Текст книги "Самолет для валькирии (СИ)"

Автор книги: Александр Богатырев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 33 страниц)

Смит аккуратно записал всё, что говорили, и добыл даже некое секретное досье, полное фотографий японцев. Как он его добыл – это уже дело самого Смита. А вот эффект, который произвёл весь добытый материал в Адмиралтействе был подобен взрыву бомбы.

Кто-то слетел со своей должности, кого-то повысили, а вот Келла не просто повысили, а выделили целый отдел. И теперь у него в подчинении целая толпа клерков пополам с весьма серьёзными ребятами c серьёзными нашивками на рукавах. Уже можно делать дела!

И вот, как только всплыла информация по Уциде Рохею, основателю "Чёрного океана", тут же зарисовались следующие персонажи. И как ловко! Все из генералитета Японии!

Генералы Танабе Ясуносуке, Гентаро Кондама и Тэроуци.

После этого, Вернон был уже на сто процентов уверен, что его звёздный час пробил. И эти братья Эсторские, либо феерические простофили, либо... Впрочем это либо пока лучше затолкать в самый дальний уголок.

Но то, что они прямо сейчас являлись натуральной дойной коровой по части добычи крайне ценных данных для разведки Британской Короны – факт!

Нельзя не сказать, что резкий взлёт не повлиял на Вернона.

Появился некий лоск "заслуженного" и в глазах уже навсегда поселилась уверенность человека который не просто знает себе цену.

– Итак, Каммингс, что у вас на этот раз? – спросил Келл приглашая начать доклад.

По сути, Каммингс был ему почти равен. И что хотели сделать из него в Адмиралтействе также было ясно. Уже наметились две линии работы и одна из них отходила всё больше именно Каммингсу.

– Очень неоднозначные сведения сэр! – начал чопорно Каммингс. – Поступили сведения от нашего агента в Париже, работающего по братьям Эстор. Как вы знаете, они имели очень серьёзные контакты с "парагвайцем". И из косвенных данных удалось узнать, что заключено несколько контрактов. Ничего особенного – обычные колониальные товары и наши люди в Уругвае свои сливки с них снимут. Но дальше... Дальше идёт кое-что выходящее за рамки обычных коммерческих интересов.

Каммингс слегка прервался.

– Получили подтверждение данные по военному заказу, оформленному "парагвайцем" через братьев. Они, как и предполагалось, посредники.

– Думаете, "полковник" мечтает о реванше? – мягко прервав докладчика, уточнил Келл.

– Уже без сомнения. Но эти планы у них оказались отложенными.

– Уже хорошо. – прокомментировал Келл. – значит ближайшим интересам Британии в Южной Америке они не угрожают?

– Ближайшим – да. Но на будущее надо быть готовым к повторению операции по умиротворению Парагвая. Считаю что наличных сил окружающих государств для этого будет вполне достаточно. Однако...

– Однако? – тут же заинтересовался Келл. До этого момента, в сущности, Каммингс повторял то, что уже было известно.

– Однако, последние переговоры с "парагвайцем", которые провёл Васса в присутствии некоей Натин Юсейхиме... Заставляют серьёзнее взглянуть на их усилия.

– Это важно, что Васса вёл переговоры с этой... Натин... Как её там?...

– Натин Юсейхиме. Агент её назвал "принцессой". Не обязательно она является таковой, но явно из жёлтой нации. Явно богата. И явно метиска. Её связь с братьями зафиксирована недавно. Очевидно, что они имеют некие деловые связи. И они ей доверяют.

– Она ещё где-нибудь мелькала?... Эта "принцесса"...

– По некоторым данным была замечена в России – Санкт-Петербург, в Германии – в университете Гейдельберга, в Париже. Кстати, тоже обхаживает некоторых профессоров Сорбонны, и... У нас. В Лондоне. В Лондоне участвовала в каком-то скандале. Поручил выяснить, в ближайшее время получу отчёт.

– Какие-то дополнительные данные по этой особе есть?

– Кроме того, что говорит свободно на нескольких европейских языках и одном неевропейском – нет. Неясно также и её происхождение.

– Любопытно... И далее?

