Текст книги "Крестовые походы: в 2 т. Т. 1."

Автор книги: Александр Грановский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 42 страниц)

Глава 14.
Арьергардные экспедиции Первого крестового похода

В Европе не забывали паломников, ушедших в Святую Землю, их письма при великом стечении народа читались с амвонов церквей. Папа Урбан II постоянно побуждал к отправке по суше и по морю новые отряды. Не менее ревностным поборником продолжения священной войны был и его преемник Пасхалий II. Вести о взятии Иерусалима и о победе при Аскалоне вызвали в Европе настоящий восторг. А затем начали возвращаться прославленные воины и рассказывать в королевских дворцах, в замках, церквах и в кругу соседей о тяжелых походах, о страшных битвах, блестящих победах и богатой добыче.

Правда, судьба некоторых из них была печальна: их наследством владели уже другие. Герцог Робер Нормандский, старший сын Вильгельма Завоевателя, так и не получил трон отца. После смерти среднего брата – короля Вильгельма II – королем стал младший брат Генрих I, а проигравший войну за трон Робер, проведя 28 лет в английской тюрьме, так и умер там слепым узником.

Как отклик на победы, одержанные в Святой Земле, в Европе поднялась новая волна крестоносного движения. Ее энергично поддержал новый папа. Легаты папы созвали во Франции церковные соборы, сначала в Балансе, а затем в Пуатье. Последний собор открылся 18 ноября 1100 г., в день четырехлетия Клермонского собора, и сыграл очень важную роль в организации новых крестоносных экспедиций. В них приняли участие массы людей, главным образом из областей, мало затронутых крестоносным порывом 1096 г. По своей численности эти арьергардные экспедиции почти не уступали первым крестоносным армиям.

Первое ополчение собралось в Ломбардии. Во главе его стояли архиепископ Ансельм Миланский и граф Альберт Бьяндратский. В этой армии было не много профессиональных воинов, а основная масса состояла из нищенского сброда ломбардских городов, выброшенных на обочину жизни образованием цехов. Хотя, по словам хрониста Альберта Аахенского, в армии было 200 тысяч, на самом деле вооруженного народу в ней было примерно в десять раз меньше и столько же невооруженного – женщин, детей и священнослужителей.

Во главе армии из Бургундии и Шампани стояли герцог Эд Бургундский из Дижона, граф Этьен Бургундский[16]16
  Герцога и графа Бургундских в исторических работах часто путают и называют, объединяя, герцог Этьен Бургундский.


[Закрыть] из Безансона, ленник германского императора, и молодой граф Гийом II Неверский. Церковь послала архиепископа Безансона и епископов Парижа, Суассона и Лана. В южной Франции возглавил большую армию герцог Гийом IX Аквитанский, знаменитый трубадур. К крестоносцам примкнули также покрытые всеобщим презрением дезертиры крестового похода графы Этьен де Блуа и Гюг де Вермандуа.

Тем временем в Германии собрал значительные силы герцог Вельф IV Баварский. Среди многих крупных феодалов, присоединившихся к нему, были архиепископ Тимо Зальцбургский, епископ Пассау и вдовая маркграфиня-мать Ида Австрийская, знаменитая красавица, пережившая свою весну. Отдельную небольшую армию возглавил Конрад, рейхсмаршал императора Генриха IV.

Сам император Генрих IV собирался пойти в крестовый поход, чтобы снять с себя церковное отлучение, и в Германии ради этого был даже провозглашен в 1103 г. первый общественный мир, однако походу помешали вновь разгоревшийся спор с папством об инвеституре и восстание против императора его сына.

Маршруты армий проходили по суше и примерно совпадали с маршрутами 1096–1097 гг. Прохождение через Венгрию, Сербию и Болгарию сопровождалось насилиями и грабежами. На территории Византии насилие и грабеж носили характер откровенно выраженной ненависти к грекам. Часто дело доходило до стычек и полномасштабных столкновений. При Адрианополе аквитанцы дали сражение печенежским войскам императора, в результате которого сгорела часть города.

