Текст книги "Демонолога вызывали? Том 2 (СИ)"

Автор книги: Александр Вольт

Соавторы: Ричард Рубин
сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 15 страниц)

Поэтому я подхватил его под руку и волоком, почти что на себе тянул в сторону стула с кандалами.

Весу, хочется признаться, Смоляков в этой форме поднабрал значительно. Мышечная масса росла на нем, как на дрожжах. Не удивлюсь, если после всех этих трансформаций, когда Илья Олегович возвращается в свое человеческое обличие – ест он не за троих, а за десятерых полноценных мужчин. Иначе объяснить такое бешенное сжигание калорий я не могу.

– Поторопись, – сказал Альф, державший Смолякова за вторую руку, словно он сам лично мне помогал его тянуть. – От него уже псиной нести начинает.

Это было правдой. От Ильи Олеговича дурно пахло немытой уличной дворнягой, которая вывалялась невесть в чем. Шерсть лоснилась, а судя по ощущениям, температура тела поднялась градусов так до тридцати восьми. Смоляков зарычал и дернулся в сторону, от чего меня накренило вместе с ним, но я умудрился устоять на ногах.

Развернувшись, я почти что бросил его прямо на стул, отчего его тело безвольно опустилось. Если бы это приспособление не было крепко закреплено к полу, то, скорее всего, Илья Олегович опрокинулся бы вместе с ним на спину.

Я присел на корточки и быстрым движением замкнул один из кандалов на лодыжке, которая уже почти полностью превратилась в огромную волчью лапу.

Клац. Вторая нога.

– Назад! – гаркнул Альф. Я рефлекторно отклонил туловище. Огромный длинный коготь просвистел в миллиметре от носа, после чего Илья Олегович схватился за голову обеими руками-лапами и потряс ею, как настоящий пес.

Теперь он почти полностью напоминал оборотня. Самого настоящего. Антропоморфное существо, что может стоять на двух задних ногах и даже бегать. Лишь нужда может привести его к тому, что он начнет бежать на четвереньках.

Пожалуй, единственным отличием являлось то, что Илья Олегович еще не до конца обратился: морда не окончательно напоминала волчью, шерсть еще местами светилась и не покрыла кожный покров, но в остальном… полноценный оборотень.

Его речь больше не была человечьей. Если он и пытался что-то сказать, то почти все звуки напоминали рычание недовольного злого пса. Отдельные слова еще можно было разобрать, но лишь на уровне домыслов и догадок.

И даже при этом меня волновала одна проблема: как приковать руки-лапы, чтобы я мог спокойно проанализировать увиденное. Просканировать его энергию, в конце концов. Потому что-то, что я видел сейчас не давало мне практически никакой пользы. Единственный плюс был в том, что я убедился в словах Ильи Олеговича. Он не врал и действительно в полночь обращался в огромного вервольфа. И что он делал до того, как соорудил себе бункер – одному богу известно, потому что даже сам Смоляков, по его словам, мало что мог реконструировать в своей памяти.

– Слушай, может это… усыпим его? – не то предложил, не то поинтересовался Альф. Судя по его интонации бес находился в таком же замешательстве, как и я. – Ну, не в контексте с концами… – тут же поправился он, – а чтоб утихомирить его. А то глянь как лапами размахивает.

Размахивал он и вправду ими, как дворовой кулачный боец. Его облик изменился окончательно, и теперь на меня и беса смотрели огромные желтые глаза оборотня. Из его пасти капала слюна, а ноздри широко раздувались, втягивая подвальный воздух.

– Чу… жие, – с рычащими нотами выговорила вторая ипостась Ильи Олеговича.

– Да какие чужие… это же я, Святой Лука, а это Пророк Моисей, – пискнул Альф, махая крыльями и держась на уровне моей головы.

От этого каламбура мне захотелось прикрыть лицо ладонью и отвесить ему крепкого подзатыльника, да некогда.

