Текст книги "За тысячу лет до Колумба (СИ)"
Автор книги: Александр Сороковик
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 10 страниц)
***
Посланники легата Деция пробирались к берегу моря без особых трудностей. Воины были закалёнными в походах легионерами, привыкшими к суровому быту, а Истэкэ, хоть и не принадлежал к военным, всё же был моряком, раньше также вёл простую, суровую жизнь и прекрасно понимал, что такое дисциплина.
Легионеры не очень хорошо владели языком майя, но Истэкэ свободно говорил по-латыни, и трудностей в общении отряд не испытывал. Редкие поселения отряд обходил стороной, ручьи с чистой водой, ягоды и фрукты попадались нередко, несколько раз в силки ловились птицы, а в ручьях и озёрах водилась рыба. Истэкэ всегда находил безопасный путь, а также указывал полезные ягоды и фрукты, рыбу и птицу, пригодную в пищу. Шли в светлое время суток, по ночам устраивали временную стоянку, один оставался дежурить, двое отдыхали. Отношения между членами отряда были спокойными и доброжелательными, все знали свои обязанности и выполняли их без споров.
Вскоре они подошли к точке на побережье, где должны были встретиться с кораблями экспедиции. Не очень высокая, но достаточная для наблюдения гора располагалась неподалёку. Когда наступили сумерки, они забрались на вершину, и Тиберий запустил в небо яркий фейерверк. Почти сразу с моря вспыхнул и рассыпался яркими искрами ответный огонь – значит, корабли были где-то рядом! Постановили спуститься поближе к берегу и с рассветом снова подать сигнал, чтобы вместе с капитанами судов чётко увидеть друг друга, ведь понятно, что ночью никто не будет пытаться приблизиться к незнакомому берегу.
Рано утром в пределах видимости показался головной корабль “Ромул”. Он приблизился как можно ближе к берегу, с него спустили шлюпку, и вскоре наши гонцы уже были на корабле. Декан Тиберий передал Квинту послание Алексия, тот пробежал его глазами, но вслух говорить ничего не стал – пригласил гонцов в капитанскую каюту, чтобы выслушать то, что не было написано на бумаге.
ПРИМЕЧАНИЕ:
* Декан – командир контубернии (десятка легионеров), соответствует современному младшему сержанту.
ГЛАВА XVI. ЛЕГАТ И ЦЕНТУРИОН
Гонцы рассказали то, что видели, в дополнение к строкам отчёта Алексия, о его ранении и кознях Тооантуха, но не обмолвились и словом о поведении Тита, из чего Квинт понял, что остальным легионерам пока об этом ничего не известно.
Он велел гонцам отдыхать, а сам попросил зайти капитана Мания, которому одному решил рассказать о поведении центуриона Сейвуса: второй капитан, Секст Нонус, также как его друг Гай Аркадий, и хаотический учёный Алекос Варкарис, предпочитали не вмешиваться во всякие разборки, однако на них можно было положиться в том смысле, что они никогда не пойдут против руководства экспедицией. И уж тем более, нельзя было посвящать в планы центуриона прочих легионеров и их начальников. Лучше всего будет, если они просто станут выполнять приказы командиров, и не пытаться управлять процессом.
Капитан выслушал Квинта, досадливо крякнул:
– Всё время ждал от него какой-нибудь подлости! И что мы будем с ним делать, с этим любителем власти?
– Алексий пишет, что нужно срочно выдвигаться в Паленке. Правитель Текамсех очень плох, он может умереть со дня на день. Нужно успеть завершить брачную церемонию Алексия и Кетери, чтобы после его смерти Мэхли сразу мог стать правителем, согласно законам майя – очень важно, чтобы народ поддержал нового правителя, а если закон не будет соблюдён, этот самый народ очень легко настроить против него.
– Я так понимаю, что Кетери согласна вступить в брак с Алексием?
– Не только согласна, но и очень этого хочет, как и Алексий, они явно испытывают очень тёплые чувства друг к другу и этот брак для них основан именно на этих чувствах.
