Текст книги "Жрон (СИ)"

Автор книги: Александр Курзанцев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 22 страниц)

Глава 24

Чемпионский шатёр был большим и раздражающе многоцветным. Красные, жёлтые, синие, коричневые и так далее полосы были скомпонованы из основных цветов Академий, участвующих в турнире, и бесили жутко. Терпеть не могу подобную пестроту. Ещё раздражала разноцветная одежда участника, этакое спортивное трико с толстовкой в цветах школы. И конечно же, не добавлял настроения подгон от Снейпа из-за которого я и был вынужден сидеть плотно укутавшись в длинный чёрный плащ и хранить угрюмое молчание в ответ на все расспросы.

В первые минуты, развернув ЭТО, я подумал, что это такой извращённый снейповский юморок, хотя и неожиданно оригинальный. Не думал, что у него могут быть подобные интересы. Хотя он же жил среди маглов до Хогвартса, а значит незнанием реалий магловского мира не страдал и кое-какие увлечения и пристрастия мог донести до сегодняшнего времени. Останавливала меня от возврата адресату только приложенная записка, в которой утверждалось что это всё-таки не розыгрыш, а самый настоящий жарозащитный артефакт. Так что я забился в самый дальний угол и дал себе страшное обещание, снять плащ только на поле, чтобы не объясняться хотя бы до состязания.

До начала оставалось всего ничего, и народ жутко мандражировал.

О драконах, похоже, осведомлены были все, и Флёр имела вид подозрительно бледный, ещё бы, вейловские штучки дракону фиолетовы. Я поглядывал на неё, обхватившую узкие плечики ручками, словно пытающуюся согреться, с лёгким злорадством. Это тебе не мужиков очаровывать, тут нужны иные навыки.

Крам, в свою очередь, был молчалив и задумчив, уйдя в себя и поигрывая палочкой в руке. Видимо продумывал тактику действий. Он квиддичный ловец, как и Гарри, только классом повыше. А значит быстро оценивать обстановку и на ходу использовать различные тактические схемы умеет. Хоть и кажется туповатым здоровяком.

А Гарри просто сидел на стульчике, периодически, в волнении, пытаясь пригладить растрёпанные волосы. По естественным причинам это у него получалось слабо.

От входа послышался шум, и в шатёр ввалились директора Академий, Крауч-старший и Бэгмен.

Людо потряхивал тяжёлым кожаным мешочком в руках.

– Чемпионы, ко мне! – громко возвестил он. – В этом мешочке копии ваших противников, с которыми вам придётся сразиться, чтобы забрать золотое яйцо. Все они разные, и каждый будет тянуть свой жребий, чтобы узнать с кем сведёт судьба!

Бэгмен был чрезвычайно доволен и весел, подозрительно, я бы сказал, но отбросив посторонние мысли, молча поднялся из своего угла и, продолжая кутаться в плащ, подошел к нему, дожидаясь своей очереди.

Первой, как и в каноне, была Флёр. Она вытащила валлийского зелёного с номером два. Крам, китайского огненного шара, под третьим номером, а мне, как и Седрику там, достался шведский тупорылый. Совсем как в каноне, не оставляя Поттеру иного выбора кроме венгерской хвостороги. Что заставило меня опять, невольно, задуматься о некой высшей сущности, косвенно влияющей на происходящие события. Фактически, шанс, что все участники опять вытянут тех же драконов, был никак не больше одного к двухсот пятидесяти шести. Но нет, то же самое распределение.

Ах да, мне, как и Седрику, выпало идти первым.

Все кроме чемпионов покинули палатку, поспешив занять места на трибунах. А я с интересом принялся разглядывать анимированную фигурку дракона, который даже попыхивал иллюзорным огнём и совсем как живой копошился, то расправляя, то складывая крылья и почёсывая лапкой изогнувшуюся шею. Забавный, надо будет потом узнать, можно ли его оставить, и как обновлять волшебство.

С лёгким прищуром я оглядел остальных, прикидывая, смогу ли отжать три оставшиеся фигурки. Коллекция, однако, получилась бы раритетная. Полный набор драконов первого испытания Турнира Трёх Волшебников 1994–1995 года! Эпик просто, будет чем похвастать.

