Текст книги "Великий и Могучий"

Автор книги: Александр Петровский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 20 страниц)

Глава 15

Павел сумел придумать только одну причину, по которой кто-то из местных мог бы возжелать, чтобы директорское кресло «матюков» занял москвич. Разумеется, вокруг НИИ происходят всяческие финансовые махинации (о них многие говорили, да и Виктор Аристархов где-то раздобыл некоторую сумму денег, достаточную для покупки его братом универмага, не из зарплаты же он откладывал, в самом-то деле?). В этих условиях передача власти совершенно новому человеку, далёкому от всех местных раскладов, вполне может оказаться выгодна кому-то из этих махинаторов, одному или нескольким.

Разумеется, лучше всех в этом вопросе ориентировался именно Виктор, но Павел не стал к нему обращаться. Аристархов наверняка не скажет правды. Зачем ему признаваться в подсудных делах шапочному знакомому? Однако должен был быть ещё один человек, который хорошо разбирался во всех этих теневых схемах. Как маг, Павел регулярно делал вид, что верит в чудеса (положение обязывает, так сказать), но то, что в разворовывании денег не принял участия местный криминал, было бы не просто чудом, а величайшим чудом всех времён и народов.

Вовчик поначалу отнекивался, врал, что Лысый, бандит, крышующий «матюки», слишком крут по сравнению с ним, поначалу вообще пытался сказать, что НИИ никто не крышует, однако в конце концов встречу всё-таки организовал. Павел поехал один, тащить с собой Нину в бандитское кубло он не захотел.

Авторитет, именуемый коллегами по криминальной деятельности Лысым, а на самом деле обладающий достаточно заметной шевелюрой, совсем не походил на уголовника. Обычно он выглядел как бизнесмен средней руки незадолго до банкротства. Однако, когда Павел зашёл в его кабинет (в наше время бандиты почему-то гораздо чаще сидят в кабинетах, чем в камерах), тот пребывал в отменном настроении, быть может, потому, что предполагаемое банкротство на какое-то время откладывалось. Визиту Павла он был искренне рад.

– Здравствуйте, Павел Дмитриевич! Вы совсем не похожи на мага, – поприветствовал Лысый гостя.

– Здравствуйте, господин Лысый! Вы тоже отнюдь не выглядите как мафиози, – не остался в долгу Павел.

– С чего это вы взяли, что я – мафиози? Я обыкновенный бизнесмен с криминальными связями, и не более того. И пусть вас не смущает моя якобы кличка. На самом деле Лысый – это фамилия. А мафия, она в Кремле обитает, а не у нас. Но не будем тратить наше драгоценное время на политику. Какое дело привело вас ко мне?

– Насколько мне известно, вы крышуете «матюки»…

– Нет, Павел Дмитриевич. У вас неверные сведения. «Матюки» находятся под защитой очень серьёзной организации. Хотел бы я взглянуть на того самоубийцу, который попытается на них наехать.

– Бывший директор что-то говорил о рейдерских атаках.

– Аристархов, что ли? Да он известный паникёр! С его НИИ просто долги вышибали, это никакой не наезд и не рейдерство, а самое что ни на есть нормальное дело. Задолжал – нужно платить, вот и всё. А он вечно всё преувеличивает.

– Если НИИ в крыше не нуждается, то какова тогда ваша роль в этом деле?

– Вы прекрасно знаете, что все НИИ занижают официальную арендную плату. Что означает слово «откат», вам наверняка тоже прекрасно известно. То есть в «матюках» регулярно происходят неофициальные расчёты, а значит, там вовсю гуляет чёрный нал. Кто-то должен обеспечивать честность и безопасность таких расчётов. Этим и занимается братва, в данном случае в моём лице.

– Господин Лысый, мне желательно бы узнать, кто из участников этих расчётов заинтересован в том, чтобы директором института стал москвич?

– Никто. Какой в этом может быть интерес?

– Ну, например, тот, кто договорился неофициально заплатить, но если директор «матюков» сменится, то платить уже необязательно.