Я осматривал тело Ильи Олеговича в волчьей шкуре и пытался ощутить эманации, которые от него исходили. Странные ощущения, которые обычному человеку и не объяснить. Но было что-то во всем этом нехорошее. Я попытался сосредоточиться на том, что ощущаю, но ничего кроме странного шепота, который проникал в мою голову от Ильи Олеговича, не было. И вибрации.

Оборотень снова попытался кинуться в мою сторону. Я не сдвинулся с места. Рванувшись, волколак рухнул плашмя на землю, потому что кандалы крепко держали его за щиколотки.

Поднявшись на лапы, он выпрямился и осмотрел то место, что держало его. Честно говоря, на секунду внутри меня возникло сомнение, а не додумается ли он каким-то хитрым способом сунуть свой длинный острый коготь в секрет замка и вскрыть его. Но обошлось.

Покоя мне не давало то, что я не до конца его пристегнул. Что-то манило подойти ближе и приблизиться к его энергии. Что-то такое, похожее на зуд, который так хочется почесать.

Я снова окинул Илью Олеговича, оценив состояние.

– Как думаешь, он окончательно обратился?

Альф крутанулся в воздухе, кувыркнулся и снова завис возле моей головы, приложив лапу к подбородку.

– Знаете, коллега, я редко встречал такие экземпляры, а если говорить откровенно, то это первый на моей памяти. Досконально мы его не исследовали, а препарировать не доводилось, но, чисто визуально он действительно больше похож на пса, чем на человека.

Я тяжело вздохнул.

– Спасибо.

Мыслеобраз.

Жест.

Оборотень оцепенел на месте, явно не понимая, почему не может пошевелиться. Его желтые радужки с черными зрачками метались из стороны в сторону.

Я применил заклятие, которое блокирует импульсы в его теле и не позволяет совершать движений мышцам. Грубо говоря то самое заклятие контроля разума-тела-сознания. Как угодно, так и называйте.

Принцип строится на том, что сигнал от мозга не доходит до конечного пункта. Вторым же этапом становится то, что я передаю ему свои сигналы и теперь его тело полностью дублирует мои движения.

– Альф, подвинь мне стул. Быстро.

– Он весит втрое больше меня! – запротестовал бесенок, но тем не менее полетел к кровати, у которой стоял деревянный стул и, недовольно пыхтя, подставил рядом со мной. Я сделал шаг назад. Смоляков сделал шаг назад. Я положил руки на подлокотники. Смоляков повторил мои движения. Только его собачья пасть продолжала рычать, не раскрываясь.

После этого я аккуратно опустился на стул, продолжая держать руки на стуле. Ровно там, где у Ильи Олеговича были кандалы для руколап. Лапорук… Для конечностей, в общем.

– Пристегни его, – с абсолютным спокойствием я отдал приказ бесенку.

– Да ты никак с ума спятил, Каммерер… а если он на меня кинется?

– Не кинется. Я полностью контролирую его.

«Того демона ты тоже контролировал» – услышал я его мысль, что неприятно резанула по воспоминаниям из прошлой жизни. Но вслух Альф ее озвучить не осмелился. Пускай. Сделаю вид, что не услышал. Пусть думает, что ничего не было. Главное, чтобы он выполнил то, что я только что ему сказал. И, хвала небесам, он это сделал.

Кандалы закрылись с металлическим лязгом один за другим. Оставался один момент… как сделать так, чтоб я мог к нему подойти и прикоснуться ко лбу, не лишившись при это руки.

Я обратил внимание, что на стуле, на котором сидел Смоляков, достаточно высокая спинка, доходившая аж до самого затылка. И сам стул был не просто деревянным, а словно частью пола к которому был прикреплен.

– Что ж, простите меня Илья Олегович, но ваше сознание мне нужно чистым, а не под концентрацией трамадола с опиатами напополам.

Я наклонил голову вперед со всем туловищем. И судя по тому, как оборотень стал сопротивляться и ментально брыкаться – он понял, что я собираюсь сделать.

