Текст книги "Дом Мой или Шанс 2 (СИ)"

Автор книги: Александр Белоткач

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 46 страниц)

– Привет! Ты где это пропала? Я боялся, что ты вообще решила оставить меня наедине с этим кухонным монстром!

Шерри, обернувшись на встречу, мило улыбнулась:

– Привет Ал! Да нет! Что ты? Я и не подумаю отдавать в руки дилетанта, такое техническое чудо! Просто дела накопились, вот и не смогла забежать. А ты между прочим, если так хотел меня видеть, мог и позвонить!

– Да. Прости! Совсем меня умотали ваши инструктора! Вздохнуть не дают. Гоняют словно коней перед забоем! – и обведя взглядом красиво убранный камбуз, не найдя и следа недавних (посиделок), добавил: – Понимаешь. Тут у меня пару дней тому, мальчишник был. Так что ты уж прости за беспорядок!

– Ага. Видела. Я как вошла, чуть в обморок не упала. Во что же вы превратили столовую! Да и в гостиной намусорили так, что бедный кибер уборщик подмогу вызывал из соседнего модуля.

Я слегка смутившись пролепетал что-то типа:

– Ну ... сама понимаешь! Женская рука... А эти охламоны и чашку за собой не уберут. Тем более посуду мыть.

– Да ладно. Можешь не оправдываться. Я уже почти закончила. Так что скоро ужинать. Кто сегодня намечается в особы приближенные к императору?

– Не знаю! Может Романа позвать. Или девчонок наших. Ты можешь и сама пригласить, кого захочешь.

– Нет уж, уволь! Я здесь просто кухарка! – хитро прищурившись ответила Шерри.

На что я вполне искренне изобразив обиду, воскликнул:

– Что ты! Шерри! Ты мой самый лучший друг! – и вспомнив кое-что из своей прошлой жизни, было прикусил язык, но Шерри, милая девчонка, сделала вид, что ничего не произошло, а только лукаво покосилась в мою сторону рыжим глазом.

– Ну-Ну! Поглядим еще. Давай-ка зови своих проглотов, или я позвоню сейчас Эрике с Лукьяном.

Этот вечер прошел, так же как и многие ему подобные, за исключением того, что я, был вынужден в разгар веселья покинуть компанию, дабы успеть к назначенному часу. Роман, слегка заскучавший без своей Динары, вызвался меня проводить.

Мы шли по вечерним коридорам, в которых, тут и там, встречались разномастные группки отдыхающих после (тяжелого) дня жителей. Здесь, стоял настоящий базарный гомон. Повсюду слышались громкие голоса и смех. Грубо размалеванные нимфы, (которые за последнее время очень сильно сдали позиции в моем табеле о рангах), вертя задами нехотя отодвигались с нашего пути. И зазывая словно ночные бабочки того далекого прошлого, томно заглядывали нам в глаза, пытаясь вызвать на разговор пошлыми шуточками. Однако Роман был холоден как ледокол в Арктике. Расталкивая этих дам, будто ледяные торосы, он был спокоен, совершенно игнорируя сладкие голоса и манящие полуобнаженные прелести. Честно сказать, первое время мне было очень непросто справляться с эмоциями. Но после того, как мне рассказали, что из себя представляют эти нежные создания, и как в итоге можно поплатиться, я как-то резко охладел к ним.

Забегая немного вперед, скажу, что и сам однажды едва не стал жертвой этих слащавых последовательниц розовой Дарьи. Ну а пока, я шел тупо глядя в спину своему наставнику, перебирая в уме различные варианты развития предстоящей беседы, одна из этих бесстыдниц, подскочив со смехом, попыталась схватить меня за причинное место. Качнувшись в сторону, я легко уклонился от этих посягательств, чем заработал взрыв негодования и грязной ругани. Эта красотка неожиданно стала кричать на весь коридор:

– Ваш Приторий сам евнух, и вас всех такими же сделал! Да вы все ... драные!