– Ну что ж, это очень хорошо, но я так понимаю, что мы должны поддержать эти планы, защитить будущего правителя Мэхли и его сестру, не дать Верховному Жрецу захватить власть.
– Именно так, капитан, нам необходимо нейтрализовать не только Тооантуха и его людей, но и не дать прийти к нему на помощь центуриону Сейвусу. И, поскольку мы не знаем, кто из легионеров, находящихся сейчас в Паленке, поддержит Тита Сейвуса и жреца Тооантуха, а кто останется верен законному легату, нам нужно делать ставку на верных легионеров, которых выбрать из тех, кто сейчас на кораблях, и поэтому не контактировал последнее время с Сейвусом.
– Мне кажется, нужно разделиться так, – задумчиво промолвил капитан, – основные силы пусть отправляются пешим порядком под руководством Тиберия Помпея. Проводником у них будет наш верный Истэкэ – он знает дорогу и местные особенности, источники пищи и воды, возможные контакты с местным населением. А быструю мобильную группу на двух аэростатах собрать и отправить прямо завтра, пусть их возглавит Секунд Красс. Оба эти командира умелы и рассудительны, у них большой опыт походов и сражений, и они вряд ли соблазнятся на завлекательные речи Сейвуса, а будут верными своему легату. Марк Ульпий молод и горяч, он в большей мере способен соблазниться планами Тита, поэтому пусть с частью легионеров охраняет наши оба судна здесь, на временной стоянке!
– Полностью согласен, капитан! Я отправлюсь с Крассом и его отрядом, чтобы побыстрее поддержать Алексия в Паленке, там скоро будет жарко. И Гая Аркадия заберу, Алексию нужна квалифицированная помощь.Тиберий приведёт вместе с Истэкэ остальной отряд. Ну что ж, начинаем собираться, пора готовить выход наших легионеров за золотом и драгоценностями, сразу после того, как мы поможем законному правителю Мэхли.
***
– Легат Алексий, последний раз предлагаю тебе завершить дело миром, к обоюдной выгоде! Правитель Текамсех находится при смерти, и вскоре придётся назначать нового правителя. Мэхли слишком молод и неопытен, чтобы встать во главе народа майя, раздираемого, к сожалению, междоусобными войнами. Нам нужен опытный вождь, железной рукой объединивший все племена майя, и такой вождь у нас есть. Я хотел, чтобы он вступил в брак с дочерью правителя Текамсеха, но готов согласиться на то, что Кетери станет твоей женой. Вы уедете к себе в Рим вместе, а Мэхли может уехать с вами, или получить неплохую должность здесь, в Паленке. Мы загрузим трюмы ваших кораблей золотом и драгоценными камнями, предложим тем легионерам, кто этого пожелает, остаться в Стране Майя и продолжать нести охранную службу, получая хорошее жалование помимо легионерской платы. Мы договоримся, когда вы будете приезжать за новым грузом золота и драгоценностей, привозить новую смену легионеров.
– А что получит от этого всего народ майя?
– Тебя так волнует народ майя, легат Алексий? Он получит единую страну под управлением одного правителя, прекратятся междоусобные конфликты и борьба за местную власть, потому что мелкие правители не будут иметь таких привилегий, не смогут обирать народ в своих интересах…
–... а только в интересах верховной власти! – перебил его легат.
– Ты берёшь на себя слишком много, Алексий! Оставь заботу о народе майя его правителям, а ты переживай за свой народ. Точнее – за вверенных лично тебе людей. А за весь римский народ будут переживать правители Римской Империи, для которых важное значение будут иметь поступающие в казну сокровища майя, а не вопросы их правления! Ещё раз повторяю своё предложение: я провожу брачную церемонию тебя и Кетери, объявляю народу волю богов, приказываю загрузить золотом трюмы твоих кораблей и вы отправляетесь к себе в Рим – либо вместе с Мэхли, либо оставляя его здесь на хорошей, почётной должности. Зачем тебе проблемы, говоря по-латыни, майянского плебса, когда ты возвращаешься в Рим с молодой, любимой женой, и кораблями, полными золота и камней? Тебя будут ждать толпы восторженного народа, благосклонность Императора, слава, богатство и почёт. По-моему, я предлагаю очень хорошие условия!