– Чёрта с два оно так будет. На то и я здесь братвой поставлен. Обязан платить – плати! И мою долю отдать не забудь, а то мы подобный склероз отлично умеем лечить. Паяльниками и тому подобными инструментами.

– А если вы свою долю получите, а директор – нет?

– Вы не в теме понятий, Павел Дмитриевич, потому за этот вопрос вам ничего не будет. Но вы же только что обвинили меня в крысятничестве. То есть я что, по-вашему, кинул Аристархова? А он возьмёт, да и стукнет смотрящему, типа вот Лысый совсем уже оборзел, кидает тех, кого крышевать взялся. И где назавтра будет Лысый? Уж точно никак не среди живых, можете не сомневаться. И зачем мне такой риск? Или вы хотите сказать, что и смотрящий наш тоже крысятничает?

– Простите, пожалуйста, господин Лысый, я вовсе не хотел вас обидеть. Так что получается, смена директора не выгодна никому из ваших?

– Дело тут даже не в выгоде. Из-за всей этой свистопляски с директорами «матюки» попали под плотное внимание спецслужб. Нам что, это было надо? Нет, Павел Дмитриевич, нам гораздо лучше, когда всё тихо и спокойно. Это не мы натворили, не сомневайтесь. Если станет известно, кто это натворил, у меня с ним будет довольно неприятный разговор. Беспредельничать я тут никому не позволю!

– В таком случае большое спасибо, я узнал всё, что хотел.

– До свидания, Павел Дмитриевич! Всего хорошего! Обратную дорогу, полагаю, вы в состоянии найти сами, – Лысый с умным видом взял ручку и принялся сосредоточенно что-то писать на листе бумаги, а может быть, просто рисовать там какие-нибудь непристойности.

– До свидания, – Павел направился к выходу из кабинета респектабельного бизнесмена, но выход отсутствовал.

Дверь была открыта, но дверной проём перегораживал огромный татуированный мужик (в частности, на тыльной стороне правой ладони бросалось в глаза слово «Миша»), при взгляде на которого почему-то сразу вспоминалось слово «шкаф». Протиснуться мимо него не представлялось возможным, он это прекрасно понимал, нагло улыбался и явно не собирался покидать пост.

– Уважаемый Михаил, позвольте мне пройти, – попросил Павел.

– Гы! – расплылся в широкой улыбке Миша, чем и ограничился.

Павел, понимая всю тщетность усилий, попытался протиснуться мимо «шкафа», но это ему не удалось. Миша мог просто стоять на месте, этого было бы достаточно, но он ещё и слегка толкнул Павла пятернёй в грудь, и тот отлетел от двери на заметное расстояние, с трудом удержав равновесие. Лысый продолжал что-то запечатлевать на бумаге, не замечая, что творится вокруг, или только делая вид, что не замечает.

– Вход – рупь, выход – десять! – объявил Миша. – Понял?

– Тебе не хватает для полного счастья десяти рублей? – удивился Павел.

– А рупь у нас сегодня стоит сотню баксов! – провозгласил «шкаф» и довольно заржал.

Лысый всё так же «ничего не замечал», и Павел оказался в довольно идиотском положении. Что ж, подумал он, вы меня достали. Будь, что будет! Многие знали, что Павла доставать опасно, если его довести, он совершенно терял контроль над собой (это не всегда плохо кончалось, например, женитьбу на Нине следовало признать очень удачным исходом). Но Миша и Лысый были не в курсе, и потому дальнейшее развитие событий оказалось для них полной неожиданностью.

– Слышь, ты, Миша плюшевый! – процедил Павел сквозь зубы, по блатному растягивая слова, но на феню не переходя. – Ты ручонками-то своими поменьше размахивай, а то нормальные люди за это могут тебе слегка портрет попортить!

– Чё? – обиделся Миша и попытался схватить Павла за грудки.

