Текст книги "Заглянуть за горизонт (СИ)"

Автор книги: Александр Гром

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 11 страниц)

     Ваш Драко Тайндар, ярл и друг.

     Прочитанное завещание повергло меня в замешательство. И не потому, что у дяди во владении оказался целый замок, (про который он никогда почему-то не упоминал) и кое-что ещё в придачу. Нет. Я ведь сам был далеко не беден. Причина моей растерянности крылась в другом. Внезапно я оказался поставлен перед выбором: или резко меняй свою жизнь, или продолжай плыть по течению давно знакомой реки. И пусть меня довольно сильно не устраивали нынешние порядки, но всё же… как не крути, Далидор – моя Родина. Где прошло моё золотое детство. Минула пьянящая голову юность, оставившая щемящие воспоминания о первой настоящей любви. Под посвист вражьих стрел пролетела лихая молодость, ознаменовавшаяся рубцами на теле и душе. Ещё тут полным-полно дорогих моему сердцу могил друзей, павших на поле брани. Здесь вышла моя первая книга. Стоит дом видевший не одно поколение Тайндаров. Растут деревья, помнящие меня совсем малышом. А там… Там всё чужое, пусть и принадлежащее дяде.

     Так ничего и не надумав, я отправился спать. Утро вечера мудренее частенько говаривал мой дед. Да и мой гость Журавль ратовал за то же. Едва добравшись до кровати, я мгновенно уснул.

     Видения в ту ночь меня посещали крайне странные и хаотично сменяющиеся:

     – Огромный таракан с лицом Тарайи сидел в нашей гостиной, с превеликим аппетитом сгрызая тарелки из фамильного сервиза, услужливо подаваемые мной.

     – Пустыня без конца и края. Безжалостно палящее солнце. И я плывущий по этому жёлтому морю на маленькой парусной лодочке. Возле борта вдруг возникает фонтанчик песка, затем всплывает кит. Он совсем по человечески, заливисто смеётся. Вот только от этого, почему-то не весело.

     – Большой город, улицы которого заполонили деловито снующие мертвецы. Кладбища по его околицам, где в гробах кричат и тяжко стонут живые люди.

     – Стаи лебедей, кострами вспыхивающие в тёмном небе, едва их нашаривал зловещий синий луч.

     – Стадо овец, жующее истекающую кровавым соком траву.

     И что-то ещё. Стёршееся из памяти. Впрочем, я о том не сожалел. Мне хватило запомнившегося.

     Проснувшись, я позволил себе немного поваляться в кровати, потом встал, отдёрнул шторы. Дождь утих, но солнце едва проглядывало сквозь густую пелену облаков. Часы между тем показывали половину десятого. Бесцельно побродив по спальне с пол часа, я решил, что самое время навестить постояльцев. Но нашёл я их не во флигеле, а в глубине двора. Они сидели попыхивая трубками, в беседке под старыми липами, у тихо журчавшего ручья, бежавшего по ложу из гальки зелёного, синего, белого и розового цвета.

     – Неплохая у тебя усадьба, господин Ральф! – вместо приветствия одобрительно воскликнул Колесо. – Красотища! Покой! Уют!

     – Да, в такой, только жить да счастье наживать. А начать с женитьбы на здоровой, красивой бабёнке. Детишек уйму завести, внуков увидеть, – присоединился к нему Журавль.

     – Совет в общем стоящий, – рассмеявшись, признал я. – Хотя и требует некоторой коррекции. В плане количества. С меня, например, хватит сына и дочки. А орава… Нет, это слишком.

     – Только тут есть одно «но», всё это перечёркивающее. Или ставящее под большое сомнение, – внезапно испортил впечатление от слов друзей Призрак.

     – Ты о чём, уважаемый?– я в упор посмотрел в ярко-синие глаза новоявленного скептика.

     Тот спокойно выдержал мой взгляд и сказал:

     – Ваша страна больна самым страшным видом чумы. Той чумы, которая, поражая ум человека, делает из него безжалостное чудовище, готовое уничтожить любого, кто хоть чем то отличается от ему, подобных особей. Здоровым здесь не выжить, господин Ральф. Это лишь вопрос времени.

