Текст книги "Самолет для валькирии (СИ)"

Автор книги: Александр Богатырев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 33 страниц)

И тут... как по расписанию, началось.

Начали двое. Те, что должны были. Которые были посвящены. Остальные же, увидев такую веселуху немедленно "подхватили". Благо за выпивку "добрые люди" уже давно заплатили. Можно было и "размяться". Что характерно, отключившегося, от изобилия выпитого, попа не трогали. От чего тот расслабившись скользнул под стол и там успокоился окончательно. Но такое явно не входило в расчёт. Пора было вмешаться.

Благо как раз некая туша пролетев половину помещения трактира смачно врезалась в тяжёлый стол, за которым сидел Григорий. Изображая крайнее возмущение за опрокинутую на землю еду, Григорий выбрался из за стола, закатал рукава и со смаком вступил в общее махалово. Впрочем, много он не намахал. Пропустив в нужное время удар в корпус, он отлетел в сторону лежащего под столом попа. Подскочил. Отправил в полёт подоспевшего обидчика и посмотрел под ноги "узнавая".

– Ах ты рожа сатанинска! – злобно взревел Григорий как мешок вздёргивая в стоячее положение так и не пришедшего в себя попа. – Вот тебя-то я и искал!

При этом свёрнутые трубочкой листы "рукописи" аккуратно и незаметно скользнули попу за пазуху.

Григорий встряхнул за грудки своего противника. Тот замычал и попытался разлепить глаза, что ему хоть и с трудом, но удалось. Увидев пред собой незнакомого собрата по культу, он непонимающе уставился на него, однако уже в следующий момент полетел на пол заполучив смачный хук слева.

Расчёт оказался верным.

Слабо перевязанный свёрток выскользнул из-за пазухи злополучного попа, развернулся и красиво, веером, рассыпался по полу.

Пока поп мыча что-то невразумительное катался по полу и пытался подняться, под ногами дерущихся, хотя бы на четвереньки, Григорий метнулся вперёд и сцапал нужный листик.

Это тоже входило в расчёт.

Сделав вид, что вчитывается, Григорий пошевелил губами, как будто повторяет про себя каждое слово. Но через пару мгновений он взревел как буйвол и воздел как знамя тот листок.

Подойдя к причитающему хозяину, он всучил ему в руки уже слегка помятый лист со словами: "В полицию! В Синод!". Затем вернулся к так и не вставшему даже на четвереньки попу. Перевернув его лицом к себе он стал старательно наводить на его физиономии фиолетовые разводы синяков. Бил, ясное дело не настолько сильно, как мог. А только бы синяки на харе остались. Хотя и сильно руки чесались приложить "от души". За всё то, что этот хмырь им доставил.

И вот в таком положении, – оседлавшим попа и с широким замахом немаленького кулака, его застаёт ворвавшаяся в трактир полиция.

Драка прекратилась как по волшебству. Драчуны разлетелись по углам и со страхом стали ждать продолжения ибо на лицах полиции явно читался праведный гнев.

И вот в этой наступившей тишине раскатились слова Григория:

– Благочинный мя убьёт!... И прав будет!

Но неподвижным он находился от силы секунды три. Чтобы запечатлиться в мозгах прибывших. Вскочив на ноги и заревев как раненый бык, Григорий, неожиданно для всех, рыбкой сиганул в окно. Закрытое, естественно.

Осколки рамы и стекла с весёлым звоном и треском полетели наружу сопровождая нестандартно поджарое тело "попа". И только уже в полёте "поп" сообразил, куда он летит. А летел он в ту самую лужу, состоящую из дерьма и конской мочи!

Представив как он будет благоухать после, и насколько легко его будет по этому амбре найти, Григорий отчаянно извернулся в воздухе. Как ни пытался, одна рука и изрядная часть спины всё-таки попали в вонючую жижу. Кувыркнувшись вдоль берега грандиозного разлития нечистот, "святой отец" едва став на ноги, пока полиция пребывала в ступоре, от такого поведения обладателя рясы – резво рванул в сторону того самого прохода между домами, откуда он недавно появился.