«Если выживу», – приглушила радость трезвая мысль.

Тут раздался громкий свисток и, кивнув Краму с Поттером, я шагнул из шатра, навстречу толпе.

Прищурившись от резанувшего по глазам солнца и поморщившись от взорвавшейся криками толпы на трибунах, я оглядел огромный загон с драконом в дальней его части. Шведский тупорылый. Смешное название, если не обращать внимания на его громадные размеры и злобные поросячьи глазки, уставившиеся на меня словно прицелы вражеских орудий.

– Ну, с богом, – прошептал я, набираясь решимости. Перекрестился и, резко распахнув плащ, одним движением сдёрнул с пояса большой, глухой, чёрный шлем и надел на голову.

Сначала мне показалось, что он не пропускает звуков, так вдруг стало резко тихо, но потом я услышал звонкий голос Финнигана, отчётливо слышимый в наступившем молчании:

– Ёпть, Дарт Вейдер! – на всю трибуну, бухнувшего с Гриффиндорской прямотой. – Ну всё, пиздец дракону.

Тут вдруг в нагрудной пластине с кнопочками что-то хрустнуло, щёлкнуло, и по арене прокатились первые аккорды Имперского марша.

Я начал судорожно тыкать по всем выступающим клавишам, бронированным кулаком стуча по пластине, но проклятая мелодия всё никак не хотела выключаться.

Бросив бесплодные попытки, я сделал первый шаг и с ужасом понял, что с одетым шлемом доспех самого эпичного ситха Империи вдруг стал более массивным и жёстким, словно нарастившем по пять сантиметров брони и добавившем пятьдесят килограмм веса, хоть визуально этого и не было заметно. Я банально в нём мог только размеренно идти, какое уж тут бегать, не говоря о более сложной акробатике. Подстава, вот же подстава. Снейп, ссука! Оставалась надежда, что хоть с жаростойкостью гнида подземельная не подвела, иначе мне каюк.

Кое-как приведя себя в относительное спокойствие, я медленно и величаво, так как по-другому просто не мог, направился к дракону. А что делать, полог тишины, какой я научился ставить, чтобы в прямую пободаться с драком, был максимум метров десяти в диаметре, да и нормальный зрительный контакт возможен только вблизи. При всём желании арену покрыть у меня не было никакой возможности.

Тот, зашипев, забил крыльями и дунул в мою сторону струю пламени. Достать до меня она не достала, расстояние было ещё велико, но даже так это было до того страшно и неожиданно, что я рефлекторно выбросил вперёд руку, развернув ладонь, прикрываясь.

Тут в груди опять щёлкнуло и фирменным Вейдеровским хрипом громогласно выдало:

– Тебе не уйти, не вынуждай меня уничтожить тебя! – так, что мне захотелось разбить лицо ладонью.

Не знаю что творилась на трибунах, а меня лично бросало то в жар, то в холод. Костюм на каждый пых, сыпал отборными Вейдеровскими цитатами, ясно-понятно нихрена не доброй окраски.

А дракон был всё ближе. Вот пламя, вырвавшись, лизнуло костюм. Я зажмурился, но ничего не произошло. Открыв глаза, увидел, как оно бессильно стекает на землю. Приободрившись, я зашагал уверенней, а мой соперник, оправдывая звание тупорылого, начал со всё возрастающей яростью, почти беспрерывно поливать меня огнём, но артефакт исправно мерцал какой-то защитной плёнкой, не давая огню до меня добраться.

А я считал метры, ещё немного, ещё чуть-чуть. Наконец оказавшись достаточно близко, под финальный рык: – Почувствуй силу Тёмной стороны! – скастовал полог. Все звуки как отрезало, а опешившее крылатое земноводное, даже прекратило пыхать огнём, прижавшись к земле, накрывая кладку собой и продолжая на меня яростно шипеть.