Но там, где он хватал, Павла уже не было, тот сделал короткий шаг назад и хлёстко ударил боковым слева через руку. По-настоящему Павел уже давно не тренировался, но, как говорится, мастерство не пропьёшь. Нижняя челюсть Миши покинула привычное место, глаза сначала приняли очень удивлённое выражение, а затем вообще закатились, и правый прямой в голову (точнее, в нос) Миша уже не почувствовал. Упав, он действительно произвёл эффект не меньший, чем шкаф, от его падения затряслись стены и задребезжали оконные стёкла. Во многих фильмах, например, индийских, персонажи проводят драки, в которых обмениваются десятками подобных и более сильных ударов, но жизнь – не кино, в реальности для окончания драки вполне достаточно одного.

Павел развернулся к Лысому, не разжимая кулаков, и угрожающе выдвинул вперёд нижнюю челюсть, пользуясь тем, что некому её выбить, как это он сам произвёл с Мишей. Оказалось, что Лысый уже потерял интерес к своим записям или рисункам, и теперь с некоторым испугом смотрел на Павла. У того чесались руки набить морду и Лысому, но злость уже улеглась (спасибо Мише), и к тому же было понятно, что на Мишу всем наплевать, а вот избиение Лысого криминал ему не простит.

– Вызовите своему быку скорую, пусть вправят ему челюсть, – посоветовал Павел.

Лысому очень хотелось ответить какой-нибудь гадостью, например, рассказать, что с Павлом сделает Миша, когда придёт в сознание. Но Лысый отлично понимал, что если он не промолчит, то врачу «скорой помощи» придётся вправлять уже две челюсти. В итоге Лысый так ничего и не сказал, и Павел беспрепятственно покинул его гостеприимные апартаменты.

Глава 16

Нина и сама не хотела общаться с бандитами. К этой публике она питала непреодолимое отвращение, так уж её воспитали родители-интеллигенты, и множество явно заказных телесериалов о гламурных криминальных авторитетах никоим образом её мнения не поколебали.

Пока Павел консультировался с Лысым, она решила прояснить некоторые непонятные для себя моменты. Письма, побудившие трёх человек кардинально пересмотреть своё мировоззрение, были отправлены с довольно известного спамерского сайта. В связи с этим у Нины, неплохо разбирающейся в околокомпьютерных делах, возникло два вопроса. Почему для отправки единичных писем кто-то воспользовался таким сайтом? И почему в компьютерной сети НИИ этот сайт не был обозначен, как нежелательный?

Первый вопрос требовал проникнуть в мысли негодяя, послужившего причиной для всех этих событий. Нина подобными вещами не увлекалась. Магию практиковал Павел, и одного мага в семье было более чем достаточно. А вот со вторым вопросом дело обстояло значительно проще. Защита от спама входит в должностные обязанности специалиста, именуемого системным администратором, или, сокращённо, сисадмином. Выяснить, кто работает сисадмином в «матюках», труда не составило. Виктор Аристархов по первой же её просьбе назвал фамилию и номер мобильного телефона этого замечательного человека.

Сисадмин назвался Жорой, по телефону что-либо обсуждать не пожелал, и Нине пришлось договариваться с ним о встрече. Встретиться они решили через час. Жора обитал в отдалённом спальном районе, в разгар рабочего дня почему-то находился дома, и она была вынуждена тащиться к чёрту на рога на второй семейной машине, тоже «Форде», только ещё более стареньком. Разумеется, ехать пришлось, преодолевая вечные пробки в центре. К тому же «неожиданно» выяснилось, что бак этого «Форда» отнюдь не полон. Понадобилось вдобавок ко всему искать заправку, что тоже заняло некоторое время.

Подъезжая к указанному Жорой адресу, она ругала себя предпоследними словами (последние всё-таки приберегая для окружающих). Ведь ей абсолютно ничего не мешало поехать по объездной, там пробок почти никогда не бывает. Ну почему Павел, если куда-то едет, то не спешит, но всегда приезжает вовремя, а она за последнее время уже и не помнила, когда ей удавалось прибыть точно к назначенному сроку? Ладно, решила Нина, есть у меня такой недостаток, но ведь и достоинства есть? Ноги красивые, например…

К квартире Жоры она подошла (лифт, естественно, не работал) уже в отличном настроении, которое читалось по радостной улыбке, хотя особо радоваться было вроде бы и нечему. Открывший дверь на звонок Жора её настроения отнюдь не разделял.

