Текст книги "Самолет для валькирии (СИ)"

Автор книги: Александр Богатырев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 33 страниц)

Григорий вылез из кабины, захлопнул дверь. Ещё раз полюбовался на суету и рявкнул.

– Михайлов!!!

Молоденький унтер бодро подбежал и вытянулся по стойке смирно.

– Когда придёт завтра мадемуазель Смирнова – передай, чтобы её немедленно приставили к изучению матчасти пятой модели. Она её будет водить.

– Слушаюсь! – козырнул Михайлов.

"Вот и хорошо! – подумал удовлетворённо Григорий. – И слово не нарушено, и Оленька при деле. Главное, у неё будет конфетка. Чтобы не куксилась! И летать она будет. Ведь очень хочет? Значит будет! И как раз новые рекорды будет устанавливать. По дальности и скорости. То, что надо!".

Удовлетворённый таким решением, Григорий пошёл смотреть куда пристраивают новый самолёт.

– Первые залпы большой войны

Потирая руки от предвкушения, Натин расхаживала по своей комнате. То, что её таки оценили с её возможностями и наконец-то встраивают в дело очень серьёзно, сильно радовало.

Но ещё больше радовало, что с ней полетит Василий.

Она уже не пыталась от себя гнать мысль что этот парнишка, с горящим взором ей откровенно нравился. И она буквально жаждала как-нибудь к нему подобраться поближе. А тут – такая возможность! Шесть часов полёта! За шесть часов можно было сделать всё. Узнать всё, что хотела, разгрызть наконец, этот "крепкий орешек", который так ловко от неё бегает.

И именно это тщательное дистанционирование Василия от неё, ещё больше подогревало интерес. Этот змий постоянно, в любых ситуациях, старался сделать так, чтобы между ним и ей оказался брат – Румата. Так что все её поползновения в ту сторону, натыкались на широкую грудь этого вояки и булыжную харю, которая, казалось бы ничего не понимает.

Странное дело: Когда в университете её пытался "завоевать" Мал Далек, – это вызывало сильнейшее отторжение. Казалось, что вот, некий ..., пытается поставить её на короткую цепь со страховым ошейником. Как псину. Ведь Мал не скрывал, что именно "завоёвывает". А значит "покоряет". Ага! Разбежалась она! Покоряться каким-то там... поэтому она воспринимала все знаки внимания со стороны Мала, ни много ни мало как покушение на её личность и свободу.

Но сейчас, почти что оказавшись в той же ситуации, что и сам Мал, она поняла, что это значит. И смутно, но наконец, на своём примере, начала понимать что в Мале разожгло такую маниакальную страсть.

Да и то, что выдавалась великолепная возможность узнать братьев поближе – на примере пусть одного, но самого Василия, учёного, – ещё более подогревало в ней интерес к предстоящему вояжу.

Натин быстренько пробежалась по делам, которые требовали срочного выполнения, или завершения.

"Группу на рукопашке, старшая погоняет. Всё, что надо на отработку я им дала. Химики – этим ничего пока не надо. Биологи – тоже. Контроль выполнения плана понадобится через недели две, когда они сделают необходимые ингредиенты...".

И тут мысли, крутанувшись по дальним окрестностям, упёрлись в ближние...

Паола!

Долг!

Ведь она пока крайне скверно знает русский язык, и одна оставшись, будет полностью беспомощна! А Богданов, на кого можно было (и нужно было!) её спихнуть – умотал в Швейцарию.

Натин поняв, что придётся брать Паолу с собой, а следовательно, никакого "интима" с Василием не получится, зашипела как рассерженная кошка. От досады.

Паола, усердно штудировавшая учебник русского языка, что подкинули ей братья, настороженно покосилась на патронессу.

– Паола! – почти прорычала Натин, чем ещё больше напугала свою подопечную, – Мы должны отправиться в Парагвай. И ты – с нами. Я, ты и Васса Эсторский.

Паола непонимающе и вопросительно посмотрела на Натин, гадая что же на самом деле вызвало такой взрыв ярости. По тому, что сообщено, всё выглядело достаточно безобидно. Это вам не в дикую Россию вояж устроить. Тем более, что уже здесь... И не такое бывало.

