Текст книги "За тысячу лет до Колумба (СИ)"
Автор книги: Александр Сороковик
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 10 страниц)
– Это гораздо лучше, Марк, чем если бы он делал всю работу сам! Твой отец уделял этому большое внимание, называл “работой в команде”, он говорил, что главная задача хорошего командира, это не сделать работу самому, а организовать её выполнение подчинёнными.
– Да, именно так, я всегда учу этому своих воинов. А насчёт Алексия выводы пока делать рано, в эти дни я буду плотно с ним взаимодействовать, и посмотрю, насколько он стал сильнее и самостоятельнее.
***
В ясный, солнечный день от причала порта Остия отходило два корабля новой постройки – более вместительный флагманский “Ромул”, и немного меньший “Рем”. На первом размещались кроме экипажа две центурии с римскими легионерами, уголь для парового двигателя, а также пищевые припасы и военная амуниция. Все учёные также размещались на “Ромуле”, кроме Квинта, который ехал на втором судне, “Реме”. Чтоб не привлекать лишнего внимания, корабли выходили из гавани тихо, без торжественных проводов и прощальных речей.
Алексий выглядел озабоченным и немного растерянным: настал момент полного отрыва от привычной обстановки, теперь все решения принимать ему. Кроме всего, его очень расстроила первая стычка с Титом Сейвусом. Центурион держался высокомерно, совершенно не шёл на контакт, презрительно кривил губы. Он явно чувствовал своё превосходство в опыте и военных знаниях, и относился к своему командиру с плохо скрываемым презрением. Вот и сейчас, Тит находился в окружении своих центурионов и опционов, демонстративно игнорируя легата. Весельчак Аркадий широко улыбался и мурлыкал какую-то песенку на незнакомом языке, а “хаотический учёный” Алекос внимательно наблюдал за Солнцем, и заносил какие-то записи на листы бумаги, выданные ему специально для наблюдений.
Великая экспедиция по открытию, изучению, а также возможному завоеванию и присоединению к Римской Империи таинственной земли Америки началось!
***
Если бы Сунь Лей видел сейчас Мао Ли, он бы очень удивился. От его равнодушного вида не осталось и следа, он смотрел на своих помощников тяжёлым взглядом, словно вытаскивая наружу все их затаённые мысли.
– Каковы новости из империи Дацинь, вернее, из её столицы? – негромко спросил он, глядя на своих помощников.
– Экспедиция утверждена, их император больше не колеблется, деньги выделены, корабли загружаются. Всего участвуют два судна, “Ромул” и “Рем”, они оснащены парусами и гребными винтами. На каждом размещается команда и по две центурии воинов-легионеров.
– Хорошо. Что у тебя, Ци?
– Я договорился с двумя моряками из экипажей кораблей, чтоб они следили за маршрутом, действиями экипажа и прочем, но один из них в последний момент передумал, и хотел всё рассказать римскому начальнику. Нам удалось его перехватить и устроить пьяную драку с поножовщиной. Теперь этот человек никому ничего не расскажет.
– Ясно, – кивнул Мао. – А второй?
– Второй предан нам безоговорочно. Он из бедной семьи, но влюбился в дочку богатого купца, и она ответила ему взаимностью. Её отец даже не хотел с ним разговаривать, но хорошая лавка с товарами, которую мы обещали ему за помощь, решила дело. Его с нетерпением ждут, чтобы сыграть свадьбу.
– Хорошо. Проследи за ними, чтоб невеста не нашла никого другого, а её папаша не передумал, этот человек нам нужен, он должен выполнить всё, что необходимо, и получить награду.
– За ними уже следят, и очень тщательно, – поклонился Ци, – им не дадут помешать нашим планам.
***
Сегодня птицы в саду пели особенно чисто и красиво. Сунь Лей наслаждался покоем и чувством выполненного долга. Он сделал что мог – выяснил всё об экспедиции, внедрил своего человека в экипаж, доложил обо всём самому Сыну Неба! Тот благосклонно качнул головой и на его устах мелькнула тень милостивой улыбки, что означало одобрение действий мандарина и его похвалу.
