Текст книги "Переживая прошлое 2"
Автор книги: Александр Косачев
Жанры:
Роман
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 11 страниц)
– Поначалу придется много трудиться над собой, а потом все изменится.
– А дети?
– Двое, – ответил я, вспоминая, что в рукописях всегда было указано двое.
– Тоже девочки? Или мальчики?
– Дочь и сын. Дочь года на полтора старше, – ответил я, а в горле встал ком.
– Ну, сейчас наши пути расходятся, – сказала Таня и свернула на другую улицу. – Пока.
– Пока…
Внутри все сжалось. Слезы пошли сами по себе. В голову врывались разные мысли. Я хотел скорее добраться до дома, чтобы скрыться от посторонних глаз и подумать о волнующих меня вещах. Таня вдруг начала иметь большое значение. Если до этого я прочитал о ней, как о какой-то истории, то сейчас я ее почувствовал и понял, что это не какая-то выдумка, а, черт возьми, правда. В моей голове никак не укладывалось, почему все так сложно в жизни. Зачем? К чему эти трудности? Неужели людям нельзя просто быть вместе раз и навсегда? Раз встретились – и больше не расстались. Словно мышки-полевки, которые после первого секса больше никого к себе не подпускают, даже после смерти своей половины. Почему нет импринтинга у людей?
Дома я успокоился и сел за тетради. Они для меня были единственным местом, где я мог найти ответы на свои вопросы, которые больше некому было задать. Вопросов теперь было больше, чем когда-либо. До этого я не интересовался темой отношений и женщин, но Таня все перевернула с ног на голову. Я что-то к ней почувствовал, что вызывало протест против того, чтобы просто смотреть на нее со стороны. Я еще не знал, что это за чувство, но понимал, что легко не будет.
«Предполагаю, что ты можешь почувствовать что-нибудь сильное к Тане. Я сомневаюсь, что память человека состоит только из следов памяти, называемых энграммами: она заключается в чем-то большем, чем физическая форма сохранения информации, потому что, даже если представить ее механизм, то он все равно вызывает вопросы. Например, что-нибудь случилось: поход в магазин. Ты его запомнил. На следующий день ты решил его вспомнить. В голове возникает импульс, который собирает ситуацию по кусочкам на основе ассоциаций прошлого. То есть, сама информация хранится в разобранном виде и синтезируется по необходимости в набор статичных картинок, которые человек дорисовывает как движущуюся, поскольку не может запомнить движения, и потому возникает необходимость постоянно додумывать событие, каждый раз немного искажая его в соответствии с мельчайшими изменениями ассоциаций. Поэтому память не точна. Человеческий глаз не способен четко охватить весь горизонт событий и потому выхватывает лишь кадры конкретных частей. Банально: чтобы разглядеть лицо, человек фокусирует внимание на трех позициях: глаза, рот, нос. Поэтому сны не бывают четкими, и человек никогда не сможет полноценно читать во сне, поскольку не способен ярко воспроизвести синтезируемые события, в особенности – лицо, которое имеет очень много позиций, потому что оно очень сложное для воспроизведения разом. Тогда откуда возникают картинки, по которым собираются ассоциации? Почему сны бывают четкими? Откуда при раздвоении личности возникают посторонние воспоминания и социальные роли? Почему возникает амнезия, если мозг сохраняет энграммы? Почему помрачения сознания вызывают временную амнезию на некоторые события и человек не может вспомнить, что было, даже если оно не было травмирующим, ведь он все видел и реагировал на внешние раздражители?
Поэтому я предполагаю, что ты, скорее всего, можешь начать испытывать те же чувства, которые испытывал я, и вспоминать то, что было в моей жизни. Также все знания, которые были у меня, скорее всего, окажутся в твоем доступе, но на доосознанном уровне, и ты сможешь их использовать, скажем, в творчестве, потому что творчество не является полностью осознанным. Сознание в нем выполняет лишь корректирующую форму на некоторых этапах. Практически все остальное происходит бессознательно.
В связи с этим, я прошу тебя о следующем: не будь эгоистом. Если хочешь, чтобы Таня была счастлива, оставь ее. Ее жизнь сложится гораздо лучше, если тебя в ней не будет».
