Текст книги "Метод Пигмалиона"
Автор книги: Александр Косачев
Жанры:
Роман
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 11 страниц)
Человек подсознательно тянется к месту, где ему причинили боль. Так происходит, поскольку подсознание считает, что таким образом сможет справиться с психотравмой, и потому либо становится тем, что причиняет боль, стараясь помочь пережить ситуацию изнутри, либо тем, что спасает от этой боли, и, тем самым, помогает пережить ситуацию снаружи. По этой причине некоторые дети, пережившие унижения в школе, могут стать учителями, изнасилованная распутная девушка может перестать гулять и удариться в религию, наркоман может отказаться от наркотиков и стать общественно полезной единицей, а человек, с чьими мыслями и мнением не считались, становится ярким политиком или писателем. Тянущая боль внутри заставляет человека досконально изучить случившееся с ним. Как правило, чем больше масштаб переживаемой личностью трагедии, тем больший энергетический потенциал для реализации человек в итоге получает. Дальше все зависит от самого человека: направить энергию на спасение или на погибель.
Я обрел себя в учении. Мне стало ясно, что на самом деле многие мои проблемы возникли от незнания или неумения, и потому я решил узнать и научиться. Религии всего мира я сразу откинул в мусорную корзину, заменив их изучением этикета и культуры. Больше ничего не принимал просто так, на веру, для всего требовал какие-то основания и доказательства. Знания стал поглощать на одном дыхании. Каждый новый вдох – учебник, выдох – применение на практике, если это было возможно. Развлекаться меня не тянуло. За телом начал следить и через полгода тренировок в спортзале, делая акцент на кардиотренировках, как когда-то советовал тренер, смог скинуть двадцать килограмм. Пока одноклассники обсуждали, в какой клуб завалятся предстоящей ночью, я обдумывал прочитанное в сборнике сочинений Аристотеля. За оставшееся до ЕГЭ время для учеников из моего класса я стал, в некотором роде, аутсайдером. Они порой шутили на эту тему, но я не воспринимал их всерьез. В их жизни не случилось того, что случилось в моей. Нам было друг друга не понять. К сожалению, без боли человек не взрослел психологически просто потому, что для этого не было никаких причин. Поэтому я на них не обижался. Они же не виноваты, что не страдали. Так или иначе, любые страдания – это, прежде всего, ошибки, которые были совершены без учета ситуации. Ведь можно быть бесконечно добрым и преданным в отношениях, но какой в этом толк, если другой человек не может ответить тебе верностью? И в этом виноваты не двое, как принято считать, а один, не способный справиться со своими половыми органами. Любой живой человек – это, прежде всего, отдельно существующая вселенная со своей логикой, где добро может расцениваться как зло, и наоборот. Бесконечный круговорот отношений со своими ссорами и радостями, основанными на тривиальном хождении вокруг системы ценностей другого человека.
Потеряв желание общаться с людьми, которые говорили ни о чем, я впал в состояние социальной депривации. Мир для меня стал другим. Холодным. Так я пришел в социальные сети, где смог найти друзей по интересам. Поначалу я живо общался с людьми, но потом, когда мне сказали, что я только и делаю, что помогаю решать чужие проблемы, а когда они исчезают, мне становится не о чем с ними говорить и я ухожу в офлайн, я остановился и задумался, глядя на свой диалог со стороны. Это оказалось правдой. В итоге проблема одиночества не решилась социальными сетями. Общаться хотелось, но я уже был рядом с обществом, а не внутри него. Вернуться можно было только путем деградации, как мне казалось. Я этого очень не хотел. Мне претило возвращаться к себе прошлому. Даже мысль о том, что я приложил столько сил и стараний, чтобы в итоге понять, что обманулся, не предлагалась на рассмотрение хоть с какой-либо стороны. Это ввело бы меня в депрессию. Организм защищался и ходил вокруг да около проблемы, но не касался ее самой.
