина кривится, становясь излишне серьезным. Для него эти слова значат намного больше, чем для меня. Они с Россом в одной лодке и еще один за бортом – тот, что подстраховывает их братские спины.
– Мартин знает?
– Нет.
– Почему ты молчала? Почему не сказала?
Он не кричит, лишь меняет интонацию голоса на более важную. Мягкость Элиота подкупает, такому хочется признаваться всегда и во всем, не боясь его бурной реакции.
– Пойдем, – командует он.
Мы обнаруживаем Мартина в одиночестве: Руперта и след простыл. Все-таки перемещение людей происходит здесь со скоростью света. Каждый занят своим делом и точно знает, какую роль играет.
– Есть разговор, – кидается с места в карьер начальник охраны.
– Слушаю, Элиот, – вальяжно развалившись в кресле, отзывается Росс.
– Сток не только протянул руки к нашим делам, он уже засунул их туда по локоть.
– Что ты имеешь ввиду?
Элиот косится на меня, и более красноречивого намека Мартину не надо.
Росс встает и с тенью недоверия смотрит мне в глаза. Я уже слышу его вопросы, испытывающие меня на прочность.
– Эйва?
– Он угрожал мне, Мартин. Информация взамен на мою спокойную жизнь, – мой голос дрогнул.
– О какой информации речь?
– Твои активы.
Мартина словно током бьет от моего ответа, желваки на его скулах оживают с новой силой.
– Элиот, позвони Кайлу, назначь встречу. Пусть подъезжают в клуб Павильон.
Начальник охраны подчиняется, нехотя оставляя нас наедине.
– Значит, активы, – усмехается Росс, когда мы остаемся одни.
Как только речь заходит о предательстве, Мартина накрывает яростная волна. Кажется, даже глаза меняют цвет и полыхают огнем.
– А способ достижения цели он не уточнял?
Росс приближается ко мне и весьма осторожно притягивает за талию. Свободной рукой он проскальзывает между бедер, через ткань сжимая ладонью чувствительную кожу.
– Этим? – рычит он.
Я резко вдыхаю воздух от его грубого прикосновения, но не шевелюсь.
– Так я и думал.
Он фыркает, будто уже знает, что я его использую в своих корыстных целях. Но это все же напускное, ненастоящее, он просто так злиться, ведь по-другому не умеет.
– Почему ты не сказала мне? Или ты уже начала действовать?
– К чему ты клонишь, Мартин? Ну же, говори прямо.
– Может, ты и трахаешься со мной по указке?
– Не смей! – я срываюсь на крик.
Меня моментально заводят его подозрения, выворачивая наизнанку. Хочется влепить пощечину, чтобы остался след моей обиды на его щеке. Яркий, зудящий, такой, чтобы отпечатался в душе.
Он отходит от меня, понимая, что погорячился. Не может найти слов для извинений, строя из себя безразличного мужлана, но не удается. Я вижу, что он и сам не верит в свои обвинения. Жестокая реальность толкает его на дурацкие заявления.
– Прости, я не должен был.
Я подхожу сама и обвиваю его талию руками. Прижимаюсь к стальному торсу в попытке наткнуться на нежность.
– Зачем все это, если считаешь, что я могу предать?
Он зарывается носом в мои волосы.
– Ведь ты со мной, да?
– Я с тобой, – твердо соглашаюсь.
Мартин начинает покачиваться из стороны в сторону, словно убаюкивая меня в своих сильных руках. Ему и самому нужно успокоить зарождающуюся внутри него паранойю. Невозможно подозревать всех вокруг, но, видимо, так устроен их мир. И это я отчетливо начинаю понимать: здесь нет друзей и партнеров, есть только момент, который решает все и всегда.
– Мне пора, – Росс делает шаг назад, освобождаясь от моих объятий.
– Я тоже еду.
– Тебе там делать нечего.
– Если я с тобой, то везде.
– Хочешь с головой окунуться в обратную сторону бизнеса?
– Просто хочу понимать.
– Не сейчас, милая.
Он дарит мне легкий поцелуй и уходит, оставляя одну. В этот раз он забирает даже Элиота, который, как и его босс, по жизни пренебрегает отдыхом, испытывая пределы своего организма.
Но я рада, что сегодня остаюсь без присмотра, не считая десятка бойцов охраняющих территорию.