– Паола! – чуть умерив гнев начала Натин. – Я должна тебе сказать кое-что. О себе и своих возможностях. Реальных. И тебе придётся дать самое страшное слово, клятву, что никогда, даже под пыткой никто от тебя этого не узнает. Иначе... Ты потеряешь всё.

Вот теперь Паола по настоящему испугалась. Так как почуяла, что некие очень крутые мировые тайны вплотную взялись за её бедную тушку.

Надо заметить, что Натин стала жертвой незнания. Она изначально специализировалась на средневековых обществах. А тут, в России, общество переходящее в индустриальную стадию развития, культура его сильно отличается от тех, которые она изучала в университете. Да даже от того же общества княжества Аттала.

Ведь что диктовали правила и законы княжества, по отношению к тем, кто является хотя бы слугой? Даже не некоей персоны под опекой, как то было в отношении Паолы.

Ты за него отвечаешь, а следовательно, передоверить слугу кому-то ты можешь только в одном случае – если этот "кто-то" является либо твоим же слугой, либо твоим господином. Опекаемые, или вассалы вообще передаче не подлежали за исключением нескольких случаев. Натин находилась в плену прежних представлений, ранее вбитых в неё. И то, что стоит поинтересоваться на этот счёт у самих жителей империи – как тут на этот счёт обстоит дело – и в голову не пришло. Сработали стереотипы. А раз не сообразила, то ходить ей в ближайшее недели, в весьма скверном настроении.

Ясное дело, в Российской империи образца 1900 года, можно было ту же Паолу, передать либо Румате, (который наш родной Григорий), либо хотя бы попросить кого-то из группы рукопашниц присмотреть за ней.

У Василия же, была иного плана проблема.

В глазах Василия, Натин представлялась эдаким "Руматой в юбке"(ясно дело не Григорием а тем, который описан у АБС в "Трудно быть богом"). То есть, суперкрутым прогрессором сверхпродвинутой сверхцивилизации. И это самое изобилие приставки "сверх-", его пугало до дрожи.

Григорий же, увидев такой, почти детский, страх у своего брата, ржал до икоты. И так как убеждению, как ни странно, этот страх не поддавался, закончилось это тем, что Григорий просто пинками погнал братца на посадку.

А посадка в пепелац Натин, осуществлялась, естественно, на том самом месте, где принцесса его сховала – в переоборудованном амбаре с отъезжающей крышей. Впрочем, "отъезд крыши" грозил случиться конкретно у Василия, причём до...

Видя, что братец раскис и мандражирует, Григорий постарался собрать Василия самостоятельно. Не полагаясь на то, что брат может и сам. Ведь "а вдруг что-то забудет?!!". А раз так, то собирал его брат Григорий как на войну.

В результате, возле амбара с пепелацем, в два часа ночи, нарисовалось тело весьма смахивающее на рейнджера середины двадцатого века. С рюкзаком за спиной, в зелёной полевой форме, и в шляпе, похожей на "афганку". Вооружение тоже присутствовало, но пока было спрятано в рюкзаке.

На территории явно соблюдалась светомаскировка. Никаких огоньков при подъезде замечено не было. Свет фар грузовичка, упёрся в широкие ворота. Плотно закрытые. И только когда Григорий заглушил двигатель, в полосу света шагнули с разных сторон две фигуры. Натин и Паолы.

– Какая у тебя компания замечательная! – начал издевательски восторгаться Григорий. – Целых две и всё тебе одному! Я тебе завидую, брат!

Братец, мрачно посмотрел на Григория, на прогрессоршу с Паолой, ждущих, когда наконец прибывшие вылезут, тяжко вздохнул и с мрачнейшей физиономией полез наружу.

Выпрыгнул. Нехотя вытащил из кузовка свой рюкзак и потащился здороваться. Григорий же его в этом опередил.

Вырубил свет, из-за чего всё окружающее погрузилось в чернильную темноту, захлопнул дверцу, проморгался и двинул в сторону двух тёмных силуэтов, обозначившихся на фоне белой стены амбара. Сзади, накинув лямку рюкзака на одно плечо, поплёлся братец Василий.

