Текст книги "Осколки старого мира (СИ)"
Автор книги: Александр Нетылев
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц)
– Воистину, – негромко прокомментировал Килиан, – Недаром говорят: мудрец боится трёх вещей. Моря в шторм, безлунной ночи… и гнева доброго человека.
Лана воззрилась на него. Она даже открыла рот, чтобы что-то сказать…
А потом ее глаза закатились, и она упала в обморок.
Глава 7. Пылающее море
– Их орудия совершеннее наших, – толковал граф Ольстен, министр морских дел, – Но вот особого опыта мореплавания, похоже, нет. Их корабли велики и неповоротливы; такое сочетание имеет смысл для купеческих судов, которым нужен вместительный трюм. Для военных оно губительно. Стоит нам выйти из гавани, и преимущество окажется на нашей стороне.
– Вы правы, – согласился господин Фирс, глава разведки, – И даже более того. Мои осведомители донесли, что в их кораблях имеется конструктивный недостаток. Между зоной обстрела бортовых и кормовых пушек очень обширная «слепая зона». Корабль, удерживающийся в ней, для их орудий неуязвим.
Леандр кивнул, сдержанно и величаво. Никто и никогда не подумал бы о том, что он волнуется за сына.
Военный совет длился уже второй час. По всему выходило, что несмотря на значительное численное превосходство халифата, Идаволл и Иллирия вполне могли отвоевать море. И все же, пока не было вестей об успехах Тэрла и его команды, приказа к наступлению Герцог не давал.
Ведь поспешить – значит, убить Амброуса.
– Только одно меня беспокоит, – продолжил Фирс, – Несколько раз я получал донесения о других кораблях. Более легкие, быстрые галеры, укомплектованные скелетным экипажем. Большая часть гребцов на них имеет чуть более светлый, чем у остальных солдат халифата, оттенок кожи. Мои осведомители считают, что это рабы.
– И что? – не понял Ольстен.
– А то, что орудий на них нет. И экипаж скелетный. Но при этом они идут с полной загрузкой. Опять же, будь это торговцы, это все объяснялось бы обычной жадностью, но в зоне боевых действий…
– Брандеры, – прервал его Леандр, – Ты это хочешь сказать?
– Да, господин, – кивнул разведчик.
Герцог задумался. Брандеры никак не могли обеспечить черным победу. Но что они могли сделать, так это заставить Идаволл нести большие потери. Размен один к одному будет в пользу тех, кто теряет рабов, а не профессиональных моряков. Кроме того, по всему выходило, что халифат значительно превосходит страны Полуострова размером территории. А это означало преимущество и в людских, и в материальных ресурсах. Хотя по словам ученого, Дозакатные представляли Черный Континент как покрытый пустынями, вряд ли они покрывали ВСЮ территорию. А из этого следовало, что где-то могло хватать и корабельного леса.
– В любом случае, погибнут многие. Главное – удержать брандеры на расстоянии во время прорыва…
Его рассуждение прервал стук в дверь.
– Милорд, к вам посланник от эжена Нестора.
– Впустите, – распорядился Леандр.
Ему стоило некоторого труда не сформулировать приказ как «Впустить немедленно». Герцог догадывался, какую весть может везти гонец, и если он прав…
Гонец не подвел ожидания. Он был весь покрыт дорожной пылью; явно мчался на перекладных, со скоростью, в восемь, а то и девять раз превышающей скорость обычного всадника. Но за его донесения на неподобающий вид можно было закрыть глаза.
– Эжен Нестор приказал передать, – усталым, срывающимся голосом сказал гонец, – Что маркиза Леинара пришла в себя. Хотя какое-то время она еще будет слаба, проклятье полностью ушло из ее крови.
– Прекрасно, – кивнул Герцог.
О его сыне новостей не было. Но раз проклятье ушло, значит, Тэрл, Килиан и Иоланта добились своей цели. Сейчас уже не было смысла следовать указаниям халифа Мустафы.
– Готовьте корабли. Мы выступаем немедленно. Необходимо прорвать оцепление до того, как до них дойдут вести о случившемся. Затем двигаемся в сторону островов. Если спасательной группе требуется от нас какая-то помощь, они ее получат.
