Текст книги "Приют для миллионера (СИ)"
Автор книги: Александра Микс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 14 страниц)
– Он требует встречи. Именно требует.
А я боюсь увидеть Элиота, боюсь снова залезть в эту чащу, откуда не смогу найти выход. У меня нет способности управлять своими чувствами, как это делают все вокруг.
– Я хочу домой.
– К нему или ко мне?
– Начинаешь сначала? Пластинка закончилась, так ты поставил ее заново?
Росс сносит с тумбочки вазу с цветами, опрокидывая их на пол. Я вздрагиваю. Он снова забывается, разрешая своим демонам выбраться наружу. Но лишь на мгновение, пока не замечает учащенные показатели пульса на мониторе прибора у кровати.
– Твою мать, – выдыхает он. – Кого из вас мне нужно грохнуть, чтоб отпустило?
Раздается тихий стук в дверь и следом неуверенный голос:
– Босс, пора.
Мартин растирает лицо руками, словно пытается отогнать наваждение. Чем чаще его бьют, тем изобретательнее он становится в попытках расставить все так, как нужно именно ему. На этой шахматной доске фигуры занимают только те клетки, которые выберет Росс. Он идет ва-банк, ставя на кон все, а дальше диктует свои правила. В этом и есть смысл везения.
– Я вернусь завтра. Ты останешься здесь до тех пор, пока Джон не убедит меня, что ты в порядке. У палаты будет дежурить охрана.
Забота. Забота как она есть. Черствая, принудительная, без споров.
Росс наклоняется и оставляет теплый поцелуй на моем виске.
– Отдыхай, милая.
Он устремляется к двери, стараясь не оборачиваться, но ему все же приходится.
– Мартин, там был охранник, молодой, в белой футболке. Что с ним?
– Жив твой Аден, – усмехается Росс. – Нормальный парень. Теперь работает на меня. Но к тебе я его не приставлю, – вдруг тебе захочется трахнуть кого-то еще.
Он уходит, оставляя меня размышлять. Росс все-таки присвоил меня, решил, что может в любую минуту сделать своей даже после того, как отпустил. Его слово против слова начальника охраны. Неравнозначные веса, было очевидно. Однако, Элиот уже показал, что не прогнется.
И все же, Мартин берет верх: начальник охраны так и не появляется в течение следующих нескольких дней. Видимо, его требования были отклонены. Зато Росс регулярно наведывается раз в день, рано утром. Смотрит, изучает, будто что-то меняется во мне с каждой встречей. Он непривычно холоден, но его прощальные поцелуи говорят о другом. Держать тягу в узде и следовать прописанному для себя сценарию не удается. Мартин срывается всякий раз, когда я улыбаюсь ему.
Неделя пролетает незаметно. Это последняя ночь, и Мартин заберет меня из этих больничных стен. Хотя, стоит отметить, что он предпринимает все, чтобы я чувствовала себя комфортно, не считая вездесущей троицы, таскающейся за мной по коридорам.
Я стараюсь побыстрее уснуть, приблизив тем самым утро, когда смогу отправиться домой. Сон не идет, вызывая откровенное раздражение.
Сажусь на кровати, немного морщась от неприятных ощущений. Шов тянет и слегка зудит. Если не делать резких движений, то рана почти не тревожит.
За дверью слышится шум и какая-то возня, заставляя прислушаться. Я затихаю, стараясь не издавать ни звука, и подкрадываюсь к деревянному полотну. Шорохи прекращаются. Жгучее желание разнести горе-охранников подталкивает меня, и я распахиваю дверь.
В свете тусклого ночника, льющегося от поста медсестры, я различаю его заостренные черты лица и хищную ухмылку.
– Тоби? – одними губами произношу я.
Становится страшно, чертовски страшно. Он здесь, передо мной.
Чуть поодаль на полу я замечаю людей Росса, не подающих никаких признаков жизни. Эффект неожиданности или хронический кретинизм? Не совсем понятно.
Сток подходит вплотную и, прильнув к шее носом, делает глубокий вдох.
– Да-а. Твой запах сводит с ума… все еще.
Я же, наоборот, стараюсь не дышать рядом с ним: от страха и неприязни. Конечно я напугана, ведь он достал меня не просто так. За каждым его действием кроется не самый добрый умысел.
