Текст книги "Небо зовёт"

Автор книги: Александр Коновалов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 14 страниц)

Визит вежливости

Сон был настолько крепким и глубоким, что почувствовал, кто–то трясёт за плечи, а я не могу открыть глаз. Наконец очнулся, хотел возмутиться тому, кто меня так бесцеремонно толкает, но когда понял, что заснул в чужом городе, да в неположенном месте, спесь с меня сразу слетела. Передо мной стояла пожилая женщина с метлой и что–то возбуждённо говорила:

– Ты, сынок, не подходящее место выбрал для сна–то. Тут всякой шпаны полно. Разуют, разденут, и пойдёшь голый домой–то. Ты что, на побывку, что ль?

Пришлось сознаться этой доброй участливой женщине, кто я и куда иду. Ночь стала сдавать свои позиции. Рождался новый день. Что принесёт он мне? Уже рассвело, и первые лучи солнца ласково прикоснулись к вершинам деревьев, заглянули в окна домов, возвещая о рождении нового дня.

… Назвав адрес девушки, стал ждать ответа. Женщина, а это была дворничиха, которая знала больше любого милиционера, тут же определила местонахождение улицы и маршрут следования. Рассуждая вслух, она говорила: «Улица Глинки находится в пригородном посёлке, трамвай туда идёт, но не до конца, к тому же транспорт начинает ходить только с шести часов утра. У тебя в запасе больше часа, поэтому ты за это время дойдёшь пешком. Иди вот по этой улице, не сворачивая, и там спросишь, где твоя улица, люди скажут». Я поблагодарил словоохотливую, добрую женщину и двинулся в указанном направлении. Чем дальше шёл, тем больше мне казалось, что тут я когда–то был, что рельеф местности и очертания домов мне знакомы. И вдруг меня осенило: «Ба, да я же ночью по этой улице шёл, может, даже проходил мимо её дома». В селе, поглощённом разрастающимся городом, люди уже не спали. Хотя они и работали на городских предприятиях, жили ещё деревенской жизнью. Они держали мелкий скот, кур, гусей, имели небольшие приусадебные участки, на которых трудились в выходные дни и в свободное от производственной работы время. Это давало людям значительную прибавку к домашнему бюджету.

Завидя незнакомого путника, собаки беззлобно лаяли и, выполнив свои обязанности, тут же скрывались за подворотнями домов. Возле одного палисадника стоял пожилой мужчина и бруском намеревался поточить косу, но, увидя меня, остановился. Поравнявшись с ним, спросил его:

– Скажите пожалуйста, как мне пройти на улицу Глинки?

Он окинул меня пытливым взглядом и вопросом на вопрос ответил:

– А вы к кому?

– Я к Панфиловым.

– Значит, к Митрию Николаичу, знаю такого. Живёт он недалеко, на соседней улице. Вот дойдёшь сейчас до первого перекрёстка, свернёшь направо, и четвёртая изба по правую руку будет его. Ты, видно, Ленкин кавалер?

Привыкший к безобидному любопытству сельских жителей, задающих подобные вопросы, спокойно ответил:

– Можно и так сказать.

Смерив меня оценивающим взглядом, безапелляционно заявил:

– Парень ты видный, да и Ленка – девка бойкая, может, и впрямь хорошая пара выйдет. Желаю, чтобы так оно и было.

Поблагодарив соседа за добрые слова и пожелания, направился по указанному адресу. Повернув направо, на угловом доме прочитал табличку с надписью «ул. Глинки, дом № 1». Дома по обе стороны улицы были из деревянного сруба, сработанные, скорее всего ещё до революции, но подправленные и разукрашенные деревянной резьбой уже недавно. Было также видно, что крыши покрыты кровельным железом. Резные дверные и оконные наличники, ставни и застрехи придавали домам нарядный вид. Каждая усадьба была огорожена обрезными, хорошо обработанными досками. Это говорило о достатках хозяев и их желании трудиться над внешним видом своих жилищ… Вот он, дом № 7. Открываю калитку палисадника и захожу внутрь. Беглым взглядом окидываю дом, просторный двор и небольшой цветущий яблоневый садик. Не успел сделать несколько шагов по тропинке, ведущей во двор, как откуда–то из кустов смородины выскочила рыжая собачонка и с звонким лаем накинулась на меня. Была она явно не агрессивная, потому что лаяла, но дружелюбно помахивала хвостом. Чтобы её угомонить, я поставил чемоданчик на землю, присел на корточки и поманил её к себе. Она ещё некоторое время мурзилась, а потом с любопытством посмотрела на пришельца и, обнюхивая воздух, стала приближаться ко мне. Не найдя ничего подозрительного в незнакомце, успокоилась и легла возле моих ног. Я погладил её по спине, почесал за ухом, и она приняла меня за своего.