Первыми – в марте 1101 г. – через Краину и Венгрию добрались до Константинополя ломбардцы. Они отказались переправляться на азиатский берег, на чем настаивал император Алексей, и начали уже штурмовать укрепленный монастырь Козьмы и Дамиана у ворот Константинополя. С большим трудом удалось архиепископу Ансельму и другим предводителям утихомирить их. Для ломбардцев император сумел подобрать опытного командующего, графа Раймунда Тулузского, освободителя Гроба Господня. Тот прибыл в Константинополь в июне 1100 г. и жил, пользуясь широким гостеприимством императора. В его лице Алексей нашел единомышленника: оба ненавидели Боэмунда. Между ним и императором был заключен союз, целью которого было изгнание нормандцев из Антиохии, а графу было обещано что-то вроде должности наместника императора на уже завоеванной крестоносцами территории и на той, которую еще предстоит завоевать. Ломбардцы с уважением встретили графа – прославленного воина, и ему удалось уговорить их в конце апреля переправиться через Босфор.

К войскам графов Этьена де Блуа и Этьена Бургундского и герцога Эда Бургундского, вышедшим позднее (весной 1101 г.), по дороге присоединились войска рейхсмаршала Конрада. Общее количество вооруженных паломников в этой объединенной армии составляло около 10 000 человек. Они прошли через Италию и переправились через Адриатическое море. Когда они добрались до Константинополя, император снова сумел заставить их принести ему присягу за обещание помочь добраться до Сирии. Они приняли предложение императора взять командующим Раймунда Тулузского. Ломбардцы также признали его командующим, но наотрез отказались идти по предложенному им маршруту через Дорилею и Иконий. Они видели свою цель в освобождении из турецкого плена своего кумира, знаменитого земляка – князя Боэмунда Антиохийского. Архиепископ Миланский и граф Бьяндратский поддержали земляков. И граф, который не мог обойтись без многочисленного воинства итальянцев, вынужден был отклониться от маршрута, намеченного императором, и вести ломбардцев и примкнувшие к ним отряды французов и немцев к Никсару, чтобы освободить своего злейшего врага Боэмунда. Вместе с франками пошел полутысячный отряд императорских печенегов.

Однако если горы трупов простонародного сборища Петра Пустынника призвали первые армии крестоносцев к осторожности и соблюдению дисциплины, то эти арьергардные армии, может быть, под влиянием блестящих побед крестоносцев первой волны, отличались самоуверенностью, легкомыслием и полной неосторожностью, а при неудачах легко впадали в панику. Войска сопровождали толпы невооруженного народа, женщины, слуги и дети. Было бы чудом, если бы такие армии смогли пройти через Анатолию, и чуда не произошло.

В конце мая 1101 г. армия графа Тулузского вышла из Никомедии и в июне захватила штурмом Анкиру, принадлежавшую Кылыч Арслану. Город был отдан императору. Далее армия двинулась по тропе на северо-восток на Гангру, вдоль левого берега Галиса (Кызыл-Ирмак). У Гангры тропа вливалась в главную дорогу на Амасею и Никсар. Крестоносцы перешли реку у Османджика. Кылыч Арслан отступал перед ними, оставляя за собой «выжженную землю».

Наученные горьким опытом 1097 г., когда крестоносцы разбили их поодиночке, турецкие эмиры объединились. На помощь султану Кылыч Арслану Иконийскому и эмиру Каппадокии Данишмендиду Малик Гази привели свои войска месопотамские эмиры и даже эмир Ридван Алеппский.

В начале июля армия крестоносцев добралась до Гангры. Крепость была хорошо укреплена, взять ее не удалось. Когда было съедено все продовольствие, усталая и голодная армия по июльской жаре была вынуждена двинуться дальше. И тут ломбардцам было видение – какие-то святые дали им указание, что нужно идти на север, к Костамуни (Кастро Комнин) и далее к Черному морю. Этот новый маршрут был принят графом Раймундом, который надеялся оправдать перед императором отклонение от маршрута освобождением родового гнезда Комнинов. Армия двигалась, со всех сторон окруженная турками, которые уничтожали хлеб на полях и нападали то спереди, то сзади. Вначале был разбит авангард, состоявший из ломбардцев, причем рыцари ускакали, а пехота была уничтожена. Граф Этьен Бургундский со своими рыцарями с трудом смог восстановить положение. На следующий день турки напали на арьергард, которым командовал Раймунд, и ему пришлось двигаться вперед, непрерывно отбиваясь.

