Текст книги "Жрон (СИ)"

Автор книги: Александр Курзанцев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 22 страниц)

Глава 34

«То время пронеслось,

И те года прошли,

Когда считал я хер за ось,

Вращения Земли».

Напевал я Губермана, придирчиво крутясь перед зеркалом и оценивая во что меня обрядила Рита. В целом, на мой дилетантский взгляд, было неплохо. Самая суть, что к рыжим волосам подходит далеко не всё, про это мне ещё Скитер все уши прожужжала.

Как Поттер, пойти в стильной чёрной мантии мне не светило, поэтому зоркий женский глаз выбрал для меня тёмно-зелёный колор. Всё бы ничего, но сходство со слизеринскими цветами было видно невооружённым глазом.

С другой стороны, я всегда могу сказать, что выбор цвета был комплиментом моей спутнице. Я же, как бы, мужчина, должен уступать. От Дафны, кстати, мне досталась заколка на ворот мантии в виде серебристой лилии.

Бал, да, мне было, пожалуй, даже интересно посмотреть, кто во что там вырядится. Гарри я уже видел, единственный вопрос у меня был, откуда он, каким таким путём достал свой вполне стильный прикид? В чём в чем, а в наличии вкуса и навыков в подборе одежды ранее он замечен не был. Надо будет спросить как-нибудь потом.

Насвистывая непритязательный мотивчик, я вышел из спальни. Привычно, молча проигнорировал обращённые ко мне взгляды софакультетников, которые, правда, смотреть – смотрели, но высказываться не пробовали, привыкли уже к моим выкрутасам.

Увидев Гермиону, пока ещё в повседневной мантии, дёрнулся было заговорить, испытывая снова болезненный укол совести, но натолкнувшись на холодную стену отчуждения, виновато поджав хвост ретировался.

До чего же неудачно всё вышло, мои опрометчивые слова килограммом соли ухнули на её, как оказалось, огромные незажившие раны. Первая любовь, что поделаешь. Чутьё подсказывало мне, что хоть какое-то подобие отношений с ней вопрос очень не близкий. Единственно, что вселяло некий оптимизм, со временем боль должна была притупиться, а учёба и лето, проведённое с семьей, отвлекли бы от мыслей о Седрике. Время, как известно, лечит.

Придя к успокаивающему выводу, что на следующем курсе шансы на восстановление более-менее нормального диалога с Грейнджер у меня есть, я загнал не вовремя вылезшую совесть обратно, туда, за пределы собственной эмоциональной сферы и направился в сторону подземелий встречать Гринграсс. В конце концов, сейчас надо было сосредоточиться именно на балу.

В замке было людно как никогда. Да и сам Хогвартс был пёстро украшен, как всевозможными гирляндами, так и магически выращенными растениями, какой-то разновидностью плюща, расползшегося по стенам и потолку и распустившегося цветами всевозможных оттенков.

А уж как пестрело в глазах от разноцветных платьев дорвавшихся до праздника студенток. Всевозможных форм и расцветок. Кое-кто в национальном, типа тех же сестёр Патил. Девушки, они, к слову, были довольно красивые, но всё-таки не пара двум Чемпионам.

Раскланиваясь по дороге со знакомыми, у главной лестницы встретил Крама. Болгарин был в обтягивающем как перчатка полувоенном мундире, с видом суровым и неприступным, замерший у последней ступеньки. Было видно, что он тоже кого-то ожидает, но, правда, завидев меня, чуть улыбнулся и кивнул, приветствуя. Кивнув в ответ, мазнул взглядом по стоявшим в отдалении девчонкам, облизывающим Виктора жадными взглядами, и смог им только посочувствовать. По всем признакам, болгарин собирался всё своё внимание сосредоточить только на выбранной спутнице.

Крам, как мне казалось, в том числе и по впечатлению сформированному книгами и фильмом, был пресловутым однолюбом, что при его известности и внешности было сродни издёвке. Такому племенному жеребцу надо на разведение и осеменять, осеменять, вон сколько кобылок в стойлах копытом бьют, но мы, понимаете ли, образец высокой морали и быта. И ведь за девчонок больше всего обидно, был бы как все нормальные парни и, пусть не каждая, но далеко не одна смогла бы попользоваться мужиком, а тут такой облом. Ну да Мерлин с ним.