Однако, и тут пришлось спрямлять пути. Также рыбкой перелетев через низкий забор он рванул напрямки через чей-то двор.

Навстречу, из-за поленницы выкатилась давешняя шавка с истошным лаем и, как в первый раз, попыталась цапнуть за штанину. Но получив снова по зубам сапогом и опять побыв слегка птичкой, ретировалась с визгом.

Новый прыжок через заборы и он оказывается в очень удобном месте – в зарослях бурьяна. Тут он, оглядевшись быстренько сдирает с себя рясу, не утрудившись её снять как полагается, раздирая в клочья прямо на себе, и притыкает в какую-то неприметную щель.

На улицу из бурьяна выбрался уже совершенно иной человек.

Не священник. А высокий, молодой рыжий детина, со слегка глуповатым лицом, в сапогах, одетый весьма неброско, но и не по-нищенски. Аккуратно. С обязательным картузом на голове. Защита, как всегда, в нужное время, мгновенно сменила образ на заранее обусловленный.

Старательно изображая степенную неторопливость, он направился опять в сторону того самого трактира.

И опять, в том же самом месте, под ноги метнулась та самая злобная псина! И опять, заполучив смачный пинок улетела из прохода на улицу.

"Блин! Шавка-мазохист! – подумал Григорий. – иные после уже первого "предъявления сапога" держатся подальше!". "Стоп! А запах?!! – вспомнил Григорий о еле затёртых следах падения в лужу. Хоть и оттирал он останками рясы и, что осталось, бурьянами, но вполне могло что-то из того самого запашища остаться.

Но шарахнувшая по обонянию вонь лужи тут же успокоила – в такой атмосфере сообразить откуда что идёт было очень затруднительно.

– Эй ты! – рявкнул мечущийся по улице полицейский. – Попа, бегущего отсюда, видел?

Григорий тупо воззрившись на представителя власти, изобразив на лице тяжёлый мыслительный процесс в конце концов вымолвил.

– Тамо!

И указал за спину. В тот самый проход из которого сам же и вышел.

"Так! – подумал Григорий созерцая спину удаляющегося бегом блюстителя порядка, – маскировка сработала. Стоит ли посмотреть что будет дальше? Или пора неспешно двигать домой?"

Припомнив немыслимое количество накладок Григорий решил не искушать судьбу и повздыхав, развернулся прочь памятуя главное правило воров и мошенников: "В нашем деле главное – вовремя смыться!". Дело, похоже, было сделано. И пора было именно что смываться. Подобру-поздорову.

Кстати, появление полиции в трактире произошло даже слишком рано. Что тоже чуть не стало накладкой. Было такое впечатление, что они в полном составе дежурили за углом.

******

Пирамидов был недоволен.

Он чуял, что здесь, в этом новом деле, что-то не так. Этим "не так" просто воняло. За версту. И противоречивые чувства буквально разрывали его на части.

Он чуть было снова не запустил в своего секретаря тяжёлое пресс-папье. Еле сдержался.

Так и сидел за своим огромным столом обложенный папками с докладами.

Братья Эсторы уже умудрились натворить столько, что уже непонятно, то ли срочно их арестовывать и отсылать в ссылку, подальше с глаз долой, то ли ходатайствовать о новых наградах. И ведь как канальи, провернули!

У господина Пирамидова ни капли сомнений не было, что рукопись, найденная у священника Исидора (в миру Громыко Сергия Варламовича) изначально сляпана у Эсторов. Или ими же откуда-то списана, и подсунута на переписывание этому дураку Исидору. Писанина явно рукою Исидора деланная, да ещё вся пестрящая его же отпечатками рук? Никак иначе, как то, что переписана с перевода. Хоть и хорошего, но перевода с английского где надо, там наши, русские слова поставлены (вместо, например, бизнеса – доходное дело), но для того, кому русский язык родной, видно что не наше это! И откуда этот дурак ныне мог взять такое?! Только от тех, кто с заграницей связан. А в его круге братья Эстор – единственные, кто такие связи имеет.

