Текст книги "Байки будущего полковника (сборник) (СИ)"

Автор книги: Александр Полковников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 9 страниц)

Зрелище то еще.

А крыса-то под наркотой. Ей море по колено. Она думает, что это град идет или что там крыса думает в таком случае?

Кое как, с десятой попытки Зинчюку удалось оглушить крысу. Недвижимое тело он пнул куда-то в сторону. Хотел на газон, а прилетело в соседний строй.

Там люди вообще не в курсе происходящего. Тут бац, крыса прилетает. Она, надо заметить, в полете очухалась и снова поползла по одной ей ведомой букве “зю”.

Те, к кому прилетела ползающая крыса, решили вернуть добро к месту старта. Не придумали ничего другого, как поддеть ее носком и запустить в сторону Луны. На авось. Куда Бог пошлет.

Если бы не силы всемирного тяготения, то лететь ей до Луны без пересадок. Однако даже межконтинентальные ракеты возвращаются на Землю.

Описав незамысловатую дугу, крыса приземлилась прямо на воротник впередистоящего курсанта. И поползла.

Позже, когда в курилке Дрон делился с нами впечатлениями, то для него это выглядело так.

Вначале он подумал, что это к нему со спины подошел начальник, зачем-то положил свою руку ему на плечо и теперь что-то с его плечом творит непотребное. Чтобы разобраться в происходящим, Дрон скосил глаза в сторону, и удивлению его не было предела. Вначале он даже не понял, почему это у начальника рука такая волосатая.

Когда мозг проанализировал поступившую информацию, то отдал приказ телу избавиться от крысы немедленно. С диким матерным воплем крыса полетела куда-то в сторону. То есть она-то полетела молча, но Дрону уже было не до проверки внешнего вида.

***

Поначалу относишься к построениям как к обузе, а потом втягиваешься и привыкаешь. Забываешь замечать. В строю можно написать СМС, сделать звонок, почитать книжку, выучить домашнее задание, постричь ногти, поковырять в носу, в конце концов. Много чего еще полезного можно успеть сделать.

Если начнется война, то наша армия встретит ее в строю.

Потому что первое что надо будет сделать будет…?

Правильно. Построиться.

Сон разума порождает чудовищ

Чего стоим? Шире шаг!

Заголовок не я придумал. Это испанская поговорка такая и фабула известного одноименного офорта (гравюра на металле) Франсиско Гойи.

Нам, курсантам, об этом на каждом уроке говорила одна из преподавательниц. И было за что.

О, сон! Ты могуч. Ты укладываешь молодые тела штабелями.

Будучи курсантом Вошебного университета я научился спать как попало и где попало: сидя, стоя, полулежа, лежа, на занятиях, на самостоятельной подготовке и на переменах. Засыпать я умел с помощью одной силы мысли. Главное, чтобы не мешали.

Раннее зимнее утро. Темно. За окном ветер воет. Идет первая и натурально нудная лекция по философии. В одной аудитории сидят около ста сонных тел. Сам бог велел досыпать.

Первые ряды бодро держат головы прямо и отчаянно хватаются за рукоятки письменных приборов, чтобы усилием воли заставить себя не спать до перерыва и хоть что-то записать.

В таком сомнамбулическом состоянии записывать лекцию вообще опасно для жизни. Шутка ли, если голова упадет не на парту, а на зажатую в кулаке ручку.

Средним рядам сложнее. До них голос лектора долетает не так остро и отчетливо. Кто не в силах совладать с обволакивающими философскими истинами периодически кивает головой. У кого-то даже получается кивать в такт с преподавателем, и тому кажется, что его активно слушают даже задние ряды.

На галерке тишь да гладь. Разум в отключке. Все спят. Кто не спит, играют в тихие игры: карты, слова, точки, морской бой, – чтобы не дай бог громким словом не разбудить дрыхнувшие тушки товарищей.

Обычно я садился на первые места, так как ленивый и потом лень переписывать лекцию у товарища. Но как-то раз я опоздал на лекцию и просидел всю пару на заднем ряду. Скажу честно, не спать нет никакой возможности. Слышно так себе. Долетают одни низкие частоты и полуслова, вгоняя в лингвистический транс. Вокруг лежат и тяжело сопят спящие товарищи. Как можно работать в такой обстановке?