Возникшая было идея согнать дракона, воспользовавшись неуязвимостью, и тупо отобрать яйцо, мигом исчезла, после того как массивную каменюку недалеко от меня разбил на осколки один молниеносный удар чешуйчатого хвоста. Несколько угловатых кусков камня прилетело мне в голову, заставив пошатнуться и поблагодарить неизвестного создателя за надёжную конструкцию шлема.

Проверять, выдержит ли прямой удар моя хвалёная защита, я не решился. А значит, придётся по первичному плану забороть того в ментальном поединке.

Посмотрев с полминуты на замершего у земли дракона, хлещущего периодически хвостом по бокам, я решился, и, ткнув в замок шлема, сбросил его с головы, молясь, чтобы глупая зверюга не дала мне в этот момент прикурить. Впился взглядом в её выкаченные буркала, ощерился.

– Ну же, червь, глиста, давай, выходи биться!

Зрачки дракона расширились, словно рябь пробежала между нами. Миг головокружения, и я оказался на каком-то поле, полном архаично одетых людей. Обернулся, с изумлением разглядывая незнакомые, чумазые, измождённые лица.

– Драконы, – раздался истошный крик.

Завопив, толпа бросилась врассыпную, а с неба рухнуло несколько громадных зверюг, куда до них этому тупорылому. Расширенными глазами я увидел как одна из них выпустила громадную огненную струю метров пятидесяти длиной, оставившую после себя полосу обожжённой земли и обугленные останки тех, кому не повезло под неё попасть.

Над полем поднялся многоголосый нечеловеческий вой. Поддавшись общей панике, я дёрнулся было в сторону. Но тут же остановился, зло мотнув головой. Какое поле, какие драконы? Есть только я и тупорылый, который пытается, транслируя даже не свои, а видимо передавшиеся по генетической памяти образы, подавить мою волю. А вот хрен ему!

Подняв голову к небу, я оскалился: «Хочешь увидеть настоящий бой, получи!»

Выгнал из памяти, как живой, дивизион «Град». Поле побледнело, люди и драконы стали размытыми, словно полупрозрачными, а слева от меня вытянулась цепочка машин РСЗО. Реальных, настоящих, источавших ощущение скрытой мощи. Истошный крик старшего офицера: – Триста тридцать три! – и с диким воем ракеты начинают рвать воздух реактивными стрелами, с рвущим барабанные перепонки, громом и грохотом.

– Нравится? – рявкнул я. А затем вызвал из памяти следующий образ, когда подобный ракетный удар мы вызывали почти на себя, как земля буквально подпрыгнула под ногами, трясясь под казавшейся нескончаемой чередой разрывов, что заволокли всё вокруг серой чадящей пеленой.

И ещё, и ещё вызывал я из глубин памяти самые страшные картинки своего боевого опыта. И в какой-то момент всё пропало, растворилось, и осталась лишь арена, дракон и я в чёрном костюме Вейдера со шлемом в руке.

Шведский тупорылый больше не шипел. Только смотрел на меня и раболепно склонял голову. Мысленно потянувшись, я бросил короткий приказ:

– В сторону! – сопровождая это соответствующим мыслеобразом.

И дракон отодвинулся, отполз вбок, открывая кладку с блестящим золотым яйцом посередине.

Сняв полог тишины, я подошёл, наклонился и легко поднял яйцо, удивляясь его малому весу. Оглядел застывшие трибуны и задумчиво погладил тупорылого, по подсунутой под ладонь, голове.

– Повелитель драконов, – слитно выдохнуло несколько обалдевших голосов. Шелест перешёптываний пролетел по рядам, становясь всё громче, пока не вылился в настоящий ликующий вой. А я лишь устало стоял и смотрел, как на трибуне жюри с Краучем и Дамблдором яростно спорят Каркаров с Максим, махая руками и тыкая директора Хогвартса пальцами в грудь. На лицо наползла кривая ухмылка. Похоже, первого места мне не дадут, эти два типа явно оценки поставят по самому минимуму, ну да ладно. Зато я смог и сделал то, о чём слагали легенды – подчинил себе дракона. А это значит, что я и в самом деле крут, а остальное неважно.