Со всего размаху я откинулся назад, чуть не перевернувшись на стуле. Вервольф с точностью повторил мои действия и крепко приложился затылком прямо по спинку своего стула, после чего я ощутил, как его сознание потухло.

Из тех баек, что я слышал на своей земле – у оборотней просто баснословное здоровье и склонность к регенерации. Заодно и узнаем правда ли.

Я снял ментальный контроль, который выжег у меня порядочно энергии и встал со стула, тряхнув конечностями, чтобы разогнать кровь и напомнить своему телу и мозгу, что я снова у себя дома.

– Так-с.

– Ты нахрена его вырубил? – удивленно спросил Альф. – А вдруг убил таким фокусом, помощничек хренов! Можно ж было ту синюшнюю дрянь залить и все, будь здоров!

– Будешь много болтать – я тебя ею накачаю и положу в клетку. В сознание будешь приходить раз в неделю. А сейчас не мешай. Мне надо кое-что проверить.

Шепот, исходивший от Ильи Олеговича никуда не делся даже после того, как тело потеряло сознание. Дурной темный зов, к которому мне явно нужно было прикоснуться, чтобы понять, что случилось с наследником рода Смоляковых.

Размеренным шагом, словно я рассматриваю какой-то неведанный ранее никому экземпляр или экспонат, я подошел к Илье Олеговичу. Моя правая рука поднялась и аккуратно потянулась ко лбу, покрытому шерстью.

Мозг тут же подкинул мне картинку, как волчья пасть за мгновение раскрывается и своими острыми клыками впивается мне в предплечье, рвет мясо и ломает кости.

Ничего этого не случилось.

Я глубоко вдохнул и про себя досчитал до десяти.

А затем прикоснулся указательным пальцем правой руки ко лбу.

И увидел Его.

Того, о ком говорил Илья Олегович.

Огромная голова с десятком щупалец на лице.

Глава 17

Я преуменьшил – точное число назвать не смог бы даже сам хозяин этой головы. Щупальца – длинные, толстые, диаметром с бедро культуриста, свисали с его массивной челюсти. Сама голова по размерам напоминала рейсовый автобус или трейлер. Ее сплошняком покрывали бугры, наросты и блестящие осколки разных цветов. Как витражное окно в храме. Только от этого окна не веяло никакой святостью или благочестием.

Я осмотрелся и обнаружил себя в гроте. Стены покрывал тонкий белый налет. Местами встречались тускло блестящие кристаллы. Потолок тоже блестел от слизи, размазанной по поверхности толстым слоем. Несколько капель упали мне на плечо, и я поморщился.

В гроте было темно, но я все равно хорошо видел морду твари передо мной. В расщелинах между камней кое-где притаились сферы. От них лилось бледное зеленое сияние. Оно немного разгоняло давящую тьму, но легче от этого я себя не чувствовал. Прежде всего потому, что свет казался до неприличия гадким… будто исходил из гноящейся раны. Дурноту наводил и запах – тяжелая смесь соли, крови, рыбьих потрохов и чего-то еще… словно перегнившей на дне тины.

Чудовище передо мной всхрапнуло, и меня окатило волной этого коктейля из запахов. Раньше я даже не подозревал, что ментальные двойники могут испытывать рвотные позывы, но, видимо, жизнь решила, что пришла мне пора узнать об этой особенности. Я прижал к носу рукав и постарался не дышать насколько мог. Вот и снова пригодилась полученная в академии подготовка выносливости.

– Каммерер, эй! Слышишь меня? Прием! Очнись, встань, страх преодолей!

Голос Альфа донесся до ушей, но слышно его было очень плохо. Как будто он шел через туннель на много километров. Или через толщу воды.

– Страха нет, – отправил я ему мысленный сигнал. – А вот определенное беспокойство есть. Кажется, я нашел источник проблемы.

– Тогда дави его и быстрее возвращайся! Смолякова тут ломает так, словно мы бедняге включенный фен в ванну подбросили! Я пока держу его, но контролировать вас обоих та еще задачка!