– Договаривались же через час, это без семи минут одиннадцать, а сейчас уже почти четверть двенадцатого! – бурчал он. – Я теперь из-за вас на работу опоздаю!

Нине теперь уже хотелось не улыбаться, а смеяться. Не столько от его слов, сколько от необычной внешности. Судя по тонкому мальчишескому голосу, а также по представлению именем «Жора», она решила, что этому юноше лет двадцать-двадцать пять, причём ближе к двадцати. На самом деле ему было ближе к пятидесяти, об этом говорила и обширная лысина, и довольно морщинистое лицо. Но в душе Жора молодость явно сохранил. В его правом ухе болталась огромная серьга в виде кольца, золотая или хорошо позолоченная. Иссиня-черные волосы, обильно росшие вокруг лысины, имели изрядную длину и были увязаны в хвост голубой ленточкой (Нина не стала размышлять над тем, что означает этот цвет и означает ли вообще что-нибудь). Хвост был перекинут через левое плечо и свисал до груди, периодически сливаясь с такой же чёрной бородой, сделавшей бы честь любому из библейских патриархов. Впрочем, грудь и без этой растительности была изрядно заросшей, с той лишь разницей, что на груди росли совершенно седые волосы. Наверно, волосы и бороду он красит, подумала Нина, но её это совершенно не озаботило. Одежда сего колоритного представителя околокомьютерной богемы состояла из белой майки (точнее, она когда-то, в незапамятные времена, была белой), не то трусов, не то шорт неопределённого цвета (ближе всего к серому) и изрядно потёртых сандалий, на одной из которых порвался ремешок.

– Ну, раз у вас вот-вот начнётся рабочий день, я вас подвезу, – хихикнула она. – Переодевайтесь, и поехали. По дороге поговорим.

– Во что переодеваться? – удивился Жора.

– Ну, вы же сейчас в домашнем…

– Да вы что! Это моя деловая одежда. Когда я дома, я вообще ничего не надеваю, потому что тело должно дышать.

– Ваше право, – отмахнулась Нина, спускаясь по лестнице. – Жора, вы дверь не закрыли. Забыли, наверно.

– Я никогда ничего не забываю! Просто хочу, чтобы квартира проветрилась. А то мы с утреца с одной соседкой дурь немного покурили, так теперь там хоть топор вешай.

– Жора, вы очень яркая личность, – польстила Нина, заводя мотор. – Вот только я не понимаю, на какую работу можно бояться опоздать около полудня?

– Да нет, вы меня не поняли. Дело в том, что в двенадцать в «матюках» начинается обеденный перерыв.

– То есть, на работу вы ходите, только чтобы поесть?

– Скажете ещё! Похавать я и дома могу! Но в обед у нас с парнями битва в контру.

– Во что битва?

– Ну, в этот, как его, контр-страйк. Можно было бы сразиться и по инету, но инет в «матюках» очень медленный, и с этим ничего не поделать.

– А, я знаю! Контр-страйк – это стрелялка такая.

– Что за выражения! Контр-страйк – это шутер, причём очень популярный. Но вам, штатским, разницы никогда не понять.

Штатскими околокомпьютерная публика называла людей, не имеющих к этой сфере жизни ни малейшего отношения. Ну, или самое малейшее.

– А кто вам сказал, уважаемый Жора, что я штатская? Я и программистом работала, и даже сисадмином в одной фирмочке. Правда, недолго.

– А почему недолго? Не платили?

– Там не в деньгах вышла заминка. Просто однажды шеф решил, что вправе иметь любую сотрудницу. В том самом смысле иметь, в сексуальном. Может, он и мужчин имел, этого я не знаю. Ну, или они его. А если женщина не хотела, чтобы её имели, он считал, что она ломается. Как-то раз пришла и моя очередь. И тут вдруг оказалось, что ломается не женщина, а рука шефа. В локте. Разумеется, после этого мне пришлось уволиться.

