Текст книги "За тысячу лет до Колумба (СИ)"
Автор книги: Александр Сороковик
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 10 страниц)
– И как я буду знать, кто приближается к дочери правителя, друг или враг? Я должен его заколоть, или наоборот, отдать почтительный салют?
– Не беспокойся, я подам нужную команду. А вообще говоря, очень желательно просто продемонстрировать этим жрецам нашу силу, чтоб они сами передумали проводить свадебную церемонию!
– Как же, передумают! – зло буркнул Тит. – Пока этих павианов не выжечь греческим огнём с аэростата, они не в состоянии передумывать!
– А это уже не ваша забота, центурион! – громыхнул голос правителя, в котором ясно слышался металл. – Ваша задача выполнять приказ, а не рассуждать, что делать с павианами!
Это было настолько неожиданно, что все участники разговора замерли на месте. Тит Сейвус буквально сдулся, как аэростат, выпустивший воздух, а Алексий мысленно восхитился Текамсехом, одновременно сожалея, что сам пока не способен на такое.
ПРИМЕЧАНИЕ:
*Косоглазие, как и вытянутый назад череп, считались у древних майя эталоном красоты и прививались искусственно, с самого детства.
ГЛАВА XIV. БРАЧНАЯ ЦЕРЕМОНИЯ
Возвращались в свой временный дом – пирамиду, спрятанную в чаще леса, в молчании. Истэкэ вообще держался в стороне – он с самого начала немного побаивался Тита, видя его презрительное отношение к аборигенам, и чувствуя за ним силу. Сегодня правитель Текамсех унизил его при всех, и майя понимал, что сорваться центурион может только на нём, поэтому старался держаться позади, вне поля зрения гордого римлянина.
Центурион Сейвус делал вид, что ничего особенного не произошло, хотя внутри у него всё кипело. Надо же, старый павиан изображает из себя мощного правителя, и тычет в лицо римскому центуриону его служебными обязанностями. А его шустрые деточки! Сопляк, метящий на папин престол, и его сестрица, тощая глиста. Как же, за кого попало она вишь ты, не пойдёт. Кому ты нужна, страшилище, только и радости, что родство с главным павианом. И при этом ещё всё глазищами своими на Алексия зыркала; губа не дура, простой центурион тебе не пара, как же, ей цельного легата подавай!
Алексий тоже молчал: Истэкэ явно к разговорам не расположен, Тит тем более. Теперь он затаит злобу на Текамсеха и его наследников. Впрочем, Мэхли непрост, его голыми руками не возьмёшь. А вот на Кетери он может отыграться. Как она сказала? “Брак со мной ещё нужно заслужить!” Славная девочка, красивая, совсем не похожа на майянских женщин. Нельзя её оставить без защиты, и отдавать в жёны кому попало тоже нельзя. “Вообще никому нельзя, не отдам, и всё”, – внезапно обожгла его шальная мысль.
***
– Новолуние послезавтра, правитель, ты не забыл? – голос Верховного Жреца был тих и вкрадчив.
– Я никогда не забываю события грядущих дней нашего календаря! – сердито заметил Текамсех.
– Значит, ты помнишь и о брачной церемонии на следующий день?
– Конечно, помню. Но моя дочь не готова к ней.
– Как это, не готова? – Тооантух на секунду даже потерял свой невозмутимый вид.
– Вот так вот, не готова. Она не желает выходить замуж за Уопэша.
– Прости меня, правитель Текамсех, но ты, по-моему, бредишь. Решение об этом браке принято тобой, отцом невесты, и мной – опекуном и покровителем жениха, а также одобрено Высшим Советом Жрецов. Так причём здесь какие-то капризы неразумной девчонки?
– Моя дочь вовсе не капризная девчонка, у неё достаточно разума и силы, чтобы отвечать за свои поступки. И потом, ты говоришь не совсем правильно. Брачная церемония назначена действительно на первый день после новолуния, но ты должен помнить и то, что изначально был договор о том, что для Кетери подберут жениха царского рода, а не несостоявшегося жреца-простолюдина!