Может был какой, но скрылся?

Однако!..Достаточно было задать простейший вопрос: Cui prodest? (кому выгодно? Лат.) Но кроме подозрений у господина Пирамидова ничего не было.

С одной стороны, все улики против задержанного. Но с другой, упорное отрицание задержанным своей вины, вкупе с тем, что никого из его последователей и, тем более поставщика основы для переписывания ужасающей крамолы так и не удалось найти. А ведь и те, и другие должны быть!

Должны... но нетути!

А Синод рвёт и мечет!

Там, как узнали об этих рукописях, у них разве что медвежья болезнь не случилась. Ведь по рукописи получается, в России образовалось ни что иное, как Церковь Врага рода человеческого!!!

Спаси и сохрани!

И опять – за всем этим просматриваются тени. Тех самых братьев.

Когда они въезжали, записано было с их слов что они "бахаи". Та ещё ересь! но... По той ереси, как бы и они враги Неназываемому. А вдруг это лишь ширма?

Но всё равно не склеивается: слишком уж похоже всё на то, что попа подставили. Чтобы избавиться. Чтобы оградить себя и ту самую бабёнку... как её?... А! Да! Смирнову!.. От нападок.

И тут всё хорошо сходится!

Смирнова с братьями давно в близком круге общения. И, возможно, имеет матримониальные замыслы по отношению к одному из них. На что также есть намёки. А раз так, то получается, один из братьев, спасал таким топорным методом, свою зазнобу от гнева толпы.

Ну женился бы на ней, если всё так серьёзно, и дело с концом! Сидела бы сейчас та мадам где-то дома, и носу бы на улицу не казала. Да, о полётах ей бы пришлось забыть. Но ведь это самое меньшее из зол!

Однако же...

С других сторон, они замыслили некое тайное общество создать по типу масонов. Агент докладывал, что у них всё на мази, что осталось лишь за малым. Но сам Устав, с которым ему удалось ознакомиться и близко ничего общего не имеет с тем рукописным ужасом, что сейчас в сейфе лежит! Сугубая наука и просветительство.

Может как у масонов: в разных "кругах посвящения", – разные идеи? Есть на то намёки, но все намёки на сугубо научное общество. Оригинально, если всё действительно так!

Многое бы решил простой и тщательный обыск. Можно и тайный. Но соваться сейчас с такими обысками к Эсторам – легче сразу шею под гильотину подкладывать. Сейчас в их деятельности внезапно плотно оказались завязаны люди близкие самому царю-батюшке...

И это не всё!

Сия парочка оказалась слишком уж...

Короче, сейчас их трогать – себе дороже. Не режут курицу, несущую золотые яйца!

Тот доклад про химию и платину, что составили в Охранном отделении, где соединено воедино сказанное братьями в разное время и разным сиятельным особам, ещё с осени, оказался пророческим. Не прошло и пары месяцев, как собрали по чертежам братьев, в лабораториях Дмитрия Ивановича, какую-то странную трубу в рост человека. И чуть ли не основной деталью там была сетка из платины. Плюс ещё что-то там, но производить сия хреновина с загогулиной, стала... крепкую водку(22), в серьёзных количествах и селитру! Прям из воздуха!

(Кстати сказать, сие деяние было очень ловко покрыто производством крепкого спирта на, весьма оригинальной конструкции, перегонном аппарате, так что для лишних глаз и ушей – алкоголь произвели, а не acide nitrique(азотная кислота фр.) ).

Ведь намекали братья! И многим! Тому же принцу Ольденбургскому прямо сказали, что платина может быть использована для некоего синтеза. И ведь ни капельки не соврали! И, получается, что слова ими брошенные про контроль за крупнейшими месторождениями платины – не слова на ветер! Ведь теперь уже каждому ясно как божий день, что они знают о той же платине что-то совершенно из ряда вон выходящее! И никаких фальшивомонетных извращений, как многие намекали. Уже это применение платины, способно озолотить кого угодно.