Натин фыркнула. И не понятно – то ли видела лица, то ли ещё из-за чего. Но она бодро развернулась и направилась к амбару. Дверь амбара даже не скрипнула на хорошо смазанных петлях, когда она скрылась внутри.

Василий посмотрел на чёрный прямоугольник двери как на личную Голгофу, но, тяжко вздохнув, потащился вперёд. Братец Григорий, наблюдая его реакции, веселился вовсю.

Внутри амбара, как оказалось, тоже никакого освещения не было. И когда Натин закрыла за ним дверь воцарилась такая могильная тьма, что Василию ещё больше стало не по себе. Рядом, продолжая веселиться хихикнул также невидимый Григорий.

Но тут раздался звук чиркаемых спичек и через пару секунд Натин ловко запалила керосиновую лампу.

Это был сюр: керосиновая лампа, и высветившийся бок летательного аппарата цивилизации, столетия назад ушедшей от такого осветительного анахронизма. Но, тем не менее, невольно, взгляд Василия прикипел к неземной технике, а не к самой Натин и её спутнице. Так что он больше времени потратил не на разглядывание окружающей обстановки с присутствующими, а прощупывание взглядом неведомого аппарата.

Аппарат был со средних размеров вертолёт. Но без лопастей наверху и вообще каких-либо винтов. Крылья были куцыми. Короткими. И, как следовало из элементарных соображений аэродинамики, они либо вообще не нужны были, так как он двигался на очень больших скоростях, либо они "отращивались" по мере надобности и также убирались.

– Мой пепелац! – с гордостью заявила Натин и хлопнула его по обшивке. Тут же на ней обозначился контур двери, бесшумно утонувшей внутрь и убравшейся в сторону открывая вход внутрь.

– Залезайте! Внутри он ещё более интересный, – заметив жадный блеск в глазах у Василия, – Я вижу ты такой же фанат всего летающего, как и мои сокурсники.

Василий с готовностью кивнул и шагнул, было вперёд, но тут же напоролся на руку Григория.

– Ты кое-что забыл. – услышал он.

Непонимающе взглянув на ухмыляющегося братца, он заметил, что в руке он держит очки.

– Ты забыл взять ПНВ. – ехидно заметил Григорий.

Василий хлопнул себя по лбу. Ведь собирался же взять это милое произведение технического гения Гайяны с собой. Но запамятовал. И только тут заметил, что Григорий-то как раз в очках.

– Уважаемые дамы, случаем, не интересуются стильными очками со скрытыми от аборигенов возможностями? – заметив интерес Натин спросил он. Но натолкнулся на некоторую ревность в глазах прогрессорши.

– У меня есть. – скромно ответила та. – И для Паолы найдётся. Так что спасибо.

ПНВ, действительно выглядели как красивые очки. Но имели такую кучу встроенных функций, что Василий в своё время изучавший их, упарился те функции считать.

– Ну... моё дело предложить – кивнул он Натин.

– Кстати, братец! Вояж будет удачным. – бросил он Василию – Ведь таки одну мелочь ты забыл. Добрая примета.

У Натин челюсть отвисла, когда она такое услышала. Но потом сообразила, что "Румата шутит". Ведь представить человека высокоразвитой космической цивилизации, верящего в приметы было не просто сложно...

– И что застыла? А ну на борт! Живо! – рявкнула Натин переключившись на Паолу. До той как раз наконец дошло, что все россказни патронессы про имеющийся в её распоряжении "личный виман", на котором она "с детства летает", не сказки и не розыгрыш. И осознание факта, что они вот-вот "полетят по небу" вогнало её в шок.

– Не трясись! Не уроним. На наших виманах ещё никто не угробился. – насмешливо заметила Натин и любовно похлопала по обшивке аппарата.

Восприняв сказанное как прямой приказ, Паола выпрямилась и с каменной физиономией, деревянным шагом направилась к трапу. В салоне зажёгся слабый, притушенный свет, показав вполне удобные мягкие кресла и уютненькую обстановочку.