– Но ведь и ты знаешь о том, что нигде поблизости такого жениха не нашлось? – сделал следующий ход Верховный Жрец.
– Да, не нашлось, – покачал головой правитель, – почему-то никто так и не смог приехать для смотрин, кто-то всё время запугивал или подкупал нужных людей, и все кандидаты один за другим отказывались. Ты не знаешь случайно, кто за этим стоял? – с невинным видом спросил Текамсех.
– Не знаю, правитель, – столь же невинно ответил Тооантух, – видно, такова была воля богов…
– Почему-то всегда воля богов выражается через тебя, или твоих жрецов и всегда же совпадает с твоими интересами!
– Такова моя должность и забота – слушать волю богов и доносить её до народа майя, – внешне равнодушно промолвил жрец.
– Хорошо, Тооантух. До назначенной церемонии ещё три дня, и если до этого времени для Кетери не найдётся более достойного жениха, я приложу все силы, чтобы уговорить её принять неизбежное.
– Уж ты постарайся уговорить свою дочь, – с едкой иронией подчеркнув слово “уговорить”, сказал Верховный Жрец.
На этом они расстались, и правитель поспешил к себе в покои. Голова кружилась, болело сердце, ему было очень плохо, и он понимал, что силы скоро покинут его. Но необходимо обязательно успеть решить вопрос с замужеством Кетери: девочка должна обрести своё счастье, а Мэхли – стать законным правителем.
Верховный Жрец Тооантух тоже не спал. Он мысленно перебирал разговор с правителем, и никак не мог понять, почему Текамсех опять заговорил о женихе царского рода для своей дочери. Он следит очень внимательно: все возможные кандидаты надёжно заперты в своих вотчинах и не собираются мешать могущественному жрецу Тооантуху. Они прекрасно понимают, что гораздо выгоднее заручиться дружбой столь сильного правителя, пусть формально остающегося только Верховным жрецом, чем поддержать умирающего Текамсеха и его неопытного в государственных делах сына, а также получить в жёны строптивую, взбалмошную девчонку со странной, необычной внешностью и упрямым характером…
***
– Кетери, мне надо с тобой поговорить, – Текамсех полулежал на широком ложе в своих покоях, – присядь, вон скамеечка.
Девушка послушно присела на низкую скамеечку у ног отца, посмотрела на него вопросительно.
– Ты знаешь, что твоя брачная церемония должна состояться уже послезавтра?
– Она не состоится, отец, – тихо произнесла Кетери.
– Почему?
– Ты прекрасно знаешь причину, мы говорили с тобой об этом много раз. Я никогда не выйду замуж против своей воли. Кроме всего, Тооантух упорно навязывает мне в мужья мерзкого слизняка Уопэша. Мало того, что он вызывает у меня отвращение сам по себе, так ещё и согласившись на этот брак, я лишаю своего брата возможности когда-нибудь стать правителем, тебе известно это лучше, чем мне. До начала церемонии я просто заколю это ничтожество, чтобы избежать брака с ним!
– И кому ты сделаешь хуже? – печально улыбнулся правитель. – Верховный жрец без труда найдёт ему замену – таких слизняков у него в запасе великое множество! Ты не сможешь их всех переколоть, да и это не очень хорошее занятие для девушки.
– Тогда я заколю себя! – непримиримо отозвалась дочь.
– И причинишь мне с Мэхли ужасное горе… А кроме всего, мой сын не станет правителем, если ты самостоятельно отпустишь свою душу на ветви дерева, где обитает богиня Иш Таб*.
– Но почему? Ведь Иш Таб с радостью принимает тех, кто жертвует своей жизнью ради великой цели!
– А какую великую цель ты поставишь себе? Пойти против воли жрецов и духов наших предков – Иш Таб не будет угодно твоё жертвоприношение. А Тооантух представит твой поступок, как оскорбление, и Мэхли не дадут стать правителем, выберут того из другого рода.
– Но что мне тогда делать? – Кетери была готова заплакать.