– Господа, прошу минуточку внимания. Я хотел бы сообщить вам кое-что, что вам следует знать. А именно, к вашему прискорбию сообщаю, что мы реквизируем этот корабль.
Килиан сорвал с лица платок, демонстрируя морякам светлую кожу и естественным путем сбрасывая завесу отведения глаз. По его мнению, эффектнее было бы, если бы это делал светловолосый, голубоглазый и в целом более представительный Амброус, но увы: маркиз не знал языка Дозакатных, который понимала хотя бы часть матросов Черного Континента.
Впрочем, недостающую внушительность прекрасно компенсировали две винтовки, нацеленные на чернокожих, и молния, демонстративно выпущенная Килианом в белый свет. Это было важно: больше всего чародей опасался, что чувствуя за собой численное превосходство, черные рискнут атаковать. Но к счастью, халиф давно приучил их, что магия – это нечто такое, чего следует бояться. Он явно не думал, что это могут обернуть против него.
– Бросьте оружие и положите руки за голову.
Этому приказу последовали все, кроме гребцов. Присмотревшись, чародей понял, что гребцы не могли последовать ему чисто физически: их руки оказались прикованы к веслам. Да и внешне они несколько отличались от солдат и матросов. Хотя их кожа также была значительно темнее, чем у жителей полуострова, она не была столь близка к черной. Скорее она походила на прибрежную глину или мокрый песок. Лица были украшены белыми татуировками в виде затейливых узоров, – впрочем, нарушенных шрамами от бича. Волосы были коротко острижены, – непонятно, то ли так помечают рабов, то ли просто так принято в их культуре.
– А теперь ссаживайтесь на землю и идите искать выживших на руинах крепости.
Кажется, небрежное упоминание руин крепости произвело должное впечатление: матросы, не споря с грозным колдуном, торопливо бросились за борт. Некоторые даже не в ту сторону.
– Вот видишь, – заметил Килиан, – Я же говорил, что сработает. Ты уверен, что справишься?
– Я умею управлять кораблем, – ответил маркиз, – Правда, не таким большим. Тут, по-хорошему, нужен полноценный экипаж.
– А эти гребцы не помогут?.. – осведомился ученый.
Но прежде чем выяснять это, он вернулся в укрытие, где они с Амброусом ранее обсуждали план захвата корабля. Бережно, как невесту, подхватив Лану на руку, он пронес ее на корабль и далее, в первую попавшуюся каюту, где и уложил на кровать.
Тэрла тащили вдвоем и волоком.
– Ладно, – сказал Килиан, отряхивая руки, – Ты разворачивай паруса и что там еще нужно, чтобы заставить эту лоханку двигаться, а я пока поговорю с гребцами.
Увы, это оказалось сложнее, чем он думал. Язык, на котором обратился к нему один из гребцов, – старше и спокойнее остальных, – не походил ни на язык халифата, ни на известные ученому языки Дозакатных. Тем не менее, Килиан перепробовал их последовательно. Без толку. Пришлось объясняться жестами.
Несложно было догадаться, что повторяет раб, указывая на свои цепи, – сперва вопросительным тоном, потом все более требовательным. Килиан покачал головой. Сделав жест, будто открывает что-то ключом, он развел руками, мол, нету. Вообще, он мог бы попробовать открыть замок магнитокинезом, как сделал это с замком своей камеры в Солене. Но это потребовало бы очень много времени и энергии, а у них сейчас не было в избытке ни того, ни другого.
Вместо этого он указал на северо-восток, в сторону Полуострова, и сделал жест, будто пожимал руку сам себе. После чего изобразил удар ребром ладони по цепи. Раб что-то спросил, чародей в ответ кивнул.
Указав на себя, он махнул рукой в сторону крепости и изобразил пальцами бег. Затем добавил вторую «бегущую» пару пальцев, «догнал» ею первую, обхватил себя за плечи и обозначил удар ребром ладони по шее.