Когда нам поставили новую трибуну в лекционке, не все сразу просекли фишку. По привычке шарахались от первой парты, перед которой она стояла. А потом, когда поняли, что за ее высокой и широкой стенкой можно делать что угодно, то даже ссорились кто будет сидеть на первой парте прямо за трибуной.

И вот, как-то раз, спрятавшийся рядом со мной за трибуной товарищ, склонил во сне буйну головушку. Ее он возложил на сцепленные перед собой в замок руки, чтобы не так жестко было почивать на лекции.

Вдруг ка-а-ак дернется!

Ну, знаете, когда сон быстрый и беспокойный, а ты куда-то неожиданно проваливаешься.

Руки, ноги дернулись. Пальцы стремительно разжались. В разные стороны брызнули ручки, карандаши, фломастеры и тетрадка. Товарищ затих, глядя вверх из-под трибуны.

Но препод, ничего, молодец. Все понял и никак не среагировал. С кем не бывает. Технический момент.

Случалось порой, что некоторым бодрствующим личностям становилось скучно. Свое они уже откивали, сон ушел, до конца лекции далеко, записывать за преподом бессмысленно, так как начало все равно проспали. Скукотище.

Горе тем, кто оказывался крепко спящим рядом с человеком, у которого в гостях Скукотище. Шутки не злые, но смешные. Для всех, кроме одного.

Например, можно громко шепнуть уснувшему соседу в самое ухо: “Вставай, тебя спрашивают!” И когда в разморенной сном аудитории в середине лекции вскакивает ничего не понимающее тело и таращится на преподавателя, то становится хорошо всем. Кроме тела.

Хорошо еще, если у вскочившего ноги не затекли. А то был один такой. Раза три вскакивал и присаживался обратно на стул, пока соседи при очередной попытке встать не придержали беднягу.

Какая уж тут лекция. Взбодрились все. И препод тоже.

Или еще вариант, когда спящему потихоньку водружают на голову бумажную корону. Ее тут же на месте сворачивают из бумажного листа, разрисовывают и скрепляют скрепкой. Можно даже фигурно украсить, если есть ножницы.

Когда занятие окончено, звучит команда “Встать! Смирно!” Корону всем хорошо отовсюду видно.

У нас на факультете всегда было принято проводить важные совещания, собрания и разные нужные подведения итогов сразу после обеда.

Какое, к черту, подведение итогов, когда вся кровь прилила к желудку, а мозг занят перевариванием пищи. Но нет. Начальству виднее.

И вот сидит сто сытых желудков в душной аудитории. Переваривают.

Начальник курса нудно трындит про успеваемость и прочие показатели в процентах и сотых долях процента. В общем, рассказывает, как космические корабли бороздят просторы Большого театра.

Куда там, когда желудок на подмене у мозга, а тот дает послеобеденного храпака.

Иногда начкурса делает вид, что ничего не заметил и скороговоркой проговаривает все проценты. На этом все кончается, и мы идем досыпать в аудитории.

Но иногда к нему тоже приходит Скукотище. Тогда он, не прерывая потока цифр с запятыми, тихо говорит: “Кто спит…”, – а потом как рявкнет: “…ВСТАТЬ!!”

По первому делу подрывались даже те, кто не спит и книжки читает. Потом привыкли.

Ну а на самостоятельной подготовке грех не залипнуть минут на …дцать.

Тут вся хитрость в правильном выборе места для сна, поскольку порой начкурса обходит аудитории с дозором, чтобы выявить добровольцев на какую-нибудь работенку. Например, полы помыть, разгрузить чего-нибудь тяжелое или в наряд внепланово сходить.

У нас в аудитории было козырное место за шкафом. Открыл дверцу, сел за ней и готово. Как будто за книжкой полез и заблудился.

Неопытных сон застигал врасплох прямо посреди класса за партой. Тут главное не растечься. Во всех смыслах.

Сцена: заходит начкурса. Звучит команда “Встать!” Сонный Белышев с чмокающим хлюпом отлипает от парты и тоже встает. А за его нижней губой тянется густая ниточка чего-то блестящего и по всей вероятности липкого.