Одним из вариантов решения стало создание группы в сети с цитатами из книг. Малая форма мне представлялась наиболее возможной, потому что большие тексты люди не любили оценивать. Я назвал ее «Современный чтец». Не могу сказать, что звучало хорошо, и я это сознавал, но менять название не стал, потому что не гнался за внешней атрибутикой. Мне хватало того, что я могу как-то общаться, чем-то делиться и, таким образом, взаимодействовать с внешним миром. Иногда я писал свои собственные цитаты и выдавал их за авторством классиков. Люди это съедали зачастую без вопросов.
Перед сдачей ЕГЭ я не знал, куда хочу поступить, и потому выбрал те предметы, какие мне больше всего нравились. Русский язык, литература, обществознание. Опираясь на предметы, которые я сдал, выбрал специальность – филолог. Это было странным для меня. С одной стороны, я не любил тратить время впустую, поступать нерациональным образом, и, в то же время, я так поступил. Я выбрал специальность, просто сдав предметы, которые больше нравились. Литература мне была интересна из-за этикета, который я постепенно изучал. Я любил чистоту в классике. Конечно, этот предмет в школе подавался отдельно от жизни писателей и поэтов, которые не были такими добрыми, хорошими, еще и всегда на голову впереди других, а почти все матерились, пили и ходили по проституткам, но то, что они делали, их яркие труды, вызывали волнительные чувства. Читая книги, я наслаждался, словно чувствовал чистую любовь. Не ту, что эгоистично стремится захватить предмет обожания, а ту, что вызывает желание растворения и блаженства. Это было чем-то невероятным. Вечерами, в зависимости от настроения, я читал стихи Есенина, Пушкина, Киплинга, Лермонтова, Асадова, Заболоцкого и всех прочих, кто казался мне интересным. У каждого поэта были какие-то свои хорошие стихи, но не было ни одного, кто написал бы хорошо все. Наверное, это невозможно.
Социальная изоляция сохранялась и сводила меня с ума. Я испытывал физические страдания от того, что находился среди людей один. Возникали тревожные состояния. Нарушилась эмоциональная сфера. На короткий промежуток времени мне становилось весело и вроде бы хорошо, а потом вдруг делалось плохо, затруднялось дыхание, и я лез на стену. Я мечтал об общении с людьми и влиянии на них, но мысли были агрессивными и в них я нередко убивал собеседников довольно жестоким образом: вырывал язык, разрывал рот, просовывал руку в горло и выдирал кишки, прорвав пальцами желудок. Расстреливать из пистолета, который вдруг оказывался у меня в кармане, было мало и слишком просто, нужно было несколько десятков раз воткнуть нож в грудную клетку, провернуть, затем обойти человека, упавшего на колени с застывшим в глазах ужасом, и перерезать ему горло, слыша, как он булькает кровью. Желание общаться было то грубым и злым, то мягким и добродушным. Порой я хотел спасти миллионы людей от страшной болезни и дать им счастье, жертвуя своим собственным, а порой хотел видеть в глазах людей даже не страх, а самый чудовищный ужас, какой только можно было представить. Мое внутреннее состояние было нестабильным, и это порой проявлялось во внешнем мире. Я мог мягко отреагировать на чью-то колкую шутку, а мог взорваться от того, что кто-то задел меня в транспорте. Быть среди людей и не иметь с ними контактов оказалось болезненно. Тревога вызывала какую-то ноющую боль внутри, которая понемногу сводила с ума. Меня это донимало, и я решил, что какими бы глупыми люди ни были, общаться с ними все же надо и без этого жить никак нельзя. Нужно было давно последовать банальному психологическому принципу: если человеку плохо, значит, он что-то делает не так.