– Братья через "парагвайца" и его слугу наводили справки по области проживания индейцев Чако в Парагвае и о самих индейцах чако.

– Уж не хотят ли они с этими чако повоевать? – решил слегка пошутить Келл.

– Неизвестно. Но то, что они через "парагвайца" предложили провести "индустриализацию" Парагвая, можно считать установленным.

– А вот это уже... И каковы перспективы чисто коммерческого плана?

– Если в Парагвае нет каких-то значимых залежей полезных ископаемых – откровенно убыточное дело.

– Значит есть некие месторождения?

– Выходит, что есть. Иначе объяснить их активность в этом направлении невозможно. Тогда, кстати, становится легко объяснимой и их деятельность по посредничеству.

– Ну да... Хотят защитить приобретения.

– И, наконец, совсем свежие сведения из Санкт-Петербурга. Смит докладывает, что якобы, братья имели контакты с бурами. И также с бурами у них есть какие-то договорённости по поставкам какого-то оборудования.

– Уж не оружие ли они вознамерились им поставить?

– Смит тоже выдвинул это предположение. Но источник поставки пока держится в секрете. Предполагается, что это Германия.

– И... опять они посредники?

– Да, сэр.

– И тогда, всплывает вопрос: чем связаны Парагвай и Трансвааль?

Каммингс взял небольшую паузу и ответил.

– Только тем, что обе подвергались серьёзным военным ударам и потерпели поражение.

– Буры, последнюю войну выиграли. – заметил Келл.

– Но были изгнаны из Наталя и Капской колонии. Я это имел в виду сэр. Но если сравнивать их экономически – Парагвай глухая и нищая страна без перспектив. А Трансвааль и Оранжевая республика имеют добывающую промышленность и очень серьёзные перспективы.

– То есть, можно констатировать, что никакой серьёзной связи нет?

– По тем данным, что мы имеем, да сэр. Нет связи.

Келл надолго задумался. Каммингс, видя это, также откинулся в кресле и стал дожидаться что Вернон сообразит. Но тот огорошил вопросом.

– А вас ничего не настораживает в их поведении?

– Сэр?

– Уж слишком они по-дилетантски всё делают! – раздражением бросил Келл. – Они не люди Игры. Они не игроки!

– Или игроки более высокого уровня, нежели мы предполагаем. – возразил Каммингс. – Также вероятен вариант, что за ними стоят некие более серьёзные финансовые круги. И вот те – игроки. Ведущие свою игру.

– Есть подозрения?

– Пока только Ротшильды и, возможно, Великие Князья Российской Империи.

Келл нахмурился. На его лице появилась крайне скептическая улыбка.

– Как-то несерьёзно! Особенно последние.

– И, тем не менее... Их информация по японцам оказалась весьма близкой к реальности. Японцы замыслили реванш. И это уже опасно. Значит, Эстор оказались в нужном месте и в нужное время. И сделали нужные выводы. Которыми любезно поделились с нами. С какой целью? Только лишь для того, чтобы предупредить об опасности эпидемии? Теперь, выплывают их контакты с Парагваем и бурами... Могу сказать, что с первого взгляда их деятельность выглядит бессистемной. Но...

У Келла была хорошая интуиция. И то, что уже складывалось из отчётов, вырастало в некую мрачную тень. Пока совершенно неопределённую. Но он чувствовал, что за всеми этими, внешне разрозненными шараханиями братьев Эстор, скрывается некая Цель. И система. Он не мог пока даже сформулировать свои подозрения, так как фрагменты головоломки, которую подбросили братья, охватывали... Да практически весь мир охватывали! А это уже настоящая головная боль.

Келл поморщился и выдал.

– Собирай умников, капитан, и пусть они, проанализировав все действия этой компании, выдадут мне версии. Чего они хотят. Чего они добиваются. Каковы их ближние и долгосрочные цели. И меня интересуют все версии. Вплоть до самых безумных... Хотя бы той, что они Древние, прилетели на звёздном корабле и теперь готовят нашу старушку Англию, вместе со всем миром, к захвату.