Раб развеселился и что-то радостно крикнул, остальные его поддержали. Килиан не понял, что они имели в виду, но на всякий случай кивнул. После этого он указал на гребцов, затем снова на северо-восток, и наконец, сделал жест руками, будто греб веслами.
Это «предложение» вызвало среди рабов яростную перепалку. Какое-то время они спорили и ругались. Затем вожак замахнулся цепью, и споры стихли. Лениво, вразнобой, но рабы все же начали грести. Корабль тронулся с места.
– Объяснить им, чтобы гребли в ритм, не можешь? – осведомился маркиз.
Он уже управился с парусом и теперь встал за штурвал, аккуратно беря курс на Идаволл.
– Разве что если поискать в той куче кнут, – хмыкнул в ответ ученый, указывая на гору оружия, оставленного матросами. Кстати, присмотревшись, он отобрал там пару сабель заметно легче и компактнее солдатских. Они ему приглянулись гораздо больше тех, что он взял, маскируясь под черного.
– Чем в игрушках копаться, лучше помоги мне, – заметил Амброус.
– Да без проблем. Что нужно делать?
Все же вдвоем с таким кораблем управиться было крайне тяжело. Им удавалось более-менее держать курс, но по словам Амброуса, они все равно недобирали узла четыре. А это значило, что если на них выйдут корабли халифата, уйти вряд ли удастся.
И разумеется, не прошло и получаса, как справа на горизонте появились четыре корабля. И как и предсказывал маркиз, двигались они гораздо быстрее.
– Взять рифы! – скомандовал Амброус.
– А это как? – осведомился в ответ Килиан.
Он чувствовал себя уязвленным и посрамленным тем, что сейчас маркиз побил его на его поле. Ученый привык, что это он сыплет терминами, которые другие не понимают! Но вот никогда он не изучал морское дело, входившее в программу воспитания идаволльской аристократии.
– Лезь на парус и собери его наполовину, – закатив глаза, пояснил маркиз, – Быстрее!
Выполнив же это распоряжение, Килиан едва не повалился с мачты. Амброус резко крутанул штурвал влево. Чародей хотел возмутиться, но ругательства застряли у него в глотке. Преследователи открыли огонь.
Почему-то стреляли только два корабля из четырех. Они развернулись боком, отставая от двух других, и дали одновременный залп по беглецам. Маневр Амброуса пришелся как нельзя кстати: примерно половина ядер попадали в воду за правым бортом. Остальные же влепились в корму, круша доски и ломая перекрытия.
С другой стороны, лучше, чем если бы все они влепились в уязвимый борт.
– Им потребуется несколько минут на перезарядку! – крикнул Амброус, – Развернуть парус!
Они улепетывали на максимальной скорости, какую удавалось развить, но увы, все равно меньшей, чем у преследователей. Медленно, но верно их догоняли.
В какой-то момент, пошатываясь, будто пьяный, на палубу выбрался Тэрл. Толку от него, к сожалению, сейчас не было: Килиан по опыту знал, что после электрошока мышцы, как желе. В таком состоянии ни к какой физической работе воин пригоден не был. Он попробовал все же сделать несколько выстрелов в сторону преследователей, но попал ли, было непонятно. Видимого эффекта не было.
– Взять рифы! – снова приказал маркиз, – Перезарядка сейчас завершится. Держитесь.
На этот раз поворот был выполнен аккуратнее, и залп пушек целиком прошел мимо корабля. Однако и преследователи усвоили урок. Второй корабль открыл огонь на три секунды позже первого, и практически все ядра угодили в правый борт.
Килиан удержался на мачте только за счет того, что после первого резкого поворота счел за благо привязать себя к ней. Амброус крепко вцепился в штурвал, а вот Тэрл, до сих пор не оправившийся от электрошока, повалился навзничь. Впрочем, на фоне гребцов на правой палубе ему повезло: из трех десятков человек после обстрела выжили только четверо.
– Суши весла! – крикнул Амброус.
Правда, гребцы его все равно не понимали. Корабль стало разворачивать вправо. Но стоп… Только ли поэтому он стал крениться на правый борт? В голове Килиана пронеслись физические законы, формулы, – и очень, очень неприятный вывод.
