Текст книги "Байки будущего полковника (сборник) (СИ)"

Автор книги: Александр Полковников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц)

Вода подается для всех разом. Поэтому когда все краники на трубе открыты, то до последних трех-четырех человек вода не доходит. Напора не хватает.

Особо хитрые пытались отсосать у соседей воду прямо из краника, но этот трюк не всегда проходил. Бывало, что в рот попадала какая-нибудь водопроводная водоросль или что похуже.

Так что жизнь наша в Волшебном университете была полна развлечений и удивительных открытий с самого начала.

Халявщики по неволе. Московские хулюганы

Отставить радоваться

События, о которых пойдет речь, происходили зимой 2001 года. Так что халява кончилась еще тогда. Можете закатывать губы трубочкой.

А в то далекое время еще доребрендинговая сеть “Билайн” переходила на посекундную тарификацию и проводила плановое обновление своего железа и программ.

Делалось это под покровом ночи. Начинались работы около нуля по полуночи или позже. То ли из-за малой загруженности сети, то ли опасаясь (и не зря!), что народ “просечет фишку”.

А фишка была вот какая: х а л я в а.

Причем полная. Абсолютная. Халява как она есть.

Узнали о ней совершенно случайно.

У Кирилла баланс равнялся нулю вот уже пару дней. Сам он ложился спать поздно. И как-то в ночи Кирилл забыл, что у него телефон никуда не звонит, и позвонил своей девушке.

И дозвонился. Поговорил и отключился. Подумал еще: “Может кто добрый денег кинул на счет?”

Проверил баланс. Ноль целых хрен десятых.

Почесал репу. Подождал немного. Вдруг в минус уйдет? Проверил – ноль.

Кирилл рисковый парень. Поэтому позвонил своему хорошему другу. Хорошие друзья не обижаются, если им звонят в час ночи. Поболтал еще и с ним за жизнь. Проверил баланс. Ноль!

Поделился радостными подозрениями с бодрствующими на дежурстве товарищами.

Поставили следственный эксперимент. Действительно, деньги со счетов не списывались.

Халява, сэр!

Что тут началось.

Шум, возня и беготня по казарме. Расталкивание спящих товарищей (на секундочку, два часа ночи все-таки).

А как же. Вдруг чудо животворящей халявы кончится. Вдруг это только раз в году случается. Как у той палки, которая в ружье перекидывается и стреляет.

Но на наше счастье халява длилась месяц. Целый месяц беспробудной халявы!

Но по ночам. С полпервого до четырех. Или что-то около того.

Не важно. Важно другое – это сладкое слово “халява”.

Мы потом с точностью атомных часов научились определять время прихода халявы.

Надо было позвонить и проверить баланс. Если сервис недоступен, то началось.

Можно смело звонить в Америку, Австралию, Японию, Германию, Францию, Индонезию. Кому куда ближе. Проверено, работает.

Особо озабоченные звонили в секс по телефону. Но без результата. Доступ к балансу же заблокирован.

Возникла даже такая доселе невообразимая проблемка.

Раньше как было. “Дай позвонить на минутку”. “Не могу, денег нет”.

Теперь же диалог приобрел такую форму. “Дай позвонить”. “Не могу, батарея села”.

Шла ожесточенная конкуренция за розетки. Их запаса в казарменном фонде не наблюдалось.

Покупали удлинители и тройники. С вечера организовывались очереди в розетку на зарядку.

Или вот еще проблемка, которую многие изящно решили.

Дело, напомню тем, кто уже успел забыть, было в 2001 году. Телефоны были старыми, монохромными большими и тяжелыми. Что такое хэндсфрии знали только особо продвинутые единицы.

От долгого говорения рука устает. Не приматывать же его скотчем к голове? Поэтому телефон клался на подушку, а сверху клалось ухо говорящего.

Главное не заснуть.

По первому времени были даже такие, кто бегал по казарме и приставал ко всем с просьбой позвонить с его телефона куда-нибудь, так как самому звонить уже некому. А халява же идет. Жалко добру пропадать вот так.

Мы нашли себе другое развлечение.

Разыскали международные коды и звонили по континентам.