Да, Келл как и многие, последовал моде и прочитал опус "Древнейшие цивилизации Земли". И был в курсе тех бредовых версий насчёт происхождения и книги, и их авторов, что витали среди медиумов Европы.

Но и Келл, и Каммингс хорошо понимали, насколько безумна версия.

Оба рассмеялись такой удачной шутке.

******

Заходя в комнату, полковник заметил, что Хосе внимательно просматривает свежую газету.

– Что там Хосе? – спросил он.

– Русского генерала наградили Орденом Почётного Легиона, за заслуги в развитии авиации(12).

– А братьев Эстор?

– Нет.

– Странно!

– А почему? – заинтересовался индеец.

– Генерал – русский, а Эстор не русские. Учитывая отношение французов и вообще европейцев к русским, русского генерала должны были наградить самым последним.

Полковник нахмурился и после непродолжительной паузы поправился.

– Однако, учитывая очень тёплые отношения между Францией и Российским Императорским Домом... возможно сыграла роль политика.

– То есть это награждение – подарок Российскому Императору?

– Думаю, что так. Эдакий полудипломатический реверанс в их сторону. Ведь Россия и Франция сейчас союзники.

Полковник заметил на столике рядом с Хосе аккуратненький томик в котором он тут же узнал книгу, подаренную Руматой.

– Уже успел прочитать, Хосе? – спросил он указав на книгу.

– Да. Успел прочитать.

– Я тоже... И не могу не сказать, что содержание меня сильно смутило.

Увидев что Хосе с вопросительным выражением лица смотрит на него и ждёт продолжения, он ударился в пояснения.

– Автор ставит вопрос: как быть христианами на угнетённом континенте и как быть чтобы вера не отчуждала, а освобождала. Для меня такая постановка – очень внове!.. И для многих из тех, кого я знаю, тоже. Тем не менее, для падре Сальватора, хм... ему понравится! – ухмыльнулся полковник. – Ему понравится то, что там указуется: братья-иезуиты были на очень верном пути!

Глянув в лицо Хосе, полковник не переставая ухмыляться, задал вопрос.

– А ну-ка ты сам, скажи что понял из этой книги!

Хосе тут же посуровел лицом, покосился на книгу. И начал.

– Книга предназначена для наших братьев-католиков.

– Это ясно.

– Там ставится вопрос об источнике греха, и даётся довольно чёткий ответ. Также там выдвигается идея о том, что христиане должны использовать во благо таланты, данные им Богом, включающие интеллект и, в частности, науку.

– И в этом, – тут же вмешался полковник, – данная книга пересекается с тем, что дали тебе.

– Книги дополняют друг друга. – тихо и очень уверенно сказал Хосе.

Полковник сверкнул глазами.

– Не знал, что ты уже так глубоко разбираешься в вопросах теологии.

– Мне пришлось. И я хочу, чтобы мой народ был счастлив. Чтобы он следовал заветам предков. И тут указан Путь.

Полковник смутился.

– Честно скажу... Я до этого – полковник кивнул в сторону книги, – относился к братьям и их идеям очень насторожено. Сейчас я вижу в них... – полковник запнулся. – Сейчас я вижу, что они очень серьёзны. И вижу, что они точно наши. Также как и Мэри Сью, которая шлёт нам весточки через них.

Полковник оживился и снова заулыбался.

– Надо бы сделать так, что бы это как можно быстрее попало в руки падре Сальватору. Ему должно сильно понравиться мысль, что Иисус – не только Утешитель, но также и Освободитель угнетенных. Что христианской миссии дается особая роль защиты справедливости для бедных и угнетенных, особенно через политическую деятельность. А то, что делает людей неравными – источник греха... И что особенно ценно, указывается какое неравенство является источником греха.

– Это больше для испанцев. – заметил индеец. – У вас чуть иные проблемы, нежели у нас.

– Потому, ты и сказал, что они дополняют?

Индеец важно кивнул.

Полковник вздохнул и надолго замолчал. Внезапно он снова оживился и выдал совершенно иное, нежели ожидал от него Хосе. А Хосе ожидал продолжения дискуссии о книге.