В тетрадях было еще много чего написано на разные случаи жизни, но я уже не мог читать. Меня одолевали эмоции, а на эмоциональном плане знания не усваиваются и не принимаются, поскольку возникает защитная стена. Я мало знал Таню и, по большому счету, она до этого просто сильно нравилась, а не вызывала бурную реакцию организма, как это было теперь. Столько лет знал – и на тебе! Оказывается, раньше мы любили друг друга.
В субботу утром меня отправили в магазин за хлебом. Я всегда ходил в тот, который на углу, как говорила мама, и по возвращении отдавал всю сдачу с покупки. Очередь была небольшая. За мной уже стояло несколько человек.
– Саш, привет! – произнесла Таня. – Купи мороженое. Я тебе отдам деньги. Угу?
– Привет. Ладно, – взволнованно произнес я.
Мне начало казаться, что жизнь сама сталкивает нас вместе.
– Сколько оно стоило? – спросила Таня, достав из кармана маленький кошелек, когда я вышел с покупкой.
– Нет-нет, не надо. Это подарок, – с улыбкой произнес я.
– Ой, спасибо, Саш! – сказала она и поцеловала меня в щеку. Я улыбнулся. – Ты домой? Давай провожу. Мне все равно: что так, что так одинаково идти.
– Ну, пойдем, – ответил я, немного растерявшись.
Через четыре секунды возникло неловкое молчание. Я не знал, что ей сказать, из-за того, что знал то, что было между нами в прошлом, и что сейчас мне нужно держаться от нее в стороне.
– Ты всегда в этот магазин ходишь?
– Да. Маме нужно, чтобы я покупал именно здесь.
– Забавно. Мне мама тоже говорит все время в один ходить, но я хожу в другой. Будто есть большая разница.
– Да не страшно. Идти ведь недалеко. Вот и хожу, чтобы ей было спокойнее.
– Слушай, пойдем искупаемся? Жара же. Лето! – предложила Таня, когда мы уже дошли практически до моего дома.
– Не могу, – ответил я. – Дома сейчас помогать нужно.
– М-м-м, понятно. Ну, ты, если что, приходи, – сказала она, улыбнувшись.
Немного помешкав, я пошел домой. На самом деле, по дому работы никакой не было: я солгал, чтобы не усугублять и так сложную для себя ситуацию. Повернулся посмотреть ей вслед. В этот момент она как раз повернулась и увидела, что я смотрю на нее, помахала рукой и пошла дальше. В памяти отпечатался ее худенький силуэт, желтые шорты с утками и красная майка, на которую ложились кончики белоснежных волос. Потоптавшись у ворот, я пошел в дом. Но, стоило мне только зайти, я почувствовал, как меня неистово потянуло к ней. Я положил пакет с хлебом и выбежал из дома. Посмотрев вдоль дороги, увидел, что Таня уже ушла далеко вперед и мне так просто ее не догнать. Но я пошел следом.
– Саня? – услышал я знакомый голос сбоку и повернулся. Это был Олег. – Ты куда?
– Искупаться, – ответил я, понимая, что так просто не отверчусь. Что-нибудь обязательно будет.
– Пошли со мной сходим, а потом вместе пойдем искупаемся.
– Да не, я ненадолго вышел. Родителям нужно помогать.
– Да тут нужно-то вон до тех двухэтажек сходить. Десять минут. Пошли.
Я понял, что совершил ошибку. Не дал четкий ответ, и он перестал слышать меня, находя для всего опровержения. В итоге я согласился с ним сходить. Мы мало говорили. По пути он прихватил еще одного парня двумя классами младше, Артема. После зашел домой.
– Достал, да? – спросил Артем.
– Не говори, – ответил я, а потом задал риторический вопрос: – Как можно быть таким уродом?
– Вы про кого? – спросил Олег. Возникло неловкое молчание, мы с Артемом переглянулись.
– Про учителя, – сказал Артем. – Двойки мне ставит постоянно.
– М-м-м, – произнес Олег. Хотя по нему было понятно, что он что-то подозревает.
