Текст книги "Демонолога вызывали? Том 2 (СИ)"

Автор книги: Александр Вольт

Соавторы: Ричард Рубин
сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 15 страниц)

Демонолога вызывали? Том 2

Глава 1

После встречи с Кесслером я сразу отправился домой. Приехал в имение давно за полночь и сразу же отправился спать. В дворе поместья тоже почти никого не было, жители пустошей разбрелись по теперь уже своим домикам на отдых. У них работы хватало с головой.

Встал с первыми лучами солнца и прошелся по периметру. Меньше, чем за неделю заросшие руины превратились в… очищенные руины. Я довольно кивнул сам себе головой. По крайней мере покосившиеся домики вернули свой нормальный внешний вид.

Парни Рамона трудились на славу. Валили лес, строгали сруб и меняли его почти под самое основание. Я не вникал в тонкости их работы, но все выглядело основательно и добротно. Крышу, как и договаривались и пока еще было тепло, укрыли камышом. Повезло, что стекло в окнах было целым и мародеры не побили за столько лет. Или само не выпало.

А может и выпало, просто его уже успели заменить? Ответа у меня не было. Пока я был занят делами, очень многое тут решалось без меня. И я это мысленно поощрял, так как никто не донимал вопросами «что делать?», «как быть?», «из чего готовить ужин?», «почему небо голубое?».

На мое удивление, на кухне с самого утра возилась Рэнфри.

– Ты чего не спишь? – спросил я у нее. От неожиданности она аж подпрыгнула на месте.

– Батюшки, Андрей Саныч! Напугали вы меня!

Я поднял руки в примирительном жесте.

– Даже не думал. Извини. Так чего ты ни свет, ни заря?

Она подхватила котелок и переставила его на раскаленную печь, в которой приглушенно трещали дрова.

– Да как-то не спалось, вот я и решила завтрак приготовить на всех. Как раз скоро мужчины наши соберутся в работу, а ее с тех пор, как мы к вам приехали – ого-го.

– Я очень рад и благодарен, что вы это сделали, Рэнфри, – сказал я и подал емкость с солью, которую она искала.

Она поставила ее возле чана с кашей и посмотрела на меня очень серьезным взглядом, хмуря брови.

– Это нам стоит сказать вам спасибо, Андрей Саныч. Рамон он… понимаете… идеалист. Считает, что все мы должны бороться до самого конца, чтобы вернуть свое.

– Я понимаю его, как никто другой, Рэнфри.

– Да. Вот только мы устали. Очень устали. И вы бы знали какое это счастье спать в кровати, а не на полу, по которому даже летом, а все равно тянет сквозняком. Каково это вытряхивать каждое утро из обуви разносортную гадость, которая может тебя ужалить в ногу. Убить-то не убьет, но нога станет размером, как вон тот свиной окорок, – она ткнула пальцем в висевший на палице кусок мяса, окутанный чем-то на подобие марли. Ферментировался.

Рэнфри опустила половник, набрала соли и высыпала его в чан, быстро перемешивая.

– Так что спасибо это Вам, Андрей Саныч. Мы перед вами в огромном долгу.

– Не переживай. Мы окрепнем, станем сильнее и тогда я сделаю все, чтобы вы вернулись домой. Я же обещал.

Она протянула мне чашку с каким-то черным варевом. Запах отдаленно напоминал кофе, но с нотками каких-то трав.

– Что это?

– Попробуйте. Рецепт моей бабушки. Хорошо прочищает мозги, бодрит и держит в тонусе почти весь день. Одна чашечка утром и весь день, как заведенный.

Я сделал небольшой глоточек и попробовал на язык. Действительно напоминало кофе, но не он. Я благодарно кивнул головой.

– Спасибо, Рэн.

Она лишь улыбнулась в ответ и вернулась к плите, где отсыпала в отдельную миску мне каши и поставила остывать.

– Приходите через пятнадцать минут. Как раз нормально будет.

Именно так я и сделал.

Когда я позавтракал, солнце уже взошло. Все имение воспряло ото сна и принялось жужжать, как пчелиный улей. Меня же интересовало только два вопроса: где Альф и все ли с ним в порядке.