– Однако мне не даёт покоя странная просьба старшего из Эсторов: Зачем они попросили не ставить исходящие даты на рекомендательных письмах?!

Полковник недоуменно пожал плечами и добавил.

– И что они имели в виду, когда говорили: "Ничему не удивляйтесь! С нами вы увидите много чудес"?

******

Григорий вертел в руках рекомендательные письма.

– Итого: мы имеем настоящий цейтнот. За что будем браться в первую очередь? Куда кидаться?

– Это как? – вздрогнул Василий, так как мысли его были заняты далеко не тем, что имел в виду Григорий. Как обычно витал в своих высоких научных эмпиреях.

– Поясняю для тупых... – с сарказмом начал Григорий. – Во-первых, у нас тут на носу проект по влезанию в англо-бурский конфликт. А это значит, что у нас максимум три месяца на подготовку. Что очень мало для подготовки полноценного экспедиционного корпуса. Во-вторых, когда закончится эта война, начнётся "бурление говн" в Латинской Америке. Вот с этого.

Григорий помахал в воздухе томиком "Теологии освобождения", один из экземпляров которого отдал парагвайцам. Печатать его пришлось "на коленке", на захваченном в Париж оборудовании. А после переплетать в местной мастерской. Но, в целом, все остались довольны. Главное, что материал уже был на накопителях – его ещё Василий туда загнал, когда готовили яхту в своём мире – а творчески переработать и дополнить его, тут уже все вместе постарались(13).

– Ну... – несколько неохотно включился в обсуждение Василий, – начнётся оно только тогда, когда там книгу прочитает достаточно большое количество людей...

– Следовательно, надо её туда как можно быстрее доставить. Чтобы напечатали.

– А зачем такая спешка?!

– Мне представляется, что эта идеология, будет покруче станкового пулемёта, и реактивных систем залпового огня. – ещё больше оскалился Григорий. – Да ещё, что-то мне подсказывает, что наши контакты с парагвайцами не остались незамеченными. А уж после погрома в Южной Африке наглы "сложат два и два"... И кинутся в Южную Америку. "Выпалывать сорняки". Но тогда нам там развернуться будет очень затруднительно! Если вообще возможно.

– То есть, ты предлагаешь бросать всё и бежать в Парагвай?!! Поднимать их?!! Братик! А пупок у нас не развяжется?

– Ну так я и говорю: цейтнот! Но если мы вовремя договоримся на территории Парагвая и закрепимся там, то мы будем далеко впереди всех наших врагов. Ведь пока бриты заняты в Африке, они вряд-ли будут пристально смотреть в сторону Америки. Да ещё в сторону такой нищей страны, как Парагвай.

– Резонно... Но опять: пупок не развяжется?!

– Ну ты заладил!!! – начал злиться Григорий. – Я предлагаю сейчас и срочно договориться с тамошними. Чтобы "процесс пошёл". Они там сами без нас большую часть сделают, когда поймут что им в руки пришло! А когда в Африке война закончится...

– В обозримом будущем – не закончится! – буркнул Василий.

–... Хорошо! "Когда этот раунд войны там закончится" – ядовито поправился Григорий. – У Парагвая будет нужный гандикап. И в идеологии и, если мы ещё сможем что-то у них построить, в промышленности.

Василий брезгливо поморщился, но ничего не сказал.

– И что, я зря просил полковника не ставить дат? Здесь! – Григорий помахал в воздухе, рекомендательными письмами.

Василий задумался. И по тому, что в его глазах зажёгся хищный огонёк, Григорий понял, что братец понял. Увидев такое, он ещё и усугубил.

– Может вообще вот эту "Теологию" в Европе издать...

– Нет! – вдруг подпрыгнул Василий. – Нельзя! Ватикан... Ватикан тут же его запретит как ересь и идея умрёт не родившись. Надо, чтобы она закрепилась. Там!

Григорий лишь махнул рукой легко соглашаясь. Ему нужно было согласие брата по более принципиальному вопросу, как он считал.

– Но это нужно, чтобы прямо сейчас рвать когти в Парагвай... -начал рассуждать вслух Василий. А у нас и так мало времени...

–... О чём я и говорю!