– Ну, а если я не соглашусь на эти твои замечательные условия? – задумчиво спросил Алексий.
– Тогда будет всё то же самое, только с одной маленькой поправкой: в Стране Майя ничего не изменится, и в Рим отправятся те гружёные золотом корабли, но это будет заслуга храброго Тита Сейвуса, который вопреки нерешительному легату …
– А нерешительный легат останется в Стране Майя, похороненный с вынужденным почётом своими легионерами после вполне удавшегося покушения!
– Зачем? – пожал плечами жрец. – Ты приедешь в Рим, даже вместе со своей молодой женой, твой отец-император снисходительно потреплет тебя по плечу, усмехнётся понимающе: “Ну, я ж говорил…”, и пойдёт приветствовать настоящего героя, обеспечившего римскую казну золотом и драгоценными камнями. И преномен Брадинер*– ты видишь, я знаю, что такое преномен – достанется Титу Сейвусу. А ты, если и заслужишь преномен, то только Амбигус**, увы… Решай, легат! – жрец поднялся, и не прощаясь, вышел из комнаты.
Поздним вечером в комнате Алексия появился другой жрец, Метерато. Вид у него был измученный, щёки впалые, под глазами тёмные круги.
– Я очень просил своих верных священных кондоров мне помочь, – без предисловий начал он, – они облетели территорию вокруг, и показали мне, что а-э-ро-статы с подмогой уже близко, подробностей я не знаю.
– Тооантух хочет провести церемонию послезавтра, мы больше не можем тянуть, народ тоже ждёт.
– Он уже нашёл подходящего жениха для Кетери? осторожно спросил Метерато.
– Как тебе сказать… Верховный Жрец пытался уговорить меня поддержать его ставленника в обмен на то, что он проведёт брачную церемонию Кетери со мной, а её брата отправит с нами в Рим, или найдёт ему здесь тихую должность. А корабли с ценностями отправятся в Рим в любом случае. Если я буду хорошим мальчиком, то под моим руководством, а если нет, то под руководством Тита Сейвуса.
– И что ты решил?
– Пока не знаю. У меня из воинов, готовых стать на защиту только пара десятков бойцов Мэхли, да несколько человек дворцовых слуг. Легионеры изолированы, ими командует Сейвус, и в основном они вообще не понимают, что происходит. Легат, то есть я, поправляется после ранения во внутренних покоях, центурион командует, как обычно, внутренние майянские интриги их не интересуют. Вся надежда на то, что должны прибыть остальные легионеры с кораблей, но когда они придут, неизвестно. Ты говоришь, что они уже близко?
– Да. Я не могу сказать точно, но мне кажется, это не больше двух дней пути.
– Тогда отлично, есть надежда, что они успеют к церемонии! Оставайся здесь, Метерато, тебе нужно отдохнуть, твои силы понадобятся в день решительной схватки!
– Спасибо, Алексий, но отдыхать мне пока рано. Если я расслаблюсь раньше времени, то потом не успею восстановить силы и сосредоточиться в нужный момент.
***
Утро, назначенное для церемонии, выдалось хмурым и ветреным. Снова собрался народ, снова над всеми царила фигура Верховного Жреца. Римские легионеры держали строй на правом краю, были экипированы боевым порядком: прикрытые щитами, с гладиями в ножнах, облачённые в тяжёлые шлемы с плюмажами. Их командир, центурион Тит Сейвус, прохаживался перед строем, бросая нетерпеливые взгляды на легата Алексия, облачённого в свой алый палудаментум и полную легатскую экипировку. До сих пор легат не дал чёткого ответа на предложение Тооантуха, и было неясно, по какому сценарию пойдёт церемония.