Когда добрались до Костамуни, стало ясно, что единственное спасение армии идти на север к берегу Черного моря, принадлежавшему императору. Но ломбардцам опять был Голос, настоятельно советовавший им пойти на восток. И опять Раймунд вынужден был подчиниться, так как отряды князей были невелики и не смогли бы пробиться без ломбардцев. В середине июля армия переправилась через реку Галис и двинулась в землю Данишмендидов. У города Мерсиван, на полдороге между рекой и Амасеей, турки заманили в засаду рейхсмаршала Конрада, который потерял сто человек. Стало ясно, что сражение неизбежно, и Раймунд выстроил армию в боевой порядок. Турки начали сражение, применив свою излюбленную тактику – атакуя крестоносцев с разных направлений и осыпая их ливнем стрел. Ломбардцы во главе с графом Бьяндратским не выдержали и бросились бежать, бросив священников и женщин, доставшихся туркам. Глядя на них, отступили печенеги, оставив графа Раймунда с личной охраной из тулузцев на поле боя. Граф в течение нескольких часов отбивался на небольшом холме, пока не был спасен графами де Блуа и Бургундским. Французы и немцы храбро сражались весь день, отступая шаг за шагом в лагерь.

Ночью граф Раймунд, которому все происходившее предельно надоело, бежал со своей личной охраной и византийским отрядом. Узнав об этом, бежали французы, немцы и итальянцы. Турки ворвались в лагерь и, перерезав всех, кого не захотели взять в плен, погнались за бежавшими. Конные ускользнули, а все пешие были настигнуты и изрублены. Десятки тысяч паломников погибли или попали в плен. Потери составили четыре пятых армии. Граф де Сен-Жиль добрался до маленького порта в устье Галиса и оттуда кораблем – до Константинополя. Другие уцелевшие, в том числе графы Этьен Бургундский и Этьен де Блуа, рейхсмаршал Конрад и архиепископ Ансельм, вскоре умерший, с боем переправились через Галис и добрались до Синопа, а затем – до Константинополя. Герцог Эд Бургундский попал в плен и вскоре умер. Рынки рабов на Востоке наполнились тысячами христианских женщин и детей.

С почти нескрываемым презрением встретил Алексей графа де Сен-Жиля, он не мог простить Раймунду и его товарищам провал экспедиции. Императору нужно было, чтобы крестоносцы вновь расчистили ему проход в Сирию, и он ни в коем случае не хотел ссориться с эмиром Данишмендидом, который должен был за выкуп передать ему Боэмунда.

Через неделю после того, как последние французы и немцы перебрались в Азию через Босфор, в Константинополь вступила армия графа Гийома II Неверского. Она двигалась через Италию и пересекла Адриатику. Армия была невелика, несколько тысяч человек. По пути следования она показала себя на редкость дисциплинированной. Граф был торжественно принят императором.

По пятам за графом Неверским к Константинополю подошла третья франко-германская армия, под командой герцога Гийома IX Аквитанского, насчитывавшая, по словам хрониста, «пятьдесят тысяч» человек (на самом деле вооруженных было раз в десять меньше), к которой примкнул граф де Вермандуа. По дороге к графу присоединилась хорошо вооруженная армия в несколько тысяч человек немецких рыцарей и пехоты старого герцога Баварского Вельфа IV, которого сопровождали армии маркграфини-матери Иды Австрийской и архиепископа Тимо Зальцбургского. Эта армия была крайне недисциплинированна, и ее постоянные грабежи закончились в Адрианополе настоящим сражением с императорскими печенегами. После того как герцоги лично навели порядок и поклялись и далее его сохранять, армия была спешно переправлена через Босфор. Предводители похода также были с почетом приняты императором. Хронист Эккерхард Урахский и епископ Манассия из Швабии на корабле отправились из Константинополя прямо в Святую Землю.

