Текст книги "Страшила"

Автор книги: Александр Юрин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 25 страниц)

13

После уроков они пошли бродить по ЦПК… Вернее забираться так далеко всё же не решились: просто перешли дорогу и углубились в тополиные заросли за институтскими общагами. Осенью здесь становилось промозгло и сыро, а отваливающаяся от старинных зданий побелка только лишний раз дополняла общую атмосферу увядания…

Зато зимой – совсем другое дело! Снежок скрывал всю городскую бяку – даже мусорные баки, стоящие вдоль расчищенных тропинок, нахлобучивали белые шапки и больше походили не на прокуренных троллей, а на сказочных гномиков Деда Мороза!..

Света тоже была как маленькая принцесса! На девочке была надета голубенькая шубка до талии, шея укутана красно-белым шарфом, а вместо шапочки красовались пушистые наушники!.. На ножках – элегантные сапожки с толстой подошвой без каблука… САПОКЕДЫ! Тошка сам придумал – чем гордился. Даже красный нос задрал! А чего?

Под Светиными САПОКЕДАМИ приятно поскрипывал снежок, а сама девочка то и дело улыбалась весёлому Тошке! Правда недолго – тут же краснела и отворачивалась. Иногда хватала с лавочек снег, пыталась слепить снежок, но тот не слушался – день был морозным, а снежинки колючими… Девочка трясла обмороженными ладошками и прижимала их к подбородку, силясь отогреть дыханием.

В эти моменты Тошка отчего-то летал в облаках и завидовал хрупким кристалликам, которые так близко подбирались к ЕГО девочке.

Короткий зимний день ещё не спешил заканчиваться, хотя низкое солнце уже с трудом протискивалась между деревьями и домами. Всё равно было светло – в первую очередь на душе! Потому что рядом была Света.

Они практически не разговаривали. Так молча и шли по тропинке неведомо куда, испытывая странные чувства в те редкие моменты, когда их взгляды всё же встречались. Потом на пару краснели, смущались и пытались хоть как-то побороть неловкость… Не получалось, да это и не было важным! Важным было совершенно иное, и оба они это прекрасно понимали!..

Они притормозили в безлюдном дворике и присели на одну из лавочек. Света сняла наушники, посмотрела на Тошку и улыбнулась. Потом прошептала, что ей хорошо и покраснела. Тошка согласился, потупил взор и принялся раскачивать ногами… Снова помолчали, любуясь, как огромный рыжий кот ловко семенит по колышкам оградки вокруг заваленной снегом клумбы.

Кот, казалось, преодолевал все мыслимые законы гравитации, – так сказала Света.

Тошка кивнул, хотя ничего и не понял – с физикой он уже давно был не в ладах.

Света улыбалась и пыталась угнаться взглядом за мелькающими лапками кота-эквилибриста…

Тошка поксыкал.

Кот повернул усатую мордашку и не заметил, что один из колышков сломан… Грохнулся в снежную кучу, подняв в воздух тучи обжигающих снежинок! Затем гневно зашипел, подскочил, будто футбольный мяч, и врезался в дерево! Тут замер, вцепившись коготками в кору, как-то недобро заскрипел, одёрнул хвост и злобно покосился своими КАТАФОТАМИ в сторону замершего Тошки.

Тошка не ожидал подобного и не сразу понял, что слышит звонкий смех Светы у себя под боком. Девочка буквально покатывалась, держась за живот и тыча пальчиком в сторону недовольного горе-эквилибриста!.. Тошка хрюкнул и, заразившись от подружки атмосферой веселья, так же ухватился за живот!.. Естественно свой.

Кот в конец обиделся и, рыжей торпедой, стартовал вверх по дереву, куда-то в район третьих этажей!.. Там замер и выключил КАТАФОТЫ.

Света не удержалась и упала головой на Тошкино плечо.

