Текст книги "За тысячу лет до Колумба (СИ)"
Автор книги: Александр Сороковик
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 10 страниц)
По древнему этикету сановники вначале вежливо поинтересовались здоровьем друг друга – душевным и телесным, и только потом перешли непосредственно к деловой части беседы.
– Нет ли новостей из Царства Белого Тигра, куда отправились корабли империи Дацинь? – задал вопрос господин Главный Советник.
– Цзайся** Сунь Лей пока ещё не имеет*** сведений о прибытии в Рим экспедиции империи Дацинь, – почтительно ответил мандарин. – как только что-нибудь станет известно, верные люди сразу ему сообщат.
– Я надеюсь, что почтенный Сунь Лей не забудет известить об этом своего старого друга, – обозначил на лице лёгкую улыбку господин Главный Советник.
– Можете не сомневаться, почтеннейший, – поклонился Сунь Лей, – известие о возвращении экспедиции сразу облетит весь Рим, за домом нашего человека следят, и тут же сообщат о его прибытии!
– Очень хорошо, мой друг! Как только нам станет известно всё о местонахождении сокровищ, сотни джонок отправятся к берегам Царства Белого Тигра.
– Да не прогневается мой господин, если Цзайся Сунь Лей захочет узнать судьбу этого человека. Его возьмут с собой на одну из джонок, или будет достаточно его подробного рассказа о том, как доплыть до тех берегов, и где искать сокровища?
– Неужели тебя так интересует судьба какого-то матроса? – приподнял бровь господин Главный Советник.
– Судьба этого человека – только его судьба, – смиренно ответил мандарин, – но хорошо было бы оставить его в Риме, в полном здравии, чтобы не порождать лишних слухов и не беспокоить его родных. Правители Дациня должны как можно дольше оставаться в неведении, чтобы они не послали сразу свои корабли в погоню за нашими джонками.
– Мудрая мысль, – кивнул старший друг, – а теперь будем наслаждаться несравненным жасминовым чаем и поэзией. Я хочу прочитать тебе новое стихотворение “Путник”, которое нашёл в своей библиотеке:
Путник усталый
дальней бредет стороной;
Из дому вышел –
тысячи ли за спиной.
Думает путник:
"Что же мне делать теперь?
Может, вернуться?
Но где отворится дверь?"
Солнце сокрыто
в непроницаемой мгле,
Ветер печали
рядом с людьми на земле.****
– Очень красивые стихи, очень! – искренне восхитился Сунь Лей. – Не будет ли столь любезен мой господин приказать переписать их и переслать смиренному цзайся?
– Разумеется, мой друг, я непременно это сделаю.
***
ПРИМЕЧАНИЯ:
*гарум – популярнейшая в Древнем Риме приправа из ферментированных рыбьих потрохов и обрезков.
**Цзайся – почтительное обращение к старшему, нечто вроде “ваш покорный слуга”.
*** В Древнем Китае – форма почтительного разговора с важным собеседником, начальником, когда о себе говорят в третьем лице.
**** Стихи Цао Чжи. Перевод Черкасского Л.Е.
ГЛАВА XVIII. ВОЗВРАЩЕНИЕ В РИМ
Работы по подготовке к отплытию в обратный путь в Рим в Паленке кипели вовсю. Из Тулума перевезли золото и камни, предназначенные к отправке, прибыли римляне и юноши-майя, выбранные для обучения в столице Империи. Собирали продовольствие, необходимое в пути, в основном овощи – спелые, а также такие, что будут дозревать в дороге. Маисовые початки, клубни потато обоих видов, плоды томата, специи, травы. Мясные припасы брали в основном в живом виде, закоптили только малую часть: в основном запасы соли оставляли майянским друзьям, чтобы они могли пользоваться ею в полной мере до начала промышленной разработки соляных месторождений.
Запасли и зёрна горького чоколата – в основном по настоянию Алекоса для дальнейшего выращивания в метрополии. Всё же, запас сушёных и толчёных зёрен тоже прихватили: на борту имелось немного тростникового сахара, добываемого в Египте, а также мёд. С этими сладкими добавками чоколат приобрёл замечательный вкус и аромат, и его широкое применение ограничивало только малое количество сахара на борту, а впоследствии, в Риме, его дороговизна.
Впрочем, Алекос и Нонус предназначали чоколат для аристократов и их жён, которые смогут себе позволить экзотический напиток невзирая на его цену. Хаотический учёный и капитан “Рема” стали экспериментировать, добавляя в напиток разные специи, и вскоре даже скептик Квинт вынужден был признать, что получилось “нечто весьма достойное”.