Благо вовремя на всё это дело наложили гриф самой высокой секретности.

Раньше, на братьев посматривали как на очень удачливых авантюристов, с примесью шарлатанства и мошенничества. Но уже после самолётов-пепелацев, насмешки если не утихли, то весьма умерились. И сменились сдержанным скепсисом. Даже лекарства не пробили стену глухого неприятия "выскочек". Но эта "труба" с платиновыми решётками... Добила. Все, кто более-менее соображал что они сотворили, кто имел доступ к такого рода секретам империи, были буквально в шоке.

Секретный доклад в Главное артиллерийское управление Военного министерства Российской империи вызвал там фурор. Потому, что эти два пройдохи походя решили проблему, которая сулила сделать страну полностью независимой от поставок селитры из-за рубежа. Сия труба вполне могла, при соответствующем развитии в промышленное производство, решить проблему снабжения артиллерии порохом. Крайне, кстати говоря, болезненную проблему!

Да и то, что сама селитра является ценнейшим удобрением, повышающим плодородие, этот младший Эстор прямо написал!

Хоть и было всё строжайше засекречено, но слухи просочились. Из намёков, из слов брошенных как бы невзначай, но кое-кто из... (не будем даже в мыслях их поминать!) слишком уж сильно возбудился. Ибо слишком уж большие деньги сулило то, что братья тут наворотили.

И пошло!

Пирамидов поймал себя на том, что взвешивает в руках уже и так побитое в полётах через кабинет, пресс-папье. Но запустить его было явно не в кого.

Он рыкнул и зло припечатал ни в чём не повинный прибор к столу. Ведь если швырять в чью-то голову, то... Свят-свят! Не дай Боже! Даже в мыслях!!!

Но что делать в этой ситуации?!!

Вчера приходили Его Высочество Великий Князь Александр Михайлович.

Позавчера Его Высочество принц Александр Петрович Ольденбургский.

И Пирамидов понял, что оказался между молотом и наковальней.

Оба Их Высочества по одному и тому же делу.

И оба по поводу братьев Эстор.

А ведь ничего не сделаешь!

Остаётся лишь уповать на то, что у братьев хватит здравого смысла как-то решить проблему. И пообещать тем высочайшим особам чего-то, чтобы они заткнулись. Но что они могут пообещать сверх того, что уже обещали принцу и Великому Князю Александру Михайловичу?! Что удовлетворило бы и их тоже. Также как до – Принца Ольденбургского и Великого Князя Александра Михайловича? Ещё какие-то земли и рудники Витватерсраанда?!! Уж ясно, что "трубу" и те химии, что за ней стоят они никому не дадут. Слишком лакомый кусок.

К тому же, как тут докладывают – сама подготовка к экспедиции в Южную Африку идёт не абы как, не спустя рукава, не формально, а на крайней степени серьёзности!".

Можно надеяться, что они таки преуспеют.

Тьфу-тьфу-тьфу, но пока у этих авантюристов всё получалось. Может и с Великими Князьями – пронесёт? Договорятся?

Однако же да... Как божий день сейчас ясно, что на англичан у братьев просто колоссальный зуб. И с чего бы это? Очень интересно! Старые обиды? Или новые?

То, что докладывают серьёзно, но как-то не очень чтобы вот так отважно и безрассудно объявлять войну величайшей державе мира. Над которой никогда не заходит солнце.

А что же делать с попом? Попавшемся на "горяченьком", да ещё с писаниной просто чудовищной?

Не выглядит ли сей дурак слишком уж мелко на фоне всего вышеперечисленного, с Британской Империей, золотом, платиной, селитрой и жаждой денег Великих Князей?

Пожалуй да. И что смешно: ведь оба Их Высочества пытались защитить этих пройдох. Так что... чисто личные интересы Князя и Принца тут пока перевесили. И мои подозрения придётся отложить в долгий ящик. Тем более, что похоже, вся их тёплая компания собирается отбывать на войну. В Южную Африку. Так что пока ничего не делаем.

