Текст книги "Великий и Могучий"

Автор книги: Александр Петровский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 20 страниц)

Глава 3

Некоторое время после ухода Анатолия Семёновича супруги сидели молча, переваривая произошедшие события. Затем Павел встал, извлёк из бара бутылку хорошего коньяка и разлил благородный напиток по бокалам. Оба выпили залпом, хотя коньяк принято употреблять несколько иначе.

– Вот же попали, так попали! – выразил общее мнение Павел.

– Что будем делать? – поинтересовалась Нина, и впервые за вечер на лице её мужа слегка отразилась какая-то эмоция, а именно – растерянность.

Павел налил ещё, и себе, и супруге. Теперь он уже пил коньяк, как оный того заслуживал. Несмотря на это, решения проблемы всё равно не находилось.

– Мы же когда-то были математиками, – напомнил он. – Давай проанализируем ситуацию математически. Можно ли допустить, что три добровольных увольнения между собой никак не связаны, и просто случайно совпали по месту и времени?

– Паша, ну какая тут может быть случайность? С директорской должности уносят только вместе с креслом. Ну, или ногами вперёд. Очевидно же, что на этих троих кто-то повлиял. Наша задача – определить, как именно. Кстати, я согласна, что это не гипноз. Любой более-менее грамотный психотерапевт легко подобное внушение если уж не снимет, то распознает наверняка. Уверена, что контора этого типа запросто раздобудет толкового специалиста.

– Всё-таки, Ниночка, мне больше нравится версия случайного совпадения. Случайностями пренебрегать нельзя, они играют в нашей жизни огромную роль.

Павел вспомнил, как однажды его жизнь резко изменилась под воздействием случайного фактора. В те далёкие времена был он никаким не Павлом Дмитриевичем, и даже не Павлом, а просто Пашей, комсомольцем и студентом-первокурсником факультета прикладной математики местного педагогического института (ныне, разумеется, переименованного в университет, как же иначе?). Помимо учёбы (следует отметить, с весьма посредственными оценками) будущий прикладной математик более-менее успешно занимался боксом и даже иногда привлекался в сборную института в весовой категории до восьмидесяти одного килограмма.

Именно товарищ по сборной и притащил Пашу на какую-то сумасшедшую студенческую вечеринку, где они оба почти никого не знали, и потому тихонько сидели в углу и накачивались дешёвым плодово-ягодным вином, в те времена именуемым в народе плодово-выгодным. На происходящее вокруг они совершенно не обращали внимания, а напрасно – там было на что посмотреть. Посреди комнаты, на импровизированной танцевальной площадке, некая плохо воспитанная личность мужского пола активно приставала к симпатичной студентке, явно того не желающей. Когда сей весьма нетрезвый студент решил потрогать девичью грудь, девушка (тоже изрядно пьяная, на то и вечеринка) неожиданно для всех эффектно бросила его через бедро, попутно заломив нахалу правую руку. Несчастный юноша утратил к студентке-недотроге всякий сексуальный интерес и покорнейше запросил пощады.

– Так будет с каждым, кто посмеет меня облапать без моего разрешения! – пообещала девушка слегка заплетающимся языком. – Я, чтоб вы знали, занимаюсь самбо, и потому сильнее любого мужчины!

Паша именно в этот момент временно прервал процесс поглощения алкоголя (бутылка опустела, срочно требовалось открыть новую), и потому услышал последнюю фразу. Конечно, нужно было промолчать, но пьяные крайне редко делают то, что нужно.

– Фигня это ваше самбо! – громко оповестил окружающих Паша. – Вот бокс – это да!

– А ну, иди сюда! Повтори мне это в лицо! – потребовала девушка.

Паша вылез из-за стола, каким-то чудом его не опрокинув, и вышел, шатаясь, в центр комнаты.

– Фигня это ваше самбо! – старательно повторил он, ведь если девушка просит повторить, невежливо отказывать ей в таком пустяке, мало ли, может, она с первого раза не расслышала…

– Ну, попробуй схватить меня за грудь! – предложила студентка. – Сразу же руку тебе сломаю!

– Зачем мне твоя грудь? – отказался Паша. – Я на мелочи не размениваюсь! Вот спорим, я тебя изнасилую, и никакое твоё самбо тебе не поможет!