Алкоголь по рецептам майя запасать не стали. В основном это были слабоалкогольные напитки из маиса, агавы, других растений. Никаким изысканным вкусом они не отличались, ни в какое сравнение с благородным вином не шли, вкус имели, по мнению римлян, премерзкий, да и ингредиенты для их приготовления были чисто местными, и выращивать их в метрополии ради сомнительного результата не сочли целесообразным.
Через неделю назначили выход из Паленке к кораблям, стоящим на рейде и ожидающим тех, кто поедет в обратный путь. Решили использовать все три аэростата, использовавшихся в Стране Майя (остальные два так и хранились в трюмах), их постановили загрузить золотом и тяжёлыми вещами – продовольствием, минералами и прочим с минимумом экипажей: на управление встали немного обучившиеся майя под руководством опытных римлян, чтобы потом уже сами аборигены могли управляться со сложным оборудованием, которое теперь принадлежало им. Параллельно проходило обучение лучников – стрелков и мастеров по изготовлению хороших луков.
Остальные мужчины – и римляне, и майя – несли не очень тяжёлый груз: драгоценные камни, тщательно упакованные в плетёные травяные сумки, личные вещи, оружие. После загрузки кораблей те, кто остаётся, майя и римляне, двинутся в обратный путь в Паленке, а прочие отправятся домой, в Рим.
До кораблей добрались без приключений, погрузку также провели чётко и в срок. “Ромул” и “Рем” взяли курс на Рим, а три аэростата с легионерами и майянскими жителями разместились в воздушных кораблях, где освободилось много места и отправились назад в Паленке.
***
У борта “Ромула” стоял легат Алексий Деций со своей юной женой. Кетери смотрела на оставляемый ею родной берег, сдерживая слёзы. Утешало её только то, что рядом был любимый человек, с которым её ожидала жизнь на своей новой родине – в столице Римской Империи.
К ним подошёл улыбающийся Квинт.
– Ну, что скажешь, друг Алексий? Рад, что мы возвращаемся домой? Я думаю, нашу экспедицию можно считать успешно законченной!
– Пожалуй, так. Вот только, ты знаешь, никак не могу вспомнить, кто больше всех сомневался в её целесообразности и не верил в успех? – лукаво улыбнулся Алексий.
– Я вот тоже не могу вспомнить, – вздохнул его друг, снова превращаясь в прежнего Квинта, не верящего в успех экспедиции и отговаривающего его от участия в ней, – но разве это так важно? Главное, что нам удалось не только обрести сокровища для римской казны, но и заложить основы для расширения Империи на Запад, обретения новых земель, которые вскоре станут Римскими территориями. А ты вообще нашёл замечательное сокровище лично для себя, – он ласково улыбнулся жене Алексия, которая внимательно прислушивалась к речи Квинта, стараясь понять всё, что он говорит на латыни, которую хотела к приезду в Рим выучить в совершенстве.
– Да, дружище, – Алексий нежно обнял свою Кетери, – моя жена стоит всех сокровищ Земли Майя!
***
В этот раз встреча высоких чиновников состоялась в покоях Главного Советника и носила гораздо более официальный характер. Несколько дней назад Сунь Лей направил ему сообщение о том, что римские корабли вернулись из Страны Майя, как они её называли. Матрос, который должен был рассказать о местонахождении сокровищ также прибыл в Рим, и Сунь Лей ожидал разрешения, чтобы верные люди смогли встретиться с ним и узнать всё, что нужно. Однако почему-то старший друг и начальник молчал, не торопя события. Наконец сегодня господин Главный Советник позвал его к себе, и на тему о допросе прибывшего разведчика как-то немного растерянно сказал, что пока торопиться не надо, Сын Неба высказал мнение, что с Империей Дацинь не нужно конфликтовать и столь явно перекрывать им дорогу, надо искать другие источники пополнения драгоценных минералов.
– Так как нам быть с нашим разведчиком? – осторожно спросил Сунь Лей. – Он недоумевает, почему до сих пор никто не пришёл говорить с ним о сокровищах майя, а главное, ему не терпится сыграть свадьбу, а для этого он должен получить обещанную лавку с товарами.
– Прикажи своим людям навестить этого человека, всё у него точно выяснить, записать на бумаге. Купить ему обещанную лавку, и забыть про него. Если с ним случится несчастье, как с тем, другим, которого зарезали в пьяной драке, это может вызвать ненужные толки. Да и кто знает, что будет дальше? Сын Неба велик и могуч, и не нам, праху под его стопами, пытаться понять ход его мыслей. Вдруг, в ближайшее время ему угодно будет изменить своё решение, и нам пригодятся сведения, полученные от этого человека. И если понадобится что-нибудь уточнить, покойник нам помочь уже не сможет. Так что, не будем жадничать, пусть получает свою лавку, играет свадьбу и спокойно живёт, конечно, после того, как расскажет нам все факты и детали.
