Текст книги "Чудо-цветы (СИ)"

Автор книги: Александр Гребёнкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 9 страниц)

Потом загорала на камне, любуясь морем пока не высохла.

Накинув платье и шляпку упруго зашагала к форту.

Вернувшись домой, она продолжала заниматься садом. Недавно она посадила цветы из того мешочка, что дала ей бабушка. На мешочке была удивительная надпись: "Не тронь меня!"

Харита предварительно сделала бороздки в земле, куда посадила семена, смешав их с песком, присыпав сверху землёй, как учила её мама.

Семена обладали чудесными свойствами, и всходы должны появиться спустя несколько дней. Теперь дело заключалось в рыхлении, поливе грядок, борьбе с сорняками.

Харита возилась на грядках, когда у форта появилась фигура всадника. Это был Генри Вансульт. Он вошёл в ворота, присвистывая, оглядывая перемены в жилье и на дворе. Харита встретила его в переднике, с руками, испачканными в земле и с улыбкой на устах.

– Какие у вас перемены, дорогая Харита! Я никогда не думал, что эти развалины могут принять жилой вид! Чудеса!

Харита засмеялась:

– О, Генри, всё – благодаря руками! Вот этим и ещё многим другим... А чудеса ещё впереди! Я думаю, вас скоро порадует мой сад!

– Да, вы возделываете ваш сад словно богиня природы. Но, слушайте! Для такого сада нужна качественная поливка. Я могу помочь вам её сделать!

Харита покраснела.

– Это было бы великолепно, Генри! Но где вы возьмёте всё необходимое?

– О, как раз об этом вам не стоит беспокоиться! В моём хозяйстве найдутся лишние материалы.

Генри ещё походил по форту, осматривая его и похваливая кропотливый труд обитателей.

– Вы с честью выиграли сражение с ящерицами, зарослями, дождями и ветром! Я вас поздравляю!

Генри поехал за материалами, обещая вскорости быть, а Харита, закончив с грядками, занялась обкапыванием деревьев.

Из дома вышел запыленный и уставший Дегж.

– Дело движется? – спросил он, глядя на успехи Хариты и отряхивая одежду.

– О, я так и вижу перед собой картину чудесного сада, – сказала Харита, глядя на запыленное, уставшее лицо Дегжа. – Устали? Отдохните! Как ваши дела?

– Кажется крышу удалось поправить, – со вздохом промолвил Дегж. – Течь не должна.

– А кровати и ... мебель?

– Зайдите в комнату и оцените...

– Что, уже готово?

– Всё, что привезено вчера – собрано и установлено.

– Да вы просто мастер!

Харита бросилась к ручью мыть руки.

– Может будете обедать? Готовая еда есть! – объявила она.

– Нет! – ответил Дегж, вытирая платком пыльное лицо. – Жарко, есть не хочется...Я лучше пройдусь по берегу и окунусь в море!

Дегж направился к воротам, а Харита, умывшись, пошла к дому.

Здесь было тихо, чисто и прохладно. В полумраке виднелись кровати, собранный шкаф. В окна были вставлены стёкла и в них можно было увидеть внутренний двор, а далеко – деревья, полоску лесистых гор. У самой кровати лежала шкура ягуара, подаренная Генри Вансультом.

***

Дегж долго шёл по берегу. Сначала ему нравилось идти у самой воды, но не везде это было удобно, и Дегж пошёл по дорожке, мимо вековых деревьев и виноградников.

Наконец, он опять спустился по обрывистой и крутой тропинке к прохладным лазурным водам.

Пройдясь по берегу и наблюдая за крабами, он увидел скалистый утёс, местами поросший сизым бархатным мхом и изумрудной травой. Здесь Дегж с удовольствием искупался в прохладном море, затем, выйдя на берег, легко забрался на вершину утёса.

Он сел на скалистый выступ у края. Отсюда было далеко видно море и белый парус вдали.

Подул тёплый ветер, пахнувший рыбой и водорослями. Солнце быстро высушило тело Дегжа, и он набросил на себя одежду.

Мысли путались, не желая соединиться в стройный ряд. Закурив, Дегж достал из кармана записку от Леоны.

"Милый, я вернусь к тебе через четыре дня. Жди меня у старого утёса..."