Я отдавал себе отчет, что его не смогут увидеть обычные люди, но где гарантия, что в доме Кесслера нет таких, как Аида или я? То, что здесь водились свои демонологи уже сомнения не было. Другие методы, другие способы борьбы, но сам факт, что они есть уже надо было принимать во внимание.

Воздух надо мной рассек резкий свист. Я поднял голову в сторону источника шума.

– Меня потерял?

Альф сидел на ветке и скалил зубы в широкой улыбке, а затем сорвался камнем вниз. Примерно за полметра от земли от раскрыл крылья и плавно приземлился на стол.

– А я кое-что узнал, – заявил он, продолжая скалиться. – Кое-что очень занятное.

Я поморщился.

– Судя по запаху, эти знания ты выведал в самых неприглядных закоулках мира.

Альф ехидно усмехнулся.

– Можно и так сказать. Пришлось замарать лапы, но когда ты дослушаешь, то поймешь, что результат того стоил.

– Говори уже – сказал я. – И ради всего святого, пойди ополоснись в бочке. Не порти ни мне, ни другим людям аппетит.

Бес поглядел на меня с озорным прищуром.

– Когда это тебя стал волновать чужой комфорт, Каммерер? Что случилось с тем прежним демонологом, который жил по принципу «бери все и не отдавай ничего»? Неужели ты начал размякать? Азазелю и прочим даже намека нельзя давать на то, что сердце у тебя доброе. Они их очень любят. На завтрак, обед и ужин.

Я погладил пальцем набалдашник трости. Превращать ее в полноценный посох демонолога рано, да и незачем – не годится в артефакты, слишком мало исконной энергии. Однако я все-таки наложил на нее зачарование, позволяющее воздействовать на сущности из иных миров.

Например, колотить их по затылку и хребту. Так что скоро старина Альф рискует узнать, насколько я размяк.

– Не переживай, прежний демонолог все еще на месте и скоро покажется, если ты не расскажешь немедленно все, что узнал, – сказал я многозначительно.

Альф все скрытые смыслы считал и поэтому перешел к делу.

– Сперва вот что скажу – права на ошибку у нас не будет. Совсем никакого. Как и пространства для маневров. Резиденция этого жиртреста защищена крепче, чем иные военные форты. Охраны больше, чем муравьев в лесу, большинство вооружено до зубов. А у тех, кто патрулирует без пушки или дубины, есть кулаки размером с твою голову. Поэтому включай думалку на полную катушку, Марк.

Я усмехнулся.

– Какой текст, какие слова. Должно быть, завтра небо грохнется на землю, а из туч пойдет огненный дождь, раз ты начал говорить разумные вещи.

– Между прочим, я постоянно только их и говорю, только ты никогда не слушаешь. Я тот еще разумист! – выпалил Альф и насупился.

– Это звание ты получишь только по итогам доклада, – сказал я, – пока еще не убедил. Я и так сообразил, что вряд ли Донни живет как монах и никак не стережет свое имущество. Но раз ты здесь, то уязвимое место у него все-таки имеется, верно?

Глаза Альфа сверкнули рыжим сполохом.

– Разумеется. Я там все обшарил, каждый уголок!

– И чем порадуешь?

– Скажем так, – промурлыкал бес, – хоть Кесслер и пытается строить из себя добропорядочного человека, опору общества, но репутация у него ПОДМОЧЕНА. На ней хватает ТЕМНЫХ пятен, и частенько он проворачивает ГРЯЗНЫЕ делишки…

Я поднял руку.

– Так, брось упражняться в иносказаниях, лучше займись делом. Нарисуй мне подробный план всех помещений, разметь наиболее подходящие для проникновения точки.

Альф закатил глаза.

– Рисовать? Каммерер, тебе голову напечь успело, что ли? У меня много талантов, конечно, но художественного среди них нет.

С этими словами он подлетел и обхватил лапами мои виски.

– Лучше смотри кино.

И я увидел. Перед глазами замелькали картинки. Сначала мутные и разрозненные, с каждой секундой они обретали четкость. Будто бы кто-то очень бережно реставрировал старую пленку. И на пленке этой действительно было запечатлено то, что я хотел увидеть.

– Это то, что нужно, Альф, – сказал я. – Ты здорово потрудился.