– Куда положить? – спросил Василий, подходя ближе и скидывая рюкзак.

– Вон туда. Там видишь крепления? Для груза... – указала Натин за кресла в кабине.

– А дополнительный груз как... взяли? – тихо подкравшись спросил Григорий бархатным голосом.

– Я ничего не забываю! – несколько сварливо ответила Натин. И тут же предложила. – лучше помогите откатить крышу.

Как оказалось, крыша в амбаре открывалась над аппаратом в духе эпохи: имелся здоровенный ворот с ручками, хитрой системой из передач соединённый с цепями под потолком. И вращались все эти шестерни с передачами, хоть не с диким скрежетом и грохотом, но отнюдь не бесшумно.

Когда крыша откатилась и стала на упор, над головами показалось слегка поблекшее звёздное небо, Натин полезла в потайной кармашек и протянула Григорию ключи.

– Когда взлетим, закрой, пожалуйста всё как было. Это ключи от двери амбара.

– Будет исполнено! – галантно поклонившись ответил Григорий.

– Да! И при взлёте, быть снаружи! – бросила Натин, на что Григорий посмотрел на ту чуть ли не обиженно.

– Ну... как-то не дураки! – с некоторой издёвкой сказал он и отсалютовав, пожелав всем счастливого пути, направился наружу.

Василий заметил, что когда дело дошло уже до отлёта, страх как-то улетучился. Осталось только здоровое опасение случайно выдать некую тайну, которая не для этой особо взрывоопасной принцессы. Он даже помог Паоле пристегнуться, пока Натин обменивалась снаружи колкостями с братом и последними напутствиями. Паола всё никак не могла успокоиться. Не могла свыкнуться с мыслью, что придётся лететь. Высоко. Быстро...

Эти округленные глаза и растерянность были настолько нетипичными для того образа спокойной паладинки при вспыльчивой принцессе, что Василий даже несколько подрастерялся.

– Ты зря боишься. – улыбнулся он Паоле. – Вот смотри на нас. Мы уже давно летаем. И нам это нравится. Я знаю: и тебе понравится. Мир сверху... он такой красивый. И облака... Представь себе, что ты как птица будешь лететь среди них. Впрочем, это надо видеть. И ты увидишь.

Доброжелательная речь Василия возымела действие. Паола чуть умерила свои страхи, ощупала пристяжные ремни, пробуя их на прочность.

– А оно правда, будет красиво? – с опасением спросила Паола.

– Правда-правда! Я за этой красотой и летаю. Ты знаешь. Увидеть мир сверху – это много стоит.

– Но... – Заозиралась Паола.

– Рядом с тобой окно. Когда полетим, увидишь.

Было видно, что Паола постепенно успокаивается. А видно было это по тому, что страх постепенно сменяется в её глазах жгучим любопытством. И оно не замедлило прорваться.

– Господин Васса!... Ой! Ваше высочество Васса! А правда, что у Вас, в Вашем княжестве по звёздам летают? – выпалила та.

Непосредственность, с которой та выпалила, заставила Василия расплыться в улыбке.

– Да. Но... Тс-с! – приложил палец к губам Василий. – Мы тут инкогнито... и если будешь паинькой и помалкивать, мы тебя ещё и с собой возьмём. Туда, откуда мы все пришли. И Натин-принцесса, и мы.

Паола тут же надулась от гордости. Было видно, что её распирают вопросы, но спросить она боялась.

И тут в кабину запрыгнула сама Натин.

Паола тут же приняла свой обычный невозмутимый вид.

Натин придирчиво осмотрев пассажиров, как-то с сожалением посмотрев на Василия, прыгнула в своё пилотское кресло и лихо пристегнулась.

– Э-э... Натин! – осторожно обратился к ней Василий. – ты там полегче на взлёте... А то Паола она вообще первый раз.

Натин обернулась и сурово посмотрела на Паолу. Та, в ответ, тоже приняла не менее суровый вид.

– Ничего! – буркнула Натин. – Выдержит. Вот тогда в замке – то было очень плохо. А тут – чего бояться?!!