Если легат примет предложение жреца, то Мэхли, стоящий сейчас рядом со своей гвардией с ничего не выражающим лицом, откажется от прав на власть и правителем станет ставленник Тооантуха. В этом случае брачную церемонию он проведёт между Алексием и Кетери, стоящей тут же. Тогда легионеры по команде Тита поздравят своего легата, и никаких противостояний больше не предвидится, скорее всего, воины просто не поймут, какие страсти предшествовали брачной церемонии.
Алексий держался с трудом. Утром Кетери ещё раз промыла его рану целебным отваром, приложила лекарственные травы, туго перемотала чистой тканью. Несмотря на всё лечение и уход, рана заживала медленно, у Алексия уходило очень много сил на обычные действия, и он держался только за счёт поддержки Кетери, и лечебных мазей и отваров, приготовленных её любящими руками.
На отдельном возвышении, в переносном кресле-носилках сидел Правитель Текамсех, ему было тяжелее всех, силы покидали старика, но он должен был дождаться окончания церемонии, чтобы благословить дочь на брак, а сына – на принятие власти, он знал, что Алексий не оставит его дочь, и верил, что не бросит и сына.
Жрец Тооантух начал терять терпение. Чего ждёт римский легат? Дольше тянуть нельзя, народ начинает волноваться! Верховный жрец сделал шаг вперёд, ещё один… И в это время в небе, немного в стороне расцвёл цветистый, яркий, золотистый шар фейерверка, который запустил в небо Метерато, снабжённый им именно для этого момента, когда жрец увидел кружащих над далёкой окраиной города священных кондоров, возвещавших приближение аэростатов!
Собрав все свои силы, легат, опираясь на руку Кетери, сделал два шага вперёд, и громко воскликнул.
– Народ майя! Сегодня мы собрались здесь, чтобы передать власть законному Правителю, сыну Текамсеха, славному Мэхли! – при этих словах будущий Правитель сделал едва заметный знак, и часть его стражи окружила Алексия и Кетери, защищая их от возможного покушения. – Наш Правитель Текамсех болен, и хочет передать власть, не дожидаясь смерти. Кетери уступает своё право брату, потому что выходит замуж за меня, а я являюсь сыном Римского Императора Марка Победителя и внуком Алексия Освободителя. Не слушайте лживого жреца Тооантуха, который хочет дать вам незаконного правителя, и править вместо него. Смотрите, вот над вами в небе наша сила и мощь, аэростаты с римскими воинами, которые будут вам друзьями и защитниками, и не позволят передать власть тем, кто её недостоин! Салют Правителю Мэхли!
Один из прибывших аэростатов опустился на площади, и из него стали выбираться легионеры, выстраиваясь в боевую шеренгу. Римские воины блокировали Верховного Жреца, не давая ему возможности вмешаться в ход событий, а доктор Гай Аркадий, находящийся на этом же аэростате, поспешил к Алексию. Однако тот покачал головой и отправил его к носилкам, где находился угасающий Текамсех.
Второй аэростат продолжал кружить над площадью, ощетинившись стрелами луков и арбалетов, не давая возможным мятежникам ни малейшего шанса переломить ситуацию в свою пользу. Легионеры, которые оставались в Паленке, просто радовались прибытию своих товарищей, появлению легата после болезни, известию о его будущей свадьбе. Центурион Сейвус продолжал стоять во главе своих воинов, с ненавистью глядя на своего командира, не замечая такого же ненавидящего взгляда Тооантуха, направленного на него самого. В какой-то момент жрец молниеносным движением вытащил из рукава обсидиановый нож, и швырнул его отработанным движением правой руки в незащищённое доспехами горло центуриона. Тит Сейвус рухнул, как подкошенный, а Верховный Жрец только успел воскликнуть: “Это ты виноват, ублюдок!”, как в него вонзились три тяжёлые стрелы, пущенные легионерами с аэростата.
А в наступившей тишине все увидели обычно весёлого и беспечного доктора Гая, молча стоявшего возле кресла-носилок, на которых лежало тело Правителя Текамсеха, умершего от старости и болезни, но успевшего увидеть свою дочь счастливой, и сына, ставшего новым Правителем.