Теперь остаётся ждать новых указаний, которые он исполнит так же быстро, чётко и успешно. А сегодня он будет отдыхать в окружении самых красивых и ласковых наложниц…
Из приподнятого рукава видна белая рука,
Золотой браслет охватывает тоненькую кисть.
Булавка возвышается над ее волосами золотым воробьём:
Пояс украшен синими округлёнными камушками, трепещущими от её движений.
Жемчужная нить облегает шею, более гладкую, чем отполированный нефрит,
Ожерелье поддерживает коралловая застежка с пестрыми камнями!
Ветер ласково треплет нежные складки шёлковой одежды –
Moжно подумать, что колыхается воздушное облачко, служащее колесницей богам.**
ПРИМЕЧАНИЯ:
* популярное детское развлечение в Древнем Риме
**Стихи Цао Чжи . Перевод: Ганна Ф. М-М.
***
С приветом, ваш Ухум Бухеев
ГЛАВА V. ЦЕЛЬ БЛИЗКА
Никогда раньше Алексий не был в столь долгом и далёком плавании, что и большинство легионеров. Как выяснилось, неприятная морская болезнь не очень ему досаждала, и он чувствовал себя довольно бодро. Экипаж можно сказать, вообще не замечал этой неприятности, это была их обычная работа, Алекос и Аркадий, ранее много путешествующие, тоже привыкли к качке. А вот с воинами было трудно. Сильные, крепкие, мужественные легионеры отлично чувствовали себя в долгих походах, преодолевали горы, леса и пустыни, но морское путешествие их угнетало.
Ограниченное пространство палубы и трюмных помещений для сна, невозможность как следует побегать и подвигаться, общее однообразие морских будней не располагали к благодушному настроению.
Центурион Тит Сейвус старался поддерживать дисциплину, как мог. Регулярно проводил построения на широкой верхней палубе, организовывал состязания по борьбе, стрельбе из лука, учебные поединки на мечах. Центурион по-прежнему держался отчуждённо, проводил время со своими солдатами и офицерами, с Алексием поддерживал только необходимое служебное общение: разговаривал сухо, по-деловому, никогда не шутил и не переходил на свободные темы. Обвинить его было не в чем, но легат часто задумывался, выполнит ли центурион любой его приказ, как это и полагается по уставу, или будет действовать по собственному усмотрению. В мирной обстановке этот вопрос мог и не возникнуть, но если им придётся сражаться, нужно привести их с Титом отношения в равновесие.
В целом путешествие проходило спокойно. Экипаж ловко использовал силу ветра, и большую часть пути паруса исправно выполняли свою работу. Паровой двигатель запустили только один раз, когда попали в полосу безветрия.
Однажды утром капитан Маний попросил Алексия зайти в его каюту.
– Алексий, хочу показать тебе кое-что на нашей морской карте. Скоро мы приблизимся к цели нашего путешествия. Как и говорил император Алексий, мы идём, оставляя по левому борту южную часть огромного континента, а справа группу мелких и, скорее всего, безжизненных островов. Наша цель – перешеек между Северной и Южной частями материка, твой дед называл её Центральной Америкой. Он рассказывал, что там находится Страна Майя – таинственного народа, обладающего обширными знаниями, которые зачастую неведомы нам, а также несметными богатствами – золотом, драгоценными камнями, удивительными растениями и животными.
– А почему мы идём именно к центральному перешейку, а не исследуем северную или южную части материка?
– Наверное, потому что о Стране Майя нам кое-что известно, пусть очень немногое, но всё же. Император Алексий рассказывал об этих землях очень скупо, опираясь на рассказы других путешественников, и даже не рассказы, а много раз переписанные воспоминания, но и эти крупицы очень помогут нам в исследовании этих земель. А к северу и к югу от них простираются два огромных материка, о которых нам ничего не известно.
– Неужели дед ничего не знал об этих землях?