– У меня две новости, – нервно заметил он, – Хорошая и плохая.
– В нашем положении у тебя есть ХОРОШАЯ новость? – удивился Тэрл, – Поделись.
– Если на нашем корабле были крысы, то скоро их не будет.
Корабль тонул. Пока что крен был небольшой, но Килиан на мачте чувствовал его очень четко. И чувствовал, что он увеличивается. С трудом поднявшись на ноги, Тэрл бросился к разрушенному залпом борту и посмотрел вниз.
– Ну что там? – нетерпеливо спросил маркиз.
– Пробоина ниже ватерлинии, – безрадостным голосом ответил воин, – Как раз под пушечным гнездом. Нижние палубы заполняются водой.
Нижние палубы, нижние палубы… Килиану казалось, что он что-то упустил. Что-то важное. В чем дело? Что он знал о кораблях, что может помочь им спастись?
Корабль не тонет, когда он в воде, корабль тонет, когда вода в нем… Поговорка хорошая, но в данном случае совершенно бесполезная. В их корабле воды как раз скоро будет более чем достаточно, чтобы утонуть.
Но почему ее было достаточно? Зачем кораблю место для хранения воды? Очевидно, что оно служит не для этого. Там может храниться что-то другое. Или там могут находиться люди. Пушечное гнездо… Точно. Они сбросили со счетов пушечные гнезда, потому что канонира у них в команде не было. Но это не значит, что туда нельзя попасть. Попасть – и что затем? Вычерпывать воду? Нет… есть вариант эффективнее.
– На шлюпки садиться бесполезно, – сказал Амброус, – Нас просто расстреляют.
– Это не требуется, – ответил вдруг Килиан, – В каком положении тебе оставить парус?
– В развернутом. А что…
Не отвечая на расспросы, ученый развернул парус и торопливо спустился. На глаз определив, какой из спусков на нижние палубы ближе к пробоине, он стремглав кинулся вниз по лестнице.
Если бы на корабле и были канониры, сейчас от них не было бы никакого толку: порох отсырел. Уровень воды постепенно повышался и почти достиг колена юноши. Ещё немного, и спасать корабль будет поздно. Нужно торопиться.
Балансируя на покореженных досках и стараясь игнорировать гадкое ощущение воды в сапогах, Килиан прошел поближе к пробоине. Он глубоко вздохнул: с каждой секундой собственная идея казалась ему все более идиотской.
А потом использовал Понижение.
Оставляя на досках соли, слишком тяжёлые для этой формы преобразования, вода будто испарилась. Тело чародея пронзило болью, когда сквозь него, перекручивая нервы, прошел слишком мощный поток энергии. Хотя превращение водорода в гелий никогда не отличалось высоким коэффициентом полезного действия, объем начального продукта был больше, чем Килиан когда-либо использовал за раз.
Килиан склонился к полу – не только из-за боли, но и потому что гелий, будучи более лёгким, вытеснял кислород вниз. А в никуда не девшуюся дыру уже снова набиралась вода. Килиан повторил заклятье, и новый приступ оказался ещё сильнее. Учёный покачал головой. Он понял, что его хватит ещё на два, максимум три Понижения. Затем количество энергии превысит то, что способно выдержать его тело, и он умрет.
Почему-то мысль о смерти вызвала не столько страх, сколько гнев. Ну уж нет. Он слишком далеко зашёл, чтобы так глупо погибнуть сейчас. Для него было неприемлемо ни умереть, спасая маркиза, ни позволить умереть Лане. Когда оба варианта неприемлемы, нужно найти третий. Например, не умирать.
Над головой послышался грохот и треск досок: в борт угодил новый залп. Их попросту расстреливали, как загнанных оленей.
Охотники явно не думали, что дичь может отстреливаться.
Использовав магнитокинез, Килиан отшвырнул ближайшую пушку прочь от гнезда. «Приложившись» к постоянно возобновляющемуся источнику водорода, чародей высунул руку и сконцентрировался на заклинании.