Даже находясь в университете, когда прошло уже много времени со дня пожара, я все равно иногда приходил во двор, в котором все случилось. Меня что-то тянуло приходить в него. Наверное, я ждал какого-то знака прощения. Точно я не мог сказать, потому что сам не знал. Мои чувства были сбивчивыми. Вину мне хотелось искупить. Я ее понимал. Причинив вред, я хотел принести пользу обществу, которая была бы равноценной. Поэтому в искупление решил запустить свой канал на YouTube на спортивную тему. Спортивную выбрал потому, что эти события были связаны с тренером, а поскольку мы ставили цель похудеть, изменить тело, то и темой я взял бодибилдинг. На эту тему почти никто не снимал и ничего не делал, она была не особо интересна, но и масштаб трагедии был не слишком большим. Это была лишь одна семья и не слишком волнующая тема. Я разработал программу тренировок, которой собирался следовать, взял старую кассетную камеру и стал снимать на нее. Как правильно заниматься в спортзале, я хорошо знал, как все устроено – тоже. Но спортивный канал не был единственным проектом. Вторым был литературный. Спортивный назывался Build the body, а второй – Книговед. Поначалу было трудно, но потом мне понравилось ими заниматься. Это отвлекало. Я мог часами работать над видео. С литературным каналом очень помогала моя учеба. Я буквально шел вслед за университетской программой и рассказывал то, что узнал, на камеру, подкрепляя каким-то фактами, которые выкапывал в сети. Рассказывал максимально простым языком. Благодаря этому я довольно хорошо учился: ведь я не просто получал информацию, я ее повторял и сразу же применял, тем самым откладывая в памяти большой пласт знаний. В итоге я объединил ВКонтакте и YouTube. У меня было две группы и два канала, которые помогали развивать друг друга. Группы потихоньку пополнялись, а просмотры росли. Это было возможно благодаря тому, что групп и каналов было очень мало на тот год, когда я все начал. Интернет-площадка была свободна. Люди сами искали группы и принимали активное участие в их жизни. Появлялись молодые поэты, которые предлагали свои стихи на рассмотрение. Также были и прозаики, которые присылали рассказы. То, что мне нравилось, я размещал, никого особо не жалея. Каждый должен был пройти жесткий отбор, чтобы его увидела публика.
Найдя себя, я стал значительно больше общаться с людьми. Молчанию предпочитал болтовню ни о чем, даже на самые скучные и тупые темы. Глупых тем, между прочим, было безумно много. До чего же люди любят говорить на непрактичные темы: взаимоотношения, бренды, высмеивание друг друга, сплетни, учебные проблемы! Если кто-то работал, то говорил о работе. Я же, в свою очередь, про группы ничего никогда не говорил. Это, конечно, было странным, ведь я этим занимался и мне это было интересно, но, по большому счету, если отвечать начистоту, я просто не хотел, чтобы одногруппники знали об этом, заходили в группы, смотрели и высмеивали, как они обычно поступали с теми, кто что-то начинал делать. Я считал молчание лучшим вариантом. Получив опыт общения, после всего, что было, я заметил, что люди общаются не потому, что хотят что-то обсудить, а потому, что хотят контактировать, взаимодействовать. Говорят ни о чем, даже не от скудоумия или глупости, а от желания общаться и незнания, о чем можно поговорить с другими. Это меня поражало. Я искренне считал людей глупыми, но они таковыми не были. Каждый был по-своему мудр. Наш опыт был разным, это верно, но в каждом опыте была мораль, которую человек знал довольно хорошо. Оставшись наедине с кем-то, можно было услышать довольно здравые рассуждения на совершенно разные темы. Людские сплетни рождались не от желания кого-то унизить или оскорбить, а от желания просто поговорить или выговориться. Причем, поговорить на наболевшую тему так, чтобы вызвать те же эмоции, которые испытывал сам говорящий. Если он был обижен на кого-то, то хотел вызвать эту обиду у других, чтобы они ее тоже почувствовали. Главная цель – передать свои эмоции другим, только и всего. За этим и общались. Как лев спаривался с множеством львиц, чтобы передать свои гены в максимальном количестве, так и человек стремился размножить свои эмоции и зародить их в других людях.