Спустившись ко входу в подземелья, подпёр стенку и, сложив руки на груди, принялся ждать Дафну, по времени мы, конечно, договаривались, но женщины. Каждая уважающая себя девушка, должна опоздать, минимум на двадцать минут, иначе какая же она уважающая себя. С этим стоило смириться и набраться чуточку терпения, а ещё приготовиться к неожиданностям, всё-таки я был один и совсем рядом со спальнями факультета традиционно не любящего грифиндорцев, особенно рыжих.

Подземелья Хогвартса, наверное, были, есть и будут самой таинственной частью замка. И самой для меня интригующей. Особенно в свете столь ярко декларируемого остальными факультетами презрительного отношения к живущим не в башне, а под землей змеям. Слишком уж это попахивает искусственным нагнетанием, в то время как подземелья испокон веку в любом замке были средоточием всех самых тщательно оберегаемых сокровищ, тайн и узников, чего уж греха таить.

А эта нарочитая слепота других факультетов, это отсутствие интереса к тому, что находится ниже первого этажа… Почему-то ко мне пришла уверенность, что если близнецы знали семь потайных ходов из замка, то представители Слизерина, как минимум некоторые из них, знали много больше.

Вообще, оценивая качественный состав факультетов, можно было заметить одну чёткую зависимость, если на трёх оставшихся практически весь состав учеников был представлен полукровками и маглорождёнными с редкими вкраплениям чистокровных, то на Слизерине маглорождённых не было вообще, а чистокровных с полукровками пятьдесят на пятьдесят.

Впору было бы говорить о какой-то привилегированной касте, этаком отдельном Итоне внутри Хогвартса.

В кассу, я думаю, пошло бы и изучение вопроса кто есть кто в министерстве магии. Если понимать какого масштаба личность, допустим, Дамблдора, то вполне понятно, что Слизерин бы принял его к себе как родного, а Гриффиндор есть не что иное, как, следуя карточной терминологии, джокер, грамотно разыграв который Альбус и стал тем самым главой Визенгамота, кавалером ордена Мерлина и прочая, и прочая. Сделав ставку как раз на не родовитых волшебников, на волне смягчения нравов и рамок магического общества получивших возможность занимать в том числе руководящие посты в министерстве и прочих ведомствах, он, в конечном итоге, получил их любовь и восхищение.

Смог бы он это провернуть пойдя как и все, на Слизерин? Не уверен.

В то же время, несмотря на напрашивающийся образ этакого беспринципного политика, меня не покидало ощущение, что директор Хога действительно верит в те убеждения, которые декларирует. И это многое объясняет. Идейные борцы за правое дело никогда особо не считались с потерями и были готовы на алтарь победы положить не только себя, но и окружающих. Страшные люди, и в то же время, достойные уважения.

Да, насколько было бы проще будь на его месте Дамбитуп-Дамбигад. Здесь же, по меркам магической Англии, была фигура, не побоюсь этого слова, Ленинского масштаба.

Тут мои размышления были прерваны самым грубейшим образом. А именно явлением бледной белобрысой немочи с фамилией на букву «М».

– Уизли… – раздалось полураздражённое, полупрезрительное шипение.

– Чего тебе, Драко? – спокойно посмотрел я на него.

– Я тебе не Драко, а мистер Малфой, – сплюнул тот.

Я покачал головой.

– Не, мистера Малфоя я видел, он повыше и волосы у него длиннее.

На скулах у белобрысого заиграли желваки, и он, сжав кулаки, срывающимся от злости голосом заговорил:

– Считаешь, что можешь так просто подкатывать к нашим девчонкам, заявляться сюда, хамить?

Настроение у меня было благодушное, я никуда не торопился, поэтому попытался спокойно тому объяснить свою точку зрения.

– Во-первых, не подкатывал, а пригласил на бал, – Драко только фыркнул, а я продолжил: – Территория Хогвартса, кроме спален, открыта для всех. Я, как видишь, в спальни к вам не заламывался. А по поводу хамства, ну извини, как ты со мной, так и я с тобой.

Сверкнув на меня глазами, он смолчал и уже собирался уходить, как вдруг появилась Дафна.