– Стоп! – вскричал Жора.

– Что такое? – Нина ударила по тормозам и удивлённо на него посмотрела.

– Нет, ты едь, я же сказал «стоп» не в смысле остановиться. Я в смысле, что теперь знаю, кто ты такая. Мне в той фирмочке тоже довелось поработать, причём сразу после всего этого. Тебя все называли «Нинка-самбистка», а шеф – не иначе как «эта сука Воронцова».

– Странно, что он обо мне вообще вспоминал. Такие вещи мужчины обычно стараются забыть.

– Так он тебя мне в пример ставил. Говорил, что пока работала эта сука Воронцова, ни о каких вирусах и речи не было. Всё грозился тебя обратно вернуть, типа хоть ты и сука, но работник отменный.

– Да, он предлагал мне вернуться. Но я что, дура? С ним одним я справилась, а если он на меня с дружками навалится, ещё неизвестно, отобьюсь или нет.

– Его очень скоро после этого убили, причём прямо у меня на глазах. Он мне тогда очередной пистон за вирусы вставлял, а тут мужичок входит, весь из себя такой невзрачный. Говорит, можно, мол, вас на секундочку отвлечь? Потом тихий хлопок, и у шефа на лбу появляется дырка. А киллер улыбается и этак доверительно мне говорит, типа видишь, именно на секундочку, ничуть не больше. А потом добавляет с той же милой улыбочкой, что я если хочу жить, то я ничего не видел. А иначе и для меня секундочка найдётся. Ну, не видел, так не видел, другой бы спорил, а я не стал. После его смерти фирма, само собой, сразу же загнулась. А тебе, Нинка, респект! И как спецу, и как человеку! Что ж ты сразу не сказала, что своя, а не штатская? Это же всё меняет! Что ты хотела у меня спросить? Спрашивай, тебе я всё расскажу!

Надо же, какой фанатик, улыбнулась ещё раз Нина. Ладно, будем считать, что с Жорой им повезло. Должно же было хоть когда-нибудь повезти! А вдруг он ещё и знает, кто же спровадил из НИИ трёх директоров?

– Жорик, у вас последнее время ни один директор не засиживается в кресле. Ты не в курсе, кто всю эту катавасию устроил?

– Понятия не имею. Меня уже менты об этом спрашивали. А потом ещё этот гебист, Рогов, чисто как банный лист пристал. Ну, пока допрашивали, до меня дошло, что уволились они, как только письма некие прочитали. Я потом посмотрел, в чём там дело, выяснил, что эти письма со спамерского сайта пришли. «Интересно обо всём» называется. Только уж очень не похожи они на спам. Совсем не похожи. Это явно штучные изделия, а никак не рассылки. Я думаю, письма через такой сайт послали, чтобы по ним ай-пи отправителя нельзя было определить. Ну, то есть, номер компьютера в интернете. Ой! Кому я это объясняю? Ты же не штатская.

– Разве не проще это проделать через прокси? Нажал пару кнопок, и ты уже якобы из Канады в сеть выходишь. Я всегда так и делаю.

– Так то ж ты! Я б, конечно, тоже так сделал. А какой-нибудь штатский о проксях, может, даже и не слышал никогда. А про спам слышал. Ну, или кто-то из наших такое творит, а прикидывается штатским.

– Жора, ты мне вот что скажи. Раз ты точно знаешь, что сайт спамерский, почему ты его не заблокировал?

– Ответ простой. Есть там у нас одна дамочка, она вроде пиаром института занимается. И по работе ей часто надо делать рассылки. То есть, она, по сути, тоже спамерша. То она рассылает куче народу по всей стране нашу рекламу, то внутри «матюков» ей нужно многим одно и тоже сообщить. Так что этот «Интересно обо всём» ей нужен, и заблокировать его я никак не мог.

– Как думаешь, не она ли эти волшебные письма отправила?

– Отправить могла. Написать – точно нет. Ты бы видела, какой у неё литературный стиль! От её текстов уже на втором абзаце блевать хочется. Иногда и сразу на первом. А те письма нормальные были.