     – Подумаешь открытие, – буркнул я, присаживаясь на одну из лавочек обрамляющих стол внутри беседки. – Да я его сделал уже много лет назад. И соответственно самообманом не занимаюсь. Но Родину не выбирают. Верно?

     – А не обидно за такую «Родину» кровь проливать? Свою, да… и чужую тоже?– с кривой усмешкой спросил Журавль.

     – Пол года назад я покинул военную службу, – медленно чеканя слова, сообщил я. – Что ещё хотите знать?

     – Ну, тогда я полагаю, тебе легче будет решиться на отъезд с нами в Пристань, – обрадовано ухватился за услышанное Колесо. – Драко всегда говаривал нам, что самый большой якорь, удерживающий его племянника в Далидоре, это армия.

     – Правильно, – вынужден был признать я, – однако и маленькие якоря, если их достаточное количество, могут здорово помешать дрейфу.

     – В твоей власти их обрубить, – заметил Призрак, преобразовав ароматный табачный дым в серию мелких, аккуратных колечек.

     – Прежде надо взвесить все «за» и «против». Но пока это не сделано, – выдержав паузу, рассудительно произнёс я.

     – До завтрашнего утра хватит времени определиться? – спросил тот же Призрак,

     – Что за срочность? – удивился я. – Погостите у меня с недельку-другую, отдохните после долгой дороги. Глядишь, я, что и надумаю.

     – Сейчас середина второго летнего месяца. А обратный путь желательно проделать до наступления зимы. Поэтому медлить мы никак не можем, – взялся за пояснения Журавль. – К тому же в укромном месте на Синеглазке нас ждёт парусно-гребная тарата. По уговору она будет там находиться пять суток. Если наша компашка по их истечению не появится, капитан вправе уйти, куда ему заблагорассудится. Что он, несомненно, и сделает.

     – Ладно, ответ оглашу в срок, – без особого энтузиазма согласился я, а затем, напрямую, задал вопрос, вертевшийся на языке: – В чём, простите, тут ваш интерес? Только не возражайте что это не так. Не поверю.

     Трое моих гостей переглянулись. Потом Призрак, пожав плечами, сказал:

     – Никто не собирается тебе врать. Да, нам требуются люди опытные в военном деле. И ничего удивительного в том нет. Ибо, где и кому они не нужны?

     – Как-то не конкретно, хотя и верю, что без лжи. Естественно меня не устраивает подобный ответ, – с изрядной долей иронии, произнёс я.

     – Ладно, изложу подробней, – проявил сговорчивость Призрак. – Видишь ли… Практически все Дружины Пристани, и в частности наша Драконья, понесли большие потери за последние несколько лет. Причина заключается в бурной активизации нечисти всякого рода, обитающей повсюду, за пределами, обжитого людьми мирка. Мы пытались выяснить, в чём корень проблемы, но не слишком преуспели. Удалось лишь узнать, что накануне возникших бед, в сопредельных с Пристанью: Руинных Пустошах, Злом Лесу, Озёрном Крае и Изменчивой Степи появились странные чужаки в плащах-хамелеонах, идеально сливающихся с любой местностью. Вскоре они исчезли так же внезапно, как появились. И мы, увы, не успели раздобыть факты, указующие на связь чужаков с кровавой войной, вспыхнувшей на наших границах. Вот собственно и всё.

     – Сколько бойцов было в вашей Дружине до воспламенения этого конфликта с враждебными существами? – спросил я, окинув троицу задумчивым взглядом.

     – Сто тридцать семь, – с тяжким вздохом сообщил уже Колесо.

     – А осталось?

     – Хм-м-м, – толстяк замялся и нахмурившись, признался: – Мало… Очень мало. Двадцать четыре воина. Не считая нас.

     – Ни хрена себе потери! – откровенно поразился я. – Да если тамошние дела пойдут и дальше подобными темпами, то вашу Пристань вскоре некому будет защищать, и она, превратиться в сплошное пепелище!

     – Перед нашим странствием в Далидор всё вроде бы поутихло, – довольно неуверенно заявил Колесо.

     – Иногда подобное затишье бывает перед тщательно подготовленным наступлением, – не смог я удержаться, от наставительного тона.