– Что тебе нужно?
– То, что мне было нужно, ты достать не смогла. От тебя нету толка, детка, но в этой маленькой головке много лишней информации.
– К чему ты клонишь?
– Ты, Хилл, – большая проблема для меня. А знаешь, что я делаю с проблемами?
– Меня тошнит от тебя, Тоби.
Он одной рукой притягивает меня за талию, а другой надавливает на еще совсем свежую рану. Меня крючит от боли, а на глаза наворачиваются непрошеные слезы, которые я ни за что не хотела показывать.
– Ты всего лишь приманка, Хилл. Не более того.
Все идет к одному. Сток всеми путями приближает столкновение с Мартином.
– Росс не пойдет на это.
– Нет, Эйва. Он придет за тобой.
Отчаяние. Самое глубочайшее. По-другому мое душевное состояние не описать.
Дальше укол в плечо, слабость и что-то бессознательное. Какая-то дрянь, растекшаяся по венам моего организма. Сон, пришедший не естественным путем.
Затем свет, головная боль и незнакомые лица.
Веду глазами из стороны в сторону: вновь что-то похожее на пошарпанный ангар. Собственные босые ноги и холодный пол. Не падаю со стула лишь потому, что привязана к нему.
Я довольно быстро прихожу в себя, но виски словно сжимают невидимые тиски.
– Эй, ты! – кричу, замечая рядом рослого мужика.
Он медленно поворачивает голову, демонстрируя свое превосходство. Неспешно подходит ко мне и наклоняется так, чтобы наши лица были на одном уровне.
– Это ты мне?
– Где Сток? Скажи, что я зову его.
– Кто ты такая, мясо, чтобы просить меня о чем-то?
Теперь я понимаю Росса: в подобных ситуациях мозг работает иначе. Нужно искать выход молниеносно и даже рискуя.
– Через пару часов узнаешь, когда будешь захлебываться собственной кровью.
– Закрой пасть.
Будь его воля, придушил бы меня прямо сейчас. Он скалится, но все же снимает рацию с нагрудного кармана и сообщает, что я истерично требую босса.
Истерично – это когда острым мысом лодочки по коленной чашечке. А это так, пока просто прошу, хотя самое время скалиться именно мне.
– Уже соскучилась? – Тоби ленивой походкой подкрадывается со спины.
– Руки затекли, развяжи.
– Ты для этого меня позвала? Могла бы попросить своего няньку.
– Которого? Того, что без тебя не может решение принять?
Смех Стока эхом разносится по ангару, неприятно режа слух. Он, наконец, появляется в поле моего зрения и останавливается напротив.
– Всегда любил твой острый язычок. Но ты не для этого меня позвала, верно? Что ж, устроим торги.
– Чего ты хочешь, Тоби?
– Нет, Хилл, не так. Ты – предлагаешь, я – выбираю.
Я втягиваю воздух сквозь стиснутые зубы, когда запястья пронзает болью от моего неосторожного движения. Руки словно онемели и кончики пальцев начинает противно покалывать. Швы тоже ноют довольно сильно, особенно при попытке выпрямиться на стуле.
Сток делает едва заметный кивок головой и кто-то перерезает веревки.
– Теперь мы играем по-крупному, правда?
Он безразлично пожимает плечами, будто вот-вот ему наскучит этот разговор.
– Я предлагаю тебе жизнь, Тоби.
– Что? – он восторженно хлопает в ладоши и закатывается в очередном приступе смеха. – Это предложение или угроза? Хотя в данном случае это одно и тоже.
Он смотрит с интересом, но мои слова задевают его. Я ударила по самолюбию и непоколебимой уверенности в его силах.
– Я принимаю твое предложение, Хилл. Моя жизнь в обмен на другую. Выбирать тебе: Мартин или проворный начальник его охраны? – Тоби сверкает глазами, намекая на свою осведомленность.
Черт. Что за охрана у Росса, что Сток в курсе даже таких мелочей?
Сток обещает убить кого-то одного, но по итогу захочет убрать обоих. Меня же планирует оставить на десерт, только он еще не знает, с кем связался.
Где-то позади меня у шестерки Тоби оживает рация, сообщая о прибытии гостей:
– Две машины. Встречаем.