К сожалению, всё, что Паша вытворял, будучи пьяным до потери человеческого облика, он отчётливо помнил. После описываемой вечеринки ему было неимоверно стыдно примерно три недели. Потом, разумеется, стыд прошёл, по-другому просто не бывает.

– На что спорим? – девушка находилась примерно на той же стадии опьянения, что и он, и потому тоже вела себя не вполне адекватно.

– А на что ты хочешь?

– Давай так. Если ты за пятнадцать минут не управишься, то женишься на мне. Годится?

– А если управлюсь?

– Получишь удовольствие!

– Согласен! – он протянул руку и взял её ладонь в свою. – Кто нам разобьёт?

– Кошкина, опомнись! – крикнула какая-то из её подруг. – Он же в полтора раза тебя больше! Ты с ума сошла с такими пари!

– Всё под контролем! – весело ответила Кошкина, и в этот момент кто-то им «разбил», после чего пари стало свершившимся фактом.

Мгновенно все столы были сдвинуты к стенкам, стулья задвинуты под них, посуду переставили на пол, а студенты расселись прямо на столах, образовав подобие не то стадиона, не то амфитеатра (факультет был математический, и в истории там никто не разбирался).

– Ну, начали, – предложил Паша, и «гладиаторы» стали кружить по импровизированной арене, выжидая момент, подходящий для атаки.

Поскольку по условиям пари нападать требовалось Паше, то он первым и напал. Сделав ложный замах левой по корпусу девушки, правой он впечатал великолепный удар ей в плечо (по лицу бить не стал, видимо, несмотря на сильное опьянение, его мозги ещё как-то работали). Кошкина ойкнула и сделала пару шагов назад, Паша рванулся в ближний бой, но девушка перехватила его левую руку и попыталась провести какой-то замысловатый бросок из арсенала самбо. Может, будь она трезвая, у неё бы всё получилось. С другой стороны, тогда этот идиотский поединок просто не мог бы состояться.

Но история не знает сослагательного наклонения. Кошкина не смогла бросить через себя восьмидесятикилограммового Пашу. В результате девушка сама потеряла равновесие и упала на спину, а боксёр с огромным удовольствием рухнул на неё сверху. Через некоторое время он с неимоверным трудом встал, застегнул штаны, а затем поднял на ноги поверженную противницу.

– Рефери, кто победил? – поинтересовался Паша непонятно у кого, ведь поединок никто не судил. – Истекли пятнадцать минут или нет?

– Пашка, кретин, ты только что изнасиловал девку на глазах двух десятков свидетелей! – сообщил ему приятель. – Совсем ума лишился? Кстати, знаешь, что с такими на зоне делают?

Только в этот момент сквозь алкогольный туман до Паши дошло, что именно он сотворил и какие последствия это может за собой повлечь.

– Это же на самом деле не изнасилование! – жалобно возразил он. – Это было пари!

– Раз это не изнасилование, я выиграла, – мрачно сообщила Кошкина, которая тоже слегка протрезвела и поняла, что вряд ли всё это для неё закончится чем-то хорошим. – Вот только не уверена, нужен ли мне такой приз, – брезгливо поджатые губы девушки красноречиво демонстрировали её отношение к Паше.

– Пошли отсюда, – предложил он. – У тебя платье порвано в клочки, его, считай, совсем нет.

– Интересно, почему оно порвалось? – язвительно поинтересовалась девушка. – Не отвечай, я с тобой больше не хочу разговаривать. А домой и сама как-нибудь дойду. Я живу здесь же, парой этажей выше. Провожать меня не надо! Надеюсь, мы больше никогда не увидимся!

Но надеждам Кошкиной сбыться было не суждено. Кто-то бдительный просигнализировал, и персональные дела Кошкиной и Воронцова вскоре разбирал комитет комсомола. Ведь пламенным комсомольцам до всего есть дело, особенно их интересует чужая половая жизнь. Возможно, именно с целью защититься от любопытства подобных комсомольцев через несколько лет какая-то женщина заявила в прямом телеэфире, что секса у нас нет… Хорошо хоть, милицию впутать никому не удалось, потому что Кошкина не подала заявление, а дела по изнасилованиям без заявления потерпевшей возбуждают крайне редко. Так что всё свелось к обсуждению аморального поведения двух студентов, которое закончилось банальным выговором обоим, даже без занесения в личное дело.

– Паша, что-то я не пойму! Явно не спишь, но скажи мне, где ты сейчас, здесь или в своём Северном Космосе? – поинтересовалась Нина, возвращая мужа в современность.