Солнце ярко светило, было очень жарко, а в жару люди становятся злее. Это не сыграло на руку и, возможно, даже отразилось на том, что было дальше. Мы дошли поляны, которая находилась поодаль от дороги и вела к месту, куда я изначально намеревался идти.
– Деритесь, – велел Олег.
– В смысле? – удивился Артем. – Зачем?
– Кто победит, тот будет драться со мной. С уродом. Так ты меня назвал да? – произнес Олег и ударил меня в живот. Дыхание сперло. Я понял, что ошибся, когда поверил глазам проклятой лисы.
– Бей его!
– Я не буду.
– Бей, я сказал!
– Я не буду с ним драться.
– Или ты будешь бить его, или я буду бить тебя. Выбирай!
– Я не буду, – произнес Артем, почти плача. Олег ударил его по лицу, и он упал. Я понимал, что или сейчас, или никогда. Если не переступлю через себя, то через меня переступит он. Сунув руку в карман, я схватился за веревку и с силой начал хлестать Олега по голове. Он растерялся и начал обороняться, а я хлестал его сильнее и сильнее.
– Получи, сука! – вскричал я, со всех сил пнув ему по лицу ногой, когда он пригнулся от удара болтом. Получив удар, Олег схватился за нос, из которого пошла кровь. Я хотел остановиться, но вспомнил, что в тетради было написано: не останавливайся до тех пор, пока противник не будет полностью сломлен или пока не потеряет сознание.
– Сука! Я убью тебя! – кричал Олег.
Услышав это, я ударил его что было сил болтом по голове. По волосам потекла кровь. Он лег на землю, уже не сопротивляясь, и выставил руку, неосознанно прося остановиться. Я поначалу хотел прекратить, но после вспомнил, что потом могу оказаться на его месте. Больше всего меня взбесило то, что он забрал у меня день с Таней. Я начал пинать его по голове, думая об этом. Он закрылся. Я прыгнул двумя ногами, попав ему на ухо.
– Сань! Хватит, Саня! – Артем подошел ко мне.
– Хватит?! – вскричал я. – Завтра эта скотина захочет нас так же избить, а ты говоришь «хватит»?! Сколько можно терпеть? Пинай его!
– Я не буду, – со страхом в голосе произнес Артем.
– Сколько раз он тебя бил? Пинай!
– Не буду.
Артем не стал пинать. Я ударил еще пару раз ногой по лицу Олегу, который уже потерял сознание, и только после этого успокоился. Я выдохся и сильно устал. Хотел пойти домой, оставить все как есть и на этом закончить, уже даже пошел, но через несколько шагов остановился, вспомнив, что было в тетради. Нужно быть психом в глазах других, чтобы со мной не хотели связываться. Если я просто уйду, то это не будет безбашенным поступком и страха не вызовет. На следующий день меня начнут притеснять, потому что я один, поэтому мне нужно выложиться сейчас, насколько это возможно, пока козыри у меня в рукаве.
– Ты что? – испугался Артем.
– Ничего! – произнес я.
Опустив бутылку в лужу, я набрал воду и полил Олегу на лицо, предварительно взяв в руки кирпич. Он начал приходить в себя. Я с силой ударил его по голове кирпичом. Он схватился за голову и завизжал от боли. Мне не хотелось делать то, что я делал, но таким было выживание – мне нужно было его сломать психологически. Я бросил ему в голову кирпич, достал веревку с болтом и начал изо всех сил хлестать ему по телу. Он ревел и умолял прекратить, корчась от боли. Не вставал, потому что не успевал встать после нанесения очередного болезненного удара, который не давал прийти в себя. Так длилось до тех пор, пока я не выдохся.
– Кто урод? – спросил я, с трудом дыша.
– Никто, – произнес он сквозь слезы.
– Я спрашиваю, кто урод?! – снова спросил я и ударил его болтом.
– Никто!
– Кто урод?
– Я! Я урод!
– Встал и пошел отсюда! – произнес я, держа болт наготове и понимая, что к нему нельзя поворачиваться спиной. Олег встал, осмотревшись. Я понимал, что он смотрит, можно ли напасть.
– Еще хочешь? – сбил его настрой я.