Первые десятки метров взлёта как-бы подтверждали предположение, что Натин будет вести свой аппарат без лихачества.

Сделавшиеся прозрачными окна и тут же переключившиеся на режим ночного видения, показали, как земля, стены амбара, мягко провалились вниз, оставив там поднятую тучу пыли и "господина-принца Румату" машущего своей шляпой.

Вот только дальше...

Внезапная перегрузка вдавила обоих пассажиров в кресла, а прямо перед носом аппарата показались те созвездия, которые они помнили, перед этим были в зените...

У Паолы снова округлились от страха глаза. Особенно, когда она увидела где-то "вверху и немного вниз" огни города. Горизонт на востоке, временно превратившийся в стену, обозначился быстро розовеющей полосой зари нового дня.

******

Лицо Паолы было серым от страха. Она крепко, до боли в пальцах вцепилась в подлокотники кресла и с ужасом косилась в окно, где кошмарно далеко внизу(вверху? верх и низ поменялись!) проплывали виды побережья Балтики. Она была примерно знакома с географией и знала, что где находится в окрестностях Питера, что дальше с этими окрестностями соседствует, какие края, и на каких расстояниях. И уже то, что она видела, не могло её не повергнуть в ужас. Внизу были те места, которые если двигаться обычным порядком, достигаются спустя несколько дней пути... А тут всего-то минута-две! Такие скорости! ТАКАЯ ВЫСОТА!!! А ведь и действительно: чисто на глаз, высота уже была явно несколько миль.

Она уже по первому знакомству с принцессой, знала, что та не без странностей – вырезать в одиночку целый замок негодяев и бандитов, это даже полусотне здоровенных мужиков будет сложно. А она – она смогла! И результаты этой резни она слишком хорошо помнила. И залитые кровью одежды принцессы, заляпанное красными брызгами лицо, и палаш в руках – целиком красный от налипшей крови. Потом, когда они тащили спасённых по коридорам через все эти реки крови, переступая через отрубленные конечности и отрезанные головы, через трупы бандитов, было ещё страшнее.

Но сейчас...

Она представляла весь полёт на "вимане" как эдакое тихое плавание среди облаков... или как полёт птахи высоко в небесах. Тот полёт, когда снизу можно долго наблюдать, как она величественно плывёт на фоне неба... Однако то, что она видела, выходило за все пределы того, что даже помыслить сложно. Теперь она поняла как принцесса доставила её тогда из Швейцарии в Россию. Просто опоила снотворным, затащила в этот небесный корабль и...

Неужели и тогда она вот так летела?!! Без чувств, но со страшной скоростью. На высоте, где даже облачка внизу – мелкие клочки ваты... Да кто они такие?!!

Паола скосила глаза на Вассу Эсторского.

Он... Он смеётся!!!

– С места рвёшь – отвал башки! – сотрясаясь от беззвучного смеха бросил принц Васса. В это время как раз небо и земля за бортом снова поменялись местами и заняли своё обычное положение. Теперь низ был низом, а потолок кабины там, где небо.

– Я уж думал, ты решила суборбитальный скачок до самого Парагвая выполнить. – добавил он. Последние слова Паола не поняла, но видно для принцессы это что-то значило, так как в её тоне было видно, что она-то как раз знает о чём речь.

– Нет. До Парагвая скачком это через космос. Для этого мой виман не предназначен. Скорости не хватит. А так я просто перепрыгиваю Европу пока ночь. Дальше, над Африкой и Атлантикой – мы никому не будем интересны.

– Думаешь, заметят? – всё также легко усмехаясь спросил Васса.

– По инверсионному следу – обязательно.

Тон у Вассы был такой спокойный... Паола вслушалась в его интонации, и, хоть и не поняла большей части того, что было сказано (хотя, из уважения к ней говорили на итальянском), невольно расслабилась. Волшебный аппарат, тихо и плавно, но с чудовищной скоростью, нёс их в далёкую страну на другом краю мира. О которой она, до недавнего времени, даже не слыхала.

Это какое нужно иметь могущество, чтобы вот так летать?