Сомнений не было, что Мартин найдет меня. Но он идет в лобовую, а значит, точно к этому готов. Чего не скажешь о Стоке. У Тоби сильные люди и большие возможности, но он лишен того, чем наделен Росс. Мартин никогда не расслабляется, он умеет держать все вокруг себя в бешеном напряжении, сохраняя интригу до последнего. Конечно, промахов было предостаточно, и кому-то это стоило жизни. Именно поэтому Росс проснулся и показывает свою другую сторону.
Скрипят створки, и в ангаре появляется Росс в сопровождении Криса и еще одного рослого бойца. Элиота с ними нет, но я точно знаю, что он где-то рядом. Просто чувствую это.
Мартин недовольно кривится, когда замечает меня, согнувшуюся почти пополам на стуле. Проходится взглядом с головы до ног, отмечая для себя детали. Он подходит ко мне, на ходу стаскивая с себя пиджак, и стелет на пол, заставляя поставить на него босые ноги.
– Как романтично, – Сток нарушает затянувшуюся тишину. – Жалкое зрелище.
Росс поднимается и, проведя рукой по моей щеке, оборачивается к оппоненту.
– Я дам тебе пару минут, Тоби, насладится своим остроумием, а затем пущу тебе пулю в лоб.
Уверенность Мартина подрывает напускное спокойствие Сток, и даже на расстояния я слышу, как скрипят его зубы.
– Силенок-то хватит?
– Я лично положил половину твоих бойцов, когда пришел за братом. Сейчас же с тобой всего лишь наемники, Тоби.
– А я, Мартин, хорошо плачу, так что не сомневайся в моих ребятах.
– Видимо, недостаточно хорошо, – Росс заводит руку за спину и достает пистолет.
Головорезы напрягаются, а по лицу Стока пробегает отчетливое удивление.
– Неприятная неожиданность, – Тоби пытается казаться невозмутимыми. – Но положение у тебя все такое же дерьмовое. Так что без шансов.
– Сейчас и разыграем.
Со стороны въезда прилетает пара дымовых гранат и помещение максимально быстро заполняется плотной завесой. Росс неподвижен и остается в точке, которую выбрал изначально.
– Не бойся, – кидает он через плечо.
Ангар заполняют посторонние голоса, участников становится вдвое больше.
Слышится первый выстрел, в дальше все перетекает в автоматную истерию.
Когда все начинается, я закрываю голову руками, а Росс так и остается стоять передо мной, лишь слегка пригнувшись. Он отгораживает меня ото всех, для кого я являюсь целью. Это безумие продолжается не долго: кто-то хватает меня под руки и стаскивает со стула, уволакивая вглубь помещения. Мартин тут же срывается с места и располагается за ближайшими железными конструкциями, укрываясь от пуль.
Я запрокидываю голову и нахожу сосредоточенное лицо Элиота. Его задача – вывести меня из эпицентра. Они действуют строго по согласованному плану.
Росс выполнял функцию моего щита ровно до тех пор, пока Элиот не выполнил свою задачу.
В части ангара, куда утащил меня Элиот, совсем темно и ему приходится действовать почти вслепую.
Поворот налево, пара метров прямо и еще один поворот. Мы оказываемся в небольшом помещении, на другой стороне которого расположена очередная неприметная дверь. Из щели у пола струится солнечный свет, подсказывая прямой путь к свободе.
Мы доходим лишь до середины комнаты, как из тени появляется мужчина. В его руке пистолет, дуло которого направлено на нас, а палец замер на курке.
– Брось ствол, – командует наемник. – Иначе пристрелю обоих.
Элиот буквально заталкивает меня себе за спину.
– Девушка не при чем, – начальник охраны отбрасывает оружие в сторону.
– Вообще-то, велено убрать обоих, – словно ликует здоровяк. – Но можешь выбрать, кто сегодня умрет, а кто порадует мистера Стока.
Элиот поворачивается ко мне лицом, по-прежнему закрывая своим телом от случайной пули. Легкая улыбка замирает на его губах, в ожидании выстрела.
– Отойди, – шепчу я. – Прошу, отойди.
– У меня приказ.
– Чей? Мартина?
– Свой собственный.
