Текст книги "Великий и Могучий"

Автор книги: Александр Петровский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 20 страниц)

– Так однозначно не ответить. И да, и нет. Он резко захотел в Южную Африку, на чемпионат мира, но для него служба всё-таки прежде всего. Может, это потому, что я составлял текст в огромной спешке. Господа Воронцовы оставили мне минимум времени.

– Какие коэффициенты вы использовали? Средние по НИИ?

– Нет, полковник, посчитанные по его личным параметрам. С ним тоже проводилось интервью, по его данным я текст и готовил.

– Значит, действуем так. Вы, Борис Павлович, готовите новый текст, и уже не торопясь, качественно. Вы трое отвезёте его в аэропорт и отправитесь вместе с ним в Москву. Когда Рогов придёт в себя, прочитаете ему новый текст. В Москве он получит визу в ЮАР, если туда нужна виза, и вы его посадите в самолёт. Всё это, разумеется, потянет на немалую сумму. Что ж, господа, придётся раскошелиться. Вы платите за сохранение собственных жизней. Я вам помогу, чем смогу, но засвечиваться мне нельзя. Операция направлена против офицера другой спецслужбы, и если они узнают о моём участии, здесь начнётся Армагеддон. А когда он закончится, наступит полный Армагеддец.

– Не, так ничего не выйдет, – авторитетно заявил Вовчик. – Бесчувственное тело в самолёт не загрузить. Это вам не кино «Ирония судьбы». Да сейчас и не Новый год. А когда тело придёт в себя, начнёт орать. Может, и драться. А такие вещи, как ты говоришь, должны делаться тихо. Иначе – хана.

– И что ты предлагаешь? Везти его в Москву на машине?

– Не. На тачке тоже стрёмно. Первый же гиббон, и вынимай полную кошёлку неприятностей.

– Первый кто?

– Гиббон. Когда-то раньше они гаишники были, а теперь – гиббоны. На московской трассе они постоянно к людям пристают, документы проверяют. Да и в Москве тоже. Разве что ты, начальник, скажешь им нас не трогать.

– Не могу. Говорю же, засвечиваться нельзя!

– Значит, тачка отпадает. Надо поездом.

– Сможешь организовать?

– Не, – сокрушённо признался Вовчик. – Там хозяин – Вокзал. Без него не обойтись. Это погоняло такое, прозвище, то есть.

– Да понял я, понял. Сейчас попрошу его помочь. Пусть только попробует отказать. Телефон его знаешь?

– Не. Знает Миша. Только он долго думает. Пока номер найдёт, да продиктует, мундиаль, глядишь, уже закончится.

– Ладно, – отмахнулся полковник. – Номер я и сам узнаю, – он подошёл к телефону Лебедева, из которого его подчинённый недавно извлёк передатчик, включил громкую связь, набрал какой-то известный ему номер, и когда там сняли трубку, представился:

– Полковник Спицын. Пароль «Эвкалипт».

– Слушаю вас, полковник, – откликнулся женский голос.

– Соедините меня с Вокзалом.

– Соединяю.

Заиграла какая-то мелодия, впрочем, ненадолго, и другой женский голос, на этот раз явно механический, произнёс:

– Справочная железной дороги. Ждите ответа. Ждите ответа. Ждите ответа…

Разъярённый полковник бросил трубку на рычаг, тут же вновь её схватил, начал тыкать пальцем в кнопки, явно не попадая в нужные, затем, немного успокоившись, нажал повтор последнего вызова, и когда на узле связи городского ФСБ вновь сняли трубку, заорал:

– Дура! Ты с кем меня соединила? Позоришь тут перед людьми и меня, и всю нашу службу!

– Представьтесь и назовите пароль, – предложили полковнику.

– Полковник Спицын. Пароль «Эвкалипт», – прошипел он сквозь зубы.

– Слушаю вас, полковник.

Спицын не мог определить, говорит ли он с той же сотрудницей, что и в прошлый раз, или с другой. В конце концов он решил, что есть проблемы поважнее.

– Соедините меня с мобильным телефоном уголовника по кличке Вокзал.

– Минутку. Соединяю.