И что понадобилось этим полубогам там, в том захолустье?!! Ведь сама Натин говорила, что "страна очень бедная и захолустная"!

..Но тон у принцессы с вечера чего-то очень недовольный. Был. Сейчас эти недовольные нотки куда-то делись.

На Паолу она смотрела, почему-то, волком постоянно изводя её мелкими придирками. Сейчас же – смотрит на свой штурвал и картинку перед ним. На Паолу – ноль внимания. И тон поменялся...

"Так она не боится летать? Ей это ТАК НРАВИТСЯ?!! – подумала Паола. – Ну, Васса – он месье мужественный. Ему полагается. Но... принцесса... Она хоть и не слабая женщина, смелая... Но чтобы такое ещё и нравилось?!!"

Последняя мысль поразила Паолу настолько сильно, что она просто забыла сама бояться. Потом она вспомнила ту дикую русскую вокруг которой так прыгает второй принц Эстор. Хелен. С которой пришлось пожить в Париже во время их вояжа на Всемирную Выставку. Та ведь тоже не боится летать. И, как сама же говорит, это ей до жути нравится. Но её "пепелац" летает плавно. Тихо. И не высоко. Но этот!!!

Паола снова испугалась. Однако, её тут же от мрачных мыслей отвлёк принц.

– Гордись Паола! Никто из вас ещё так высоко не забирался в небо. Ты первая из всех. Жаль, что этот рекорд так и останется неизвестным. Но ничего! Мы что-нибудь придумаем. Мы-то его помнить будем.

– Но ведь вы... – попробовала возразить Паола.

– Мы – это мы! – как-то странно возразил Васса и Паола тут же вспомнила с кем разговаривает. И хоть принцесса не сказала ничего сверх того, что у неё есть виман, летающий в небесах, но она стала догадываться с кем её свела судьба. Усугубила эти догадки сама принцесса.

– Не только высоко! – вставила она. – Но и быстро! Здешние далеко не скоро смогут сделать самолёт, чтобы летать так быстро.

– А сколько сейчас? – полюбопытствовал Васса. И было видно, что любопытствует чисто для Паолы. Он-то наверняка знал.

– Два километра в секунду. – ответила Натин.

– И высота, километров двадцать?

– Двадцать четыре. И ещё поднимаемся.

– Да... Первой космонавткой Паоле не быть. Но и то, что есть уже достижение. – Всё также доброжелательно посмеиваясь сказал Васса.

Паола заметила в глазах Натин что-то вроде ревности, которую принцесса быстро задавила, продолжив с интересом наблюдать за разговором. После, взглянув на широкое панно перед штурвалом, она вообще отвернулась от него и переключилась на разговор. Причём быстро полностью забрала себе внимание Вассы.

Сначала разговор шёл как бы ни о чём.

Васса тут же почувствовал, что его прощупывают и слегка напрягся. Но быстро спрятал свои чувства за лукавой улыбкой. А когда Натин попробовала копнуть глубже, довольно ловко ушёл от прямых ответов. Отделавшись очень общими словами. Увидев это, уже сама Натин напряглась.

Но так или иначе, болтовня, если так можно было бы назвать их разговор, как поняла Паола, шла либо о возможностях их Домов, либо об отношении их Дома к Дому Натин.

И вот после этих взглядов, у Паолы наконец, сложилась полностью картина взаимоотношений. Пусть она поняла так, как поняла, исходя из своих знаний и стереотипов. Но то, как люди друг к другу относятся, она поняла довольно точно.

Натин – побаивается братьев Эстор. Потому, что знает их реальную силу. Что это значит? Это значит, что Дом Эстор занимает более высокое положение, нежели у принцессы.

Нравится ли ей Васса?

Наверняка.

Какие чувства испытывает сам Васса к Натин?

Симпатию. Однако, на эту симпатию накладывается Долг, загоняющий чувства в жёсткие рамки. Плюс, опять-таки, с его стороны, осторожность. Диктуемая соображениями безопасности Дома. И то, что он, воспринял виман принцессы как само собой разумеющееся, то, как принцесса со страхом взирала на их яхту, она поняла, что их Дома очень могущественны.