– Скажи, доченька, – очень мягко спросил правитель, – я прекрасно понимаю, почему тебе так неприятен этот самый Уопэша. Даже если бы он был четырежды царского рода, твоё сердце никогда бы не повернулось к нему. Но я хочу, чтобы ты ответила мне абсолютно честно, смогла бы ты вступить в брак с хорошим, порядочным человеком, который просто не был бы тебе противен?
– Ты знаешь, отец, – после довольно долгой паузы сказала девушка, – здесь есть два момента. Если бы ко мне сватался потомок царского рода, даже не очень приятный для меня, я, наверное, переборола свою гордость и вышла за него замуж, чтобы мой любимый брат стал в будущем правителем, и наш народ объединился вокруг него.
Кетери замолчала, задумчиво водя пальцем по линиям узора на своей одежде. Потом глубоко вздохнула, и решительно произнесла.
– Видишь ли, всю жизнь меня окружали такие мужчины, которые были мне неприятны и даже противны, разумеется, кроме тебя и брата. Коварные, хитрые, вроде Тооантуха, или слизняки, как Уопэша. Я никому из них не смогла бы доверить ни свою жизнь, ни честь. Когда я была совсем ещё девочкой, приезжали на смотрины женихи царских родов, но они смотрели не на меня, им нужно было только расположение своего будущего тестя. А потом перестали появляться даже такие женихи, и я понимала, что жрец Тооантух ведёт свою игру, где нет места моим чувствам и желаниям. А теперь к нам приехали римляне – сильные, гордые, способные противостоять нашим жрецам. Да, я видела только двоих из них. Воин Тит явно силён и смел, но я его боюсь, он жесток и эгоистичен… – Кетери снова замолчала.
– А их командир, Алексий? – прямо спросил Текамсех.
– Не знаю… – девушка вновь принялась чертить пальцем по узорам одежды, опустив глаза, – Алексий очень хорош. В нём чувствуется сила и благородство, и он не отводит глаза, встречаясь со мной взглядом…
– Скажу тебе больше, Кетери. Я разговаривал с Алексием, и мы выяснили, что он – сын римского Императора Марка Победителя и внук Великого Императора Алексия Освободителя. Его мать также из царского рода.,.
– Вот, значит, как… – Кетери натянуто улыбнулась, – впервые я встретила достойного мужчину, который мне понравился, и он оказался сыном императора, даже не знаю, радоваться мне или огорчаться…
– Не понимаю, почему тебе надо огорчаться. Скажу по секрету, Алексий признался мне, что ты ему очень нравишься.
– И теперь у нас с ним просто нет другого пути, как пожениться на благо наших народов и по воле богов, вопреки планам коварного Тооантуха и его жрецов, – покачала головой девушка.
– Прости, дочь, я не совсем понимаю, что не так в этой ситуации? Тебе нравится Алексий, ты ему тоже, он из знатного, царского рода, всё складывается самым благоприятным образом для всех нас, а ты почему-то выискиваешь какие-то сложности и препятствия.
– Я не знаю, как это объяснить, отец. Если бы всё не складывалось так выгодно для всех, так своевременно и благополучно, я бы только радовалась! Ещё бы, жених царского рода, красивый, благородный, мы нравимся друг другу… Не верю я в подобную благость!
– Какая там благость, Кетери! Когда о наших планах узнает Тооантух, он нам такую благость устроит!
– Да, я понимаю! Ты только не думай, что я не соглашусь, если вождь римлян захочет взять меня в жёны, я буду счастлива. Но было бы гораздо лучше, если бы мы с Алексием сблизились, как обычные люди, а не как государственные деятели.
– К сожалению, доченька, и мы с тобой, и Алексий как раз и есть государственные деятели, и все свои действия согласовываем с учётом этого фактора. Делай так, как тебе подсказывает твоё сердце, и помни мы с Мэхли всегда будем любить тебя и поддерживать…
– Спасибо, отец! Теперь я хочу встретиться и поговорить с Алексием, а уж потом будем решать, что делать дальше.
– Сегодня он будет у нас во дворце, я передам ему твоё желание. Если он тоже захочет с тобой увидеться, не откладывайте встречу, у нас мало времени!