– Вы позволите? – с вежливой улыбкой я отодвинул мешавшегося на пути Малфоя, от такой наглости впавшего в форменный ступор, и подал руку Гринграсс, заключив в свою ладонь её изящную ладошку в атласной перчатке.

– Ты великолепна, – ничуть не лукавя, сообщил, стараясь поменьше пялиться в вырез платья где, таки, уже вполне себе было.

– Ты тоже, – искоса глянув на побледневшего дальше некуда Драко, ответила она, – ничего.

– Как, ну как ты могла?! – прорезался наконец голос Слизеринского «принца». – И с кем бы, с ним!

Просто крик души вырвался из Малфоя, а Дафна медленно перевела на него холодный взгляд.

– Это, я решаю сама, – медленно и чётко проговорила она, а я возмутился, невольно переходя на шотландский акцент: – Слющай, дарагой, ну что ти пристал. Ты же с Паркинсон идёшь, вот и иди, не мешай. Не видишь, девушка тебе не хочет, мене хочет.

Тут два орудийных прицела, в которые превратились глаза Гринграсс, перевелись на меня, и я, поняв, что опять сказанул малость не то, уже нормальным голосом по-быстрому закруглил разговор, спешно уводя спутницу в большой зал.

***

Большой зал был ожидаемо полон. У возвышения, превращенного в сцену, что-то живо обсуждали Дамблдор в праздничной с розовыми узорами мантии, мадам Максим в странном прикиде с белым отороченным воротником, напоминавшая мне, внезапно, страуса, и Каркаров – тоже во френче военного образца, только без погон, галифе и в офицерских хромовых сапогах. Присмотревшись, я заметил ещё и кожаные ремни портупеи, необычайно роднившей его с формой командира Красной Армии.

Левее их кучковался преподавательский состав в лице Флитвика, Вектор, Снейпа, Маккошки и Трелони, обряженной как местное пугало. На самой сцене расчехлял инструменты оркестр. Рокбэнд на последующую дискотеку, видимо, должен был подъехать позднее.

В общем, рабочая суета.

– Рон!

Обернувшись, я кивнул подошедшему Гарри и улыбнулся Джинни, чуть смущённо цепляющейся за руку парня. Подумал с теплотой, что хоть у кого-то мечты сбываются.

– Э-э, мисс Гринграсс, – чуть неловко поприветствовал Поттер мою спутницу, а вот сестра лишь мазнув взглядом, отвернулась, сделав вид, что внимательно разглядывает музыкантов.

– Может, по бокальчику чего-нибудь? – предложил я, чтобы снять возникшее напряжение. Поинтересовался у коллеги по Турниру: – Ты, кстати, не в курсе, что тут вообще есть?

– Кроме тыквенного сока? – уточнил Гарри, и я, поморщившись, кивнул.

– Ну, есть пунш.

– И как он? – оживившись, поинтересовался я.

Поттер хмыкнул.

– Ну если твои братья успели туда подлить, чего собирались, значит, он уже не такой и безалкогольный. Может и ничего окажется.

– Стоп, – после слов о близнецах я резко затормозил. – Ты уверен, что там не один из их новых составчиков?

– Не, – тот отрицательно качнул головой. – Я тоже спрашивал, им не резон. Вроде как, там большие планы на девушек, портить праздник они не будут.

– Ну тогда ладно, – успокоенные мы пробрались сквозь толпу к огромной чаше с жидким содержимым и, разлив по бокалам, выпили, с моей подачи, за хорошее начало.

Алкоголь не чувствовался, но внутри как-то сразу потеплело, даже Дафна с сестрой чуть оттаяли, из состояния вооружённого нейтралитета перейдя просто к игнорированию друг друга. До объявления танцев мы успели выпить ещё по одной, а после них по третьей и четвёртой, от чего градус настроения приподнялся совсем хорошо, заставив на время забыть обо всех неурядицах.

Появление Крама с Гермионой в качестве партнёрши, я воспринял практически философски, несмотря на общий вздох разочарования и зависти, пронёсшийся по залу. Ну не верил я, честно говоря, особо в возможность его отговорить, не верил. Не тот человек.

Некоторый комизм ситуации был в том, что когда мы встретились, три чемпиона, наши девушки все трое упорно смотрели куда угодно, только не друг на друга, заставив нас самих понимающе переглянуться и поскорее развести их в разные стороны пока чего не вышло.