***
Майя не слишком скорбят о смерти своих близких, для них смерть – естественное продолжение земного существования. Тело бывшего Правителя унесла Храмовая стража, чтобы подготовить к погребению. Руководил этим процессом жрец Метерато, заменивший убитого Тооантуха. Тит Сейвус также был мёртв – покойный жрец хорошо умел обращаться с ножом. О предательских планах первого центуриона знали только Алексий, Квинт, да капитан Маний, оставшийся на корабле и пока бывший в неведении.
Чтобы не смущать остальных, решили ничего им не говорить: пусть для всех Тит останется боевым командиром, погибшим от рук фанатика-жреца, во время подавления попытки переворота. Особенно тяжко было в этом смысле Алексию: несмотря на натянутые отношения, легат признавал за убитым много хороших черт: он был толковым командиром, умеющим организовать и нападение на врага, и оборону. Легионеры его центурии искренне оплакивали своего командира, и Алексий радовался, что можно скрыть ото всех истинные обстоятельства гибели центуриона, особенно, по возвращении в Рим от его отца, боевого легата Рема Лускуса. Тита похоронили недалеко от места его гибели, со всеми воинскими почестями и никому никогда ни единым словом не обмолвились об его почти совершившемся предательстве.
И только теперь Алексий, преодолевая слабость и боль, смог добраться до своей комнаты и упасть на кровать, снедаемый жаром. Прибежал, бросив все дела Гай, и вместе с Кетери принялся за лечение. Он притащил все свои запасы лекарств, внимательно осмотрел больного, наложил помимо травяных повязок бинты с заживляющими мазями, объяснив девушке, что её повязки очень хороши и полезны, благодаря им Алексий продержался столько времени, но он потратил очень много сил, и сейчас ему нужны сильнодействующие лекарства, а также полный покой, хорошее питание и здоровый сон. Очень хороши будут также её отвары, которыми она поила больного. Гай видел, с какой любовью и нежностью ведёт себя девушка по отношению к Алексию, и убеждался, что преодоление болезни не за горами, нужно только немного времени.
Кетери практически не покидала комнату, где лежал больной, меняла повязки, приносила хорошую, питательную еду, в первые дни кормила легата с ложечки.
Вскоре, когда стало ясно, что Алексий идёт на поправку, стали готовиться к загрузке кораблей золотом и готовиться к отплытию в Рим.
***
ПРИМЕЧАНИЯ:
*Брадинер (лат.) – добытчик,
**Амбигус (лат.) – нерешительный.
ГЛАВА XVII. СОКРОВИЩА МАЙЯ
Алексий быстро поправлялся. Этому способствовало сразу несколько причин. Вместе с травами, которыми его лечила Кетери, хорошее действие оказали лекарства, привезенные Гаем Аркадием. Кроме того, очень важным фактором послужил покой, в котором пребывал Алексий – не нужно уже было скрываться, распутывать интриги и козни покойных Тита и Тооантуха. Возможно, скоро появятся новые заговорщики, но это уже будет забота молодого Правителя Мэхли.
Юноша сильно изменился за то короткое время, как он вступил должность Правителя. И прежде, серьёзный и обстоятельный, он очень быстро научился видеть главные проблемы и решать их в первую очередь, оставляя менее важное на потом или даже жертвуя этим менее важным ради первостепенного. Алексий с Кетери провели брачную церемонию под руководством Метерато – очень скромную и не шумную – вообще, майянские обычаи не предполагали весёлую гульбу в таких случаях, гораздо большее внимание уделялось сосредоточенным общением с местными богами и церемониям, посвящённым друг другу и родителям или старшим членам клана. И кроме того, недавняя смерть отца невесты требовала выражать хоть и не слишком явную, но всё же скорбь о нём.