– Трудно сказать. Алексий Либератор был удивительной личностью. Меня после разговора с ним не оставляло чувство, что этот человек знает гораздо больше, чем рассказывает собеседнику. Он явно знал что-то про эти материки, но не хотел говорить об этом, просто менял тему разговора. Кое-что он всё-таки рассказывал, и это звучало, как воспоминание очевидца…
– Возможно, это и были рассказы очевидца, во всяком случае, деду явно описывали то, что видели своими глазами. Он приехал в Рим очень давно, из таинственной страны Руси. При этом никто не знает, где эта страна, и что за люди там живут. Дед умер, когда мне было десять лет, я слыхал очень мало, и понимал из услышанного ещё меньше. Больше других знает авья Марина, но она почти ничего не рассказывает сверх того, что мы уже знаем. Мои отец и дядя, его сыновья, занимались только текущими вопросами – войском, Сенатом, прочими государственными делами, им не очень важно знать, откуда родом их отец.
– Зато они добились огромных успехов в деле процветания Рима, – заметил капитан Маний.
– Да, этого у них не отнимешь, им и вправду было не до исследования родословной! – улыбнулся Алексий. – А авья Марина рассказывала, что у них на Руси было очень много продуктов, которые в своё время привезли из этой самой Америки, у нас в Риме о них не знали, и он очень скучал по ним.
– Алексий, ты слышал сказание о земле Атлантис?
– Да, Маний, ещё в детстве, но причём здесь родина деда?
– А ты никогда не проводил никаких параллелей?
– Каких параллелей, капитан?
– Очень простых, легат. Абсолютно точных данных нет ни у кого, но всё же… И атлантисы и русы имели высокоразвитую цивилизацию, русы, судя по всему, плавали в Америку, и привозили оттуда необыкновенные продукты. А у них, в самом Атлантисе, были изобретены задолго до Рима и аэростаты, и паровой двигатель с гребным винтом, и порох. Я не могу утверждать ничего наверняка, но всё указывает на это.
– То есть, вы хотите сказать, что мой дед был атлантисом?
– Нет, я так не говорил. Просто, возможно, в его Руси жили остатки тех, кто пережил катастрофу их родины, острова или даже континента Атлантис. Об этом континенте и его гибели писал ещё Платон.
– Но ведь, если это правда, то Атлантис существовал очень давно, больше тысячи лет назад, как мог кто-то из его жителей дожить до наших дней?
– Не мог, конечно. Просто жители, спасшиеся от катастрофы, могли образовать своё государство на Севере, назвать его Русью, а уж твой дед мог приехать в Рим сам по себе.
– Но почему тогда никто ничего не знал про эту самую Русь? Как бы далеко она не была, про неё не могли не знать! – возразил Алексий. – Хотя бы легенды какие-нибудь ходили!
– Ну. вот про Америку никто же ничего не знает! Мы едем туда наобум, полагаясь только на свидетельства одного человека! А впрочем, что гадать. Никто ничего точно не знает. Император Алексий открыл нам много новых для нас знаний, а от кого он их получил, от цивилизации Атлантисов или Русов, так ли это важно? – подвёл черту капитан Маний. – Собственно говоря, я попросил тебя зайти по другому вопросу. Вот, глянь на карту. Завтра-послезавтра мы должны поравняться с группой островов. Они, скорее всего, дики и необитаемы, однако наверняка на самом большом из них есть источники воды – ручьи, озёра. Я предлагаю пристать к этому острову, провести разведку, запасти пресную воду. Да и людям будет в радость ступить на твёрдую землю. Как ты смотришь на это предложение?
– А разве на судне кончается вода?
– Нет, конечно, воды ещё много. Но у нас, моряков, есть такое правило: запасаться водой при любой возможности, сколько бы не было её в трюмах!
– Что ж, очень разумно. Я поддерживаю план. Как только мы увидим этот остров, прикажите сигнальщику дать знать об этом на “Рем”, чтоб они тоже пристали к берегу вместе с нами.