– Нет. Нет… Я пошел... Артем, пошли со мной.
– Артем сейчас со мной пойдет! – произнес я, вытаращив глаза.
Он молча похромал домой весь в крови. Я понял, что сегодня опасность миновала. Руки сильно задрожали, сердце заколотилось еще сильнее. Воздуху было мало. Я впервые почувствовал приятный вкус победы, и он меня пьянил, несмотря на то, что меня сильно трясло. Дрожа, я выдыхал и хватал новую порцию воздуха.
После шокового состояния пришла мысль: «Что я наделал?!». Я начал испытывать страх последствий. Мне предстоял очень сложный период в жизни. Меня могли поймать на улице и изуродовать, привлечь к ответственности, возможно, даже уголовной: ведь вдруг он не дойдет до дома и умрет? Вариантов того, что могло случиться, было безмерно много, но поворачивать назад было уже поздно. Плохо то, что я избил его на эмоциях и не в честном бою. Эмоции прошли, и я не знал, смогут ли они появиться в следующий раз. А учитывая то, что драка была не кулачная, дальнейшие события легкими не представлялись.
Я пришел домой, боясь каждого звука с улицы. Казалось, вот сейчас что-то случится, что за мной пришли: я посмотрю в окно, а там толпа с факелами, жаждущая меня уничтожить. Хотел почитать рукописи, но не смог: не получалось удержать внимание на тексте. Тогда я начал ходить по комнате и думать.
– А где сдача? – спросила мама. Я вздрогнул.
– Что? – спросил я. Потом вспомнил, что купил Тане мороженое и сдача осталась не вся.
– Хлеб подорожал?
– Нет. Не знаю. А что?
– Тут меньше.
– Наверное, потерял…
Мысль о Тане меня немного успокоила. Я начал думать, что должен стать лучше ради нее и не бояться. А потом задал себе ряд вопросов: если бы это все случилось при ней? Если бы он пришел и начал унижать меня при Тане? Если она узнает, что я сделал, и ей не понравится все это? А если сейчас мне придется драться при ней? И тут я понял, что мне нельзя сдаваться! Не столько ради самого себя, сколько ради того, чтобы она видела, что я способен защитить и себя и ее. Совет не связываться с Таней я проигнорировал. Она стала внутренним мотивом, который заставлял меня быть сильнее.
Я еще не понимал, что по своей натуре никогда не был трусом. Просто раньше у меня не было настоящего мотива себя проявить. Я приспособился и жил в режиме экономии. От рождения было мало энергии, и я не мог ее тратить на то, что не было для меня по-настоящему важным, а было важным для других. Но ситуация изменилась. По большому счету, так происходит со многими людьми. Одни люди мотивированы какой-то идеей, другие – нет. Одним важно выпячивать внутренний мир, а другим – нет. Одни люди распыляются на общественное мнение, а другие его игнорируют. Есть люди, которые живут в своем мире, и им нет дела до того, что происходит во внешнем, они терпят, долго терпят, но, как только вред врывается на важную для них территорию, они взрываются и становятся другими, потому что внутренний мир выходит во внешний, проявляя истинную сущность человека. Что называется, «темные лошадки».
Выходные прошли без происшествий. Никто не приходил. Я понимал, что уголовной ответственности за содеянное теперь можно не ожидать, но вот физической расправы – вполне. Понедельник мог бы для этого сгодиться. Все уезжали работать, а я как раз оставался дома один. Ожидание было страшным. Незнание выводило из себя. Я старался думать о Тане, но мысль о возможном беспределе меня просто свербила. Я ходил из стороны в сторону по комнате, думая: ну, вот сейчас кто-то придет, вот уже пришли, стоят у ворот, лезут во двор... Затем подходил к окну и видел, что никого нет. Пока смотрел в окно, был спокоен, но стоило только отойти, сразу начинал волноваться. Измаявшись, просто встал с ножом у окна, разглядывая горизонт. Сердце периодически сильно стучало. В редких прохожих я видел другие лица, а в компаниях людей – надвигающуюся угрозу. Не выдержав, закрыл дом и пошел на улицу. Решил дойти до друга и поговорить, пройтись.
