Текст книги "Скайт Уорнер (СИ)"

Автор книги: Александр Задорожный

Соавторы: Димитрий Близнецов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 32 (всего у книги 96 страниц)

– Слушаюсь, господин капитан. – Поклонившись, Френк Линч направился к передвижной лаборатории.

«Долгая работа под прикрытием не пошла ему на пользу, – глядя вслед величаво удалявшемуся в направлении криминальной лаборатории Френку, подумал про себя Хэнк. – Возможно, Френк Линч ошибся с выбором профессии». Даже издали под форменным мундиром инспектора полиции угадывался мажордом Спайдера.

– Так кого же я должен все-таки арестовать? – оторвал капитана от размышлений на тему профессиональной ориентации своего подчиненного Герб Кримсон.

Хэнк повернулся к кандидату на пост мэра от партии прагматиков. Герб в великолепном полицейском мундире и с застывшей улыбкой на лице стоял под зонтом своего телохранителя и нетерпеливо переминался с ноги на ногу. То, что Кримсон нервничает, можно было определить лишь по бегающим глазкам.

– Сейчас мы найдем, на кого надеть твои браслеты, Герб, – успокоил его Хэнк и пошел к задержанным мафиози.

Спайдер и Блекман с достоинством, молча, смотрели на приближавшихся к ним капитана полиции и кандидата под зонтиком. Их обезоруженные боевики со скованными руками беспомощно стояли рядом. Там же стоял и Вит Смуглер в своем щегольском пиджаке.

Дорогое пальто Спайдера от долгого ожидания успело уже намокнуть под мелким дождиком, и у главы концерна «Вакумклир» на плечах появились темные мокрые пятна, а на полях шляпы скопились капельки воды. Но Спайдер, опираясь на свою трость, продолжал терпеливо переносить все тяготы ожидания своей участи.

Блекман, стоявший рядом со своим извечным конкурентом, представлял собой точно такую же картину, что и Спайдер. Единственным отличием был разный стиль в одежде крестных отцов плобитаунской мафии.

– Клиф, – Спайдер повернулся к Блекману, – помнишь, сегодня утром ты спрашивал меня, что я намерен противопоставить твоему тузовому каре? Я могу сейчас ответить на твой вопрос – у меня ничего нет. Я взял эту партию, имея на руках пару шестерок. Это был хороший блеф. Но можешь не беспокоиться, Клиф. Я позабочусь о твоей Розалинде и о твоем бизнесе, пока ты будешь сидеть в тюрьме. Ведь, как я понимаю, тебя только что поймали с поличным, когда ты хотел кому-то сбыть крупную партию глюкогена…

– Приветствую вас, господа. Не могу сдержать своей радости, видя столь известных личностей на поле этого космодрома, – с самодовольным видом произнес капитан, подойдя к задержанным. – Маски сорваны, и теперь вам не отвертеться от тюремной камеры. Помнится, Спайдер, я обещал тебе, что твоя фотография с наручниками на руках появится во всех газетах города, так вот, сейчас я сдержу свое обещание. – И Хэнк выразительно посмотрел на Герба Кримсона.

Кримсон уже был готов действовать, чтобы камеры журналистов могли запечатлеть торжество закона и восстановление порядка, но Спайдер еле заметным жестом остановил шустрого кандидата.

– Очевидно, здесь в очередной раз произошло какое-то недоразумение, господин капитан, – опираясь на свою трость, спокойно ответил Спайдер. – Я честный предприниматель. Мы же давно знаем друг друга, капитан Хэнк. Сколько раз вы пытались обвинить меня в противоправных действиях и различных преступлениях, но каждый раз оказывалось, что полиция недобросовестно выполняла свою работу. То у полиции пропадали мифические свидетели, то отсутствовали элементарные доказательства. Вот и сейчас, господин капитан, вы огульно обвиняете меня в каком-то преступлении, о котором я даже не имею понятия.

– На этот раз тебе не отвертеться, Спайдер. И никакие адвокаты тебе уже не помогут. Хоть ты пригласишь на свою защиту всю коллегию Плобоя.

– В чем вы конкретно меня обвиняете, господин капитан?