– А так как каждый день уже на счету... Но как же производства?!!

– Я их поддержу на плаву пока ты будешь шарахаться там! Для них сейчас нужно лишь обеспечить безопасность и общее руководство. А это – моё.

– То есть ты предлагаешь именно мне туда...

– Ага. Ты же уже имеешь опыт по организации и договорам с...

Лицо Василия сделалось страдальческим. Но возразить брату он не решился.

– Но нужно это сделать как можно быстрее. – бросил Григорий, пристально глядя в глаза брату. Тот кивнул соглашаясь.

И оба тут же, не сговариваясь, повернулись к доселе молча слушавшей их Натин.

– И как? – нахмурившись спросил Григорий. – Твой самолёт сможет долететь до Парагвая и обратно? Ресурса и заправки хватит?

– Вы слишком плохого мнения о моём флаере! – возмутилась она – Естественно долетит! Часов за восемь...

Взгляд Натин метнулся по братьям и остановился на Василии. В её глазах появился некий интерес. Слегка даже хищный.

– Ага! – осклабившись кивнул Григорий. – Он полетит.

– Мрачная действительность Альп

Настала пора возвращаться в Питербург. И «дон Румата» получил очередной культурный шок.

Взятая в Париж как первая женщина-авиатор, студентка ещё Бестужевских курсов, вдруг принялась бегать кругами и откровенно паниковать. Да и "доктор Богданофф" тоже пребывал в изрядной задумчивости. Но так как самих братьев эти двое не спешили посвящать в свои проблемы, то и узнали они о них в самый последний момент. И, с самой неожиданной стороны.

Последнее время, они целиком были завязаны в своих делах на генерала Кованько и его команду. Тем более, что дела авиационные, так смачно показанные полётами над Парижем, привели пол-Франции в буйный восторг. Ну и награждение генерала, "как человека, обеспечившего первые полёты..." орденом Почётного Легиона, тут тоже сыграло немалую роль.

Генерал был представительный, так что за его широкой спиной, братья и спрятались, когда шумиха вокруг них, вокруг самолётов достигла апогея. А то, что наградили генерала, а не их, братьям от этого не было ни холодно, ни жарко. У них было на уме много дел. И эти дела, как водится, были далековаты от "Парижей".

Богданов также слегка посмеивался, над этой шумихой, правда, когда его поставили, как выразился Григорий, "ещё одним экспонатом выставки", ему стало не до смеха.

В Париже "внезапно" узнали подробности "испытания лекарств" и на пару дней Александр затмил своей славой даже генерала. Публика ломилась в Русский Салон огромными толпами. И больше даже не за тем, чтобы ещё раз увидеть выставленный временно в экспозицию, и подвешенный под потолком дельтаплан, а посмотреть на сумасшедшего, который сам, по собственной воле, будучи в трезвом уме и твёрдой памяти, привил на себя чуму... и выжил.

Да, в Париже помнили газетные заголовки тех времён, когда "испытание лекарств" было в самом разгаре. Но так как представлено всё действо прессой было в весьма неприглядном виде, никому из газетчиков и в голову не пришло опубликовать имена "смертников". А представлено всё это было так, как будто не какие-то добровольцы на себя привили, а "злые русские сатрапы" на приговорённых к смерти.

Когда Богданов это узнал у него очень долго глаза были круглые-круглые. А Григорий... Он злобно втянул в себя воздух, оглядел публику – публика состояла в основном из дам, – и тихо стравил его сквозь зубы. Было видно по лицу, что он ещё один "узелок на память завязал". Но вот "доктор Богданофф" ещё долго возмущённо размахивая руками, пытался что-то объяснить обывателям, пришедшим "засвидетельствовать ему почтение". Ведь среди них было и много тех, кто помнил ту – грязную интерпретацию, но запамятовал о свежей, недавней.

Когда настало время возвращаться, первой забегала Ольга.

Всё ещё находящаяся в растрёпанных чувствах, она сразу ударилась в панику. Глядя на неё, и Александр тоже начал проявлять некоторые признаки беспокойства.