Впрочем... Может эта акция с текстами – просто акция самозащиты?

И это тоже может быть. Но очень уж.. за пределами!...

Начальник Охранного отделения тяжко вздохнул и начал складывать разложенные папки в аккуратную стопку. Рабочий день кончился. Завтра новая головная боль.

Но уже завтра!

******

Новый самолёт собирали долго. Потому, что он уже не был той этажеркой фанерной, что представляли из себя первые самолёты.

Теперь строился большой "ероплан", как его тут же начали называть унтеры и приданные Воздухоплавательному парку вольнонаёмные. Три двигателя предполагали и большую грузоподъёмность. С соответствующей дальностью.

Но, как ни странно, в первую очередь оказался востребованным другой самолёт, который был и сделан быстрее, и испытан тоже: небольшой одномоторный биплан, способный взять небольшой груз в виде почты или пары пассажиров. Претендентов на то, чтобы начать его эксплуатировать по прямому назначению было изрядно много. Благо офицеров Воздухоплавательного Парка, обучавшихся на пилотов, и к лету имеющих кое-какой налёт уже было достаточно много. Некоторый парк машин, что уже имелся, позволял не только обучать, но и попробовать первые перелёты на большую дальность. Чем и занялись.

Пока летали вокруг Санкт-Петербурга, но когда в других городах под патронажем Великого Князя стали организовываться аэродромы начали потихоньку летать и туда.

Мгновенно встала проблема навигации и... связи. Если с первым было как-то полегче – всё обучение осуществлялось на месте – то со связью дела обстояли не так радужно. Дело в том, что как-то изначально радио развивалось под ведомством Флота. И желание оснастить хорошей связью все корабли и базы флота там вполне естественно преобладало. "Всякие прочие" шли в этих расчётах как довесок к надобностям флота да ещё не как важные. Пришлось и этим тоже заниматься. И времени стало катастрофически не хватать.

Не зря в своё время и в своём мире Сталин (в этом едва-едва закончивший духовную семинарию и начавший революционную борьбу ещё под фамилией Джугашвили) сказал: "Кадры, овладевшие высшей техникой, решают всё!". Здесь и сейчас для братьев истинность его высказывания была актуальна как никогда. Хотелось всё и побыстрее, а не получалось. А ведь надо было и "всё", и "побыстрее". Так как сроки отправки в Южную Африку поджимали. Пришлось снова обращаться к "высшим инстанциям". В данном случае к Великому Князю, чтобы он там, своей властью "навёл порядок". Тем более, что он к флоту имел какое-то отношение и не просто как Великий Князь.

Немалую роль в продавливании необходимых решений сыграла сама роль братьев в развитии этой самой связи с чисто технической стороны. Не желая упускать исключительных ролей в эксплуатации талантов "этих немцев", как их называли во Флоте многие, командованию пришлось пойти на компромиссы. Так что радиостанциями вскорости были обеспечены не только подразделения, отправляющиеся в Южную Африку, но и самолёты с аэродромными службами.

А последнее было крайне необходимо для обеспечения безопасности полётов. Если при полётах в ближнем радиусе можно ещё было положиться чисто на то, что пока летаешь, погода на аэродроме не испортится – всё далеко видно. То при полёте в другой город знать какая там погода не только сейчас стоит, но и будет в ближайшие сутки – более чем надо. Поэтому, к проблеме наладки радиосвязи мгновенно подключились метеорологи, которых также надо было обучать, чтобы они могли вести службу на организовываемых метеостанциях при аэродромах, организация запасных аэродромов и так далее. Словом, заботы возрастали как снежный ком катящийся с горы. А успевать везде надо!

Поэтому, всё чаще и чаще, и Григорию, и Василию приходилось обучать не непосредственно самих пилотов, работников, а руководителей. И что самое неприятное было в этом деле – общий уровень образования был настолько низок, что подбор кадров на руководящие должности превращался в поиск воды посреди пустыни: "где-то тут она есть... немного... может быть...".