Тошка почувствовал запах её волос и куда-то сразу «отфутболился» – на вроде того самого кота, в район третьих этажей! Однако Света быстро взяла себя в руки, поднялась и постаралась проглотить остатки смешинок. Затем она оправила спутавшиеся волосы и заявила, что так ещё в жизни не смеялась!.. Тошка естественно воспринял это в качестве комплимента, одновременно, ощущая, как загорелись щёки, выдавая все его эмоции!

Света улыбнулась и пожалела кота. Тошка пожал плечами: мол, не специально. В районе третьих этажей не поверили и снова заскрипели…

Радуясь случайно обретённой теме для разговора, они немного поболтали… Да так, что чуть не пристыли к скамейке. Света сказала, что у неё в квартире живёт чихуахуа. Тошка выпучил глаза и попытался переспросить, правильно ли он расслышал это вот ХУА-ХУА. Девочка рассмеялась и объяснила, что это вовсе не ХУА-ХУА, а чихуахуа – самая маленькая собачка на планете! Тошка радостно кивнул – он видел таких в парке! Вернее это были даже не собачки, а вытаращенные глаза на поводке, с трудом выдерживающие вес собственного ошейника!.. Тошке тогда показалось, что это не животное, а пересытившаяся блоха, отожравшаяся настолько, что уже не в силах удерживаться на собачьей шкуре!

Свете он естественно этого не сказал. Сказал, что больше любит котов.

Девочка снова затряслась от смеха и сказала, что она уже в курсе.

В районе третьих этажей на сей раз согласились… Но только со Светой.

Тошка поёжился – котяра наверняка затаил на него злющую ЗЛЮКУ!..

Света заявила, что коты и кошки плохие – жрут голубей! Тошка тут же выпалил, что голуби ничем ни лучше – только балкон загаживать умеют!.. Потом сообразил, что несёт что-то не то и покраснел.

Света опять засмеялась.

Так и сидели: болтали ногами, разговаривали, смеялись… Темы возникали сами собой, словно и не было недавней робости, а стеснение и вовсе, то ли забилось под лавку, то ли прошмыгнуло вверх по дереву к злобному котяре… Тошка разошёлся настолько, что даже выдал что-то запретное со своей «корочки»! Света лишь улыбалась и хлопала длинными ресницами.

Угомонились только когда начало темнеть, а мороз принялся щипать носы и щёки колючими пальцами.

Тошка заметил, что девочка трясётся и поволок её домой.

У дверей подъезда Света неловко взяла из Тошкиных пальцев свою сумку и в очередной раз улыбнулась. Потом, как бы невзначай, приблизилась, решительно выдохнула и чмокнула в щёчку…

И тут же убежала!

Тошка застыл на месте с открытым ртом и мог только смотреть, как медленно закрывается массивная дверь, сдерживаемая суставчатой лапой амортизатора…

14

Папа не без любопытства посмотрел на Тошку и маму, но спрашивать ничего не стал. В данный момент – это была рекомендуемая опция ПО УМОЛЧАНИЮ. Папа видимо догадался и принялся неловко трамбовать вещи на полку, изредка косясь на злобно сопящую маму. Тошка смиренно уселся на своё место – посередине – и принялся таращиться на сидящую напротив девочку… Она была совсем маленькой – наверное, только пошла в садик, – но взгляд Тошки был прикован вовсе не к малышке… а к ТОМУ, что было зажато в её измусоленных пальчиках…

Тошку передёрнуло…

НЕУЖЕЛИ ОН???

Тогда, по осени, они с Павликом поклялись никому ничего не говорить!

Про то, ЧТО нашли под продовольственным складом за восьмой гимназией по улице Гагарина…

Как и про то, ЧТО зачем-то прихватили с собой!..

Теперь ещё эта цыганка!..

ЭТО БЫЛ ОН – в руках девочки, – И ОН НАВОСТРИЛ ДЛИННЫЕ УШИ, КОТОРЫХ ПО ИДЕЕ НЕ ДОЛЖНО БЫЛО БЫТЬ!!!