ГЛАВА VIII
Время текло. Мировоззрение устаканивалось, но вопрос ориентации меня еще беспокоил, поскольку я не получил окончательного ответа. Однажды появившись, он с детской тревогой постоянно возвращался из темноты, и мне хотелось от него отделаться раз и навсегда. Я устал терпеть постоянную тревогу. Достаточно изучив вопрос, я знал точно: во-первых, полюбить можно и человека своего пола, но при этом остаться гетеросексуалом; во-вторых, как бы это банально ни звучало, сексуальная ориентация определяется исключительно сексуальным влечением, и не обязательно заниматься сексом, чтобы понять, к кому себя относить; в-третьих, ориентацию невозможно изменить, а идти против нее – значит идти путем лишений и даже страданий. У каждого человека своя сексуальная темпоральность, которую невозможно изменить. Люди с разной темпоральностью в постели несовместимы, а значит, их отношения окажутся под вопросом, если они отличаются по этому показателю. Я свою понимал, она была низкой, потому я и не мог с уверенностью сказать, к кому меня тянет, потому что меня особо и не тянуло.
Отложив денег, я решил снять проститутку, чтобы проверить, какие чувства и эмоции она у меня вызовет.
– Здравствуйте, девушка. Работаете? – спросил я в телефонную трубку.
– Здравствуйте, да, работаем, – ответил женский голос с другой стороны, доносясь сквозь расстояние, бетонные стены и наступающий вечер.
– Три тысячи час, да?
– Да, все верно. Хотели бы заказать?
– Да. Куда можно подъехать и во сколько?
Она назвала адрес. Нужный дом оказался в паре кварталов от меня. Я отправился пешком. Мысленно настраивал себя на предстоящие события и переживал о том, чтобы эрекция меня не подвела. Шел, думал о предстоящем сексе и направлял все свое внимание на член, чтобы проверить, встанет он в нужный момент или нет. Беспокоился: как вести себя с такой девушкой, я не знал и даже не представлял, что нужно было с ней делать и что говорить. Я же ей плачу. Казалось бы, все просто: заплатил и занялся сексом, но как перейти к сексу с человеком, которого видишь впервые, да еще и платишь деньги за это? У меня не укладывалось в голове, как все это пережить. Предстоял опыт, разрывающий все предыдущие шаблоны поведения, коих сложилось довольно много.
Когда я завернул за угол и был уже совсем близко от нужного места, в меня врезалась перепуганная девушка моих лет. У нее была молочная кожа, белые, как чистое облако, волосы и карие глаза, которые на мгновение остановились на мне. Она на секунду замешкалась, открыв рот. Я осмотрел ее вульгарный наряд, напоминающий наряд проститутки из фильмов начала нулевых. В руках у нее был канцелярский нож с оранжевой ручкой, весь перепачканный кровью.
– Саша? – растерянно спросила она. Я опешил, в голове все сбилось.
– Кто? Что? Как вы меня… – произнес я, но она меня перебила:
– Ой, простите, обозналась! – Сказав это, она медленно обошла меня и убежала во двор. Я смотрел в пустое пространство, где еще секунду назад была девушка, вызвавшая во мне какие-то потаенные чувства и эмоции. Мне она показалась знакомой, словно мы когда-то с ней виделись. На мгновение всплыло воспоминание, которого не было в моей жизни. По крайней мере, я не мог его привязать к автобиографической памяти. В нем мы коснулись друг друга головами, закрыв глаза. На секунду мне показалось, что я ее уже давно люблю, долго по ней скучал и касаюсь ее уже не впервые. Мы запели какую-то песню. Она заплакала. С неба в этот момент мелкими каплями заморосил теплый дождь...
– Постой! – произнес я и сделал несколько шагов в направлении двора, но потом понял, что она уже далеко. Я замешкался. Осмотревшись, нашел на себе кровавый отпечаток, оставленный незнакомкой. Возникли банальные вопросы, но отклоняться от намеченного пути я не стал. Кто она, что она, почему назвала мое имя, что это за воспоминание и откуда оно… сейчас не важно.