     – У нас это отлично понимают не хуже сотника Ральфа, – сухо заметил Призрак. – Соответственно никто не расслабляется. Вот только силёнок действительно сейчас маловато…

     – Нелёгкое наследство мне досталось, – про себя усмехнулся я, а вслух сказал: – Господа, предлагаю беседу перенести в гостиную. Проблемы лучше обсуждать за кружкой доброго вина, с куском свежего хлеба и ломтем ароматной ветчины.

     Возражений не последовало, и мы пошли на второй этаж. Всё же, завтрак прошёл без разговора на серьёзные темы. Но вот после, когда гости, испросив разрешения, раскурили свои трубки, он таки состоялся. Начал его я, неожиданно уяснивший, что Судьба предоставляет мне последний шанс побывать на могиле дяди и увидеть страну столь ему полюбившуюся. Ведь Призрак тысячу раз прав, останься я в Илате, будущего у меня нет. Вот только отчий дом безумно жалко бросать… И поселится здесь наверняка, какая ни будь мерзкая тварь из Радетелей со своим выводком. Изгадят чистый дух нашего жилища смрадом гнусных помыслов и идей. Конечно, выход тут есть… Тяжёлый, но, пожалуй, единственный…

     Произнёс же я, такие слова:

     – Уважаемые гости, мной принято решение, утром отправиться в путь вместе с вами. Поэтому оставшееся время я посвящу сборам и делам, которые мне необходимо завершить. А вы пройдитесь по дому снизу доверху, и без стеснения возьмите всё что понравится, или пригодится в предстоящем путешествии. Ведь оставшуюся без присмотра усадьбу непременно разграбит серо-коричневая братия. Либо её присвоит кто-то из их вышестоящего начальства. Что, впрочем, одно и тоже. Хотя… Возможно им не достанется ничего.

     – Здорово! – восхитился моим выбором импульсивный Кол. – В Вороньем замке опять появится Тайндар!

     – Угу, братец, а с ним, открытый для твоей милости винный погреб, – произнёс Журавль, укоризненно качая головой.

     – И в мыслях не было подобного! – возмущённо возопил толстяк. – Я просто рад, что сей славный род, не пресёкся у нас в Пристани. Без всякой корысти рад!

     – Запомни эти слова, господин Ральф, – хохотнул Журавль, – и вспомни когда бурдючок на двух ногах, притопает к тебе похмеляться. И останется на недельку-другую, утолять неутолимое.

     – Ах ты, язык-помело… – Кол буквально задохнулся от праведного гнева. – А сам то тоже хорош! Кто забаррикадировался в погребе у ярла изнутри на целых три дня, горланя непотребные песни?

     – Вот вспомнил, – Журавль неожиданно покраснел, – И что с того? Горе у меня тогда приключилось. Разумом моей Линды злой дух овладел. Совсем тогда баба сбрендила. Схватила, понимаешь серп и давай им махать перед… ну, в общем, перед моим носом. Что мне оставалось? Верно. Укрыться у ярла. А почему нет? Он ведь обязан, заботится о своих дружинниках! Горой стоять за них! Разве не так?

     – В походе или на войне – да, но отнюдь не в мирное время. И тем более не в случае, когда дело попахивает супружеской изменой, – не скрывая ехидства, пробасил Кол.

     – Враки всё это! – вспылил Жура. – Как есть враки!

     – А вот старая Марта утверждает, что своими глазами видела … начал, было толстяк, но осёкся, встретившись взглядом с Призраком. Свою речь он докончил несколько туманно: – Только кто же не знает старую кикимору? Все её знают, все.

     – Ладно, гости дорогие, – сдержав лёгкую улыбку, я поднялся из-за стола, – вы беседуйте, осматривайте дом, отдыхайте. А я пойду. До отъезда много надо успеть.

     – Если хочешь, мы с удовольствием поможем, – охотно вызвался Призрак.

     – Да, ты главное задачу поставь, – энергично поддержал друга Кол.

     – Располагай нами, – присоединился к ним и Жура.

     – Нет, управлюсь сам, – отказался я. – Да и в данной ситуации я всё должен сделать сам. В общем, до встречи вечером.