***
Центральная городская площадь Паленке, прилегающая к дворцу правителя, была заполнена горожанами до отказа. Брачная церемония дочери правителя, это не рядовое событие! Разумеется, сама церемония – молитвы богам, принесение в жертву диких голубей, долгие речи родственников и старейшин, смешение крови жениха и невесты на алтарном камне будут проходить внутри пирамиды, подальше от посторонних глаз. Но люди, пришедшие посетить брачную церемонию, хотели увидеть невесту в брачном наряде, а когда её участники удалятся во внутренние помещения, расхватывать маисовые лепёшки, что будут раздавать жрецы, наблюдать за игрой в мяч, которым игроки стараются попасть в кольцо, расположенное вертикально, на высоте почти десяти локтей, пить жгучую, крепкую пульке.
Почему-то до сих пор не начиналась церемония. На возвышении-помосте давно должны были появиться, правитель, верховный жрец, ну и сами жених с невестой, но пока там лишь изредка мелькали какие-то тёмные фигуры. Наконец вышел жрец Тооантух в церемониальном одеянии, за ним следовал Уопэша с каким-то странным выражением лица – на нём явно читалась растерянность и злоба.
Из другого входа появился Правитель Текамсех; его сопровождала Кетери, а рядом с ней почему-то находился её брат Мэхли, хотя по церемониальному протоколу он должен был стоять внизу. Лицо дочери правителя выражало решимость и сосредоточенность.
Верховный Жрец поднял кверху руки и начал читать молитву богам, призывая их явить милость и благорасположение, но когда настал момент произнесения имён жениха и невесты, с площади, где собрался народ, раздался какой-то непонятный шум, в котором преобладали громкие, чёткие команды-приказы на незнакомом языке.
Любопытные зеваки разлетелись по сторонам и на площадь вступил ровным строем отряд из десятка невиданных воинов: высоких, широкоплечих, одетых в блестящие доспехи воинов-легионеров. В руках они держали длинные ножи, с острыми, блестящими на солнце клинками, прикрывавшие левую сторону груди мощными щитами, а голову – такими же блестящими шлемами с щетиной плюмажей. Они рассыпались шеренгой, отсекая помост от толпы, и их командир, облачённый поверх доспехов в ярко-алый плащ-палудаментум с сияющей золотой застёжкой на правом плече ловко забрался на помост, выпрямившись во весь свой высокий рост. Сзади, с двух сторон выросли фигуры легионеров, закрывающих его спину. Военачальник вскинул правую руку в воинском салюте и произнёс на хорошем языке майя.
– Любезные горожане, воины и жрецы славного народа майя! Меня зовут Алексий, я легат, то есть главный командир отряда легионеров Великой Римской Империи. Мы приплыли сюда на больших морских кораблях, а также прилетели на воздушных кораблях поменьше, которые могут лететь по небу. Мы прибыли к вам как друзья, желаем народу майя мира и процветания и предлагаем союз с Великим Римом, его надёжную защиту и покровительство. Сегодня здесь должна была пройти брачная церемония дочери правителя Текамсеха Кетери, и некоего Уопэша, которого выдавали за избранника богов. Но это неправда! Кетери хотели выдать замуж за обычного человека, чтобы лишить возможности её брата, храброго Мэхли, претендовать на должность правителя. Всех женихов из царских родов подкупили или запугали, а Кетери пытались убедить в том, что нужно покориться неизбежному и принять выбор жрецов.
– А ты, чужеземец, предлагаешь ей лучший выбор? – зло крикнул Тооантух.
– Да, жрец, – раздался голос правителя Текамсеха, – гости из далёкой Римской Империи прибыли к нам под командованием легата Алексия – сына Императора Марка Победителя и внука Императора Алексия Освободителя, – правитель повернулся в сторону римского воина и указал на него рукой, – поэтому мы предложили ему брак с моей дочерью, как достойных и равных друг другу людей. Больше того, Алексий и Кетери решили, что они готовы к брачной церемонии во благо народа майя и римского народа!