Григорий, заметив метания "подопечной" не очень обратил на это внимание, так как списал всё на то, взыскание, что наложил за её самодеятельность. А оказалось всё очень даже неприятно.

Примерно за день до отъезда, в номер стремительно вошла Натин и огорошила братьев.

– У наших студентов неприятности! Надо что-то делать.

– Какие-такие? – не понял Василий.

– Кто-то в полицию попал? – высказал "догадку" Григорий.

– Нет. Но...

И Натин поведала братьям суть приключившейся беды.

Оказывается, пока Ольга и Александр, в компании с братьями и принцессой мотались по Франции, они пропустили много... православных церковных служб. И теперь надо было как-то их "отмазывать". Александр просто отмахнулся от этого, типа "отбрешусь как-нибудь". А вот в Ольга была в натуральной панике. Ведь ей надо было по прибытию в свои "родные пенаты" отчитаться справками(!!!) о том, где, когда и как она посещала службы, как исповедовалась и так далее.

Василий знал об этой "засаде" и просто хлопнул себя по лбу рукой – забыл! Но когда он увидел дико ошарашенное лицо братца не выдержал.

– А я тебя об этой хне предупреждал, братец! – максимально ехидно заметил он.

Братец "подобрал челюсть", привёл харю в более-менее разумный вид и спросил.

– Так это ты... поэтому меня натаскивал на "веру бахаи"?

Василий картинно кивнул и подтвердил.

– Ясное дело, братец! Иначе эти попы нам бы весь мозг выели.

Василий прищурился и с подозрением осведомился:

– Но ведь я тебе давал на ознакомление Уложение...

– Я его читал! – поспешно подтвердил братец, но по его лицу было видно, что если и читал, то поверхностно и не особо вдумываясь(14).

– И что-то мне подсказывает, что ты даже не подумал, что из того Уложения следует – также ехидно заметил Василий. При этих словах Натин подобралась. Весь диалог братьев её стал забавлять. Тем более, что она уже поняла, что дальше скажет Василий. И он не подвёл.

– Кстати братец! Если ты, например, возьмёшь и женишься тут на некоей православной особе... – намёк был прозрачный, Натин фыркнула. А Василий, с некоторым даже садизмом, стал цитировать

– ...То обязан будешь обратиться в православную веру, ибо: "Статья Сто девяносто два. Если один из родителей не христианской веры воспитывает детей не в Православной вере: расторжение брака, ссылка в Сибирь". Статья Сто девяносто восемь. Уклонение от крещения и воспитания детей в Православной вере: заключение до 2 лет. Статья двести двадцать. Не привод детей в церковь: духовное и гражданское внушение. Статья сто девяносто. Отвлечение от веры ненасильственное: ссылка до 10 лет, телесные наказания, клеймение; насильственное:ссылка до 15 лет, телесные наказания, клеймение. А теперь представь какая благодатная почва для клеветы и диверсий в твой адрес будет создана твоей женитьбой! Ведь любая падла может заявить, что ты насильственно заставляешь выйти бедную женушку из православия. И тебе придётся бесконечно доказывать, что ты не верблюд. А если ты таки сломаешься, и «примешь веру», то тебя тут же нагрузят обязательством ходить на службы. Многие часы стоять и выслушивать этот бред, нюхать испарения немытой толпы. И далее, и далее, и далее... Ведь там не только МЫТЫЕ обыватели стоять будут. Но и «всякие прочие».

Григорий представил всё в красках и запахах, и тут же скривился. Живое воображение ему это быстро нарисовало. Однако мысли, как у и всякого прожжённого хулигана (а в детстве он был именно прожжённым и именно хулиганом!), тут же принялись выкидывать разные идеи насчёт того, как обойти всю эту мутотень. Однако, по выражению лица Василий понял, "куда думает" братец и поспешил обломать.

– Думаешь избежать? – оскалился он наблюдая за изменениями в физиономии братца. Ведь реально прочитал мысли. – А вот фигушки! Тебя припишут к приходу. Где ты будешь посещать службы. И на входе будет сидеть староста со своим гроссбухом, где будет отмечать пришёл ты или нет. А если ты ему заплатишь, чтобы он проставил, то на тебя и старосту с великой радостью ДОНЕСУТ "добрые самаритяне". Причём донесут наперегонки.