Если Гийом Неверский торопился догнать своего сеньора и друга герцога Эда Бургундского и его армия после пересечения Босфора немедленно двинулась в путь, то герцог Аквитанский отнюдь не спешил встретиться со своим врагом, графом де Сен-Жилем, отнявшим у него графство Тулузское – наследие его жены Филиппы, дочери Гийома IV Тулузского, старшего брата Раймунда. Точно так же старый враг императора Генриха IV герцог Баварский не торопился увидеться со своим неприятелем – императорским маршалом Конрадом. Поэтому франко-германская армия простояла на Босфоре без движения пять недель.

Армия под командой графа Неверского пошла вначале по пути ломбардцев и добралась до Анкиры. Никто не знал, куда двинулись франки, и граф свернул на юг, к Иконию, и попытался овладеть им. Здесь на него напали турки, несколько дней назад разгромившие ломбардцев. Армия графа Гийома, преследуемая по пятам, добралась до Гераклеи, куда еще раньше прибыли войска султана Кылыч Арслана и эмира Данишмендида. Здесь армия крестоносцев попала в засаду, была окружена и окончательно разбита. Граф с несколькими рыцарями вырвался из окружения и долго блуждал в предгорьях Тавра. В византийской крепости Германикополь в Киликии, куда они наконец прибыли, им дали проводников-печенегов, ограбивших их по дороге. В самом жалком виде добрались они до Марата, которым владели армяне, а затем до Антиохии.

Франко-германская армия из Никомедии через Дорилею дошла до Икония, гарнизон которого покинул город, предварительно забрав или уничтожив все продовольствие из города и окрестностей. Крестовая армия, изнывая на страшной жаре от жажды и голода, дотащилась до Гераклеи и была окончательно разгромлена во второй половине августа, подвергшись нападению при переправе, там, где незадолго до нее были разбиты войска Гийома Неверского. Гийом Аквитанский, Вельф Баварский и Гюг де Вермандуа с горстью людей прорвали окружение и добрались до Тарса в армянской Киликии, где граф Гюг вскоре умер от ран, а первые два прибыли в Антиохию и были дружески встречены Танкредом.

Архиепископ Зальцбургский и маркграфиня-мать Ида были пленены или убиты. Романтическое, но недостоверное предание утверждает, что маркграфиня, попав в мусульманский гарем, стала матерью Имад ад-Дина Зенги, грозного врага христиан. Такое же недостоверное предание рассказывает, что архиепископ Тимо, попав в плен, починил говорящего механического мусульманского идола, который после починки разразился богохульственными словами по адресу ислама и пророка, и архиепископ был подвергнут жестокой казни.

Турки уничтожили три большие армии и вновь обрели потерянную в 1097–1098 гг. уверенность в себе. Дорога в Сирию через Анатолию была полностью закрыта. Это значительно ограничило христианские людские потоки в Святую Землю и имело самые губительные последствия для тамошних латинских государств. В то же время это помешало императору Алексею подчинить себе Антиохию. Нужно отметить, что, в отличие от месопотамских эмиров и Ридвана Алеппского, христианские владетели Антиохии и Эдессы, может быть, опасаясь в дальнейшем прихода императора, ничем не помогли арьергардным экспедициям крестоносцев. Эмир Данишмендид мог спокойно продолжать завоевания армянских земель в долине Евфрата. Отношения между императором и крестоносцами окончательно испортились. Крестоносцы видели в императоре главного виновника своего поражения. «Надменный император хвастается с презреньем, что для него, когда франки воюют с сельджуками, это все равно, как собаки грызутся между собой», – говорили они. В свою очередь, византийцы были поражены глупостью и неблагодарностью крестоносцев.