В остальном всё прошло вполне буднично, никто не налажал, включая избранника Флёр, неизвестного мне парня вроде бы с седьмого курса Слизерина, и я окончательно расслабился, а зря.

В один из моментов, когда, выпав из толпы танцующих, мы с Гринграсс отошли к столу с напитками, чтобы перевести дух, и я лениво оглядывал просторное помещение, в силу привычки отмечая какие-то характерные детали, Хагрида, настойчиво тянущего упирающуюся Максим куда-то, Дамблдора, залихватски перебросившего бороду через плечо и лихо отплясывающего, и мрачно перешёптывающихся Снейпа с Каркаровым, как вдруг один из моментов заставил меня серьёзно напрячься, мигом пробуждая чёрные подозрения. Я увидел, как Грейнджер отводит в сторону Гарри, прочь из зала в глубину коридора.

Сердце ёкнуло, ошибки быть не могло, похоже, та всё же решилась перетянуть Поттера на свою сторону, разорвать мой только-только закрепившийся с ним контакт. Этого я позволить не мог, поэтому, поспешно извинившись перед Гринграсс, быстрым шагом, только усилием воли удерживая себя от перехода на бег, рванул вслед за ними.

Вблизи, увидев, какое ошарашенное лицо у нашего Избранного, я только укрепился в подозрениях и, подойдя, хмуро косясь на враз замолчавшую Гермиону, напряжённым голосом спросил:

– Гарри, что случилось?

– Да вот, Гермиона… – промычал только он, переведя на меня растерянный взгляд.

Мне этого хватило, чтобы ещё более тяжелым взглядом уже прямо посмотреть на девушку.

– Что, испугался? – она криво усмехнулась, похоже раскусив мои страхи. – Не бойся, наши с тобой «разногласия», останутся между нами. Я просто сообщила Гарри, что Виктор предложил мне перевестись в Дурмстранг, и я согласилась.

Вот тут ошарашенным стал уже я. Есть выражение: «словно обухом по голове», так вот ко мне, в тот момент, его можно было применить с полным основанием. Единственное, что я из себя смог выдавить, ощущая возникающую пустоту где-то внутри, так это, идиотское:

– Он уже Виктор?

– Представь себе, – огрызнулась Грейнджер.

Тут отмер Поттер.

– Но как, когда?

– Со следующего курса. Этот сдам в Хогвартсе, а затем, по программе обмена, Мак’Гонагалл уже подтвердила, что такая есть, уеду в Болгарию.

– А как же родители? – вмешался я, жопой чуя, приближающийся апокалибздец.

– А тебе какое дело?! – грубо ответствовала она, зло прищурившись, – Ты мне кто, муж, брат, сват?

С таким напором, что я, невольно, отступил на шаг назад. Выручил меня Гарри, поддержав:

– Действительно, Гермиона, а как же твои родители, что им скажешь?

Ему она, секунду посверлив меня взглядом, всё же ответила.

– Скажу, что как лучшую ученицу отправили по обмену. Как видишь, даже врать не придётся. К тому же у людей это обычная практика, они не удивятся.

– Но это же Дурмстранг?! Они же чуть ли не официально готовят тёмных магов? – возопил Поттер, видимо тоже прибитый мыслью о неизбежном разрыве с подругой, которой она за три года явно успела стать.

– Чушь, – припечатала та, – Виктор что, похож на тёмного мага? Да и остальные болгары. То что они изучают тёмные силы, не значит, что их учат их применять, – внешне успокоившись и вернув себе невозмутимое выражение лица, она буркнула: – Ладно, Гарри, тебя я, по старой дружбе, предупредила, – видя, как он пытается ещё что-то сказать, предупреждающе подняла руку. – Нет, Гарри, ты меня не переубедишь. Мне слишком ненавистны стали эти стены. Уехав, я может быть, хоть маленько смогу забыть… – она замолчала.

А Поттер, вдруг, осунувшись, каким-то надтреснутым голосом произнес:

– Герми, как же так, сначала Невилл, теперь ты. Скажи, – он поднял на нее глаза в которых стояли слезы, – чем я заслужил, что вы оба меня бросаете?

Не выдержав его взгляда, девушка отвернулась, сказала мрачно:

– У тебя уже есть новый друг, – чуть издевательски добавила: – Хо-ороший друг.