Оглушающий звук закладывает уши. Я вздрагиваю вместо Элиота, который стискивает зубы, и улыбка крайне медленно гаснет на его лице. Он смотрит на меня своим привычно спокойным и мягким взглядом.
Я обхватываю мужскую талию, стараясь удержать его на ногах, но мне не хватает сил. Мы оба опускаемся на колени, и я, вцепившись в Элиота, до последнего не позволяю ему лечь на сырой бетонный пол.
– Уходи, – шипит мужчина, пытаясь оторвать мои руки от своей рубашки, которая со спины стала влажной и липкой от его собственной крови. – У тебя есть фора, уходи.
Элиот с трудом выдавливает из себя слова, стараясь удержать свое сознание. Но оно ускользает.
Наемник на какое-то время и правда теряет ко мне всякий интерес. Быть может, знает, что убьет, вот и не торопится.
Он достает смартфон и фотографирует нас, отчет или личная коллекция больного ублюдка.
Я не понимаю, как в такие моменты работает мужской мозг, чтобы найти выход из данной ситуации. Но единственное решение ударяет мне в голову.
Пока головорез занят своим телефоном, скинув меня со счетов, я бросаюсь к пистолету Элиота и без раздумий стреляю в наемника. Попасть не надеюсь, но уж лучше так, чем молчаливо ждать своей пули.
Мужчина не успевает среагировать и только изумленно пялится на свою грудь, а затем падает выронив все из рук. Я не промахнулась и, кажется, даже готова на контрольный выстрел. Но я откидываю пистолет и возвращаюсь к Элиоту, который все же закрыл глаза, оставив меня одну.
Я для чего-то трясу его, приказывая очнуться и не вздумать умирать. Лихорадочно прощупываю пульс на его шее, но не могу уловить ни малейших признаков его присутствия.
Не проходит и пяти минут как в помещении показывается Росс со своими ребятами.
– Ему нужна помощь, Мартин. – тараторю я, указывая на Элиота. – Сделайте же что-нибудь.
Бойцы подхватывают начальника охраны и выносят на улицу, пока Росс пытается остановить поток моего отчаяния.
У меня хватает сил вывалить все произошедшее на Мартина в мельчайших деталях. Он слушает, понимая, что мне просто необходимо выговориться. Росс не дает мне подняться, подхватывает на руки и забирает из этого жуткого места, заставив уткнуться ему в шею и больше не смотреть по сторонам.
Глава 26
Для меня переломный момент уже пройден. Я видела боль, слезы, отчаяние. Находилась на грани жизни и смерти, на пороге полной безысходности. Очерствела, но не смирилась.
Мартин стал походить на одержимого жаждой мести. Но я знаю, что за этим скрывается глубокое душевное опустошение. Не будь Росс настолько сильным, свихнулся бы от собственного цинизма.
– Собери всех в «Павильоне», – он наворачивает круги по кабинету.
– Мартин, ты же не думаешь, что Сток настолько туп?
– Ты же не думаешь, Крис, что настолько туп я?
Я молча наблюдаю за словесной перепалкой, в которую снова затягивает рассвирепевших мужчин. Мартин больше не гонит меня всякий раз, когда они начинают обсуждать дела. Он позволяет слушать, быть в курсе и даже участвовать в этих длительных диалогах. Признаться, иногда я ничего не понимаю, но Росс всегда подводит меня к тому, что картина становится четкой. И порой кажется, что я разбираюсь в ситуации, лучше них самих. Хотя, это всего лишь иллюзия.
– Тоби слишком самоуверен, – встреваю я. – Он захочет сыграть.
Росс как-то удовлетворенно улыбается. Подходит ко мне, наклоняется и, взяв за подбородок, целует в губы.
– Мыслишь в нужном направлении, милая.
Он прав, как никогда. Я действительно все чаще попадаю в цель. Разница между нами лишь в том, что на самом деле я боюсь, а он нет.
Криса вся эта показуха босса выводит из себя. Но по его взгляду читается беспокойство.
– Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, – выплевывает охранник и выходит из кабинета.
Я пытаюсь продолжить начатый ими разговор, но Мартин лихо уводит его в другое русло. Какие-то мелочи и совершенно бестолковые пустяки, не стоящие внимания. Он не хочет обсуждать это наедине, позволяет участвовать, но не вести.