Тошка таращился на зажатую в пальчиках девочки тряпичную куклу и медленно куда-то отъезжал…

ОТФУТБОЛИВАЛСЯ!!!

К реальности как всегда вернула мама – отвесила подзатыльник и посоветовала подобрать слюни!

Тошка глотнул и уставился в окно, за которым уже началось движение. Однако краем глаза он всё равно видел уши, которых не было осенью в БОМБОУБЕЖИЩЕ!!!

15

Лестница была пологая и уводила не под склад, а куда-то в сторону. Как показалось Тошке, вообще за пределы территории гимназии… да и всего остального тоже!.. Это была лестница в другой мир! Туда, где не было ничего Земного… так же как и никого!.. Но кто-то всё же БЫЛ, и Тошка это отчётливо чувствовал! Как чувствовал и шагавший впереди Павлик – его практически не было видно, лишь неясный силуэт, из-за движения которого темнота вокруг начинала раскачиваться и закручиваться, силясь свалить с ног…

Подобные чувства наверняка рождаются в головах исследователей, спускающихся в тёмную пещеру где-нибудь на краю земли!..

Нет, они не были никакими исследователями! Они были обыкновенными сорванцами, которые вместо работы занимались ОБЫЧНЫМ озорством!..

Ничего себе озорство!

Тошка вздрогнул – ему отчего-то показалось, что возникшие вроде как в голове мысли, громогласным эхом сотрясли окружающее пространство и поскакали вниз по лестнице, спотыкаясь об перепутанные буквы и искажая привычные созвучия!..

Тошка задумался и сам не заметил, как врезался в застывшего Павлика…

В носу вспыхнула пульсирующая боль, а на глаза тут же навернулись колючие слёзы! Тошка скорее задрал голову, стараясь не обращать внимания на нараставшую боль, – запачкать форму кровью было куда страшнее!

Но крови не было.

Павлик и не подумал извиняться: он лишь заметил, что БОЛЬШЕ НЕ ТИКАЕТ и… двинулся дальше!

ЗОМБИРОВАННЫЙ!!!

А сам Тошка? Раз так безвольно позволяет собой командовать?!

Командовать?

Да они и не говорили сроду!.. Только кивались да перешёптывались!

Главное чтобы озорство не переросло во что-то ещё… Как в фильмах бывает… Бац – и лужи крови повсюду! А всё так хорошо начиналось…

Под ногой развалилась ступенька, и Тошка загнанно пискнул.

Павлик впереди засопел и посоветовал… умолкнуть. От греха подальше!

Тошка не понял, какие именно грехи могут таиться в этой сырой, прокисшей темени… Хотя именно тут им, скорее всего, и самое место! Здесь вообще все условия, чтобы завестись какой-нибудь страшной бяке – просто благоприятнейшие условия!

И они тут так кстати – чтобы покормить эту самую бяку!..

Тошка снова оступился и постарался больше ни о чём не думать. Не потому, что это мешало продвижению, просто становилось реально страшно!!!

Ступеньки под ногами продолжали крошиться, отслаиваться, ускользать из-под подошв, будто являлись деталями древнего эскалатора, который, почувствовав на себе груз, вновь принялся вертеть свои ржавые шестерни!.. Тошка старался не прикасаться к стенам – они были липкие и холодные, с многочисленными паучьими ловушками-приставучками, – но сохранять равновесие просто так было очень сложно!.. Приходилось останавливаться, приседать, разводить руки в стороны, чтобы хоть как-то удержать затерянное во тьме равновесие!

Павлик, наверное, его уже основательно опередил – он вроде не страшился всякой сопутствующей жути, хотя мог быть и правда ЗОМБИРОВАННЫМ!.. Ведь он первым прикоснулся к воротам и проделал щель для прохода! Вдруг в эту самую щель успело пробраться что-то страшное и завладело сознанием Павлика!..

А Павлик теперь завладел и сознанием Тошки…

Нет. Бред!