– Я тебя услышал, – коротко сказал я. Вдалеке что-то фыркнуло и мысленная связь оборвалась.

Щупальца вновь заколыхались, послышался плеск воды и меня обдало холодными брызгами. На губах остался едкий привкус соли. Маленькие водовороты закружились внизу, клочья пены разметались по темной поверхности. Но голова оставалась неподвижной, только покачивалась, как огромный поплавок. Я прикинул размеры и понял – грот впечатлял не только в высоту, но и в глубину. Если под водой помещается все тело этой твари, то он уходит вниз как минимум на километр.

Рокочущий раскат принес с собой еще одну волну удушливой вони. Я снова заслонился рукавом. От воды удалось спасти, но запах забил ноздри. В движениях головы чудовища определенно был ритм, и тут до меня дошло.

Эта тварь, подобных которой я не встречал ни за годы учебы, ни за всю свою службу демонологом, мирно спала. Я принялся концентрировать энергию. Она собиралась медленно, все-таки из конструкта управлять магией непросто, но поток был стабилен. Еще немного… пару минут, и можно будет приступать. Да, атаковать спящего – не самый благородный маневр. Но с другой стороны, правила честного боя к подобным оппонентам не применимы.

Наконец энергия наполнила руки. Я почувствовал, как ее тепло разливается по венам. Этого сейчас очень не хватало, хоть маленькое, но спасение от промозглой сырости. Сейчас хлестну этого подонка Плетью Пламени хорошенько, пока не очухался, а дальше уже разговор пойдет по моему сценарию.

Но я не успел.

Сферы, которые прятались в расщелинах, вдруг лопнули с влажным хрустом. Их содержимое, похожее на тошнотворный туман, окутало голову чудовища. Вползло ему под щупальца, в ноздри, под набрякшие веки в наростах и шишках.

Плеск. Волны. Густая белая пена. Я почувствовал равномерную вибрацию, от которой затряслось все внутри. А потом чудовище открыло глаза. Два больших блюда с прямоугольными пятнами зрачков. То же самое бледно-зеленое сияние било из них. Тварь смотрела на меня пространным взглядом и даже сложно было сказать, а видит ли она меня.

Я не очень хотел бы, чтоб меня подобные существа замечали и разглядывали. Так, не стоит отступать от плана. Готовлю Плеть, и…

– КТО ТЫ? – вопрос грянул так, что я тут же остановил все приготовления. Его эхо отразилось от стен грота и ввинтилось мне в мозг. Хорошо все же что я тут не в телесном обличии, иначе от громкости голова лопнула бы как спелый арбуз.

– Меня зовут Марк Каммерер, – ответил я ровно. – Я пришел исправить беспорядок, который твои культисты наворотили… двести лет назад. Или триста. Давно это было, в общем. И, раз уж мы с этого начали, то и ты назовись. Предпочитаю знать, с кем веду переговоры.

Голова замолкла на добрых пару минут. Я насторожился и на всякий случай активировал еще парочку защитных заклятий. Мимики на осьминожьей морде не было совсем, поэтому прочитать или хотя бы предположить, о чем тварь думает, не представлялось возможным.

Вполне возможно, что к внезапному удару готовился все это время не только я. Хотя он мог бы не бить, а просто попытаться проглотить – размеры позволяли. Про людей, проглоченных китом, я слышал, а вот что насчет тех, кого сожрал осьминог? Как у них с выживаемостью?

Чутье подсказывало, что не очень здорово.

– У МЕНЯ МНОГО ИМЕН. НО ЖИТЕЛИ ТОГО МИРА, В КОТОРОМ ТЫ ЖИВЕШЬ, ЗОВУТ МЕНЯ ВЕЛИКИМ СПЯЩИМ.

– Правда так зовут? Или ты очень хочешь, но пока прозвище не прижилось?