– Я скоро уеду. Надеюсь, вернуться раньше, чем ты устроишь очередную провокацию.
– Иначе тебя не дождаться.
– Ребята уже боятся тебя. Говорят, что с тобой только Элиот мог справиться.
Эта наглая усмешка и упреки, преследующие каждый день. Он перебесился, но не остыл к двойному предательству. Тяга ко мне оказалась сильнее него самого, но это не значит, что нельзя регулярно ездить по больному.
– Пусть боятся. Только это вынуждает их плясать под мою дудку, – барабаню пальцами по подлокотнику кресла. – Как он?
Росс достает из верхнего ящика стола пистолет и заталкивает его за пояс. Следом накидывает пиджак, оставляя его не застегнутым.
– Идет на поправку и уже рвется в бой. Кто-то ведь должен тебя охранять.
Элиот выжил. Чертов кремень или просто везунчик. Так или иначе я снова дышу полной грудью, зная, что он жив.
– Я могу его навестить?
– Резинку в сумочку бросить?
– Хватит! – кричу, не выдерживая его издевательств.
Его запал тут же улетучивается, но глаза все еще блестят. Он готов продолжать пилить меня, пока я буду это позволять.
– Сегодня за тобой присмотрит Нил. Крис нужен мне в клубе.
– Это тот белобрысый мальчишка? Мои няньки с каждым разом все моложе.
Росс приближается и, схватив за локоть, вынуждает подняться на ноги. Я все равно смотрю на него снизу вверх, потому что разница в росте у нас очевидная.
– Не искушай меня, – рычит. – Еще раз приблизишься к кому-нибудь и из-за тебя несчастный словит пулю.
Он целует меня, смазано скользнув своими губами по моим, и уходит.
Эти отношения пропитались слишком многим, чтобы делать вид, что все прошло. Мы можем сколько угодно отталкивать друг друга, прикидываясь безразличными, но актерская игра хромает. Чем сильнее удары, тем отчетливее видны чувства. Я позволяю себе молчать, Мартин же позволяет себе бить. Сильно, настырно, и каждый раз в одно и то же место.
Мое сердце словно разделилось на две половинки, где в одной из них нежность и спокойствие Элиота, во второй – жестокость и импульсивность Мартина.
Возможно, это видимость для самой себя, что определиться не получается. На самом деле, выбор сделан уже давно, пора перестать притворяться.
День проходит, как и множество других: в томительном ожидании, пропитанном тревогой.
Нил не попадается мне на глаза, лишь изредка маячит где-то рядом, стараясь не быть замеченным.
Мартин возвращается, когда стрелки часов почти добираются до отметки полночи.
Он не один. В тишине я различаю звонкий стук каблуков.
Спешу вниз: гости – редкое удовольствие в этом доме. И любопытство подталкивает перебираться ногами быстрее. Догадок нет совершенно, но присутствие незнакомки будоражит.
Я застываю на месте, когда упираюсь в пронзительный взгляд Идиллии Росс. Проглатываю невыносимое желание дерзить и прикрываюсь маской абсолютного бесстрастия:
– Добрый вечер, миссис Росс.
Мартин позволяет себе едкую усмешку, замечая мою реакцию на его мать. Он научился видеть меня насквозь, точно также, как и я его.
– Здравствуй, дорогуша.
Признаться, я совсем не вспоминала о ней с той самое единственной нашей встречи. Даже, когда погиб Руперт.
Ей пришлось нелегко. Потеря младшего сына отпечаталась на ее лице, накинув к возрасту несколько лишних лет. Она выглядит уставшей, но все такой же властной и стервозной.
– Мартин, – произношу я громко, чтобы претензия отчетливо читалась в моем голосе, – на минутку.
Мы удаляемся в спальню, в которой мне хочется перевернуть все вверх дном.
– Что она здесь делает?
– Это моя мать, Эйва.
– Я не об этом. За все время, что мы… вместе, ты ни разу не упомянул о ней. И вдруг она здесь.
– Нет ничего странного в том, что ей захотелось увидеть сына.
Росс спокоен, даже слишком. Это заводит меня в тупик и начинает пугать.
– Ты говорил ей, что я живу с тобой?
– Нет. Ее это не касается.