Всю накопленную силу он оформил во множество искровых разрядов молний. Он не пытался целиться: это было и неудобно, и бесполезно. Поток продолжался семнадцать секунд, после чего учёный снова «испарил» воду – и продолжил.
Молнии никогда не отличались снайперской точностью: собственно, именно поэтому Килиан предпочитал направлять их через проводник, такой как тюремная решетка или лезвия клинков. Можно было достаточно надёжно попадать ими в цель с трех-четырех шагов, но дистанция между кораблями исчислялась сотнями метров.
Однако на один короткий разряд требуется не так уж много энергии. Килиан же сейчас не то что не был стеснен в ней: энергию, поступающую от постоянных Понижений, нужно было куда-то девать. Он выпускал молнии снова и снова и по теории вероятности рано или поздно должен был во что-то попасть.
Ученый надеялся попасть в один из тех кораблей, что продолжали по ним палить, но увы: они плыли следом за двумя другими, более маленькими и юркими. Именно в один из таких и попал разряд. Килиан рассчитывал, что попадание в деревянный трюм вызовет на борту пожар, но результат превзошел все его ожидания.
Корабль взорвался. Взорвался, как гигантская пороховая бочка, и даже сильнее. Необычный зеленоватый цвет пламени намекал, что взрывался не порох, а какой-то сложный химический состав. Тот самый, что расплескался по морю вокруг, продолжая гореть даже на воде.
Вслед за первым кораблем взорвался второй. Килиан так и не понял, попал он тоже под разряд, или случилась цепная реакция с первым. Стрелки отстали: полоска пылающего моря преградила им дорогу, заставив тратить время на объезд. Но и молнией в них было уже не попасть.
Килиан снова использовал Понижение. И снова. И снова. Полезного применения полученной энергии он уже не находил, и теперь просто двигал пушки туда-сюда.
Он устал. Энергии хватало, но постоянная концентрация утомляла. Накатывала сонливость, ужасно болела голова. Чародей не сомневался, что есть вероятности, которые самое время скорректировать, но не мог их придумать.
Учёный потерял счёт времени. Все его внимание было подчинено простому алгоритму. Понижение – заклинание для выплеска энергии (почему именно это, а не другое?) – Понижение. Где-то на задворках восприятия мелькали воспоминания. Образ матери, почти позабытый образ отца. Миг, когда он впервые воспользовался магией – тогда он едва не задохнулся. Именно с тех пор он дал себе зарок никогда не пытаться ни во что преобразовывать кислород. События сменились лицами. Лана… Ильмадика…
Все это казалось сном. Иллюзией, порожденной усталым разумом. Казалось, на самом деле он всю свою жизнь вычерпывал воду из корабля. И будет вычерпывать, пока не умрет. Затем ее будет вычерпывать кто-то другой. Кто? Тут ведь больше никого не было.
Это неважно. Понижение – заклинание для выплеска энергии – Понижение.
А потом, несколько вечностей спустя, на палубу спустилась бледная, как привидение, Лана. Один ее взгляд будто вернул ему толику жизненных сил. Маленькую толику, но ее хватило, чтобы скривить губы в подобии улыбки. По крайней мере, Лана не была сном. Хоть и была прекрасна, как сон…
– Кили, – негромко сказала она, – Давай я помогу. Убери сейчас воду.
Учёный послушно использовал Понижение, и тогда чародейка запела. Поток воды стал постепенно сокращаться. Лана не просто заделывала пробоину: её песня излечивала раны дерева. Скоро поток прекратился совсем.
– Пойдем наверх, – так же тихо и подавленно сказала девушка, – Амброус сказал, ты ему нужен.
– Я всем нужен, – попробовал пошутить учёный.
Лана лишь слабо улыбнулась.
Поднявшись на верхнюю палубу, Килиан с первого взгляда понял, что положение лучше не стало. Весь левый борт был усеян картечью. Гребцов остались считанные единицы; фактически, они шли за счёт одного паруса. Но и тот был пробит в нескольких местах.
А впереди, бортом к ним, маячил ещё один корабль черных, и Амброус явно не собирался сворачивать.
– Вот и ты, – не оборачиваясь, воскликнул маркиз, – Те бомбочки. Сколько их у тебя осталось?