Алексий согласился пройти обряд майянского бракосочетания, чтобы Кетери смогла соблюсти обычаи своего народа, но по прибытии в Рим попросил у неё согласия на участие уже в римской церемонии, тем более, он являлся сыном императора и его родители и родственники были живы. Девушка дала на это согласие без колебаний, но всё же, немного робея – ведь её муж был всё же царственной особой, наследником Великой Империей, а она только дочерью вождя провинции Страны Майя.
– И сестрой будущего Правителя всей этой Страны! – с улыбкой добавлял её супруг.
На ближайшее время решили организовать небольшую экспедицию в город-порт, куда они прибыли в самом начале – Тулум. Необходимо было организовать там местную власть от нового Правителя, а также передать римлянам некоторые драгоценности из хранилища Метерато. Алексий оставался в Паленке, чтобы по максимуму подкопить силы для будущего путешествия в Рим, а пока в Тулум старшим отправился Квинт.
В одном из аэростатов, на которых прибыли с кораблей легионеры, разместились Квинт, Мэхли, Метерато, десяток легионеров во главе с деканом, которые должны были так и остаться в Тулуме в качестве основы будущего гарнизона. Многие легионеры изъявляли желание остаться в Стране Майя – служить можно везде, новый правитель обещал хорошее жалованье, да и драгоценные камушки в виде премий. Через два-три года из Рима снова придут корабли и можно будет вернуться, если что-то не заладится.
Первоначально командиром гарнизона в Тулуме просился остаться Тиберий Помпей, командир второй центурии – пожилой уже центурион, обстоятельный, неторопливый, опытный. Но Алексий предложил ему возглавить всё римское войско в Стране Майя, в Паленке, в Тулуме, затем в Чичен-ице и в других городах. Не было смысла оставлять в одном городе на десяток легионеров целого центуриона, вполне хватало толкового опциона или даже декана, а центуриону предстояло периодически объезжать римские гарнизоны и контролировать порядок.
Когда все легионеры соберутся на кораблях, чтобы готовиться к отплытию, они решат, кто останется в Стране Майя и эти легионеры отправятся в свои гарнизоны. Основная задача таких гарнизонов – обучение и вооружение новобранцев-майя, чтобы войско было именно майянским, а римляне выполняли роль инструкторов и наставников. Решили также оставить местным три из пяти имевшихся аэростатов, хорошенько обучив управлять ими не только легионеров, но и тех из майя, которые изъявят к этому желание и способности.
Метерато представил народу нового Правителя Страны. Майя. Несмотря на свою молодость, Мэхли держался очень уверенно, и, судя по всему, произвёл на своих подданных благоприятное впечатление. Также народу был представлен декан Гней Публий со своими легионерами – временный командир римского гарнизона в Тулуме. После обеда Метерато повёл Квинта, Мэхли, местного правителя Кватоко и декана Публия в сокровищницу в пирамиде, куда водил в своё время Алексия, а потом и в основное хранилище, куда пригласил только Квинта и Мэхли.
– В пирамиде находится меньшая часть сокровищ, вы заберёте её сразу на корабль для отправки в Рим. А то, что вы увидите сейчас, в основном хранилище, я покажу только вам. Я хочу, чтоб эти камни и золото хранились пока что здесь, как резерв – рудокопы майя будут добывать сокровища, хранящиеся в горных недрах Страны Майя, частично передавать их в Рим, частично – оставлять для нужд нашего народа. То, что остаётся здесь, это запас, резерв на случай непредвиденных обстоятельств, опасности, угрозы. О местонахождении этих кладовых больше не знает никто кроме вас, и моего ученика и преемника Хезуту, который заменит меня, когда мне придёт пора уходить в Долину Теней. Постарайтесь не растрачивать эти сокровища без крайней необходимости.
Метерато повёл своих спутников по тайным дорожкам то ли под землёй, то ли в пещерах внутри горы, а они старались тщательно запоминать пройденный путь. Вскоре все пришли в небольшой зал, или, скорее, пещеру с гладкими гранитными стенами. Жрец показал, как найти в стене абсолютно незаметное углубление, приложил туда ладонь и замер в ожидании. Через несколько секунд дальняя стена совершенно бесшумно начала отъезжать в сторону, и жрецу с его спутниками открылся небольшой круглый зал, из которого вели четыре совершенно одинаковые галереи.