– Тогда почему она не удивлена моему присутствию? Словно знала, что я тут. Даже слово для меня подобрала: «дорогуша».
Мартин сверлит меня тягучим взглядом, а затем проводит пальцами по плечу, сбрасывая тонкую лямку платья.
– Я уже говорил, что ты чертовски красива?
– Что это, Мартин? Очередной похотливый порыв? Может, трахнешь меня прямо сейчас, а потом уедешь, оставив меня со своей матерью?
Он отнимает руку от моего плеча и убирает ее в карман.
– Нет, я останусь с тобой.
– Какая удача. В таком случае, удели время своей полуночной матери, потому что я ложусь спать.
Росс без пререканий покидает спальню, но так и не возвращается. Ни через час, ни через два.
Ночь не дает долгожданного отдыха, наоборот, выматывает еще больше. Разносортные мысли роятся в голове, сменяя друг друга.
Мартин забрал все активы Прайта, швырнув его эскорты более мелким рыбешкам. Даже пристальное внимание специальных служб не помешало провернуть ему задуманное. Хотя многое уплывало сквозь пальцы: его легальный бизнес, наши отношения и доверие, которое теперь казалось чем-то вымышленным. Может, это все было придумано мной, в самом начале, когда все рисовалось таким красивым и простым.
Он строил одно, параллельно разрушая другое, в надежде, что сумеет разобраться абсолютно со всем. Но нить, которая привела меня к нему, истончилась до опасных значений.
Настенные часы вырисовывают цифру пять. Неужели этот изнурительный отрезок времени подходит к концу.
Накидываю халат и спускаюсь на первый этаж. На диване покоится ее пальто. Скорее, она и не уезжала, чем вернулась с утра пораньше обратно.
Запускаю кофе-машину, прокручивая в голове возможные варианты, как не пересекаться с матерью Росса. Дом большой, затеряться не составит труда, но вот эмоциональное состояние оставляет желать лучшего.
Ароматный капучино стирает остатки беспокойной ночи и немного бодрит.
Я устраиваюсь в гостиной на диване, откинувшись на спинку, и снова погружаюсь в собственные мысли.
Вибрация чужого телефона отвлекает. Кто-то настойчиво пытается дозвониться.
Когда смартфон перестает раздражающе жужжать, включается автоответчик. Голос, который звучит из динамика, вызывает волну неприятных мурашек по всему телу.
Я узнаю этот приглушенный тенор с нотками недовольства:
– Позвони мне, как только сможешь. Нужно кое-что обсудить.
Догадка колет в самое сердце, но мозг отказывается верить.
Я спешно одеваюсь и спускаюсь на парковку, где удачно обнаруживаю Криса.
– Мне нужно к Мартину.
– Это невозможно, Эйва. Не сейчас.
На уговоры нет ни сил, ни желания, и я выбираю привычный путь:
– Не отвезешь меня, я выкину очередной фокус. Я уже знаю какой, а вот ты – нет.
Крис закатывает глаза, но достает ключи из кармана брюк, направившись к машине. Распахивает заднюю дверь, указывая внутрь салона рукой.
– Манипуляторша хренова, – бубнит он себе под нос.
С нами выезжают два джипа сопровождения, которые я уж привыкла не замечать.
Крис упорно пытается дозвониться до босса, но тот не отвечает. Охранник заметно психует, зная, что получит добрую порцию ругательств в свой адрес. Тогда он набирает кого-то из своих и, бросая на меня едва ли не извиняющиеся взгляды в зеркало заднего вида, командует предупредить босса о моем появлении.
В «Павильоне» еще прилично отдыхающих, не смотря ранее утро. Я не нахожу Мартина в зале и, обогнав Криса, двигаюсь в сторону его кабинета, в котором бывала лишь однажды.
Музыка играет довольно громко, заставляя прислушиваться к разговорам. Позади меня чертыхается Крис, нелицеприятно высказываясь о ком-то из охраны.
– Эйва, – окликает меня он, – не нужно.
Но я лишь отмахиваюсь, распахивая дверь.
Приглушенный свет заставляет вглядываться в обстановку. Я выхватываю Росса, устроившегося в большом кожаном кресле, со стаканом какого-то пойла в руке. Его рубашка расстегнута, демонстрируя рельефный накаченный торс.