Снова заиграла та же музыка, на чуть большее время, чем в прошлый раз, и прервалась она уже знакомым Павлу мужским голосом.

– Алло!

– Вокзал? – уточнил на всякий случай Спицын.

– Нет, сука, аэропорт! Космодром на мысе Канаверал, блин! Кто ты такой и чего тебе от меня надо? Быстро говори, я занят!

– Я полковник ФСБ Спицын. Мне нужна твоя помощь.

– Ты чё, шутишь? Знаешь, что я с такими шутниками делаю? Хотя тебе лучше не знать!

– Вокзал, он действительно полковник, – подтвердил Вовчик.

– Ась? Кого я слышу? Никак Вовчик? Я же тебя предупреждал: увидишь меня – переходи на другую сторону улицы! Если жить не надоело, конечно!

– Вокзал, кончай понтоваться. Он из ФСБ, и он круче тебя. Так что или сделай, что он просит, или откажи. А лоха изображать ни к чему. Фраеров тут нет!

– Вовчик, я сам разберусь, – заявил Спицын. – Слушай, Вокзал, мне нужно отправить в Москву одного типа. С ним будет сопровождение, а сам он, возможно, ехать не захочет. Все расходы будут оплачены.

– Тебе нужно, а мне на фиг не нужно. Помогать таким, как ты – западло. Я понятно объяснил?

– Ну, раз ты не хочешь помочь Родине, попрошу кого-нибудь другого. А ты сядешь лет на семь.

– Это по какой же статье?

– Был бы человек, а статья – сам знаешь. Желаешь поссориться с ФСБ? А на Родину тебе, значит, наплевать?

– Ты меня не пугай, начальник, я пуганый! Насчёт Родины промолчу, а на тебя мне точно наплевать! Своей фээсбой пугай таких ублюдков, как Вовчик! А ко мне не лезь, понял?

– Да когда же вы, гэбисты, поймёте, что не все пасуют перед вашими тупыми наездами? – не выдержал Павел. – Неужели не ясно, что с людьми нужно разговаривать по-человечески? Это сколько же раз вас нужно лупить, чтобы, наконец, дошло?

– Ах ты ж…! – полковник и так был достаточно раздражён, а теперь даже начал слегка задыхаться от злости.

Правой рукой Спицын полез за борт пиджака, но Нина, которая успела подойти к нему достаточно близко, укоризненно улыбнулась и покачала головой, и полковник, немного поразмыслив, решил не делать глупостей. Он понимал, что в какой-то степени виноват в том, что женщине украсили лицо великолепным синяком, она об этом знает и вряд ли испытывает к нему дружеские чувства. А уж как она умеет выражать негативные эмоции, ему было отлично известно по утренним событиям, и он совсем не хотел испытать это на себе. Полковник медленно вытащил наружу пустую руку и продемонстрировал, что оружие осталось в кобуре.

Тем временем Павел взял переговоры с Вокзалом на себя.

– Вокзал, привет, это Павел Воронцов. Тот, который вчера отвёз Мишу в больницу.

– А, помню, Воронок, маг из Северного Космоса! Миша о тебе много рассказывал. Раз ты его друг, это всё меняет!

– Ну, насчёт дружбы не знаю…

– Если ты про заявление, что Миша типа написал, так оно липовое! Зуб даю! Это всё провокация ментов!

– Я знаю. Но та история ещё не закончилась. Нужно одного типа в Москву отправить. Мешает он здесь здорово.

– Того, что ли, который на тебя спецназ натравил?

– Нет, другого. Тут так быстро всё меняется, друзья становятся врагами и наоборот, даже не пытайся разобраться, бесполезно.

– Ну, это так всегда, – заржал бандит. – Может, у вас в Северном Космосе иначе, а у нас, как говорится, в большой семье не щёлкай клювом. Говоришь, надо отправить кого-то в Москву? Для тебя сделаем, не вопрос! Если расходы оплатишь.

– Оплачу, конечно, куда деваться? Приезжай, – Павел продиктовал адрес. – И какого-нибудь доктора из своей больницы прихвати, а то этот будущий пассажир, как по мне, слишком долго валяется без сознания.