Постояв, Гарри медленно засунул руки в карманы мантии, ссутулился и молча побрел по коридору вдаль, прочь от нас и от зала. Предательство обоих друзей. Его это почти сломало и, примолкнувшая было совесть, заговорила во мне с новой силой. Потому что как минимум в половине произошедшего был абсолютно и единолично повинен я и только я.

Бросив взгляд на Грейнджер, я увидел как она смотрит ему вслед и пара слезинок стекает по щекам. Переведя взгляд на меня, она только бросила короткое:

– Сука ты, Рон, – и замолчала, отвернувшись.

Она тоже ушла, только обратно в зал к Краму, а я всё ещё продолжал стоять. И одна только мысль крутилась в голове, что Герми права во всём, сука я, а то и чего похуже.

Глава 35

В себя я приходил где-то с час. Гадостное ощущение, чувствовать себя во всём виноватым. Слава Мерлину, отпустило меня достаточно быстро.

Да и пошла она нахер, мрачно подумал я, сплюнул на плиты пола и пошёл снова искать Поттера. А то как бы чего не вышло. Канон весело шёл по одному месту, и поэтому, что может произойти дальше, мне было решительно непонятно.

Пока шёл, мысленно обращался к неведомому нечто, если оно, конечно, существовало на самом деле, закинувшему меня сюда:

«Да зачем нам эта баба, она с возу, кобыле легче. И без неё справимся, даже лучше будет. А я тебе говорю, что лучше. Ну что от неё Гарри видел-то всё время. Упрёки, нравоучения, постоянные одёргивания. Не это парню надо, а крепкая мужская дружба и настоящая любовь. Любовь Джинни обеспечит, а я уж с крепкой мужской подсоблю, за мной не заржавеет. Так что это, ты там не делай поспешных выводов-то».

Незаметно, под такой внутренний монолог я и наткнулся на сидящего у стены парня. Застыл, не зная с чего начать.

– Ты как? – спросил осторожно.

– Херово, Рон, – бесцветным голосом бросил тот.

Ну да, лучше и не скажешь. Что творилось у парня в душе я прекрасно видел и, честно говоря, пока даже не представлял, как его вывести из этого состояния. Задумался, подбирая слова, но тут в тиши коридора, куда музыка из большого зала проникала лишь далёким отголоском, раздались поспешные шаги, и нас догнал Невилл.

Остановившись возле нас, неприязненным взглядом окинул меня и, обойдя по дуге, подошёл к Поттеру с другой стороны.

Лонгботтом был слегка растрёпан и возбуждён, нездоровый блеск мелькал в расширенных зрачках. И о причине его появления можно было вполне догадаться.

– Здравствуй, Гарри, – выдохнул он после недолгого молчания.

– Здравствуй, Невилл, – прозвучало также индифферентно как и в моём случае.

Посчитав это разрешением к дальнейшему диалогу, Лонгботтом присел рядом, прислонившись к той же стене, сказал тихо:

– Мне Герми всё рассказала. Прости Гарри, я был дураком и идиотом. Наша дружба… Я понял, что всё остальное неважно. Эта обида за участие в турнире, я правда думал, что ты меня обманул, когда говорил, что не собираешься участвовать. Но после первого испытания я понял, что это совсем не так легко, как кажется, и там вполне реально можно погибнуть. А потом и Герми кое-что объяснила. Ты извини, я давно уже собирался, да всё, видать, что-то мешало подойти. И кто-то, – добавил он, снова зыркнув на меня. – Ты простишь меня? – он протянул руку.

А Поттер ответил, заметно потеплевшим голосом, взглянув на Невилла с лёгким прищуром:

– Долго же до тебя доходило, – сжал крепко протянутую ладонь. – Прощу, конечно, куда я денусь.

– Спасибо Гарри, – расцвёл Лонгботтом, а я мрачно подумал: «Какая прелесть, сейчас прям вот заплачу».

– Рон, садись, – широким жестом предложил надежда всея магической Британии.

И я было уже начал примеряться как так сесть поудобней, чтобы на холодном полу не заработать себе ненароком простатит, как влез неугомонный Лонгботан, как я его окрестил про себя.

– А этот-то тут зачем?

Поттер поморщился.

– Невилл, не начинай. Рон неплохой парень.