Глава 25

Я не смотрел, как свои испытания закончили остальные. Мне это было не интересно. Да и других проблем хватало. Чарли с коллегами, прибежав с выпученными глазами, утащили нас обоих с драконом к себе. На разговор, как выразился начальник Чарли. Он был седовласым тщедушного телосложения мужчиной, чьи глаза алчно вспыхивали при каждом взгляде на меня. Я невольно поёжился, никогда не любил фанатиков, а этот был именно таким, адептом-драконологом, всего себя посвятившим своей науке.

Всю дорогу до загонов, где содержали крылатых рептилий, брательник изливал на меня свои восторги. Сразу видно, человек любит свою профессию, потому что всё сводилось только к дракону и к прорезавшейся у меня способности повелителя драконов. На костюм старшой не обратил ровным счётом никакого внимания. Мне показалось, что он даже не заметил, что на мне одето что-то необычное.

– Кто бы мог подумать, – отшагнув, он ещё раз оглядел меня с ног до головы, – что наш малыш Ронни окажется повелителем драконов!

– Станет, не окажется, – сухо поправил я его. Слышать о себе «малыш» мне было не очень приятно.

Но Чарли пропустил мою реплику мимо ушей, только прищурился хитро и спросил, понизив голос до шёпота:

– Скажи честно, кто тебя научил, Дамблдор или Снейп? Хотя Снейп вряд ли, Дамблдор да?

– Ты о чём? – чуть нахмурившись спросил я у брательника.

– Ну как, – он снова подмигнул. – Кто у нас самые мощные легилименты? Дамблдор и Снейп.

Тут вдруг он нахмурился, сказал с осуждением:

– И всё же это было рискованно. Нужна очень сильная воля и прекрасное воображение, – Чарли хмыкнул, словно вспомнил что-то интересное, по-новому взглянул на меня. – Ну или опыт ужасных сражений на грани жизни и смерти.

Уже я с подозрением посмотрел на него.

– А ты-то откуда это знаешь?

Вопрос не праздный, я, всё же, перелопатил кучу специфической литературы из той, что была доступна.

– А-а, – тот отмахнулся, – на седьмом курсе, Снейп же нам и читал курс, правда, окклюменции, но легилименции тоже касался. А феномен приручения дракона – это самый известный пример мощного легилиментного воздействия. Он кстати в учебнике тоже приведён.

– Правда? – упавшим голосом переспросил я.

– Ага, – Чарли жизнерадостно кивнул.

А я мысленно взвыл. Столько усилий, целый мозговой штурм, догадки, предположения. И действия на грани фола, словно прогулка по минному полю. И что я узнаю?! Что это всё описано в обычном, мать его, учебнике!

Но жалеть себя долго мне не дали. В сознание ворвался резкий, сочащийся желчью голос:

– Мистер Уизли!

– А? Что? – я завертел головой и увидел стремительно приближающегося к нашей процессии чёрного ужаса подземелий. «Да», – подумал я, – «а вот и Сам. Ой что сейчас будет!..»

А Снейп был зол, нет, даже взбешён, полы его мантии рассерженными хвостами хлестали по ногам, а глаза, казалось, превратились в две маленькие щёлочки, словно прицелы башенных орудий.

– Уизли! – рявкнул он снова, остановившись буквально в шаге от меня, еле сдерживая рычащие нотки в голосе. – Соблаговолите пройтись со мной!

И в этой, вроде бы просьбе, звучал настолько неприкрытый приказ, что мне оставалось только смиренно кивнуть.

– Но, позвольте, – вмешался вдруг начальник Чарли.

– Не позволю! – грубо оборвал его тут же зельевар.

Тот опешил, растеряно протянул:

– Простите…

– Не прощу! – и Снейп так ожёг его взглядом, что тот посчитал разумным больше с бешеным профессором в диалог не вступать.

А декан Слизерина схватил меня за руку повыше локтя и с силой потащил к замку.

– Это же надо! – зашипел он, стоило нам отойти метров на пятьдесят. – Нет, я, конечно, знал что вы идиот, но есть же какие-то пределы, границы, инстинкт самосохранения в конце-концов?!