Берем, например, код Америки и звоним в Нью-Йорк или в Лос-Анжелес (штат Калифорния). Номер набираем абсолютно произвольный. “На шару”, так сказать.

Ох, прав был Задорнов, когда говорил, что американцы тупые.

Подтверждаю. Те, кому мы дозванивались – точно тупые. Все в ужасе бросали трубку. Спрашивали, откуда у нас их номер телефона? Кто дал? В ужасе бросали трубку.

Но больше всего нас веселило, когда американы, прежде чем отключиться, грозили позвонить и вызвать полицию.

У нас ночь, зима, потная казарма, а они там в солнечной Калифорнии в полицию звонят, чтобы пожаловаться на московских хулюганов.

Вот так мы пугали заокеанских друзей по разуму и работали на имидж нашей Родины.

Знай наших!

Явные знаки

Выше подбородок головы!

Вы оленя видите? Нет? А он есть.

На параллельном курсе у его начальника как раз была такая кличка – Олень.

За что его так наградили никто не знает. Как-то повелось с незапамятных времен.

Даже пятый курс не смог рассказать нам почему Олень это олень.

Может потому что по-эстонски слово “олень” звучит как “пыдер”? Не знаю.

Однако вернемся к нашему Оленю. Мужик он был трудным. Злобным и мстительным. Кто ж таких любит? Вот курсанты ему и отплачивали кто во что горазд.

То напьются, то в самоволку, то в лицо кулаком друг другу настучат, то приказ какой похерят, то еще какой залет совершат. С фантазией подходили.

В общем, какой начальник, такой и курс у него. Любовь у них друг к другу была пламенной и, что не маловажно, взаимной.

Как-то раз зимой у нас на этаже в очередной раз засорился/сломался/забился/замерз (нужное подчеркнуть) туалет. Поэтому пришлось бежать с 6 на 11 этаж.

Почему именно на 11 этаж? Ну, просто не у нас одних туалеты скорее закрыты чем открыты.

Часто накрывается вообще весь стояк. А тут хоть куда-то можно добежать.

Забегаю, значит, на 11 этаж, где находится этот параллельный олений курс, а там нездоровое оживление: гомон, смех, кутерьма. Чем ближе к туалету, тем заметнее движуха.

В туалете дым коромыслом и откровенное веселье.

Как выяснилось, окна туалета выходят на спортзал и показывают следующую картинку: на крыше огромного здания на толстом слое свежевыпавшего снега доброходами протоптано исполинскими буквами послание пролетающим самолетам: “О Л Е Н Ь – Л О Х”.

Ну, знаете, как в полях, где пшеница растет и знаки космические “сами собой” появляются. Типа послания нам от них.

У нас попроще. Послание известно кое-кого известно кому.

Надо ли говорить, что кабинет начальника этого курса тоже выходил окнами на спортзал.

Все курили и спорили. Никто сути надписи не оспаривал.

Спорили в основном на тему, что будет и как оно обернется всему курсу. Но как-то обошлось.

Доброходов, естественно, не нашли.

А они сами постеснялись расклеить объявления с фотографиями о своем героическом поступке. Скромность украшает, знаете ли.

Потом еще долго снег заметал чьи-то четкие следы.

Шестнадцатая буква алфавита

Ты или молчи или вообще ничего не говори!

Был у нас на факультете заместитель начальника по службе войск.

Фамилия у него необычная – Спасибо.

Когда он к нам пришел, я даже не сразу поверил в такую фамилию.

Помню, что переспрашивал раза три: “Сасибо? Пасибо? Спасибо?!”

Потом все как-то быстро привыкли. И не к такому привыкали.

Естественно, среди нас стали возникать шутки и хохмы по поводу такой забавной фамилии. Старые фразы приобрели новый смысл.

Например: Спасибо в карман не положешь. От Спасибо не уйдешь. Сейчас тебя Спасибо застроит. Спасибо не булькает. И так далее по списку.

Ладно мы. Нам можно. Так ведь сами офицеры над ним подтрунивали.