– Альма, ты что же это чужих в дом пускаешь? – услышал я над собой весёлый родной голос. Мгновенно вскочив на ноги, в двух шагах увидел Её, милую, несравненную, любимую. Она стояла рядом и улыбалась своей белозубой, солнечной улыбкой. Глаза наши встретились. В них было всё: теплота, нежность, ожидание и любовь. Я сделал шаг навстречу и заключил её в своих объятиях. Уста наши слились в долгом «взрослом» поцелуе. В эти сладостные секунды я почувствовал себя самым счастливым человеком на земле, да что там на земле, во всей Вселенной. Сколько длилось это состояние, я не знаю, но когда руки разошлись, мы стояли друг перед другом, вполне земные, живые, счастливые жители планеты под названием Земля. Освободившись от моих крепких объятий, Лена сказала:

– Вася, милый, как хорошо, что ты приехал, мне так много надо тебе сказать, а времени совсем мало. Я сегодня уезжаю в Питер, но сердце мне сказало, что ты приедешь, и, как видишь, оно не ошиблось. И ещё, я прочитала все твои письма, которые переслали твои родители, рада твоим успехам и поздравляю с осуществлением твоей мечты. Ты оказался более прытким, чем я думала.

– А я вчера получил твоё письмо, и вот стою перед тобой.

Спохватившись вдруг, Лена сказала: «Что же мы стоим, идём в дом». Она подхватила меня под руку и повела во двор. Была она в белой блузке, тёмно–синих шароварах и белых спортивных тапочках. Видно, я помешал ей сделать зарядку. В доме уже не спали, так как слышны были человеческие голоса. Во дворе возле колодца стоял мужчина лет пятидесяти, крепкого телосложения, раздетый до пояса, обмывающий себя холодной родниковой водой. На крыльце рядом стояла с полотенцем в руке симпатичная женщина, явно любовавшаяся игрой мышц накачанного мужского тела. Увидя дочку под руку с молодым человеком, образовалась немая сцена. Отец, как выпрямился, растирая грудь руками, так и застыл на месте, как завороженный, а мать, не успевшая сказать отцу какую–то фразу, так и осталась стоять с открытым ртом. Счастливо улыбаясь, без тени робости, Лена сказала: «Папа и мама, знакомьтесь – это мой Вася, о котором я вам писала». Женщина сошла с крыльца и, переложив полотенце в левую руку, подала правую и представилась: «Мама Лены, Тамара Ильинична». Отец Лены, не дождавшись, пока жена подаст полотенце, вытер руки о шаровары и, взяв в свою лапищу мою ладонь, крепко пожал и сказал: «Дмитрий Николаевич». Я тоже назвался.

– Ты, парень, извини, что застал нас в таком виде, мы с матерью спешим на работу, а Лена сегодня на учёбу в Ленинград уезжает. Жаль, что не сможем уделить тебе должного внимания.

Переведя взгляд на дочь, сказал: «Веди гостя к себе в комнату, а мы с матерью завтрак сообразим». Нам этого и надо было. Поднявшись на крылечко в четыре ступеньки, вошли в просторный коридор с несколькими дверями. Лена открыла одну из них, и мы очутились в небольшой угловой комнате с двумя окнами. «Вась, ты извини, что у меня тут не прибрано. Утром, как вскочила, побежала на зарядку, а ты появился так неожиданно, что я и позабыла обо всём на свете». Глянув вокруг, не обнаружил никакого беспорядка. На столе были аккуратно сложены тетради, учебники, стоял массивный чернильный прибор, пресс–папье. Возле стола, с правой стороны примостилась этажерка с книгами. Стены были увешаны репродукциями картин известных художников и портретами лётчиков–героев Чкаловского поколения, видно, вырезанные из журнала «Огонёк». Единственным беспорядком, как она выразилась, была неубранная постель, которую Лена поспешно бросилась застилать. Закончив, подсела ко мне на табуретку и попросила:

– Ну, давай рассказывай, что в твоей жизни произошло за время нашей разлуки?