     Сначала я посетил кладбище. Простился с могилами родственников и друзей. В последний раз… Затем наведался в издательство к Тари Маю. Его секретарша знавшая меня много лет, приветливо поздоровалась и, заглянув в кабинет, сообщила о визитёре. Получив приглашение, я вошёл. И впервые увидел своего издателя сильно под хмельком. Ещё… старик очень сильно сдал с момента нашей прошлой встречи. Волосы из седых, стали белы как снег, морщины на лице углубились и стали резче, под глазами залегли синеватые тени, плечи поникли, потух взор…

     – Мой дорогой мальчик! – узрев меня, он оживился, и с трудом покинув кресло, двинулся на встречу.

     – Здравствуй старый Друг и Учитель, – приветствовал я его, обмениваясь рукопожатием. – Вот пришёл попрощаться. Уезжаю. Вероятно навсегда.

     – Куда, если не секрет? – тихо спросил Тари, привычно, по-птичьи склонив голову на бок.

     – На северо-запад материка, в Пристань, – поведал я, ощутив внезапное чувство вины перед стариком.

     – А я уж было обрадовался, в надежде, что ты принёс новую рукопись, – бесцветным голосом произнёс он. – А ты… Ну да ладно. В принципе правильно поступаешь. Тебя проклятые Радетели точно в покое не оставят. Скажи лучше другое, почему именно Пристань? Это ж такая даль! И книг там вероятно вообще не читают, не то что издают. Я пойму выбрал бы знаменитый Ральф Тайндар любую цивилизованную страну из Фандарского Союза либо Лейского Договора, но Пристань… Да что ты, талантливый писатель, будешь делать в столь диких краях?

     – Учитель забывает о моём истинном призвании в этой жизни. Я – воин. Соответственно занятие мне найдётся.

     – Хм-м-м, – старик неодобрительно пожевав губами, поинтересовался: – У тебя там, кажется, родственник живёт? Дядя, если не ошибаюсь. Ты как-то, рассказывал о нём.

     – Он умер почти год назад.

     – Мне жаль. Помнится, тот был тебе дорог.

     – Да, очень. К тому же с его уходом, я лишился последнего родственника. А это как не крути, весьма печальный факт.

     – В этом мы с тобой похожи, мой мальчик…

     – О чём ты? У тебя ведь есть дочь Элиза, внучка Анабэль. Ты не одинок, нет! Или… Что случилось, Учитель?

     Тари Май подошёл к внушительному дубовому шкафу, занимавшему южную стену просторного кабинета, открыл одну из множества дверок и, достав начатую бутылку коньяка с двумя стаканами, плеснул в них: себе на донышке, мне половину. Затем дрожащим голосом он произнёс:

     – Красота Анабэль на нашу беду привлекла внимание Тимаса, сына одного из ближайших подручных Тарайи – Руфа Шептуна. Представляешь, он буквально прохода ей не давал. Но девочка и смотреть то на него не могла без омерзения. Да он, честно говоря, того и стоит: здоровенный самодовольный бугай, интересы которого сводятся лишь к жратве, выпивке и девицам. А внучка моя… она светлая была. Любила поэзию, сама писала замечательные стихи, да и задатки одарённого художника у неё присутствовали. Впрочем, ты сам всё отлично знаешь. Вот и скажи, что у них общего могло обнаружиться? Ничего. Только эта сволочь решила добиться своего, любым путём. У своего дружка из знати, Тимас одолжил карету, дождался пока Анабэль отправится навестить больную подругу, и попытался похитить её. Внучке чудом удалось вырваться, она побежала по улице и оказалась сбита внезапно выскочившим из-за угла экипажем. Проходивший мимо лекарь констатировал мгновенную смерть… Элиза не пережила подобного удара. На третий день после похорон дочери, она наложила на себя руки… И теперь, теперь я один на белом свете.

     – Прими мои соболезнования, Учитель, – едва слышно произнёс я, обнимая его за плечи.

     Тот заплакал…

     Уже уходя, я предложил старику ехать со мной.

     Но Тари Май отказался, сказав:

     – Хочу упокоиться рядом с дочкой и внучкой. А этого момента, поверь, ждать не долго осталось. Прощай мой мальчик.