Стоял я как-то раз в наряде посыльным. Забегает еде один посыльный с соседнего этажа. То есть его к нам послал их начальник. Подбегает ко мне и спрашивает: “Где у вас полковник Пожалуйста сидит?” Пришлось объяснить парню, что ему нужен не Пожалуйста, а Спасибо, и сидит он не здесь, а там. В общем, спас пацана от конфуза.

Но моя история о другом случае.

В то самое же время был на нашем курсе товарищ по фамилии Остапенко.

Парень хороший. Добрый и отзывчивый. Денег всегда мог одолжить. Но раздолбай, каких поискать.

Про него еще Шнуров поет в одноименной своей песне: “Ай-яй-я-я-яй, я раздолбай!” Слова может не совсем те, но смысл бьет не в бровь, а в глаз.

Так вот. По пятницам у нас проходил большой развод на дежурство, когда собираются все дежурные смены с пятницу по воскресенье. Всем положен общий инструктаж.

Зачем не знаю, но положено. Традиция, чтоб ее.

Развод проходил в специальном кубрике на этаже. Проводит его заместитель начальника факультета по службе войск – полковник Спасибо.

Он же и за все наши косяки отвечает.

Стоим мы. В строю. Инструктируемся. Молча с умным видом внимаем начальству.

Звучит команда на осмотр внешнего вида.

Каждый должен предъявить свой опрятный внешний вид, постриженность, побритость, готовность к несению службы и полную комплектность в нитках, иголках, расческах и прочем личном барахле, без которого Родину, не то что родной факультет, ну никак нельзя защищать.

Рядом со мной стоит Остапенко. Он по жизни рубаха парень, но еще и сами помните кто еще.

Подходит Спасибо к Остапенко. И вот что он видит.

Сквозь двухдневную небритость на него улыбается помятый курсант в грязной подшиве. Кепка тоже помята. Берцы стоптаны в усмерть и не чищены неделю, не меньше. Ремень болтается в районе гениталий. А взгляд и улыбка по-детски пусты и безмятежны.

Секунд десять полковник молча с интересом энтомолога-натуралиста рассматривал курсанта. Потом секунд десять улыбался от пришедшей в голову гениальной фразы. И не сдержался. Решил поделиться соображением со всеми. Иногда лучше жевать, чем говорить умные мысли, честное слово.

“Остапенко! Ну посмотри на себя. Опять весь какой-то не прибранный, небритый, нечесаный. Смотреть противно. Я всегда говорил, что все говно заканчивается на “о””.

Повисла неловкая пауза.

Остапенко только еще сильнее расплылся в довольной улыбке.

Мы тоже не сразу спохватились. А когда до нас дошел смысл последнего предложения, то народ начал сдавленно прыскать.

Полковник сделал вид, что ничего не заметил, отдал приказ старшине завершить развод и удалился к себе.

Вот тут уже мы не выдержали. Гогот стоял такой, что удаляющийся Спасибо не мог не ощущать вибраций от нашего безудержного веселья. Оно же как. Чем дольше терпишь, тем сильнее прорывает. И нас прорвало.

Старшина ржал до слез вместе со всеми.

Все. Занавес. Рекламная пауза.

Скоростной лифт

У тебя что, руки кривоногие?

О скоростном лифте я уже писал. Но как-то несмело и вскользь.

Теперь освещу данный вопрос подробнее.

Скоростной лифт есть у меня, у вас, у всех у кого рядом окно. Он прямо за окном.

Не обязательно выглядывать. Его все равно не видно. Он просто есть.

Вы же суслика не видите? А он есть.

Так вот. В тот раз по скоростному лифту скатывались капитошки, яйца, кефир и ненужная обувь.

Обычно на нем уезжает разное ненужное: пакеты с мусором, пачки из-под сигарет, презервативы, наконец. Использованные, конечно. Кто ж неиспользованным добром кидается?

Но это все как-то пошло. Обыденно и неинтересно. Под каждым домом валяется.

То ли дело военный разум, у которого только одна извилина и то от фуражки.

Но даже такой мозг иногда устраивает игрища в оригинальность.

Вот вам, например, разве не интересно посмотреть как поведет себя литровый пакет из-под сока, наполненный водой и спущенный на скоростном лифте. Плашмя. На крышу соседнего здания.

А два пакета?

И нам было интересно.