Руководители разбитой франко-ломбардской армии, собравшиеся в Константинополе, решили продолжить крестовый поход. В начале 1102 г. на кораблях, предоставленных императором, графы де Блуа, Бургундский и Бьяндратский отправились в Антиохию, где были с почетом встречены Танкредом, а граф де Сен-Жиль отправился в Таре, где, однако, уже стоял антиохийский гарнизон. Сойдя с корабля, граф Раймунд был арестован по обвинению в том, что предал христианство, бежав с поля боя при Мерсиване, и препровожден в тюрьму в Антиохию.

Глава 15.
Антиохия и Эдесса

Пока Боэмунд находился в турецком плену, его место занимал его племянник Танкред. И Танкред, и король Бодуэн были рады избавиться от неприятного соседства друг друга. В случае, если бы Боэмунд вернулся из плена, у Танкреда было право в течение трех лет и трех месяцев возвратиться в княжество Галилея, но ни Танкред, ни король Бодуэн не делали никаких попыток освободить Боэмунда из плена.

Князем Танкред себя не провозглашал, оставаясь только регентом. Видимо, подобный поступок не был бы одобрен его латинскими ленниками. Надежный друг у Боэмунда был в лице латинского патриарха Антиохии Бернара из Баланса. Танкред продолжал вести антивизантийскую политику своего дяди, нападая на византийские владения и укрепляя латинскую церковь в княжестве, не пренебрегая, однако, набегами на мусульманских соседей. Главной угрозой для него было нападение Византии. Поэтому поражение арьергардного крестового похода 1101 г. было ему как бы на руку, так как турки закрыли дорогу императору по Анатолийскому полуострову. Как только Танкред узнал о поражении крестоносцев при Мерсиване летом 1101 г., он немедленно послал войска в Киликию и захватил Мамистру, Адану и Таре, которые уже около полутора лет назад были отвоеваны византийцами. Завоеванию Латакии помешало наличие там крепкого гарнизона, усиленного тулузцами Раймунда и византийским флотом.

Пленение Раймунда давало возможность вернуться к мысли о завоевании Латакии. Однако франкские князья, прибывшие в это время в Антиохию, и патриарх Бернар были возмущены пленением Раймунда, знаменитого воина, освободителя Гроба Господня, и Танкреду пришлось освободить графа, предварительно взяв с него клятву не вмешиваться в северосирийские дела. Раймунд двинулся на юг, чтобы напасть на Тортосу. Проходя мимо Латакии, он, во исполнение договора с Танкредом, велел своим войскам и супруге присоединиться к нему. Знаменитый граф оказался почти что на положении рядового крестоносца.

В начале весны 1102 г. Танкред приступил к осаде Латакии. Город был сильно укреплен и поддерживался с моря византийской эскадрой. Осада продолжалась год. В начале 1103 г. Танкреду, нанявшему генуэзскую эскадру, удалось прервать связь Латакии с Кипром. Затем он сумел хитростью выманить из города большую часть гарнизона, окружить византийцев и уничтожить их или взять в плен, после чего весной 1103 г. Латакия сдалась. Это еще более подогрело ненависть Алексея к правителям Антиохии.

В начале 1102 г. в Константинополь прибыл возвращавшийся из Иерусалима в Европу швабский епископ Манассия. Он привез с собой письмо короля Бодуэна к императору. Узнав от крестоносцев, что крестовый поход 1101 г. потерпел поражение из-за «недостаточной помощи византийцев», Бодуэн обратился к императору с просьбой в дальнейшем оказывать большую помощь крестоносцам. Епископ, принятый императором, держался сочувственно и любезно. Император открыто изложил свое мнение о крестовых походах, отметил недостатки их организации, состава и дисциплины, указал на ту огромную помощь, которую он им оказал, и просил передать содержание их беседы папе. Манассия поддакивал и на прощанье получил богатые подарки. Затем он прибыл в Рим и так доложил папе о встрече с Алексеем, что папа воспылал сильным гневом к императору. Пасхалий был мелким и неумным человеком и, в отличие от Урбана II, не понимал, что победа над исламом возможна только при единении христианства. Пасхалий полностью принял общераспространенную франкскую точку зрения, что император – враг и предатель.