– Каждая из них ведёт в отдельную сокровищницу: в левой хранятся слитки золота, в следующей – нефрит, дальше – драгоценные камни разных оттенков, и в последней – ритуальная посуда и статуэтки из красной глины, горного хрусталя и прочих минералов. Свет и воздух поступают сюда по системе каналов, облицованных светоотражающими кристаллами, это очень древние сооружения. Я научу вас, как отодвигать стену, как находить путь к сокровищнице.
– Здесь собраны все сокровища майя? – хрипло спросил Квинт, поражённый величием открывшейся картины.
– Говорят, под городом Чичен-Ица хранятся ещё большие сокровища, – ответил жрец, – но я не знаю, где вход в ту сокровищницу, и есть ли он вообще, этот вход. Там управляет свой клан правителей и жрецов, которые с нами не общаются, поэтому, Мэхли, мой тебе совет, идти туда, когда под тобой будут все остальные земли майя, жрецы этих земель, и все римские войска. А лучше всего договориться с ними о разделении власти, они очень сильны…
– А сколько легионеров останутся в Стране Майя, это ведь пока единственная сила кроме моей личной стражи, – спросил Мэхли.
– Я думаю, что не меньше центурии, этот вопрос мы подробно обсудим с Гнеем Публием, когда вернёмся в Паленке, – ответил Квинт, – тебе надо будет побеспокоиться о создании своей регулярной майянской армии по римскому образцу. Мы постараемся вернуться с новой экспедицией как можно раньше – привезти свежих воинов пополнить римский гарнизон, а также воинские доспехи, оружие, щиты – майя теперь союзники Рима, поэтому мы должны обеспечить вашу защиту и безопасность. Кроме того, легат Алексий хочет набрать пару десятков способных юношей-майя, отвезти их в Рим, чтобы научить наукам и ремёслам: он рассказывал, что его дед в своё время так и поступил, отправив молодёжь учиться в лучшие классы и учебные центры того времени. Сейчас никуда отправлять студентов не нужно, Римская академия заслуженно считается передовой, и вскоре у народа майя появятся свои учёные, врачи, военачальники!
***
Мэхли занялся организацией работы нового правительства провинции, встречался со своими будущими соратниками, учил их обязанностями, знакомился с возможностями. После отъезда Метерато в Паленке, общением с богами занимался один из его помощников, вполне адекватный младший жрец, которого и назначили на эту должность на постоянной основе.
Пока начальство занималось серьёзными вопросами, рядовые легионеры, испросив разрешения, отправились в увольнение в Храм Весёлых Жриц, где их помнили и встретили с радостью. К общему удовольствию легионеры сообщили женщинам, что они будут теперь в Тулуме находиться постоянно.
Через несколько дней римляне отправились назад, оставив в Тулуме воинов с деканом Публием, правителя города и провинции, нового Главного Жреца. С Квинтом, Мэхли и Метерато погрузились в корзину аэростата и взяли курс на Паленке десяток юношей, отобранных для обучения в Риме – в дальнейшем они должны будут погрузиться на корабли вместе с подобными себе жителями Паленке. Из других городов пока никого брать было нельзя, там ещё толком не знали ничего про Рим и его войско.
***
Старые друзья, Алексий и Квинт, сидели за столом, накрытым, как будто в римской харчевне: большая жареная курица, овечий сыр, фалернское вино – всё из корабельных запасов, такое напоминание о родине.
– Спасибо, друг, – улыбнулся Квинт, – я словно опять вернулся в Рим, вспомнив наши с тобой трапезы, даже курицу твои здешние повара смогли зажарить так, как это делают в римских попинах!
– Ничего, скоро мы уже снова будем в Риме, почти всё готово к отплытию.