Когда пустые пакеты закончились в ход пошли капитошки.

Когда и они улетели в разных направлениях, наступила очередь самолетиков.

Да, да, тех самых, из детства, которые из бумаги складываются.

Хорошо, что не все из нас сжигали прошлогодние конспекты.

Самолетиков (всяких разных) получалось на удивление много. И улетали они (иногда) удивительно далеко.

То-то местные дворники радовались с утра. Детство свое, небось, вспоминали. Когда так же хулиганили.

Черный или пожарный выход у нас всегда был заперт на ключ и решетку.

Но вдруг пришла какая-то проверка. Проверяющие дядьки-полковники очень захотели пройтись по этому черному выходу.

Других мест погулять, видите ли, не нашлось.

Наше начальство отговаривало проверку как могло. Долго (очень долго) искали потерявшийся ключ от навесного замка.

Не нашли.

Вскрыли так. Ломиком. За которым мы неспешно бегали.

Проверяющие полковники недолго гуляли среди кусков старой мебели, линолеума, шкафов, стульев, парт, прочего хлама и откровенного мусора.

После того, как проверка вернулась вся в паутине и пыли (а мы же их отговаривали, говорили, что нечего там делать), то вставила начальству (куда надо) пару крепких пистонов.

Когда наше командование немного отошло от взбучки, то отдало нам приказ о скором освобождении черного выхода от поселившихся там старой мебели, линолеума, шкафов, стульев, парт, прочего хлама и откровенного мусора.

Ну, мы и кинулись (не спеша) в атаку. На штурм, так сказать.

Наш страстный пыл быстро угас.

Выяснилось, что таскать все это некогда ценное барахло (а накопилось его за долгие годы на два приличных самосвала) надо через весь этаж (а это без малого сто полноценных метров в один конец), потом вниз с шестого этажа, а потом в обратную сторону еще сто метров, за угол и в многотонный контейнер.

Некоторые энтузиасты даже успели сделать пару ходок. Но велик и могуч военный интеллект.

Какая там, к черту, модернизация и нанотехнологии?

Пока особо ретивые таскали туда-сюда разные тяжелые вещи, некоторые отошли в сторонку покурить. Ну, чтобы не мешать проносу вещей и не мельтешить лишний раз на глазах у старшего.

Курили они на балконе, который есть почти на всех черных или запасных выходах во всех госучреждениях.

Наверное это сделано, чтобы при пожаре, люди, сбегающие в панике вниз, могли спокойно отдышаться и насладиться живописным видом окрестностей.

Парни покурили, полюбовались природой и вернулись со свежей мыслью: “Зачем таскать сначала туда, потом обратно, когда можно воспользоваться скоростным лифтом?” Контейнер же вот он. Прямо под нами.

А действительно, подумали мы, эдак мы до ужина будем внеплановым фитнесом заниматься за здорово живешь. Одно дело потеть в клубе с душем, бассейном и сауной. Совсем другое по приказу начальства таскать грязные тяжелые обломки былой учебной роскоши.

Включили лифт и стали по нему спускать вниз все, что пролезало в дверной проем. Что не пролезало, разбивалось и пролезало. Короче, работа закипела с новой силой. Когда еще так наиграешься?

Лифт, он, конечно, скоростной, но не точный. И довольно шумный. А шум, как известно, привлекает зевак.

Разлет мебели оказался велик. Точнее всего планировали стулья и их железные остовы.

Но несколько фанерных стенок от шкафов улетели на соседнюю территорию.

Как выяснилось, соседи – это какая-то ремонтная в/ч. Не знаю точно чего. Они, то есть жители прилегающей территории, нам не сказали. Не до того им было. Они вначале уворачивались от летящей на бреющем полете стенки, а потом с матерком бежали к нашему начальнику.

На чай, наверное. С пирогами.

Пока они бегали жаловаться, мы почти успели перебросать все через балкон в мусорный контейнер.

Когда прибежал наш шеф, было уже поздно. Но он еще успел оценить с высоты птичьего полета весь объем проделанной нами работы.

А посмотреть было на что.

В самом контейнере, конечно, лежало несколько стульев и поломанных парт. Но в основном вещи и их останки красиво расположились вокруг мусорки.