Насладившись скривившейся харей братца Василий продолжил.

– А ты думал, откуда такая неуёмная тяга донести, написать донос, кляузу "в органы" в двадцатые-тридцатые годы, исследуемой ветви вероятности?(15) Всё отсюда же – из "православной культуры", из нашего "доброго царизма" и его Законов Империи, который до судорог "любит" наш "доктор Александр".

Василий и дальше собирался троллить братца Уложением о наказаниях, но тот мотнул головой, отбрасывая неприятные мысли, и задал более конкретный вопрос, нежели отвлечённое цитирование

– А причём тут наши ребята и посещение церкви?

– Ну... По правилам гимназий и прочих учебных заведений, все наши православные обязаны посещать службы. У нашего батюшки, которого вместе с нашей великолепной миссией отправили в Париж. И если Ольга не предоставит справки – её обязаны будут отчислить.

– Ну и? Оно ей надо? Мы ей и так дадим образование – будь здоров!

– Ты не понял, братец! Если мы так будем поступать, то нас обвинят в "совращении от веры" со всеми вытекающими.

– Бред!

– А я о чём?!! И заметь: таких поводов нас зацепить в Уложении – просто море! Так что надо бы как-то помочь. Ведь пока мы посещали мэтра Верна, прошло много служб. Достаточно, чтобы накопилось на изгнание с Курсов и неприятности у Александра.

Григорий чуть подумал и выдал.

– Теперь я понял окончательно, почему ты настоял на "вере бахаи"...

Вызвали Александра. Когда ему сказали зачем, тот сильно удивился, так как числил эти проблемы чисто личными. Но Григорий тут же развеял его заблуждения.

– Ты, как бы в нашей команде, так что не дёргайся. И скажи: этот наш сопровождающий поп любит денюжку?

– Назовите мне попа, который бы её не любил! – саркастически воскликнул Богданов.

– Вот и ладушки! – расплылся в улыбке Григорий. – вот тебе деньги, и уломай-ка этого рясоносца на то, чтобы он написал и тебе, и Ольге Смирновой нормальные справки. Чтобы не придраться.

– А зачем так много?! – удивился Александр, глядя на положенные перед ним купюры.

– На всякий случай. А вообще – сдача твоя. – отмахнулся Григорий и лукаво посмотрел на Александра. Тот что-то вспомнил, кивнул и тоже расплылся в такой же улыбке.

– Понял! Будет сделано! – ответил он. Но, отпускать братья его не спешили.

– Есть ещё дело. – уже серьёзно сказал Василий.

Богданов спрятал деньги и тут же вопросительно посмотрел на начальство, ожидая продолжения.

– Мы тут посовещались, и пришли к выводу, что тебе надо срочно сделать одно исследование. Сугубо научного плана. В области медицины. И срочно его опубликовать. А для этого мы поедем отдельно от всех. Через Швейцарию. Я и ты.

– Исследование в Швейцарии? – догадался Богданов.

– Именно!

******

Отбытие в Швейцарию, получилось какое-то очень поспешное. И устроителей выставки, и смотрителей Российской Экспозиции, просто поставили в известность, что «господин Богданофф, не сможет дальше присутствовать в виду срочного дела в Швейцарии, связанного с медицинскими исследованиями жизненно важного свойства».

Последняя фраза – "жизненно важного свойства" заставила всех услышавших её округлить глаза и надолго "зависнуть" в размышлениях на тему "что бы это значило?!"

А задумка, по которой действовал Василий была проста. И действительно дело было "жизненно важного свойства".

...Для жителей Швейцарии.

Но о сущности этого дела Александр узнал лишь в поезде.

А до этого случилось много чего, и необычное обоснование отъезда как-то потерялось на фоне того, что произошло в Париже.

Началось с того, что прибежал взмыленный адъютант офицера, ответственного за погрузку оборудования и отправку его в Россию. Адъютант аж дрожал, когда вытянулся для доклада. Уже по его перепуганной физиономии, все поняли, что случилось что-то из ряда вон выходящее.

