Текст книги "Чёрная пешка"

Автор книги: Александр Лукьянов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 59 страниц)

Ужинавшие негромко переговаривались. Обменявшись с ними кивками, Луччатти, Абалкин и Лунин подошли к окну доставки. Без всякого любопытства проводив взглядами новичка, сидящие вернулись к беседе.

–Вначале хотели устроить здесь самую настоящую столовую. – пояснил Луччатти. – Чтобы все готовилось вручную и из тех же продуктов, что на Саракше. Собирались даже ввести для стажеров дежурство по кухне по полной программе – с варкой-жаркой и мытьем посуды. Но оказалось, что народа для этого просто не хватает. Вот и оставили робота. Зато меню стопроцентно саракшианское. Тебе кстати, уже ввели все гастроадаптеры?

–Сразу же после приезда. – ответил Всеслав. – И еще какую-то гадость впрыснули, едва из глайдера выбрался.

–Ну да, врачи тут – самые бдительные из всех, мимо них никому не проскочить. Да и не надо этого делать. Вот сейчас мы закажем кое-что, и сам поймешь, что без гастроадаптеров это может съесть только бо-ольшой любитель.

–Чем будем угощать? – с ноткой коварства спросил Абалкин, нависший над клавиатурой.

–Мы, гуманисты, внезапно не живодерствуем. Для начала накормим чем-нибудь съедобным. Давай гвардейский офицерский ужин.

–Слушаю и повинуюсь, повелитель! – рявкнул Лев, быстро набирая названия блюд. Заслонка с шорохом отползла, и Абалкин извлек из озаренного багровой подсветкой чрева окна доставки три алюминиевых подноса с тарелками и стаканами, один за другим.

–А ну-ка, экзамен. – потребовал Луччатти. – Что едим?

Всеслав пожал плечами и по очереди стал пробовать пищу из своих тарелок:

–Первое, конечно вермишелевый суп с курятиной, это ясно. Второе – каша с котлетой. В двадцатом веке кашу называли перловой, а котлета... Говядина плюс свинина, нет? Ну, салат простой: капуста, зеленый лук, специи. Самое сложное – напиток... Ага, компот из сушеных фруктов и ягод: слива, яблоки и, зачем-то малина.

–Все точно, армейское меню. Да у вас там, в пятом отделе, асы!– восхитился Марко, а Абалкин подтвердил кивком.– Тогда – приятного аппетита!

Лунин быстро покончил с ужином.

–Ну, как? – осведомился Марко.

–Более чем. – лаконично ответил Всеслав.

В столовой оставались только Абалкин, Луччатти и Лунин. Посуду отправили в утилизатор. Оживился дремавший в углу киберуборщик.

–По домам! – скомандовал Марко.

Обратный путь пришлось проделать бегом, поскольку начиналась метель.

На столе в их комнате уже лежали квадратики голубоватой бумаги.

–Расписание на завтра. Вот твое. – вздохнул Абалкин. – Ознакомься.

На листке значилось:

Процедуры кондиционной подготовки Всеслава Глебовича Лунина,

12 января 2158 года:

6.00 – подъем;

7.00 – завтрак;

8.00 – 12.00 – медицинское кондиционирование;

13.00 – обед;

14.00 – 17.00 – лингвистическая адаптация;

17.00 – полдник;

17.30 – 19.00 – информационная подготовка;

19.30 – ужин;

22.00 – 6.00 – сон".

-О, стандарт. – Луччатти заглянул через плечо Всеслава. – С этого начинается. Чуть позже добавят тренировки на полигоне, имперсонификацию и прочее. Ты когда-нибудь проходил процедуры?

–С октября сорок восьмого по февраль пятьдесят первого. – ответил Лунин, с одобрением разглядывая снятые сапоги, – Институт экспериментальной истории тогда развернул на полигоне "Кентавр" – это Северный Сахалин – две площадки. Я начал было подготовку для Гиганды, да программу прикрыли. Пришлось перейти на поздний феодализм, планета Аврора.

–Солидно! У нас с Ревушкой такого опыта нет, мы – впервые. Теперь понятно, почему мы тут уже месяц, а тебя только сейчас направили. Ты внедрялся?

–Пока не приходилось.

–Собираешься?

–Как получится. Если разрешат.