Ещё два дня оставалось до встречи. Он верил, что Леона доберётся до него, и они встретятся!

Дегж задумчиво бросал мелкие камешки вниз, наблюдая за бурными волнами, с шумом разбивающиеся о скалы.

Так он и сидел, пока не услышал шорох шагов и не заметил, содрогнувшись, что за спиной выросла чья-то огромная тень. Раздался сухой щелчок, и закаркали птицы в вышине.

Тогда он резко обернулся и вскочил на ноги.

На него смотрело дуло револьвера, поблёскивая на солнце. Рука, нервно сжимавшая оружие, была украшена браслетом.

Дегж перевёл взгляд на незнакомца.

Перед ним стоял человек в летнем костюме, шляпе и очках, переливающихся синевой. Его слегка небритое лицо морщилось в кривой ухмылке.

– Ну, вот мы и встретились. Своим глазам не верю! Кого я вижу перед собой – убийцу детей!

– Кто вы? – прошипел Дегж.

– Я Джак Гранблат. Иегудиил Гайбер был моим племянником.

– Вот как, – медленно произнёс Дегж. – А откуда вы знаете, что я тот, кто вам нужен?

– Хм, это не трудно. Узнал по описаниям.

– Вы пришли поквитаться?

– Угадали, – даже немного весело и ядовито сказал Гранблат. – За Гуда!

– Это был зверь! – поморщившись, с болью сказал Дегж.

– А вы, наверное, сам господь бог, чтобы судить его?

На мгновение воцарилась тишина, слышен был лишь шум разбивающихся валов.

– Ну, раз вы пришли мстить – кончайте, – сказал Дегж. – Ведь вы уже всё решили... Чем быстрее пуля продырявит меня, тем легче мне будет...

Дегж сказал это и вспомнил, что его собственный револьвер остался в форте. Он был безоружен перед лицом врага.

– Как же ты мог докатиться до такого? – едко спросил Гранблат.

– Вы даже не представляете, кого защищаете. Гуд был садист и мерзавец. Он бы ещё многим принёс зло на этой земле!

– Да будь он хоть трижды садистом, ты не имел права судить его, негодяй! – крикнул Гранблат и со всего размаху ударил Дегжа рукояткой пистолета по лицу. Дегж упал на самом краю утёса, слыша, как за спиной шумят волны и кричат неистово чайки.

Гранблат сделал шаг и ударил проводника ногой. Тело Дегжа содрогнулось.

И вдруг он молниеносно схватил ногу Гранблата и дёрнул на себя.

Джак потерял равновесие и упал на спину.

Дегж быстро подхватился. Кровь заливала лицо, и он вытерся рукавом.

Пятнышки крови замигали перед глазами, покрывая мшистую поверхность утёса.

Дегж схватил острый камень и занёс его над головой своего врага.

Внезапно, серебряно сверкнув, рука с револьвером поднялась и сухо щёлкнул выстрел, эхом отзываясь в скалах.

Дегж схватился за грудь, выронив камень, и зашатался.

Голова его стала тяжёлой, как железо. Перед глазами поплыло лицо жены, а потом – яркое розовое, словно спелый плод, солнце.

"Леона...Я погибну, а она так и не узнает, где я и что со мной", – пронеслось в голове Дегжа.

И он упал на самом краю утёса, словно подбитый ястреб, а волосы его, как перья, смешались с травой.

Гранблат поднялся, постоял, шатаясь, держа револьвер перед собой. Затем, спрятав револьвер, он с усилием приподнял тело Дегжа и сбросил его в синее море.

Волны сомкнулись, разбиваясь о глыбообразные камни, отхлынули, унося с собой тело человека.

Швырнув в воду и револьвер, Гранблат зашагал прочь – через степь и рощу, в направлении Лимаса.

Тело Дегжа медленно погружалось, кружилось в прибое, среди песка и камней. На какое-то время из мутной бело-серой волны появилась рука, ухватилась за скользкий береговой камень. Ослабла, бессильно скользнула и исчезла в волнах.

***

Волнение о судьбе пропавшего Дегжа начались к полудню, когда он не вернулся в форт, а уже во второй половине начались поиски. Предположить, что Дегж мог внезапно уйти, не предупредив никого, оставив личные вещи и оружие, Ферроль и Харита никак не могли.