Все. Занавес.

Кладбище домашних животных. Начало

Не нужно меня побыстрее торопить

Своего кладбища у нас, конечно, никогда не было. По уставу не положено.

Зато у нас был живой уголок. Который вполне заменял собой вышесказанное.

Все началось с того, что первый курс, который на месяц раньше уходил в отпуск, оставил нам еще теплых и пушистых домашних животных.

У них был живой уголок. А у нас не было.

Они ушли в отпуск, а мы остались.

Как раз время сессии. Не до зверушек. Тем более чужих и пушистых.

У нас в расположении даже цветы в траву превращались и кактусы быстро вымирали. Молча и стоя. Как настоящие герои.

Звери так не умеют. Они пищат, когда их неделю не кормят.

Одного декоративного микрозайца и двух морских свинок разместили в аквариумах в комнате отдыха (раньше она ленинской называлась). Принесли молча и поставили где-то в углу.

Животные никому не мешали. Пока примерно через неделю пацаны, глядящие футбол по телеку, не обратили внимание на посторонний запах: “А что это там воняет? И пищит, вроде, что-то”.

Нашли источник беспокойства. Глянули. И правда: одна свинка на боку лежит, а вторая жалобно повизгивает.

А где заяц? “Блин, пацаны, заяц сбежал!”

Нет, чтобы свинку пожалеть.

А заяц молодец. Никому ничего не сказал и молча ушел. Партизанить. Скорее всего именно это его и спасло от голодной смерти. А еще окрас. Заяц был черный как смоль и найти его в темное время суток было нереально. Как на известной всем военным картине “Ночью негры грузят уголь”.

Присмотрелись. Заяц где-то рядом прячется. По всей комнате по периметру обои погрызены. Даже ножки у столов и стульев надкусаны. Видать детство вспомнил, стал кору искать. Нашел что было. Стал мстить за смерть морской подруги. Настоящий партизан, а что я говорил.

Ушастого партизана негроидной окраски нашли через день. Он сам себя выдал.

Телек как раз сломался. Сидим в комнате отдыха. Тишина. Подготовка к сдаче сессии. Ничто не мешает. Скрипят только мозги, да лампочки потрескивают.

Вдруг из-за кадки, в которой что-то большое ветвистое зеленое росло раздается “Хрум-хрум-хрум”. На третий “хрум” синхронно поворачиваем головы в сторону пальмы. Как раз вовремя чтобы заметить, как один из лопухов покачнулся и рухнул на пол.

Пока сообразили что к чему, “хрум-хрум” повторился еще несколько раз, и очередной зеленый побег был перекушен. Кинулись азартно ловить сбежавшего партизанить кролика.

А страшно. Вдруг он оголодал и начнет кидаться на людей. Мясо оно, знаете ли, калорийнее пальмы в кадке.

Ловили в основном с помощью тряпок, тапок и шапок. Поймали.

Чуть живого кролика (не ожидал он такого интереса к своей скромной персоне) посадили обратно в аквариум. Сверху на стекло водрузили груз из книжек, чтобы наверняка не сбежал.

Через день догадались сделать щелку, чтоб не задохнулся. А морская свинка опять распищалась. “Может ее покормить?” – Высказал кто-то дельную мысль.

Покормили. Писк прекратился. Через три дня опять пищит.

Подходит к ней наш прапор и хриплым с ленцой голосом утешительно, так, говорит: “Ну чего ты пищишь? Не пищи. Твоя подруга уже сдохла. Скоро и ты сдохнешь”.

Как в воду глядел. За неделю до возвращения первого курса свинки не стало.

Патологоанатома не приглашали, поэтому ее смерть так и осталась для нас загадкой.

Прапор приказал похоронить ее с почестями за казармой и выдал лопату.

Тут же нашлись добровольцы. Один нес хладный трупик, второй лопату, третий нарыл керосин, которым зажигалки заправляют, а четвертый принес устав. Остальные просто пришли поглазеть.

Вырыли ямку, прочитали главу из устава (что-то героическое) и кремировали тушку.