–Не знаю уж отчего, но у меня ощущение, что разрешат. – задумчиво сказал Марко, – Совершенно внезапно, причем буквально считанные дни назад, на начальство накатил странный приступ либерализма в прослойку с благодушием. У Льва были какие-то там проблемы с психологами, а затем внезапно шефы решили ускоренно-усиленно поработать над психопластикой и допустить его к практике...

–Либерализм – это хорошо. – заметил Всеслав, – Великолепная работа – я про обувь.

–Да, реквизит-техники стараются в поте лица... Как считаешь, какие трудности у тебя будут?

–Языки. – без колебаний ответил Всеслав.

–Это как раз не сложно. – пробурчал Абалкин, – У лингвистов тут какие-то особо мощные кристаллы. Разговорный хонтийский мы одолели в два сеанса. А у тебя, Крот, какие предпочтения?

–Крот! – заорал в восхищении Луччатти, – Ну да, Крот – прямо в точку, молодец, Ревушка. Похоже. Властию, данною нам в пределах сей казармы нарекаем тебя, Всеслав Лунин, отныне и присно и во веки веков Кротом! А-а-аминь!

–Крот? – Всеслав размышлял, барабаня пальцами по столу, – А что... Мне нравится... Пусть будет так. А предпочел бы я, в первую очередь, диалекты эм-до и хо. Желательно в литературном варианте. Ну и базовый язык Отчизны.

Абалкин присвистнул и покачал головой. Луччатти посерьезнел:

–Вон куда нацеливаешься! Брось, для островитян мы еще не созрели. Рудольф зарубит подобные посягательства на корню. Ты что, не знаешь, чем заканчивались все попытки проникновения в Империю? Сикорски потерял кучу шпионов-аборигенов, ни один не дошел даже до границ Архипелагов. А ведь туземцам все карты в руки: на Саракше родились, там и жили. Кому, как не им знать обстановку.

–Мне кажется, Циркуль, -сказал Всеслав, -здесь была изначально допущена крупная ошибка. Как все происходило? Сикорски брал опытного туземного разведчика. Сверхпрофессионального и наиталантливейшего супермена. Из него лепили образ островитянина и забрасывали на Архипелаги. Но каким бы даровитым имперсонификатором тот ни был, полностью перевоплотиться необычайно трудно. Ведь всех тонкостей жизни на островах мы все равно не понимаем. Материковая прослойка просвечивает всегда и опознать ее опытному имперскому контрразведчику ничего не стоит. Так что возможностей для разоблачения – уйма. А что будет делать островная контрразведка при провале вражеского агента? Перевербовывать? Да на кой черт – у островитян своих соглядатаев на Материке полным-полно. Значит – уничтожить на корню, что и происходит. Не так следует делать. Не так.

–А как? – полюбопытствовал развалившийся на постели Абалкин.

–Н-ну, примерно следующим образом. Островитяне же берут пленных. Вот в их числе и следует подсунуть разведчика и сделать так, чтобы им заинтересовались, а не повесили на ближайшем дереве и не сунули рабом в радиоактивную шахту. Агент должен быть не туземцем, а землянином и обладать букетом таких качеств, которые имперцам покажутся привлекательными. Конечно, его будут обращать в свою веру и жестко проверять на лояльность. Но при этом всегда будут помнить, что он чужак, и так или иначе спишут все возможные проколы на его иноземное происхождение. Суть же проколов просто не поймут, поскольку просвечивать будет инопланетная составляющая, а у имперцев на корню отсутствует любое представление о существовании иных планет. А?

–Пожалуй. Это идея.

–Дарю. – пожал плечами Всеслав.

Полигон «Кобра», Южная Монголия

Комплекс «Саракш», медицинский бокс

13 января 2158 года, 12.44

-Ну-с, как мы себя чувствуем?

–Искренне надеюсь, что вы-то чувствуете себя неплохо. – проворчал Лунин. Он уже не полулежал в жуткого вида кондиционном кресле, сверкавшем золочеными деталями и опутанном неимоверным количеством проводов. Всеслав с чмоканьем отдирал от груди и рук зловещие коробочки с присосками и складывал их в приемник услужливого киберсанитара, – А вот у меня правую кисть судорогой сводит. Гадость какая. И голова кружится, хотя и не сильно. И вас плохо вижу. И...