Я знал, что вступать в пререкания с этими дамами не стоит, однако не удержавшись ответил нагло ухмылявшейся мне в лицо блондинистой, ужасно размалеванной девице:

– Иди, умойся! На тебя же смотреть страшно! – И не слушая дальнейших оскорблений, поспешил за Романом. Действительно, мода на боевую раскраску, здесь была какой-то гипертрофированной. Порой, некоторые из встречавшихся девушек откровенно пугали своим макияжем. Но впоследствии оказалось, что это тот самый атавизм, вынесенные данными индивидуумами из своих воспоминаний. В противоположность им, Шерри, Эрика и Дина с Холи, выглядели вполне привычно, порой совсем не пользуясь косметикой.

К тому времени пока мы добрались к Приторию, нас еще дважды атаковали в тесных переходах. Нимфы и еще какие-то непонятные леди в ярко-фиолетовых балахонах, были столь откровенно настроены, что это даже как-то настораживало. Я подходя к двери в кабинет нашего главы, чуть придержав Романа спросил:

– Чего это с ними сегодня?

На что мой наставник, немного поразмыслив ответил:

– Сегодня? А с чего ты взял, что только сегодня? Эти развратницы каждый вечер вот так выходят, как на охоту.

– И что многих успевают заарканить?

– Многих. Поверь, очень многих. Ты Ал, еще новичок, но будет время, сам все узнаешь. А теперь, это... соберись! Приторий пустого трепа не любит.

Домой я вернулся только за полночь. Голова гудела, и глаза слипались от усталости. После разговора с главой отдела патруля, я пребывал в некотором недоумении. Приторий мягко говоря разочаровал. Нет ни как личность, ни как человек, но как профессионал, обязанный знать все, что происходит в его епархии, и должный как минимум по просьбе отдельных его подчиненных предоставлять подобную информацию. В его ответах почудилось мне нечто презрительное. Казалось, звучала в них какая-то насмешка. Но я всячески стараясь не обращать внимания на его тон, пытался понять главное, и в итоге похоже добился, чего хотел.

Уже проваливаясь в сон, я подумал: "Конечно все это еще требует дополнительной проверки, но уже сейчас можно делать кое-какие выводы".

Утром я вскочил бодрый и веселый, как почти всегда здесь в доме, приняв душ и слегка перекусив, поспешил в сектор образовательного отдела нашей службы. Дожевывая на ходу наспех сооруженный из остатков вчерашнего ужина бутер, я щелкнул в коммуникаторе иконку Шерри, а когда та, ответила бодрым, словно и не было семи утра голосом:

– Привет Ал! Что случилось?

Чуть помедлив, подумав, что действительно в такую рань я ей еще не звонил, сказал:

– Привет помощница! Вчера я так и не успел поблагодарить тебя за великолепный ужин! Вот хочу исправить свою оплошность. Ты вчера было на высоте! Впрочем как и всегда!

– Ладно тебе. Льстец ты эдакий! Ты лучше мне скажи, не зря ходил к шефу?

– Не зря, кое-что я выяснил. Но это только при встрече.

– Хорошо. Примем это как приглашение! – усмехнулась она.

– Ну тогда, хорошего дня! Жду тебя сегодня! Не затевай ничего грандиозного. Посидим просто вдвоем.

– Как скажешь. До вечера!

Все те дни, что я пребывал в своеобразном заточении в своем жилом модуле, Шерри постоянно находилась рядом. И в промежутках между приступами темноты, в которой на меня наваливалась какая-то страшная ломающая сила, в минуты просветления, мы просто беседовали. Именно тогда, мне пришло в голову, что наше прошлое может быть ключом к пониманию того, как мы оказались здесь. И что в конце концов, всех нас ждет в этом странном, хотя и здорово благоустроенном объеме. Шерри так же заинтересовалась подобным предположением, однако считала, что для создания определенной статистики необходимы данные, которые в доме имеют гриф секретно, и доступны лишь членам совета. Так что, сделать какие либо, даже пусть и предварительные заключения, используя общедоступные источники информации, будет сложно. Однако если Приторий согласиться помочь, есть шанс получить доступ к закрытым базам.