Наверное, я мог бы подобрать слова получше и поделикатнее, чтоб не напрашиваться на прогулку по пищеварительному тракту этой гадины. Но уж слишком неуместно и пафосно это прозвучало.

Великий Спящий, черт возьми. Концентрация пафоса выше всех допустимых пределов.

– ОСТРОТЫ МОГУТ ДОВЕСТИ ДО БЕДЫ, МАРК КАММЕРЕР, – сообщил Спящий. – НО ПОСКОЛЬКУ ТЫ ПРЕРВАЛ НЕ САМОЕ ПРИЯТНОЕ ИЗ МОИХ СНОВИДЕНИЙ, Я ВЫСЛУШАЮ ТЕБЯ. ЗАЧЕМ ТЫ ЯВИЛСЯ?

Я вздохнул. Не хотелось бы пускаться в подробный пересказ всего, что мне наговорил Смоляков. По словам Альфа, сейчас на нашем обычном плане бытия творится настоящее шоу, и не хотелось бы его пропускать. Тем более бес там в одиночку отдувается, и ему нужна подмога.

– Я здесь, чтобы снять проклятие, которое пало на род моего друга. Проклятие, наложенное твоим подопечным, между прочим.

– У МЕНЯ НЕТ ПОДОПЕЧНЫХ, ЮНОША. Я НЕ ИНТЕРЕСУЮСЬ ВАШИМИ ДЕЛАМИ. МОЛИТЕСЬ ЛИ ВЫ, ВОЮЕТЕ ЛИ, ИЛИ ПАШЕТЕ ЗЕМЛЮ ВО ИМЯ МОЕ – МНЕ ВСЕ РАВНО. ХОТЯ… ЕСЛИ ПОДУМАТЬ, ТО ВОЙНА ПРИНОСИТ СТРАДАНИЯ. А Я ИХ ЛЮБЛЮ.

Должно быть, странно так говорить, когда твой собеседник – разумное головоногое, но в правдивости его слов я не сомневался. Жаль только, что положение Смолякова эта правда никоим образом не облегчала.

– Допустим. Значит, та жрица использовала твою силу…

Здоровенное щупальце ударило по воде прямо рядом со мной. Мощный фонтан взметнулся ввысь и окатил меня с ног до головы. Я опять же порадовался, что это тело не подлинное. Иначе до следующей недели пришлось бы смывать с волос ряску.

– ЧЕПУХА. НИКТО ИЗ ЖИВЫХ НЕ СПОСОБЕН ИСПОЛЬЗОВАТЬ МОЮ СИЛУ, ИБО ОНА НЕПОСТИЖИМА ДЛЯ ВАШЕГО МАЛЕНЬКОГО, ХРУПКОГО РАЗУМА, – загремел Великий Спящий.– ТО, ЧТО ИСПОЛЬЗУЮТ ВАШИ ЖРЕЦЫ – ВСЕГО ЛИШЬ ЗЫБКИЕ ОТГОЛОСКИ МОИХ ГРЕЗ, И НЕ БОЛЕЕ.

Я едва подавил усмешку. Надо же, как его задело простое предположение. Возможно, маленьким и хрупким можно назвать не только человеческий разум, но и эго этого гигантского ленивца.

– Детали и частности меня сейчас интересуют в последнюю очередь, – признался я. – Раз уж ты вышел из своей спячки, то разъясни…

Вода вокруг меня забурлила и заклокотала, словно кто-то за доли секунды подогрел ее до температуры кипения. Сверху мне на голову и за шиворот посыпались мелкие, гладкие осколки. С плеском они падали в воду и тотчас скрывались в темноте, на дне. Если там вообще было дно.

Что-то вокруг неуловимо изменилось. Сферы в камнях появились снова, но сейчас они пылали алым цветом. Щупальца на морде Спящего разошлись, открывая пасть с роговыми пластинами, как у кита.