Несмотря на похвалу, рисовать я его все же заставил. Пусть и под моим непосредственным руководством. Бес ныл и ворчал, но в конце концов подчинился. Тут и выяснилось, что насчет художественного таланта он мне тоже врал – план получился сносный. За полтора часа спокойной работы в кабинете все закончилось.

Когда последние штрихи наконец легли на бумагу, я стер остатки графитовой пыли и придирчиво осмотрел то, что получилось. Убрал еще парочку небольших помарок.

– Ты уверен, что это единственный возможный путь?

– Ну что я тебе, врать стану? – снова обиделся Альф. – Если бы нашлось что-то получше, поверь, я бы не утаил. Жирдяй хитер и, сдается мне, он запросто закрыл бы и эту брешь, будь это возможно. Но там мешают обстоятельства. Дом у него с виду богатый, а постройка старая, трубы к ней проложены чуть ли не сотню лет назад. И заменить их даже с его кошельком сложно – есть большой риск обрушить весь коммуникационный узел.

Он гадко захихикал.

– И тогда он поплывет по реке из дерьма. Марк, давай мы лучше это ему устроим, так веселее будет, я тебе гарантирую.

– Хорошая идея, – ответил я, – но нет. Будем действовать так, как наметили.

– Скучный ты стал, никакого огоньку не осталось. – разочарованно протянул Альф.

– Соскучился по огоньку? – вкрадчиво спросил я. – Не беспокойся, как только подкоплю сил, отправлю тебя на пару дней на родину с визитом. Там, поблизости от серных источников и зарядишься. С родней повидаешься заодно.

Альф захлопал крыльями как самый несуразный в мире мотылек и благополучно ретировался от меня подальше и повыше, на полку с книгами.

– А можно не надо? – спросил он жалобно.

– Тогда не жалуйся, – припечатал я. – Пока что другой работы для тебя нет, можешь быть свободен. Только не вздумай нырять в котел с похлебкой, она после твоих фокусов быстро прокисает.

Альф фыркнул и выпорхнул за дверь. Удаляясь, он бормотал что-то про тяжелую жизнь, полную лишений и ограничений для молодой бесовской души. Я еще раз взглянул на план, запер за бесом дверь и вернулся за стол. Побарабанил по столешнице пальцами, настраиваясь на нужный лад. Деловой лад.

Я двинул к себе телефонный аппарат и снял трубку. Наборный диск приятно заскрипел. Полетели длинные гудки. Сомнений в том, что я застану собеседника на месте, у меня не было никаких. Если не брать во внимание форс-мажоры вроде демонов на городских улицах, он наверняка и дневал, и ночевал в любимом офисе.

Так и оказалось. Трубку сняли уже на четвертом гудке.

– Покровский слушает. – коротко сказал знакомый голос.

– Сергей Вениаминович? Доброе утро. Вас беспокоит Митасов.

– Митасов? – послышался короткий сухой смешок. – Легок на помине! Ко мне полчаса тому назад, как раз к утреннему чаю, поступило на вас заявление от некого Фомкина Гордея Игоревича, знаком вам этот товарищ?

– Возможно, встречались, – уклончиво ответил я.

– Гордей Игоревич утверждает, что вы не просто встречались, а нанесли ему побои, тяжкий моральный вред, а так же унизили его человеческое достоинство.

– Для того, чтоб достоинство унизили, надо им сначала обзавестись, Сергей Вениаминович, – парировал я, – к тому же я с вами связываюсь по другому вопросу. В перспективе более важному для нас обоих.

Голос Покровского разом утратил всю веселость. Хотя ее и так было немного.

– Что такое?

– Это долгий разговор, к тому же конфиденциальный, поэтому лучше нам побеседовать без телефона.

На том конце провода установилась тишина, только слышался шелест страниц – должно быть, Покровский изучал ежедневник.

– Где и во сколько? – перешел он сразу к делу.

Я тоже порылся в памяти. Кое-что почерпнул из того, что осталось в этом теле, но и сам уже начинал понемногу ориентироваться в городе.

– Ресторан «Фаэтон» на проспекте Ламберта, сегодня в двадцать ноль-ноль.

– Принял, – коротко буркнул он и отсоединился.