– А? Что? – Павел очнулся от давних воспоминаний.

– О чем ты думаешь? У нас с тобой серьёзнейшая проблема, а ты…

– А я вспоминал нашу первую встречу, – улыбнулся Павел. – Хорошо, что ты тогда приняла пари.

– Не просто приняла, а сдуру сама предложила дебильные условия. И ещё, я тебе тогда поддалась, – тоже улыбнулась Нина приятным воспоминаниям (воспоминания юности почти всегда приятны, ведь плохое легко и прочно забывается). – А вообще, фигня этот твой бокс! Вот самбо – это да!

– Повторим? – предложил Павел.

– Ты о коньяке или о поединке?

– Кому нужен коньяк, когда рядом такая роскошная женщина?

– Давай! Только если я тебе что-нибудь сломаю, попрошу не обижаться!

– Ну, ты и извращенка!

– На себя посмотри!

Неважно, кто из них победил в схватке. Важно, что к моменту звонка капитана Рогова ни у Павла, ни у Нины не имелось не то что рабочей версии, а хотя бы каких-либо осмысленных её фрагментов.

Глава 4

Павел за ночь настолько вымотался, что на звук телефонного звонка отреагировал вместо стандартного «Алло!» недовольной фразой «Кому это неймётся в такую рань?», хотя утро было уже далеко не раннее. Впрочем, голос Рогова привёл его в чувство. Следует отметить, что это было очень нехорошее чувство.

– Не соблаговолит ли Его Превосходительство Верховный Маг ознакомить скромного оперативника со своей версией интересующих меня событий? – осведомился капитан медоточивым голосом.

Что же ему сказать, лихорадочно размышлял Павел. Вариант «версии нет» он даже не рассматривал. Итак, сказать нечего. Но ведь каждый шарлатан, выдающий себя за мага (а Павел был вполне адекватен и даже не пытался убедить себя, что не относится к этой категории населения), обязательно должен уметь долго говорить, не сообщая при этом ничего осмысленного. Не имея других идей, Павел был вынужден принять именно такой план действий.

– Разумеется, версия у меня есть, – уверенным голосом сообщил он.

– Продолжайте, уважаемый Павел Дмитриевич, не тяните время, – попросил Рогов. – Я слушаю вас предельно внимательно.

Лучше бы я хоть какое-то подобие версии слепил, а не вспоминал, как едва не попал на зону, укорял себя Павел. Ладно, зона так зона.

– Всё дело в зоне, – загадочно сообщил он.

– В какой ещё зоне?

– Что значит «в какой»? В обычной! – вовремя всплывший в памяти институтский курс физики подсказал ему продолжение. – О зонной теории металлов слышали?

– Нет, – растерялся Рогов, чего, собственно Павел и добивался.

– Это очень сложно объяснить непосвящённому, но ведь в директорском кабинете наверняка есть металл!

Зонную теорию металлов толком не знал даже студент Воронцов, не говоря уже о Верховном Маге, которым он стал через два с лишним десятка лет, успев за этот срок изрядно растерять институтские знания. Но для его целей обширных знаний и не требовалось.

– Конечно, там есть металл, – подтвердил капитан. – Но металл там был всегда, а безобразия начались только в последнее время.

– Металл – самый лучший проводник для электромагнитного поля, – вдохновенно продолжал нести чушь Павел, впрочем, ни на шаг не отклоняясь от истины. – Это все знают. Так вот, металл часто является своего рода антенной, и при этом образуются зоны.

– Я ничего не понимаю, – признался капитан. – И у меня полноценное впечатление, что вы мне вешаете лапшу на уши. Не рекомендую. Если не сможете объяснить так, чтобы я всё понял, то продолжите это объяснение уже с налоговой.

– Ну что тут может быть непонятным? – искренне удивился Павел (изображая мага, он всё делал искренне, ведь иначе клиенты могут и не поверить). – Зоны там образуются, в которых никто не хочет руководить!

– Эти, как их, геопатогенные? – припомнил мудрёное словечко Рогов.

– Точно! Именно они! Я и не знал, что вам известен этот термин! – Павел ругал себя за то, что сам забыл о такой роскошной фигне, на которую всегда можно свалить абсолютно всё, что душа пожелает.

– И что из этого следует?