Тошка отмахнулся и продолжил спуск.

Через пару минут всё закончилось. Последняя ступенька недовольно прошелестела под подошвой и спуск прекратился.

Тошка замер и принялся оглядываться. Вокруг царила полнейшая темнота, отчего перед глазами то и дело вспыхивали белые шары!.. Тошка поёжился. Он помнил, что от абсолютной тишины можно оглохнуть… Но вот чтобы ослепнуть от абсолютной темноты – это что-то новенькое… и, к тому же, не совсем приятное!.. Он закатил глаза, силясь избавиться от неприятного ощущения… и увидел на периферии зрения половинку оранжевого шара…

ГЛАЗНОЕ ЯБЛОКО – так пугала в несмышлёном детстве мама, чтобы Тошка не косился и не закатывал глаза! Шары были разными, в зависимости от освещённости. Ночью – такие вот, оранжевые или ярко-белые. Днём – тёмно-зелёные, скорее даже, какие-то коричневые, будто и впрямь гнилые яблоки…

Привяжется же!!!

Рядом прошуршали шаги… Затем кто-то позвал Тошку по имени!

КТО-ТО! Естественно Павлик, кто же ещё!..

Вспыхнул экран мобильника! Тошка услышал, что Павлик советует ему сделать то же самое, и принялся судорожно шарить по карманам… Нашёл и тоже включил подсветку!

Под ногами темнели плиты. Огроменные – вдвоём не поднять! Они были тщательно подогнаны друг к другу – настолько тщательно, что на месте щелей не было даже пыли!

А может просто кто-то прибрался? Прямо перед их приходом?..

Павлик посмеялся, а Тошка понял, что озвучил свои мысли вслух. Он присел на корточки и прикоснулся ладошкой к плите – сухая, хотя вокруг отчётливо ощущается сырость…

Павлик предположил, что, скорее всего, так устроена вентиляция – «точка росы» расположена в другом месте, за пределами убежища, – а то, что они ощущают – лишь шлейф… Тошка ничего не понял, но переспрашивать не стал. Хотя ему казалось, что в ДРУГОМ МЕСТЕ были именно они!..

Павлик осторожно бродил по периметру – вернее просто в темноте, – то удаляясь от застывшего на четвереньках Тошки, то снова приближаясь… Иногда бубнил что-то непонятное или издавал странные шорохи – явно к чему-то прикасался. Затем прозвучал его радостный возглас, от которого Тошка чуть было не остался без сердца – оно надсадно ухнуло и замерло! Потом, правда, снова ожило – слава богу!

Тошка взял себя в руки, выпрямился и двинулся к пятнышку света, обозначавшему местоположение Павлика.

Пока он шёл – точнее заставлял непослушные ноги совершать неуверенные шаги, – пятнышко вспыхнуло, померкло и поменяло цвет!.. Тошке показалось, что он видел фотовспышку встроенной в мобильник камеры… Однако он ошибся. Когда уже в плотную приблизился к Павлику, понял, что тот нашёл спички и керосиновую лампу!

Ладно керосин – Тошка даже вдаваться в химию не стал, всё равно Павлик снова что-нибудь научное выдаст, – но спички!.. Они и сразу-то после магазина, не все зажигаются!.. А как долго они лежат на прилавке? А тут… сколько пролежали?..

Павлик ничего не сказал и продемонстрировал упёртому Тошке огромный коробок.

«Спички охотничьи», – прочитал Тошка и призадумался. Наверно, это другие… Не те, что продают в обычном магазине.

Павлик кивнул, словно догадавшись, о чём именно думает Тошка, и на показ достал толстенькую спичку, больше походившую на леденец. Чиркнул. Та естественно вспыхнула…

Тошка помрачнел. В первую очередь из-за собственной НЕОСВЕДОМЛЁННОСТИ. О ней частенько говаривал папа… Что не следует её проявлять… Или хотя бы пытаться не проявлять.