И вот теперь, я вспоминал разговор со своим шефом. Мы снова сидели в его кабинете, пили отличный кофе и молча глядели друг на друга. Он долго изучал меня своим фирменным взглядом, а затем произнес с какой-то ленцой, продолжая начатый разговор:

– Пойми Алекс. За то время пока существует дом, сотни пытливых рожденных, подобно тебе, пробовали разобраться, как все мы здесь оказались, и что нас всех ожидает. Увы, эти искатели так ничего и не добились. Большинство из них теперь завязли в сборщиках, пытаясь гаданием на геометрических фигурах продолжить изыскания, а кое-кто так вообще оказался вне закона, и находится сейчас на тюремном уровне. Так что тебе Алекс, как будущему патрульному, я бы посоветовал выбросить все это из головы, и заняться чем-то более подходящим.

Слушая эту отповедь, я глядел в его чуть прищуренные глаза, и видел в них почему-то совсем другое. Не могу объяснить, но в тот момент мне казалось, что меня проверяют на некоем детекторе, с целью выяснить степень моей решимости добраться до истины. Приторий, хоть и глядел на меня будто на сопливого мальчишку, попытавшегося посягнуть на авторитет взрослого дяденьки, излучал настороженность и некое напряженное внимание.

В конце концов я все же выяснил, что подобное статистическое исследование до сих пор ни кто не проводил. И что если бы не мой статус курсанта, возможно меня допустили бы к определенной информации, изучив которую легко сделать предварительные выводы. Поэтому, окрыленный и радостный я провел этот день в очень хорошем настроении, ведь, невзирая на тон моего шефа, я все же кое-чего добился. Пусть для начала исследований мне и нужно будет переждать время, дабы закончив учебу стать настоящим патрульным, и уже в этом статусе получить доступ к необходимым базам. И еще, от моего внимания не укрылось то, что Приторий, под конец аудиенции выглядел уже не столь самоуверенно, а прощаясь сказал даже, что хотя и на полноценную работу в этом направлении у него нет времени, все же, он попробует проверить кое-какие данные.

Лукьян, видя мою сияющую физиономию, и поняв это как-то по своему, гонял меня особенно сильно, но в итоге не утерпев спросил:

– Ты чего это сегодня какой-то чудной? Влюбился что ли?

Ага! – ответил я загадочно, – В Злату втрескался.

– Не шути так. У нас это обычно плохо кончается. А если серьезно. Чем порадуешь?

Я немного поразмыслив, поделился своими предположениями, и рассказал о встрече с Приторием. Однако у моего наставника все это почему-то не вызвало особого энтузиазма.

– И ты хочешь влезть в это? По-моему, вся эта возня выведенного яйца не стоит. Думаешь самый умный, ща! Вот возьму, и разберусь тут с вашим бардаком!? Ага! Я вот такой весь свежий и незамыленный, куда вам закостенелым педантам! Ты знаешь, сколько отличных парней сгубила подобная самоуверенность? Послушай Алекс, моего хорошего совета! Не лезь ты в эти дела! Нет там ничего, за что стоило бы отдать жизнь! Тем более тебе! Ведь ты еще не видел по сути настоящей жизни. И радости полной от этой самой жизни здесь не ощущал. А приходит она далеко не сразу. Ведь по сути это твой второй шанс. А будет ли третий Ал? Кто знает. Может это и есть закономерность бытия, и наше появление здесь неизбежный финал. В общем, ты как знаешь, а меня пожалуйста в это не впутывай! Прости. Насмотрелся за свою жизнь. Был человек человеком, а стал вдруг ходячей проблемой! И всем кто рядом с ним тоже становится не сладко.

Я конечно не ожидал какой-то особой, щенячьей радости от этого непростого человека, но такая отповедь была как пощечина.

– И ты готов прожить вот так, в неизвестности, всю оставшуюся жизнь?! – не удержавшись, все же, спросил я.

Но Лукьян неожиданно успокоившись, и как-то сразу охладев к разговору, сказал:

– А почему бы и нет? Разве мы не для этого здесь находимся? И вообще, меня вся это муть со смыслом жизни никогда не интересовала. Жил до сих пор без всего этого, вот и сейчас не хочу забивать голову всякими глупостями! – и почувствовав, что слегка переборщил, примирительно закончил: – Давай лучше заходи к нам с Эрикой сегодня! У нас, хоть и не так сытно как с твоим кухонным шарабаном, но хорошее настроение я тебе гарантирую!