– Тебя не видно последнее время, – произнес Серега, когда я к нему пришел.
Мы стояли у ворот его дома. Ростом он был немного ниже меня, русый, с веснушками.
– Да тут такое было…
Я рассказал ему все, что произошло за последние дни, не считая рукописей и Тани. Он был удивлен.
– Что думаешь делать? – спросил Серега.
– Бороться со всем этим. Если что, ты со мной?
– Ну, да. Но, блин, я так не смогу…
– Знаешь, сколько можно? Либо они нас, либо мы их. Я думаю, нужно собрать группу людей и держаться всем вместе. Защищать друг друга. Стоять друг за друга.
– Да. Это было бы классно! Они бы по струнке ходили.
– Я сделаю это. Ты со мной?
– Да… да, – неуверенно произнес Серега.
Мы стояли у ворот и продолжали говорить. Тут из-за поворота вывернули Игорь, Олег и Семен. В голове возникло желание бежать. Для того чтобы сделать это, нужно было бросить буквально маленький грамм на чашу весов, чтобы это желание перевесило и я побежал.
– Смотри, идут. Зайдешь ко мне? – спросил Серега.
– Что? – явно занервничал я.
В голове мелькнула фраза из рукописи: «Я сильный! Я справлюсь! Я все смогу!». Я начал ее про себя повторять, сунув руку в карман и сжав веревку с болтом.
– Сань? Слышишь? – произнес Серега.
– Нет-нет, – ответил я, периферическим зрением продолжая следить за потенциальной угрозой.
– Привет! – крикнул Серега ненавистной мне компании. Они мотнули головой.
– Иди сюда! – произнес Олег, глядя на меня. В его голосе больше не было пафоса. Я сначала дернулся, хотел подойти, а потом, снова опираясь на текст рукописи, остановился. Текст гласил, что нельзя подчиняться просьбам и здороваться первым с тем, с кем подрался, чтобы не проявлять слабость. Если бы я пошел к нему, он бы почувствовал мою слабость и тогда точно отыгрался за прошедший день.
– Сам подойди, – ответил я, глядя прямо в его подбитые глаза. С рук от волнения чуть ли не ручьем бежал пот.
Олег сделал пару шагов в мою сторону. Я, реагируя на опасность, начал вытаскивать руку из кармана. Показалась веревка, привязанная к болту. На лице у Олега появился испуг. Он дернулся и остановился. Я смотрел ему прямо в глаза. И казалось, что смотрел уже минут десять. В голове мелькали разные мысли. Много раз проносилось желание побежать или даже извиниться за сделанное. Но тело будто застыло. С виду я просто смотрел на него.
– Пошли, – произнес Игорь, глядя на Олега.
Я немного засунул кисть руки обратно в карман, продолжая смотреть ему прямо в глаза. Он попятился, прихрамывая. Затем развернулся и пошел прочь. Я выдохнул, перевел взгляд в сторону, прикоснулся к лицу, тем самым делая скрывающий жест, бессознательно прячась за рукой. Мне хотелось поскорее уйти как можно дальше от этой ситуации и разгрузиться от всего накопившегося. При всем своем желании скрыться, я испытал огромнейшее облегчение, которое не испытывал еще никогда. С плеч свалился безумных размеров мешок переживаний, который я до этого носил. Даже не думал, что все может так обернуться и что Олег просто отстанет.
– Нифига! Ты видел?! – произнес Серега. – Он слился!
– Ага, – сказал я.
И почувствовал слабость в теле. Организм был истощен. Мне захотелось кушать. От переживаний я практически не ел в последние дни, только лишь довольствовался чаем. Казалось, организм хочет наверстать упущенное. Я попрощался с Серегой и отправился домой.