Павлик тут же забыл про недопонимание и прибавил огонёк лампы. Язычок пламени задрожал, будто ядовитая змейка, чего явно испугалась тьма – тут же отступила! Тошка огляделся.

Они находились в огромном помещении, которое, скорее всего, занимало не только всю территорию под продовольственным складом, но и впрямь распространялось и дальше… не только за дорогу, но и может за приделы известного мира!

Лестница, по которой они спустились, была выдолблена прямо в стене! Павлик посмотрел на длину ступеней и присвистнул. Тошка тоже не совсем понял: какова тогда толщина стены на самом деле, если тут уже метра два выходит, на одни ступени! Он даже поковырял крошащийся бетон пальчиком, на что Павлик снова посмеялся…

Оказывается, это был бункер, рассчитанный на взрыв атомной бомбы! Поэтому стены могли быть толщиной метров в пять… а то и больше! Тошка сделал вид, что поверил, хотя на самом деле верилось как-то не очень. А Павлик продолжал козырять знаниями. Он отошёл от лестницы и постучал по массивной плите, прикреплённой к стене. Та издала приглушённый металлический гул, отчего Тошка снова удивился…

Это был свинец. Он тянулся вдоль стен и терялся в темноте во всех направлениях!

Павлик улыбнулся своей этой улыбочкой и заявил, что, возможно, они нашли «Ящик Пандоры!»

Тошка слыхом не слыхивал про подобный ящик, однако внутренней чуйкой почуял, что этот ящик так же плох, как и всё происходящее с ними в данный момент! Он так и сказал… вернее просто предложил вернуться на склад. Однако у Павлика явно были совсем иные намерения, а к извивающемуся огоньку керосиновой лампы добавились две искорки его глаз.

Это был нехороший свет, как и…

Тошка запутался… Он знал только одно: ничем хорошим ВСЁ ЭТО не закончится!

Как в воду глядел!

Павлик направился вдоль ближней стены, в которой была выдолблена лестница. Как показалось Тошке, они снова двигались в сторону склада, если всё ещё не оставались под ним. Впереди маячили какие-то металлические решётки… Окружающее пространство очень походило на тюремные катакомбы, в которых скрывается что-то ужасное!.. Тошка даже задержал дыхание, опасаясь, что его непременно кто-нибудь учует, выскочит из-за этих решёток и утянет на веки вечные НЕВЕСТЬ КУДА!.. Однако когда подошли ближе, поняли, что это вовсе не решётки… Всё видимое пространство занимали двухъярусные кровати, с ржавыми сетками вместо обычных матрасов, на которые были накинуты практически истлевшие одеяла.

Тошка представил, как они, должно быть, скрипели, случись ночью перевернуться с бока на бок… Жутко!..

Но ведь кто-то тут спал?

Павлик отрицательно качнул головой – похоже, Тошка снова выдал вслух!

Это был бункер на случай воздушной атаки. Скорее всего, его оборудовали во время «холодной войны» между СССР и США… а может и того раньше – во времена Второй Мировой! Тогда все думали, что дело закончится атомным вихрем. Но пронесло. Удалось пройти по тонкой грани… Очень тонкой – большинство даже и по сей день не знает, насколько тонкой!.. Сейчас же про помещение, в котором, по идее, должны были укрыться дети, когда на поверхности всё будет пылать и разрушаться попросту забыли. А на этих кроватях никому так и не довелось послушать ночных скрипов и посмотреть сопутствующих кошмаров… Теперь это, своего рода, музей, сохранивший в себе память о страшном времени, которое могло перерасти в жуткую жуть, но, к великому счастью, вылилось в мирную действительность…

Павлик закончил лекцию и потянул за пружину. Та закряхтела, будто старуха, просыпающаяся от многовекового сна!