     – Прощай старый друг…

     Следующей вехой моего пути был банк «Джордан и Сыновья». Там, но моём счету лежала весьма круглая сумма. Вызвав дежурного нотариуса, я сделал завещание, в котором разделил её поровну между семьями моих погибших товарищей.

     Потом я отправился в самый центр города и стал целенаправленно обходить лучшие таверны. В каждой я высматривал подонка Тимаса, рожа которого, была мне преотлично известна. Однажды мы с ним крепко повздорили. Так крепко, что хорошо запомнилось и мне, и уверен, ему.

     В четвёртом по счёту заведении мне повезло. Там, в глубине зала, сидела уже тёпленькая компания с Тимасом во главе. Спрятав лицо под сенью накинутого на голову капюшона, я сел недалеко от выхода, за свободный столик в нише, заказал бокал тёмного пива и неспешно прихлёбывая, стал ждать. Спустя полчаса Тимас поднялся и двинулся к выходу. Остальные собутыльники продолжили кутёж. Очутившись во дворе чуть раньше, я отступил в сторону, делая вид, что сосредоточенно пересчитываю содержимое кошелька. Убийца семьи моего друга, как я и предполагал, вышел по нужде. Я подождал пока тот зайдёт в туалет, затем последовал за ним. К счастью кроме нас двоих в нём не было больше никого. Дальнейшие мои действия заняли секунды. Я подошёл сзади к Тимасу, изготовившемуся справлять малую нужду и одним взмахом кинжала, перерезал горло. Кровища хлынула… Фонтаном. Само же тело упало ничком, содрогаясь в предсмертных судорогах. Вытерев лезвие об одежду старого знакомца, я постарался побыстрей оказаться за пределами таверны, на многолюдной улице справедливо носящей название Дворцовой. Теперь мне действительно нельзя было оставаться в Далидоре. Ибо Стражи Закона непременно выйдут на след убийцы сынка высокопоставленного Радетеля. В чём им непременно поможет огромный штат осведомителей среди самых разных слоёв общества. Но фора минимум в три-четыре дня, я считал, у меня имелась.

     Я вернулся домой в преддверии вечера, нигде больше не мешкая. Своих постояльцев обнаружил в гостиной. Перед каждым лежало по три-четыре книги из нашей домашней библиотеки.

     – Всем привет! – промолвил я, окидывая выбор троицы заинтересованным взглядом, а затем с удивлением спросил: – И это всё что вы выбрали из множества предметов наверняка нужных в дальнем странствии?

     – Ну, во-первых, книги – самая большая ценность в мире, – воздев указующий перст к потолку, с апломбом констатировал Кол.

     – Во-вторых, господин Ральф, на тарате у нас всё в буквальном смысле есть, – заверил меня Жура.

     – А в третьих, – едва заметно улыбнувшись уголками губ, подключился и Призрак, – мы в Пристани все поголовно фанатики чтения. Без преувеличения!

     – Хм-м-м, – я пришёл в небольшое замешательство, – а… откуда же вы черпаете свет знаний?

     – Господин Ральф… – лекторским начал Кол.

     Но я его прервал, попросив:

     – Ребята, давайте впредь без «господ». Полагаю негоже так друг к другу обращаться тем, кому предстоит нелёгкий, совместный путь.

     – Замётано, – охотно согласился толстяк, под одобрительные кивки товарищей. Потом он продолжил: – Дело в том, что едва ли не у каждого жителя Пристани довольно приличная библиотека. А у ярла Драко, так вообще огромная. Но твоих романов у него не было. Поэтому мы прихватили их с собой все. Будет чем теперь в дороге заняться. В свободную минуту конечно. А, прибыв на место, вернём их тебе. Поставишь на полку, и будет полный комплект.

     – Говоришь обилие библиотек, – ещё больше озадачился я. – Но сами книги, где достаёте?

     – Ну, ты, достойный Ральф, вообще гляжу, жителей Пристани за дикарей держишь, – с нотками обиды произнёс Жура. – А у нас, между прочим, есть типография, в ней пользующиеся спросом литературные труды, изредка привозимые торговцами из вне, перепечатываются и продаются. Имеются так же две газеты: Вестник Форпоста и Странник. Впрочем, что касается книг: основная масса, приходится на добытые, в заброшенных городах Древнего Мира.