– Как ты уже знаешь из моих писем, произошло много чего хорошего, а самое главное то, что мы встретились с тобой, и я осуществил свою мечту – стать лётчиком. Ведь штурман – это тоже лётчик, только наделён другими функциями.

– И как это тебе удалось? Ведь когда мы с тобой расстались, учебный год во всех училищах уже начался.

– Когда человек чего–то очень хочет, и небо идёт ему навстречу. Так и у меня. Счастливое стечение обстоятельств, и мечта моя сбылась. Многое из того, что было со мной, ты прочитала в моих письмах, которые я пересылал твоим родителям. В них описаны мои дела, мысли и чувства, а вот что происходило с тобой, я мог только догадываться да строить фантастические предположения. Впрочем, сейчас это уже неважно, всё осталось позади, главное, мы вместе, а всё, что было с нами, – это уже история.

Лена пододвинулась ко мне, обняла за шею, посмотрела в глаза, и мы слились в долгом поцелуе. Отпало всякое желание говорить и слушать. Вот так бы и застыть навеки в объятиях любимой, забыв обо всём, что творится на нашей грешной, но прекрасной земле. Взволнованная, раскрасневшаяся, счастливая, с сияющими глазами, Лена встала, выдвинула ящик письменного стола, извлекла пачку писем, перевязанных бечёвкой, передала её мне, сказав:

– Это все мои письма, которые я не могла тебе отправить. В них описано всё: где была, чем занималась, о чём думала и что чувствовала. Их ты прочитаешь, когда мы расстанемся. О том, что нельзя было писать, я тебе расскажу чуть позже, а пока расскажи, как ты так быстро добрался?

– Долетел на крыльях любви. А если серьёзно, то дело было так. Вчера, во второй половине дня, получив от тебя письмо, выпросил у начальника училища увольнительную и в шесть вечера вышел на марафонскую дистанцию. Правда, из пятидесяти километров, отделяющих Олсуфьево от Брянска, пешком прошёл километров тридцать, а остальные помогли преодолеть шофера попутных машин. На рассвете я был уже в Брянске. Даже успел часок поспать в скверике на лавочке и проспал бы может дольше, если бы не дворничиха, которая меня разбудила и даже показала дорогу к твоему дому.

Мой рассказ прервала её мама:

– Лена, веди своего гостя, будем завтракать.

Мы, как по команде, встали и прошли в горницу, где на столе уже стоял чайник и кастрюля с варёной картошкой. Дмитрий Николаевич уже сидел за столом и ждал нас. Тамара Ильинична принесла блюдо с солёными огурцами и ещё одно с только что испечёнными румяными пирожками. Поставив всё на стол, села рядом с мужем. По всему было видно, что родители встревожены и заметно нервничают.

Потом глава семьи, не вставая, сказал:

– Значит так, Василий, давайте завтракать, а то у нас мало времени. Лена через два часа уезжает, её надо собрать и проводить, но через месяц у неё будут каникулы, вот тогда приезжай, обо всём и поговорим.

Теперь мне стало понятно, отчего нервничали родители Лены. Я ворвался в их семью неожиданно и нарушил привычный и размеренный жизненный ритм. Ходики на стене показывали семь часов. Перекусив наспех, родители, не сговариваясь, встали и вышли из комнаты. Им на восемь надо было быть на работе. В душе я был рад, что застал дома Лену и почти два часа проведу наедине с любимой и объяснюсь с ней в своих светлых и высоких чувствах. Первой нарушила молчание Лена:

– Вась, ты целую ночь не спал, шёл пешком, как будто знал, что можешь меня не застать.