Тошка вздрогнул. Мысленно он представлял насколько нужно быть сильным, чтобы не сойти с ума в этом братском склепе… Ведь обычно войны продолжительны – они могут длиться десятилетиями!.. А атомные? Он не знал. Но само слово АТОМНЫЙ – звучало зловеще. Страшно! Ужасно! Десять лет не видеть света! Десять лет спать в этих неудобных гамаках, чувствовать сырость и отчаяние, потому что нельзя ничего изменить! Нельзя подняться со стула, обидеться и, сказав, что я больше ТАК не играю, пойти домой!.. Которого, к тому же, уже просто нет… Как нет и родителей!!! Ведь убежище защитит лишь тех, кто находился на территории гимназии!.. А родителей – нет! Потому что они – где-то там…

Около тысячи враз осиротевших малышей и подростков, запертых глубоко под землёй – это ли не истинный ужас?!

Павлик двинулся было вперёд, но тут же остановился. Тошка проследил его взгляд, упирающийся в запылённый столик между двумя крайними кроватями… Рядом, чуть в стороне, стоял стул – так, будто на нём и взаправду кто-то сидел, потом скользнул назад, поднялся и ушёл… А стул так и остался в полупозиции!..

В гимназии за это ругали – если вот так не задвинуть стул. Значит тут сидел кто-то посторонний.

Тошка неуверенно двинулся на свет лампы.

На столе лежала толстая тетрадь, чем-то похожая на обычный школьный журнал успеваемости. Страницы пожелтели и скукожились, однако прочерченные линейки сохранились, как и сам текст, отчего-то написанный карандашом, а не ручкой…

Тошка несмело предположил, что, возможно, ручек тогда ещё не было… На что Павлик тут же возразил, уцепив за хвост очередную Тошкину НЕОСВЕДОМЛЁННОСТЬ.

А точнее БЕЗГРАМАТНОСТЬ.

Карандашом писали, потому что грифель не боится влаги. А чернила запросто размажутся или со временем испарятся.

Тошка почесал затылок… Да уж, вот вам и Павлик… Кто ж знал… а учится вроде так себе…

Павлик, тем временем, склонился над столом, поставил лампу рядом с тетрадью и аккуратно сдул пыль со страниц. Мелькнули буквы – будто пробежались по линейкам, – но это из-за пыли.

Тошке вспомнились ноты… и противная скрипка…

Точно!

Это была нотная тетрадь! Только незаполненная!.. Вернее заполненная, но не крючками нот, а обыкновенными буквами!

Эврика! Вот вам и НЕОСВЕДОМЛЁННЫЙ! Вот вам и БЕЗГРАМОТНЫЙ!!!

Тошка так и заявил, но Павлик, кажется, не расслышал… Он просто читал вслух:

«Да по воле, воззвавшего к Тьме… На страх, рискнувшего бросить зов Безликому Хаосу… Да снизойдёт на Землю посланник его всуе… Что бы чинить на Земле ХАОС… Что бы воззвать к Безумию людей… дабы не несли они смерть ВСЮДУ… не уподоблялись Богам… Дабы убивали лишь в угоду Безликого… За что дарует Он им всем Вечность…»

Тошка смотрел на Павлика и отчётливо видел, как глаза того буквально лезут из орбит, будто голову мальчика изнутри что-то распирает, силясь прорваться наружу!.. Павлик уже не читал, а просто бормотал всякую ахинею… а затем упал на колени, сложил ладони ковшиком у подбородка и принялся МОЛИТЬСЯ!

Тошка ошалело смотрел на друга, – наверное, именно тогда они и подружились, пребывая глубоко под землёй, куда никогда в жизни не протиснуться даже крохотному солнечному лучику, где никого не было на протяжении десятилетий, а, может быть, и не было ВООБЩЕ, как бы жутко и неправдоподобно это ни звучало!..

А из глотки Павлика звучало:

Отче наш, сущий на небесах! Да святится имя Твое; да приидет Царствие Твое; да будет воля Твоя и на земле, как на небе; хлеб наш насущный дай нам на сей день; и прости нам долги наши, как и мы прощаем должникам нашим; и не введи нас в искушение, но избавь нас от лукавого. Ибо Твое есть Царство и сила и слава во веки. Аминь.