– РОД ТВОЕГО ДРУГА ОТМЕЧЕН МОЕЙ ПЕЧАТЬЮ, ЭТО ТАК, И ЭТУ ПЕЧАТЬ НЕ СМЫТЬ ДАЖЕ КРОВЬЮ. ЗА ГРЕХ ЕГО ПРАЩУРОВ ОН БУДЕТ НОСИТЬ ЭТУ ПЕЧАТЬ, ПОКА В МИР НЕ ВЕРНЕТСЯ ВЕЛИКАЯ ВОДА.

Похоже, этот Спящий – настоящий мастер в телепатии. У меня поставлен десяток различных блоков, комар носа не подточит, а тот, кто попытается, рискует потерять возможность связно мыслить. Профессиональная обязанность мастера-мага – беречь свои секреты. И тем не менее, этот гад пробился сквозь все заслоны.

– ПУСТЬ ЭТО БУДЕТ ЕМУ УРОКОМ, – сказал Великий Спящий, и впервые за всю беседу я услышал в его голосе эмоцию. Эмоцию, которая совершенно мне не понравилась.

Злорадство.

– ЕГО РОД ОСУШИТ ДО ДНА ЧАШУ СКОРБИ, ИЗ КОТОРОЙ ОТВЕДАЛИ ТЕ ДЕВЫ.

Понятно. Кажется, этот кальмар-переросток не только обидчивый, но и злопамятный. К тому же я видел в его словах некое противоречие.

– Надо же, как высокопарно заговорил! – усмехнулся я. – А ведь сам только что сказал, что любишь страдания.

Щупальце вновь хлестнуло по воде рядом со мной. Сферы мигнули красными огоньками.

– ЛЮБЛЮ. НО ПРИЧИНЯТЬ, А НЕ ТЕРПЕТЬ.

– Двойные стандарты?

– ДА.

Зато он хотя бы честен. На фоне остальных противников, которые только и ждут, чтоб половчее обхитрить и обмануть, это даже выглядит благородно.

– ТЫ С САМОГО НАЧАЛА ГОВОРИЛ О ПРОКЛЯТИИ, МАРК КАММЕРЕР, ХОТЯ ДАЖЕ НЕ ПОНИМАЛ ДО КОНЦА, О ЧЕМ ИДЕТ РЕЧЬ, – продолжал греметь Спящий. – НО НИЧЕГО СТРАШНОГО. ТЕПЕРЬ У ВАС БУДЕТ ВРЕМЯ УВИДЕТЬ, ЧТО ТАКОЕ НАСТОЯЩЕЕ ПРОКЛЯТИЕ.

– Перебью тебя, пока ты не скатился в многочасовой злодейский монолог, уж извини, – сказал я. – У меня нет на него времени.

– ПРИЗНАТЬСЯ, ТЫ МНЕ ТОЖЕ НАСКУЧИЛ, – с обидой отозвался Спящий. – НО СПАСИБО, ЧТО ЗАШЕЛ. ГОСТИ, ХОТЬ И ТАКИЕ НАХАЛЬНЫЕ, ЗАГЛЯДЫВАЮТ НЕЧАСТО.

– Что поделаешь? Уважение к авторитетам – не самая сильная моя сторона, – сказал я и тут же метнул в его сторону Плеть Пламени. За время нашего разговора она зарядилась так, что трещала и жгла мне ладони. Огромный искрящийся сноп хлестнул осьминога по морде. Два щупальца как будто секатором срезало. Они плюхнулись в воду и тут же пропали в густой, почти чернильной тьме.

Но осьминожьи глаза Спящего смотрели по-прежнему. На меня и при этом мимо.

– ЗРЯ, – сказал он.

А потом Великий Спящий ударил. Вернее, он сам даже не шелохнулся. Но извне нахлынула такая волна ментального давления, что я невольно зажмурился. Даже самая изнурительная мигрень не шла ни в какое сравнение с этой атакой. Меня как будто пришибло огромным невидимым кулаком. Ментальный конструкт, эта оболочка, в которую я переходил, когда решал вопросы вне реального мира, трескалась по швам, крошилась как сдобное печенье. Только чудом мне удавалось сохранить разум.