Я с удовлетворением кивнул, хотя Покровский не мог меня видеть. В том, что он явится на встречу, у меня никаких сомнений не было. Как и в том, что положиться на этого служаку можно без опаски – не подведет.

План дома Кесслера лежал на столе. Я осторожно прочертил ногтем по линии, которую особо обозначил Альф. Дел предстояло много, однако настроение было замечательное. Если все пойдет так, как следует, скоро Донован Лютер Кесслер сменит свои роскошные палаты на другое место жительства. Гораздо менее комфортное. Зато хоть сбросит пару десятков килограмм.

Свернув план в трубку, я убрал его в футляр для бумаг и вышел из кабинета.

* * *

«Фаэтон» пользовался завидной популярностью. Перед рестораном то и дело останавливались мотокареты, и молодые парковщики в ливреях едва успевали отвозить их на места. Я отдал ключи рыжему веснушчатому парню со смешно торчащими волосами и направился ко входу. Футляр убрал в подкладку жакета – нести его в руках было бы опрометчивым поступком. Вечер стоял теплый и почти безветренный. Идеально для спокойного делового разговора.

Сначала метрдотель с удивлением покосился на меня – должно быть, посещать «Фаэтон» предпочитали клиенты постарше. Но профессиональная выучка быстро взяла верх. Он лично проводил меня за столик в частной ложе и выдал меню. Я лениво пробежал глазами по строчкам. В конце концов, я сюда пришел не за тем, чтоб исследовать гастрономическую карту города. Но заказывать просто чашку кофе было бы неправильно.

Как раз ко времени, когда мне принесли ростбиф с картошкой и солеными рыжиками, появился Покровский. Со дня нашей последней встречи он практически не изменился – разве что вековой усталости в глазах прибавилось. Он старался ее скрывать за выправкой, но обостренное восприятие не обманешь.

Я поднялся из-за стола и протянул ему руку. Покровский пожал ее. Ладонь была крепкой и горячей.

– Доброго вечера, Андрей Александрович. – сказал он.

«Андрей Александрович». Забавно. Когда мы в первый раз встретились, никакого «имени-отчества» там и в помине не было. Ну так и я был тогда обычным нарушителем, который отметелил зарвавшихся хулиганов. С тех пор многое поменялось.

Костяшки пальцев приятно заныли. Как будто говорили, что некоторые вещи, вроде привычки указывать всяким отбросам на их законное место, никуда не делись.

– Доброго, Сергей Вениаминович. Рад видеть, что вы в полном здравии.

Он усмехнулся в усы.

– Я тоже надеюсь хоть немного обрадоваться к концу сегодняшнего вечера. Потому что пока вы доставляете мне одну головную боль за другой. У этого Фомкина Гордея Игоревича родители держат несколько магазинов в центре, ворочают довольно крупными делами…

– Что ж, тогда им, должно быть, будет интересно узнать, что их сынок выбивает деньги для Донована Кесслера вместо того, чтоб постигать основы предпринимательства. Не лучшее времяпрепровождение для наследника бизнес-империи.

При упоминании Донни Покровский насупился. Широкий лоб прорезала складка.

– Скажите мне то, чего я не знаю, Митасов. Кесслер – это тема совершенно отдельная. Мы уже давно его ведем, развернули целую сетку. Информаторы сбились с ног, и все без толку. Дела этот хлыщ ведет так, что ни с какой стороны не подкопаешься. Все в городе знают, что Донни в крови не по локоть, а по пояс, но только это, кхм, мнение к делу никак не пришьешь. Даже налоги он формально уплачивает вовремя и в полном объеме.

Покровский вздохнул, а у меня настроение значительно улучшилось.

– Тогда, Сергей Вениаминович, у меня действительно есть кое-что, что способно вас обрадовать.

Покровский поскреб подбородок и мрачно глянул на меня.

– Только не говори, что собираешься какой-нибудь волшебный фокус показать, это трогательно, конечно, но сейчас не самое подходящее время.

Я улыбнулся уголками губ.

– Это внезапное явление в магии не нуждается. Послушайте.

Место для беседы я выбрал исключительно удачное. Частная ложа «Фаэтона» оказалась прекрасно защищена от чужих ушей, а вдобавок и вышколенные официанты не докучали расспросами и не маячили над душой.