– Кто его вырубил?

– Вовчик.

– Тогда всё в порядке. Вовчик, конечно, гад редкостный, но бьет, сука, аккуратно, как никто другой. Скоро приеду.

Глава 45

Пока один из бандитов выбирал из кухонной посуды самое смертоносное орудие, Вокзал послал второго разведать обстановку, то есть глянуть, не творится ли в подъезде или во дворе чего-нибудь такого, что может оказаться вредным для здоровья Вокзала. Не то, чтобы его шестое чувство подсказало об опасности (такового чувства попросту не существует), но он всегда был осторожен и пытался исключить любой необязательный риск.

Горец, бандит, посланный на разведку, лет пятнадцать назад в составе армейского спецназа восстанавливал конституционный порядок на Кавказе. Именно благодаря Кавказу он и получил своё прозвище. Навыки выживания, выработанные там, он полностью сохранил. Вокзал считал себя очень осторожным человеком, но рядом с Горцем производил впечатление махрового авантюриста. Когда-то Горец был лихим бесшабашным воякой, но несколько ранений средней тяжести его от этого полностью излечили.

Вокзал знал, кого посылать на разведку. Горец ничего не оставил на волю случая. Вначале он бесшумно подошёл ко входной двери и замер, весь обратившись в слух. Если в подъезде милицейская засада, они не могут не производить хоть какого-нибудь шума. Кто-то обязательно переступит с ноги на ногу, кто-то переведёт дух, да и вообще, человек, даже ничего не делая, производит гораздо больший шум, чем полагают обыватели. Прождав несколько минут и ничего не услышав, Горец сделал вывод, что или засады там нет, или против него такие же бойцы, как он сам. В этом случае шансов всё равно не просматривается.

Горец отпер дверь и слегка её приоткрыл, будучи готовым ко всему. Но ничего не произошло. Осторожно выглянув и убедившись, что засады действительно нет, он вышел на лестницу и прислушался, теперь пытаясь засечь посторонних во всём подъезде. Но подъезд оказался пустым. Однако взгляд во двор через окно заставил его насторожиться. Во дворе слонялись какие-то молодые ребята, по виду – настоящие бандиты, но было в них что-то неуловимое, говорящее о том, что это не простые рэкетиры, а какой-нибудь спецназ, скорее всего, милицейский. Горец достал телефон, набрал номер Вокзала и доложил о своих наблюдениях.

– Неладно тут что-то, – зашептал в трубку Горец. – Во дворе шатаются какие-то крепкие парни, и мне кажется, что это менты. Спецназ.

– Возвращайся сюда, – распорядился Вокзал. – Быстро!

Ему и в голову не пришло, что Горец ошибся, и эти парни – не милицейский спецназ, а сборная России по греко-римской борьбе, празднующая здесь день рождения собаки тренера. Вероятность, что спецназ вызван по какому-то другому поводу, не имеющему отношения к Вокзалу, он тоже не стал рассматривать.

Теперь ему всё стало ясно. Бандитов подвела избыточная самоуверенность. Милиция настолько редко интересовалась их делами, что Вокзал о её возможном вмешательстве даже не подумал. А ведь ситуация просчитывалась легко. Раз медик помог менту, тот, естественно, пытается его защитить. И вот теперь выход из подъезда блокирован спецназом. Что ж, ничего особо страшного пока не случилось. Врач всё ещё жив и здоров, телесных повреждений не имеет. Ему угрожали убийством? Попробуйте для начала это доказать, и даже если докажете, под эти действия довольно сложно подобрать статью посерьёзнее «мелкого хулиганства». Выходит, бандитов обвинить не в чем. Ну, разумеется, раз работает спецназ, в карманах задержанных непременно отыщется пара-тройка тонн героина на всех и по ракетной установке средней дальности у каждого. По крайней мере, раньше всегда происходило именно так. Этого вполне достаточно для задержания. Потом будут побои, их вряд ли удастся избежать. Разумеется, ни один из бандитов ни в чём не признается, дураков нет, и завтра же их всех отпустят, громогласно жалуясь на несовершенные законы, не позволяющие пересажать всех преступников.