Внезапно речь правителя оборвал грозный рык. На помост, где стояли все участники этой сцены, запрыгнул огромный ягуар, и медленно двинулся в сторону Алексия. “Балам! Священный Балам!” – прокатился по площади сдержанно-испуганный стон. Священный ягуар жил в покоях жрецов, очень редко появлялся при дневном свете, тем более, в окружении народа. Он щурил свои янтарные глаза, бил по бокам длинным хвостом, и разевал пасть в свирепом рыке. Толпа замерла в ужасе, а римлянин вытащил из ножен свой меч, и выставил вперёд круглый щит, так чтобы он находился между ним и хищником. Ягуар прижал уши к голове, присел на лапы и приготовился к прыжку, но что-то его удерживало. Чужеземец не замер в благоговейном ужасе, не застыл истуканом, скованный страхом. Очень медленно, не отводя взгляда горящих злобой глаз, Балам почти полз к нему, однако всё ещё не нападал, то ли выбирая подходящий момент, то ли опасаясь странного противника. В это время Алексий неожиданно издал пронзительный боевой клич, и бросился вперёд, навстречу хищнику. Ягуар, словно, ожидая этот момент, также кинулся навстречу человеку, но каким бы стремительным не был его прыжок, легат Римского войска оказался быстрее. Его меч поразил священного зверя, как обычного хищника, и схватка на этом закончилась, Священный Балам умирал на помосте, истекая кровью, а его победитель вытер свой гладий о шкуру зверя и вложил его в ножны.
– Кто-то ещё сомневается в том, что легат Римской Империи происходит из царского рода? Разве может обычный человек победить Священного Балама в открытом бою? – воскликнул Текамсех, указывая на легата.
Однако в этот момент у противоположного края площадки пронеслась какая-то тень, и короткое копьё, брошенное с помощью особой палки-рукоятки, мелькнуло в воздухе и впилось в бок легата Алексия…
***
ПРИМЕЧАНИЕ
*Иш Таб – богиня самоубийств и жертвоприношений у древних майя. Считалось, что она живёт в ветвях райского дерева.
ГЛАВА XV. ПРОТИВОСТОЯНИЕ
Всё произошло настолько быстро и неожиданно, что никто из легионеров не успел вовремя среагировать и прикрыть своего легата, только один из лучников смог выстрелить из лука. Нужно отдать должное центуриону Сейвусу, который мгновенно оценил обстановку и предпринял ряд шагов, чтобы не допустить дальнейшего провала ситуации – послал двух легионеров к раненому метателю копья, чтобы успеть допросить его о причинах такого поступка: по всем признакам, он получил не сильное ранение. Однако, когда легионеры подоспели к нему, он был уже мёртв – об этом кто-то позаботился, воткнув ему в сердце обсидиановый нож.
Правитель Текамсех закричал Титу:
– Перенесите Алексия в мои покои, там он будет в безопасности!
Тит махнул рукой и четверо легионеров подхватили раненого командира и бережно понесли его в покои правителя. Кетери, бледная, испуганная, но решительная, взялась за дело: велела снять с легата доспехи и промыть рану водой. Тит подсказал обеззаразить её с помощью крепкой пульке и перевязать. Вскоре в их убежище пришёл Метерато, который обычно старался не появляться днём, но каким-то образом узнал о несостоявшейся брачной церемонии и покушении на легата. Осмотрел рану, расспросил, что именно делали Кетери, Тит и их помощники, одобрительно покивал головой:
– Главное, чтобы копьё не было отравлено! Оно, кстати, у вас?
К счастью, кто-то из легионеров прихватил злосчастное копьё, предусмотрительно держа его за древко, подальше от наконечника. Жрец достал со своего пояса плетёную из гибких прутьев сумку, отошёл в дальний угол комнаты, стал доставать всякие тряпки и каменные пузырьки с притёртыми пробками, капать на следы крови, оставшиеся на острие, бормоча при этом какие-то молитвы или заклинания.
Вскоре он поднялся, попросил воды, чтоб умыться, и отрывисто сказал.