– Я обвиняю вас в торговле наркотиками. Вы приехали на этот космодром, чтобы обменять готовый глюкоген на сырье для производства еще большего количества наркотика, а также в получении незаконной прибыли, выраженной в драгоценных камнях, доставленных на Плобой звездолетом «Атлант».

– Этот звездолет принадлежит моей компании «Вакумклир», господин капитан, – все так же спокойно ответил Спайдер.

Это сообщение полностью ошарашило капитана. То, что «Атлант» принадлежит Спайдеру, для капитана было полной неожиданностью. Об этом факте не было упомянуто ни в одном агентурном донесении.

– В таком случае вы будете арестованы за то, что перевезли в трюмах этого звездолета большую партию наркосодержащих веществ и контрабандных драгоценностей, господин Спайдер, – дрогнувшим голосом произнес капитан Хэнк.

– Следуя вашей логике, господин капитан, я сам у себя покупаю наркотики? По-моему, это абсурд, господин капитан.

Хэнк в поисках поддержки растерянно посмотрел на Герба Кримсона, который, насторожившись от такого поворота в разговоре, предусмотрительно убрал наручники обратно за пояс и отодвинулся подальше от капитана. Переведя взгляд на своих подчиненных, Хэнк увидел все то же настороженно-сочувственное выражение глаз, каким смотрят на безнадежно больных людей. Земля стала уходить из-под ног капитана, но тут ему на глаза попалось яркое пальто Клифа Блекмана, и уверенность вновь вернулась к нему.

– Ха! Я понял! Твой звездолет доставил сырье и алмазы для господина Клифа Блекмана! Недаром же он прикатил сюда целый грузовик глюкогена. – От радости, что его озарила такая гениальная и простая мысль, Хэнк даже стал самодовольно потирать руки.

– Так кого я должен арестовать? – осведомился Герб Кримсон, вновь потрясая рядом с капитаном своими никелированными наручниками.

– Подожди, – остепенил своего союзника Хэнк. – Дай до конца разобраться в этом деле. Значит, теперь вы работаете на пару с Блекманом, – уточнил сам для себя Хэнк, обращаясь к Спайдеру. – Это для меня сюрприз. Но ничего, теперь вы вместе с ним, на пару будете работать на урановых рудниках в Поясе астероидов. Эдакая сладкая парочка! Грузовик глюкогена Блекману обойдется в те же двадцать лет, что и тебе, Спайдер, звездолет сырья для его производства.

– Здесь снова произошло какое-то недоразумение, капитан. Я никогда не работал вместе с этим господином, – кивнув в строну стоявшего рядом Клифа Блекмана, сказал Спайдер. – А на борту звездолета «Атлант» нет никаких наркосодержащих веществ. Там находится лишь принадлежащий мне груз туалетной бумаги, которую я намереваюсь использовать на нужды своей фирмы «Вакумклир». Я ведь уже говорил вам, что я честный коммерсант.

– И эту туалетную бумагу вы, господин Спайдер, везли с Пояса астероидов, чтобы, как вы говорите, «использовать на нужды»?

– Да, господин капитан. Хорошая туалетная бумага в наше время – большая редкость, а я стараюсь следить за своим здоровьем и здоровьем своих служащих. От этого зависит мой бизнес.

– Господин капитан, поступили данные из лаборатории, – к капитану подошел Френк Линч и, стараясь не смотреть стоявшему рядом Спайдеру в глаза, продолжил: – В трюмах звездолета «Атлант» действительно находится туалетная бумага. В ней нет никаких примесей, даже близко напоминающих наркотик.

– А драгоценные камни нашли? – спросил капитан Хэнк, еще на что-то надеясь.

– Наши специалисты просканировали каждый угол. Звездолет чист.

– Дьявол! – ясно осознав вдруг сложившуюся ситуацию, выругался капитан Хэнк. – Ты меня вновь одурачил, Спайдер. Забирай своих костоломов и можешь проваливать, но клянусь, если ты сделаешь хоть маленькую ошибку в той опасной игре, которую ты ведешь со мной, то тебе уже ничего не поможет.

Неожиданно Спайдер сделал неловкое движение, и трость выпала из его рук. Френк Линч наклонился и, бережно подняв ее, подал Спайдеру.