И, тем не менее, дело ни шатко ни валко всё-таки двигалось. Через идиотизмы подчинённых, через тупизм начальства, через всегдашние ошибки всех и вся. Вольные или невольные. Где-то приходилось на ходу менять руководителей. Где-то перемещать резко подчинённых с одного дела на другое. Часто через голову непосредственных начальников. Так кстати, вышло с той самой Ольгой Смирновой как пилотом.

Испытания трёхмоторного монстра затягивались. Доделки и доводки отдельных узлов выстраивались в длинную череду, а Ольгу к чему-то уже надо было приставить. Вот и решил Григорий перекинуть Ольгу на освоение одномоторного самолёта. Благо самолётик уже показал свою надёжность и можно было потихоньку запускать его на полёты по стране. Поначалу, на километров пятьдесят-сто. А там уже видно будет.

Тут как раз и понадобился институт штурманов. Кого-то надо было приставить к Ольге. И тут сразу же нашлась кандидатура. Когда Григорию эту кандидатуру представили, то... ему сходу показалось, что он уже её где-то видел ранее. До того, как курсы штурманов были организованы. Кстати, на штурмана Ольги Смирновой, претендовала тоже дама – летать среди них многие хотели, но не все годились на роль пилотов. Вот и пошла данная энтузиастка в штурманы. И именно лицо этой самой дамы показалось Григорию очень знакомым.

Дело происходило как раз в помещении для обучения штурманов Воздухоплавательного Парка. Большая часть слушателей и слушательниц покинули помещение. Остались только Ольга, которую как раз пригласили для знакомства со своим штурманом, руководитель курсов и сама претендентка, сдавшая только что экзамен.

– А мы раньше нигде не встречались? – никак не смутившись тем, что рядом стоит Ольга, прямо спросил Григорий. Ольга тут же нахмурилась, а претендентка сильно покраснела.

– Ну... мы встречались на том самом полёте, когда ваш многоуважаемый брат совершил свой знаменитый полёт над всем Санкт-Петербургом. – сильно стесняясь выговорила дама.

И тут Григорию припомнился и тот день и те происшествия на поле.

– А-а! Припоминаю! Так вы та самая, кто прямо под крыло садящегося пепелаца кинулась? С букетом?!

Дама ещё больше покраснела и кивнула.

– Так ваша фамилия – Соколова? – решил слегка разрядить ситуацию Григорий.

– Да, с вашего позволения... – выговорила она.

– Вот! До полного комплекта, в нашем доблестном Воздухоплавательном Парке не хватает только Уточкина! – с апломбом заявил Григорий глядя на руководителя курсов.

– Пардон?! – не понял тот.

– Ну как же Андрей Викторович?! Судите сами: Воробьёв у нас есть. Соколова... моё почтение!.. – многозначительный поклон в сторону новоиспечённого штурмана, – есть. Воронин и Орлов – тоже есть! А у нас какое заведение? Лётное! Так почему бы нашим лётчикам не иметь фамилии связанные с небом да ещё и в полном комплекте? Так что ждём Уточкина и принимаем его без проволочек! Какая прекрасная "стая" получится!

Сказано было с намёком. Но таким, который если и будет понят, то далеко не сразу, а только по пришествию самого Уточкина. Того самого. Знаменитого. Который здесь пока ничем не знаменит кроме своего фантастического упорства в достижении целей. И то пока только среди ближних друзей в Одессе. Но очень даже стоило бы ожидать его здесь.

Григорий представил какой фурор на Базе вызовет появление этого невзрачного ещё, заикающегося паренька. Ведь то, что сейчас сказано, обязательно в виде удачной шутки разойдётся по офицерам.

Да! Хорошо быть пророком! А ведь явно так и назовут!

Дальше, после первых полётов со штурманом на близкие расстояния, надо было сделать и дальний. Хоть самолётик и маленький, но запас топлива весьма приличный. Поэтому решили совместить "приятное с полезным": экипаж – те же самые Смирнова с Соколовой, которых уже успели за "слётанность"(слово тоже быстро пошло в ход на волне идеи "стаи") прозвали "наши две С". А вот "пассажирами" решил полететь Григорий вместе с одним из своих репортёров. Причём, помня успех "второго полёта пепелаца" всё обставили также на публику.