– Возможно, в директорском кабинете есть такая зона, которая побуждает человека менять мировоззрение. Возникла она недавно и до сих пор действует.

– Нет, вы всё-таки вешаете мне лапшу! Вы что, утверждаете, что эта самая аномальная зона способна повлиять на человека в течение нескольких часов, да ещё при этом действует исключительно на директоров? Думаете, дурака нашли? Кстати, пока мы тут общаемся, я в интернете посмотрел, что такое зонная теория. Вас не сильно удивит, что она не имеет касательства к геопатогенным зонам? Знаете, Павел Дмитриевич, вы меня очень обидели таким отношением. Мне кажется, вы решили выдумывать для меня всякую ерунду, пока мне не надоест и я не оставлю вас в покое. Так вот, уважаемый Верховный Маг, уверенно вам заявляю: не выйдет! Меняем условия сотрудничества. Я вам даю неделю на расследование. Если ровно через семь суток вы не находите решения, за вас берутся фискальные органы. Когда в результате налоговой проверки вы окажетесь на зоне, а в этом случае вы там непременно окажетесь, можете попытаться применить к ней свою зонную теорию. До свидания через неделю!

– Анатолий Семёнович, ну вы хоть основные факты мне расскажите! Что за институт, кто эти директора, пропуск к ним внутрь тоже не помешал бы…

– Зная, что это за институт, легко выяснить, кто там был директором в последнее время. Вот только название института – это совершенно секретная информация, и я, к сожалению, не вправе её разглашать лицам, не обладающим допуском соответствующего уровня. Воспользуйтесь магией, которой вы, без сомнения, в совершенстве владеете, раз уж вы не шарлатан. И я не думаю, что отсутствие пропуска может остановить какого угодно Верховного Мага. Удачи, Ваше Превосходительство! – капитан Рогов прервал связь.

– Ну, ты и чушь нёс! – прокомментировала проснувшаяся к тому времени Нина. – Надо же, зонную теорию металлов приплёл! Не металлов, а твёрдых тел, к слову. И вообще, с какого края она относится к геопатогенным зонам, даже если считать, что оные существуют в реальности, а не только в чьём-то воспалённом воображении? Честное слово, Пашенька, слушая тебя, можно было подумать, что говорит какой-то вшивый гуманитарий!

– Говорил, что попало, – признал Павел. – Импровизировал. Сказать хоть что-нибудь надо, а сказать-то и нечего. Ладно, проехали. Этот Бонд дал нам неделю на то, чтобы выяснить, что к чему в этом дебильном НИИ, причём не сказал даже, как эта шарашкина контора называется. Что будем делать? – как и подавляющее большинство мужчин, Верховный Маг в сложных ситуациях пытался переложить ответственность на сильные плечи супруги.

– А что тут вообще можно сделать? – пожала плечами Нина, надевая халатик. – Чтобы этот мерзавец оставил нас в покое, его нужно уговорить, подкупить или запугать. Можно ещё и убить, но убийство мы оставим на самый крайний случай. Кстати, необязательно воздействовать непосредственно на него. Можно на кого угодно из числа тех, кто им командует. Мать, жена, начальник…

– Если запугать, то это к Вовчику. Сами же мы не станем этого делать, согласна?

– Хотя могли бы, – улыбнулась Нина. – Боксёр и самбистка – это страшная сила. Даже с учётом того, что почти не тренируемся. Но у нас духу не хватит на такое. Как, впрочем, и у Вовчика.

Вовчик был рэкетиром средней руки, «крышей», обеспечивающей защиту Павла от наездов. В основном, разумеется, от собственных. Ни Павел, ни Нина ни секунды не сомневались, что Вовчик со своей бригадой не посмеют связываться с организацией, представляемой капитаном Роговым.

– Над Вовчиком наверняка есть бандиты и покруче. Может, они справятся с этим типом?

– Есть и покруче, Паша, но неужели ты всерьёз думаешь, что они станут рисковать ради тебя?

– Нет, конечно. Вовчик защищает нас от себя и от всякой мелкой шпаны. Ожидать от него большего было бы глупо. Да и не те суммы мы ему платим, чтобы он или его криминальные шефы поднимали хвост на спецслужбы. Если такие суммы вообще существуют в реальности.

– Существуют. Не демонизируй спецслужбы. Ладно, а как насчёт того, чтобы напрямую подкупить этого рыцаря плаща и кинжала?