– Я за время с нашей прошлой встречи тоже не сидел сложа руки, – пояснил я. – Мои люди разузнали кое-что любопытное как раз про Донована Кесслера. В последнее время он успешно освоил новый вид деятельности, а именно, валютные преступления. Старина Донни завел себе подпольный цех фальшивомонетчиков.

Покровский недоверчиво покосился на меня.

– Деньги штамповать начал? Без оборудования этим не займешься. Штампы, прессы, фирменные оттиски, матрицы… Как он смог разжиться этим и нигде не засветиться?

Теперь засмеялся уже я.

– Сергей Вениаминович, финансами можно решить любую проблему, а их у Донована Кесслера достаточно. Мой источник видел фальшивки собственными глазами. Их первая партия сейчас хранится в подвале резиденции. Еще пара недель – и монеты наводнят город. И вы могли бы вместе с вашими верными людьми провести небольшую облаву…

Покровский выдохнул и в раздумьях забарабанил пальцами по столешнице. Я не торопил. Наверняка у него были опасения и вполне понятные – когда ты на высоком посту в полиции, паранойя становится профессиональным качеством.

– Не сочтите за оскорбление, Митасов, – наконец заговорил он, – вы человек достойный, я уже в этом убежден. Но для того, чтобы запустить всю эту круговерть, мне потребуется нечто большее, чем просто слова.

– Никаких проблем. – сказал я и извлек футляр. – Это подробный план резиденции Донована Кесслера. Мой человек ручается за свое слово. Точно так же, как и я ручаюсь за него.

На всякий случай я предусмотрительно прикрыл краешек плана, тот, где располагалось уязвимое место, пальцем. Но Покровский не обратил на это внимания.

– Хорошо. – коротко сказал он. – Мы сделаем все, что нужно. Прижмем к ногтю этого прыща.

– Отличная идея, – заявил я.

Мы снова пожали друг другу руки. Раздался скрип двери и в ложу вошел официант.

– Господа, желаете заказать десерты?

Я покачал головой.

– Благодарю, не нужно. Счет, пожалуйста.

Глава 2

– 2 —

Обратно в поместье я добрался не без происшествий – ближе к ночи спустился густой туман. Видимость сильно упала, поэтому я то и дело сбавлял скорость, чтоб не наткнуться на позабытый всеми богами внезапный столб.

Фары мотокареты плохо разгоняли плотную, белесую пелену – мощности им явно недоставало. И вообще в целом стоит обновить автопарк. Среди моих новых друзей есть толковые ребята, которые со всяческими механизмами «на ты», но иногда нет смысла поднимать мертвеца из могилы – проще дать ему спокойно умереть.

Еще одна забота на мои плечи. Их количество в последнее время росло с ужасающей скоростью. Но несмотря на это, чувствовал я себя прекрасно. Расстались мы с Покровским на самой дружеской ноте (насколько, конечно, этот сухарь был на нее способен).

Даже с Фомкиным на радостях пообещал разобраться самолично. И в этот момент он выглядел таким свирепым, что я бы очень не хотел оказаться на месте Кесслеровского прихвостня.

Как и на месте самого Донни. Слишком много сюрпризов его ожидает в ближайшее время.

Я остановился у ворот поместья, заглушил мотор и выбрался наружу. Час уже стоял поздний, в небе загорались первые звезды. Лицо приятно обдало прохладным ветерком, я распахнул пальто и оперся на дверцу мотокареты. Рука сама потянулась в карман, выудила оттуда самокрутку и зажигалку. Щелчок – и горький дым проник в легкие.

Хорошо.

Туман стелился под ногами, отчего обстановка вокруг казалась потусторонней. В зарослях кричали ночные птицы, слышался стрекот, шорох крыльев, кто-то трещал сучьями. Из-за забора доносилось пение – три мужицких голоса орали какую-то песенку.

Нестройно, но с большим энтузиазмом. Я невольно улыбнулся – еще несколько месяцев назад и люди, и животные боялись сюда нос показать. А теперь из поместья пахнет не мертвечиной, а горячим ужином.

«Пожалуй, это тоже достижение» – отметил я про себя, затушил окурок носком ботинка и направился к дверям.