Вокзал срочно вызвал своего адвоката (его присутствие побои, конечно же, не отменяло, но всё-таки делало их не такими жестокими), а пока тот сюда добирался, ничего не понимающего врача усадили за стол, открыли найденные в холодильнике две бутылки водки, закуска тоже там нашлась, и все вчетвером (Горец уже вернулся со своей героической вылазки) принялись старательно изображать праздничное застолье. Любой непредвзятый взгляд со стороны однозначно бы определил, что здесь собрались давние друзья, они очень рады встрече и получают массу удовольствия от общения. Один из них, правда, почему-то не пьёт, но это целиком и полностью его дело, может, он язвенник или нечто подобное. Второй почему-то почти непрерывно смотрит на настенные часы, но и это вполне объяснимо – может, он ждёт, когда из них выскочит кукушка. На самом деле врач, конечно же, ожидал появление не кукушки, а Кирилла со спецназовцами, но у него на лбу не было написано, кого именно он ожидает из часов.

А Вокзал ждал сообщения от адвоката, что тот уже приехал и готов оказывать юридическую помощь, но адвокат не подавал о себе никаких вестей. Проклятые пробки, когда уже с ними разберутся, негодовал бандит. Пару раз он звонил, но юридический советник не отвечал. На самом деле пробки были тут совершенно ни при чём, адвокат давно приехал, но во дворе был схвачен спецназовцами, как только вышел из автомобиля. Бить его пока не стали, всё-таки адвокат, даже оружие и наркотики у него ещё не нашли, но мобильный телефон, естественно, отобрали.

Долгожданный телефонный звонок, наконец, раздался, но оказалось, что звонил вовсе не адвокат. Захмелевший Вокзал сначала послал подальше полковника ФСБ, совершенно не беспокоясь о последствиях, а затем пообещал приехать и помочь Мишиному другу, даже не думая, как он сможет преодолеть заслон спецназа. Зато последняя фраза Воронцова о враче навела бандита на интересную идею.

– Слышь, ты, лепила, а давай мы тебя мочить не будем? – предложил он медику.

– Давай, я только «за», – охотно согласился врач, пьяно улыбаясь, на помощь родной милиции он уже давно не надеялся.

– Но за это ты будешь должен отработать.

– Надоело работать. Давай лучше дальше бухать!

– Одно другому не мешает, – отметил Вокзал. – Мы же русские люди!

– Да какая разница – русские, еврейские или ещё какие? Что у тебя там за работа?

– Одному типу по голове дали, надо посмотреть, что с ним.

– Пятьсот долларов, – назначил цену добрый доктор.

– Ты совсем оборзел, лепила? Ты жизнь получаешь!

– Моя жизнь, вся, как она есть, не стоит ни хрена. Вообще! А вот моя работа стоит пятьсот долларов, и ни копейкой меньше.

– Тогда мы тебя убьём, – неуверенно пригрозил Вокзал.

– За пятьсот долларов? – изумился медик. – А ты не продешевил? Бомжи и то больше берут за морду кому-нибудь набить.

– А вообще, пятьсот, так пятьсот! – бандит вспомнил, что все расходы оплачивает Воронок. – Бери свою санитарную сумку с красным крестом, и пошли.

– И полумесяцем, – дополнил врач, неимоверно собой довольный.

– Чё?

– С красным крестом и красным же полумесяцем, – пояснил медик. – Вот!

Вокзал полюбовался сумкой, полумесяца не увидел, и вспомнил, что им пора идти. Сборы много времени не заняли, и вскоре вся дружная компания вывалилась во двор. Появление милиции стало относительной неожиданностью только для медика, который уже не надеялся на их вмешательство в ситуацию.

– Кого я вижу! Кирилл Анатольевич! Надо же, и вы здесь! А мы, это, плюшками балуемся, – Вокзал выдал заранее подготовленную тираду.

– Ну, всё, Вокзал! – торжествующе провозгласил Кирилл. – Уж теперь-то ты сядешь надолго!

– Что такое, начальник? Собираешься найти у меня за поясом атомную боеголовку?