Разговор этот, происходил в нашей раздевалке, где кроме задержавшегося почему-то Клима никого не было. И хотя мне казалось, что говорили мы не громко, этот низкорослый патрульный прекрасно все слышал. Когда я выйдя в коридор, задумчиво направился к лифтовой, он окликнув меня пошел рядом:

– Прости Ал! Я не хотел! Но сам понимаешь, уши закрывать же не станешь. Короче... Если ты всерьез, ну... то о чем вы говорили, то я могу тебе помочь немного! Дело видишь вот в чем! Я ведь в той жизни был профессиональным хакером, так что местные сети для меня как открытая книга. Но тут есть одна фикса. Сетей то здесь несколько! – и глянув в мое удивленное лицо, продолжил: – Да-а. Не смотри так. Я это дело давно просек. Наш Приторий например, совсем другой сетью пользуется. Да и совет поверь, все свои базы хранит не в общем доступе. И здесь, возникает главная загвоздка. Где находится основной серверный центр. Должен же быть такой, обязательно должен. И скажу тебе, Ал. Чисто между нами девочками, мы ищем его уже лет полста, и кажется сейчас нащупали приблизительное расположение.

– А кто это мы, если не секрет?

– Мы, это искатели. Кстати вполне легальная организация. И рулит у нас Назар Выстрицкий. Он настоящий дока по части захоронок. Знаешь, сколько он уже резервных складов отыскал. А там чего только нет, глаза разбегаются.

– А серверы вам на кой? И не уж-то Приторий не знает, где они находятся?

– Приторий? ... Приторий знает больше нас всех вместе взятых. Но не хочет он говорить. Странный он какой-то. Мы ему уже который год талдычим, Совет замышляет какую-то гадость. Нужно срочно ломать их базы, переписку и прочую дребедень. Ведь тогда сразу станет ясно чего ждать от этих паразитов. А он. Он видите ли, это не законно. Подобные методы для нашей службы неприемлемы. А когда начинается очередной кипеш, все шишки сыпятся на чьи головы? Правильно. На наши. А ведь знай заранее, скольких людей мы бы спасли. Ты не представляешь. Они же, как затеют чего, так порой целыми секторами вырезают. Короче Ал, ты малый правильный я погляжу. За тобой тут давно уже наблюдают. И понятно, что ты тоже докопаться хочешь. Поэтому, я обещаю, как только мы распечатаем их сервера, все что касается твоей темы, будет в твоем полном распоряжении.

Этот разговор, еще долго не давал мне покоя. Придя домой, я долго сидел в ожидании ужина, за чашкой крепкого чая, пытаясь увязать концы с концами. И чем дальше я размышлял, тем мрачнее становилось на сердце. Что-то тут не так. Если Приторий, радеет за безопасность дома, то его информированность, в том числе, пусть и не совсем законная, должна способствовать предотвращению, как Клим и правильно сказал, различных заговоров, бунтов и прочих опасных для общества поползновений. Но оказывается, есть нечто более важное в таблице ценностей нашего шефа, чем жизнь простого обывателя. Интересно, что это? Его высокая нравственность? Или какая другая причина, обуславливающая такой его пиетет, пред тайной личности, и вкладов, тьфу, то есть данных. Нет, тут еще разбираться и разбираться. Пока я, сидя в полутемной гостиной за постным чаем, ломал голову, пришла Шерри. И отворив дверь, увидев своего подопечного сидящего в потемках, спросила:

– Ты чего это Ал? В темноте сидишь?

– Да вот, устал я чего то. Слишком много всего непонятного.

– Непонятного? Ты имеешь в виду наш утренний разговор?

– Ага... – протянул я лениво, – оно самое. Давай, перекусим немного, а там посмотрим, захочешь ли ты во все это ввязываться.

– Хорошо. Ты здесь посидишь, или со мной в столовой?

– Ты иди, ладно? А я сейчас... пять минут.