Флетчер послал Скабера обойти берег. Один из рыбаков, возвращавшийся на лодке с ловли, сообщил, что видел человека, идущего по берегу. Это мог быть Дегж. Ферроль предположил, что проводника могли внезапно арестовать. Генри Вансульт, пришедший вечером к Флетчеру, у которого ужинали Ферроли, предложил поискать с собакой.

Его дог Z, понюхав платок Дегжа, привёл искателей на утёс. Там были обнаружены капли засохшей крови, и трава была примята. Далее Z извинительно заскулил и перестал брать след. Дегж исчез!

Спустя день Флетчер принёс газету, где была помещена фотография человека в летнем костюме, найденного мёртвым в рощице за городом.

Труп лежал под кустом. Но это был не Дегж, а некий Джак Гранблат. На правой руке его сверкал браслет.

Причиной смерти судебный медик назвал сердечный приступ, вызванный, скорее всего, укусом ядовитого паука. Возможно мужчина, утомлённый жарой, прилёг под кустом и был укушен... Можно ли связать смерть этого человека с пропажей Дегжа – никто из обитателей форта не знал.

Пропала из Гертонской больницы и Леона Кончак – вышла на прогулку в парк и не вернулась. Молчали об этом деле и Гревсы, видевшие Гранблата в лесу. Они не хотели давать показаний, боясь, что их затаскают в полицию.

Х. ЧУДЕСНЫЕ ЦВЕТЫ «НЕДОТРОГИ»

В один из дней Флетчер пригласил Хариту на длительную прогулку в местный лес. Это было выполнение давнего обещания, кроме того старому романтику не терпелось показать особенную красоту лесисто-горной местности в окрестностях Лимаса.

К этому времени Генри Вансульт помог Харите с садом, наладив простую, но эффективную систему орошения. Цветы росли и распускались быстро, как будто солнце волшебными золотыми лучами и целебная вода питали их. Они пахли прохладой.

– Что вы скажете насчёт хорошей ловли форели в ручье? – спросил Флетчер, осматривая распускающиеся цветы и тщательно обкопанные и обрезанные деревья.

– Интересное дело! – бодро ответила девушка, одним движениям снимая косынку и распуская волосы.

– Я берусь устроить.

– Мы надолго пойдём?

– Чем дальше – тем лучше... Готовьтесь на весь день!

Но накануне рыбалки хозяин поместья внезапно слёг с простудой в постель, поэтому попросил Генри Вансульта сопроводить Хариту. Тот охотно согласился.

– Мы пойдём через лес в горы, на небольшую речку, потому что там форель не пуганая, – объяснил Генри Вансульт. – Но если вы легко устаёте, то лучше не забираться далеко – лесные дороги малоудобные для дам.

– Ничего, я выносливая и неприхотливая! – весело ответила Харита.

– Тогда мы вам найдём подходящую одежду. С голыми ногами вы там долго не выдержите!

В один из дней Генри, его подруга Дамьена и Харита пошли в направлении пышного леса, примыкавшего к горной цепи. Перейдя через мост, они направились к сине-зелёному венцу гор. Издалека горы казались Харите схожими с низкими тяжёлыми облаками.

Шли одному Генри известными тропами. Охотник был одет в коричневую куртку и шляпу и имел с собой штуцер, мечтая по ходу и поохотиться, а Дамьена щеголяла в кожаных штанах и несла с собой вещевой мешок. Для Хариты нашёлся защитного цвета костюм, состоящий из свободных брюк и лёгкой куртки с капюшоном.

– Я здесь излазил всё вдоль и поперёк, – рассказывал Генри. – Бывал возле Жёлтой горы и Зеркальных озёр.

– Это система небольших озёр с очень чистой водой, – пояснила Дамьена. – Там можно найти бобров и лосей.

– А ещё какие-то животные здесь водятся? – спросила Харита.

– Я охотилась на косулю и успешно! – похвасталась Дамьена.

– Встречается ягуар, но редко...Найдутся кабаны... Могут быть и волки, но не пугайтесь, мы так далеко не пойдём, – улыбался Вансульт.

– Было бы интересно взглянуть на волка!

– О, это не лучшее знакомство! – засмеялся Генри, а вслед за ним Дамьена. – В зоопарке в Гертоне – пожалуйста.

– А змеи?