Вскоре действительно впереди по курсу показалось несколько островов, один довольно крупный и два крохотных, безжизненных. К большому острову решено было пристать – пополнить запас пресной воды (по всем признакам там имелись её источники), а также дать возможность людям ступить на твёрдую землю. Второй корабль, “Рем” был в пределах видимости, и приняв сигналы, переданные с помощью цветных флажков, также направился к острову.
На его восточной оконечности обнаружилась довольно вместительная природная гавань, куда вполне могли зайти оба судна. Постановили зайти в гавань, высадить разведчиков, которые пройдут немного вглубь острова, определят, есть ли на нём жители, имеется ли вода, можно ли поохотиться. Собирали небольшие группы, в основном состоящие из матросов, воинов-легионеров и кого-нибудь из учёных. Договорились о сигналах, которыми будут обмениваться эти группы, на судах распорядились поставить наблюдателей и сигнальщиков.
А когда оба корабля зашли в гавань, в её западном побережье обнаружили корпус давно заброшенного корабля с вёсельными палубами и остовами мачт, на которых когда-то развевались давно сгнившие паруса…
***
Источник пресной воды в виде ручья или скорее, небольшой речушки, обнаружился совсем рядом с гаванью. Вода оказалась чистой, без какого бы то ни было привкуса, и ею наполнили все имеющиеся на бортах пустующие бочонки и амфоры. Группы разведчиков ушли вглубь острова, их усилили дополнительно несколькими легионерами. Строго наказали искать следы людей, и если таковые найдуться, сразу известить командование. Самим по возможности в контакты не вступать, и уж непременно не нападать на аборигенов.
А Алексий, оба капитана, Алекос и Аркадий, а также вездесущий Квинт, с двумя десятками матросов и легионеров отправились осмотреть погибшее судно, ставшее на вечный прикол в заброшенной гавани безлюдного острова. Было сразу видно, что корабль погиб уже давно – всё, что могло сгнить, рассыпалось в прах, остов и основания мачт держались за счёт своей массивности. Капитан Маний отправил нескольких матросов обследовать корабль, но они вскоре вернулись с известием, что ничего полезного обнаружить не удалось – все ценные предметы, включая судовые документы, инструменты, личные вещи матросов, а также груз, который, возможно, находился в трюмах, либо сгнили без следа, либо были вывезены спасшимся экипажем, а может быть, и какими-нибудь иными путешественниками, успевшими к острову раньше, чем экспедиция Алексия.
“Хаотический учёный” Варкарис безапелляционно заявил, что это корабль финикийцев, цивилизация которых процветала на месте нынешней римских провинций Сирии и Карфагена, и была в своё время ориентирована именно на морские путешествия и торговлю.
– Если это так, они наверняка бывали в Америке. Почему же тогда мир не слыхал об этом материке? – спросил у него Алексий.
– Кто знает? Может, они так и не добрались до самого континента. Может, потом не смогли покинуть его и вернуться. А может, вернулись, но по каким-то причинам правители засекретили эти знания, – пожал плечами учёный.
Вернулись к кораблям разведчики – никаких следов пребывания людей на острове они не обнаружили. Скорее всего, древний корабль финикийцев шёл в караване и налетел на риф или отмель. Его смогли довести до гавани и пришвартовать, но починить не сумели. С него сняли всё ценное, перегрузили на другие суда, как и команду, а мёртвый остов бросили гнить на берегу.
Алексий разрешил организовать на острове привал на сутки: сделали расписание дозоров, следили за лесной чащей на предмет появления хищников, легионеры и матросы с огромным удовольствием играли в гарпастум*, расчертив на ровном пляже целых две площадки,
Немного подальше проводили соревнования по борьбе, кулачному бою, поднятию тяжестей. На следующий день, немного сбросив напряжение и размяв мускулы, пустились в дальнейший путь.
Глава экспедиции успел поговорить со своим другом и помощником Квинтом, с которым после отплытия пришлось временно пребывать на разных кораблях. У него всё было в порядке. Центурион Секунд Красс в отличие от своего командира Тита оказался вполне дружелюбным парнем, по-военному грубоватым, но зато прямым и честным. Его казарменные шутки далеко не всегда были по нраву хитроватому и ехидному Квинту, но в остальном они отлично ладили.