–Это пройдет минут через пять. – успокоил врач, – К сожалению, возможны мелкие побочные эффекты при кондиционировании. Но Вы платите ими за полное безразличие нервной системы к обычному саракшианскому уровню загрязненности окружающей среды. Отныне для Вас почти безвредны и обычный уровень тамошней радиации, и – до определенной планки, разумеется. – химическое заражение вкупе с бактериологическим. Кстати, теперь для того, чтобы Вы опьянели, понадобится доза алкоголя раз в тридцать больше, чем для самого закаленного в пьянстве аборигена. Так-так-так... Значит с желудочно-кишечным мы поработали вчера, кровь у нас – завтра, дыхание – послезавтра. Не опаздывайте.

Всеслав содрогнулся.

–Что вы, доктор, – заверил он с неискренним энтузиазмом, – Как можно!

Полигон «Кобра», Южная Монголия

Комплекс «Саракш», бокс лингвоадаптации

13 января 2158 года, 15.09

Приставка-анализатор только называлась приставкой. Она была в рост человека и с четырьмя экранами разных размеров. Виски Всеслава украшали могучие желтые рога необычно крупных мнемокристаллов и Крот напоминал древнюю статую Моисея.

–Вы можете перевести стихотворение? – стеснительно поинтересовалась молоденькая лаборантка, когда по левому верхнему экрану поползли строки.

–На какой язык, о прелестный цветок утренней свежести? – спросил с некоторой запинкой Всеслав на эм-до. Лаборантка смутилась еще больше.

–На эм-до.

–Обуревает ужас меня, что потребной красою речи не обладаю. – усомнился Всеслав. – Но не пытающийся свершить – не свершает. Итак:

Олег-провидец строит теперь намерение на будущее

Свести счеты с плохо мыслящими хазарами.

На принадлежащие им деревни и пашенные просторы

Вследствие их необузданной агрессии

Он воздействовал силой двуотточенного лезвия и пламени...

Лаборантка хихикнула.

–Всенеобходимо многоупражняться преимущественно ... изустно. – Лунин тщательно подбирал слова на щелкающем инопланетном наречии. – Больше тщательного опыта – лучше благое последствие. Включайте ваш... устройственный... изменятель. Дальше.

Полигон «Кобра», Южная Монголия

Комплекс «Саракш», мультидром

14 января 2158 года, 15.09

-Внимание! – инструктор был воплощением свирепой строгости. – Сейчас на расстоянии тридцати-пятидести метров от Вас будут проходить танки. Разумеется, это голограммы. Но не беспокойтесь за качество – все на высшем уровне. Ваша задача: не более чем за 10 секунд определить их тактико-технические данные и государственную принадлежность. Все понятно?

–Так точно!

–Готовсь! Начали!

Взметнулась пыль, пахнуло дизельным выхлопом, рев и рычание двигателя заложили уши. Из-за бугра, взрывая широкими гусеницами дерн, вынеслось пятнистое бронированное чудовище. Резко остановилось, повернулось вокруг оси на триста шестьдесят градусов, повертело плоской башней и вдруг последовал гулкий орудийный удар. После чего машина исчезла.

–"Вепрь". Государство Неизвестных Отцов. – незамедлительно определил Лунин. – Основной средний танк времен мировой войны на Саракше и первых послевоенных лет. Снят с производства, но все еще состоит на вооружении. Считается устаревшим. Отдаленно напоминает германский T-III 1940 года. Боевая масса – 28 тонн. Экипаж – 6 человек. Вооружение – одна пушка 2,49 дюйма. Боекомплект – 70 снарядов. Четыре стандартных пулемета и к ним 7938 патронов. Броня – лобовая и корпуса – 1,18 дюйма, борт и башня – 0,78 дюйма. Мощность двигателя – 500 лошадиных сил. Максимальная скорость – 22,99 мили в час. Запас хода по шоссе – 136,7 мили.

–Дальше. – инструктор быстро перебрал кнопки пульта дистанционного управления. Еще один танк проделал те же самые маневры.