– Встречаются. Но на человека не нападают, – сказала Дамьена.

– Если вы сами на неё не нападёте, – иронично заметил Генри.

Они двигались в заросли, переполненные птичьим щебетанием, преодолевая на пути ямы с валежником, древесные стволы, поваленные бурей.

Вскоре они зашли в глухой лес, где царили сырость, мягкие сумерки и застоявшаяся тишина.

– Ловить форель сложно, но интересно, – рассказывал Генри по пути.

– Я видела форель только на картинках, – сказала Харита, отклоняя ветки, так и норовящие хлестнуть по лицу, тщательно переступая через камни и коряги.

– Эта серебристая и вёрткая рыба просто так не даётся в руки, – уточнила Дамьена. – Да и обнаружить её непросто...

– А где вы её найдёте? – спросила Харита. В своём костюме с капюшоном, едва скрывавшим её светлые локоны, она была ослепительно красивой.

– Лучше всего её ловить на ямах..., – объяснил Генри.

– Вы имеете ввиду о речные ямы?

– Да, именно! Ямы – в относительно неглубоких горных ручьях. Как правило, располагаются перед и за перекатами. Эти ямы – любимое место обитания форели, особенно самой крупной.

– А ещё эта рыба имеет привычку прятаться... Предпочитает держаться за многочисленными камнями, валунами, защищающими её от течения, – добавила Дамьена.

Издалека, из расселины, пенясь, неистово журча, вытекал горный ключ, теряясь за камнями и деревьями. Они перебрались через него по камням и подошли к тому месту, где он впадал в плавно текущую узкую горную реку.

Шелестел мягкий лесной ветер. Места казались дикими, давно не хожеными человеком.

– Смотрите, – сказал Генри, прыгая с одного валуна на другой. – Вот здесь, у этих обрывистых берегов очень замедленное течение. Здесь она может обитать. А также за корягами и камнями...

Генри и Дамьена несколько раз забрасывали удочки, но рыба не клевала. Пробовала и Харита, но не совсем умело – её удочка зацеплялась либо за камни, либо за прибрежные кусты, что вызывало общее веселье.

– Ничего, научитесь. Только, дорогие дамы, лишний раз не шумите, вы вспугнёте рыбу, – говорил Генри. – Давайте я попробую.

Нанизав червя, он ловко забрасывал удочку.

– У Флетчера это лучше получается, он настоящий мастер по ловле. Но, ничего, и мы научимся, – уверяла Дамьена.

И вот одна из ловких речных обитательниц стремительно атаковала червя.

Уже спустя час в садке затрепетала первая гибкая, радужная и светло-серебристая рыба.

Ловля рыбы и прогулка по лесу у речки продолжались почти весь день.

Насобирав валежника и обложив камнями ямку для очага, Генри взялся за разжигание костра.

Робко блеснул огонь и постепенно разгорелся, нервно облизывая языками сучья. Едкий серый дым постепенно заполнил ущелье и лес. Ветер подхватил его и направил в голубоватое небо.

Дамьена стала чистить рыбу, а нарезать её крупными кусками доверила Харите.

Затем рыбу жарили на осиновом пруте. Когда чешуя без усилий стала отделяется от всех частей, Дамьена позвала Генри, бродившего по окрестностям со штуцером. Охотнику удалось подстрелить какую-то редкую птицу.

Рыба была съедена быстро и с большим удовольствием.

После ужина Дамьена отправилась помыть посуду в ручье. Харита задумчиво сидела у костра, и сидевший рядом Генри сделал попытку обнять её.

Девушка со смехом отстранилась от назойливого кавалера.

– О, милый Генри, вы слишком много уделяете мне внимания!

– Да..., но я страдаю...

– Ваши страдания полезны для вас!

Дамьена вернулась с посудой, напряжённо поглядывая на Хариту. Генри делал вид, будто ничего не произошло.

От костра осталась кучка огненных углей.

Они стали собираться домой.

Лишь поздним вечером, когда дневной свет начал постепенно угасать в прохладном лесу, а с неба начали глядеть первые звёзды, они вернулись в форт.

***

Объявления данные Ферролем в газете дали свои плоды. Вскоре появились первые заказы на ремонт оружия. Для выполнения их Ферроль посещал Лимас и Гертон. Но основное время он работал в форте, в специальном помещении, оборудованном под оружейную мастерскую.