Первым встретил меня Альф. Он бросил крутиться вокруг дымящих котлов, откуда изумительно пахло пряными травами и подлетел ко мне.

– Ну что, как все прошло? – заверещал он. – Старику понравилось то, что я накопал? Ты упомянул о моей работе, Каммерер? Только не говори, что забыл!

– О да, – ухмыльнулся я, – а после того, как мы разобрались со всеми объяснениями, я ему целую поэму продекламировал о том, какой ты замечательный слуга.

Альф надулся.

– И вот так с тобой всегда! Хоть бы раз упомянул о моем выдающемся вкладе в наше общее дело! Эгоист ты, Каммерер, и единоличник.

– Это точно, – подтвердил я, – а минусы будут? Кстати, я бы на твоем месте завязывал ошиваться возле полевой кухни. Будет очень неудачно, если однажды во время одного из твоих заплывов в рассольнике на котле окажется зачарованная крышка.

Глаза маленького гаденыша округлились и стали похожи на два медных гроша.

– Ты знаешь? Откуда?

Я промолчал и просто помахал в сторону знакомого силуэта с копной синих волос. Аида, стоявшая под сенью старого грушевого дерева, просто махнула в ответ. Альф заскрипел зубами:

– А вы недурно спелись, я смотрю. И чего она опять здесь забыла?

– Уймись, бес. Пойди прогуляйся по округе, попугай птичек, ты же это дело любишь.

– Сейчас туман и холодно, – заныл бесенок.

Я продемонстрировал ему набалдашник трости.

– Если замерз, мое предложение организовать тебе путь домой все еще действует.

Альф понял намек и свалил. А я направился прямиком в свою спальню. По пути мелькнула мысль заглянуть в кабинет и зафиксировать все, что мы решили с Покровским. Но слишком уж сильно клонило в сон. Вся усталость после долгой дороги навалилась на меня разом, веки потяжелели, и я рухнул в кровать. Хватило меня только на то, чтоб снять у постели сапоги.

Вырубило меня знатно – когда очнулся и продрал глаза, солнце уже было высоко. Хронометр на стене показывал четверть одиннадцатого. Сегодня ранний подъем явно не задался. Я подошел к окошку и выглянул наружу. На участке под аккомпанемент бодрой матерщины уже кипела работа. Иль и Вас спиливали мертвые ветви у старого вяза. Один с трудом балансировал на стремянке, другой с не меньшим трудом эту самую стремянку держал.

– Да не колыхай ты ее, – рявкнул Иль, – или ждешь, чтоб я на нее как шашлык нанизался, твою мать?

– Будет всем деликатесам деликатес, – проворчал в ответ Вас, – пора б тебе перестать налегать на пиво с солеными сушками, вот что я думаю.

Иль это замечание проигнорировал, только принялся с утроенной силой орудовать небольшой пилой. Во все стороны полетели мелкие щепки, опилки и листья.

– Осторожнее, идиоты! – раздался женский голос. Как раз в это время под деревом с тазом в руках куда-то шествовала Фима.

– А нечего тут разгуливать! – обозлился Иль. – Видишь же, что мы тут работаем, вот и иди в обход! Так нет же, прет себе напролом. Так не жалуйся теперь.

Фима уперла руки в бока.

– Нет, это вы не жалуйтесь потом, что в трусах у вас щепа мелкая натирает.

Вся троица начала переругиваться, и я понял, что это затянется надолго. Пора было заняться делами.

Еще до завтрака я разыскал Рамона. Это оказалось совсем несложно – я застал его на перевязке. Тот удар, которым его наградил Рафаил, все еще давал о себе знать. Рамон храбрился изо всех сил, но его возражения разбивались о Рэнфри. Под слоями из куртки и домотканой рубахи Рамона защищал еще один слой. Тугого эластичного бинта.

– Доброго утра, Андрей Саныч! – поприветствовал меня здоровяк, когда я вошел в комнату, – как поездка у вас, удалась?

– Более чем, – коротко ответил я. – Как только закончите здесь, собери всех своих в западной стороне, у пруда. Надо обсудить дальнейшие действия.

Он кивнул. Рэнфри как раз затянула повязку под плечом, и лицо Рамона исказилось в гримасе боли.