–Тяжелый танк "Вампир". Это уже наши дни. Также Государство Неизвестных Отцов. Изготовитель – машиностроительные заводы Нилу Барабаша. Боевая масса 43 тонны. Экипаж – пять человек. Вооружение: две 2,9-дюймовых спаренных пушки, многоствольный малокалиберный автоматический миномет и два пулемета "мельница-34". Возможна установка огнемета. Боекомплект – 79 выстрелов, 32 мины и 5100 патронов. Габариты: 29 футов, 11 футов, 9 футов, клиренс 1,8 фута. Максимальная скорость по шоссе 28,5 миль в час, по местности 14 миль в час. Запас хода по шоссе 124,27 мили. Двигатель: Нилу Барабаш – М500, мощность 700 лошадиных сил. Толщина брони от 0,6 – до 4 дюймов.

–Отлично. – инструктор коварно поводил бровью. – Ну, а это?

Многобашенный монстр впечатлял размерами и первобытной мощью. В нем было что-то от панцирного динозавра – самодовольство, невозмутимость, полное презрение ко всему, что может попасться на пути.

–Какой красавец! – в восторге прошептал Лунин. – У вас даже он есть!

–У нас есть все. – веско ответил инструктор. – Так что скажете?

–Это наш земной Т-35, советского производства, эпоха начала Великой Отечественной, к Саракшу не имеет никакого отношения. Можно остановить изображение, хочется полюбоваться?

–Разумеется. – Инструктор нажал кнопку "пауза". Танк эффектно замер. Падающая фонтанчиками пыль неподвижно зависла. – Его тактико-технические данные тоже знаете?

–Несомненно. Масса...

–Достаточно. Зачетная оценка – "отлично". Кстати, не хотели бы Вы поработать со мной здесь, на полигоне?

–Спасибо за предложение, было бы интересно, но...

–Жаль.

Комментарий Сяо Жень:

21 января прибыла свежая почта от Странника-Сикорски. Все занятия для курсантов в тот день были отменены. Тройку обитателей комнаты №5 буквально силой отрывали от вычислителей и приводили на обед и ужин. Циркуль, Ревушка и Крот лихорадочно читали, смотрели, слушали, изредка перебрасываясь скупыми комментариями.

В общем, события развернулись по сценарию, практически не отличавшемуся от самых мрачных предсказаний в чрезвычайном докладе моего деда. Если и были отличия, то в худшую сторону. Кое-чего даже В.Лунин предвидеть не сумел.

Так, известие о начале распада Государства Неизвестных Отцов вызвало в Пандее оживление реакционных сил. Фанатики-фундаменталисты, к которым пандейцы прежде особенно не прислушивались, теперь закричали о провидении, отдающем богоизбранной Пандее охваченные беспорядками земли бывшей Метрополии. Дервиши с бритыми головами, пятнистыми лицами, в лохматых безрукавках и широких желтых штанах заунывно голосили всюду: "Во славу Человека – Мирового Света! За Святое Величие! Славна смерть за веру!" Стихийно происходили митинги, во время которых экзальтированные толпы требовали войну во имя религии. Правительство попыталось подавить беспорядки полицейской и военной силой. И тогда полыхнуло. Взбунтовавшиеся пандейские фундаменталисты сформировали правительство из религиозных лидеров, поспешно вооружились, захватили весь юг страны и горы Зартак, осадили столицу. Бои между повстанцами и карательными подразделениями приобрели характер взаимного геноцида.

Гражданская война в Хонти закончилась. Но как! В ночь Тузла Блаженного было перебито множество как унионистов, так и патриотов. Обессилевшая в результате междоусобиц, недавней атомной войны с Отчизной и Тузлинской резни страна замерла в коматозном состоянии. Голод сопровождался эпидемиями прежде неведомых болезней – микробы тоже мутировали.

Так что для распавшегося Государства Неизвестных Отцов угрозы со стороны северных соседей не существовало. Но это слабо утешало, поскольку Островная империя с лихвой компенсировала снижение напряженности на севере. Островитяне превратили фарватеры у берегов Отчизны в оживленные подводные магистрали. Состоялся первый по настоящему массовый десант группы флотов "Ц" Островной Империи. Ураганные ракетные удары смели с лица земли укрепленные точки Гвардии. Хотя в этом, собственно, не было необходимости: гвардейцы, как и прочие лояльные граждане, жестоко страдали от лучевого голодания и в лучшем случае могли лишь героически погибнуть – об эффективном сопротивлении и речи не было. Последовавшему вслед за обстрелом нашествию подверглось все побережье бывшего Государства Неизвестных Отцов. В нем приняли участие до 10 000 островитян. Морские пехотинцы разорили все, что смогли, на 6-8 миль вглубь территории. Побережье было превращено в сплошную минную полосу. Дороги буквально вымостили противотанковыми фугасами, бездорожье усеяли противопехотными осколочными и зажигательными зарядами. И без того малочисленное население прибрежной зоны в ужасе бросилось на восток, усугубляя беспорядки.