– Ах, неплохой, – Лонгботтом язвительно хохотнул. – Не знаю как тебе, Гарри, а мне-то Герми рассказала ВСЁ, – зло выплюнул он последнее слово мне в лицо.

– Ты о чём? – напрягшись, переспросил Поттер.

– А о том, что это по его вине она собралась в Болгарию! – обвиняющее ткнул в меня пальцем Невилл.

Остановившийся взгляд Поттера перевёлся на меня.

– Воу-воу! Притормозите, – я поднял руки. – Я всего-то спросил про Диггори. И понеслось. Я же не Треллони, предвидеть кто там в кого влюбился. Откуда я мог знать?

– Ты оскорблял его память!

– Всего-то назвал извращенцем, – я фыркнул.

– Какой же ты… – Невил в лучших традициях Грейнджер попытался облить меня холодным презрением. Вот только если от девчонки я ещё готов был стерпеть такое отношение, то от Лонгботтома не собирался ни секунды.

– Тоже любишь Седрика? – прервал я его на полуслове. – Только не говори, что после его смерти твоя подушка две недели была мокрой от слёз.

Невилл поперхнулся, затем прокашлялся, сказал хрипло:

– Да нет, просто уважаю.

– Ах уважаешь… – тут как раз пробили полночь часы на астрономической башне. – О, – поднял я палец, – самое время золушке превратиться в тыкву.

Достав зеркальце двусторонней связи, вызвал Риту. Заговорил сходу, без имён.

– Привет, омут памяти к границе антиаппарационного барьера Хогвартса когда сможешь притащить? Да, надо срочно. Через полчаса? Ок, жду.

Убрав зеркальце, повернулся к слегка ошарашенным подросткам.

– Ну что, время срывать покровы? Гарри, у тебя мантия где?

– Э-э-э, – тормознул Избранный, но мигом собравшись с мыслями, ответил: – В комнате.

– Тогда живо за ней и дуй сюда. Надо будет скрытно из замка выбраться.

– Гарри, – подал голос Невилл. – Это не самая лучшая затея. Ночью из замка, да ещё и за антиаппарационный барьер.

– Слушай, осторожный ты наш, – повернулся я к нему. – Или идёшь с нами, или тебя приложат «Остолбенеем» как на первом курсе.

– Но это же тебя, «Остолбенеем»… – ошарашено произнёс Лонгботтом, медленно закончив: – На первом курсе.

– Правда? – я попытался скрыть неловкое состояние глубокомысленным шевелением бровей. – Тем более.

Тут влез, оживившись, Гарри.

– Точно, Рон, помню, ты только сказал, что доложишь про нас МакГонагал, а Гермиона уже такая бац заклятием, и ты бревном валишься на пол. Я ещё тогда подумал, что с ней надо быть осторожней.

Но тут он вспомнил последние события и помрачнел. Развернувшись утопал в темноту.

Укоризненно посмотрев на Лонгботтома, я бросил:

– Ну вот, обидел человека.

– Эй, – он ошарашено посмотрел в ответ. – А я-то тут причём?

– Ха, – я обличительно ткнул в него пальцем. – Вот теперь-то ты меня понимаешь.

Надувшись, Невил отвернулся и следующие десять минут, пока не примчался Поттер с мантией, тишину ничего не нарушало.

Втроём мы тихо выскользнули из замка, осторожно пробираясь за пределы замковой территории. Не хотелось впотьмах столкнуться с то там, то здесь милующимися парочками.

– Гарри, ты видел, видел?! – вдруг возбуждённо зашептал Невилл, тыча куда-то вбок. Я обернулся и только глубокомысленно хмыкнул, увидев, как на защищённой от посторонних взглядов кустарником полянке, серо-пегий волк, вывалив от усердия язык, увлечённо и самозабвенно пялит взмекивающую овечку.

– Невилл, пальцем показывать нехорошо, – устыдил я начинающего вуайериста. Бросив ещё раз мимолётный взгляд, добавил: – Оборотка или незарегистрированные анимаги, курс седьмой, думаю.

– Это с чего ты так решил? – усомнился тот в моей оценке.

– Волк больно двигается хорошо, чувствуется опыт.

Издав непонятный горловой звук, Лонгботтом затих и больше уже тишину не нарушал.