– Не кривляйся! Похищение – это тебе не шутки!

– И чё я такого похитил? Пару-тройку спутников ГЛОНАСС?

– Вот его ты похитил! – Кирилл уверенно показал на доктора. – Статья сто двадцать шестая, от четырёх до восьми лет. И не сомневайся, ты непременно получишь восемь!

– Простите, Кирилл Анатольевич, но здесь не происходит никакого похищения. Это мои друзья, которые меня наняли на небольшую работу, за которую заплатят, – доктор сделал паузу и пронизывающе посмотрел на Вокзала, – три тысячи долларов.

– Точно, – подтвердил бандит. – Именно три тысячи. Не две и не четыре.

– Что? – изумился Кирилл. – Вокзал тебе заплатит три килобакса? Да он никогда в жизни таких денег добровольно никому не отдавал!

– Не переживай, начальник! Платить будет Воронок, помнишь такого? – ухмыльнулся Вокзал.

– Я так и знал, что Павлуха сотрудничает с криминалом!

– Так может, найдём у него ствол? – предложил командир спецназа. – У меня как раз с собой есть.

– Пока не нужно ничего находить. Может быть, позже, – отказался Кирилл и обратился к медику: – Слушай, лепила, неужели ты не понимаешь, что они тебя в конце концов прибьют? Только мы, милиция, сможем тебя защитить! Ты уверен, что выбрал правильную сторону?

– А тут, знаете ли, нет правильной стороны. Одна другой ничем не лучше. Вы обещали меня прикрыть от них, и что? Прикрыли? Вы даже не пытались меня спасти, всё, что вам было нужно, это взять их над моим ещё тёплым трупом. Так что если хотите их арестовывать, на мою помощь не рассчитывайте. Я вам понятно ответил?

– Ладно, езжайте своей дорогой, – разрешил Кирилл.

– Что, они так и уйдут? – возмутился командир спецназа.

– У тебя есть другие предложения?

– Они все пьяные, кроме одного. Давай этого одного как следует отмудохаем, чтобы он за руль сесть не смог, и тогда любой из остальных доедет только до ближайшего гиббона.

– Они вызовут такси, – предположил Кирилл. – Пусть лучше едут, а мы посмотрим, куда. Адвоката отпустить, мобильник ему вернуть. Вопросы есть?

Адвоката вывели из автобуса и освободили от наручников.

– Так, ребята, кто заныкал его мобильник? – поинтересовался командир.

Все спецназовцы молча смотрели на него искренним взглядом, недоумевая, кто же мог так нехорошо поступить.

– Чёрт с ним, с мобильником, оставьте себе, – великодушно разрешил адвокат. – Надеюсь, когда-нибудь очередным мобильником вы подавитесь.

– Можно его отмудохать? – попросил командир спецназа Кирилла.

– Нет. Хватит пока. Вы сегодня уже стольких отмудохали, что больше половины бойцов оказались в больнице.

Глава 46

– Слушай, начальник, раз сюда едет Вокзал, мне надо срочно сваливать, – заявил Вовчик. – Нельзя нам с ним быть в одном месте. Мокруха получится, а это ни к чему.

– Хорошо, – согласился Спицын, набрал какой-то номер и распорядился: – Вовчика пропустить. Это такой длинный мужик с лошадиной рожей. Ну, да вы его знаете, я вам фото показывал.

Вовчик со всеми попрощался за руку, пожелал Воронцовым удачи и покинул квартиру Лебедева. Сам Борис Павлович сосредоточенно что-то сочинял, стуча по клавиатуре компьютера с силой и скоростью добросовестного дятла, полковник устремил взгляд куда-то в потолок и задумчиво шевелил губами, видимо, разрабатывал план какой-нибудь жизненно необходимой для России спецоперации, а Воронцовы что-то шёпотом обсуждали между собой. Наконец, их совещание подошло к концу, и Нина решительным шагом направилась к Спицыну, который прекратил рассматривать потолок и перевёл вопросительный взгляд на неё.

– Полковник, вы не ответите на пару вопросов, которые так и остались для нас непонятными? – попросила Нина. – Ведь всё равно пока делать абсолютно нечего.