Заяц, кстати, выжил. Потому что часто, не смотря ни на что, сбегал из места своего заточения, партизанил и занимался диверсиями. Следы его жизнедеятельности мы находили по всей казарме.

Он: сгрыз везде все обои на 20 сантиметров от пола. Лично у меня, например, кролик отгрыз провод от наушников к плееру, которые я неосторожно оставил на ночь на табуретке. Кролик где только мог перегрызал провода. Несколько раз перегрызал шнурки на берцах. В общем мстил.

Единственное что он не делал – не гадил в обувь. Учителя у него, видимо, были посредственные.

Как ловили попугайчиков и о специфике жизни морских рыбок в военной среде расскажу попозже.

Кладбище домашних животных. Продолжение. Птичку жалко

Надо взять тапки, полотенца и другие умывальные принадлежности

В прошлый раз я говорил только про тех несчастных животинок, которым не повезло попасть на ПМЖ в казарму. Теперь расскажу о других не менее “везучих”.

Был у нас начальник факультета Игорь Викторович, который любил пускать пыль в глаза. Особенно разномастным проверяющим генералам. Например, на спонсорские деньги оборудовал спецкласс компьютерами. Чуть какая проверка или высокое начальство в гости, он их сразу вел туда на экскурсию. Мол, смотрите, на чем наши курсанты занимаются.

Стоит ли говорить, что мы этих компьютеры не видели ни разу. Заходили в компьютерный класс только для того, чтобы пыль с мониторов вытереть. Приезжает проверяющий и думает, что это у него в глазах уже мутно от проверки. А это всего-навсего монитор зарос электростатической пылью. Нанотехнологии, понимаешь.

И решил этот любитель прекрасного, начфак то есть, около своего кабинета (а там как раз закуток подходящий) навести чужими руками красоту. Захотелось ему, как той бабке из сказки про золотую рыбку, чтобы рядом с ним не только курсанты дежурство несли, но и чтоб птички сладкоголосые щебетали и фонтан с водопадом меж цветов журчал. Так и хочется громко выругаться, так как дежурной смене непрекращающееся журчание воды действовало соответствующим образом на нервы.

Сказано – сделано. Нашли добровольцев и спонсоров. Первые – те, кто рукастый, но с успеваемостью не дружит, вторые – тоже балбесы, но у них папы при деньгах.

И стали с двумя дежурными два попугайчика службу нести. А в углу фонтан зажурчал, будь он неладен. Теперь в туалет стали чаще отлучаться.

В отличие от казарменных зверей, начальничьим птицам с едой повезло. Кормили их от пуза. Начальник лично следил, чтобы еды – с горкой и поильник – доверху.

Одна беда. Загаженную клетку надо было периодически мыть и менять газеты в поддоне.

Кто держал дома птиц, тот знает, что сделать это без того, чтобы они не разлетелись, довольно непросто. А тут два криворуких дежурных. Да еще к тому же коридор проходной и длинный. Поэтому тупые попугайчики часто оказывались на свободе.

Им бы сидеть ниже травы, тише воды. Или притвориться чучелом в Кунсткамере пока идет операция по удалению их же мусора. Прожили бы дольше. Всегда им надо на свободу. А зря. Ну зачем им свобода?

Только клетку приподняли, как тут же один вылетел через форточку в теплые края. Только его и видели. Глупая птица. За окном же минус двадцать и метет не по-детски.

Ладно. Зато второй остался. Сидит на шторах. Радуется свободе. Дурень. Слезать не хочет, как его не уговаривали.

Если гора не идет к Магамету, значит пора самому тащиться к ней.

Обычно, чтобы придать вескости уговорам, в качестве весомых аргументов мы привлекали зимнюю уставную шапку или чью-нибудь неуставную куртку. Главное прицелиться поточнее. Чтобы с первого раза попасть.

Практика показала, что больше пяти попаданий попугайчики не выдерживали. Тогда их можно даже не пытаться приматывать скотчем к жердочке, не поможет. Начальник сразу просечет фишку. А так, глядишь, и пронесет. Главное – с наряда смениться, чтобы попугайчики были согласно описи. В ней четко написано: “Попугай – 2 шт.” А что они живыми должны быть – ни слова.