Еще один удар. Меня бросило назад с такой силой, словно врезался весь железнодорожный состав. Я ударился в стену спиной, которая рассыпалась.

Рассыпался и сам грот вокруг. Последним, что растаяло, были глаза Великого Спящего – два фонаря посреди вселенского Никогде, наконец наполнившиеся осмысленностью.

Но потом исчезли и они, уступив место тьме.

– Каммерер! Просыпайся! Ох, и нашел же ты время, чтоб отрубиться! Как по закону подлости! Живее, не то нам обоим несдобровать.

– Здесь я, здесь, – произнес я. То есть не совсем произнес – кое-как обозначил слова. Язык с трудом поворачивался, будто я отходил от тяжелого наркоза.

Или вынырнул с большой глубины. В голове нещадно бил колокол. Зато вернулось зрение, и перед собой я увидел морду Альфа. Встревоженную до крайности морду.

– А я уж собирался тебе нос выкручивать, чтоб он стал похож на сливу. Но не успел.

– И это хорошо, – насилу выдавил я. – Неправильно с человеком без чувств устраивать подобные фокусы. Особенно если этот человек может отплатить тебе с лихвой.

Альф кивнул.

– Да, с шутками у тебя всегда было туго. К слову, о бесчувственных. Как только ты начал подавать признаки жизни, Смоляков сразу же затих. Лишь бы кони не двинул.

Его палец с обгрызенным когтем указал на Илью Олеговича. Тот полусидел в кресле, совсем как человек, изрядно вымотавшийся после тяжелой работы и решивший слегка прикорнуть.

Только вот у человека не бывает клыков размером с лезвие хорошего кинжала и густой шерсти на лице.

– Это вряд ли, – сказал я, поднимаясь на ноги. Ребра и поясница тут же отозвались тупой, ноющей болью. По ощущениям я нажил как минимум одну трещину. Когда меня выдернуло из тела на встречу с Великим Соней, оставшаяся без хозяина оболочка грохнулась на пол и приземлилась неудачно. А поверхность тут – это не мягкий снежок в вотчине Азариэля, падать неприятно.

Если бы мы сейчас никуда не спешили, можно было бы заняться восстановлением сил и подлатать травмы. Но времени нам как раз и не хватало. Поэтому пришлось обойтись магическими «пластырями». Очень грубые лечебные заклятия, потому что складываются буквально на ходу из свободных потоков энергии. Долго их не проносить, потому что эта энергия быстро портится и рассеивается. Но пока я не могу позволить себе что-то лучше, сойдет и такое.

– Что ты там увидел? Что-то о проклятии узнал? Кто его наложил? Как снять? – принялся Альф бомбардировать меня вопросами.

– Ничем порадовать не могу, – процедил я, сцепив зубы. Пластыри больно вгрызались в кость, обволакивали ее. – Хозяин проклятия оказался весьма несговорчивым. Крайне скользкий тип.

– А кто он? Мы с ним раньше встречались? – спросил Альф, а потом замолк с озадаченной миной.

К жгучему ощущению в ребрах прибавилось ощущение, будто кто-то щекочет затылок пером изнутри.

– Ого! – вскричал бес. – Нет, если бы мы с ЭТИМ встретились, я бы точно запомнил!

– Не могу сказать, что хочу еще раз его навестить, – ответил я. – Но сейчас не это важно. Ты еще помнишь, как переходить в форму Яростной Атаки?

Альф выпятил грудь.

– Я всегда в форме! В наилучшей из возможных!

Я выставил вперед ладонь.

– Кажется, ты меня не услышал. Альфред фон Тирпих, ты помнишь, как переходить в форму Яростной Атаки?

Когда я повторил вопрос – медленно, с расстановкой, с нажимом на последние слова – до него наконец дошло, чего именно я добиваюсь. Он сделал круг по комнате, но зазевался и едва не врезался в кресло со Смоляковым. С трудом притормозил и умостился на подголовнике. Я подошел к бесу. Он поднял на меня глаза. Полные нерешительности глаза.