– Спасибо, Бониэль, – поблагодарил его Спайдер. – Если тебе когда-нибудь понадобится работа, в моем доме для тебя всегда найдется место.

– Благодарю вас, босс, – машинально произнес Френк Линч.

– Хэнк, так на кого же я, в конце-то концов, должен надеть эти чертовы наручники? – нетерпеливо спросил Герб Кримсон.

– Сейчас мы это устроим, – ответил капитан. – Зови журналистов.

– Ты меня подставил, Спайдер. Будь ты проклят. Я вернусь, чтобы вырезать твое поганое сердце, сиськи-сосиски, – злобно прошипел Блекман, когда под вспышки фотоаппаратов и бурные аплодисменты Герб Кримсон с широкой, белозубой улыбкой надел на него никелированные наручники.

– Ты сам засунул свою голову в мою паутину, Клиф. Не надо было тебе перебегать мне дорожку.

Четверо здоровых полицейских тащили главу преступного синдиката к автобусу с плотными металлическими решетками на окнах. Блекман неистово сопротивлялся, упираясь лакированными ботинками, и грязно матерился, кидаясь на всех, кто попадался ему на глаза. Его поведение вызывало большое удовольствие у журналистов и репортеров, стаей пираний круживших вокруг.

– Господин Спайдер, – сказал капитан Хэнк, когда Клифа Блекмана и его людей увели, – ваш секретарь, – Хэнк показал на Смуглера, – обвиняется в убийстве некоего Крула Мордера. У нас есть свидетель этого неприятного дела.

– Это его проблемы, – сухо ответил Спайдер.

– Но, господин Спайдер, вы можете внести денежный залог за господина Смуглера, и тогда до суда он не будет сидеть в федеральной тюрьме.

– Можете арестовывать его, господин капитан, – сказал Спайдер и безразлично посмотрел в сторону Вита Смуглера. – Он не мой секретарь – он работает на Блекмана. – И, не оглядываясь, пошел по направлению к звездолету, где у трапа стояли два пилота. Краем уха Спайдер услышал, как капитан Хэнк говорил Виту Смуглеру:

– Я бы на твоем месте стал давать показания, парень, и как можно быстрее. Ведь ты не хочешь же в самом деле попасть в камеру к Брику Илдору или другим головорезам Клифа Блекмана. Как я понял, после того, что случилось сегодня на космодроме, эти ребята не очень-то жалуют тебя.

С Дела Бакстера и Скайта Уорнера уже сняли наручники, и они стояли, растирая онемевшие запястья, превратившись в обыкновенных зрителей. Мелкий дождик, моросивший целый день, закончился, оставив после себя неглубокие лужицы на мокром бетоне космодрома, в которых плавала набухшая туалетная бумага. Полицейские вертолеты, кружившие над головой, куда-то улетели, и теперь стали слышны гвалт журналистов, крики полицейских, урчание работающих моторов машин и броневиков. Дежурившие возле друзей полицейские, потеряв к ним всякий интерес, поспешили к своим сослуживцам помочь сопроводить людей Блекмана к тюремному автобусу.

От самой большой группы журналистов, полицейских и людей в штатском в сопровождении двух громил в сторону звездолета направился джентльмен в шляпе и с тростью в руках.

– Господа, я Спайдер – владелец звездолета и получатель груза, представился подошедший. – Рад, что вы благополучно добрались до места назначения. Ваш гонорар уже переведен в Плобитаунский федеральный банк. Работа вами закончена. Мои люди перегонят звездолет на другую стоянку. Всего доброго. – Спайдер протянул руку, но ни Скайт, ни Дел Бакстер не ответили на его рукопожатие. Постояв так с протянутой рукой некоторое время, Спайдер спрятал ее в карман.

– Я вас понимаю, – произнес он и, повернувшись, зашагал прочь к своему лендспидеру.

Скайт с презрением смотрел вслед человеку, игравшему судьбами людей, словно это шахматные фигуры. И сейчас Уорнер чувствовал себя пешкой, оставшейся на доске после окончания партии. Кто позволил этому человеку так поступать с другими людьми? Кто дал ему право распоряжаться жизнью, которая ему не принадлежит? Нет, на эти вопросы Скайт не мог найти ответ.