– Тексты писем – просто литературная обработка статей из Вики. Не так и сильно их правили, кстати говоря, но получилось значительно лучше, чем в оригинале.

– Тогда точно не она.

– Приехали, – объявила Нина. – Дай мне контакты этой пиарщицы, и беги на свой шутер. Уже скоро двенадцать.

– Эта спамерша – Анжелка Чернова. Только телефона её у меня нет.

– Ничего страшного. Я сама найду. Удачи тебе в контр-страйке, Жора! И спасибо за помощь!

– Да не за что. И контра сегодняшняя, по сути, фигня. А вот то, что я с самой Нинкой-самбисткой познакомился, это круто! Так что ты, если надо, обращайся в любое время. Всегда готов помочь.

Нина смотрела вслед входящему в помещение «матюков» Жорику и думала, какой же он всё-таки ребёнок, несмотря на более чем солидный возраст.

Глава 17

Павел, вставляя ключ в замок зажигания, заметил, что у него слегка дрожат руки. Абсолютно дурацкая драка с Мишей, совершенно ему не нужная, изрядно потрепала нервы. Возраст у меня уже не тот, сокрушённо подумал Павел. Было время, дрался с удовольствием, и даже если бывал бит, всё равно ощущал себя супербойцом. А теперь отчётливо вижу, что победил бандита исключительно потому, что тот несерьёзно отнёсся к противнику. Да ещё и повезло вдобавок, если совсем уж честно. Чуть-чуть, и Миша успел бы схватить Павла за рубашку, а в ближнем бою шансы просто не просматривались. И удар слева получился на загляденье – и сильный, и точный. Всегда бы так, но всегда так, увы, не бывает.

Хорошо ещё, если на этом эпизод будет исчерпан. Потому что если банда Лысого надумает мстить, для Павла всё это кончится очень плохо. Теперь стало понятно, что как только он вошёл в офис Лысого, драка с Мишей стала неизбежной. Ну, и ради чего всё это? Он хотел узнать, замешаны ли в деле Лысый и его люди. И ничего не узнал. Лысый сказал, что не замешаны, и что с того? Это каким же наивным надо быть, чтобы слепо верить бандиту? Да, кроме неприятностей, настоящих и будущих, ничего этот визит не принёс. Наверно, не стоило встречаться с этим добропорядочным бизнесменом, правильно Вовчик говорил. Хотя Вовчик тоже бандит, как ему верить?

Павел обратил внимание, что в его зеркале заднего вида уже довольно давно болтается какая-то белая БМВ с тонированными стёклами. Ехал Павел куда глаза глядят, сворачивая при этом самым причудливым и непредсказуемым образом, а «Бэха» держалась у него на хвосте как приклеенная. Чтобы уже убедиться наверняка, он заехал в какой-то двор, и нимало не удивился, когда хвост последовал за ним. Эту часть города Павел знал довольно неплохо, и ему было известно, что из двора есть и второй выезд. Однако так уж случилось, что сейчас этот выезд был напрочь перегорожен стоящим поперёк дороги грузовиком. Правда, двигатель грузовика работал, так что можно было надеяться, что стоять там он будет недолго. Одно плохо – бандитам, предположительно преследовавшим Павла на БМВ, много времени на окончательное решение вопроса и не понадобится.

БМВ остановился впритык за «Фордом» Павла, из него выскочил мужчина с огромным букетом гладиолусов в руках, второпях захлопнул дверцу, поставил своего железного коня на сигнализацию и бегом помчался к ближайшему подъезду, по пути едва не сбив наземь выходящую оттуда старушку. Старушка начала его материть, но её никто не слушал, и она, смолкнув, направилась дальше по каким-то своим делам. Тем временем тронулся и грузовик, развернулся, выехал со двора на улицу и исчез из поля зрения. Павел с облегчением перевёл дух и последовал за грузовиком.