– Ты про фосфорные гранаты? – переспросил учёный, – Две штуки.
Амброус кивнул.
– Сейчас я проведу нас так близко к тому кораблю, как только смогу. Сможешь закинуть гранаты им на борт?
Килиан, прищурившись, посмотрел вперёд, затем на картечь, после чего сделал вывод:
– Только если нас к тому моменту не расстреляют в упор.
Впрочем, беспокоился он зря. С минуту спустя учёный заметил то, что, по-хорошему, должен был заметить с самого начала. Тэрл сооружал из досок и трофейного оружия подобие ростовых щитов.
Именно за этими щитами они четверо, а также уцелевшие рабы, укрылись от картечи, когда Амброус предупредил о готовящемся залпе. После чего разом бросились – Амброус к штурвалу, остальные к борту.
Когда корабли сблизились, Тэрл открыл беспокоящий огонь из винтовки. Кто-то из черных попробовал стрелять в ответ, но Лана уже привычным действием выставила щит. А потом Амброус чуть повернул вправо. Они прошли так близко, что бушприт противника царапнул по их борту, и стоило контакту разорваться, как Килиан бросил с двух рук обе гранаты.
Эффект был не столь впечатляющим, как чуть ранее при попадании в беспушечные корабли. Но все же, теперь солдатам халифата было не до преследования и стрельбы. Они тушили пожар.
– Тут проскочили, – сказал Амброус, – Если теперь ветер не переменится…
– …то нас зажмут в клещи, – закончил за него Килиан.
Корабли халифата обходили их с обоих флангов, и приходило их все больше. На этот раз они не торопились стрелять: и без того дистанция неумолимо сокращалась. Уже можно было рассмотреть рвущиеся в бой абордажные команды.
И глядя на озверевших, едва сдерживающих себя матросов, Лана смертельно побледнела.
– Второй раз я не позволю им захватить меня живой, – предупредила она, с недвусмысленным намерением доставая нож, позаимствованный из груды трофейного оружия.
Килиан, однако, удержал ее за руку.
– Ещё не все потеряно. Не спеши умирать: пока мы ещё живы, есть шансы.
Он, правда, слабо представлял, какие. Но если умереть, их точно не будет, в этом он не сомневался.
Более практичный Тэрл сделал проще. Взявшись за гарду ножа, он просто вырвал его из рук девушки.
– И что это за шансы? – резко и агрессивно воскликнула Лана. Таким тоном впору было обличать во лжи. Собственно, похоже, чем-то подобным для нее этот вопрос и был.
Но от необходимости отвечать Килиана избавил Амброус.
– Флаги Идаволла прямо по курсу!
Союзники находились на самом горизонте, гораздо дальше врагов. С такого расстояния непонятно было даже, сколько там кораблей. Но все же, это была цель, к которой можно было стремиться.
– Поднажмем!
И в этот момент новых участников погони заметили и черные. Бросив затею с абордажем, они открыли огонь. Треснули борта. Вокруг мачты обмоталась цепь книппеля, круша и ломая парус.
Какое-то время корабль ещё шел по инерции, но все больше терял скорость. Амброус торопливо отпрыгнул назад, – как раз вовремя, потому что очередной залп разнёс вдребезги нос. Распавшийся надвое штурвал рухнул в воду.
– Мы мишень, – как-то безэмоционально сообщил Тэрл.
Корабли, отошедшие на перезарядку, сменяли другие, готовые к стрельбе. Очередной залп ударил в борт, оставляя десятка два пробоин. Корабли Идаволла приближались, но не нужно было быть опытным моряком, чтобы понять, что их разнесут в щепки гораздо раньше.
– Нет смысла здесь оставаться, – кивнул Амброус, – Все к шлюпкам.
Увидев спасательные шлюпки этого корабля, Тэрл долго ругался. Килиан сделал вывод, что в погоне за прочностью плотник сделал соотношение веса и вместительности в изрядной степени субоптимальным. Лана поправила, что у него банально руки росли из задницы. Лишь Амброус ничего не сказал. Видимо, потому что был очень воспитанный.