Через несколько минут Спайдер сел в лимузин и в сопровождении своих людей уехал с космодрома. Вскоре космодром покинул и тюремный автобус с арестованными. За ним выехал грузовик Блекмана с глюкогеном в сопровождении полицейских броневиков. После чего исчезли и многочисленные журналисты. Стало тихо и безлюдно.

Дел Бакстер и Скайт Уорнер уселись на ступеньки трапа и закурили. Им еще предстояло навести порядок, закидать обратно выброшенные полицией из грузового люка коробки с туалетной бумагой и закрыть звездолет.

Поле космодрома, по которому холодный ветер носил шелестящие обрывки туалетной бумаги, было похоже на опустевший игровой стол, когда все игроки расходятся и казино закрывается…

Золото под ногами

– Ты именно тот, кто мне нужен, – заговорщически говорил Чарльз Гласс, подливая в мой стакан виски, – я уже набрал несколько лихих парней для этого дела, но у них в голове гуляет ветер, а ветер в голове сгубил не одного джентльмена удачи. Поэтому мне бы не хотелось отправляться в путь, не имея рядом надежного человека. – При этом Чарльз Гласс прищуривался, словно его слепило солнце, и на его обветренном лице возле уголков глаз появлялись морщины. Он был не стар, но его волосы белели, как снег, что делало Чарльза старше своих дет, а лицо еще более загорелым. – Если бы этот гнусный пройдоха Шон Рей не пронюхал о том, что обнаружил мой космический геологоразведчик в Долине Мертвых Душ, мне не пришлось бы сейчас суетиться. А так он решил перебежать дорожку. Да еще кому – Чарльзу Глассу! Ну ничего, я и не таких выскочек ставил на место. И ты в этом мне поможешь, Скайт Уорнер. Мы заставим этого хорька убраться с земли, которая по праву принадлежит мне. А если нет, то его кости останутся лежать в ней навечно. – С этими словами Гласс с силой сжал пальцы в кулак. – Золото, сколько бы его ни было, должно принадлежать одному, а Шон Рей лишний в этом пасьянсе. Скайт, я тебе делаю предложение, от которого такой человек, как ты, не сможет отказаться. Десять тысяч золотом, и если это не достойная цена за возможный ничтожный риск, то я ничего не понимаю в жизни.

Он еще долго убеждал бы меня, но то ли от весомости последних слов, то ли от энтузиазма, с которым Чарльз Гласс говорил их, а скорее всего, от выпитого виски я согласился.

– Это выбор настоящего мужчины, – обрадовался Чарльз, – теперь Шон Рей уже покойник. Он выехал на двух машинах сегодня утром. Мы поедем за ним завтра. Не пройдет двух дней, как мы покажем ему и его людям, кто хозяин на этой земле.

Чарльз Гласс встал и, широко расставляя ноги, направился к выходу из бара гостиницы, придерживая рукой висевшую на широком ремне кобуру с бластером. Обычные посетители и постояльцы старались не столкнуться с ним, дабы избежать возможных неприятностей.

Я познакомился с Чарльзом Глассом в Плобитауне. Он нанял меня с моим напарником и другом Делом Бакстером перевезти геологоразведочное оборудование с планеты Гамма Шесть в созвездии Три Брата на планету Рок системы Омут Маркоса. Чарльз Гласс был начальником бригады геологов. В Плобитауне он купил спутник для разведки недр планеты Рок с орбиты. По его расчетам, на ней должна была находиться нефть. Дел Бакстер полетел с Глассом на его звездолете, чтобы вывести спутник на орбиту, а я, договорившись с Делом, что он будет ждать меня на самой планете Рок, отправился на Гамму Шесть забрать оборудование.

На Гамме Шесть я задержался и на Рок прилетел на два дня позже. Оставив свой звездолет на единственном космодроме рядом с городом Стармором, пошел в гостиницу «Счастливая звезда», где меня должен был ждать Дел Бакстер.

Когда я шел по пыльным улицам Стармора вдоль выцветших дощатых фасадов двух—трехэтажных домов (более высоких строений в городе не было), по дороге мне попадались лишь пьяные геологи – основное население города и местные жители планеты – краснокожие люди с длинными черными волосами, в одеждах из шкур животных. По грунтовому покрытию дороги изредка проносились лендспидеры и вездеходы геологов, поднимая за собой облака сухой пыли, от которой неприятно скрипело на зубах. В грязных витринах магазинчиков, встречавшихся по пути, в основном были выставлены лопаты, кирки и бутылки различных горячительных напитков. Местное солнце палило нещадно, и я облегченно вздохнул, когда наконец добрался до «Счастливой звезды».