Во дворе стояла черная машина с тонированными стеклами. Когда я проходил мимо нее, то увидел, что у нее открыта дверь, а с порога свисает рука и видны чьи-то волосы. На земле расплывалось темное пятно с красным отливом. Всматриваться я не стал и, подойдя к нужному подъезду, позвонил по номеру квартиры. Один звонок, два… но никто не ответил. Я позвонил на телефон. Послышалась музыка. Осмотревшись, я подошел к машине, из которой доносилась мелодия. В салоне автомобиля лежал незнакомый мужчина с перерезанным горлом. Я дернулся. Попятился, отшатнулся, но не убежал, а залез внутрь, забрал телефон, в котором мой номер был последним из входящих, и пошел быстрым шагом подальше от злополучного места. Дойдя до угла, за которым мне повстречалась девушка, я побежал, последовав ее примеру. Мне не хотелось попадать в полицию, к тому же они могли все повесить на меня, просто потому, что нужно было раскрыть дело. Оправданно или нет, но у российского народа доверие к власти было на минимальном уровне. Я решил не испытывать это на себе и поспешил домой.
Мне не хотелось со всем этим связываться, кому-то что-то объяснять, рассказывать, что я решил снять проститутку. К чему лишние волнения и переживания? А если кто-то об этом узнает? Отношение может быть разным.
Вернувшись домой, я закрылся в комнате. Для себя решил, что если меня спросят о том, что я делал в этот вечер, скажу, что гулял; если будут знать, что звонил проституткам, ведь номер был в телефоне, – скажу, что действительно вызывал, пришел по адресу, позвонил в квартиру, но не дозвонился и отправился домой, решив, что не судьба. Да, проходил мимо черной машины, но ничего подозрительного не заметил. Затем вернулся домой и все. Ничего больше не было, только это. Никакая девушка на меня не выбегала. Я почему-то не хотел ее выдавать, словно это было очень важно. За вечер я продумал свое будущее поведение. Оставалось только успокоиться, но это было сложно сделать. Сложнее, чем принять решение о прошедшем вечере. Из головы не выходила девушка с белоснежными волосами, повстречавшаяся возле дома. Она словно впечаталась в мою память. Мне она казалась знакомой, но я ее не знал – хотя как я мог судить, впервые ее увидев? Перебрав воспоминания и наложив их на всех девушек, которых знал, я понял, что не встречал ее раньше. Постарался вновь воспроизвести увиденное, но оно было уже далеким, еле воспроизводилось и было каким-то расплывчатым, уходило куда-то вдаль. Начало даже казаться, что ничего и не было, просто в меня врезалась девушка и все. Дальше я сам что-то придумал.
На следующий день я скинул похищенный телефон в мусоропровод, предварительно сломав его. Снимать проституток у меня больше не возникало желания. А вот мысль о повстречавшейся девушке пустила корни. Мне захотелось отношений. Я почувствовал тягу к женщинам. Вопрос ориентации отпал сам собой и больше не приходил на ум. Я даже почувствовал некоторое облегчение от того, что со мной все нормально и не придется прятаться или перед кем-то краснеть, оправдываясь. Открыл страницу, начал общаться с девушками, знакомиться, но общение шло либо вяло, либо на просьбу о встрече я получал всяческие отговорки о делах, заботах, нехватке времени, а некоторые даже открыто писали, что я немного пухловат и мне нужно скинуть вес, чтобы быть поинтереснее.
«Скинь вес, и все нормально будет. Тебе самому понравится. Хорошенько поработай над собой и, блин, будь погрубее, не нужно с нами сюсюкать. Никогда не стесняйся того, чего ты хочешь! Это тебе откроет дорогу и в трусы и в сердце. Создай то, что хотелось бы полюбить», – честно написала одна знакомая.