Сунь Лей почтительно поклонился, принимая к сведению новый поворот в деле, и на этом его визит был окончен: в этот раз официальные рамки не предполагали ни душевного чаепития, ни благостной беседы, ни чтения поэтических строк. Придя домой, мандарин вызвал к себе Мао Ли, и велел ему кое-что разузнать на уровне слухов и намёков, что всегда витают в воздухе правительственного квартала. Помощник справился с этой задачей блестяще, и вскоре Сунь Лей узнал, что высокие чиновники обеих Империй имели совсем недавно дружескую встречу, говорили о взаимной дружбе и выгодной торговле, и на этом фоне высадка десанта сотни джонок на берега Страны Майя была бы совсем ни к месту. А когда мандарин узнал итог разговора с матросом-разведчиком, в том числе о римском гарнизоне на этих берегах, он только и смог мысленно склонить голову перед мудростью Сына Неба, предотвратившего очень опасную ссору с Правителями Империи Дацинь.
***
Прошло три месяца со дня возвращения в Рим Алексия с его экспедицией. Обратный путь они преодолели быстрее, чем в сторону Страны Майя, погода была тихой, путешественники пережили только два небольших шторма, не причинивших серьёзных повреждений ни кораблям, ни их экипажам. Отважных мореплавателей встретили со всеми полагающимися почестями, на Форуме устроили пышное празднование с угощением, весельем, демонстрацией некоторых вещей – разноцветных тканей, деревянных резных копий, головных уборов из перьев диковинных птиц.
Раздавали маисовые лепёшки, варёные и печёные плоды потато, красные томаты. Варили зёрна чоколата, разливали в чашки, добавляли в него коричневый египетский тростниковый сахар.
При этом, нельзя сказать, что простой народ принял с восторгом заморские чудеса. Ели-пили, хвалили, несли домой. Однако на предложение выращивать новые культуры отзывались весьма сдержанно – поди знай, как заморские чудеса будут расти на их полях, какой дадут урожай, будет ли на него спрос.
Римляне пытались общаться с молодыми мужчинами-майя, которые приехали обучаться в столицу Империи, но далеко не все из них смогли достичь достаточных успехов в изучении латыни, чтобы свободно разговаривать. Наилучшим собеседником оказался Истэкэ, вокруг которого всегда крутились молодые римляне, парни и девушки – он говорил по латыни свободно, только с небольшим акцентом. Рассказывал о жизни и быте племени киче, как общих представителей всей майянской культуры.
Правда, общей дружбы у представителей майя и римлян не очень получалось. Гости держались обособленно, величие Вечного Города их подавляло, жители казались надменными и гордыми, а сами они чувствовали себя захолустными провинциалами.
Не нашёл должного понимания и глава экспедиции, легат Алексий Марк Деций. Нет, привезённое им золото и драгоценности были встречены с одобрением и ликованием. Но при этом Алексий как бы оставался на втором плане, вся хвала и честь доставалась Императору и его брату.
– Откуда золото в казне?
– Император Марк снарядил экспедицию и отправил туда своего сына, а тому ничего не оставалось, как привезти его в Рим.
–А эти юноши, молодые майя?
– Ну, это вроде как студенты, учиться будут у нас, потом отправятся к себе, организовывать майянскую провинцию Великого Рима, как в своё время сделал отец нашего Марка, Алексий Либератор!
– Здорово! Наш Марк Виктор – достойный сын своего отца!
Примерно такие разговоры можно было услышать и в рыночных попинах, и в харчевнях Форума,и в покоях богачей. Восхищались мудростью Императора, и очень мало кто при этом вспоминал добрым словом непосредственного начальника экспедиции, легата Алексия Деция. Вообще говоря, для простых римлян очень мало что изменилось после возвращения экспедиции. Дефицит золота в казне, бывший до этого, они никак не ощущали, многие даже не знали об этом: налоги не повышались, цены оставались прежними, а над дальнейшими перспективами почти никто не задумывался. Расширение территорий и завоевание новых земель также не волновали обывателей: да, экзотические плоды и овощи, яркие ткани и головные уборы – интересно, конечно, но… Праздник закончился, отважных мореплавателей встретили, послушали их рассказы, но впереди людей ожидали обычные трудовые будни, в которых нет места историям и легендам майя, хватает своих забот!