Перелёт планировался длинный. Рекордный. Поэтому, по прибытию в каждый промежуточный пункт предполагалось отсылать не только радиодепеши, но и слать реляции телеграфом. Как в исходный пункт, так и конечный. С указанием сроков прибытия на очередной. Также этот перелёт являлся ещё и экзаменом для тех аэродромов, которые были уже сделаны. Их было пока немного. Но на такие дальности ещё никто не летал. Заодно, в конечном пункте, планировалось провести показательные полёты.

Да и вообще, Григорий летел больше не как "экзаменатор" или там "презентатор нового достижения", а для подстраховки. Он-то ещё в той реальности летал на спортивных самолётах, в том числе и на большие расстояния. А вот эти две... Как бы не струхнули и не запутались "на ровном месте". Чтобы после, когда они полетят по этой же трассе, у них была уверенность уже раз пройденного.

Об этих обстоятельствах репортёр, ясное дело, даже не подозревал. И думал, что его-то взяли именно для того, чтобы во-первых, удостоверить что всё без обмана и всю трассу именно что пролетели, а не проехали, и, во-вторых, что вёл самолёт не Румата, а дамочки.

А в том, что летели в рекордный маршрут дамы-пилоты, многие видели изощрённое издевательство над Европой.

Впрочем, другие, находили в этом и другое: демонстрация безопасности и доступности полётов для всех, если даже "слабый пол" может управлять этими "пепелацами" и летать на них на большие расстояния.

Но что Григорий от всех, кроме самих пилотов скрыл, предназначалось на конечный пункт полёта – на Москву.

– Люблю эпатировать публику! – со смаком заявил он, глядя на круглые глаза Ольги, только что узнавшей о планировавшемся. – А тут такая возможность! Ну не могу упустить!

– Но... как же! – попыталась возразить Ольга но была прервана предостерегающе поднятой ладонью.

– Ты знаешь, что всё отработано. Да, там, в Москве публика просто не поверит, что будет прыжок из летящего самолёта и безопасный. Хоть и уже сообщено там. И будет сообщаться по громкой связи, когда мы подлетим. Главное, чтобы над столицей была хорошая погода – без облачности. Тем более низкой. Чтобы не пришлось тащиться на запасной аэродром.

Так что и Ольге, и Катерине пришлось смириться с этой будущей экстравагантной выходкой "сумасброда-Руматы".

Кстати репортёр заметил, что дамы что-то знают такое, что ему не сказано. Хотели бы сказать и даже высказать своё мнение по этому поводу, да пиетет к "высокому начальнику" не позволяет. (Слова о прыжке он пропустил мимо ушей. Так как не понял и решил положиться на то, что всё равно и так увидит).

Впрочем эти подозрения были быстро вытеснены текущими сильными впечатлениями.

А в наличии был факт новой формы для авиатрисс. И, надо сказать, он произвёл впечатление на всех, кто его только увидел. А по чьим рисункам делалось? А делалось всё с лёгкой руки Натин. Она и расстаралась выкроить по своим вкусам и предпочтениям. Как было хорошо видно, тема её собственного царственного наряда сквозила во всём. Разве что и платья, и брюки были ярко синего цвета.

Как и вся форма "летунов" "Воздухоплавательного Парка".

(форма служащих Воздухоплавательного Парка)

Но жёлтая оторочка, нарукавные нашивки с эмблемами, плюс строгие линии покроя, производили впечатление именно формы. Чего, собственно, «высокий модельер» и добивалась. В теме также были и изящные шляпки. Того же синего цвета.