Но счастье длилось недолго. Только я поел, как услышал крик у ворот, и я с уверенностью мог сказать, что голос принадлежал Олегу. Я аккуратно посмотрел в окно так, чтобы меня нельзя было увидеть. Олег был не один. С ним был его брат Семен. Они покричали меня пару минут и отошли к дороге, посматривая в разные стороны и надеясь увидеть меня, идущего домой. В руках у Семена был какой-то прут или арматура. Издалека не было понятно, что именно. Я понаблюдал за их поведением, пытаясь понять, что им от меня нужно. Прут в руках Семена откровенно намекал, что они не просто хотят спросить, как у меня дела. Выходить к ним я не хотел. У меня было какое-то дурное предчувствие на этот счет, но и незнание их мотивов, я понимал, будет снова меня изматывать.
Пока я думал, они ушли.
ГЛАВА XI
В мою жизнь вновь вернулись переживания. Они изматывали меня до конца дня, пока не приехали родители. Их появление позволило немного отвлечься, но через короткий промежуток времени переживания нахлынули с новой силой, сели рядом со мной на диван и уставились на меня. Я не знал, как поступить. Вспомнив рукопись, где было написано «Главное – это характер», я встал с дивана и пошел сам к Олегу домой. В кармане лежал болт. Я перебирал мысли и думал, как поступлю, если произойдет та или иная ситуация.
– Ты чего не здороваешься? – спросил Вова, прогуливаясь с собакой.
– Что? – не понял я.
– Ты глухой, что ли?!
– Что тебе надо? – произнес я, раздражаясь от нервного истощения.
– Чего?! – удивился он. Затем ударил меня по лицу. Я откачнулся назад и отошел на два шага. Растерялся. Он перевел пса на другую сторону от себя и ударил меня ногой в бок. Я отлетел. Вова был старше, и новый враг мне был не нужен, но нервы взяли верх. Схватив болт за веревку, я ударил им его по лицу. Вова схватился за глаз и отпустил собачий поводок. Бахвал зарычал на меня. Я попятился и быстрым шагом ушел домой. Тахикардия в последние дни стала для меня привычным ощущением. Ладони были потными. Я удивительно быстро обзаводился новыми врагами, не успевая расхлебывать все, что натворил. В мыслях была паника. Мало того, что Олег ненавидел меня, так еще и Вова начал, а ведь он был старше меня года на полтора и явно крупнее. Если с Олегом я еще мог соперничать, то с Вовой это был цирковой номер в клетке с взбесившимся тигром. Вариант победы можно было даже не рассматривать. Нужно было хотя бы выжить.
Водоворот жизни затягивал меня все сильнее. Полночи я не мог уснуть. Вместо того чтобы разобраться с одной проблемой, я создал еще одну. Еще более весомую. Из рукописи я знал, что прошлого меня Вова тоже донимал в свое время, за что и поплатился позорной смертью, но прошлый я был другим, умным и взрослым, просто в маленьком теле, а вот я был просто подростком в маленьком теле, который многого не знал и попал в передрягу. Исправить уже ничего было нельзя. Мне стало страшно. В рукописи было написано, что я после смерти не умирал, а снова жил. Эта мысль начала меня преследовать, ведь другого способа я не видел. Совета спросить было не у кого. Утром, когда все снова уехали, я стоял рядом с петлей и думал, как поступить. Ситуация была патовая. Дома я был свободен и цел, но, стоило мне выйти на улицу, как меня со всех сторон хотели уничтожить. Для подростка это была просто катастрофа.
Встав в петлю, я повторил: «Я сильный! Я справлюсь! Я все смогу!». Руки бессознательно сами сняли веревку с шеи, словно кто-то внутри меня помогал принять верное решение. Подойдя к зеркалу, я посмотрел на себя.
– Максимум умру – и тогда снова начну жить, – произнес я. – Так почему бы не попробовать жить сейчас? Все равно мало что изменится. Да?
Выдохнув, я развязал веревку и убрал ее на место в сарае. Подумал о Тане. Мысль о ней обдала меня теплом и придала сил. На секунду я забылся. Затем усмехнулся, припомнив, что прошлый я в это время уже деньги пытался сколотить, а я тут все еще говно разгребаю. Подобное сравнение заставило меня начать мыслить более взросло. В конце концов, если они причинят мне тяжкий телесный вред, я подам в суд и буду отмщен, если умру – тем более, а если выживу, то чего мне бояться? Еще целая жизнь впереди!