Возможно, я воспринял ее слова слишком буквально, но, по крайней мере, я понимал, что мне нужно было делать: создать себя. Оказалось, в этом мире мало просто быть собой, нужно быть лучшей версией самого себя. Не копировать кого-то, не играть роль успешного парня, а быть тем, кем бы ты хотел видеть своих собственных детей, кем бы хотел гордиться, с кем бы хотел проводить время. Это было определяющим. Да и банальным, по логике вещей: если ты скучный, кто с тобой захочет проводить время? Ни для кого не секрет, что люди стремятся испытывать приятные чувства, и этого хотят все, разница лишь в деталях, и раз так, мне нужно было уметь их вызывать, провоцировать. Нужно было научиться привязывать к себе людей, вызывать уважение и гордость за то, что они просто оказались со мной знакомы. Нужно было стать тем, кого хотелось бы полюбить.
Месяцами я работал над собой. Время тратилось, но толку это не давало. Я начал ощущать усталость от всего, что делал. Цель начала терять ценность. Конечно, я помнил слова тренера, что без борьбы нет ни сражения, ни побед, но отсутствие каких-либо успехов ломало меня изнутри. Возникали вопросы: а зачем я это делаю? Действительно ли мне это нужно? Мир вовсе не ополчался на меня, потому что ему было на меня плевать. Он, наверное, даже и не знал о моем существовании. Конечно, мне, как и любому, хотелось быть центром мироздания, возле которого все крутилось, но одного желания было мало. Глядя на звезды и оценивая масштаб космоса, любой человек в какой-то момент теряется в просторах и задумывается о ничтожности своего существования. Жизнь примата мелка и незаметна, и ничего вокруг человека не крутится на самом деле, и вообще, человечество – чуть ли не пылинка в бесконечном пространстве. Следить за поведением и мыслями какого-то примитивного примата на маленьком шарике где-то в космосе … даже звучит абсурдно! Нужно быть абсолютно сумасшедшим, чтобы считать, что твоя жизнь что-то значит для Вселенной. Человек, открывший мир бактерий, не следит за каждой, а следит лишь за какой-то ничтожной частью и то в каких-то специально созданных условиях, и не для того, чтобы узнать о ее поступках, а для того, чтобы получить выгоду от исследований. Человеку от природы хочется быть важным, и с развитием культуры это желание развилось до маразма: если индивид не важен своему биологическому виду, то, наверное, важен какому-то сверхразуму, которому якобы на него не плевать. Люди боятся одиночества, и потому во время раннего развития у детей прослеживается анимизм, когда ребенок наделяет мыслями и чувствами неодушевленные предметы. Ребенок еще не знает, что живое, а что нет, что может мыслить, а чему до этого еще идти и идти по лестнице эволюции. Затем большим открытием становится понимание, что другие точно так же слышат голос в голове, чувствуют те же чувства от прикосновений и тоже имеют какие-то желания. И вот тут возникает межполовая проблема! Мужчины и женщины думают, что противоположный пол чувствует и ощущает в точности все то же самое, что чувствуют и ощущают они, но не учитывают гендерный аспект, физиологический, культурный, эмпирический... Таким образом, взгляд в ночное небо натолкнул меня на мысль о том, что я, во-первых, не центр Вселенной, во-вторых, неверно оцениваю то, что нравится женщинам, в-третьих, создаю себя с точки зрения мужчин, а не женщин. Хоть я и являюсь важным человеком для общества и у меня есть какая-то миссия, но все же за мной никто не следит и в отношении женщин я определенные вещи делаю не так, как надо.
Это изменило мою стратегию развития.
– Привет, – сказал я, обняв девушку, которой назначил свидание в парке.
– Привет, – ответила она, обнимая в ответ и глядя на меня изумрудными глазами.
– Как добралась? – спросил я, окидывая девушку из интернета оценивающим взглядом. Поначалу она отвечала с интересом. Ей нравилось мое общество. Я предложил зайти в кафе и набить желудок. Она согласилась, кивнув головой. На шее из-за ворота показалась родинка в виде птички. Пока она смотрела меню, я разглядывал ее внешность в движении. Девушка мне нравилась.