     – По моему, сии фолианты, должны рассыпаться в прах от одного только прикосновения, – проявил я здоровый скептицизм. – Разве не так?

     – В наших краях почти во всех населённых пунктах прошлого до сих пор действуют заклинания Сохранения. Они то и уберегают книги от пагубного воздействия времени, влаги и грызунов, – заговорщически подмигнув, сообщил Кол.

     – Значит и Магические Артефакты достаются вам в целости? – спросил я, с невольным замиранием сердца, ибо представлял себе, сколько возможностей это сулило людям.

     – Иногда да, иногда нет, – криво усмехнувшись, ответил Жура. – Видишь ли, э-э, Ральф, зачастую ценные Артефакты окружены охранными чарами. И порой, попытка заполучить какой ни будь из них, заканчивается плачевно: человек погибает жуткой смертью, а приглянувшаяся ему древняя штуковина либо теряет свои свойства, либо исчезает в огненной вспышке.

     – Ничего не скажешь, по взрослому живёте, – уважительно признал я.

     – А ты думал, – молвил Кол, подкручивая усы, – и ты у нас скучать не будешь. Гарантирую.

     – Это я уже понял, – невольно рассмеявшись, согласился я. – Пока же давайте займёмся насущными делами. Для начала поужинаем. Ведь вы ещё не ели, верно?

     – Нет, – отрицательно замотал головой Кол, – мы, видишь ли, решили дождаться хозяина, то есть тебя, а потом уже и вкусить хлеба насущного. Хм-м, ну и надеюсь не только его.

     – Какой я тут теперь «хозяин», если утром ухожу навсегда, – с внезапно нахлынувшей горечью произнёс я.

     – Да ты особо не тужи, – сказал Жура, явно с намерением поддержать, – ведь не в лачугу едешь, а в замок. И пусть он не шибко велик, но зато надёжен, красив, и в нём достаточно артефактов дабы сделать бытие там весьма комфортным. В общем, я более чем уверен, тебе там понравится.

     – А почему собственно замок назван Вороньим? И откуда он взялся у дяди? – задался я очевидными вопросами.

     – Годков эдак пятнадцать назад, мы собрали Ватагу из пятидесяти человек и на небольшом драккаре отправились «потрясти» самый сказочно богатый из всех заброшенных городов северо-запада – легендарный Тальмар, – издалека начал объяснения Жура. – Но с самого начала плаванья нас преследовали неудачи. В их неполном перечне: испортившийся уже в конце первой недели пути, запас качественных продуктов; пробитое о подводную скалу днище; дорого обошедшаяся кораблю и экипажу схватка с двумя ладьями разбойных людей на Лукавом озере; Чёрная лихорадка, выкосившая почти половину братии; а так же страшная буря, разыгравшаяся на просторах пресноводного Мирного моря. Она то, как раз и заставила искать спасение в устье одной из рек, распадавшейся затем на множество рукавов. Пытаясь добыть пропитание, мы заблудились в образовавшейся, сильно разветвлённой дельте. И в итоге, совершенно случайно, наткнулись на прекрасный хоть и небольшой город, расположенный на полузатопленном острове. После этого Тальмар надолго перестал нас интересовать, ибо добытое там, сделало всех, весьма состоятельными людьми. Что бы ты имел представление, могу лишь сказать о тогдашней доле ярла Драко, составившей двести пятьдесят фунтов золота, триста фунтов серебра и почти сто фунтов драгоценных каменьев. Не считая полтора десятка магических артефактов, тоже стоящих приличную сумму. Когда же мы вернулись назад, твой дядя выкупил у Общины заброшенный замок, построенный ещё во времена Древнего Мира с прилегающей солидной территорией. Потом он вложил часть средств в его капитальную реставрацию. И последние двенадцать лет доживал в нём припеваючи. А что касается названия… Так оно прилипло к замку, из-за старинных башенных флюгеров, изготовленных в виде горных воронов. Впечатляющие я тебе скажу птички! Впрочем, сам увидишь.

     – Нда-а, вы действительно не скучаете в своей Пристани. Действительно… – поддавшись очарованию короткого рассказа, задумчиво протянул я.

     – Нам бы покушать, – скромно потупившись, напомнил Кол.