Честолюбие и давняя нелюбовь к Бодуэну толкали Танкреда на вмешательство в дела Иерусалима. Когда в 1101 г. король изгнал из королевства патриарха Даимберта, Танкред приютил его у себя в Антиохии и отдал ему церковь Святого Георгия. Когда в следующем году Бодуэн был разбит при Рамле, условием помощи Танкред поставил возвращение Даимберта на патриарший престол в Иерусалиме. Даимберт возвратился в Иерусалим, но вскоре был осужден собором и вновь изгнан. И опять Танкред принял его в Антиохии.

Подобное поведение Танкреда не могло понравиться королю Бодуэну, и он решил содействовать возвращению в Антиохию Боэмунда, для чего вместе с патриархом Бернаром начал переговоры с эмиром Данишмендидом о его выкупе.

Когда император Алексей узнал, что его враг Боэмунд попал в плен к туркам, он многократно обращался к эмиру Каппадокии Данишмендиду Малик Гази, требуя выдать его ему. Зная, что нормандец – заклятый враг императора, и опасаясь василевса лично, Малик Гази не торопился выполнять императорские требования и просьбы. Наконец Малик Гази согласился передать Боэмунда императору за значительный выкуп – источники называют сумму в 260 тысяч золотых безантов. Таких больших денег не смог сразу собрать даже император.

Узнав о готовившейся передаче Боэмунда императору, половину выкупа за князя потребовал у Малик Гази иконийский султан Кылыч Арслан как ленный глава всех турок на Анатолийском полуострове. Турецкие князья поссорились. И тут блестящим политиком и дипломатом проявил себя нормандский князь.

Красавец-князь был, благодаря личным связям в гареме эмира и подкупленной страже, в курсе его переговоров и объяснил Данишмендиду, что у императора, после того как он заполучит его, Боэмунда, развяжутся руки, и Алексей первым делом с помощью Кылыч Арслана расправится с ним. Со своей стороны, Боэмунд обещал за себя половину выкупа и военный союз против императора и иконийского султана. В заговор против императора был вовлечен также византийский вельможа, родственник василевса Григорий Таронит, который вел с Малик Гази переговоры о выкупе. После того как король Бодуэн, патриарх Бернар, армянский князь Ког Василий и сторонники Боэмунда в Италии собрали три четверти обещанной суммы, Данишмендид Малик Гази весной 1103 г. выпустил его на свободу. Почти сразу после освобождения нормандца разгорелась длительная война между обманутым Кылыч Арсланом и Данишмендидом, видимо, очень удивленным отсутствием военной помощи от своего «друга» Боэмунда, который предпочел, сидя на заборе, смотреть на драку в соседнем дворе.

Графство Эдесса постоянно находилось под угрозой нападения и не имело естественных границ в виде гор и рек. Поэтому оборона графства, с трех сторон окруженного врагами, строилась при помощи опорных пунктов – укрепленных городов и замков. Жизнь, постоянно проходившая в боевой тревоге, требовала, чтобы начальники гарнизонов были людьми, которым Бодуэн Эдесский мог полностью доверять, и, кроме того, их солдаты должны были быть людьми полуразбойничьего склада, кому требовалось короткое время на сборы и которых к тому же не слишком обременяла семья. Одновременно Бодуэну нужно было жить в мире с местными христианами, так как латинцев ему недоставало. Первым делом Бодуэн дю Бург, став графом Эдесским, женился на Морфии, младшей дочери армянского князя Гавриила, правителя Мелитены. Он покровительствовал армянской апостольской церкви, и армяне составляли значительную часть его армии. Он дружелюбно относился к сирийцам-яковитам, и с его помощью был даже преодолен раскол яковитской церкви.