Шерри вышла, как мне показалось обидевшись, но честно говоря, от всего этого бедлама, в голове было гулко как в барабане, а настроение вдруг укатилось куда-то под плинтус.

Итак, для мало-мальски достоверной теории, мне нужно иметь хотя бы какие-то предварительные данные. А где их взять? Прийдется мне наверное, принять-таки сомнительное предложение Клима, пусть и моя пятая точка, отчетливо громко сигналит, что связываться с этой компашкой опасно, ой как опасно. Идти против самого Притория, это дело последнее, и пахнет как минимум, седьмым уровнем, а то и полным распылением. "Что я делаю. Что делаю? И еще Шерри втягиваю во все эти непонятки".

Не знал я тогда, что эта моя теория, выстрел в молоко. Что истинное положение дел куда серьезнее, и ответы на все вопросы, достанутся мне очень дорогой ценой.

А в тот момент, я больше не колеблясь, направился в столовую, где моя помощница готовила легкий ужин на двоих.

Шерри как обычно была на высоте. Легкий ужин на двоих, выглядел роскошнее, чем мой самый большой праздник в той прошлой жизни. Стол был сервирован великолепно, так что при виде своих любимых блюд, у меня в желудке заиграл марш, да так громко, что чуть смурная Шерри расхохоталась, и предложила скорее приступать к еде, а то она-де боится голодных тигров.

В столовой было тепло и уютно. На столе, по обычаю заведенному Шерри, горели свечи в больших серебряных подсвечниках. И светло-карие глаза моей няньки, отражая этот колеблющийся таинственный свет, горели каким-то медовым, завораживающим огнем. Я много раз ловил на себе ее многозначительные взгляды, и с самого первого дня нашего знакомства, был в восторге от этой милой, и такой домашней девчонки. Но именно в такие минуты, только за таким вот столом на двоих, в ней раскрывалась истинная глубина, которая порой так затягивала, что я едва мог удержаться от падения в пропасть. Вот и сейчас, глядя в эти красивые, странно поблескивающие глаза, я хотел обнять Шерри, прижать крепко к груди, и сказать как она мне дорога, и как я благодарен ей за все, но память, проклятая память не позволит, не допустит, я знал. И Шерри видно почувствовав это мое желание, как-то притихла, и не перебивая внимательно слушала.

А я рассказал ей все. И о встрече с Приторием, и о предложении Клима. И о том, что я думаю по этому поводу. Объяснил так же, насколько опасной может оказаться вся эта затея.

А после того, как мы закончив ужин, стали убирать со стола, я спросил:

– Шерри, не хочешь прогуляться? Что-то мне муторно.

В ответ Шерри предложила зайти к ней, дабы она могла переодеться в более подходящий для прогулок наряд. Так что, прибравшись, мы направились полутемными коридорами, в которых работали лишь ночные светильники, в сектор, где жила Шерри. Я бывал там не раз, и дорогу знал отлично.

вокруг было тихо и пустынно, время было уже за полночь, и все кто должен был спать, спали, а кто бодрствовал, скорее всего находился внизу, в парке.

Поднявшись в зеркальном лифте на нужный этаж, мы прошли такими же полутемными коридорами к модулю Шерри. На обычной, пластиковой, как и всюду в коридорах двери, висела новая картинка с милым ушастым щенком, который при нашем приближении, будто живой завилял куцым хвостиком, и умильно высунул розовый язычок.

– Нравится? – улыбаясь спросила Шерри, – Хочешь, я попрошу Холи, она и тебе что-то такое придумает? Славный! Скажи?

– Ага! – подтвердил я, – Обожаю щенят!

ЖМ у нее был так себе. Всего две комнаты. Маленький санузел с такой же маленькой кухней, где едва помещался стол, несколько шкафов, и стандартный доставщик. В комнатах было по-девичьи уютно. Желтые с Розовыми узорами стены, зеркальный потолок, мохнатый, явно с другого уровня ковер. Мягкая мебель, обычный диван и три кресла у небольшого столика, на которых в художественном беспорядке лежали мягкие игрушки. Я увидев этих милых братьев меньших, схватил первого попавшегося зайца, почему-то светло-синего, и прижался к нему лицом. Пока Шерри переодевалась в спальной, я так и просидел, тупо обнимая этого голубого зверя. Мне неожиданно вспомнилось новоселье у Олега с Наташей, где мы подарили им точно такого же лопоухого красавца. Вспомнились ночные огни, фейерверк и все остальное.