     – А так же выпить и переночевать, – лукаво ухмыльнувшись, пошутил Жура.

     – Сейчас-сейчас, – спохватившись, я быстро покинул гостиную и направился в погреб.

     Вскоре все с аппетитом вкушали принесённые мной продукты, изредка запивая их глотками белого вина «Слёзы Снежной Эльфийки».

     Покончив с ужином, гости, вновь испросив разрешения, раскурили свои трубки. Отсутствие данной привычки я компенсировал, налив себе второй стакан вина. Едва пригубив его, я попросил, ощущая в душе стремительно нарастающее желание увидеть вторую родину дяди:

     – Поведайте ещё о Пристани. Ну, хотя бы в общих чертах. Что там да как. Конечно, дядя Драко говорил со мной о ней, но это было так давно, что почти всё стёрлось из памяти…

     – Около сотни лет назад, неподалёку от Руинных Пустошей возник небольшой лагерь искателей артефактов, – неожиданно взялся отвечать, обычно не особо многословный Приз. – А так как добычи было пруд пруди, то он быстро превратился сначала в некое подобие деревни, после в посёлок, а уж затем и в город Форпост. С тех самых пор и по нынешние времена управляется он Мэром и Городским Советом, которые избираются раз в десять лет. Сама же наша страна, на карте представляет из себя, почти правильный квадрат. С одной стороны к нам подступают Руинные Пустоши, с других: Злой Лес, Озёрный Край и Изменчивая Степь. И соответственно по названию этих сопредельных, заброшенных земель, образовались четыре населённые области: Руинный Рубеж, Лесной Рубеж, Озёрный Рубеж и Степной Рубеж. Мы кстати, живём в последнем. Ещё… Каждая область состоит из нескольких Общин, которыми правят избираемые единожды в десятилетие Старейшины. Их Совет и его Глава, решают все спорные вопросы возникающие внутри территориального образования. И не обязательно достигнуть преклонных лет, что бы стать Старейшиной. Главное требование к руководителям Рубежа – мудрость, честность и всеобщее уважение. Вместе с Советом выбирают и ярла – предводителя общинной Дружины на войне или в походе. Ну, вот, пожалуй, вкратце и всё… Но, если есть вопросы – задавай.

     – Меня интересует ещё очень многое, – с улыбкой признался я. – Вот только времени на расспросы, пожалуй, не осталось. Надо идти готовится к отъезду.

     – Ничего, в пути, успеешь удовлетворить своё любопытство, – заверил Приз, аккуратно выколачивая трубку в бронзовую пепельницу, оставшуюся от деда. И многозначительно добавил: – Главное без проблем выбраться за пределы Далидора.

     Проследив за его красноречивым взглядом, я обнаружил обильные капли засохшей крови, забрызгавшие правый рукав рубахи.

     Не вдаваясь в объяснения, я лишь пожал плечами и покинул гостиную. Ведь месть за друга – дело сугубо личное.

     Первое чем я озаботился, был выбор оружия. Стену в кабинете покинул коллекционный эльфийский арбалет, с необычным для наших мест, оптическим прицелом. За ним последовал колчан под завязку наполненный серебристыми болтами. Затем к ним приобщилась необычайно лёгкая кольчуга, так же эльфийского производства, имевшая магическое свойство растягиваться под любого владельца. Моя собственная, по окончанию последней военной компании, нуждалась в основательном ремонте, и брать её с собой не имело никакого смысла. Всё остальное смертоносное богатство пришлось оставить, ибо в моей спальне находился собственный арсенал, с которым я прошёл многие войны. Его гордость составляли меч и кинжал, откованные в царстве Золотой Горы. На них стояло клеймо знаменитого гнома-оружейника, горбуна Рэнкина Подковы – «Эдельвейс». Это был подарок отца на совершеннолетие, за который он уплатил баснословную сумму золотом. Неплохим довеском служили ещё секира, да засапожный нож, откованные из отличной стали, но уже человеческими руками. Шлем, и доспехи потяжелей, я во внимание не брал. Ведь не тащить же оные за тридевять земель. Оказавшись в спальне, я аккуратно разложил изделия эльфийских мастеров на комоде. После чего открыл встроенный в стену шкаф с необходимым снаряжением. Покопавшись в нём, я отобрал себе непромокаемый плащ с капюшоном; два комплекта одежды серо-зелёного цвета; плюс к ним две пары высоких, чрезвычайно прочных шнурованных полусапожек; подробную карту Междуречья; подзорную трубу; ранозаживляющий бальзам; измельчённый в порошок Оживи – Корень, быстро восстанавливающий жизненные силы организма; широкий ремень; и флягу. Потом, спохватившись, опять вернулся в кабинет, открыл сейф. В нём находились шкатулки из красного дерева, покрытые искусной резьбой. В одной пребывали золотые монеты, во второй серебряные, в третьей же, принадлежащие семье драгоценности. Среди коих хранились мужское и женское обручальные кольца, переходившие по наследству от поколения к поколению. Доставались они обычно – старшему сыну, то есть основному наследнику. А значит мне, за неимением других претендентов. Вот только где она, моя избранница? Перед глазами всплыли лица женщин оставивших след в моей жизни. След, но не сожаление по поводу расставания. Может это потому, что я ещё не встретил ту Единственную, Любимую и Неповторимую? Не знаю, не знаю…