За недосдачу начальство сильно ругалось. Поэтому особо быстрые и смекалистые успевали по-тихому смотаться до птичьего рынка и купить похожую птичку. Ее подсаживали к вдове (или вдовцу, кто ж их разберет) и все было хорошо.

Ровно до тех пор, пока пернатого новобранца не начинал метелить птичий дед. То ли территорию защищал от нового, то ли просто не нравился он ему – и все тут.

Се ля ви.

Кладбище домашних животных. Окончание. Аквариумная уха и мышиный паратрупер

Что вы матом ругаетесь как в детском саду!

Наш начальник факультета (начфак для краткости) любил прекрасное. От его любви страдали не только мы, но и птички (попугайчики в живом уголке были расходным материалом).

На соседнем факультете начальник (награжденный кличкой Таракан, за большие рыжеватые усы и сгорбленную стремительную походку) тоже был ценителем вечного и прекрасного.

Скорее всего он был большим почитателем Дзен-буддизма. Потому что у него на факультете были аквариумы. В которых иногда даже плавали рыбки. Для медитации и созерцания.

Рыбки по-разному плавали. Когда сразу по десять штук, а когда в гордом одиночестве. Когда туда-сюда, а когда на одном месте к верху пузом.

Самые “умные” делали крючки из булавок или скрепок, привязывали к ним нитку, тащили из столовой мякиш хлеба и ходили на рыбалку. Кто попроще пытались просто достучаться до рыбок, корчили им рожи через стекло, тыкали пальцами и пытались поймать очумевших от такого внимания рыбок растопыренными конечностями. А вы говорите, что контакт с внеземными цивилизациями возможен. Тут со своими проблемы, не то, что с чужими.

Чем только не кормили рыбок. Вернее так, что только не кидали в аквариум к рыбкам помимо корма: хлеб, семечки, шоколад, каштаны, желуди даже картошку. Нам ничего не жалко для братьев наших меньших. Даже дефицитную колбасу.

По факультету упорно ходили слухи, что кто-то додумался опустить в аквариум кипятильник, чтобы проверить, сможет он или нет вскипятить всю воду.

А еще у нас в учебном корпусе были мыши. Они бегали до тех пор, пока не осознали куда попали. Но было поздно.

Как-то раз утром в классе мы обнаружили, что в пустом ведре из-под мусора прыгает мышка. Наверное, она ночью учуяла запах и каким-то чудом оказалась в пустом ведре. Про чудеса вы уже знаете, поэтому мы не особо удивились.

Дело в том, что ведро стояло далеко от каких-либо предметом, по которым мышь могла бы в него попасть. Может с разбегу взлетела? Или университет даром что Волшебный и раз в год по ночам выполняет заветное желание каждой мышки. Может просто по стене пришла. Не знаю. Она нам не сказала.

Но факт остается фактом: в отдельно стоящем пустом мусорном ведре за ночь завелась мышь.

Волшебство подействовало только один раз. Поэтому мышка безуспешно прыгала вверх, натыкалась на пластиковые стенки и скатывалась обратно на дно. Упорная была мышка. Всю ночь прыгала, а когда появились мы, запрыгала еще проворнее.

Стоим над ведром, смотрим на нее и думаем, что же делать. Мы ж не звери. Есть ее не будем. Дома позавтракали. Отпускать просто так совесть не позволяет.

Одно дело, когда ночью без свидетелей работает бездушный капкан (“хрясь!”) и перерубает пополам грызуна, а ты с утра только веничком с пола (“вжик-вжик”) собираешь половинки. Совсем другое, когда она на тебя жалобно смотрит голодными глазками. Еще бы, всю ночь в пустом ведре просидеть.

Чтобы все было по-честному, решили устроить мышке испытание. Если переживет три броска из окна седьмого этажа, то ее счастье. Может бежать по своим мышиным делам.

Не, мы ж, повторю, не звери, в самом деле.

Нашли легкий пищевой полиэтиленовый прозрачный пакетик для еды. Аккуратно разорвали по шву. Проткнули в нужных местах дырочки. Привязали ниточки с одной стороны к углам пакета, с другой к мышке.

Получился первый в мире мышиный паратрупер. Мышиный десантник, если по-нашему.