Натин, сидевшая до этого в кресле у окна, разглядывавшая суету внизу и лениво перебрасывавшаяся репликами с братьями, обсуждавшими планы на ближайшие две недели, чуть было не вскочила на ноги. Ей вдруг показалось, что случилось что-то нехорошее именно с подопечными ей дамами. Но посланник быстро рассеял эти опасения.

– Господин полковник! Пропал ящик с вашим пепелацем! – рявкнул адъютант, вытянувшись по уставу, и пожирая начальство глазами.

– Это который? – нахмурившись спросил Григорий. Он отбросил карандаш, который до этого вертел в руках и вылез из-за стола.

– Который этот... дельтаплан! – выпалил поручик слегка запнувшись на странном названии.

Братья переглянулись.

Натин тихо выпустила воздух из лёгких, переводя дух. Она реально испугалась за своих девочек.

Также расслабился и Григорий, но при этом его улыбка тут же приобрела знакомый хищный оскал.

– И чему ты ухмыляешься так? – настороженно спросил Василий.

– Я знал, что так будет. – продолжая ухмыляться, заявил Григорий.

– Ты знал, что его сопрут?!

У Василия вытянулось лицо.

– Ну... Не совсем "знал"... А предполагал, что сопрут. Теперь – это случилось. И надо делать следующий ход.

– Господин поручик! Полиции уже сообщили? О пропаже.

– Да господин полковник!

– Ага! И они ничего не найдут... Пока гром не грянет!

Сказав последнюю фразу, Григорий снова оскалился.

– Теперь ты понял, зачем мне нужен был тот "как-бы-уротропин" здесь?

– Я думал, ты решил с германскими гобинистами(16) разобраться... – резко перешёл на санскрит Василий.

– Дык я как раз хотел проехать через Германию! – всё также хищно улыбаясь ответил Григорий на том же языке.

Натин же с великим интересом стала слушать, мысленно прикидывая как наиболее ядовито "вставить" обоим братьям. Ведь оказывается, от неё скрыли некий проект. Впрочем скоро она сама вспомнила, что нечто такое, братья при ней обсуждали. И речь шла о германских гобинистах.

Придя к выводу, что её просто не успели уведомить, она отложила кровожадные планы на потом и принялась слушать.

Из речей братьев стало известно, что Григорий уже давно имел большие планы на такую взрывчатку как "пластит". А основа её – очень ядовитое вещество, под названием гексоген.

Оно было открыто сравнительно давно в той же Германии, и поначалу, предполагалось как заменитель уротропина. Хотя до аптек так и не дошло. Вовремя обнаружили, что оно является очень сильным ядом. Но о бризантных свойствах сего вещества даже и не подозревали. Тем не менее, чтобы сделать пластит, нужно было не только гексоген, но и пластификатор.

Оказалось, что пластификатор для этого уже был сделан. В Париже. Всё тем же знакомцем Натин. Химиком Сорбонны. И первые двадцать(!!!) килограмм этой взрывчатки, были тихо упакованы в ящик с мотодельтапланом.

Но и это оказалось не всё!

С великим удивлением, Натин узнала, что Румата не только упаковал туда взрывчатку, но и положил туда недавно сделанную в Санкт-Петербурге "рацию". Которая представляла из себя примитивный радиодетонатор.

Но и это не всё!

Сей детонатор был присоединён к двадцати килограммам пластита, упакован в отдельный ящик и спрятан среди деталей мотодельтаплана!

То, что детонатор был примитивный, Натин не сомневалась. Технологии этого мира, более-менее приличный сделать не позволяли. Поэтому вероятность самопроизвольного срабатывания этого устройства была не нулевой.

При этой мысли у Натин пробежал мороз по коже.

"Они что, оба такие отморозки?!" – промелькнуло в голове у прогрессорши.

"Вот! И я постепенно их же терминами думать начинаю! – мрачно подумала она. – Впрочем... Чья бы корова мычала! Сама же была совсем недавно... Да и сейчас... Может быть... ещё... являешься всё той же "Чахлой принцессой повышенной злобности"... Как говорил мастер по психомаскам. Ещё тогда, на Аттале".