А что мы? Мы не виноваты. Это все ветер и недоработанный лифт виноваты. Мы честно прицеливались перед броском.

Но начальнику разве объяснишь про инь, янь, феншуй и прочие сто метров.

Начальству видней. У него еще пистон в зад… зудит.

О бедном начкурсе замолвите слово

Закрой рот и пой строевую песню

Действительно.

Стоит упомянуть о том, кто получал по шапке за каждого из нас, кто уходил в самоход, попадался вышестоящему начальству в расхристанном или непотребном виде. Да и просто когда у начальника факультета плохое настроение, можно было получить “на орехи”.

Нашему начкурсу вообще “повезло” с набором. До нас набирали по 40 человек, нас же набрали почти 100. Эксперимент, понимаешь.

Это ж в целых два раза увеличилось количество потенциальных “залетов”.

И они случались. По малолетству, в основном. То есть на первых двух курсах.

Потом мы научились грамотно шкериться по углам, прятаться на ровном месте и выучили основное (то есть единственное) правило поведения в Волшебном университете.

Делать можно все что угодно: пить водку в казарме, курить где попало, спать на дежурстве, ходить за продуктами через забор и прочее и прочее. Главное не “попалиться”.

Наш начкурса, дай бог ему здоровья, был из морпехов (что уже наводит на мысль о его жизненном потенциале). Все, что он умел, так это отличаться от десантуры.

А чем отличается десантник от морского пехотинца? Десантник разбивает кирпич головой, а морпех разбивает кирпич об голову. Или наоборот. Так сложно, что даже запутался и забыл к тому же.

Вот и наш решил показать себя во всей красе. Поэтому на КМБ (курсе молодого бойца), не жалея себя, гонял нас и нашу немощь.

Подъем пораньше, кросс 3 километра, бег в присядку, ходьба гусиным шагом, подтягивание с товарищем за спиной, отжимание на пальцах и кулаках и т.д. и т.п. и в том же духе.

Думаете он в этом преуспел? Ага, щаз. Разогнался об забор.

Мы все думали, что поступали учится, а не по битому стеклу и раскаленным углям скакать как загнанные лошади. Поэтому саботировали как могли: болели, ходили сутками в санчасть, стирали ноги в кровь, падали и получали травмы.

К сожалению у нашего начкурса запал был длинным. То же самое, что нам было ясно с первых дней, он понял к концу третьего курса. До него, наконец, дошло, что людей с больной селезенкой, но богатыми папами (а были и такие), можно не гонять, а доить. В плане денег, конечно.

И когда эта светлая мысль до него дошла, мы зажили более-менее сносно.

А вообще-то наш начкурса был веселым недочеловеком. Любил пошутить.

Как-то раз, курсе на третьем, во время очередного осеннего обострения у начальства замкнуло пару цепей, и оно решило, что все, хватит. С этого дня все поголовно ходят всегда и везде в военной форме одежды.

Ну, если у начальства появился зуд в пятой точку опоры, значит так надо. Пререкания тут совершенно бесполезны ибо несут в себе деструктивную основу. Спорить с прожженным морпехом вредно для здоровья, знаете ли.

Как говаривал наш начальник факультета большой любитель демократии и авторитаризма незабвенный Пидр Викторович, чтоб под ним земля провалилась: “Мы, тут, подумали, и я решил…”

Стали нас гонять за ношение и хранение гражданки.

Кто за этим будет следить? Правильно. Начкурса.

И он следил в меру способностей.

Но и мы не пальцем деланы.

Вечер. Пора домой. Построение в военной форме. Получили увольняшки. Разошлись по классам. Переоделись. Начкурса стоит у своего кабинета. Караулит нарушения. У него кабинет как раз рядом с проходом к заветной двери на лестницу и свободу.

Здание не новое, проводка не выдерживает чайников и других неуставных нагревательных приборов. Поэтому нет ничего удивительного, что вдруг на всем этаже гаснет свет. В кромешной тишине слышится, как несется топот множества ног.

Топот стихает. Зажигается свет.