Он точно не пьян, потому как моментально фокусирует свой взгляд на мне. Мартин выглядит удивленным, но ловко скрывает это за дерзкой ухмылкой.
Чуть поодаль застыла его Мальвина в полупрозрачном нижнем белье едкого кораллового цвета. Девушка слегка напугана и переминается с ноги на ногу.
Я оборачиваюсь к Крису и киваю в сторону танцовщицы:
– Уведи ее.
Два раза повторять не приходится, потому как Мальвина сама кидается к выходу.
Меня укололо, сильно, так, что в груди все сжалось, перехватив дыхание. Но я упорно блокирую свои истинные реакции.
Росс остается сидеть в кресле, пока я уверенно приближаюсь к нему. Дикое желание размахнуться и съездить ему по лицу, чтобы стереть эту нахальную улыбку.
– Не ожидал тебя здесь увидеть, – тихо, привычно, с напускным безразличием.
– Разве тебя не предупредили?
– Пытались. Мне было, похоже, не до этого.
– Похоже.
Молчание, возводящее очередную глухую стену между нами.
– Твоей матери звонил Сток. Я узнала его голос на автоответчике.
Росс просыпается:
– Что ты несешь?
– Я не могла ошибиться, Мартин. Просто проверь.
Я направляюсь к выходу, не желая задерживаться в этом помещении больше ни на минуту.
– Ты приходила только за этим? – кидает мне в след.
– Только за этим.
Глава 27
Я стою перед большим зеркалом и разглядываю свое обнаженное тело.
Мой взгляд прикован к маленькому рубцу на правом боку, сформировавшемуся на месте шва. Он, как напоминание о собственных ошибках, о личной пуле, нашедшей свою цель, пусть даже случайно.
Ванну заволокло густым паром, который уже начал оседать на глянцевые поверхности.
Я прохожусь полотенцем по запотевшему стеклу, и только тогда замечаю Мартина. Он останавливается позади меня, цепляясь за мое отражение. Теперь я разглядываю его. Вновь уставшего, но по-прежнему заведенного. Он не останавливается ни на миг, крутя пластинку, пока она не лопнет. И тогда что-то произойдет. Уже произошло, но не дошло до предела, который слишком близко, чтобы взять паузу.
Его пальцы скользят по шероховатой поверхности шрама, который моментально вспыхивает. Воспоминания еще свежи, вовсе не притупились.
– Она ничего не значит, – его дыхание обжигает.
Я, словно завороженная, слежу за тем, как его руки гуляют по моему телу, неизменно возвращаясь к месту ранения.
– Почему? Ведь ты знал, что я иду.
– Потому что ты хотела этого, – он гипнотизирует, не позволяя отвести взгляд. – Хотела застать меня с ней.
– И что теперь?
Он задумчиво пожимает плечами. Его руки не отпускают, настырно цепляются за меня в надежде разбудить, вырвать из той сцены, что я запечатлела.
– Мы совершаем вещи, за которые платим самым дорогим.
– Она. Ничего. Не. Значит.
– Пусть так.
Мне кажется, что все это сделано нарочно. Запутать самого себя, изобразив безразличие ко мне, к собственным чувствам.
Проверил. Обжегся сам и обжег меня. Точно так же, как это было с Элиотом. Только там пострадали все трое.
В этом забеге не будет победителя, проиграть суждено всем.
Прячусь от Мартина за толстым стеклом душевой. Вода ударяет по дверце, оставляя узорчатые разводы. Его силуэт остается неподвижным еще некоторое время, и все же он выходит.
Хорошо. Мне совсем не хочется копить в себе это напряжение.
Я надеваю полюбившееся сиреневое платье и спускаюсь на первый этаж.
Идиллия Росс, устроившаяся на диване, встречает меня все тем же холодным пренебрежением.
– Доброе утро, – чеканю куда-то в сторону, замечая Криса, который замер возле окна.
Он кивает и снова утыкается в планшет, постукивая по нему указательным пальцем.
Мартин оборачивается и проходится по мне беглым взглядом, задерживаясь на мокрых волосах.
Я скрываюсь на кухне, чтобы избавиться от столь пристального внимания. С каждым разом мне все тяжелее переносить гнетущую атмосферу этого дома и, кажется, я начинаю его ненавидеть.