В Отчизне начался лавинообразный рост численности умственных расстройств. Причем заболевания были трудно диагностируемы. У сошедших с ума, как правило, соседствовали мания преследования и безудержная агрессивность по отношению к мнимым преследователям. Переходы от почти адекватного поведения к аномальному были резкими и беспричинными. Вдобавок, спектр сумасшествий неуклонно ширился. Поведение больных было чрезвычайно опасным для окружающих. Непредсказуемость действий душевнобольных в сочетании с дьявольской изобретательностью превратилась в гремучую смесь. Гвардейцы быстро уничтожили сумасшедших в своих рядах, однако для армии захват и применение оружия умалишенными стали истинным бичом.

Р.Сикорски просил помощи. Блистательный Странник, до сих пор виртуозно распутывавший самые умопомрачительные клубки сложнейших противоречий, впервые признался, что в одиночку ему не справиться с проблемами. Максим Каммерер, вошедший во вкус и наотрез отказавшийся покинуть Саракш, не мог помочь ему ничем существенным. В этой связи хотелось бы опять обратиться к неоднократно цитируемым мною комментариям прогрессора Сергея Переслегина: "Следует подчеркнуть, что двадцатилетний Максим не имел абсолютно никакой подготовки в области прогрессорской или хотя бы контактерской деятельности. Его "работа" на Саракше привела к уничтожению Центра системы гипноизлучателей. Последствия, о которых доныне с удовольствием пишут в антипрогрессорских книжках, действительно были очень тяжелыми. Правда, авторы почему-то забывают добавить, что кризис удалось преодолеть в основном усилиями прогрессора Максима Каммерера"[93]93
  С.Б.Переслегин. Последние корабли свободного поиска. Предисловие к 6 тому Полного Собрания Сочинений А. и Б. Стругацких, Претория, 2211, с.6


[Закрыть]. Мне совершенно ясны мотивы, побуждающие С.Переслегина именно так оценивать телодвижения Мака Сима. Корпоративная солидарность. Пункт первый Кодекса прогрессоров: «Прогрессор безгрешен». Пункт второй Кодекса прогрессоров: «Если прогрессор грешен, смотри пункт первый». Но С.Переслегин намеренно и грубо искажает истину. Во-первых, кризис в распавшейся Отчизне не удалось преодолеть. Во-вторых, что же это за усилия такие? Р.Сикорски, убедившись, что неугомонного Мака не удается отправить домой, действительно давал ему определенные поручения. Список этих поручений оставляет тягостное впечатление: выследить, изловить, ликвидировать. М.Каммерер выполнял функции бульдога, костолома, вышибалы, но не прогрессора в полном смысле слова. Взять, хотя бы, операцию, которой Максим гордился больше всего. В конце февраля 2158 года ему удалось обезвредить короля спекулянтов Прешта-Тихоню. Но при этом Каммерер абсолютно не осознавал целей акции, ее значимости и результатов, что для блистательного Странника было яснее ясного[94]94
  «...я, молодой, веселый, запыхавшийся, доложил ему, что Тихоня-Прешт взят наконец с поличным и сидит внизу в машине с кляпом во рту, совершенно готовый к употреблению. Это я взял Тихоню, но мне тогда было еще невдомек то, что прекрасно понимал Странник: саботажу теперь конец, и эшелоны с зерном уже завтра двинутся в Столицу...» БВИ. А. и Б. Стругацкие. Жук в муравейнике (GPI:\S15-Literature-HistoricalSStrugacky 55p102)


[Закрыть]. Мне встречались статьи, в которых М.Каммерера называли «правой рукой Сикорски на Саракше». Пожалуй, вернее – надежным и безотказным кулаком. И интеллекта в нем было столько же, сколько в любом крепко сжатом кулаке. А Страннику срочно требовались не столько умелые руки, сколько светлые, холодные головы...