Вскоре Флетчер нашёл новых заказчиков. Глава городского муниципалитета Лимаса искал опытного фейерверкера.

Это был большой праздник города с салютом и фейерверком. Для его проведения Ферролю понадобилась помощь, и Флетчер отправил с ним Скабера, а также ещё одного помощника Кресса – молодого пиротехника, который ещё только усваивал азы профессии. Это был небольшого роста, пучеглазый и смешной на вид человек, имевший манеру слушать, открыв рот.

Праздник с удовольствием посетила и Харита.

Сегодня она была особенно романтична в белой блузке, шифоновой треугольной косынке и пышной летящей красной юбке, прикрывавшей ноги, оставляя лёгкую, интригующую тайну. Со своим кавалером Генри Вансультом она легко двигалась в пёстрой нарядной толпе, среди торговых ларьков, бумажных китайских фонариков – шаров, шуршащего серпантина, вдохновенных музыкантов, машущих смычками, великанов на ходулях, дующих в трубы, уморительно смешных клоунов и ловких жонглёров, напыщенных мужчин во фраках и цилиндрах, дымящих сигарами, элегантных дам с веерами в роскошных платьях, полупьяных моряков с винными бутылками в руках, рыбаков и рыбачек, лузгающих семечки, нарядных и весёлых детей с леденцами на палочках, серьёзных господ и их подобострастных слуг.

Харита с удовольствием сплясала несколько огненных, захватывающих дух танцев с Генри Вансультом.

На верхушках крыш вертелись флюгера и змеились праздничные вымпелы. Множество людей толкалось вокруг аппетитно пахнущих лавок, где раздавали горячий суп и продавали вкусные лепёшки, большие пряники и леденцы на палочках.

На этом празднике Харита обратила внимание на художника, который переносил на своё полотно детали и краски праздника.

Это был скромный человек лет тридцати, худощавый, но крепкий, с аккуратно выбритым гладким лицом. Волосы – чёрные, как крыло ворона, свободно спускавшиеся вниз, были покрыты лёгким беретом. Плечи его – угловатые и широкие позволяли рукам висеть свободно, не прикасаясь к туловищу. Серо-зелёные глаза светились на лице с твёрдой линией губ.

Звали его Фабиан Петтчер. Он внимательно следил за Харитой, любуясь её лёгкими и ловкими движениями рук, развивающейся во время танца юбкой и смуглыми ногами.

Харита не обратила бы внимания на Петтчера, если бы ей, проходящей мимо, не брызнули в глаза краски с холста – особенно жёлтый и красный цвета.

Она даже остановилась, любуясь полотном. В это время Генри не было – он остановился посудачить с приятелем.

Фабиан, почувствовав присутствие зрителя за спиной, обернулся к девушке, тая в глубине души тихую радость.

– Как впечатляюще красиво у вас получилось. Будто вложили всё в полотно – музыку, природу и танец! Очаровательно! – воскликнула Харита.

– Спасибо! Но я вообще-то не пишу так! Это не моя манера, – промолвил смущённый Фабиан. – Мои картины другие, и они не приносят дохода.

– Вот как! Какие, например? – удивлённо спросила Харита, подняв брови.

– Например, "Изучение Гулливера". Или – "Рука" ...

– "Изучение Гулливера", – пробормотала Харита... – А, постойте, кажется я видела ваши работы! Ваши работы выставлялись...

– Ну, очень немного. Вероятно – две, три...

– Была выставка молодых современных художников в Гертоне. Правда я на неё не попала, – виновато добавила девушка, – видела только то, что в витрине...

– Ну, молодым я себя не назову. Мне уже тридцать стукнуло...

– Да разве это возраст... Талант – вот, что главное...

– Я вас приглашу как к нибудь к себе, – задумчиво сказал художник. – Вы где живёте?

– Найти меня не трудно. Старый форт...

– А, форт Бернгрев? Вы живёте в этих руинах? Как это романтично...

– Это уже не руины... Приходите, увидите... – сказала Харита, сама смутившись от своего неожиданного предложения.

– Я слышал, что в форте живёт девушка, которая выращивает какие-то удивительные цветы. Это вы? – спросил художник.

Харита покраснела.

– Я....Уже пошли слухи?