Наступила перемена. Распахнули окно. Скомандовали: “Товсь!” – и с напутствием: “Тридцать два, тридцать три, кольцо!” – десантировали ее в форточку.

Парашют сработал штатно. Натянулись стропы. Мышка исчезла внизу.

Мы прильнули к стеклу. Видно было, как ее сносит боковым ветром в сторону места для курения прямо в дымящую толпу. Однако ветер усилился, и обращенная в десантника мышь, пролетела совсем рядом, никого не задев.

Прибежали вниз за героем. Спрашиваем у курящих: “Тут мышь не пролетала? На парашюте. Это наша”.

Один парень сказал, что мы его удивили во второй раз. Первый раз, говорит, был, когда только поднес сигарету ко рту и решил затянуться, как мимо пропищала мышка на парашюте. Даже не поверил сперва. Вроде, ничего запрещенного не курил, а тут такое. Про сигарету забыл напрочь. Чуть не обжегся.

Мышку нашли за углом. Живую и здоровую. Как говорится, обделалась легким испугом. Она запуталась в стропах и поэтому не смогла убежать далеко.

Принесли прошедшую боевое крещение мышь наверх. Торжественно наградили. Для этого сняли сержантские лычки с одного добровольца. Лычки привязали к мышке. Где-то в районе пупка.

Еле дождались следующей перемены. Открыли окно, скомандовали: “Об землю в бой!” – и провели повторное десантирование.

Парашют и на этот раз сработал “на отлично”. Подул сильный ветер, и мышиный паратрупер, покачиваясь, унесся за угол учебного корпуса.

Мы честно хотели ее отпустить в этот раз. Героев надо поощрять (да к тому же на следующей перемене уже обед и не до мышей). Но мыши за углом не оказалось. На всякий случай заглянули еще в арку. Пусто. Так и не нашли ни мыши, ни парашюта, ни сержантских лычек.

Решили, что она научилась управлять парашютом, поймала подходящий поток ветра и унеслась от нас подальше учить маленьких мышат бить морду потенциальному противнику.

Герой, одним словом.

Гиги против Ньютона

По команде “равняйсь” правое ухо больше левого

Есть пироманы. Это люди, которые не могу не поджигать все и вся.

А у нас был Гиги. Только по другой части.

Если бы его страсть можно было описать в одно слово, то этим словом было бы “окноман”. Гиги обожал швырять в окно различные предметы.

Я опишу только некоторые эпизоды. На все времени не хватит. Ибо за окно за пять лет улетел не один десяток килограммов всякой всячины.

Чаще всего за окно улетали капитошки. Это когда полиэтиленовый пакет наполняется водой и спускается на скоростном лифте за окно.

Просто так и в гордом одиночестве кидать ведь скучно. Поэтому когда Гиги собирался бросать капитошек все было по-станиславскому. То есть (у окон) собирались благодарные зрители, а под окнами, как по сцене, прохаживались (ничего не подозревающие) актеры.

Выбиралась цель покрупнее. Например, группа стоящих в строю военных, отдельно бредущий офицер или еще кто-нибудь. Зачатки совести у Гиги были. Этого нельзя отрицать. Поэтому капитошка летела не точно в цель, а немного вперед или в бок. Чтобы брызгами от души и по пояс, а не по голове и навсегда.

Правда был один случай. Шел сильный дождь. Людей видно не было. По улицам передвигались редкие зонтики. Было скучно. Открыто окно и заряжена капитошка. Но как назло именно в этот момент никого. Совсем.

Сидеть и ждать актеров-добровольцев надоело. Поэтому решили кинуть просто так, чтоб окно закрыть и разойтись покурить. Капитошка полетела в сторону арки, которая была как раз под нами.

И надо же было такому случиться, чтобы именно в тот момент, когда пакет с водой пролетел половину расстояния до земли и вернуть его назад не смогли бы уже никакие уговоры, из арки прямо под капитошку вышел зонт. Большой, такой, черный, солидный. Такие как правило у начальства были.

Мы успели увидеть только самое начало радостной встречи капитошки со своей жертвой. Как она, капитошка то есть, распласталось по своей жертве и опрокинутому зонтику.