– Ну, если хотите скоротать время, устроив викторину без призов, то я не против. Спрашивайте.

– Мы так поняли, что директором «матюков» станет Лебедев…

– Вы всё поняли совершенно правильно.

– Но многие уверены, что теперь нового директора нам пришлют из Москвы. Как вы собираетесь этого не допустить?

– Очень просто. Наши «матюки» курирует контора незабвенного капитана Рогова, но головной НИИ русского языка в Москве находится под крылом ФСБ. Они сделают то, что мы им скажем. Правда, официально мы в этой операции не участвуем, но я точно знаю, что к столь мелкой моей просьбе в Москве прислушаются.

– Понятно. Тогда второй вопрос. Тексты, которые составляет Борис Павлович, действуют очень эффективно. Вы говорили о воздействии на толпы. Но такими письмами можно воздействовать точечно, на лидеров. Например, не устраивает нас президент Белоруссии, пишем ему письмо, и он, к примеру, отправляется в Гималаи, догонять Аристархова.

– Не выйдет. У Аристархова были две страсти – лингвистика и альпинизм. Письмом Лебедев усилил одну из них, и она перевесила. Но у любого постсоветского политика страсть всего одна – это власть. Она на первом, втором, третьем и всех последующих местах. Никакое письмо, даже самое что ни на есть идеальное, ничего тут не изменит. Правда, ещё их интересуют деньги, но в наших условиях власть и деньги – это единое целое. Так уж устроена наша политическая система.

– Хорошо, пусть так. Но ведь есть и второстепенные вопросы. Ну, я не знаю, квоты там всякие на импорт, или русский язык как второй государственный, или что-нибудь ещё в том же духе. Разве плохо было бы повлиять в этих вопросах в нужную сторону?

– Вот тут, Нина Георгиевна, я и сам точно не знаю, почему Москву всё это не интересует. Могу только своими догадками поделиться. Хотите?

– Конечно, хочу!

– Я предполагаю, что у политиков вообще нет мнения по этим вопросам, и потому воздействовать там не на что. Понимаете, им на всё это глубоко наплевать, а на единственное, что их интересует, а именно урвать побольше денег и остаться при власти, письмами не повлиять. Тут потребуются рычаги помощнее. Но есть и другое предположение. Не исключено, что Москва уже имеет инструмент влияния, не уступающий методике «матюков». Вот смотрите. Был в одном из сопредельных недогосударств некий политик по фамилии Ющенко. Лет пять назад он рвался к власти, аж пищал. Он считался сильным экономистом, и были опасения, что этот тип сможет поднять промышленность, разберётся с газовыми делами, вышвырнет со своей территории наш флот и вообще нагадит нам, где только можно. И что же в итоге произошло? Когда он занял трон, то не только забыл о своей экономической программе (это как раз не удивительно, так делают абсолютно все), но его больше не интересовало даже сохранение власти, а это вообще неслыханно! Ну, а занялся он, будучи президентом, своими пчёлами, трипольской культурой и прочими совершенно не вредящими России вещами.

– И вы думаете, что тут всё дело в тексте?

– Как раз почти уверен, что нет. Скорее, кто-то воспользовался против него химией. Это если судить по следам аллергической реакции на его физиономии.

– Помню. Ну у него и рожа была!

– Извините, но у вас сейчас не намного лучше.

– Спасибо за комплимент.

Вновь повисло молчание, которое было прервано звонком мобильного телефона полковника. Звонил Вокзал, просил помощи против милиции. Спицын скривился, но помощь пообещал.

– Я выйду, прогоню ментов, – предупредил он остальных. – До чего мы уже докатились! Я не только широко использую бандитов в своих операциях, это как раз нормально, но уже и они используют меня в своих! Чудны дела твои, Господи!

– Бога нет, – привычно заявила атеистка Нина, которую моральные терзания полковника волновали примерно в той же степени, что и половая жизнь сомалийских пиратов.

– Вот и я о том же, – согласился Спицын. – Если ФСБ активно помогает бандитам, значит, Бога действительно нет.