– А у тебя здесь уютно. Сразу чувствуется, здесь живет хороший милый человечек. Причем этот человечек, носит красивые платья и заплетает волосы в косу.

Из спальной, раздался смешок, и приглушенный голос Шерри спросил:

– Ну и из чего это видно? А вдруг, это некий инфантильный юноша, ностальгирующий по зверушкам, вроде тебя?

– А с чего ты взяла, что я ностальгирую? – спросил я обиженно.

– Как не ностальгируешь? Если схватил и душишь моего зайца. А он кстати, ни в чем не виноват.

– Ты чего подглядываешь?

– Нет. Просто здесь трюмо, и тебя здорово видно. Но мне не жалко. Можешь даже себе взять. Я не против.

– А действительно, откуда у тебя такие игрушки?

– О-о! Это у нас Холи с Эрикой мастерицы. Ты разве не бывал в комнате отдыха патруля? А впрочем, тебя туда пока не пустят. Там просто целый зверинец. Будет время, сходим. Я поначалу так скучала, ты не представляешь. У меня ведь там собака была. Специальной породы. Ну ты понял. Так вот, мы с ней так сдружились, что понимали друг друга с полуслова. Она будила меня ровно в семь часов, каждый день, я последнее время и будильник не ставила. А если я не хотела просыпаться, эта хитрюга одеяло с меня стащит, и давай пятки лизать. А я щекоток с детства боюсь. Вот и приходилось даже по выходным вставать чуть свет. Так вот, когда я первый раз увидела такую же собачонку в нашей комнате отдыха, размокла вся от слез. Ну девчонки и решили что у меня зверомания, и тащат ко мне всех этих милашек. Там еще половина комода забито ими. Так что, можешь смело выбирать себе чего захочешь.

И появившись на пороге спальни в великолепном, алом с блеском сарафане, непривычно открытом, оголяющем выше колен ее стройные ножки, и подчеркивающем прекрасную фигурку, Спросила:

– Недолго я?

Волосы она убрала в длинный хвост, который ниспадал чуть ли не до пояса, красивой каштановой волной. Открытые плечи и руки, довольно глубокое декольте. Я впервые видел мою помощницу в столь соблазнительном наряде. И вновь, словно прочитав мои мысли, она спросила:

– как-то непривычно, скажи? Но ведь имею же я право, хоть иногда выглядеть маленькой сладкой девочкой? – и хитро скосив рыжим глазом, добавила с придыханием, искусно подражая пресловутым Нимфам: – Молодой человек, а вы не хотели бы провести эту ночь со мной? И рассмеявшись своим мелодичным смехом, крутанула бедрами, как заправская танцовщица.

– Послушай Шерри. Я не железный. Еще пару таких шуток, и мне прийдется тебя обесчестить! – пробормотал я озадаченно.

– Прости Ал! – смутилась она, – Заигралась немного. Ведь нам работникам службы психо-помощи запрещено вступать в отношения с подопечными. Под страхом увольнения между прочим. Но будь я твоей девушкой, ты врядли сегодня обошелся бы одним ужином.

Затем присев рядом со мной в кресло, и оголив еще больше свои стройные ноги, принялась обувать какие-то плетеные сандалии, что были здесь повсеместно в моде. Я подумал было предложить помощь, но вовремя сообразил, что если сейчас прикоснусь хоть на миг к ней, меня уже трудно будет удержать. Так что благоразумно отвернувшись, я попросил тихо:

– Пожалуйста перестань. Мне будет плохо потом.

И поняв, что слегка переигрывает, моя помощница, вдруг ставшая такой желанной и близкой, взяла меня за руку и потащила в коридор со словами:

– Прости! Прости! Пожалуйста! Я дура! Полная дура! Но ведь и мне трудно, поверь. Давай просто забудем! А то этими глупостями, можем испортить такой прекрасный вечер!