– Мне, как художнику, ценителю прекрасного, интересно было бы посмотреть.

– Нет, посмотреть вряд ли получится, – нахмурилась Харита.

– Но разве цветы выращивают не для того, чтобы ими любоваться? – спросил, улыбнувшись, Петтчер.

– Да, да...Просто моими цветами не каждый может любоваться, – произнесла загадочно девушка. – Но у вас... вероятно получится... Я верю!

Фабиан не отрываясь смотрел на Хариту своими блестящими серыми глазами.

В это время подошедший Генри Вансульт потянул девушку в толпу на раздачу подарков.

– Вы не идёте смотреть на подарки? – спросила Харита художника.

– Нет, я не люблю толпу... – откровенно сказал Фабиан.

– Тогда ... до встречи!

И Харита с Генри исчезли в пёстрой толпе.

После этой романтичной встречи Фабиан засобирался к себе домой. Ему почему-то стало грустно.

Жил он на острове д'Авелес в небольшом рыбацком посёлке.

Но когда он ехал в лодке, ему вдруг стало легко и весело, потому что этой девушке понравились его работы.

Уже когда он был на острове, ночная темнота разрезалась липкими блестящими взрывами. Это с нескольких стартовых площадок Ферроль и Кресс запускали салюты и ракеты.

После этого праздника молодой Кресс стал приходить в форт и работать с Ферролем – перенимать опыт.

***

Цветы, о которых спрашивал Фабиан, распустились недавно, но слухи о них уже стали ходить по побережью, вопреки тому факту, что в форте побывало не так много народу.

Из всего пёстрого цветника особенно выделялся цветок "недотрога". Таких цветов была целая грядка и они были необыкновенными: большие, размером со шляпу, и ослепительно красивые.

Их чашечка, прозрачная, словно хрусталь, состояла из восьми прямых лепестков. Середина цветка была жемчужной с тонкими оттенками радуги. По основаниям лепестков расположены крошечные белые шарики. Подцветник был твёрдым и гладким, чёрно-зелёным. Головки цветов помещались на тонком, чуть изогнутом стебле тёмно-зелёного цвета и были покрыты острыми шипами, словно розы. На стебле росли длинные, свободно изогнутые, как перо, листья оранжево-золотистого с коричневым и красным рисунком. Изнанка их была серой.

На солнце, особенно когда выпадает роса, такие цветы сверкали, как подлинно хрустальные, украшенные серебром и жемчугом.

Цветы особо нравились Дамьене. Она протягивала к ним ладони, и они тянулись к ней, словно расцветая заново. Любовался ими и Генри Вансульт, и всегда бодрый и энергичный Флетчер.

А вот Гвинивера Риваль, пришедшая как-то вместе с Генри, не собиралась даже увидеть цветник, к великому облегчению Хариты.

– Мне эти цветы не интересны. И вообще, милочка, как вы живёте в этих развалинах? – говорила скептично она, оглядывая форт.

А Дамьене новый дом Хариты понравился. Она даже помогла Харите сшить занавески на окна. Теперь комнаты стали выглядеть уютными и обжитыми.

Х╤. ЦВЕТЫ «РОКАМБОЛЬ»

После памятной встречи на празднике в Лимасе Фабиан часто думал о Харите и не мог её забыть. Её глаза цвета голубой тени, ясно устремленные из-под тёмных ресниц на молчаливого художника, с искрой восторга разглядывающего его скромную работу на празднике – всё это рождало определённое беспокойство и заставляло нервно расхаживать по дому.

Даже мать Фабиана – Эмилия Петтчер заметила перемену в поведении сына.

Хотя художник время от времени поглядывал в солнечное окно в сторону форта Бернгрев и образ Хариты возникал в его воображении, он продолжал рисовать. Но это были необычные для него картины – они изображали девушку, ждущую на берегу. Или его рука выводила дивные, фантастические цветы.

В один из дней в десять часов утра с острова д'Авелес отъехала красно-голубая лодка, направляясь в Лимас. На вёслах сидел Фабиан. Он планировал купить новые краски.

Море было молчаливо и сверкало под солнцем.

Стояло безветрие, а потому Фабиан Петтчер грёб, утомился и до безумия захотел пить.

С собой воды у него не было, и он это счёл удобным поводом для остановки в том месте, о котором мечтал.