Выйдя из дома, я думал, что сегодня точно получу и меня очень сильно изобьют. Потрогав лежащий в кармане болт, я вспомнил, что в тетради было написано, что так делать ни в коем случае нельзя: чего ждешь, то и получаешь. Если идешь драться с мыслью, что можешь проиграть, то уже проиграл. В такой ситуации спасет только «лаки панч», что в переводе означает «счастливый удар». Настроив себя более позитивно, я пошел вдоль магазинов, надеясь встретить кого-нибудь из тех, с кем у меня был конфликт, чтобы хотя бы с кем-то уже расхлебаться.
– Это ты Вову так? – спросил меня его одноклассник.
– Что с ним? – спросил я.
– Да живой, просто разбито под глазом, все опухло. Видел его сейчас, говорит: «Найду его – убью! Землю жрать заставлю».
– Где видел?
– Да вон он, сам идет. Беги, пока он тебя не увидел.
– Сейчас я ему покажу, кто землю жрать будет! – сказал я с ненавистью.
– Ну, ты и псих! – произнес Вовин одноклассник.
Я пошел Вове навстречу. Он увидел меня и ускорил шаг.
– Саш! Привет! – окликнула меня Таня. Я опешил.
– Таня? – испуганно произнес я. Вова подбежал и с силой ударил меня в висок. Я упал.
– Ты больной, что ли?! Недоумок! Пошел отсюда! – закричала Таня.
– Я тебя убью, сука! – кричал Вова. Таня начала его отталкивать. Я схватил болт и зарядил ему по лопатке, но он его выхватил после удара.
– Вы что тут?! – произнес вышедший из магазина Танин брат.
Вова взял болт и замахнулся ударить меня, но чуть не ударил Виталю. Таня выставила руку, и Вова попал ей по руке. Прежде чем он успел что-то понять, Виталя ударил его в затылок, отчего тот свалился на землю, взявшись за голову.
– Ты что творишь, скотина тупая?! – произнес Виталя и пнул Вову ногой по лицу. Тот схватился за разбитый нос. Таня вцепилась в брата:
– Виталя, прекрати!
Понимая свой шанс, я с разбегу пнул Вове ногой по лицу. Виталя схватил меня за шиворот и откинул назад. Вова, одной рукой держась за нос, прыгнул на меня, а второй схватился душить, просунув руку так, что мой подбородок оказался на его локте. Виталя ударил Вову в лоб, тот расслабил руку и сел на землю.
– Да прекратите вы! Хватит! – закричала Таня.
– Что тут происходит? – спросила продавщица, выйдя из магазина. Увидев происходящее, она открыла рот от удивления: – Вы что творите?!
– Да это не я, – громко сказал Виталя, – это вот эти двое с ума сошли!
– Он меня болтом ударил! – сказал Вова.
– Потому что ты меня ударил! – не сдерживая эмоции, вскричал я. – Мне что, терпеть тебя, урода?! Скажи спасибо, что еще живой!
– Ну-ка, успокоились! – сказала продавщица.
Виталя засмеялся. Таня подошла ко мне.
– Больно? – спросила она. Я держался за висок.
– Да нет, терпимо, – ответил я. – Бьет как баба!
– Я тебе всю голову разобью! – крикнул Вова.
– Тронешь его – я сам тебе всю голову разобью! – сказал Виталя.
Виталя с Таней пошли домой. Я тоже пошел в свою сторону.
– Виталя уедет – и тебя никто уже не спасет! Я тебя затравлю! – сказал Вова.
На этих словах мы разошлись каждый в свою сторону. Сил бороться с приплывшим в мою жизнь дерьмом было все меньше. Голова болела. Стрессы вызывали усталость. Ситуация не слишком прояснилась после моего похода, но, по крайней мере, я мог с уверенностью сказать, что Вове я не нравился ни в той жизни, ни в этой, и у нас был конфликт на этой почве. Может, его роль была именно такая. Может, даже он и не был плохим человеком. В любом случае – конфликт был, и самое трудное еще предстояло. Благодаря Виталию я получил отсрочку, но времени было недостаточно, чтобы мы могли сравняться по силам физически. Поэтому мысль о создании банды, группы, или как еще это можно было назвать, казалась все более актуальной и решающей многие проблемы. В этом плане первые шаги я сделал: заявил о себе, как о человеке, который не боится. Дальше нужны были люди.