Тем не менее, компромисс между "модой" "платья до пят" и брюками для дам, что являлось близко к криминалу в этом обществе, был достигнут: форма никак не производила впечатления мужской одежды. Именно женской и только женской. Разве что "с ярким восточным мотивом", как выразился один из петербургских кутюрье. Но последнее было уже мелочью. Главное было – пробить стену неприятия других мод. Более здоровых и удобных для дам. Чего, собственно говоря, и добились. Заткнув попутно рты всяким злопыхателям, всё ещё по инерции, тявкающим на Ольгу и её "срамные наряды". После показа мод (кстати после благословения Князя заверившего, что всё на этот счёт улажено) – в столице и первопрестольной – должны были заткнуться все "апологеты правильных платьев".

Похихикав на тему квадратных глаз непосвящённого репортёра, вся компания прошла на взлётно-посадочную полосу. Там, одиноко стоял изящный биплан с приставленным к открытой двери трапом и... эмблемой на борту.

– Кстати заметь: эмблема на борту! – перекрикивая радостный рёв толпы указал Григорий репортёру на борт самолёта. – Это – эмблема "Корпуса Валькирий". Кстати, самолёт тоже называется соответствующе: "01 Валькирия".

Репортёр схватился было, за блокнот, но Григорий его мягко остановил:

– Не здесь. Когда полетим – там и запишешь. В спокойной обстановке. А сейчас смотри какая толпа собралась нас провожать!

А толпа была просто несусветных размеров.

В первые разы она была неизмеримо скромнее. Да тогда многие и не верили в то, что "что-то у этой немчуры полетит". Сейчас на демонстрационные полёты, устраиваемые каждое последнее воскресенье месяца, ходило смотреть почти полгорода. А по объявлению о предстоящем рекордном перелёте Санкт-Петербург-Москва собрались все, кто только добежать или доползти сумел.

– Так, уважаемые дамы: улыбаемся и машем! Машем и улыбаемся! – сказал Григорий ошарашенным авиатриссам и показал пример.

И так, сияя ослепительной улыбкой важно вышагивая на по недавно залитому бетоном полю, Григорий направился к стоящему микрофону. Авиатриссы тут же стали у него за спиной по обе стороны. Только замешкавшийся репортёр заметался и в конце-концов стал неприкаянным за пилотом.

На трибуне для почётных гостей, Высоких Персон прибавилось. На этот раз присутствовало аж два Князя и целый принц – принц Ольденбургский. Присутствовали также какие-то Высокие Гости с других держав: какой-то разряженный как павлин австриец, прусаки и группа французских офицеров немаленьких чинов. И у всех них был вид, как будто прибыли на цирковое представление. Григорий воспринял это обстоятельство как погоду (кстати стояла просто великолепная погода для полётов – что в Питере, что в Москве).

То, что будут Высокие Гости – было обговорено заранее. Так что пришлось ещё и целый сценарий писать: что делать и как говорить. С генералом Кованько и прочими офицерами Парка. И так как всё было заранее обговорено и даже отрепетировано, прошло без сучка и задоринки.

Нужные приветствия сделаны, нужные речи были сказаны. Высокие гости благосклонно покивали, и под вальсы Штрауса пилоты с "пассажирами" прошли на борт самолёта. В последний момент, техник подал ожидающему это Григорию, большой мешок (так он со стороны выглядел). Ольга, увидев это неодобрительно нахмурилась, Григорий же наоборот многообещающе заухмылялся, репортёр продолжил недоумевать. А мешки были действительно, на взгляд любого в те времена, очень странными. Конечно, если не знал доподлинно что он видит. А знали что в мешках только очень не многие.

Также на газетчика произвело впечатление слаженная работа как аэродромной команды так и действия самих авиатрисс: как только они уселись в кресла и пристегнулись, тут же сняли с голов свои изумительные синие шляпки и напялили наушники с микрофонами. Что это и для чего – пришлось пояснять Григорию.

Взлетели благополучно. Набрали высоту, пристроились по линии железной дороги и так продолжили движение вперёд. Репортёру, правда несладко пришлось. Падение давления как-то изрядно неприятно отразилось у него на ушах. Так что бедный служитель пера некоторое время изображал из себя рыбу. Но, собственно, на этом все неприятности и закончились.