– Будет… сделано, Андрей Саныч. – прохрипел он.

– А ты не страдай, – ответила Рэнфри, – никак иначе твои кости не уберечь. Раз опять что-то затевается, терпи. Если ты вдруг посреди заварушки выпадешь из строя, никому добра от этого не будет!

Я подавил улыбку. Как же ты чертовски права, Рэнфри. Намечается та еще заварушка.

Рамон не подвел. И четверти часа не прошло, как он вместе с остальными «генералами» рейдеров Пустошей проследовал к пруду. Выстроились они вдоль забора и смотрели на меня с интересом и ожиданием.

Меня вновь пробрал смех – сейчас некогда устрашающие бандиты напоминали школяров, собравшихся послушать выступление лектора в актовом зале. Хотя на некоторых они вполне могли навести ужас и до сих пор. Я на это рассчитывал.

– Я не буду толкать для вас вдохновляющих речей, ребята. – сказал я, глядя на воду в пруду. – на это у нас нет времени. Задам всего лишь один вопрос: вы все еще хотите забрать назад все, что отобрал у вас Донни Кесслер?

Мои слова вызвали настоящую цепную реакцию.

– Да!

– Конечно, сука, хотим!

– Размажем этого слизняка Гон-донни по дороге!

Рамон поднял руку, успокаивая свой горячий отряд.

– Довольно орать, мужики! Пусть Андрей Саныч сперва скажет.

Я благосклонно кивнул.

– Спасибо, Рамон. Тогда, раз уж ваша решимость настолько сильна, мы перейдем от слов к действиям. И у меня уже есть план.

– Так чего же мы ждем тогда, Андрей Саныч? – вскричал Колян. – Надо выступать!

Я усмехнулся.

– Отправляться на Кесслера в лобовую – прекрасная идея, если вы хотите всей гурьбой лечь в землю еще на подходе. Мы поступим иначе. Подорвем его благополучие изнутри.

Сразу несколько взглядов пробуравили меня. В них плескалось недоумение.

– Андрей Саныч… а как это? – спросил Вел. Любитель домино.

– Не беспокойся, Велимир. Никаких особых сложностей нет. Все уже продумано. Мы проникнем в его логово через потайной ход и оставим там небольшой сувенир.

Брови рейдера поползли вверх.

– Оставим? А не лучше ли будет что-нибудь оттуда забрать?

– И в этом ты тоже чертовски прав, – я разложил план, который сделал Альф. Бесенок как раз кружил над нами и не смог не вставить свои пять копеек.

– Это я ее сделал!

Я вздохнул.

– Вот план дома Кесслера, – я ткнул пальцем в карту. – Главный вход, холл, подъем на второй этаж. А вот здесь – спуск в подвал, где у господина Донована находится казна с его имуществом. В основном там сундуки с монетами, но есть и всяческие экспонаты.

Рамон прищурил глаза и стал скрести бородатую щеку.

– Хорошо, – сказал он, – но ты говоришь, что нападать в лоб бессмысленно.

– Да. На подъезде две вышки с пулеметными гнездами, по периметру куча вооруженной стражи. В целом складывается ощущение, что у него там целая казарма. Возможно, не одна.

– И что ты предлагаешь?

Я ткнул пальцем в слабое место.

– Здесь. Имение Кесслеров примыкает к старой системе канализации. Настолько старой, что о ней уже давно никто не помнит и не пользуется. Предполагаю, что ее забросили, когда сделали ответвление в сторону реки.

Либо предок Кесслера очень не хотел иметь под собой отходы из города.

– Там кирпичная стена, за ней небольшой слой земли и дальше снова кирпичная стена, но уже канализационная. А значит, что нам нужна взрывчатка.

– Зачем? – осведомился Вел.

– Мы проберемся к его имею под землей, проберемся через эту стену, вынесем все золото и закатим еще пару бочек того, которое я раздобыл. Потом, когда соберемся уходить, вы подожжете шашку и кинете по центру подвала Кесслера. На шум сбегутся все.

– Так, а как мы через стену пройдем⁈ – спросил Колян.