– Следов яда я не обнаружил, похоже, что копьё не отравлено. Сама по себе рана не очень глубокая, важные органы не задеты.
– Жаль, что этого метателя зарезали так быстро, а то я бы с ним побеседовал, выяснил, кто его послал, – хмыкнул Тит.
– Вряд ли тебе бы это удалось, его явно послал жрец Тооантух, а значит, этот тип прошёл подготовку, и мог перенести боль, почти не чувствуя её.
– А почему ты решил, что это дело рук Верховного Жреца?
– А кому бы оказалась выгодной смерть внезапно появившегося жениха царского рода, который в случае свадьбы с дочерью правителя похоронит все планы Тооантуха? Он не успел как следует подготовить это покушение, отравить копьё и метнуть его наверняка, всё произошло очень быстро, второпях, но он успел замести следы, зарезав исполнителя – на всякий случай, чтоб тот наверняка не проговорился. Теперь Тооантух, если что, будет ни причём, подозревать его можно сколько угодно, но прямых доказательств нет… Да, кстати, Истэкэ, я бы попросил тебя выскользнуть в город, послушать, что говорят жители, каково их настроение – ты не вызовешь подозрения, не то что любой из нас.
Когда посланец ушёл, гордый порученным делом, легионеры и Метерато стали обустраиваться в покоях Правителя Текамсеха. Все подходы к комнатам взяли под наблюдение, установили несколько постов, на которых, сменяя друг друга, располагались вооружённые легионеры. Самая большая проблема состояла в том, что комнаты правителя не имели кладовых с запасами пищи и воды, а даже привыкшие к суровому быту воины должны были питаться, а главное – утолять жажду. Уходить отсюда они пока не могли – Алексий пока был без сознания, и сам идти не мог. Нести легата на носилках также представлялось затруднительным: передвигаться скрытно не получалось, и в случае нападения очень тяжело было отбиться.
К вечеру вернулся Истэкэ, он рассказал, что в городе обстановка довольно спокойная, ему удалось поговорить с несколькими местными жителями, напрямую с незнакомцем откровенничать они не стали, но чувствовалось, что покушение на римского вождя не одобряют, Верховного Жреца Тооантуха недолюбливают. Жрец со своими приспешниками сейчас где-то в потайных комнатах, то ли молится богам, то ли затевает новое покушение. Выслушав и поблагодарив разведчика, Текамсех распорядился натаскать воды из небольшого источника в подземных этажах дворца, а также принести вяленое мясо, тортильи и фрукты, имеющиеся в кухонных кладовых. На первое время вопрос пищи и воды был решён, но долго держаться на этих скудных запасах они всё же не могли.
На следующий день появился Мэхли с небольшим отрядом верных ему воинов.
– Как Алексий? – спросил он.
– Немного получше, – ответил Метерато, – твоя сестра всё время рядом с ним: перевязывает, смазывает какими-то мазями, готовит настойки из трав, у неё тут, оказывается, целые запасы лечебных трав и корешков.
– Да, Кетери с детства увлекалась всякими травами и настойками, родители очень благосклонно относились к этому.
– Он в сознании?
– Да, уже в сознании, но вставать ему ещё нельзя, тем более куда-то идти.
– Идти пока что ещё не нужно, мне кажется, – сказал Мэхли, – Тооантух пока что не будет предпринимать решительных мер, по крайней мере, два-три дня.
– С чего ты так решил? – спросил Метерато.
– Сейчас у Верховного Жреца нет реального кандидата на роль жениха для Кетери. – покачал головой Текамсех. – Уопэша опозорился на брачной церемонии, и теперь не будет опять претендовать на роль жениха. Да и жрец должен выступить перед народом в роли доброго и справедливого устроителя судеб, ему уже нельзя просто так взять кого попало и отдать за него дочь Правителя, надо, чтобы этот брак в глазах народа выглядел правильным и справедливым. Поэтому пока нужно затаиться и переждать. Мэхли, будь осторожен, не думаю, что жрец пойдёт на прямое покушение на тебя, но всё равно не пренебрегай опасностью!