– Я не знал, но чувствовал, что встреча эта будет решающей и судьбоносной. Я ждал её целых семь месяцев и надеялся побыть с тобой хоть один день, наглядеться на тебя, наметить планы и обсудить наше совместное будущее. Поскольку времени у нас опять мало, я предлагаю не откладывать разговор в долгий ящик, а начать его прямо сейчас. Ты согласна?

– Я тоже об этом думала. Но сначала расскажу о том, о чём нельзя было писать, и опять же, взяв с тебя слово, что эту тайну ты будешь носить в себе всю жизнь. Информация, в которую я тебя посвящу, является государственной тайной, о неразглашении которой я дала подписку. Ты согласен хранить эту тайну даже под пыткой?

– Лена, ты ещё спрашиваешь. Я даю тебе слово, что об этом знать будем только мы с тобой и никто другой, так что можешь на меня положиться, как на себя.

– Хорошо, тогда слушай. Почему так неожиданно, не спросив нашего согласия, в условиях строгой секретности собрали нас и вывезли на эту практику? Это только месяц спустя я поняла, в какую историю попала. Это была вновь образованная женская разведшкола. Спорить и протестовать с этим ведомством опасно и бесполезно, поэтому пришлось пройти весь курс обучения и встать на учёт в соответствующей секретной спецслужбе. Правда, нас успокоили, сказав, что будем работать по своей специальности, а когда наступит время, нам сообщат и пошлют неизвестно куда. Так что я теперь сама себе не хозяйка и буду жить в постоянной тревоге. Моё сердце разрывается на части от мысли, что все наши планы могут быть перечёркнуты в любой момент. Я даже не знаю, что мне теперь делать?

– А я знаю. Выходи за меня замуж. Родишь ребёнка, и никто тебя не посмеет никуда послать.

– Вася, милый, ты что, делаешь мне предложение?

– Да, Лена, я тебя люблю и прошу стать моей женой. Я много думал над этим и ехал к тебе с таким намерением. Так вот, мне осталось учиться только год. После окончания училища получу офицерское звание, назначение на службу, получим квартиру и будем жить–поживать и добра наживать.

– Вася, твоими бы устами да мёд пить. В твоих словах больше романтики, чем здравого смысла. Ведь мы пока не утвердились в жизни, всё это время были на иждивении родителей и государства, ничего ещё не сделали своим умом и своими руками. Сегодня мы всё видим в розовом свете, и жизнь представляем прекрасной, безмятежной и счастливой. Однако это далеко не так. Реальная жизнь полна многочисленных потрясений и жестоких испытаний. Делая такой шаг, надо задать себе вопрос: выдержим ли мы всё, что готовит нам судьба?

– Леночка, дорогая моя, все твои доводы и аргументы совершенно справедливы, но про самый главный аргумент ты не сказала – это наша любовь, а с ней ничего не страшно. Я осознаю, что будет нелегко, что жизнь нам готовит немало сюрпризов, в том числе и горьких, но на лёгкую жизнь никто из нас и не рассчитывает, да это было бы и неинтересно. И потом, какой–то самостоятельный шаг мы уже сделали, а это значит, что хоть мизерный иммунитет против трудностей, но всё же приобрели. Ты согласна?

– Вася, все твои слова были бы более, чем убедительны, если бы у нас была работа, жильё и какой–то жизненный опыт, а то прямо с пелёнок и сразу во взрослую семейную жизнь. Мне как–то страшно, и я не знаю, что тебе ответить.

– А я и не требую прямо сейчас от тебя ответа. Это решение должно созреть. Я согласен ждать столько, сколько потребуется тебе. И всё же мне кажется, когда рядом любимый человек, и трудности легче преодолевать, и радостней жить, ведь рано или поздно семьёй надо будет обзаводиться, ибо это наше главное предназначение.

– Я ценю твою пылкость и зрелые суждения, но давай этот серьёзный разговор отложим хотя бы на год. Я поработаю, приобрету некоторый опыт, а ты закончишь училище, повзрослеешь, вот тогда по–взрослому и поговорим. Считай, что я на твоё предложение дала положительный ответ, но со свадьбой повременим. Ты согласен?