Успокоиться нужно, приказал себе Верховный Маг Северного Космоса. Если так сильно нервничать, это неизбежно кончится очень плохо. Вот же гад этот Лысый! Интересно, чем бы всё закончилось, если бы Павел не решил вопрос так, как он привык решать подобные вопросы в юности? Ведь понятно, что наезд Миши был пробным, просто чтобы глянуть, что из этого выйдет и как отреагирует Павел.

Мелькнувшая мысль заставила Павла притормозить и запарковать машину. Идею требовалось обдумать в спокойной обстановке, не отвлекаясь на городское движение. Тот тип, который направлял директорам «волшебные» письма, должен был сначала опробовать технологию на ком-то другом, менее заметном. Причём в тот раз он мог это делать почти или совсем не скрываясь, ведь увольнение рядового сотрудника – явление нормальное и ничьего нежелательного внимания не привлекает.

Звонок Аристархову ничего ему не дал. Виктор Степанович говорил с ним вежливо, но предельно ясно дал понять, что он справочным бюро никоим образом не является, чета Воронцовых за несколько дней знакомства уже успела ему предельно надоесть, и он будет весьма признателен, если оная чета оставит его в покое. Высказав всё это, Аристархов повесил трубку.

Да, вынужден был признать Павел, мы его изрядно задёргали разнообразными вопросами. А человек душой уже вообще не здесь, а где-то в Гималаях, и что ему за дело до наших поисков? Тем более, к искомому типу он никаких претензий не имеет и злоумышленником не считает. Может, даже благодарен ему за ненавязчивый волшебный пинок.

Павлу этот деятель, сам по себе, тоже был абсолютно безразличен, но из-за мерзавца Рогова приходилось его неутомимо искать. Раз нельзя спросить у Аристархова, придётся обратиться к кому-нибудь другому. Например, к Олегу Овчинникову. Однако попытка дозвониться оказалась неудачной – бывший кратковременный директор звонок своего мобильного телефона игнорировал. Надо полагать, развлекался в палатке с очередной симпатичной рыбачкой. Телефон Ложкина, как назло, тоже не отвечал.

Тогда Верховный Маг решил пойти прямым путём. Сведения об увольнениях наверняка имелись в отделе кадров НИИ русского языка, туда он и позвонил, предварительно узнав номер в городской справочной. Женщине, ответившей на звонок, он представился Верховным Магом Северного Космоса (она о таком от кого-то слышала), а свой интерес к уволенным объяснил желанием проверить астрологический прогноз. По срочно выдуманной им версии, от имени и фамилии уволенного будет зависеть, какие из звёзд входят в Северный Космос, а какие нет, что позволит уточнить границу с Южным Космосом.

Выяснив, что незадолго перед Аристарховым уволился некий Юрий Петрович Кошкин (номер его телефона словоохотливая дама тоже назвала), причём это увольнение для всех стало полной неожиданностью, Павел поблагодарил кадровичку и, попрощавшись, прервал разговор. Он собрался звонить Кошкину и договариваться о встрече, но тут в окно машины настойчиво постучали. Павел так и застыл с телефоном в руках, отлично понимая, что это конец, бандиты его выследили и прямо сейчас убьют. Он стряхнул с себя оцепенение, бросил телефон на сиденье, рывком распахнул дверцу и вознамерился ударить киллера в лицо. Если оный киллер не станет стрелять сразу, или вдруг промахнётся при выстреле в упор, то у Павла появятся некоторые шансы выжить. Рассчитывать вероятность благоприятного исхода он не стал, даже без учёта того, что киллера, возможно, кто-то страхует.

– Что вы прыгаете, как ненормальный? – поинтересовался предполагаемый киллер, и взглянув на него, Павел снова застыл подобно статуе. – Нарушаем, гражданин водитель! Вы что, не знаете, что тут стоянка запрещена? Ну прямо под знаком остановились, совесть же надо иметь! Как мы с вами поступим, а? Протокол будем оформлять или так договоримся?

– Договоримся, командир! – радостно возопил Павел, схватил в охапку гаишника (так Павел называл этих людей по старой памяти, ныне их положено именовать гибэдэдэшниками) и звучно поцеловал, чем привёл стража порядка на дорогах в некоторое смущение.