Нечего было и думать вчетвером (фактически втроём, потому что от Ланы в переноске тяжестей толку было немного) спустить на воду большую лодку, рассчитанную на высадку десанта. Оставалась лишь пара крошечных лодчонок, в которые поместиться можно было лишь вдвоем, максимум втроём. В четыре руки Тэрл, Амброус, Килиан и Лана вытащили за борт обе, привязав веревкой, чтобы не уплыли раньше времени.
– Прошу вас, господа, – сказал Амброус, указывая на первую лодку и явно собираясь пропустить остальных вперёд.
– Лезьте первым, ваше сиятельство, – даже не предложил, а приказал Тэрл, – Если не успеете, вся операция потеряет смысл.
– По традиции, капитан последним покидает судно, – указал маркиз, – Кроме того, честь не позволяет мне лезть в спасательную шлюпку вперёд дамы.
– Решайте быстрее: они перезаряжаются, – проворчал Килиан.
Гвардеец поступил проще. Схватив аристократа за шиворот, он попросту силой затащил его в первую шлюпку.
– Килиан, Иоланта, садитесь во вторую! – крикнул он, одним ударом сабли обрубая верёвку.
Однако исполнить эту команду они не успели. Черные перезарядили пушки быстрее, чем ожидалось: видимо, присутствие идаволльского флота действовало на них тонизирующе. Десятки ядер ударили в борт, круша его в щепки. Шлюпки бросило в сторону; Килиан не видел, что произошло с той, на которой плыли маркиз с гвардейцем, но вторую, всё ещё привязанную веревкой, попросту раздавило накренившимся кораблем.
– Кили!
Пол превратился в наклонную стену, а бортик – в маленький карниз, на котором балансировал чародей. Лана приспособиться к обстановке не успела: лишь в последний момент учёный удержал ее за руки от падения в бурлящую воду.
– Держись!
Впрочем, оба понимали, что держаться девушка сможет только до следующего резкого толчка. А даже если нет, учёный сам занимал крайне неустойчивую позицию.
Ну, а если и этого не хватит, корабли халифата уже снова перезаряжал пушки.
Тэрл чувствовал себя так, будто пытается объездить взрослого дестрие, никогда не знавшего седла. Довольно глупое занятие: не просто так этих весящих более полутонны коней приучают к покорности с самого детства. В большинстве случаев подобная авантюра закончилась бы смертью идиота, который на нее решился.
Однако лодка, похоже, билась чуточку менее яростно. И когда мощные волны, вызванные артиллерийским обстрелом, схлынули, воин понял, что каким-то чудом они с Амброусом не перевернулись. Другой вопрос, что от корабля их отнесло на добрый десяток метров.
– Мы должны вернуться за остальными, – убеждённо заявил маркиз.
Готовность прийти на помощь своим – это похвально. В идаволльской гвардии это качество всегда очень высоко ценилось. Но помимо этого, там ценился здравый смысл, особенно когда речь идет о безопасности человека, которого гвардеец клялся защищать любой ценой.
– Нет. Мы им не поможем, лишь подставим вас. Ваше сиятельство, извольте заткнуться и грести!
Амброус ожег Тэрла гневным взглядом, но спорить не стал. В четыре весла гвардеец и маркиз стали быстро удаляться от обреченного корабля.
Маленький размер шлюпки играл им на руку: большая часть противников сосредоточили свой огонь на галере, уже неспособной никак защититься. Другие двинулись навстречу идаволльскому флоту, но против кораблей с полной командой и целыми парусами они оказались не столь эффективны. Ловко маневрируя, идаволльцы то разворачивались носом навстречу пушечному огню, то вдруг выдавали массированный бортовой залп.
Прошло всего минуты полторы, прежде чем флагман Идаволла заметил шлюпку и изменил курс. Вскоре Амброуса и Тэрла уже поднимали на борт.
– Докладывайте, – холодно распорядился Герцог, не тратя времени на то, чтобы дать им передохнуть и отдышаться.