Из дверей кабинета начальника показывается его голова и смотрит на дежурного по этажу с немым, но очень четким, вопросом в глазах: “Что за нах..?”

В ответном честном-пречестном взгляде дежурного легко читается: “Я не я и лошадь не моя. Моя хата с краю, и вообще это предохранитель вылетел. Причем не один, а сразу все”.

(Дежурный в доле, ему тоже переодеваться скоро.)

Начкурса уходит к себе. Проходит немного времени.

Снова наступает ночь. Снова многоногий топот. Начкурса снова перемигивается с дежурным.

Последний пожимает плечами и идет включать рубильник. Начкурса снова уходит к себе.

Проходит еще какое-то время. Гаснет свет. Топот ног.

Бац! В самый ответственный момент включается свет. У рубильника стоит начкурса и зло ухмыляется на бегунов. Дежурный стоит рядом и сочувственно пожимает плечами.

Оказалось, что когда вырубали свет, начальник сидел у себя и играл в свою любимую игрушку (что-то стреляющее и кровавое), а сохраниться не успел. Своей смекалкой мы его как спящего медведя из берлоги выкурили.

Другой нестандарт в поведении начкурса проявлялся при наведении порядка в наших аудиториях.

К этому он подходил творчески: заходил, переворачивал все парты на пол и уходил.

Мы убирались. Порой находили старые давно потерянные и оплаканные конспекты, из которых делали капитошки или самолетики.

А еще, когда у начкурса бывало хорошее настроение, он давал нам краба. То есть давал пожать свою ладонь-клешню, которая как минимум раза в три больше моей.

Ритуал был такой. Подходит начальник и, улыбаясь, говорит: “Держи краба”.

Попробуй откажи двухметровому морпеху, который тянет к тебе руки.

Ему бы в хирурги идти работать, одним своим видом вгонять пациентов в наркоз.

Протягиваешь ему в ответ свою напуганную нежданной любовью начальства ладошку, и с ужасом смотришь, как она исчезает в клешне начальства.

Страшно. Вдруг в мозгу морпеха коротнет. Сломает еще и не заметит.

Но как-то обходилось без членовредительства. Как я уже говорил, человеком об был хорошим.

Осторожно, двери открываются

Ты по краю идешь как по середине!

По технике противопожарной безопасности положено, чтобы двери открывались наружу.

В коридор или на лестницу. Туда, куда будет нестись безумная толпа, если что.

В Волшебном университете жизнь организовывалась по принципу: что положено на то наложено.

Поэтому двери открывались по-разному. Где-то в аудиторию, где-то наружу.

Наш этаж не был исключением. Никакой системы за все время обучения обнаружить не удалось.

У части помещений, где двери распахивались правильно, то есть в коридор, эти самые двери были “утоплены” в специальные ниши и не хватали пробегающих мимо за разные части тела.

Но были и такие классы, где двери распахивались аж до середины коридора.

А вот тут лучше было не бегать. И вообще не ходить мимо. Велик был шанс схлопотать дверной створкой от выбегающих покурить.

И таких случаев хватало. Исход был разным, но в целом болезненным.

Лично я был свидетелем нескольких подобных столкновений.

Например.

Без трех минут начало перерыва. По коридору в опасной близости от двери идет курсант. Никого не трогает. Задумчиво спешит куда-то. Думает о доме, родных и близких.

Вдруг в него распахивается дверь.

Дальше курсант уже не спешит. Не тот момент. Держится за бок и хромает к стенке.

Из двери бодрым галопом спешил преподаватель.

Преподам тоже прелести свободного времени не чужды.

Был он большой и грузный. Уважаемый, в общем, полковник.

Поэтому дверь он открыл со смаком, придав последней приличное кинетическое ускорение.

Не повезло парню.

Другой случай не такой забавный.

Два “брата-акробата” (Миха и Леха) играли в “сифу”. Это когда берется грязная-прегрязная тряпка (это и есть сифа), и ведущий кидается ею в игроков. Если зацепил, то ведущий меняется.

В тот раз Леха был водой, а Миха убегал и прятался.

Спрятался он в нашем классе. У нас как раз те самые двери, которые отвечают противопожарным нормам, но жутко травмоопасны.