У входа с выгоревшей вывеской стояло несколько трехколесных мотоциклов повышенной проходимости с большими и широкими резиновыми колесами. Внутри играла музыка, работал кондиционер, и после уличного пекла здесь я почувствовал себя намного лучше. В двухэтажном здании гостиницы на первом этаже размещался бар, а на втором – номера для постояльцев, где и должен был меня дождаться Дел Бакстер. Но друга в гостинице не оказалось. Портье передал мне от него записку, в которой Дел сообщал, что нашел выгодное дельце, и просил меня подождать его несколько дней. Взяв у портье ключи от того же номера, который занимал до этого Дел Бакстер, я отправился отдыхать, а вечером в баре меня нашел Чарльз Гласс. Он так же, как и я, искал Дела Бакстера, но только для того, чтобы предложить ему денежную работу, и очень обрадовался, встретив здесь же меня. Про оборудование для бурения нефтяных скважин, которое я ему привез, он даже и не вспомнил. Если бы Дел Бакстер не отчалил в неизвестном направлении, Гласс предложил бы нам обоим составить ему компанию в предстоящей экспедиции. Он, как никогда, был энергичен. Через столько лет удача наконец улыбнулась ему. Спутник, который они с Делом запустили пять дней назад, передал потрясающую информацию.

Не нефть, не уголь, не железная руда или медь являются заветной мечтой каждого геолога, а золото, только золото, много золота, горы золота. Только оно, и ничто другое, заставляет терпеть людей этой профессии лишения и невзгоды, пускаться в опасные экспедиции и рисковать жизнью. И уж если судьба дает им в руки шанс, то они не упустят его.

Вот и Чарльзу Глассу выпал туз бубей. В Долине Мертвых Душ, в самом ее центре, на поверхность выходит богатейшая золотоносная жила. Но золото – металл дьявола, а ветер удачи переменчив, и фортуна состроила Глассу козью морду, добавив к его золотой бочке меда ложку дегтя в лице Шона Рея.

Член геологоразведочной бригады Заял Фоке, которого Гласс взял совсем недавно, оказался человеком с аномальной сексуальной ориентацией, а попросту гомосексуалистом. А его любовником – местный, нечистый на руку бизнесмен Шон Рей, которому тот по любви и проболтал все о золоте. Сообразив, что тут пахнет большими деньгами, Шон Рей набрал народ из тех, кто не прочь быстро заработать, прихватив своего любимца Фокса, отправился в Долину Мертвых Душ.

Узнав об этом, Чарльз Гласс рассвирепел и в тот же день стал набирать команду для погони за Реем, в которую вошли: Марк Хукер, Эндрю Барнс, Дэвид Мор, Мэт Блонди и Элан Дойл – члены его геологоразведочной бригады, с которыми он побывал не в одной рискованной экспедиции. А также Хауард Сочурек, Роджер Пэйн, Пол Тэш и Ричард Пэйдж – люди без лишних комплексов и предрассудков, готовые ради звонкой монеты на любую работу. Теперь к их числу присоединился и я.

Допив виски, я поднялся к себе в номер. Завтра предстоял ранний подъем, и мне необходимо было хорошенько выспаться перед дальней дорогой.

– Дорогой, я уже устала ждать, – раздался женский голос из спальни.

Это же красотка Лулу. Я подцепил ее в баре перед тем, как меня нашел Чарльз Гласс и договорился, что она будет ждать в моем номере, пока я разговариваю с Глассом. Совсем из головы вылетело.

Я вошел в спальню. Лулу лежала на широкой кровати, игриво высунув из-под простыни свою смуглую ножку. Ее длинные, черные как смоль волосы волнами расплескались по подушке, а из-под длинных ресниц на меня смотрели голубые озорные глаза. Лулу была дочкой местной проститутки и какого-то заезжего геолога, который в наследство оставил ей лишь эти голубые глаза, перед чьей глубиной не мог устоять ни один мужчина, и она пользовалась этим без лишней скромности.