Остановившись, он, буквально пригвоздил меня к месту взглядом, но тут вдруг его взгляд потух, и он севшим голосом устало произнёс:

– Уизли, признайтесь честно, вы специально хотите убиться особенно извращённым способом в стенах Академии, чтобы досадить всем работникам и преподавателям Хогвартса? Вы действительно нас всех так ненавидите?

– Э-э-э, – проблеял я, круглыми глазами глядя на Снейпа, – нет, профессор, и в мыслях не было.

– Тогда всё ещё хуже, чем я думал, – мрачно бросил тот. Заложив руки за спину и полуотвернувшись, зельевар замер, уткнувшись взором куда-то в голубую даль. А я, пришибленный, молча застыл рядом.

Наконец, Снейп отмер, сказал глухо:

– Вы когда-нибудь задумывались почему в Магической Британии, на сегодняшний день, нет ни одного Повелителя драконов?

– Ну, – протянул я, сбитый с толку неожиданным вопросом. Вспомнив рассказанное братом, сказал осторожно: – Надо быть сильным легилиментом, а таких в Британии немного…

А Снейп смерил меня взглядом полным злой иронии:

– То есть вы себя причисляете к сильным легилиментам, Уизли?

На что мне оставалось только раскаянно покачать головой:

– Ни в коей мере, профессор.

– Просто, легилимент, – зельевар выделил голосом это самое «просто», – должен быть не просто сильным, он должен быть мастером, и то, это не гарантия успеха, а лишь гарантия сохранения в безопасности собственного разума. Менее опытный чародей может остаться на всю жизнь пускающим слюни идиотом.

На этом месте я отчётливо сглотнул. Снейп, правда, не обратил на это ровным счётом никакого внимания, продолжая:

– И это особо указывается в учебнике, чтобы всякие малолетние идиоты не пытались провернуть такое, возжелав уподобиться Мерлину.

Он снова посмотрел на меня, с некоторым даже восхищением во взгляде, сказал:

– Вы, Уизли, на моей памяти первый, кто настолько легко проигнорировал это предупреждение.

– Я про него не знал, профессор, – скромно потупился я.

– То есть вы не читали учебник? – брови Снейпа взлетели, казалось, до небес.

– Нет, профессор, – только и оставалось мне подтвердить его предположение.

Со стоном тот закрыл лицо ладонью в классическом фэйспалме, пробормотал:

– Это просто невероятно, – постояв так, минуту, он отнял ладонь от лица, буркнул: – Пойдемте, что ли, Уизли. Даже не знаю, что вы теперь будете делать. Такой шорох навести в магмире. Живой повелитель драконов, да. Узнаю Шизоглаза.

– Кого-кого? – переспросил я, заработав ещё один косой взгляд.

– Шизоглаза, так мы меж собой называли Грюма, – неохотно пояснил Снейп. Я не стал уточнять кто были эти свои, и так понятно, что декан Слизерина не общество по вышиванию крестиком имел в виду. А тот между тем добавил, посверлив меня взглядом: – Но вам, Уизли, я этого не говорил, запомните.

И я истово закивал, оказаться меж разборок двух не самых плохих магов-боевиков, мне не улыбалось. И ещё я сделал себе мысленно пометку, что Снейп почему-то уверен в том, что идею с таким прохождением первого состязания мне дал старый аврор.

А зельевар всё никак не мог успокоиться.

– Старый дурак, совсем разум потерял, на что только надеялся. И ведь получилось.

Мы неторопливо двигались к замку, и профессор, с каждым шагом, становился всё задумчивее, то и дело поглядывая на меня. Отчего мне становилось особенно неуютно.

– А вы, Уизли, опасный человек, – произнёс он в итоге. – Тут нужны были действительно страшные воспоминания, а ещё особый эмоциональный настрой, готовность убивать: настолько сильная, что даже дракон не усомнился в её подлинности.

И вдруг, словно налетев на невидимую стену, Снейп широко распахнул глаза и виртуозно выматерился:

– Сраное говно Мерлина! – забормотал глядя в пустоту. – Так вот что он задумал. Замену себе вырастить. Чёртов Грюм! И почему Уизли?.. – но тут же, сам себя остановив, сказал. – Финал Чемпионата, конечно!