     Всё вышеозначенное добро я пересыпал в три замшевых мешочка со шнурками-затяжками. Уже в спальне я бросил их на самое дно вещмешка из вощёной парусины, с кожаными рюкзачными лямками. Следом легло снаряжение, кольчуга, недочитанный томик стихов восхитительной Уле Ханны, и миниатюрная настольная картина, кисти Галана Бригса, бережно завёрнутая в плотный кусок материи. На ней были изображены мои: папа, мама, дедушка и бабушка. А ещё маленький мальчик, глядящий на мир наивными, восторженными глазами…

     Ну вот, вроде бы и всё. Продукты можно будет взять утром, распределив их между собой. Да и кое-что ещё.

     Оставшееся время до отъезда я провёл в библиотеке. Просматривал наиболее дорогие сердцу книги на полках, читал какие то отрывки, и незаметно уснул за столом, положив голову на руки. Рассвет застал меня уже на ногах. Едва я успел умыться в ванной комнате, как туда подтянулись мои будущие спутники. Мы поздоровались. Они тоже привели себя в порядок, и я повёл их в погреб, где следовало запастись едой с питием. Что и было сделано довольно споро. Потом они вынесли поклажу во двор, я же вернулся в спальню за вещмешком и оружием. Заодно я переоделся в один из серо-зелёных костюмов и… уже выходя, прихватил с полки огниво.

     Когда я появился во дворе, из дома ощутимо тянуло дымом. А вскоре он уже вовсю пылал, подожжённый со всех сторон…

     – Пошли дорогой, – участливо заглянув в глаза, попросил Кол. – А то сейчас соседи сбегутся. Пожарных, наверное, вызовут. А нам лишние свидетели ни к чему. Верно?

     – Да, – деревянным голосом ответил я, продолжая загипнотизировано смотреть на пламя. – Ни к чему, приятель…

     Он настойчиво потянул меня за рукав, и я послушно, как ребёнок пошёл за ним…

     Вот так начиналось моё путешествие.

     ***

     Илату мы покидали через Северные ворота, уже распахнутые настежь. И едва наша маленькая компания подъехала к ним, из караульного помещения в башне вышли семь стражников с двумя Радетелями в коричневых плащах. Этим действием они значительно усилили свой пост из двоих человек, стоявших по обе стороны прохода за пределы города. Их беспокойство было понятно, ибо в Далидоре уже почти три года действовал Закон, запрещавший гражданским лицам, носить при себе какое либо оружие кроме ножа. А тут на тебе, заявился некто, основательно им увешанный. Распределил же я его таким образом: меч в заплечных ножнах крепился с левой стороны спины, по соседству с вещмешком пристёгнутым посредине. Секира находилась тоже сзади, но с права, рядом с арбалетом. Кинжал висел на поясном ремне с правой стороны. Один лишь засапожный нож проявил предельную скромность. Он пребывал там, где ему положено – за голенищем. Мои спутники, видимо наслышанные о наших порядках, всё своё серьёзное железо благоразумно оставили на тарате. А иначе их бы и в город то не пустили.