Тошка сам не понимая, что делает, заглянул в тетрадку и принялся бегать взглядом по каллиграфическому почерку…

Совсем как у папы. Только буквы отчего-то пляшут по линейкам…

«…Вечность… Да возникнет Монстр в Земном обличии… и будет Монстр этот СТРАШЕН, дабы породить ужас к Безликому, коего нельзя лицезреть всуе… Коий призван править и вершить очередной Хаос… И остановить его сможет лишь пение переливчатых дудок, звучащих вблизи Чёрного трона…»

Внезапно Тошка почувствовал в груди пустоту, которая постепенно переросла в боль!.. Нестерпимую боль! Он попытался вздохнуть, но не смог, потому что кто-то зажал ему нос и рот… Тошка дёрнулся и понял, что валяется на полу, а над ним склонился испуганный Павлик, ладонь которого и не позволяет вздохнуть!..

Павлик приказал молчать – иначе конец! И тон, каким он это проговорил, совсем не понравился Тошке. Павлик отдёрнул липкую ладонь от его подбородка, поднялся и, для убедительности, показал кулак. Тошка тут же понял причину душевной пустоты и попытался подтащить за хвосты разбежавшиеся мысли…

«Вот и жуть началась», – пронеслось в голове и нырнуло куда-то под стол. Может, ещё и не ЖУТКАЯ, – но что ЖУТЬ, это уж точно!

Павлик подошёл к столу и решительно захлопнул тетрадь.

Тошка спросил, зачем Павлик его ударил, на что тот недовольно отмахнулся. Потом, правда, извинился и сказал, что так было необходимо… Потому что на листах тетради записана какая-то страшная молитва, а может и вовсе заклинание, способное породить на свет Божий исчадие ада!..

Тошка ничего не понял, но почувствовал, как из-за угрожающей интонации Павлика, по его спине суматошно носятся огроменные мурашки!

Кто это мог написать?

Павлик пожал плечами и выдвинул ящик стола. Вздрогнул и вроде как позабыл про страшную тетрадь. Тошка вытянул голову, но Павлик уже вынимал из стола заинтересовавший его предмет.

Метроном. Он звучал по радио, во время войны, обозначая бомбёжки… Когда это предавали – нужно было сломя голову нестись в подвалы, потому что иначе – смерть под бомбовым ливнем!

Тошка вроде про это как-то слышал, но сам прибор никогда раньше не видел… А чего, собственно тут видеть? Пластмассовый корпус, как у обычного телефона, кулиса, штанга, грузик…

ТАК-ТАК!!!

Тошка вскинул взгляд на Павлика, но тот тоже видимо обо всём догадался!.. Потом всё же отрицательно покачал головой.

И правда – Тошка подошёл, и сам увидел, – механизм давно заржавел, а штанга с грузиком застыла в левой «мёртвой точке». Метроном бездействовал на протяжении десятилетий, а может быть, целую ВЕЧНОСТЬ…

Тошка так и сказал… Хотя про ВЕЧНОСТЬ, скорее всего, зря.

Павлик снова напрягся, выронил метроном и попятился в сторону кроватей… Зацепился за какой-то крюк и обрушил ржавую конструкцию. Спальная двухэтажка рассыпалась звенящими осколками, а на бесформенной куче что-то возникло!..

Тело. Неужели всё же кто-то тут спал?..

Нет. Обычное пугало, с помощью которых, отгоняют птиц от грядок. Только откуда и зачем?

Павлик смотрел на гнилые останки, будто те были начинены чем-то ужасным, что никак не поддавалось разумной обыденности.

Страшила. Но не такой. У этого на голове были… уши… Вернее дырки, потому что эти уши кто-то вырвал…

Перед глазами Тошки всё померкло… Затем вспыхнул свет.