Буквально через день океан, словно спохватившись, что слишком миндальничает с пришельцами, решил показать, на что он способен. Задул мощный, тяжёлый ветер, небо покрылось сплошной пеленой чёрных, исчёрканных зигзагами молний туч, холмики волн стали могучими горами, стремящимися накрыть и погубить превратившиеся в скорлупки корабли.
Творения человеческих рук швыряло в ямы между волнами, вздымало на гребни, вертело в смертельном хороводе. Капитан Маний боролся со стихией, не отступая ни на шаг. Приказывал то убирать паруса, то поднимать какой-нибудь из них, иногда запускал паровой двигатель и гребной винт. Алексий не вмешивался в его деятельность, понимая, что его помощь будет излишней. Его присутствие, скорее, было ненужным сейчас. Команда во главе с капитаном занималась своей работой, легионеры держались вместе, у них был свой командир – Тит Сейвус, с начальником экспедиции легатом Алексием они держались равнодушно-почтительно, сообразно его званию, как и положено легионерам. Учёные, имевшие опыт путешествий, также не требовали вмешательства, тихо сидели в своих каютах и ждали конца шторма.
Вскоре порывы ветра начали стихать, волнение постепенно улеглось. Шторм закончился, наступила тишина, выглянуло солнце. Капитан провёл измерения и расчёты, объявил, что корабль снесло к северу, надо будет возвращаться, но прежде необходимо выяснить, что с “Ремом” – судно пропало из виду, и было неясно, где оно сейчас находится, и в каком состоянии. Вечером, когда стемнело, Маний приказал пустить в небо фейерверки, чтобы показать товарищам, ведущим второй корабль, что они живы, и ждут встречи.
В первый день никаких сигналов не было, а на следующее утро недалеко от корабля, по правому борту обнаружилось неизвестное судно – длинная лодка, выдолбленная, судя по всему, из цельного ствола какого-то прочного дерева. При этом судёнышко явно претендовало на гордое звание корабля: длина его составляла не менее 8 шестов**, нос и корма возвышались над остальной конструкцией, имелось даже некое подобие мачты, на которой раньше был парус, скорее всего оборванный во время позавчерашнего шторма. Однако главная поломка была в корпусе судна – оно получило сильные повреждения – пробоины или трещины, и теперь наполнялось водой. Несколько мужчин, составлявших экипаж, изо всех сил старались вычерпывать воду, чтобы удержать свою скорлупку на плаву, не говоря уже о том, чтобы держать какой-то осознанный курс. При виде “Ромула”, который по сравнению с их судёнышком был просто громадиной, они немного растерялись, не зная, что делать: просить помощи, или пытаться удрать. Впрочем, второе осуществить было просто нереально: моряки, вычерпывающие воду, старались изо всех сил, но в лучшем случае только замедляли неизбежную катастрофу. Капитан приказал приблизиться, спустил трап. Один из терпящих бедствие моряков, очевидно, капитан, что-то сказал своим матросам, и они по одному стали взбираться по трапу на палубу “Ромула”, причём своего оружия не оставляли, на палубе корабля сбивались в кучку, держа в руках примитивные дубинки со вделанными лезвиями из какого-то прочного блестящего камня (“Обсидиан” – тихо прошептал Алекос), копья с подобными наконечниками. На поясе у некоторых имелись такие же блестящие ножи довольно грубой работы. Никаких металлических изделий и оружия у моряков не было.
Всего спасённых оказалось шестеро – это были крепкие, невысокие, не более четырёх локтей*** роста мужчины с темноватой кожей, чёрными прямыми волосами, вытянутыми вверх и назад черепами, горбоносые, с блестящими, немного навыкате глазами.
Одежда их состояла из пёстрых, покрытых сложными геометрическими узорами подобий набедренных повязок, а торс прикрывался плотной накидкой, перетянутой кожаными ремнями. Они смотрели на своих спасителей настороженно, исподлобья, продолжая сжимать в руках свои дубины и копья.