– Извини, крошка, – сказал я, расстегивая ремень с бластером и вешая его на спинку кровати, – но у нас сегодня ничего не получится. Мальчику нужно выспаться. Ему завтра рано вставать.

– Жаль, – разочарованно произнесла Лулу, поднимаясь с кровати и прикрывая свое прекрасное тело простыней.

– Не жалей.

Я достал из кармана куртки бумажник и вынул оттуда последнюю сотню кредитов.

– Возьми. Когда я вернусь, для меня это будут не деньги. А если не вернусь, то тогда они мне тем более ни к чему.

– Скайт, скажи, куда ты собрался? – тихим голосом спросила Лулу.

– В Долину Мертвых Душ.

На ее прекрасном лице выразилась тревога. Она подошла ближе.

– Что ты там забыл, Скайт?

– Прости, но этого я сказать не могу, – снимая куртку, ответил я.

– У нашего народа есть легенда, что в Долине Мертвых Душ находится ад и сатана заманивает туда жадных и плохих людей, чтобы сгубить их души. Многие пропали в тех местах. И никто не знает, где их могилы, – испуганно произнесла Лулу.

– Не переживай, я ведь не жадный и не плохой, так что мне бояться нечего.

– Не ходи туда, Скайт, останься лучше со мной, – заговорила Лулу, прижимаясь ко мне всем телом. – Я буду любить тебя одного, нам будет хорошо вместе… Ну же, обними меня…

Простыня упала на пол, обнажая ее полную грудь, смуглый живот и упругие бедра. Ее горячее дыхание обожгло мне лицо, тепло тела проникло в мое сердце. Я посмотрел на Лулу и утонул в бездонном синем омуте ее глаз.

Утром меня разбудил зашедший за мной по просьбе Чарльза Гласса портье. Лулу уже не было в номере. Она исчезла вместе с сотней кредитов, как дым от вчерашних сигарет. Я чувствовал себя уставшим и разбитым. Короткий сон не восстановил затраченных мною сил, и от выпитого вчера виски болела голова. Меньше всего мне хотелось в такую рань трястись в лендспидере по бездорожью саванны, но слово джентльмена – закон, и, заставив себя, я встал, оделся и, прицепив к поясу бластер, вышел на утреннюю улицу.

Солнце уже показалось из-за горизонта, осветив фасады домов оранжевым светом первых лучей, которые, отражаясь от оконных стекол верхних этажей, падали на три мощных вездехода на воздушной подушке, ожидавших меня у выхода из гостиницы. Лендспидеры были разного цвета, но одной, очень популярной среди геологов из-за своей надежности и мощного двигателя марки «Тайфун». Впереди такого лендспидера располагался двигатель с воздухозаборником – большим круглым отверстием, занимавшим всю ширину капота машины. Воздухозаборник был накрыт защитной металлической решеткой, за которой сверкало узкое ветровое стекло. В просторном салоне за четырьмя сиденьями для пассажиров находилась вместительная грузовая площадка, на которой лежала поклажа. Салон машины мог накрываться сверху брезентовым тентом. Для этого имелись специальные металлические дуги, но сейчас тент был убран. Погода ожидалась хорошая, и под палящим солнцем в раскаленной кабине, накрытой брезентом, находиться было бы невозможно.

В ближайшем от меня лендспидере красного цвета сидел Чарльз Гласс. Он приветственно махнул мне рукой, приглашая в свою машину. Я забрался по обшарпанному борту в салон вездехода, в котором помимо Чарльза Гласса был еще и Элан Дойл – светловолосый парень с короткой шеей, тяжелым подбородком и сильными руками, бывший альпинист, которого я видел до этого в Плобитауне, когда Чарльз Гласс прилетел покупать геологоразведочный спутник. Рядом сидел Хауард Сочурек, нанятый Глассом уже здесь, в Старморе. Сочурек происходил из местных, но всю жизнь проработал с геологами в различных экспедициях, бывал в космосе и помимо того, что хорошо знал горное дело, умел обращаться с бластером. Сидевших в других машинах я пока не рассмотрел, хотя заметил пару знакомых лиц.