– Скорей бы, – вздохнул Квинт, – надоело мне здесь. И еда местная надоела, и пульке ихняя, и чоколат – горечь сплошная! Хотя, скажу тебе, среди их овощей мне понравился томат, – Квинт произносил названия местных продуктов, как и большинство римлян, на латинский манер.
– Это ты, дружище, не слышал лекцию нашего хаотического учёного! Они с капитаном Нонусом просто помешались на местных сельхозкультурах! Соорудили на “Реме” оранжерею и склад семян и саженцев. Алекос прочёл нам целую лекцию, и ты знаешь, я проникся важностью и ценностью майянских культур. Про маис мы узнали раньше всего, он у майя практически заменяет по важности пшеницу и овёс. Эти лепёшки, которые мы называем тортильи, реально используются вместо хлеба, маисовая каша и жареные початки тоже очень вкусны и питательны. Ещё одна жемчужина майянского стола – потато. Есть две разновидности – с коричневой кожурой и пресным вкусом, и оранжевые, сладкие, их можно есть даже сырыми! Мы научили наших майянских друзей использовать соль для коричневых потато, томатов и маиса и эта пища стала не только полезной, но и вкусной. Оставим местным как можно больше соли, научим их, как её добывать!
– Ты, я смотрю, стал прямо проповедником майянской кухни! – ухмыльнулся Квинт.
– Это не блажь, дружище, – возразил Алексий, – Если мы научимся выращивать эти продукты у нас, они здорово поддержат наше хозяйство. Мне кажется, что маис, потато и томат станут и у нас привычными, их будут выращивать по всей Империи. А специи! Мы сейчас используем такие приправы, как перец, лавровый лист, корицу, шафран, нард, мирт. Ну, и гарум*, конечно.
– Так и зачем нужны ещё десятки других заморских специй, что, своих мало? И вообще, баловство эти специи!
– Ну, не скажи. Многие из них полезны для здоровья, с ними увеличивается сохранность продуктов, что особенно важно в воинских походах. Да и, знаешь, тешить вкусы аристократов, а особенно их жён – занятие очень выгодное! Так что Секст с Алекосом, думаю, занялись прибыльным делом!
– Что ж, пусть им сопутствует удача! – пожал плечами Квинт. – Скажи лучше, как тебе понравились драгоценности, что мы привезли из Тулума?
– Отлично! Думаю, не хуже, чем те, что мы повезём отсюда. Я говорил с Правителем Мэхли, мы договорились о том, что Рим не станет забирать сокровища из хранилищ, это будет основной фонд майя. Сейчас мы повезём достаточно золота и камней, очень хорошо пополним казну. Будем отправлять сюда корабли регулярно, вооружать майянскую армию. В итоге она станет частью Римской Империи, сильнейшей на континенте.
– Наш верный Истэкэ тоже едет в Рим?
– Да, Гай Аркадий лично рекомендовал его учиться на врача, говорит, что у него есть способности, – улыбнулся Алексий.
– Думаю, что это действительно так, Истэкэ проявился наилучшим образом, и в Риме ещё покажет себя с самой лучшей стороны!
***
В этот день господин Главный Советник лично прибыл с полуофициальным визитом в дом Советника Сунь Лея. Точнее сказать, этот визит можно было уже назвать дружеским. После того памятного разговора, когда оба сановника определили свои отношения и роли в предстоящем действии, и Сунь Лей правильно выбрал свою роль помощника, не претендующего на личную благодарность Сына Неба, и заранее отдал первенство господину Главному Советнику, у них сложились доверительные, можно сказать, дружеские отношения, конечно, насколько возможна дружба при таких высоких должностях.
Высокий сановник также оказался поклонником стихов Цао Чжи, ценителем соловьиного пения и философских бесед за чашечкой хрупкого, почти прозрачного фарфора, наполненной несравненным жасминовым чаем, который водился только у Сунь Лея. А может, дело было в особом фарфоре, в котором его заваривал старый, весь в сеточке морщин слуга Ан Цзы, или в его умелых, никогда не дрожащих, несмотря на возраст, руках.