Алексий сделал два шага вперёд, протянул руки без оружия, ладонями вверх, улыбнулся как можно сердечней, и произнёс.
– Привет, друзья! Мы приветствуем вас на нашем корабле, вы теперь в полной безопасности!
***
ПРИМЕЧАНИЯ.
*Гарпастум – распространённая в Греции и Риме командная игра с мячом, набитым пухом. Напоминает современное регби и американский футбол.
** шест – 10 футов, 2.9 м.
*** локоть – 44,4 см.
ГЛАВА VI . ПРИБЫТИЕ В СТРАНУ МАЙЯ
Спасённые моряки явно не поняли речь римского командира. Они ещё плотнее сбились в кучку, начали что-то лопотать по-своему. Капитан Маний присмотрелся к ним, и приказал принести воды. Двое матросов с “Ромула” притащили большой кувшин и несколько деревянных кружек, стали наполнять их водой и давать морякам. Те сразу передали первую порцию своему капитану, и только потом начали жадно пить сами.
– Первый враг потерпевших кораблекрушение – жажда, – заметил Маний, – мне следовало сразу догадаться и напоить бедолаг. Теперь, я думаю, они не откажутся от еды и отдыха.
Он приказал нескольким матросам подготовить каюту с лежаками и столом, на который выставили еду: сухари, козий сыр, кашу из полбы с солониной. Тем временем Гай Аркадий попытался наладить обучение языку. С моряками пробовали говорить по-гречески, по-арабски, по-китайски, ещё на каких-то языках, но успеха не добились. Аркадий внимательно вслушивался в разговоры аборигенов, но не находил ни малейших признаков знакомой речи, хотя он знал во множестве, пусть и отрывочно, множество языков. Попробовал учить азы на ходу. Взяв кружку с водой, он показал её содержимое, и медленно, чётко произнёс: “Вода”. Вопросительно уставился на гостей, но те, казалось, не понимают, чего от них хотят.
Тогда Аркадий показал на другие кружки, которые держали аборигены, и над каждой повторил: “Вода”. Теперь спасённые моряки поняли, чего от них хотят, радостно заулыбались, показывая на жидкость в своих сосудах, повторили сильно искажённое “Вода”, а потом нечто вроде “Хаа”
Тогда Гай отпил из своей кружки несколько глотков, и произнёс: “Пить”. Матросы закивали, и повторили: “Пить”, а потом выполнили такие же действия, сопроводив их фразой “Хаа ух”, что, очевидно, означало питьё воды.
Потом их отвели в выделенную каюту, усадили за стол, показали пищу. Гай взял кусок сыра и сухарь, стал жевать: “Есть” – пояснил он. Дважды приглашать спасённых не понадобилось, они стали ловко расправляться с угощением. “Мак-а-уа” – с сожалением отрываясь от трапезы перевёл капитан. Последним уроком на сегодня стало слово “Спать” – или, по-майянски, “Хи-ли”. Тут всё было очень просто – матросам показали на широкие лежаки, и ушли, оставив их отдыхать.
Уже выходя из каюты, Аркадий решился наконец задать очень важный вопрос. Он обвёл рукой аборигенов, подчёркивая их единство, и спросил: “Майя?”. К его удивлению, вместо обычного недоумения, матросы оживились, и радостно подтвердили: “Че, майя киче́!”
***
В капитанской каюте проходило импровизированное совещание. Присутствовали легат Алексий, сам капитан, центурион Тит Сейвус, командир второй центурии Тиберий Помпей, учёные Александрос Варкарис и Гай Аркадий. Первым слово взял капитан Маний.