– Я не хочу повторяться, ибо сказал, что буду ждать тебя столько, сколько потребуется, а сейчас давай поговорим на отвлечённые темы, порадуемся жизни, наглядимся друг на друга, а то ведь через час с лишним дела нас снова разлучат.

– Ну, теперь разлука будет недолгой. Сдам экзамены, получу диплом, и месяц буду отдыхать, да и у тебя будут каникулы. Я думаю, теперь нам никто не помешает встречаться. Ты моих родителей уже знаешь, уверена, что понравился им, поэтому приедешь, когда захочешь, и будешь для всех нас желанным гостем.

– А почему ты решила, что я им понравился? Ведь виделись мы каких–то полчаса.

– Наверное, потому, что я убедила их в том, что ты самый лучший в мире человек, и никто не может с тобой сравниться. Сегодня они сами в этом убедились и оценили мой выбор.

– А почему ты решила, что это твой выбор, а не мой?

– Извини, Вася, что наступила на мозоль твоего самолюбия, но какая разница, кто кого нашёл, важнее то, что мы нашли друг друга и теперь никто нас не разлучит.

В порыве нахлынувших чувств Лена опять прижалась ко мне, и мы, позабыв обо всём на свете, целовались, обнимались и наслаждались жизнью, не переступая грани дозволенного, хотя сердца наши били в набат, кровь, подобно горному водопаду, бурлила и пенилась в наших жилах. Вот так бы в любовном экстазе слиться с любимой и, забыв о всех жизненных неурядицах, подняться в небесную высь и счастливым взором наблюдать за тем, что происходит на нашей красавице Земле. Первой очнулась Лена и, разжав руки, спросила:

– Вась, когда ты теперь приедешь?

– Это мы с тобой сейчас и решим. Каникулы у нас будут непродолжительными, всего три недели, и начнутся с 15 июня. Пока ты сдаёшь экзамены, надо будет сосредоточиться на них, а когда получишь диплом и вернёшься домой в свои последние каникулы, по твоему первому зову я прилечу, как на крыльях. Слово за тобой.

– Точной даты окончания экзаменов я ещё не знаю, но я думаю тоже, где–то в середине июня. Если ничего не изменится, то к работе в районной больнице я должна буду приступить первого августа.

– После учёбы в огромном городе не страшно ехать в российскую глубинку?

– Не страшно. Я ведь фактически выросла в селе, хотя его сейчас и поглотил город. Да и проявить себя, приобрести опыт, врачебную практику и испытать себя в более сложных условиях имеет положительную сторону. А насчёт каникул, как только приеду в училище, всё разузнаю и тебе напишу, хорошо?

– Хорошо. Лен, ты мне писала, что на «практике» вы были всё время с Ниной, как она тебе, хорошая девушка?

– Друзей и подруг выбирают по себе. Для меня она самый близкий мне человек, которому могу доверить все свои секреты и сокровенные мысли, а кому–то, может, она и не подойдёт.

– Я про своего друга Сергея тебе тоже писал. Замечательный парень. А что, если мы их познакомим? Как ты на это смотришь?

– Познакомить можно, но она очень критично относится к мужскому полу, поэтому, боюсь, у них ничего не получится.

– Хорошо. Я предложу Сергею, чтобы написал ей, а он, как хочет. Он тоже ещё с девушками не встречался и никакого опыта общения с ними не имеет. Значит, договорились. Я ему дам адрес Нины, а принимать решение ему.

Лена глянула на ходики и с тревогой в голосе сказала:

– Всё, Вася, наше время кончилось, надо ехать на вокзал, а то опоздаю на поезд. Ты меня проводишь?

– Ты ещё спрашиваешь?

– Тогда бери мои вещи и пошли.

– Нет, Лена, по старому русскому обычаю надо присесть на дорожку, загадать желания и всё будет так, как задумаем.

Лена вынесла вещи из другой комнаты, подсела ко мне на скамейку и посмотрела мне в глаза. Её милые бездонные глаза были наполнены грустью, в них какой–то неосознанный страх и тревога. Она снова, в который раз, проявила инициативу, обвила мою шею своими нежными милыми ручками и прильнула к моим губам. На этот раз поцелуй наш был непродолжительным. Резко разжав руки, Лена встала и коротко сказала: «Пошли».