– Теперь все в сборе, – довольно произнес Чарльз Гласс и, поднявшись со своего места, чтобы его могли видеть из других машин, громким голосом заговорил: – Парни! Впереди у нас сложная дорога, но в конце ее нас ждет приз, о котором другие могут только мечтать. На вас пал жребий, которому другие могут только позавидовать. Выпустите вы удачу из своих рук или нет – зависит от вас самих. Но, клянусь своей честью, мы не ударим в грязь лицом. Мы заставим многих в этом провинциальном городишке заткнуться и с завистью и уважением смотреть на нас. А для этого нам необходимо поставить на место нескольких негодяев, которые пытаются опередить нас и присвоить себе то, что по праву принадлежит нам. Я уверен, что это плевое дело по плечу таким смелым и отважным парням, как вы. Так вперед, к славе и богатству!

Под одобрительные возгласы Чарльз Гласс сел на место. Элан Дойл завел двигатель. Другие машины также заревели моторами. Взвыли турбины, нагнетая воздух. Машины приподнялись на воздушных подушках и двинулись вперед, поднимая вокруг себя облака пыли.

Миновав здание местного банка и городского суда, не сбавляя скорости, колонна свернула на запад в примыкавший к основной улице переулок, за которым начинались бескрайние просторы саванны. Как раз в конце этого переулка, на границе города, посередине дороги, широко расставив ноги и скрестив на груди руки, стоял шериф города Стармора – Нельсон Пойнтер.

Утреннее солнце играло бликами на звезде шерифа, прикрепленной к лацкану его форменного синего кителя, а из-под широкополой шляпы на приближающиеся к нему машины пристально смотрели холодные глаза.

Элан Дойл, сидевший за рулем, озабоченно взглянул на Чарльза и аккуратно остановил лендспидер перед шерифом, преграждающим колонне путь. Справа от нас остановился зеленый лендспидер, управляемый Дэвидом Мором, а с левой стороны блестящая черным лаком машина Эндрю Барнса.

Чарльз Гласс поднялся со своего места.

– Чем обязан, Нельсон? Что заставило тебя в столь ранний час покинуть уют домашнего очага?

Нельсон опустил руки на свой ремень, где у него висел мощный бластер.

– Долг службы, Чарльз.

– А при чем тут моя скромная геологическая экспедиция?

Нельсон криво усмехнулся.

– Твоя скромная геологическая экспедиция больше похожа на банду головорезов с большой дороги.

– Ты несправедлив к нам, Пойнтер. Мы едем искать нефть. Если тебя смущает вид моих парней, так ты сам должен знать, что геологи – простой рабочий народ, способный на грубое слово или драку в баре. Но в душе мы добродушны и безобидны, как овечки.

– Скорее, как волки в овечьей шкуре, – заметил Нельсон Пойнтер, оглядывая внимательным взглядом публику, сидевшую в вездеходах.

– Что тебе надо, Нельсон? Ты отнимаешь наше драгоценное время. У нас впереди и так длинная дорога.

– Если эта дорога ведет за Шоном Реем, то лучше ее отложить, иначе она для тебя будет только в один конец.

Чарльз Гласс насторожился, смерил недобрым взглядом шерифа, словно решая, на что способен этот человек, и произнес:

– Мои отношения с Шоном Реем касаются только нас двоих.

– Шон Рей – уважаемый человек в нашем городе. Я знаю его намного лучше, чем любого из твоей банды.

– Намного ближе? – издеваясь переспросил Чарльз Гласс, чем вызвал громкий гогот своих товарищей.

Лицо Нельсона Пойнтера налилось кровью, а его глаза со злостью засверкали из-под широких полей шляпы.

– Прежде чем ты отправишься в дорогу, – с угрозой произнес он, – хочу тебя предупредить. Я не потерплю бандитов на своей земле. И если Шон Рей не вернется в Стармор, ты никогда не получишь концессии на Роке. Я сделаю так, что тебя будут гнать отовсюду, где бы ты ни появился, как бешеного пса. И если у тебя, Чарльз Гласс, хватит наглости остаться то я собственноручно отправлю тебя в преисподнюю, туда, где и место таким негодяям, как ты. Запомни, Чарльз, твое будущее зависит от жизни Шона Рея. Я все сказал.