– Хорошо, отец, я буду внимательным и осторожным.
***
В том же режиме прошла ещё неделя. Тооантух не давал о себе знать, его не было ни слышно, ни видно. Алексий шёл на поправку, он уже самостоятельно мог передвигаться по комнатам – рана быстро заживала, во многом благодаря лечению и уходу Кетери. Девушка постоянно была рядом, заставляла пить отвары, прикладывала компрессы и повязки к заживающей ране. Они проводили вместе очень много времени, и их взаимная симпатия росла изо дня на день. Все видели, что их предстоящий брак, задумывавшийся как политический, всё больше обретал черты брака по взаимной привязанности, и, возможно даже, по любви.
Источник в подземных этажах регулярно давал чистую воду, воины Мэхли доставляли еду, все ждали, когда можно будет двинуться в путь навстречу основным силам, “Ромулу” и “Рему”.
– Алексий, как считаешь, не пора уже твоим землякам объявиться? – спросил у него Текамсех. – И как, кстати, ты укажешь им дорогу?
– Да, я думаю, уже пора, оговоренное время пришло. Мы с моим заместителем Квинтом знаем приблизительную точку на побережье, куда можно добраться, как с моря на кораблях, так и пешком из Паленке. Нужно только найти поблизости гору, вершина которой видна с моря и вечером, когда стемнеет, запустить светящиеся ракеты-фейерверки, которые увидят на кораблях, и в ответ также запустят похожие.
– И кто сможет пойти в этот поход?
– Я думаю, пусть идёт Истэкэ, как почти местный житель, а с ним двое легионеров – для охраны и запуска фейерверков, это не самое простое действо. Через два дня пускай выходят, возьмут с собой достаточно пищи и воды.
– В здешних лесах много ручьёв с пресной водой, имеется и всякая дичь, так что голодать посланцы не будут.
– Тогда я сегодня же встречусь с ними, чтоб завтра собрались и послезавтра выходили, – подвёл итог легат. Написал сообщение для Квинта, где вкратце сообщил обо всех происшедших событиях и дал подробные инструкции – чтобы гонцы ничего не перепутали.
Вечером к нему явился центурион Сейвус. Неприязненно посмотрел на Кетери и сказал:
– Мне нужно с тобой поговорить, легат. Поговорить вдвоём, с глазу на глаз.
Когда Кетери вышла, бросив на него неприязненный взгляд, он усмехнулся и заговорил по-гречески, чтобы никто из майя его не понял, даже если подслушает.
– Тебе говорили, легат, о планах Верховного жреца?
– Да, сегодня ко мне приходил Мэхли.
– И тебе известно, что совсем скоро, на следующее новолуние снова намечается брачная церемония дочери Правителя и одного из военачальников Храмовой Гвардии?
– Это планы жреца, которые не имеют ничего общего с реальностью. Когда я выздоровею окончательно, поженимся мы с Кетери, и если Тооантух откажется проводить эту церемонию, найдётся и другой жрец!
– Да, ты верно говоришь, легат. Но позволь тебя спросить, если отвлечься от брачных планов и церемоний, что даёт нам вся эта карусель, ведь мы прибыли сюда не для того, чтобы устраивать свою личную жизнь, или организовывать развлечения местным аборигенам. Насколько я знаю, наша цель – добыть побольше золота и драгоценностей, а также организовать их промысел в будущем на постоянной основе!
– Всё верно, центурион. Мы хотим помочь народу майя объединиться вокруг сильного и справедливого правителя, который будет, кроме того, нашим верным союзником и обеспечит доступ к драгоценностям, а от нас взамен получит военную защиту и прочный союз с Римской Империей.
– А если наши новые союзники, получив власть, в лучшем случае откупятся от нас разовой подачкой, а потом скажут: “Всё, раздача драгоценностей закончена, мы теперь обойдёмся без вас, любезные римляне!”
– Вряд ли они так скажут. Даже если не учитывать их благодарность нам, они всё равно будут опасаться нашей силы – острых мечей, дальнобойных луков, аэростатов, общей воинской дисциплины!