Как потом выяснилось, ведущий решил через замочную скважину полюбопытствовать, а не у нас ли спрятался его товарищ по игре. Для чего приложил лоб к косяку и заглянул в замочный механизм.

И надо же было такому случиться, что именно в этот ответственный момент, прятаться Михе у нас расхотелось. Он решил с разбега выпорхнуть в коридор. Воспользоваться, так сказать, эффектом неожиданности.

Стоит отметить, что в неожиданности он преуспел. Очень ощутимо. Удивил Леху и себя не обидел.

Для нас, сидящих внутри, этот процесс выглядел так.

Миха картинно выходит на середину класса. Берет разгон с места и прыгает плечом вперед на дверь. Дверь распахивается сантиметров на пять и тут же снова захлопывается.

Миха, не ожидавший от двери такой подлости, падает обратно в класс.

С противоположной стороны глухо что-то падает на пол. Из коридора слышится неподдельное удивление, красочно выраженное трехэтажными матюгами в адрес двери и всего несправедливого мироздания.

Итог.

У одного выбито плечо. У второго обширная гематома вокруг надбровной дуги.

Товарищи!

Если у вас в помещении двери открываются наружу, то прежде чем выйти, стучитесь.

Думайте о других.

Как бывает тяжело

Что вы тут в шахматы играете?! Заняться нечем? Сейчас пойдем строевой заниматься!

Как-то раз в зимнюю сессию мне за известной надобностью срочно потребовалось найти нашего препода по физре.

Время было позднее. Часа четыре.

Забегаю на кафедру физпо. Тишина. Только лампы потрескивают. Мух же нет. Зима.

Стал “шариться” по кабинетам. Обнаружил один с приоткрытой дверью и полоской света.

Заглядываю.

В большом кабинете за одним из столов одиноко свесив голову сидит какой-то полковник. Чужой. Не мой.

Перед ним стоит коньяк. Почти пустой. Голова свешивается над стаканом. Почти полным.

А мне ну очень надо было найти своего препода. Поэтому решился на отчаянный шаг.

Спрашиваю: “Тарищ полковник, вы полковника Пупкина не видели?”

Пауза. В мою сторону медленно поднимается голова, и на меня из-под лобья недвусмысленно смотрят два увлажненных коньяком глаза.

Затем чужой полковник медленно с хрипотцой втягивает полную грудь воздуха и замирает.

Замираю и я, мысленно зажмуриваясь и готовясь к бегству.

После затянувшейся паузы чужой полковник четко, так, с чувством говорит: “Ты видишь КАК мне тяжело?”

Немая пауза. Я с пониманием киваю.

“Ну так иди, не мешай”, – следует продолжение.

Что я и сделал.

Теперь знаю КАК это тяжело, когда ты полковник и у тебя сессия.

Чего и вам желаю.

С новым годом!

Новогодний afterparty. Часть первая

Что так громко чешешься? Иди побрейся!

Новый год в казарме всегда ахтунг.

Это нечто. Нечто невообразимое.

Невообразимый разгул страстей и их размах.

О, если вы ни разу не встречали Новый год в казарме, то, поверьте на слово, много интересного пропустили.

Но благодаря мне, вы сможете хоть на немного, хоть одним глазком подсмотреть что же творят в новогоднюю ночь оставшиеся без присмотра курсанты отдельно взятого Волшебного университета.

Как правило, 31 декабря это учебный день. От этого страдают все.

Преподы, так как надо тащиться на работу и учить светлому, доброму, вечному этих плохообучаемых животных, то есть нас.

Курсанты, так как начинается зимняя сессия и на 31 число могут прийтись зачеты или экзамены.

Лично я неоднократно сдавал 31 декабря всевозможные зачеты с оценками.

Начальство, так как приходится следить за нами. А мы… Ну, вы сами знаете, кто мы.

Поэтому курсантов стараются по-максимуму распустить по домам. Кто местный, конечно.

Кто не местный, тот встречает Новый год в казарме в теплой компании с отъявленными двоечниками и нарушителями воинского спокойствия.