Мы вышли во двор. Альма, радостно повизгивая, прыгала возле наших ног, видно предчувствуя новую разлуку.

Пока шли по улице, собачонка бежала за нами, а когда Лена строго сказала ей: «Марш домой!», она виновато поджала хвост, посмотрела на нас тоскливыми глазами и так сидела неподвижно, пока мы не скрылись за углом.

Мы тоже молчали, каждый, думая о своём. Подошёл трамвай. Пассажиров было мало, и пока ехали до вокзала, Лена прижалась ко мне всем телом, как будто хотела перелить своё сердце в моё, а моим разбавить своё, чтобы наша любовь была божественной и вечной. И подумалось мне тогда: «Сколько неожиданностей, крутых поворотов, счастливых и губительных стечений обстоятельств таит в себе человеческая жизнь. Что готовит нам судьба? Будет ли она для нас благосклонной и поможет ли осуществить наши планы и задумки?»

Из раздумий нас вывел резкий скрежет металла о металл. Это на повороте трамвайные колёса «резали» рельсы. Пассажиры с сумками, саквояжами высыпали на привокзальную площадь. Тут, как на всех вокзалах мира, людская суета, крики, возбуждённые голоса. До отхода поезда оставалось минут двадцать, но он уже стоял возле перрона, и пассажиры, предъявляя билеты, заходили в вагоны. Возле одного из вагонов стоял отец Лены и, завидя нас, сказал:

– Я жду вас уже десять минут, переживать стал, трамваи–то ходят нерегулярно. Я вот отпросился на работе, но боялся опоздать, поэтому приехал прямо на вокзал. Ты, как приедешь, сразу напиши, не заставляй нас волноваться.

– Пап, не волнуйтесь, всё будет хорошо. Сдам экзамены, снова приеду, побуду ещё у вас, а уж потом на работу.

Я стоял рядом, отец разговаривал с дочкой, не обращая на меня никакого внимания. Да это и понятно. Я для них был чужим человеком, посмевшим вторгнуться в её жизнь. Дмитрий Николаевич взял вещи и вместе с Леной зашли в вагон. Я остался стоять на перроне. Через несколько минут она вышла ко мне грустная и расстроенная. Лена, видно, стеснялась отца, и поэтому расставание наше оказалось грустным и сдержанным. Она подала мне пакетик и сказала: «Это тебе на память платочек, я его сама вышила». Я принял подарок и, порывшись в кармане, протянул ей приготовленный значок «Ворошиловский стрелок», который дал толчок нашему знакомству. Она положила его на ладонь, улыбнулась и сказала: «Спасибо за подарок. Я его буду хранить как талисман нашей дружбы. До свидания! Не скучай, пиши и иногда обо мне вспоминай». Она протянула мне руку. Я её легонько сжал и задержал в своей. Она посмотрела пристально на меня, как будто расставалась со мной не на месяц, а навсегда. В её глазах я прочёл: любовь и нежность, отчаяние и страх, тревогу и ожидание, страдание и боль. Строгий голос проводника оповестил: «Поезд отправляется, провожающих прошу покинуть вагон». Лена обняла отца за шею, и что–то прошептала ему на ухо. Потом поспешно поднялась в тамбур и помахала нам рукой. Поезд тронулся. Мы еще несколько десятков метров прошли за ним и, пока видели её, махали руками, а потом поезд скрылся за поворотом, унося в неизвестность самого дорогого мне человека. Растроганный Дмитрий Николаевич только и сказал: «Не обижай её, Вася, она у нас сама хорошая». Потом мы расстались. Он поехал на работу, а я, дождавшись поезда, вернулся в училище.

Строя радужное будущее, не думал я тогда, какие жестокие испытания, муки и страдания готовит нам судьба.

Конец первой книги

Отзывы, пожелания и предложения

прошу присылать по адресу:

Украина, Львов, 79034, ул. Танячкевича, 4, кв.7

телефон: (032)270–34–70

E-mail: Alexandr. [email protected]