Другой случай был с кефиром. Купленные пол литра кефира пролежали забытыми в шкафу пару недель. Пакет так вздулся, что рядом было боязно находиться. Вдруг он самопроизвольно сдетанирует от пристального внимания.

Угадайте с трех раз, что предложил сделать Гиги?

Именно это он и сделал: открыл окно и, не долго думая, швырнул круглый кефир, как гранату, на улицу.

Куда именно швырнул? Да какая разница.

Все с интересом прильнули к окну и увидели, как кефир, весело кувыркаясь и ускоряясь, несся по скоростному лифту на встречу с лакированными ботинками незадачливого дежурного по университету.

Ладно дежурный. Он почти смог отпрыгнуть. Метров на пять с места без разбега.

А вот у рабочих, красящих на следующий день в подвешенной люльке стену казармы напротив нашего окна, даже такого шанса не было.

Гиги не поленился и не забыл привезти из дома шесть свежих яиц, сказав, что надо стену обновить, а то так не интересно ни им, ни, что самое важное, нам.

Когда рабочие забрались в люльку и приступили к покраске, то слева и справа расплылись несколько свежих яичных пятен.

Что подумали про метателя яиц рабочие, слышали все четырнадцать этажей нашего учебного корпуса.

А потом на крышу над громкими рабочими с грохотом приземлился тяжелый берец, который, кажется, до сих пор там лежит.

Кстати, угадайте, кто придумал идею с мышиным десантом.

Дьявол похмелья

Ты что, меня не мыслишь?

Абстинентные приведения бывают разные. Добрые и злые.

Добрые они и есть добрые.

Это когда случается отпуск (или длительные праздники какие-нибудь). Ты от такой радости просыпаешься с великого бодунища.

Во рту кто-то нагадил, потом сдох и всю ночь медленно разлагался. Голова распалась на части, закатилась за подушку и лучше бы там и оставалась. Глаза не могут сфокусироваться на окружающей прозе жизни.

А тут вдруг рядом, как ежик из тумана, возникает твоя новая девушка. И говорит: “Дорогой, пока ты спал, я уже сбегала в магазин и купила тебе холодного пива и минералки. Что ты будешь?” И протягивает два запотевших (только что из холодильника) бокала. Каждый объемом с “полторашку”. А когда обе емкости пусты, томно, так, произносит, раздеваясь: “Ну, а кроме этого тебе ничего не хочется?”

Да… это был он. Сказочный персонаж. Ангел похмелья. Жаль, что это очень (очень!) редкий зверь.

А теперь рассказ про демона похмелья.

Вчера у Андрюхи день, точнее вечер и ночь, удались на зависть окружающим. Отмечали день рождения Тимурки. И как отмечали. Ого-го как!

Мир был полон ярких звуков и красок. Какое там “три-дэ?” Все семь были. То есть все семь органов чувств работали на износ на алкогольном допинге.

А сегодня что-то “не айс”. Совсем.

Мир схлопнулся до точки. И эта точка больно билась в пустой черепушке прямо о голый мозг. Ровно в такт с ударами сердца. Бум! Бум!! Бум!!!

Во рту, кажется, ночевали чьи-то немытые неделю ноги с нестрижеными ногтями.

В горле филиал пустыни Атакама. Еще чуть-чуть и язык начнет трескаться.

Андрей с трудом огляделся. Одним глазом.

Вернее одним прищуренным глазом. А то светло очень. День все-таки.

Вокруг, чтоб ее, военная общага. Рядом, как назло, никого.

Только вдалеке, совсем на грани видимости (метрах в трех) сидит Дима из соседней группы и что-то читает заумное.

Андрюха понял, что спасен. И решил крикнуть Димке, что он здесь, что он очнулся и очень (очень!) плохо себя чувствует, и что только Димка может помочь ему прожить еще чуть-чуть подольше на этом свете.

В общем, решил звать на помощь друга.

Андрюха с великим трудом разлепил спекшиеся и потрескавшиеся губы (в пустыне иначе нельзя) и срывающимся голосом просипел на грани слышимости: “Дим, у тебя попить есть?”