Вот тоже мне умное начальство называется. Ну кто ж такую несусветную чушь придумал? Чтобы на Новый год оставлять без присмотра концентрированное нарушение уставного порядка. Надо наоборот, всех дебоширов за сто первый километр от казармы. Но раз заведена традиция оставлять раздолбаев без присмотра, то сами виноваты.

Последние сидят взаперти, так как с учебой, а главное с начальством, они не в достаточной степени дружат.

Или их папа не достаточно щедр, чтобы выкупить сына на Новый год в семью.

В общем, остаются самые лучшие: отщепенцы и те, кому нечего терять.

Контингент, сами понимаете, веселый и на пошалить заводной.

Обычно в пять вечера никого уже нет. В казарме тишь да гладь, да божья благодать.

Кто-то домой отпущен. Кто-то в увольнении гуляет до 23.00. А кто-то в магазине в очереди за водкой стоит.

Все при деле.

Как правило, с Новым годом оставшихся на казарменном фонде поздравляет лично президент Российской Федерации, ну или на крайний случай дежурный офицер.

Но был однажды случай, когда лично начальник факультета приехал и толкал пламенную речь в десять вечера.

Тогда он даже в приказном порядке распоряжался, чтобы курсанты организовали праздничный трезвый новогодний стол (за свой счет, конечно) и сыграли ему миниспектакль на зимнюю тематику.

Уж не знаю, что заставило высокое начальство приехать в казарму из семьи в тот канун Нового года. Может хотел успеть поздравить нас раньше президента. Может за спичками вышел и увлекся. Может все еще проще. Просто он приехал, чтобы найти хорошо спрятанную огненную водку.

Не знаю. Скорее всего, просто человек такой. Со своими новогодними тараканами в голове.

Ближе к полуночи начинался долгожданный праздник живота. Пилось и елось от души.

За всю несправедливость ушедшего и за все хорошее в грядущем году.

Казарма по естественным причинам закрывалась на замок. А то мало ли что. Дежурный какой зайдет на огонек погреться. То-то мужик удивиться.

В тот раз тоже запирались. Но, сдается мне, в разгар веселья кому-то захотелось покурить на морозе.

Человек вышел, покурил, справил естественные надобности, вернулся, а дверь не запер.

Заходит дежурный по части. Дневального нет. Дежурного по роте тоже не видно.

Откуда ему взяться?

Одни пустые бутылки под ногами катаются да на тумбе по стойке смирно рядком стоят.

Мужик попался неглупый. Не стал задавать лишние вопросы и омрачать праздник своим трезвым видом. Пошел дальше по своим делам.

О том, что он вообще заходил (и что подробно видел), мы узнали потом. Несколькими днями позже. Когда наш начфак рассказал нам то, что ему рассказал дежуривший в ту ночь хороший знакомый, которого он лично и попросил зайти нас проверить.

Продолжение будет.

Новогодний afterparty. Часть вторая и последняя

Мы подведем итоги и сделаем результаты

А теперь о главном.

AfterParty!

Как уже говорилось, празднование Нового года в казарме начиналось с праздничного застолья.

Для начальства все по уставу. Трезво, скучно и невинно.

Для всех остальных пьяно и разгульно, то есть весело.

Начинали отмечать (как правило) вместе со всей страной в полночь под записанный на TV бой курантов.

Говорят, что примерно в ночь с 2004 на 2005 год, куранты на самой Красной площади не били. И все те, кто собрались непосредственно вокруг кремля, “прощелкали” начало нового года. Зато по ящику часы исправно отщелкали положенные двенадцать раз.

Основное веселье начиналось в полночь и продолжалось до последнего курсанта. То есть до тех пор, пока еще кто-то был способен передвигаться.

Как и везде были те, кто “отключались” через сорок минут после поздравления президента, а были и те, кто “гудел” всю ночь до рассвета.

На завтрак в столовую 1 января никто никогда не ходил.

А зачем? Еда (вчерашние недоедки) еще есть. В столовке все равно на опохмел не наливают.

Когда 1 января появляются возвращенцы (побывавшие дома в суточном новогоднем увольнении курсанты), то они наблюдают сцену, которую, наверное, можно было узреть на следующее утро после Ледового побоища или после нашествия татаро-монгол. Или просто после “Нашествия”.