12

Когда мы с Шерри спустились вниз, и выйдя под ночное небо остановились на краю площади, по которой словно по подиуму дефилировали парочки, разряженные в яркие разноцветные одежды, мне показалось, что здесь собралась большая часть жителей дома. Отдельными группками, тут и там толпились Нимфы и какие-то расфуфыренные особы женского пола. Слышался громкий смех и непрестанные восклицания. Рядом ошивались какие-то крикливо одетые юноши. Плохо держась на ногах, выкрикивая нечто не членораздельное, они словно Испанские быки на корриде, принимались таранить гомонящих девиц. Тут же раздавались визг и хохот. Кто-то падал, кто-то громко ругаясь вылетал назад из толпы, в общем, шум стоял неимоверный.

– Ну, куда пойдем? – спросила Шерри, оглядывая площадь.

– Подальше отсюда. В глазах рябит от всего этого! – ответил я, и потянул мою помощницу в сторону видневшихся вдали аттракционов. Там, за большой площадью, заставленной всякого рода каруселями, качелями и батутами, находился пруд. Ночью там было тихо и безлюдно, почему-то купались здесь только днем. Хотя и находились отдельные индивиды, что плавали по ночам, но это все же, было редкостью. Медленно, прогулочным шагом, мы миновали несколько открытых площадок, на которых сидели за накрытыми столами, ели, пили, громко разговаривали и смеялись, вечно праздные жители дома. Несколько раз, нас окликали, но Шерри предупредила, чтобы я, ни в коем случае не обращал внимания на эти окрики. Иначе как сказала она мне еще в первые наши с ней прогулки в парке: – "Прийдется драться". Здесь многие употребляют алкоголь, и всякую дурь. Так что, ожидать от таких веселых компаний можно чего угодно.

А кругом горели яркие огни, плавно перемигивались вдоль дорожек разноцветные гирлянды, прятались где-то в вершинах развесистых крон необычные, создающие иллюзию мягкого струения фонарики. Здесь было так красиво и мирно, что когда мы выйдя на очередную площадь, заставленную столами и стульями, увидели безобразную драку, Шерри, не выдержала. Чуть придержав меня, она тихо произнесла:

– Ну, свиньи, натуральные свиньи! Смотри что делают!

И действительно, здесь происходило настоящее непотребство. Прямо посреди небольшой ярко освещенной площади, шевелилась куча мала. Оттуда доносились крики, мерзкий девичий визг, и безобразная ругань. Там дрались, причем дрались серьезно. Вход шли стулья, куски вырванной с корнем ограды. Летела посуда, разбиваясь о чьи-то головы и спины, вокруг валялись растоптанные фрукты, в разноцветных лужах плавали остатки пиршества, а над всем этим звучала в десяток пьяных глоток, явно кабатского происхождения песня. Причем язык был мне незнаком, но Шерри прислушавшись сказала:

– Знаешь кто это? Это так называемые добропорядочные подданные Датского королевства! – и желая еще что-то добавить, приоткрыла рот, но тут нас заметили, и в сторону не прошеных гостей, градом посыпались здоровенные переспелые априты. Немного не долетев до цели, врезаясь в белоснежные плиты, они разлетались фонтаном сладкой мякоти, оставляя грязные бурые лужи. И видно, пристрелявшись, кто-то из нападавших, довольно метко направил сразу несколько сладких снарядов прямо нам в лицо. Так что я едва успел оттащить в сторону свою спутницу.

– Ох! – взвизгнула Шерри, когда огромный перезрелый плод, разлетелся прямо у ее красных сандалий, окатив ее с ног до головы сладкой и одуряюще пахнущей мякотью. И тут же еще сразу несколько снарядов прилетевших со стороны разбушевавшихся Датчан, не долетев каких-то сантиметров, окатили нас фруктовым дождем.

– Шерри! – крикнул я своей спутнице, – По-моему здесь становиться жарко! Тебе не кажется?

– Ай! Ой! – взвизгивала Шерри, в попытке увернутся от летящих как из пулемета экзотических плодов. И схватив меня за руку потащила прочь, с насквозь простреливаемой дорожки вглубь парка.