– Операция проведена успешно, – ответил Тэрл, – Маркиз спасён, вражеское укрепление и два боевых корабля уничтожены. Потери составляют… двух человек. Пропавших при выполнении задания.
Он слегка замялся, пытаясь описать ситуацию. Чародеи пока не были мертвы. Но в военном деле нет термина «обречены». Пожалуй, «пропавшие без вести» – самое близкое, хоть гвардеец и знал, где они остались. Знал, но не мог им помочь.
Против своей воли он, в нарушение субординации, оглянулся на брошенный корабль. Тот практически перевернулся набок, а вокруг кружили галеры халифата, будто стервятники над телом умирающего льва. Один за другим раздавались залпы десятков орудий. Никто уже не пытался использовать картечь и книппеля: корабль больше не пытались захватить, его пытались уничтожить. Впрочем, почему «пытались»? Его как раз планомерно уничтожали.
– Сближение и беспокоящий огонь по оцеплению, – приказал Леандр, – Попробуем отогнать их.
Никаких шансов, что из этого что-то выйдет, не было: это понимали все. Так почему же Герцог хотел все же попытаться? Тэрл не понимал причины. Никогда его сюзерен не был замечен в совершении бесполезных действий. Неужто только чтобы солдаты видели: Герцог Леандр Идаволльский никогда не бросает своих людей в беде? В таком ракурсе это имело смысл.
Но само действие от этого менее бесполезным не стало. Первые ядра даже не успели долететь до цели, когда на месте корабля с Килианом и Иолантой возник водоворот. Как будто морское божество решило затянуть эту диковинку к себе на дно, вместе со смельчаками, плывущими сквозь шторма.
А затем вода «схлопнулась», поглощая обречённый корабль и нескольких ближайших преследователей.
– Потери составляют двух человек, – поправился Тэрл, – Погибших при выполнении задания.
И в этот момент, будто издеваясь над его словами, стоявший рядом матрос вдруг указал куда-то в небо:
– Смотрите!
«В момент толчка устойчивость фигуры прямо пропорциональна площади соприкосновения с поверхностью».
Эта мысль пронеслась в голове ученого, когда он вжался в угол между ограждением, ставшим полом, и палубой, ставшей стеной. Он попытался дотянуться до Ланы второй рукой, но ему это не удалось.
– Кили! Пожалуйста, удержи меня!
Чародейка кричала в неподдельном страхе, вцепившись в него с силой, какую он никогда не предположил бы у столь хрупкого и изящного создания.
– Я буду держать тебя столько, сколько смогу!
«Идиот, надо было сформулировать иначе…»
Лана тоже поняла, что крылось за этими словами. Она поняла, что в конечном счёте он таки уронит ее. Огонек надежды в ее глазах начал гаснуть, а хватка ослабевать. Она не была бойцом, и сил бороться у нее не осталось.
«Думай, придурок, думай…»
По всем расчетам выходило, что сейчас они погибнут. Но что-то не давало Килиану сдаться даже сейчас, когда результат очевиден. Что-то говорило ему, что он должен найти выход.
Чтобы выиграть немного времени, свободной рукой он выхватил саблю и вонзил в доски палубы. Хоть будет за что держаться. Сейчас им как воздух нужна была удача. Увы: чтобы воздействовать на вероятности, ему нужны были обе руки. Без помощи рук он мог сотворить разве что магнитокинез. Да и в любом случае, энергия бы потребовалась.
Тем временем кольцо кораблей замкнулось окончательно. В палубу в паре метров над головой юноши ударили ядра, раскалывая доски и высвобождая саблю. Он снова утратил опору. Но нет худа без добра: их с Ланой кинуло в сторону палубы, больно саданув об доски. И на этот раз чародейке удалось удержаться от падения.
На этом хорошие новости закончились. Палуба стремительно заполнялась водой. Очевидно было, что они утонут ещё до нового залпа.
Килиан посмотрел на саблю, которую все ещё держал в руках: бесполезный кусок металла, созданный людьми против людей и бессильный против стихии. Затем на воду под ногами: он стоял уже не на корабле, а на груде плавучих досок, в которой корабль узнавался лишь при определенной доле фантазии…