Он пристал к береговым холмам вблизи форта Бернгрев. Он давненько не был в этих местах. Крепость внешне представляла собою четырёхугольник стены, две полуразрушенные башни и едва видимое внутреннее здание. Со двора вился лёгкий дымок.

Ворота крепости были полуоткрыты. Фабиан оставил лодку, слегка подтянув её на песчано-галечный пляж, и прошёл во двор, к его удивлению – чистый и хорошо вымощенный камнем.

Деревья были ухожены и обкопаны. Узкие окна здания блестели стёклами и были закрыты занавесками. Чувствовалось, что там живут люди.

Прямо виднелся сарайчик, переоборудованный из конюшни, маленькая крытая кухонька, откуда и шёл пар.

Справа, за ручьём, располагался ослепительной красоты цветник, такой очаровательный, что захватило дух! Фабиан бегло осмотрел цветы и почувствовал, что не может оторваться от созерцания гармонии, красоты и какой-то неземной радости.

Собрав волю в кулак, не решаясь долго рассматривать чудесный цветник не показавшись хозяевам, Фабиан сначала заглянул в кухоньку, но там было пусто, кроме разгорячённых пламенем кастрюль.

Тогда он подошёл к наружной двери каменного жилого здания.

На его робкий стук женский голос ответил: "Войдите!"

В чистой и неплохо отремонтированной комнате Фабиан увидел молодую девушку, сидевшую с вязаньем в руках. Огни свечей бродили по её лицу, одежде. На ней были синее платье, чёрный передник и схватывавшая темные волосы бисерная зелёная сетка.

И Фабиан изумлённо замер. Он узнал Хариту – она была прекрасна!

Вежливо поклонившись, Фабиан объяснил причину своего вторжения.

– Я рада вас приветствовать, господин художник! Хорошо, что вы зашли. А я не сразу вас узнала в этом наряде, – произнесла Харита, улыбнувшись.

– Это походная одежда, – пояснил смущённо Фабиан. – Я ехал на лодке в Лимас за красками и решил зайти по дороге. А в спешке даже флягой воды не запасся!

Он принял из маленьких, тёмного загара рук девушки медную кружку с водой, выпил и замер на миг, так как, рассмотрев Хариту вблизи, испытал редкое удовольствие, которое ему захотелось продлить.

Высокая и стройная, без сухости, оживлённая, даже когда просто стояла, опустив руки, она двигалась как-то по-детски, чуть угловато и уверенно. Её голос грудного оттенка звучал открыто и приятно, как будто она всегда испытывала удовольствие от того, что говорила.

– У меня от зноя немного кружится голова, – сказал Фабиан. – Разрешите посидеть немного в этой прохладной комнате.

– Конечно, сидите. Одну минуту, у меня там на кухне готовится, пришло время снять с плиты...

Промолвив это, Харита поспешно придвинула Фабиану стул и выскользнула в дверь.

Он уселся и стал обмахиваться беретом, не спеша осматривая скромную обстановку комнаты: грубо сколоченную из досок кровать, шкуру ягуара на полу, пару явно недавно купленных стульев с частично оборванными ценниками, старое исцарапанное кожаное кресло, деревянный коричневый столик с различными предметами. На стенах он увидел полку с книгами да несколько акварельных пейзажей с солнцем, морем и лесом.

Харита быстро вернулась и, улыбнувшись художнику, села в кресло, возобновив вязание из белой шерсти.

– Что это за произведение вы создаёте? – спросил Фабиан.

– Это будет платок, – ответила она, встряхивая связанной полосой. – Такой большой, как одеяло. Такой при нашей жизни может пригодиться.

– Много ли ещё работать осталось? – спросил Фабиан, стараясь завязать разговор – так ему были приятны и присутствие рядом этой девушки, и этот скромный и уютный дом.

– Месяца полтора, – ответила девушка.

И спросила в свою очередь:

– А вы что сейчас пишите?

Фабиан опустил глаза, ему было неловко говорить, что он рисует только её, её огненный танец на празднике, и он сказал:

– Заканчиваю работу "Праздник в Лимасе". Это будет необычная картина. Взгляд на праздник с точки зрения подлетевшей низко, пикирующей в полёте птицы...

Харита в восторге открыла было рот, но спросить не успела.