Повисла тишина. Дима, увидев слабо шевелящееся тело, посмотрел в сторону Андрюхи, не спеша вытащил из ушей бананы от плеера, и очень громко поинтересовался: “Ты что-то спросил?”

Воздадим должное безграничному терпению Андрея. Он сдержался. Все же спасение было уже вот-вот. Поэтому, набрав в легкие побольше сухого (очень сухого) воздуха, он повторил просьбу про попить.

Дима задумался секунд на …дцать и жизнерадостно, так, произнес: “Не, попить нет. Есть соленые крекеры. Будешь?”

После чего он почти успел увернуться от тапка, метко запущенного Андреем из последних сил.

Так что демоны они везде. Будьте осторожны.

Обратная связь

Не надо ударять себя грязью в лицо

Когда родители привезли нас сдавать вступительные экзамены в Волшебный университет (они проходят в подмосковном лесном поселке), то отдали нас на КПП в заботливые руки принимающих офицеров. Те, в свою очередь, передали нас нашему ротному, а он распределил по сержантам.

Так мы впервые пошли по рукам.

Поселили нас в палатках. По-нашенски, по-русски, по-военному.

Палаток было мало, а нас много.

Поэтому там, где по правилам межкультурной коммуникации должны были тесниться восемь человек, “тусило” не меньше десяти, а то и больше.

Мы были не в обиде. Мы были в тесноте.

Куда ж ты денешься с подводной лодки?

Чтобы мы сразу прониклись всеми прелестями предстоящего волшебного бытия, нам в первую очередь было объявлено о том, что туалет (отдельно стоящее страшное серое и обшарпанное временем здание внушительных бетонных размеров) находится в ста метрах на северо-запад. А к тем, кто не добежит и будет гадить на близлежащие и близрастущие зеленые насаждения типа деревья, будут применены суровые меры.

И вот, в направлении на северо-запад потянулись гуськом первые добровольцы поневоле, то есть по нужде. Погода стояла летняя, солнечная. У бредущих в туалет лица выражали крайнее довольство жизнью в лесу на природе и скорое облегчение души.

Скоро природа потребовала и от меня пошевеливаться в нужном направлении. Да побыстрее.

Однако лица идущие навстречу уже не выглядели такими жизнеутверждающими. Скорее какие-то ошалелые, даже несколько понурые. С чего бы это?

Но их чувства мне не передались вовремя, и я ничего не заметил в тот раз. А жаль.

Поэтому особо не придал значению словам встречных, чтобы я там поосторожнее, а то сифонит. Ну мало ли что это могло означать?

Особо думать не хотелось. Спешил очень. Природа зовет все быстрее и настойчивее. Какие уж тут возражения и посторонние мысли? Не зря говорят, что детектор честности можно обмануть, если перед ним выпить литра полтора пива. Мысль остается только одна: “Добежать бы”.

Так вот. Когда я понял весь смысл предупреждений, было поздно.

Оказалось, что все очки в полу, сделанные в виде продолговатых орлиных гнезд, имеют одну особенность. Назовем ее обратной связью. С подсосом больших воздушных масс снизу вверх и во все стороны.

Поэтому когда мне в обратку жахнуло мокрыми брызгами, прикрыться от них не было ну никакой возможности. Руки же заняты… Пришлось терпеть. Чай свое, не чье-нибудь.

Настроение тоже как-то резко зажмурилось за компанию. А когда все кончилось, то и мое лицо приобрело понурое выражение.

Стоит отметить и такой забавный факт. Рукомойник, который содержал в себе всегда только ледяную воду (неужели специально для нас привезли кусок ледника?), находился в пятидесяти метрах от туалета. Поэтому основная наша бытовая жизнь во время сдачи экзаменов была внутри этого обширного треугольника: палатка-туалет-умывальник. Со сторонами 50 на 50 на 100 метров.

Про рукомойник стоит упомянуть отдельно.

Что из себя представляет данное военное изобретения для помывки личного состава?

Это длинный, но короткий навес метров 20. Когда идет дождь, то вода заливает внутрь.

По центру две длинные, во весь навес, железные трубы. В каждую трубу на равных расстояниях ввинчены краники. Краников штук 20 с каждой из сторон. Итого, примерно 40 краников на 200 человек.