Я пришел домой. Закрылся, чтобы чувствовать себя безопаснее. Взял рукописи и начал искать информацию, которая могла бы мне помочь. Конечно, там было много интересного, но мне нужна была именно информация, затрагивающая человека. Ведь прошлый я должен был мне настоящему что-нибудь такое написать: например, что руководит человеком и заставляет его делать то или иное, подчиняться или доминировать, вызывает интерес или, напротив, отторжение. Должны были быть какие-то важные записи, которые бы давали информацию для понимания человека, как создать общность людей или что-то вроде того. И я нашел. Пусть не идеально подходящее под мои нужды, но это многое мне объясняло.
«Чтобы управлять людьми, в первую очередь, нужно понять, что человек рождается необразованным и абсолютно все свои знания приобретает. Сущность человека является животной и инстинктивной (именно поэтому психологи обязательно изучают биологию и зоопсихологию). В процессе жизни человека заставляют принять ценности, взгляды, идеалы, порядки и устои, присущие обществу, в котором он родился. В противном случае он становится аутсайдером. Также стоит сразу понять, что психологический и физиологический возраст не равны. Большинство людей на всю жизнь остается в подростковом периоде, и лишь в каких-то суждениях, причем, стереотипных, они кажутся взрослыми. Чем более человек молод психологически, тем более его поведение близко к животному, инстинктивному. Немаловажным является то, что поведение человека шатко и напрямую зависит от потребностей, которые, если удовлетворены, то задействуют более высокий этап потребностей, а если нет, то более примитивный. Главными являются витальные (жизненно важные), затем социальные и только потом идет самоактуализация. Ни один человек не сможет быть счастливым без удовлетворения витальных и социальных потребностей (счастливыми в одиночку не бывают – человек априори стайное животное). Это является главным ключом к управлению человеком, который открывает все двери. Основа манипулирования! Без этого можно использовать разве что готовые шаблоны, основанные на этой базе, но они не всегда будут работать, потому что не будут учитывать особенности ситуации, с которой столкнулся человек.
Если хочешь добиться своего, нужно понять основные мотивы, которые движут человеком. Только после этого можно эффективно работать.
Мотив самоутверждения – стремление самоутвердиться в общественной среде, получить определённый статус, уважение.
Мотив идентификации – стремление походить на кого-то значимого для человека (авторитета, кумира, отца и т.п.).
Мотив власти – стремление к влиянию на окружающих (руководить ими, направлять их действия).
Процессуально-содержательные мотивы – побуждение к действиям посредством не внешних факторов, а процессом и содержанием деятельности.
Внешние мотивы – престиж, материальные блага и т.п.
Мотив саморазвития – стремление к личностному развитию, к реализации своего потенциала.
Мотив достижения – стремление достигать лучших результатов, быть первым и овладевать мастерством в чём-либо.
Просоциальные мотивы – общественно значимые, связанные с чувством долга, ответственностью перед людьми.
Мотив аффилиации (присоединения) – стремление устанавливать и поддерживать связь с другими людьми, контактировать и приятно общаться.
Допустим, ты хочешь продать бутылку воды. В зависимости от мотивов человека нужно выстраивать предложение. Если они не будут совпадать, то и заинтересованности не вызовут. Человеку, который стремится к саморазвитию и достижению, можно сказать, что данная вода содержит минералы, которые благоприятно сказываются на работе мозга, что может дать лучшие результаты. Тем, кем движут просоциальные мотивы, нужно сказать, что, покупая воду, они помогают детям в Африке, потому что компания часть средств направляет на их поддержку. Человеку с мотивом власти будет сложнее продать воду, но в данном случае нужно будет выстраивать предложение не на людей, которыми он сможет управлять, а на него – что он станет сильнее и авторитетнее в глазах других. Люди, конечно, купят воду, но купят слова, а не содержимое. И не будут обмануты, потому что они покупают удовлетворение собственных мотивов и определенную уверенность, а не вещь в себе.