Во дворе раздались шаги, и кто-то позвал хозяев.

Харита вышла, возвратясь с молодой женщиной в кожаной рыбацкой шляпе, короткой юбке и белой блузе с расстёгнутым воротником. У женщины были густые чёрные волосы, её смуглое худощавое лицо выражало упрямство и скрытность. Она медленно улыбнулась. За нею в комнату вошёл круглолицый и крепкий, простоватый на вид парень, с любопытно шарящими глазками, явно рыбак. На нём была белая рубаха, широкий коричневый пояс с ножом в чехле, за спиной – широкополая шляпа.

– Вы хозяйка старого форта? – спросила вошедшая женщина, переводя глаза с Фабиана на Хариту.

– Да. Меня зовут Харита. Я дочь Ферроля.

– В таком случае, можно переговорить с вами? – спросила посетительница. Сделав паузу, она пояснила:

– Я с острова д"Авелес. Тут недалеко... Наша шлюпка пристала к вашему берегу только что...

Она показала жестом в окошко.

– Не ваш ли отец делает все эти фейерверки, салюты и разные чудеса?

– В газете объявление видели, – пояснил за спиной посетительницы её спутник.

– Да, мой, – ответила с готовностью Харита. – Мы не так давно делали праздник в этом городке...

– О да, мы были, знаем! Получилось неплохо!

Женщина пристально взглянула на сидящего Фабиана.

– А вы мне немного знакомы... Вы с острова? Не вас ли я видела на той неделе? Вы шли с учителем Ледервеем, таща какие-то сетки. Это была пятница...

– Да, я гостил у него, – просто сказал Фабиан. – Ледервей – мой старый приятель, и мы оба любители-натуралисты... Ловили целый день у скал мелких морских животных.

Харита сразу представила гостя.

– Это господин...

– Фабиан Петтчер, – подсказал художник.

– Господин Фабиан Петтчер, – повторила Харита. – Он мастер кисти и красок...

Посетительница механически кивнула, быстро потеряв интерес к Фабиану и обратилась к Харите.

– Я к вам, милая Харита. И просьба у нас – устроить фейерверк, салюты... Вот...Это значит будет такой заказ для вашего отца. Хотите, подробнее поговорим?

– Конечно. Вы приехали очень кстати, – усмехнулась Харита, – сидим без денег. Весь этот ремонт очень дорого стоит...

Девушка лёгким жестом обвела комнату.

– Я представляю, – кивнула женщина. – Такую развалюху привести в должный вид...

Она улыбнулась ярко подведёнными губами, оглянувшись на своего спутника.

Потом сказала звонко:

– Да, я не назвала себя. Меня зовут Бонифация Дорлент. Что у меня за дело? У нас через две недели будет семейный праздник и нам нужно весело его провести.

Харита кивнула и жестом пригласила гостей присесть, но за стол села только Бонифация, а мужчина застыл за её спиной, переминаясь, опираясь на спинку стула загорелыми руками.

Харита, взяв с книжной полки лист бумаги, а из ящичка остро отточенный карандаш, приготовилась записывать.

– Отца сейчас нет, поэтому я ему всё передам, – объявила она.

– А вы... компетентны?

– О да... Не беспокойтесь!

– У нас двойной день рождения, – пояснила Бонифация, указывая на стоявшего сзади парня. – Мой и моего жениха, Юста, Юстина Бредта. Нам желательно щит с вензелями и разные весёлые штуки.

Малодушно оставаясь сидеть, Фабиан слышал весь разговор. Если Бонифация много говорила, живо перечисляя количество ракет, колёс и фугасов, то Харита быстро бегала карандашом по бумаге, записывая и зарисовывая. Иногда она поднимала лицо к собеседнице готовая высказать предложение.

Мельком и рассеянно Харита глянула в глаза Фабиану, как бы говоря: "Ну вот, теперь вы узнали, чем мы с отцом занимаемся".

Гости расшумелись, описывая праздничные чудеса и расспрашивая Хариту о их возможностях.

– Ещё можно такую ракету, – говорила Харита, – из неё будут сыпаться звёздочки и потекут, как по бархату, золотые капли. Фугасы я вам советую с огненными гроздьями, рождающими другие гроздья. Колесо есть такое – сначала вертится в одну сторону, а потом в другую.