Единственный порок, в котором упрекали его хронисты, была жадность, поскольку ему постоянно нужны были деньги. Его рыцари весело рассказывали анекдот о том, как Бодуэн обманул своего тестя Гавриила. Он заявил тестю, что должен своим людям 30 тысяч безантов, и поклялся сбрить бороду, если не достанет денег. Армяне, как и греки, считали бороду обязательной принадлежностью настоящего мужчины, и, представив зятя безбородым, Гавриил пришел в ужас, он дал Бодуэну искомую сумму, предварительно взяв с него клятву, что тот никогда не будет закладывать бороду.

Вскоре Бодуэн II Эдесский получил надежного помощника. Им был прибывший в Эдессу вместе с крестоносцами 1101 г. его двоюродный брат (по матерям-сестрам), Жослен де Куртне, младший сын, лишенный наследства. Он получил в лен от Бодуэна II земли на запад от Евфрата с Турбесселем и другими замками. Необыкновенно сильный физически, храбрый и жестокий, он был к тому же еще умным и верным человеком. Он навел ужас на турок к северу от графства, Бодуэн II же совершал набеги на земли к востоку и югу от Эдессы.

В начале 1103 г. эмир Данишмендид Малик Гази напал на Мелитену. Бодуэн не смог или не захотел помочь своему тестю. Гавриил был нелюбим своими подданными за то, что перешел в православную веру. Мелитена была взята турками, а сам Гавриил попал в плен. Один из его замков в горах продолжал оказывать туркам сопротивление. Турки привезли Гавриила к замку, чтобы он приказал замку сдаться. Когда гарнизон отказался, турки зарубили его перед замком.

С самого начала правления Бодуэн Эдесский подвергся нападению Арту-кида Сокмана, эмира Мардина. Сокман напал на Сарудж, город, захваченный у мусульман еще Бодуэном I. В сражении был убит Фульк Шартрский, которому принадлежал город. Мусульмане овладели городом, но в цитадели франки удержались под командой Бенедикта, латинского архиепископа Эдессы, случайно оказавшегося в городе. Бодуэн Эдесский, набрав дополнительные войска в Антиохии, разбил Сокмана и прогнал его из города, захватив много пленных.

В мае 1103 г. в Мелитене Боэмунд был передан франкам. Прибыв в Антиохию, он взял власть в свои руки. И хотя он официально поблагодарил племянника за то, что тот управлял княжеством в его отсутствие, между ними с этих пор пробежала черная кошка. Князь не мог простить племяннику, что тот не принял никакого участия в его выкупе, а Танкред обиделся на Боэмунда за то, что тот отказался отдать ему во владение завоеванные в его отсутствие земли. Танкред мог вернуться в Галилею в качестве князя, но, видимо, не захотел менять дядю на короля Бодуэна в качестве сеньора.

Сразу после возвращения летом 1103 г. Боэмунд вместе с Жосленом де Куртне напал на Алеппо. Он захватил область севернее Алеппо и получил большую дань с ее обитателей. Деньги были возвращены королю Бодуэну и патриарху Бернару, принявшим участие в выкупе Боэмунда. Вместе с требованием к Боэмунду возвратить Византии киликийские города император послал туда летом 1103 г. войска во главе с Мануилом Вутумитом. Однако силу него оказалось недостаточно, и он смог отстоять от франков только город Мараш, которым правил наместник императора армянин Татул (возможно, одно лицо с Тафнузом, отцом жены короля Бодуэна I Арды). После этого Вутумит был отозван в Константинополь, и весной 1104 г. Боэмунд и Жослен без боя захватили Мараш. Татула отпустили в Константинополь, город передали Жослену, а Боэмунд получил город Альбистан к северу от Марата.

^{Ил. 16. Князь Боэмунд I Антиохийский. Гравюра, XIX в.}

Теперь Боэмунд и Жослен обратились против мусульман. Их задача облегчалась тем, что в течение всего 1103 г. на мусульманском Востоке кипела гражданская война между старшим и вторым сыновьями Сельджукида Малик Шаха, султаном Баркияроком и Мухаммедом. В начале 1104 г. между ними был заключен мир. Баркиярок сохранил за собой нижнюю Месопотамию с Багдадом и западный Иран, Мухаммед получил среднюю и северную (Джазира) Месопотамию, северный Ирак и права на область Диярбакыра и Сирию, младший брат Санджар взял себе восточный и северный (Хорасан) Иран. Братья ненавидели друг друга и с нетерпением ждали, когда кто-нибудь из них хоть немного оступится.