Зеркало нагрелось, достав его и выскользнув из-под мантии, чтобы не палить Риту, шёпотом спросил:

– Ты где?

Выслушав ответ, махнул рукой парням и, уже почти не скрываясь, потрусил в указанном направлении. Рита, умница, оставив омут на приметном пеньке, сама скрылась из вида. Правильно, нечего кому попало раскрывать наши взаимоотношения.

– Ну вот, граждане будущие дипломированные маги, – широким жестом я подвёл их к расчехлённому аппарату. – Гарри, Невилл, в курсе что это такое?

Очкарик отрицательно качнул головой, с любопытством разглядывая омут, насколько помню, Дамби его с таким устройством познакомит позже, а вот Лонгботан неуверенно кивнул и с лёгким удивлением взглянул на меня.

– Тогда объясню для тебя, Гарри, а Невилл, в случае чего, меня поправит, – я потёр переносицу, подбирая наиболее простое, краткое и максимально ёмкое определение. – В общем, это устройство – омут памяти, может показывать специально сохранённые кем-то воспоминания, причём, для наблюдателя всё происходит с эффектом полного погружения.

Переварив сказанное и слегка обалдев, Поттер переспросил, оглянувшись на товарища:

– Что правда, что-ли?

Лонгботтом снова, чуть помедлив, кивнул, глядя на меня уже с некой опаской.

– И чьи там воспоминания? – уже с интересом оглядывая омут, спросил Гарри. – Твои?

– Нет, – с лёгким предвкушением в голосе, ответил я. – Вовсе нет, но тут проще показать, чем объяснить.

Подведя очкарика к омуту, я посмотрел на замешкавшегося Невилла. Вглядевшись в ясно читаемое на лице сомнение, сказал, уже без всякой иронии, одновременно даже с каким-то внутренним чувством жалости к ничего пока не подозревающему парню:

– Давай, Алиса, пора уже снять розовые очки и узнать насколько глубока кроличья нора.

Нет, я не злыдень заставлять их просматривать всё. Показал сначала одну из последних записей, чем, вполне возможно, нанёс им серьёзную моральную травму, но остановив рвущиеся из них вопросы, и, на всякий случай, поинтересовавшись самочувствием бледного как полотно Невилла, следом запустил самое первое воспоминание.

Уже после, глядя на блюющего в кустах Лонгботтома и на сыпящего отборными матюками Поттера, я с невесёлой усмешкой подумал, что вопросов, похоже, уже не будет.

И да, сразу видно разницу между домашним воспитанием под крылом бабушки и закалённым жесткими тётей и дядей организмом.

Перестав материться, Гарри всё-таки спросил, напряжённым голосом, то сжимая, то разжимая в волнении кулаки:

– Рон, это точно не подделка? Просто в голове не укладывается, чтобы он… – парень замолк стиснув губы и пристально глядя на меня.

– Нет, не похоже, – буркнул я, поморщившись. – Да и подделать такое далеко не каждому под силу, а если сходу предположить, кто на такое способен, то только Дамблдор или Снейп, тут явно нужно профессионально владеть окклюменцией, чтобы изменять собственные воспоминания.

– А Герми, она знает?

– Нет, конечно, – я мрачно хохотнул. – Если она узнает, что её первая любовь насиловала домовичку под её личиной, то уехать в Болгарию захочет ещё сильней.

– Это да, – со вздохом признал Поттер.

– А что насчёт доказательств, – продолжил я. – Думаю, надо поискать эту домовичку, как её там, Тутси. Если Седрик мёртв, Империо должно было спасть.

– Не, не получится.

Мы обернулись на голос, узрев выползшего из кустов бледно-зелёного Невилла. Чуть отдышавшись, тот поднялся с колен, согнулся, сплёвывая. Снова посмотрев на нас, повторил:

– Не получится, я в курсе про неё, она была семейной домовичкой Диггори. С ней что-то случилось, и она прямо в начале лета умерла. Подробностей, уж извини, – он натянуто улыбнулся, – не знаю.

– А откуда ты?..

– Он приглашал меня к себе в гости летом.

Я глубокомысленно покивал. Действительно, когда мы с Ритой были в доме Диггори, никакого домовика не заметили. Вот только я не придал значения этому факту и, как оказалось, зря.

– А часто у магов есть домовики в услужении?