– Он не возьмёт денег, – уверенно заявил Павел. – Ему нужны не деньги.

– Деньги всем нужны.

– Да, но не всегда в первую очередь. Я по нему вижу, что для него сейчас гораздо важнее раскрыть дело. Уверен, что есть сумма, которая убедит его передумать, но не у нас.

– Тогда и уговорить его не удастся, – расстроилась Нина. – Наверняка можно найти общих знакомых, которые попросят его оставить нас в покое, но он их не послушает.

Тем временем Павел заварил кофе.

– Если бы ты ещё не встала, я бы подал тебе кофе в постель, – нагло соврал он.

– Конечно, – подыграла ему Нина. – Но если я сейчас лягу обратно, ты непременно пристроишься рядышком. В результате и кофе остынет, и проблему нашу мы не решим.

– А она, по-твоему, решаемая?

– Обычными способами – нет. Но мы попробуем решить её нетрадиционно.

Глава 5

Однажды Нина уже решила классическую семейную проблему нетривиальным способом. Закончив институт и придя по распределению работать на завод, супруги неожиданно выяснили, что в Советском Союзе зарплата двух начинающих инженеров не обеспечивает исполнения всех желаний. Неожиданность для них этого факта можно объяснить только тем, что в институте они оба учились весьма посредственно. Ведь все пять лет на лекциях по так называемым общественным наукам им твердили, что СССР – государство победившей диктатуры пролетариата, потому пролетариат должен зарабатывать существенно больше интеллигенции, к коей по недоразумению относятся и советские инженеры. Мимоходом мелькала даже фраза, что интеллигенция – это говно нации, но Паша и Нина не слышали и этого.

Не меньшим сюрпризом оказалось то, что поискать другую работу они не имеют права. Три года новоиспечённые инженеры, именуемые также молодыми специалистами, обязаны отрабатывать бесплатное высшее образование там, где им указано. На вопрос Нины, какое же оно бесплатное, если его нужно отрабатывать, никто отвечать не пожелал, а заявление Паши, что он в институте вообще не учился, а только дурака валял, полностью проигнорировали.

Через три года выяснилось, что инженеры являются говном нации абсолютно на всех советских заводах, а не только там, где они вынужденно «отрабатывали» свои дипломы. Денег молодой семье катастрофически не хватало. Паша страстно проклинал СССР и мечтал, чтобы оное государство сдохло, и желательно побыстрее. Мечтал он вслух, потому им очень быстро заинтересовалось КГБ, но неприятностей это не добавило: мечта молодого инженера вовремя исполнилась, и СССР прекратил своё существование. Вот тут Паша и прочувствовал смысл прочитанной им где-то фразы «боги наказывают безумцев, исполняя их желания». С кончиной СССР для семьи Воронцовых наступил настоящий кошмар. Зарплату или не выплачивали вообще, или выдавали каким-нибудь гуталином, пуховыми куртками и тому подобным барахлом. Все потуги подработать в частных фирмах заканчивались одинаково – денег или не платили вообще, или выплату задерживали так, что инфляция успевала превратить их в труху. Попытка заняться спекуляцией, в те времена почтительно именуемой бизнесом, привела к закономерному быстрому провалу. Паша уже созрел для того, чтобы заняться криминалом (бывшего боксёра охотно взяли бы в рэкет), но тут Нина заявила «только через мой труп», и он отступил. Таким образом, идей, где и как раздобыть деньги, в наличии не имелось, самих денег – тоже, зато имелась острая нужда в них.

Паша всерьёз подумывал уйти в запой, как сделали многие его знакомые. Запой, конечно, проблем не решает, но зато делает их для запившего совершенно незначимыми. Нина, измотанная хроническим безденежьем ничуть не меньше мужа, ушла не в запой, а в почти непрерывный просмотр телесериалов. Что ж, это было, по крайней мере, дешевле. Дома давно не убирали, все в семье, включая дочь Катю, одевались, как последние оборванцы, но это уже абсолютно никого из них не беспокоило. Их не волновал даже вопрос, что они будут есть, когда закончится последний мешок вермишели, которой с ними расплатились за ударный труд на заводе.

Нина лежала на продавленном диване, тупо уставившись в голубой экран телевизора (впоследствии названного зомбоящиком). Один сериал уже кончился, другой ещё не начался, а пока в перерыве какой-то мужик с на редкость дебильной физиономией напряжённо заколдовывал не то воду в стаканах телезрителей, не то их мочу (уринотерапия в те времена была весьма популярна, ведь доступные лекарства на прилавках аптек практически отсутствовали).