Не знаю уж, до чего методом дедукции этот недоделанный Шерлок Холмс додумался бы дальше, но тут нас удачно прервали.

– Так это всё-таки вы, коллега, – с неподдельным укором бросил выскочивший как чёртик из табакерки Флитвик. Полугоблин был растрёпан, в мантии нараспашку, и откуда он выскочил я что-то как-то даже не уловил.

– Да, я, – кивнул степенно, мигом собравшийся и натянувший привычную маску холодного безразличия, Снейп. – А о чём вы, коллега?

– Я про этот замечательный костюм, – Флитвик обошёл вокруг меня, с восхищением разглядывая всё ещё надетое на мне облачение самого известного ситха. – Я ведь лет десять думал, что он окончательно потерян, что же вы, коллега, не сказали, что он у вас? – ноздри декана Райвенкло возбуждённо раздувались, а глаза светились предвкушением.

Зельевар пожал плечами:

– Вы не спрашивали.

Но Флитвик, казалось, этого уже не слышал, продолжая громким шёпотом бормотать:

– А я ведь так и не успел его детально изучить. Какая работа, какое удачное сочетание заклинаний, кто бы мог подумать, что оно приведёт к такому эффекту.

Снейп скривился, слушая подобные дифирамбы костюму, но продолжил стоически молчать. Не сдержался он только после слов полугоблина о каких-то талантливых ребятах, количеством в три штуки, видимо причастных к изготовлению сия артефакта.

– Талант у них был только один, влипать в неприятности! А так, такие же бездари, умудрившиеся в одном предмете совместить три несовместимых заклинания. Как у них это всё не рвануло, до сих пор не понимаю.

– Ну нет, коллега, вы не совсем правы, – Флитвик поправил очки, вступая в диалог. – Слабые знания не отменяют талантливости и некоторого, я бы сказал, чутья.

– Вот ещё, – фыркнул зельевар.

Слово за слово, и вот уже оба декана вступили во всё более накаляющуюся перепалку, а перед моим офигевшим взором стала раскрываться история надетого на мне костюма.

Как оказалось, придумал его не Снейп, а трое маглорождённых парней. Не самых прилежных учеников, но обладавших долей фантазии и огромным таким шилом в жопе, не дающим им жить спокойно. Как можно понять, фильмы о Звёздных Войнах они видели, и образ ситха у них удачно наложился на образ тёмного волшебника. Ах да, изначально они задумали подшутить над кем-нибудь, подсунув костюм доверчивому и наивному студенту. Дело оставалось за малым, придумать что-то такое, чтобы шутка была смешнее. Тогда им и пришла идея зачаровать костюм, во-первых, на музыку – Имперский марш, во-вторых, на эпичные фразы Вейдера, а, в-третьих – частично анимировать получившийся артефакт, который бы, при одевании шлема, начинал работать по заранее заложенному алгоритму.

Нетривиальная, в общем-то, задача, полная подводных камней и принципиальной невозможности объединения заклинания анимации и заклинания голосового, так сказать, оповещения. Но, как говорится, они не знали, что это невозможно, и поэтому делали это. Помогло то, что музыку и фразы воспроизводил не один так называемый заклинательный контур, а два раздельных. Они как-то уравновесились с анимирующим контуром и получившийся артефакт не рассыпался пылью, и не испепелил в пламени магического взрыва горе-изобретателей.

Побочный эффект, в виде полной защиты от физического воздействия, в том числе и магической природы, был обнаружен совершенно случайно, когда удавшаяся-таки шутка не подставила подопытного под шквал низкоуровневых боевых заклинаний других студентов, в чьей памяти, а было это, напоминаю, с десяток лет назад, ещё были свежи воспоминания о войне с Волдемордой.

Обнаружить авторов поделия и изъять артефакт удалось как раз Снейпу, который и зажилил его под угрозой отчисления шутников из Хогвартса. Использовал ли он его после этого сам, зельевар скромно умолчал.