Первый этаж стал порядком раздражать, потому что все самое худшее произносится именно в его стенах.
– Есть, – звучит голос Криса.
Раздается характерный звуковой сигнал и слова, которые и без того крутятся в моей голове: «Позвони мне, как только сможешь. Нужно кое-что обсудить».
– Как ты связана с ним? – властный баритон свидетельствует о том, что Росс уже завелся.
– Я не понимаю, о чем ты, Мартин?
На этот раз ее театральные способности отказываются работать. Да и не стоит даже пытаться, от Росса ничего не удастся скрыть.
– Даже не начинай этот цирк, мама. Если я спрашиваю, значит уже знаю. Как ты связана с Тоби Стоком?
Повисает неловкое молчание. Я не вижу ее лица и, наверняка, бегающих глаз, но чувствую кожей это липкий страх, которым пропиталась в эту минуту гостиная. Очевидно, Идиллия не понимает, насколько много знает Мартин, а значит, юлить не получится.
– Он вышел на меня сам, после похорон Руперта, – она начинает медленно, осторожно. – Сказал, что мой сын погиб из-за этой дешевки.
– Что потом? – режет Росс.
– Он предложил сделку: я выдаю ее местонахождение, и она больше никогда не появится в нашей семье, – Идиллия не выдерживает и переходит на повышенный тон. Она говорит быстро, проглатывая некоторые слова, словно боится что-то упустить. – Все беды начались после ее появления. Ты можешь сколько угодно скрывать свои незаконные дела, но она утянет тебя на самое дно.
Все встает на свои места. Мартин никогда не посвящал мать в детали, но общей картиной она обладала. Именно поэтому Сток оказывался на шаг впереди.
– Ты в своем уме? – крик Мартина заставляет меня вздрогнуть. – Это был он, мам. Он убил Руперта. Ты понимаешь, что натворила?
Я глотаю слезы, которые уже начали душить. Прижимаю ладонь к губам, чтобы подавить всхлипы, но это абсолютно не работает.
Слушать эту исповедь оказывается чем-то невыносимым, я просто не была готова услышать такое. Сток заставил ее возненавидеть меня, ловко использовав в своих целях.
Росс что-то еще говорит, диктуя Крису указания, а меня уже захлестнула истерика.
Мартин обрушивается откуда-то сзади. Он разворачивает меня к себе и прячет в своих руках.
– Тише.
Я пытаюсь отбиться. Не хочу, чтобы он жалел меня, ведь я тоже чувствую себя виноватой. У всего происходящего с нами нет поверхностных значений, только глубина, которая становится непреодолимой.
– Ты делаешь только хуже. Уйди.
Но он не слушает. Росс подцепляет пальцем мой подбородок и заставляет взглянуть на него.
Я запрокидываю голову и несколько раз моргаю, в попытках смахнуть слезы с ресниц.
– Не закрывайся от меня.
– Твой мир ломает меня, Мартин. Он бесчувственный и уродливый.
– Мне жаль.
По итогу, закрылся он. Все закрутилось по новой. Звонки, схемы, разъезды. Расплывчатые объяснения и витиеватые ответы. С каждым днем он ставил своим людям слишком тяжелые задачи. Он планировал. Планировал тщательно, так, как умеет только он.
В гостиную вваливается целая толпа бойцов. Сосредоточенные и серьезные ребята, которые знают, как выполняются приказы.
Они устраиваются на диване вокруг маленького стола, рискуя разнести его своим напором вдребезги. Откуда-то берутся чертежи и карты, вдоль и поперек изрисованные красным маркером. Несколько точек отмечены черными крестиками. Должно быть, входы и выходы, а может, что-то другое.
Я прохожу мимо, метя точно на кухню. Какой причудливый и тошнотворный маршрут, но каждый раз он становится квестом. Спуститься со второго этажа, пересечь «публичную» комнату и оказаться у кофе-машины. Еще есть вариант вернуться тем же путем, а это уже сложнее.
У холодильника суетится Мэгги, в старании накормить эту голодную ораву. Часто ли этих парней балуют нормальной едой, останется загадкой, но плотный обед явно пойдет им на пользу.