А вот храбрые воины-легионеры отнеслись к рассказам своих коллег, вернувшихся из Страны Майя, с гораздо большим интересом. Перспектива сражений, боевых походов, завоеваний новых земель привлекала их чрезвычайно, тем более, что эти новые земли уже считались только появившимися провинциями Римской Империи, и по окончании службы можно было рассчитывать на хороший земельный надел и солидный пенсион, обеспеченный золотом и драгоценными камнями. Да и скучная служба даже в боевом легионе, где подавление какого-нибудь мелкого мятежа в захолустной провинции считалось увлекательным приключением и возможностью развеять ежедневную рутину, надоела до невозможности. Легионеры, особенно молодые, истосковавшись по реальным боевым делам, буквально осаждали командиров просьбами отправить их на службу в новые земли.
Алексий, а также центурионы Секунд Красс и Марк Ульпий неоднократно встречались с воинами боевых легионов и рассказывали им о жизни в Стране Майя и тамошних карьерных возможностях. И если такие встречи были для молодого легата обычным делом, то визит к старому военачальнику Рему Сейвусу, который он малодушно откладывал, не предвещал ничего хорошего. Старому, заслуженному, боевому легату, лучшему другу его отца нужно было врать о героической смерти его сына – Алексий ни за что не решился бы рассказать правду о том, как Тит примкнул к мятежникам и нарушил легионерскую присягу. Рано или поздно эту встречу придётся осуществить, и тянуть больше уже нельзя.
Алексий согласовал свой визит, и пришёл в оговоренное время к старому легату домой.
Одноглазый Рем угостил его хорошим вином, и вскоре приступил к неприятному для Алексия разговору.
– Значит, ты был рядом с моим сыном, когда он погиб?
– Не совсем вот рядом, но недалеко. Я видел, что происходило, но помешать, к сожалению, не смог. Главный жрец Тооантух собрался поднять мятеж против законного правителя Текамсеха, который хотел сделать Страну Майя сильной и процветающей, как провинцию Великой Римской Империи, а жрец желал стать правителем колонии, которая добывает золото и камни, но народ держать буквально в рабстве, получая доходы только для себя и своих приспешников. В разгар церемонии, когда Тит стоял в охране, выполняя приказ, прибыл аэростат с нашими легионерами, и жрец понял, что его игра проиграна. Почему-то он решил, что это вина Тита, и прежде, чем мы успели опомниться и помешать, метнул нож в него. Конечно, наши лучники застрелили негодяя, но своё чёрное дело совершить он успел.
– Вы ведь с Титом не были друзьями? – задумчиво спросил Рем.
– Да, отношения у нас были сложными, – осторожно ответил Алексий, не считая нужным скрывать свои натянутые отношения с Титом, – ваш сын довольно презрительно относился к аборигенам, не считал их равными нам, римлянам, не одобрял мою дружбу с правителем Текамсехом и симпатию к его дочери Кетери.
– Сейчас это твоя жена?
– Да, мы поженились ещё там, в Стране Майя.
– А Тит, получается, не одобрял дружбу с майя?
– Не только он, многие легионеры относились к местным пренебрежительно. Этот народ развивался совсем по другому пути – у них весьма примитивные орудия труда, совсем не развито судоходство, оружие также не может конкурировать с нашим. Зато в науках они гораздо сильнее нас – математика, астрономия, летосчисление: их календари, по словам нашего учёного Алекоса гораздо точнее, изящнее и удобнее наших, – Алексий помолчал, и произнёс, доставая из-под плаща продолговатый свёрток, и протягивая его Рему, – вот, это боевой меч центуриона Тита Сейвуса, я сберёг его и взял с собой в Рим. Мне очень жаль, что ваш сын погиб…
– Погибнуть в бою, это честь для любого легионера, его судьба и предназначение. Нести охранную службу – это тоже бой, поэтому, мне хоть и печально известие о смерти сына, я горжусь, что он погиб достойно, не нарушив легионерскую присягу! Этот меч я сохраню в память о сыне. Спасибо тебе, легат, что привёз его в Рим.
Они поговорили ещё немного, и Алексий распрощался с Ремом со смятённой душой – он понимал, что всё сделал правильно, но обман достойного легата оставил горький осадок в его сердце.
***
– Отчего так грустен, нэпос? – авья Марина внимательно смотрела на внука, вид которого и впрямь оставлял желать лучшего.
– Да так, – пожал плечами Алексий, – не всё так хорошо, как хотелось бы… Всего три месяца прошло со дня нашего возвращения, а мне кажется, что всё случилось год или два назад.
– Почему так? – спросила Марина.