– Выключи этого чувака! – попросил Паша, не выносивший телевидение почти до аллергической сыпи.

– Что? – очнулась Нина.

– Выключи этого дурака! – повторил он с небольшой модификацией просьбы.

– Он не дурак. У него полно денег, в отличие от нас. Это мы дураки, а он – великий маг.

– Это я великий маг, – возразил Паша. – Помнишь, я когда-то пожелал, чтобы СССР сдох, и он очень быстро сдох. Другое дело, что нам легче не стало. Но кто мог знать?

Нина молчала, и Паша вновь начал подумывать о прелестях запоя. Но женщина отнюдь не потеряла интерес к теме разговора. Она напряжённо размышляла, и даже не заметила, что началась очередная серия приключений очередной Хуаниты. Наконец, решение было ею принято.

– Паша, ты прав, – сообщила она. – Ты тоже великий экстрасенс.

– Мне не нравится слово «экстрасенс».

– Почему?

– Оно слишком длинное. Мне как раз подойдёт популярное слово из трёх букв, – тяжко вздохнул Паша.

– Пусть будет три буквы – маг. Кстати, первую клиентку я тебе сразу найду. Есть у меня одна знакомая, которой жутко нужна помощь экстрасенса. Причём срочно нужна.

– Разве сейчас проблема найти шарлатанов этого профиля?

– Для неё – да. Дело в том, что она давно и прочно сидит без денег.

– А зачем нам клиентка без денег?

– Паша, ты ничего не понимаешь. Доверься, пожалуйста, мне.

Затем он слушал разговор жены по телефону. Нина объясняла, что её муж – великий маг, ученик самого Джавахарлала Неру (знакомая что-то слышала о Джавахарлале Неру, но понятия не имела, кто он такой), а всё решило предложение заплатить позже.

Уже через полчаса клиентка излагала Паше свою проблему. Она, старая дева, влюбилась в старого девственника. А он не то не отвечал ей взаимностью, не то был слишком робок, чтобы сделать первый шаг. Сама женщина тоже никак не могла проявить инициативу, ведь это так неприлично…

Паша, которому в равной степени были противны клиентка, Джавахарлал Неру (хотя Паша тоже точно не знал, кто такой этот знаменитый человек и чем именно он знаменит) и вся разом взятая магическая практика, откровенно развлекался.

– Нужно проглотить приворотное зелье! – сообщил он.

– Ему?

– Нет, вам!

– Приворотное зелье принимает тот, кого привораживают, – возразила клиентка.

– Быть может, вы разбираетесь в магии лучше меня? – грозно вопросил её Паша. – А возможно, даже лучше самого Джавахарлала Неру? – он с благоговением посмотрел на потолок, убедился, что ремонт квартире крайне необходим, вспомнил, что денег нет, и вновь перевёл пристальный взгляд на клиентку. – Если так, то это я должен просить вашей помощи, а не вы – моей!

– Нет-нет! Простите, пожалуйста, Павел Дмитриевич! А о каком именно зелье вы говорите?

– Я говорю о знаменитом эликсире любви! – провозгласил Паша. – Так великие маги называют свежую сперму любимого мужчины! Против этого средства никто не устоит!

– Вы с ума сошли! – ахнула клиентка. – Лучше уж я проглочу живую жабу!

– Можете и жабу глотать, – разрешил Паша. – Вот только непонятно, зачем. Никакая жаба вам не поможет. Я в этом стопроцентно уверен.

– И это я должна добыть его сперму? – потерянно поинтересовалась женщина.

– А вы что, хотите, чтобы это сделал я? – возмутился Паша. – Не слишком ли много вы пытаетесь получить от мага за одно только туманное обязательство когда-нибудь расплатиться?

Женщина ушла, полная сомнений, пообещав заплатить, если рекомендованное магом средство подействует. Средство, разумеется, подействовало. Она, разумеется, не заплатила, ведь женщины очень не любят платить. Зато она сделала кое-что получше – порекомендовала великого мага огромному количеству своих знакомых, и всего через полтора месяца Нина «неохотно» брала взятки, пропуская клиентов без очереди на приём к Верховному Магу Северного Космоса. Нищета отступила, но оба супруга её вкуса отнюдь не позабыли.