Но оставался вопрос: это за какими горами их княжества находятся? Казалось бы вся земля уже исследована и остались какие-то "белые пятна", откуда вылезли представители этих двух Домов? Но тогда почему они не завоевали себе места в мире?

Они удовлетворены своим?

Вряд ли!

И может быть они что-то всё-таки хотят завоевать? Может то, что они сейчас делают – к тому завоеванию? Но если они такие могущественные, то может они и Британскую империю разгромят? Если так, то ей, Паоле, очень сильно повезло, – она оказалась приближённой принцессы Дома, намного более могущественного нежели британцы. Всегда хорошо заранее оказаться на стороне будущих победителей.

Если насчёт взаимоотношений этих двух сиятельных особ у Паолы не было никаких сомнений, то насчёт их происхождения сам Васса подбросил такое, что заставило поставить всё, что она надумала под большой вопрос.

Вышло это где-то ко второму часу полёта. Может даже раньше.

Принцесса, как она сказала, "скорректировала маршрут" и "спустила виман ниже". Хотя это "ниже" было весьма относительно. Когда, как выразилась Натин, они "прыгнули через Европу", их полёт проходил на высотах почти пятьдесят километров. Они увидели свет будущего дня, когда внизу была ещё темень. Но вот миновали Адриатику, миновали родную Италию, Средиземное море, и виман "снизился". До высоты в шестнадцать километров.

Тут Натин сказала, что "большую часть пролетели и спешить уже не следует". Вывела скорость до "каких-то полукилометра в секунду" и, махнув на управление рукой переключилась на Вассу.

Видно она отбросила-таки свои страхи. И теперь болтала с ним легко и совершенно свободно. Они что-то вспоминали из времён, когда каждый учился в университете.

А внизу бескрайнее море тем временем подёрнулось розовой пеленой наступающей зари. Васса, бросал иногда, взгляд на большое панно с изображением (как ещё одно окно!), где можно было посмотреть с увеличением то, что пролетали. Как бы вблизи посмотреть. И тут, его внимание привлекла какая-то "букашка" ползущая по океану.

Васса тут же вперился в своё панно, и быстренько набрал увеличение. На его лице проявилось неподдельное любопытство.

– Что-то интересное? – Спросила принцесса.

– Да. Там внизу.

– А ты... я заметила!... – Как-то даже восторженно бросила Натин, – Ты как-то всегда... с повышенным любопытством разглядываешь всё, что тебя окружает. Неужели даже в банальном ты находишь нечто?

Уже лицо самой принцессы светилось неподдельным и жгучим любопытством.

– Не мой мир. Всегда интересно. – всё также жадно рассматривая картину, ответил Васса.

Где-то далеко внизу, оставляя длиннейший шлейф чёрного дыма, спешил через Атлантику по Гвинейскому заливу пароход. В лучах утренней зари, сверху всё выглядело весьма живописно. И чёрно-коричневые клубы дыма, и розовые гребешки волн, и сам пароход также окрасившийся на несколько минут в красно-оранжевые тона.

– Кажется один из тех, кто идёт в Южную Африку.

– Возможно, на войну.

– А может, там сейчас плывут наши знакомые... Из тех, кто отправился на войну с англичанами не пожелав к нам присоединиться.

– Это не та ли ватага авантюристов, во главе с месье Ганецким? – попыталась уточнить Натин

– Возможно и они.

– Получается, что через месяц они будут уже воевать... – нахмурившись заметила Натин.

Но не те загадочные "Месье Ганецкий с ватагой" так заинтриговали Паолу. А брошенная вскользь фраза: "Не мой мир. Всегда интересно".

******

Вообще, перелёт через Африку и разворот в сторону Парагвая лишь где-то в районе Берега Слоновой Кости, был согласован заранее. И предложил его Григорий. Уж очень ему сильно хотелось посмотреть в тот район Атлантики, прилегающий к берегам Африки, где проходила трасса, соединяющая Европу с Югом Африки. Так, невзначай оценить, сколько там судов проходит.