Невилл, в ответ на мой вопрос, лишь пожал плечами.

– У чистокровных семей у всех. Ну, разве что, – тут он, замявшись, посмотрел на меня.

– Кроме моей, – снова мрачно хохотнул я.

Действительно, семья Уизли была прямо каким-то анти-примером в среде чистокровных, причём вот абсолютно с какой стороны не возьмись.

– Эм, – Поттер замялся под нашими взглядами. – А можете объяснить, в чём разница между чистокровной семьёй и чистокровным родом? Просто у нас нигде об этом не рассказывали, а я сам всё никак до конца понять не могу.

Я взглянул на Лонгботтома и тот, вздохнув, принялся излагать основы отношений внутри магического сообщества. Мне, к слову, и самому было интересно послушать, ибо всё, что я знал, было почёрпнуто из фанфиков, на достоверность никак не претендующих.

– Гарри, не надо говорить «чистокровный род», род может быть только чистокровным. Род – это закреплённая магически династия волшебников, имеющая те или иные родовые дары. Не просто склонность кого-то из его членов, а устойчивый, наследуемый всеми членами рода дар. Количество поколений не важно, их у рода может быть как больше нескольких десятков, так и всего четыре-пять, если этот род только появился. Однако, для признания рода должно быть не менее трёх поколений волшебников, имеющих один и тот же установленный дар.

Мы слушали не перебивая, не то чтобы информация эта имела для меня какое-то критически важное значение, но было просто интересно послушать, всё же в этом обществе я надеялся прожить долгую и, что немаловажно, счастливую жизнь.

А Невилл, меж тем, продолжал:

– Чистокровная семья же, это просто где муж и жена являются волшебниками, не обязательно выходцами из какого-либо рода.

– А если один из этих магов в семье маглорождённый или полукровка? – задал я вопрос.

– А какая разница, семейный союз двух магов всегда считается чистокровным, какие бы у них не были предки, вернее, ребёнок, появившийся в таком союзе. Полукровная семья это та, где один из родителей магл, ну, а маглорождёнными, естественно, являются те у кого в семье оба маглы.

– А кто такие полукровки рода? – последовал вопрос уже от Поттера, и уже мы оба с Лонгботтомом внимательно посмотрели на него. Полукровки рода были моментом очень интересным.

– Полукровки рода, это дети, один родитель которых являлся членом рода, а другой, по каким-то причинам, в этот род введён не был. У таких детей родовой дар, скорее всего, проснётся, но будет ослабленным, и скорее даже не в виде дара, а просто склонности к одному из аспектов магии. Не обязательно второй супруг обязан быть маглом, это может быть и чистокровный волшебник и представитель даже другого рода.

– Как-то всё сложно, – выразил своё мнение Поттер и задумчиво потёр шрам на лбу.

А Невилл, вдруг, удивительное дело, усмехнулся.

– Да нет, бывают случаи и посложней, – и снова стрельнул глазами в мою сторону.

– Чё, опять мои отличились? – уже ничему не удивляясь, с лёгким вздохом поинтересовался я, а тот, мгновенно засмущавшись, тихо ответил:

– Ну, мы с бабушкой разбирали как-то.

– Рассказывай, чё уж тут, – махнул я рукой. – Обещаю, бить не буду.

– В общем, с Уизли всё намного сложней. Они считаются чистокровным родом, но только на бумаге, а так как они «предатели крови», – тут Лонгботтом ещё раз посмотрел на меня извиняюще, на что я лишь махнул рукой, – то с точки зрения магии, членами рода уже не являются, и их родовые дары запечатаны. Но Артур Уизли вступил в брак с Молли Уизли, которая была членом рода Прюэтт, и хоть ритуал принятия в род Уизли был с ней проведён, но так как членов рода Уизли магически не существует, ритуал принятия в род был недействительным и, несмотря на смену фамилии, на Уизли, Молли так и остаётся Прюэтт, и её дети, фактически, магией считались бы за полукровок рода Прюэтт. Если бы не одно «но». Молли была изгнана из рода Прюэтт и вычеркнута из списков рода. А значит передача родового дара через неё невозможна. В общем ты, Рон, и твои братья с сестрой, просто дети чистокровной семьи с запечатанными родовыми дарами, и фактически не относитесь ни к какому из магических родов.