Да, нам пришлось постыдно ретироваться. Еще долго за спинами слышался девичий визг, пьяная ругань и громкое пение безбожно лажающих Датчан. А когда мы наконец, выбрались на открытое место, Запыхавшаяся, и с трудом сдерживающая рвущийся наружу смех Шерри, выдавила:

– Вот это да! Первый раз с таким сталкиваюсь! Не зря мне Динара говорила. Тут ночами такое творится.

– Но зато ты теперь настоящая сладкая девочка! – рассмеялся я в ответ, – Куда мы пойдем теперь в таком виде?

Шерри тоже весело хохоча, пыталась счистить с плеч и живота, с подола своего красного сарафана, остатки липкой мякоти:

– Да! Видели бы нас сейчас девочки! Вот бы смеху было!

Я пострадал чуть меньше, но выглядел так, словно прокатился в тележке торговца подпорченными фруктами.

– И чего будем делать? Домой в таком виде не хочется.

– Ну тогда сходим, найдем фонтан какой, или еще чего? – предложила Шерри. И мы выбравшись на очередную тропинку, вымощенную белыми плитами, освещенную яркими разноцветными огнями, отправились на поиски воды.

Однако ближайший фонтан, находился на площади, где за такими же столиками сидела еще одна шумная компания. И наученные горьким, точнее сладким опытом, мы с Шерри решили благополучно избежать встречи с пьяной молодежью.

Найдя по памяти, затерявшийся в чаще маленький питьевой фонтанчик, мы слегка умылись. Однако для большего, воды было явно маловато. Так что, я предложил дойти все же, к пруду, до которого было уже рукой подать.

А пруд наш, безусловно заслуживал отдельного упоминания. Слава создателям этого мирка. Это было одно из самых пожалуй, красивых мест, виденных мною когда-либо.

Пруд, или небольшое озеро, формой напоминало огромный синий глаз, уставившийся куда-то ввысь. Южная его сторона, обращенная к дому, была окаймлена великолепным пляжем, начинавшимся с большой зеленой лужайки. Там среди милой травки муравки, целыми днями напролет резвились отдыхающие. Кто с мячами, кто с ракетками, кто с огромными надувными шарами. Вокруг, в тени деревьев, располагались многочисленные беседки без крыш, столики с удобными шезлонгами, окруженные разноцветными клумбами. Берег с этой стороны был пологим, плавно спускающимся к воде. Песчаный пляж, столь же плавно понижаясь ко дну, заканчивался почти на середине пруда. Здесь было не больше полутора метров, кристально чистой, голубоватой воды, сквозь которую можно было рассмотреть каждый камешек на дне, каждую песчинку.

Северная же часть озера, обращенная к стене, выглядела совершенно иначе. Мрачные скалы, гранитные утесы, резко уходящие в воду, торчащие тут и там в художественном беспорядке обломки. И только в центре этого живописного нагромождения, находилась ровная, отлично благоустроенная площадка. С такими же столиками, шезлонгами, с огромной трехуровневой вышкой, от которой к воде спускались вырубленные в скале ступени. Там было очень глубоко, и как правило любили отдыхать только так называемые экстрималы.

Пруд был излюбленным местом большинства жителей дома, и обычно днем здесь яблоку негде было упасть. Но сейчас тут было тихо и пустынно. Только редкие, разбросанные вдоль поляны фонари освещали окрестности.

Выйдя на песок, я долго не раздумывая скинул изгвазданные вещи, и с разбегу бросился в теплую как парное молоко воду. Здесь было мелко, так что мне пришлось плыть почти к середине, дабы не барахтаться на мелководье подобно не умеющим плавать девчонкам. Обернувшись, я позвал Шерри, которая в нерешительности замерла у воды, глядя как я смело поплыл по направлению к скалам:

– Ты чего Шер? Давай, ко мне! Водичка просто супер!

– А я купальник не взяла! – крикнула она мне в ответ.

– Ничего, я отвернусь! Давай!

И честно отвернувшись, я лег на спинку, блаженствуя в любимой стихии, раскинув руки и глядя в небо, где сквозь зелень силового поля просвечивали странные, совершенно незнакомые созвездия.