Не успела закончиться большая гражданская война, как вспыхнула малая в Джазире. В 1103 г. умер мосульский атабек Кербога, разбитый крестоносцами перед Антиохией, и началась война за Мосул между Артукидом Сокманом, эмиром Мардина и новым мосульским атабеком Джекермишем, назначенным султаном Сельджукидом Баркияроком.

Воспользовавшись раздорами мусульман в Джазире, в марте 1104 г. Боэмунд и Жослен вторглись с разных сторон в земли Алеппо, первый ударил с запада, захватив Базарфут, а второй – с востока, отрезав город от Евфрата. Тем временем войска Бодуэна Эдесского опустошали окрестности Харрана, крепости на севере Джазиры на восточном берегу реки Балык. Захват Харрана открыл бы большие возможности для удара на Мосул или на юг по долине реки Балык, окончательно отрезая Алеппо. В Харране в последнее время сменилось несколько правителей, свергавшихся горожанами или убивавших один другого.

Франкская угроза объединила врагов, Артукид Сокман, эмир Мардина и атабек Джекермиш Мосульский в начале мая 1104 г. собрали войска, чтобы двинуться на Эдессу, эмир привел значительную силу туркменской конницы, а атабек – турок, курдов и арабов. Общая численность мусульман составляла примерно 10 000 конницы и 2000 пехоты из гарнизона Харрана. Узнав об этом, Бодуэн, оставив в Эдессе небольшой гарнизон, вместе с архиепископом Эдесским Бенедиктом, с армией из франкской конницы и армянской пехоты, призвав на помощь Боэмунда и Жослена, двинулся на Харран. Первым к городу прибыл Жослен, за ним – Бодуэн с Танкредом, патриархом Бернаром и бывшим патриархом Иерусалимским Даимбертом, и последним – Боэмунд. Собравшись, франки, перешли через реку Балык на восточную сторону и подошли к Харрану. Всего у города собрались 3000 конных и 9000 пехоты. Не считая ослабленных гарнизонов городов, это были все силы, которыми франки располагали в северной Сирии.

Харран можно было легко взять, но Боэмунд и Бодуэн Эдесский начали спор о том, кому будет принадлежать город. Не взяв город, франки приготовились встретить вражеские войска. Мусульмане обошли христианскую армию с юга и переправились через реку на западную сторону, чтобы перерезать линии связи франков. Армия франков на восточном берегу реки Балык севернее города разделилась на две части: ближе к Харрану – эдессцы, далее на север, на расстоянии полутора километров, – антиохийцы, готовые атаковать из засады в нужный момент. Мусульмане через реку атаковали войска Бодуэна и отступили, выманив франков в погоню за собой. Эдессцы, рассчитывая на легкую победу, переправились вслед за мусульманами, оторвавшись от Боэмунда, и попали в засаду, устроенную главными силами. Часть франков была уничтожена на месте, другие бросились назад, преследуемые врагом. Боэмунд, отбив незначительную атаку мусульман, двинулся к месту боя, но увидел вдалеке преследуемых эдессцев, бегущих через реку. Поняв, что дело проиграно, и успев спасти только небольшую часть эдессцев, Боэмунд отдал приказ отступать. Гарнизон Харрана, увидев, что сражение обернулось в пользу мусульман, вышел из городских стен и перебил эдессцев, отступавших к городу. Антиохийская армия ушла почти без потерь, эдесская же была почти полностью перебита или пленена. Арабский источник, сильно преувеличивая, говорит даже о 40-тысячных потерях христиан. Попавший в плен архиепископ Бенедикт был отпущен своим стражем, христианским ренегатом. Бодуэн и Жослен были взяты в плен вместе во время бегства на середине реки и отведены в шатер Сокмана.