– Так я о чём и говорю, легат! Мы гораздо сильнее всего этого сброда, и они это знают и боятся нас! У них есть свои правила и порядки, своя власть и сила, она ничтожна против нас, но достаточна, чтобы держать в узде всю свою павианью свору. Тооантух хочет править этой их страной – сам или через подставную марионетку. Ты знаешь, что Правитель Текамсех доживает последние дни, он смертельно болен, но не хочет уходить, пока не приведёт к власти своего сына. Если он станет правителем, то будет проводить свою линию – попытается объединить всех майя под своим руководством, сделать их сильными и независимыми, получить римское оружие, но не римскую власть, и вскоре, когда к этим берегам пристанет очередная римская экспедиция, заявит, что Римская Империя им больше не нужна, и они не хотят нас здесь больше видеть!
– А правитель, поставленный Тооантухом, так, по-твоему, не сделает?
– Нет, не сделает, потому что ему это не нужно! Его цель также состоит в объединении всех майя, но не для создания сильного государства, а для укрепления власти жрецов вообще, и лично себя в частности. Чтобы павианы работали с утра до вечера, добывали камни и золото для нас, римлян, а своему правителю платили покорностью и тяжёлым трудом!
– И ты хочешь, чтобы мы поддержали такой бесчеловечный режим, чтобы мы получали золото, добытое по́том и кровью несчастных тружеников-майя?
– Мы пришли сюда для спасения Римской Империи, а не для рыданий о судьбе несчастных павианов, которые по иронии судьбы оказались владельцами несметных сокровищ! Мне всё равно, кто именно поднесёт нам эти сокровища, но по всем признакам, проще будет иметь дело со жрецом Тооантухом. Его цель – власть над этим стадом, и он готов поддержать римскую власть в обмен на невмешательство в свои дела. Скажу тебе откровенно, Алексий. Ко мне приходил гонец от него, предлагал сотрудничество на этих условиях. Если ты согласишься сотрудничать с ним, или хотя бы ему не мешать, он обещает не препятствовать заключению твоего брака с дочерью Правителя, а его сыну – личную безопасность. Он может остаться здесь на какой-нибудь спокойной должности, а может уехать в Рим вслед за своей сестрой. Мы заключаем соглашение с новым правителем, наполняем наши трюмы золотом и драгоценными камнями и отбываем в Рим. Наша миссия триумфально завершается, мы – герои и спасители Рима! Почиваем на лаврах, а в это время наши трудолюбивые павианы готовятся к приёму следующей экспедиции, добывают новые сокровища, за которыми мы скоро опять приедем. Я не тороплю тебя с ответом, легат. Но как только ты скажешь: “Да”, Верховный Жрец Тооантух назначит новую брачную церемонию дочери правителя уже с тобой. И ещё. Не пытайся обвинить меня в нарушении легионерской присяги – я не собираюсь её нарушать, так как буду действовать в интересах и во имя Великой Римской Империи! Салют, легат!
Сейвус вскинул руку в салюте, и не скрывая насмешливой улыбки, вышел из комнаты. Несмотря на боль и усталость, Алексий вызвал к себе Истэкэ, декана*Тиберия Октавиана и легионера Марка Флавия. Это были немолодые воины, с хорошей закалкой, а главное, не одобрявшие поведение гордеца Тита Сейвуса.
– Друзья мои, – промолвил легат, – у нас немного изменились планы – нужно очень торопиться, поэтому выходить придётся завтра. Собирайте всё, что вам нужно: еду, оружие, а главное – сигнальные фейерверки. Чуть позже я передам письмо для Квинта, там все инструкции для него. На словах передайте, что нужно очень торопиться, чтобы сорвать назначенную на следующее новолуние повторную брачную церемонию.
Он дописал в послание несколько фраз о планах жреца, а также о поведении Тита, запечатал, и передал декану Тиберию Октавиану с наказом передать лично в руки Квинту, или капитану Манию. На следующий день гонцы ушли, а Алексий стал ожидать появления Квинта с остальными членами экспедиции.