И, повернувшись, Нельсон Пойнтер пошел к ближайшему дому.

Подождав, пока шериф скроется из виду, Чарльз Гласс сел обратно на свое сиденье.

– По-видимому, Нельсон заодно с Реем, – с досадой произнес он. – Не знаю, чем Рей его купил, но это меняет дело. Хоть мне и плевать на угрозы какого-то провинциального полицейского, я не хочу неприятностей с законом, поэтому Рей должен остаться живым. Заводи, Элан!

Машины, сорвавшись с мест, как дикие скакуны, учуявшие волю, помчались в просторы саванны, раскинувшейся перед ними.

Невысокие строения Стармора давно скрылись за горизонтом. Солнце незаметно ползло ввысь по безоблачному небу, с каждой минутой все сильнее припекая мою непокрытую голову. И, если бы не открытый верх салона, куда врывался ветер, я, наверное, Уже изжарился бы на этом солнцепеке. Лендспидеры экспедиции Чарльза Гласса неслись по выжженной земле со скоростью шестьдесят миль в час, оставляя за собой клубы серо-коричневой пыли. Дождей здесь не было целый месяц, и земля потрескалась от засухи. Редкие деревца и кустарники с опавшими листьями, желтые пятна травы – вот и все, что можно было разглядеть в знойном дневном мареве.

Через пару часов пути по однообразной местности монотонный гул двигателя утомил меня, и после бессонной ночи я стал клевать носом, убаюканный мягким покачиванием машины на воздушной подушке.

Первую короткую остановку мы сделали в полдень, когда солнце было в зените. Я очнулся от толчка в плечо.

– Пойдем перекусим, – сказал разбудивший меня Хауард Сочурек.

Пока мои компаньоны принимали пищу и разминали затекшие от долгого сидения ноги, я смог приглядеться к ним. Действительно, это был простой и грубый народ, как говорил Чарльз Гласс, но далеко не безобидный. И то, что сейчас все вели себя дружелюбно, было не заслугой их характера, а пониманием того, что каждый находится в одной команде и делает одно дело. Окажись рядом человек, которому не по пути с этими людьми, и через минуту ему никуда не понадобилось бы спешить. Впрочем, Чарльз Гласс был прав относительно того, что у большинства из них в голове нет ничего, кроме ветра. Вызывающая манера общения, граничащая с хамством, напыщенный вид и бахвальство. Нет – профессионалы себя так не ведут.

Я вспомнил то время, когда летал на пиратском корабле, капитаном которого был самый опасный человек в космосе Брайен Глум. Там были совсем другие люди и отношения. Это и понятно: на поверку обычно оказывалось, что тот, кто больше всех хвастает своей смелостью и бесстрашием, пасует при первой же опасности. Все его разговоры являются лишь ширмой, за которой он прячет свой страх. Обилием красивых слов он пытается убедить других, а в первую очередь самого себя, в своей смелости, которой у него никогда не было. Но от себя не убежишь, и время ставит все на свои места.

Из всех моих попутчиков самым надежным человеком мне показался Хауард Сочурек. Он молчаливо держался в стороне от жевавшей консервы и непрерывно гоготавшей компании. Его смуглое лицо с каменным выражением и зорким взглядом все время было направлено в сторону саванны. Сразу было видно, что этот человек не на прогулке и с первых минут готов к любым неожиданностям.

Среди людей, которых Чарльз Гласс нанял перед экспедицией в Старморе, помимо Хауарда Сочурека, были еще трое: Роджер Пэйн – коренастый, широкоплечий мужчина в остроносых сапогах с ногами колесом, Пол Тэш – высокий, сухой субъект с впавшими глазами и кривым носом и Ричард Пэйдж – среднего роста, плотного телосложения, в широких кожаных штанах, куртке и широкополой шляпе, украшенной клыками волка. Откуда он достал клыки, я, честно говоря, даже не задумывался, так как вполне могло оказаться, что это вовсе и не его шляпа. На вид эти парни были намного серьезнее остальных геологов, с которыми Чарльз Гласс работал раньше, и оставляли впечатление повидавших виды матерых волков космоса. Но, на мой взгляд, эта троица была способна только на то, чтобы ночью всадить кому-нибудь нож в спину в темном переулке.