– Оставь этот вопрос мне. По-моему, я уже доказал, что мне можно верить и действовать согласно тому плану, который я озвучиваю, – сказал я, глянув на Коляна строгим взглядом. Он сразу умолк и уставился на карту. – Когда их шайка-лейка сбежится на шум взрыва – вы будете уже достаточно далеко, чтобы вас никто не заметил с кучей золота.

– Это все хорошо, – сказал Рамон. – Мы отберем его деньги, а дальше что? Раздадим бедным?

Я скрестил руки на груди и хмыкнул, глядя на рейдера.

– Мы вернем ваши земли.

Мужики подняли шум, перебивая один другого вопросами, а самый главный из них был: «как?».

– Узнаете немного позже. Вам просто стоит довериться мне. Снова. Но сейчас мне от вас нужно только одно: у вас есть где достать селитру? Или сразу купить динамит.

В воздухе повисла тишина. Рамон и компания задумчиво чесали затылки или просто пялились на карту, хмуря брови.

Тут засуетился Иль.

– Точно! Ра, помнишь мы как-то хотели водонапорную вышку взорвать у шахты, чтобы затопило все этому уроду нахер? Но мы тогда не рискнули, так как обычных работяг из народа загубить не захотели?

– Ну?

– Гну! Мы тогда у братьев Бодески, ну те, что на отшибе…

– Я понял, о ком ты, – перебил его Рамон. – И что с ними?

– Ну меня тогда на них вывели, они как раз там выдумали какое-то устройство со взрывом с отсроченным действием. Не фитиль, нет! Умная какая-то штука с хронометром, во! Давай съездим к ним?

Я стоял и слушал их диалог, потому что понятия не имел о ком идет речь. Но тот факт, что здесь существуют такие вот самоделкины меня очень радовал. На их плечах мир держался.

– Не нравятся они мне, – заключил Рамон. – Уж больно они…

– Что? – спросил я.

– Ебанутые, – не стесняясь, ответил он. – Никогда не знаешь, что у них в голове. Я слышал, что они хотели изобрести летающий велосипед. К делу это, конечно же, никакого отношения не имеет, однако…

– Значит, – встрял я, чтобы подвести итог, – не будем откладывать в дальний ящик. Собираемся и едем к вашим братьям Бодески. Нам нужна взрывчатка. Точка.

Мужики снова умолкли и сначала смотрели на меня, затем перевели взгляд на Рамона.

– Ну, – сказал он, – чего стоим? Андрей Саныч сказал «едем», значит едем. Иль, Вел, заводите моторы, грузите сундук и выдвигаемся. До них минимум полтора часа езды, если не два.

Через пятнадцать минут мы пустились в дорогу. Путь лежал через пустошь. Я сел на пассажирское сидение, так как дороги не знал. Нашу карету вел Рамон, вторую Вел.

В пустоши солнце жарило, как не в себя. Складывалось ощущение, что в этой зоне какая-то аномальная жара и виной тому магия, а не ландшафт. И казалось мне так только потому, что пустошь от моего имения находилась не далее, чем через километр, а в посадке у нас явно было куда прохладнее, чем здесь.

Через открытые нараспашку окна дул горячий ветер, закидывая целыми горстями песок за пазуху. Я то и дело щурился, а Рамон, ехавший рядом, видимо чувствовал себя, как дома. Он непринужденно смотрел перед собой, вальяжно откинувшись в водительском сидении.

Но все равно это было лучше, чем сидеть в этой консервной банке без продувания.

Когда на горизонте появилось нечто, что Рамон и компания называли домом Бодески, я понял почему они так отзывались о неизвестных мне ученых.

Дом, а скорее правильнее будет назвать сарай с каким-то ветряком, огромным количеством антенн, торчащих в разные стороны, и просто огромная груда разного металлолома.

А конкретнее: старые ржавые мотокареты, куски кабелей, разномастные куски балок, рельс, провода, которые они наверняка срезали где-то с линий электропередач и прочий хлам.

Чуть в стороне стояло сооружение, отдаленно напоминающее парник, в котором даже отсюда виднелось буйство зеленых красок.

И чем ближе мы подъезжали, тем монструознее и причудливее становилась обитель Бодески. Настоящая дом двух сумасшедших ученых. Я не удивлюсь, если среди их опытов были также попытки сшить труп и заставить его сердце биться.