– Друзья! За последние дни произошло много событий. Мы пережили довольно сильный шторм, наше судно получило некоторые повреждения и требует хоть и небольшого, но ремонта. Кроме того, мы потеряли связь с “Ремом”, и не знаем, где он, и что с ним. Ну и последнее событие – спасение нами шести местных моряков, которые сейчас у нас на судне, как потерпевшие кораблекрушение – их судёнышко потонуло. По поводу ремонта нашего корабля вопросов нет. Сейчас экипаж занимается самыми необходимыми работами, чтобы мы могли подойти поближе к точке на карте, которая находится уже в непосредственной близости от места нашего прибытия – земли Центральной Америки, Страны Майя. Я очень надеюсь, что “Рем” остался на плаву, и тоже будет двигаться к этой точке. Вчера ночью мы запустили огненные фейерверки, но ответных огней не увидели. Вполне вероятно, что корабль наших товарищей отнесло от нас в противоположную сторону, и они не видят наши сигналы. Сегодня ночью попробуем снова связаться с ними. Теперь я попросил бы уважаемого Гая Аркадия рассказать о наших гостях – он больше всех контактировал с ними, даже пытался понять их язык. Что ты скажешь нам, Гай?
– Трудно мне что-то сказать, – пожал плечами толстяк, – мы общались очень мало, эти люди устали, хотели есть и пить. Мы научились буквально паре слов, несмотря на усталость, ребята охотно шли на контакт, они производят впечатление вполне адекватных и добродушных людей. Я задал им вопрос, принадлежат ли они народу майя, и они радостно подтвердили словами: “Че, майя киче́!”. Не знаю, что означают че и киче, но, несомненна их принадлежность к народу майя. Когда они отдохнут, мы должны попытаться установить с ними более плотный контакт. Это будет непросто, я так и не смог понять, к какой группе относится их язык и не уловил никаких признаков понимания этого языка.
– Сегодня же займись этим делом, Гай, – улыбнулся Алексий. – Что тебе нужно для этого?
– Да ничего особенного. Я возьму свою кифару, двух-трёх товарищей из экипажа, которые любят песни и веселье, попрошу разрешения выделить несколько кувшинов красного вина, зарезать и зажарить поросёнка. Мне кажется, в обстановке дружеского застолья языки развяжутся легче, люди почувствуют себя свободнее. Хорошее вино способствует дружескому общению и пониманию.
Алексий хотел было озвучить разрешение на такое дело – от спасённых моряков можно было получить ценную информацию, а также заручиться поддержкой властей Страны Майя, жителей которой они выручили из беды. Однако его опередил центурион Тит Сейвус.
– На каком основании, легат, вы собираетесь тратить запасы вина и свежего мяса на каких-то чужих матросов? Если эти продукты лишние, не лучше ли пустить их на угощение наших легионеров, которые, по моему мнению, больше заслуживают подобного поощрения?
– Мы очень уважаем твоих легионеров, Тит, – ответил капитан Маний, – и по прибытии на место обязательно устроим им угощение. Но сейчас мы принимаем у себя моряков, потерпевших кораблекрушение, и наш долг гостеприимства обязывает быть хлебосольными! Кроме того, нам необходимо попытаться наладить диалог с правителями майя, а что в этом случае может быть лучше, чем рассказ спасшихся моряков о добрых пришельцах, избавивших их от гибели, и принявших у себя, как дорогих гостей?
– Во-первых, для этого вполне достаточно простой пищи и воды, которыми питаемся и мы. А во-вторых, не лучше ли считать этих людей военнопленными, заложниками, и потом иметь козырями в своей политике?
– Центурион Сейвус, – не выдержал Алексий, – мы не находимся в состоянии войны с народом майя и предпочитаем развитие мирных отношений!
– Ну конечно! – презрительно скривился Тит. – Мирные отношения, цивильная слабость, что ещё можно было ожидать от торгового капитана! Но вы – легат, военный командир, во всяком случае, числитесь им. Вы боитесь каких-то дикарей, вооружённых примитивными дубинами и копьями, хотите задобрить их жареной свининой и красным вином. Конечно, не мне указывать легату и начальнику экспедиции, как поступать, но я бы просто накормил этих матросов и оставил под охраной. А когда мы прибудем в земли этих майя, вывел бы на берег все четыре центурии, в боевом порядке, с орлами и стальными гладиями, чтобы все эти аборигены раз и навсегда поняли, что они имеют дело с армией Великого Рима, и их дело – подчиняться силе и мощи римских легионеров!