– Оль, – спросил я, – что ты там нашла?
Мы говорили на отвлеченные темы и о том, что нам нравилось. Сидели друг напротив друга. Мне показалось, что прошло много времени, и, чтобы не портить впечатление долгими рассиживаниями, я предложил ей закончить свидание. Проводил ее на остановку, посадил на транспорт. Все прошло вполне мило. Сухо, но мило. Она мне понравилась, и, судя по ее участию, я ей тоже. Вроде бы все было хорошо. Мне так казалось. И казалось до тех пор, пока я ей не написал. Она отвечала сдержанно, сводя диалог на нет. Я решил узнать, что случилось, но этим лишь совершил контрольный выстрел себе в голову, даже не понимая этого. Сколько она прошла таких никчемных свиданий, знала только она. Я свои ошибки понял не сразу, только тогда, когда было уже настолько поздно, что без сложных манипуляций у меня бы с ней ничего не вышло. Главной проблемой свидания было полное отсутствие тактильного контакта. Если люди не касаются друг друга во время свидания, они не вызовут внутреннего интереса, поскольку не общаются на уровне тела. Общение на поверхности всегда будет сухим. Любое хорошее свидание всегда должно иметь намек на предстоящий секс и, при возможности, им заканчиваться. В противном случае не будет желания заводить отношения, поскольку все половые отношения носят бессознательный подтекст продолжения рода. Свидания проводятся не ради пылкой платонической любви на словах, а ради того, чтобы выбрать тех, кому можно будет дать пропуск в трусы. Тут я и ошибся. Даже припомнил слова тренера о женщинах.
Когда она удалила меня из друзей в социальной сети, я решил заякориться на тех надеждах, которые она строила относительно нашей встречи, и заодно использовать эффект Пигмалиона о котором когда-то читал.
«Когда я был ребенком, мне снилась девушка. Мы с ней весело проводили время и были счастливы вместе. Шли годы, и постепенно сны, которые мне когда-то снились, начали сбываться один за другим. В сбывшихся снах не было той девушки, но я полагал, что дело за временем. И оказался прав. Спустя годы, ты нашлась. Я долго тебя искал и потому не решался к тебе прикоснуться, поскольку боялся, что в любой момент могу проснуться и наша встреча окажется очередным теплым сном, которые я нежно лелеял внутри, надеясь однажды встретить тебя.
Оль, я не смогу тебе показать свои сны и доказать, что мы должны быть вместе, мне этого и не надо. Я рад, что ты просто есть. Что ты не сон. Что у меня был шанс побыть с тобой хотя бы недолго. Спасибо, что уделила мне свое драгоценное время. Надеюсь, что все у тебя сложится хорошо и без меня.
Будь счастлива. Прощай, мой несбывшийся сон».
Конечно, я не был в нее влюблен, мне она никогда не снилась, и видел я ее впервые, но она мне нравилась. В целом, я был готов разделить с ней жизнь. Какой-то сильной внутренней тяги к ней я не испытывал, бурных событий с ней не переживал, не был взволнован ее девичьим станом… она была просто куском живого мяса со своими мыслями и эмоциями. Оля не вызывала чувство родства. Говорить о любви было бы лицемерием. Как бы ни звучала эта фраза, но мы не являемся чьими-то половинками, мы просто люди, которые ищут свою компенсацию в другом человеке. Связь возникает потом, когда компенсация устанавливается. И стоит ли быть с теми, кто кажется родным? Ведь без ссор жить нельзя, а в ссоре родство меняет форму и самый родной человек становится самым чужим. В итоге никто в союзе не раскрывается, всецело поглощаясь отношениями. Как ни старайся, но с годами родство стихает и возникает чувство обмана. И вот уже годы позади, а человек так и не создает в жизни чего-то лично своего, а тот, кто все это время был рядом, стал совсем другим, кажется, даже чужим, общие успехи больше не видятся большими, а ласка и любовь перерастают в ежедневные взаимные упреки. Единственное, что может утешить в таком трагичном союзе, это дети, и хочется, чтобы они прожили эту жизнь хоть немного, но лучше. И тут уже, беги не беги, а все в итоге отражается изнанкой с противоположным значением. Может быть, прав был один современный психолог, предположивший, что в брак нужно вступать дважды: до рождения детей и через двадцать лет после.