– Вообще да, но я давно не пробовал, потому что… ты вроде как обычно и сам справляешься, Марк. Я так, на подхвате. Да, у мамки Крудо тогда была заварушка, но там был демон-мелкая сошка, ему и просто так навалять получилось.

Марк? Похоже, Альфа действительно проняло, раз он оставил в стороне свое типичное насмешливое «Каммерер». Это происходило на моей памяти всего три или четыре раза – исчезающе редкое явление.

– Ты мне скажи, в чем дело? – спросил Альф. – Кого мы собираемся яростно атаковать?

И тут ожил Смоляков. Подгадал момент он очень и очень точно. Словно актер, который долго ждал за кулисами команду «выйти на сцену» и наконец ее получил. Его тело рванулось вперед, жилы на руках и ногах, прочно закрепленных ремнями напряглись. Двигался он с такой мощью, что мне казалось, будто с минуты на минуту у Ильи Олеговича начнет лопаться кожа. Голова его все еще была неловко повернута вправо, в мою сторону. Глаза светились бледным зеленоватым светом.

Я сразу узнал этот свет. Да и как иначе – ведь видел его совсем недавно.

– А-ХХХХХААААААРРРГХ! – прорычал Смоляков. – ПОЧЕММУУУ… ХРРРГХ… ТААААКХХХХ… БОЛЬНО!

Я активировал заклинание Контроля над телом. Оно послушно направилось к Смолякову, но как только коснулось его кожи, тотчас растаяло. В ответ на это раздался сухой, резкий хлопок. Лопнули ремни, протянутые поперек груди.

Плохо. Это очень плохо. Те ремни были самыми прочными из тех, что Илья Олегович предусмотрел.

– Неси синюшную дрянь! – скомандовал я. – А я пока его удержу!

Альф сорвался с места так, что оставил след в воздухе. Я же шагнул вперед, толкнул Илью Олеговича обратно в кресло и вытянул перед собой ладони. Собрал энергии сколько мог и с силой надавил ему на грудину. Так, наверное, выглядел самый экзотический массаж сердца в истории. Смоляков рычал, хрипел и во все стороны клочьями летела пена.

– Песнь Смирения! – гаркнул я во всю глотку.

С ладоней ударили потоки желтоватого света, которые за доли секунды окутали все тело Ильи Олеговича. Он откинулся на спинку и задрожал. Взгляд его, затравленный и больной, смотрел на меня в упор.

– Вы… обещали… – прохрипел он.

– И я выполню. – сказал я твердо.

Смолякова сотряс новый приступ дрожи. Он рванулся вперед. Лопнули последние ремни. Рот несчастного открылся, и меня окатило дурно пахнущей, черной слизью. Я отшатнулся и ослабил хватку. Смоляков упал с кресла и поднялся на четвереньки. Его одежда совершенно разошлась, и я мог видеть голую спину, которую покрывала… чешуя в отдельных островках шерсти.

Подобного я точно никак предусмотреть не мог.

Илья Олегович прополз в угол комнаты и уперся коленями в пол. Тело его выгнулось дугой, глаза выпучились. Он раскрыл рот так широко, что челюсть вот-вот обещала вывихнуться книзу…

Но этого не произошло. Потому что челюсть вовсе отпала. Из окровавленной дыры, оставшейся на ее месте, проросли скользкие, темно-зеленые щупальца. Такие же, только больше, появились на месте рук. Существо поднялось на ноги и с утробным рыком уставилось на меня. Глаза были красными от ненависти… и боли.

– Я достал! Средство у меня, средство у ме… мать моя геенна огненная, это что за херня?

Альф благоразумно спрятался у меня за спиной.

– Ты, кажется, спрашивал только что, кого мы собираемся атаковать, – сказал я. – Вот ответ на твой вопрос.