Это было вопиющей дерзостью, и Алексий хотел уже дать достойную отповедь зарвавшемуся центуриону, но в каюту вбежал кто-то из экипажа “Ромула” и закричал:
– На горизонте огни фейерверков! Это “Рем”!
Все высыпали из каюты на палубу, Маний достал драгоценную подзорную трубу, навёл туда, где наблюдатель увидел огни.
– Ничего не разглядеть, далеко! – с досадой констатировал он.
– Я думаю, что кроме “Рема” никого быть не может, – заметил Алексий, – предположить, что кто-то ещё здесь способен запускать фейерверки просто нелепо!
– А китайцы? – неожиданно вмешался Алекос. – Они вообще-то изобрели эти штуки раньше нас!
– Откуда здесь возьмутся китайцы? – пожал плечами Алексий. – И даже если вдруг возьмутся, зачем им подавать сигналы?
***
Сунь Лей прибыл на встречу с господином главным советником как положено по его чину – в роскошном паланкине, украшенном кистями и фигурами драконов. Его несли сильные, мускулистые носильщики, а впереди бежали воины с кнутами и мечами – разгоняя любопытных и нерасторопных простолюдинов.
Господин главный советник, недавно занявший этот пост, пожелал сегодня выслушать доклад Сунь Лея об экспедиции кораблей Империи Дацинь, возможной слежки за ней, и всех обстоятельств её прохождения. Конечно, подчинённые господина советника всё ему доложили, но он пожелал выслушать информацию также от непосредственного руководителя.
После всех протокольных вопросов, господин главный советник захотел узнать, каким образом осуществляется слежка непосредственно за экспедицией римлян.
– На одном из кораблей находится человек, которого мы перекупили, он предан нам и будет выполнять все наши инструкции.
– А каким образом ему передадут инструкции? – Тон господина советника был равнодушен и скучающе-тих. – И почему на двух кораблях всего один наш человек?
– Мы договаривались с двумя людьми, но один из них в последний момент передумал, и захотел рассказать всё римскому начальству.
– И что же ему помешало?
– Бедняга выпил лишнего в какой-то таверне, прицепился к кому-то, началась драка, и его просто зарезали.
– Ай-яй-яй, – покачал головой господин главный советник, – очень жаль…
Сунь Лей так и не понял, к чему относится сожаление господина главного советника, тем более, тот вернулся к теме передачи инструкций верному человеку. Разговор с господином советником был спокоен и благодушен, но Сунь Лей не чувствовал умиротворения. И самое неприятное было то, что он и сам не знал, как будет связываться с верным человеком, поэтому стал ощущать неприятный зуд в области шеи, словно её уже коснулся тонкий шёлковый шнурок…
***
Как и предполагалось, сигналы подавали со второго корабля экспедиции, “Рема”. Позже выяснилось, что они попали в более мощное крыло шторма, судно было не столь маневренным, и они получили довольно сильные повреждения. Корабли встретились в океане, недалеко от группы каких-то мелких островков, судя по всему, необитаемых. С “Рема” посигналили флагами: “У нас большие повреждения и есть раненые. Пришлите врача”
Снарядили имеющуюся на “Ромуле” шлюпку, в неё поместился Аркадий и двое гребцов. Он остался лечить раненых, а вместо него прибыл Квинт.
Они собрались с Алексием, чтобы обменяться новостями и обсудить дальнейшие планы. Капитан Маний был занят организацией починки повреждений, Алекос, как стратег, был бесполезен, командиры центурий Тит и Тиберий Помпей после демарша Сейвуса ещё более отдалились от Алексия. Квинт рассказал, как они боролись со штормом, насколько сильны оказались повреждения и как серьёзно были ранены люди. Поведал, что волны проникли в помещение, где хранились ракеты фейерверков и намочили их. Пока искали более-менее неповреждённые, сушили, прошло время, и поэтому ответили на сигнал не сразу.