– А, – махнул рукой внук, – мне казалось, что наша экспедиция заслуживает большего внимания. Мы наполнили римскую казну, привезли красивые драгоценные камни, необычайные продукты, способные поднять сельское хозяйство, доставили новых граждан нашей державы и начали осваивать новые земли, которые вскоре должны стать очередными провинциями Римской Империи. И мне кажется, что мы заслужили больше внимания к нашим открытиям и перспективам! При этом весь народ, если и вспоминает о наших свершениях, то говорит о них только в связке с Императором, Сенатом и прочей властью, я для всех по-прежнему младшенький, по-своему любимый мальчик, не способный на самостоятельные решения и поступки. Мою жену общество также воспринимает, как забавную игрушку, которую легат притащил из дальней земли. Ну что же, пусть забавляется, если хочет, но в приличном обществе этой дикарке, не место. Кетери молчит, ничего мне не говорит, чтобы не расстраивать, но я же не слепой!
– Мы немного общались с ней, девочка, действительно, очень мудра и деликатна, чиста и по-настоящему любит тебя. По-моему, ты нашёл свою женщину, как я тебе и говорила. Но вам с ней будет очень тяжело вписаться в наше чопорное римское общество. Береги её, защищай, поддерживай, у вас родятся очень хорошие дети, умненькие и красивые, помнишь, я говорила тебе о преимуществах дальнего родства родителей? Мои силы на исходе, вряд ли я увижу ваших деток, но мой тебе наказ и благословение: не потеряй свою Кетери!
Алексий смотрел на осунувшееся, постаревшее лицо любимой авьи, понимая, что ей отмерено уже очень мало, и еле сдерживал слёзы…
***
– Так что, Алексий, ты всё решил окончательно? – друзья сидели в харчевне за кувшином доброго вина и жареной курицей.
– Да, Квинт. Скоро в Страну Майя отплывает караван кораблей, гружёных всяким товаром, необходимым тамошним жителям, в том числе, достаточным количеством амфор с хорошим вином, а также саженцев неприхотливого винограда из Греции – Истэкэ клянётся, что он обязательно даст неплохой урожай, и вскоре винодельни Тулума и Паленке порадуют нас хорошим вином! А местные курицы в жареном виде, по-моему, ничем не хуже римских!
– Наш добрый Истэкэ, я смотрю, стал большим специалистом по сельскому хозяйству!
– Да уж! Я познакомил его и Гая Аркадия с мужем Аврелии, Юлием Клавдием. Это настоящий купец, богатый и обладающий деловой хваткой. Он очень заинтересовался майянскими культурами, и теперь они втроём создали такой центр развития сельского хозяйства – Клавдий вложил денежные средства, наши друзья семена, саженцы и свой опыт, я думаю, дело у них пойдёт!
– Не сомневаюсь, – улыбнулся Квинт, – а ты, значит, решил вернуться в Паленке?
– Да, – твёрдо ответил Алексий, – я говорил с отцом, он поддержал моё решение, выделил немалые средства, разрешил легионерам переходить на службу в формирующийся Шестой Майянский Легион. Это будет первый легион, сформированный в Стране Майя.
– А ты станешь его легатом, командиром настоящего боевого легиона?
– Нет, Квинт, я не гожусь для этого. Шестой Легион действительно будет боевым, в его состав войдут подлинные боевые легионеры и их командиры. Им предстоят сражения с настоящим противником, и это не только другие провинции майя, но и соседние государства. Я думаю, что центурион Тиберий Помпей, который остался в Стране Майя, справится с этим гораздо лучше. Я пожалую ему звание легата, а сам стану наместником Рима на этой территории. Ты знаешь, Кетери очень рада, что мы возвращаемся, но мне об этом не говорит, чтобы это не выглядело. как давление с её стороны. Однако она очень счастлива, ведь никто, кроме авьи не принял её, не признал своей. А теперь, когда авья умерла, у нас с ней не осталось реально близких родственников – меня всегда держали на расстоянии, а мою жену так и вовсе не приняли. А каковы твои планы, что будешь делать в Риме ты?
– В Риме? Знаешь, друг, когда ты уедешь, у меня тоже никого близкого здесь не останется. Так что, думаю, следующим кораблём я также подамся в майянские земли. Попрошусь к тебе в помощники, возьмёшь?
– Только в том случае, если отправишься с нами прямо сейчас! Зачем тебе ждать ещё несколько лет? Кетери тоже будет рада, она хорошо к тебе относится.
– Мне тоже нравится твоя жена! Значит, решено, отправляемся вместе?
– Да, дружище, это отличное решение!
КОНЕЦ