Идея была шальная. И особо много не сулящая, так как даже если смотреть из стратосферы, много не определишь – нужна статистика за определённый промежуток времени. Григорий даже посетовал в шутку, что нет спутника... пока...

Но Натин, услышав такую дикую идею, тем не менее лишь плечами пожала.

– А... каковы препятствия? Что мешает? Могу и туда заглянуть!

Григорий, услышав такое не подал виду, что удивлён. Но по здравому размышлению, просто прикинул, что имеет дело с представителем цивилизации, которая далеко ушла от его родной, и, естественно, самолётик у Натин должен быть соответствующий. Да и само по себе заявление Натин, что самолётик на термоядерной энергии работает, уже предполагало у него возможности пару раз "не почесавшись", обогнуть вокруг шарика. Без дозаправки топливом – бораном.

Натин так и сказала.

– До Средиземного моря придётся пройти быстро, чтобы не будоражить население, а дальше, экономичным ходом, на полторы скорости звука, я могу дотащиться куда угодно. А если вообще прижмёт, то перейду в "режим кондора". В нём уже совсем ограничений ни по времени полёта, ни по дальности не существует.

– Серьёзно вас на феодальное общество экипировали! – саркастически заметил Григорий, но тут же уцепился за идею "просмотреть".

– Стандартная экипировка экспедиции прогрессоров – пожала плечами принцесса.

– У нас несколько не так... – промычал было, Григорий, но как бы спохватился и перевёл речь на то, что будет делать Натин по прибытию.

– Функция хамелеона у аппарата, думаю, имеется. – как утверждение спросил он, на что Натин утвердительно кивнула.

– Могу сделать так, что даже вблизи флаер будет выглядеть как необычной формы гранитный валун.

– Замечательно! А плавать сей аппарат умеет? Такую функцию предусмотрели или обошлись тем, что попроще?

– Нет, почему же, умеет. Никогда же заранее не представишь, в какую ситуацию прогрессор может вляпаться.

У Григория тут же возникла идея на конечном участке просто изобразить из флаера моторную лодку и приплыть в столицу Парагвая. Но по дальнейшему размышлению, и прикидке, этот вариант совместными усилиями забраковали. Так и решили, что флаер будет оставлен где-нибудь недалеко от дороги, желательно в зарослях. И замаскирован будет под валун. Как и предложила сразу Натин.

Конечно же, добираться до Асунсьона придётся пешком... Потому, что окрестности любой столицы достаточно обжиты и найти там рядом достаточно глухие заросли, да ещё недалеко от дороги, и чтобы эти заросли были достаточно дикими – сложно. Но в таком варианте больше шансов сохранить тайну вояжа.

Пока обсуждали, Василий не представлял, что ему предстоит. По аналогии с теми пробежками по окрестностям родного города, он не видел чего-то принципиально невозможного, или запредельно тяжёлого.

И тем не менее...

******

– Месье, Ганецкий! Куда это вы так смотрите?

Француз, выкатившийся на палубу после бессонной ночки за карточным столом, вытаращился на русского, что-то пристально разглядывающего в небесах. Солнце, только-только показавшее свой краешек из-за горизонта, окрасило всё в розовые тона. Море, лишь слегка покрытое рябью от лёгкого ветерка, покрылось рыжими блёстками. Но не красоты морской зари интересовали поручика, а что-то высоко в чистых рассветных небесах.

– Неужели вы там, средь ангелов небесных решили разглядеть удачу в карточных играх?

Шутка вышла корявая, но тем не менее Ганецкий лишь поморщился, продолжая напряжённо смотреть в небо. Хороший цейсовский бинокль, с которым он почти никогда не расставался, был направлен почти вертикально вверх.

– Месье! Вы бы не зубоскалили, а сами посмотрели! – не вытерпел он продолжая пялиться на небо.

– А что там я должен увидеть?

Француз потёр руками изрядно покрасневшие от бессонницы глаза и проморгавшись посмотрел на русского.

– Смотрите... – оторвавшись от своего оптического инструмента Ганецкий ткнул в небо пальцем.

– И... что? – таки задрал голову к небу француз.

– Видите облако?

– Э-э... Вижу. Вот это прямое как палка?