Оля ответила просто: «Сверхспособности излечимы» и прикрепила фотографию с номером экстренной психологической помощи. Это меня задело. Я старался, писал, а она отмахнулась, еще и с издевкой. В жизни порой наступают моменты, когда хочется сломать людям колени... это был один их тех моментов.
Случившееся отразилось на мне стрессом, который я старался выплеснуть в спортзале. От этого мой видеоблог начал приобретать иной характер. Подача стала грубее, категоричнее, жестче. После я договорился с тренером из спортзала, в котором занимался уже довольно долго, чтобы снимать блог совместно и привлечь больше подписчиков. Андрей был не против. В бодибилдинге процветает нарциссизм, и подобные вещи лишь потворствуют самолюбию, чем было бы грех не воспользоваться. Канал постепенно разрастался. Повальное увлечение спортом этому способствовало.
Вскоре я дошел то того, что без спортзала стало уже трудно жить. Я мог прийти в него злым, готовым взорваться и разнести к черту полрайона, а когда уходил, был уже вполне всем доволен и рад просто жить. Силовые показатели особо не росли, мышечный рост дошел до своего естественного предела, и передо мной встал очевидный выбор: начать принимать анаболические стероиды или остаться на достигнутом уровне. Стероиды принимать я не стал. Причина была не в рисках и прочем, а просто в отсутствии мотивации этим заниматься. Я не видел смысла раскачиваться, следовать режиму и диетам, чтобы обратить на себя внимание. Мне это было не нужно. Я занимался в зале не для самолюбования, а от необходимости держать вес в пределах нормы. Организм – вещь своеобразная. Если какой-то вес уже был, его не так трудно достичь, поскольку организм уже знает, как будет себя при нем чувствовать, и не видит в этом опасности. Как, собственно, и человек, который не видит большой проблемы в разрыве отношений, поскольку привык проблемы чувств решать сменой партнера.
ГЛАВА IX
Когда учеба закончилась, нам традиционным образом вручили дипломы, пожелали удачи в новой жизни и попросили не забывать свою альма-матер. Затем мы группой завалились в кальянную. В туалете я занялся сексом с одногруппницей. Не кончил. Она ушла, устав. Я посмотрел в зеркало, умылся, пьяными глазами улавливая фокус расширенных зрачков. Пришла другая. Без слов она просто встала передо мной на колени, и секс продолжился уже с другой. В туалет постучались. Это оказалась еще одна одногруппница, которая просто хотела в туалет. Мы впустили ее и продолжили. Пока она пускала струю в санфаянсового лебедя, я закончил еще с одной. Снова не кончил.
– Саш? – неуверенно сказала Настя, помыв руки.
– Тоже хочешь? Ну, давай, – сказал я, взяв ее за шею и опустив на колени. Сунул член ей в рот. Она что-то булькала снизу о том, что не то имела в виду, но я ее не слушал. Она в итоге была не против. Видеться нам было больше не обязательно, и потому можно было не стесняться. К тому же пьяные… это ведь, так сказать, оправдание. Смягчающее обстоятельство. Было и было, что такого, просто секс… нынче стало принято этим отмахиваться от бездумных поступков. И не то что бы раньше было иначе, вовсе нет. Ничего не изменилось в этом плане. Просто раньше порицания было больше, а распутная натура как была, так и осталась. Уважения и любви эти люди хотят не меньше тех, кто молится на свою девственность. Правда, гулящие не подозревают, что распутность убивает возможность создания счастливой семьи.