Полигон «Кобра», Южная Монголия

Комплекс «Саракш», комната №5 общежития

7 марта 2158 года, 21.44

-Слушай, Крот, да что ты так взъелся на Каммерера? Ты его даже не видел.

–А тебе непонятно?

–Нет! – веско заявил Луччатти. – Человек делает все, что может, и даже больше.

–Если человек не хочет делать того, что надо, пусть он лучше не делает, того, что может.

–Афоризм. – сказал Абалкин. – Чеканно. Бронзой по граниту. Замечу, что я уже лег и наполовину сплю, а вы всё афоризмируете. Замечу также, что выключателей у нас нет, свет погаснет автоматически через четверть часа и паре старых афоризматиков, придется укладываться при тусклом синем ночнике. Ха-ха.

Полигон «Кобра», Южная Монголия

Комплекс «Саракш», комната №5 общежития

1 апреля 2158 года, 6.30

Луччатти с изумлением разглядывал свой комбинезон, который переливался всеми цветами радуги, притом до ряби в глазах мерцал и источал густой аромат лилий.

–С днем смеха, шуток и розыгрышей!– жизнерадостно поздравил его Всеслав. – Как тебе камуфляж?

Из коридора донесся могучий рык Абалкина. Через считанные секунды он возник на пороге, мокрый и в надетых наизнанку трусах. Его длинные волосы не топорщились, нет, они тянулись стрункой строго вверх.

–Я хочу знать, – взревел Лев, – кто скрутил регулировку ионного душа?!

–Он! – хором сказали Луччатти и Лунин, тыкая друг в друга пальцами.

Лунин, оправив складки новенького черного мундира гвардейца, принялся натягивать сапоги. Обувь сыграла бравурный марш и принялась деловито распадаться на шестиугольные фрагментики. Всеслав перестал улыбаться и озадаченно замер. Луччатти и Абалкин загоготали.

Полигон «Кобра», Южная Монголия

Комплекс «Саракш», аналитическая лаборатория

30 апреля 2158 года, 16.30

-Говорите на базовом языке Отчизны, курсант.

–Слушаюсь. -Всеслав стоял у плохо вытертой коричневой доски и машинально счищал мел с пальцев. – Хонти и Пандея имеют самоназвания, которые определяются национальным составом их народонаселения, хонтийцев и пандейцев, соответственно. А бывшее Государство Неизвестных Отцов? Там нет даже слова для обозначения численно преобладающей национальности. Кстати, язык даже носит искусственное название: "базовый" (Basic). Прежде существовавшая Континентальная Империя являлась чем-то вроде зеркала. Оно разбилось, но в каждом осколке – то же отражение, что и в разбившемся зеркале. Оттого и Отчизна выглядела вполне по-имперски. Поэтому полагаю, что процессы распада Отчизны сейчас в чем-то могут повторять распад Континентальной Империи. И никаких национальных осложнений там я не предвижу. Что ж, хоть этой крупы не будет в такой-то кровавой каше – и то хорошо...

Полигон «Кобра», Южная Монголия

Комплекс «Саракш», бокс имперсонификации

30 мая 2158 года, 12.01

-Всеслав, Лев, на сегодня все занятия для вас отменены. Нагрузки оказались слишком велики. Зайдите к медикам, потом – в столовую. На этот раз откажитесь от саракшианских казарменных деликатесов, закажите что-нибудь земное, лучше овощи и фрукты. А после обеда – прогулки в оранжерее, бассейн, какая-нибудь бессодержательная комедия. Никакого чтения, никакой работы. Перед сном – стакан теплого молока

–Да, пожалуй, – устало согласился Лунин, – что-то я сегодня не в форме.

–Вы здесь не при чем. Сам характер имперсонификации подразумевал углубленное воздействие. Что ж тут удивляться реакции организма. Так что отдых, отдых и отдых.

Полигон «Кобра», Южная Монголия

Комплекс «Саракш», комната №5 общежития

30 мая 2158 года, 21.50

Лунин убрал стереографию с тумбочки.

–Всеслав, – Абалкин окликнул не по прозвищу, значит, хотел спросить о чем-то личном, – это кто?

–Мама. Ее уже нет. Сегодня её день рождения.

–Понятно. Твоя мама была доброй?

–А как иначе?! Очень!

–Завидую... А вот я своих биологических родителей вообще не знаю. Они ушли на звездолете в черную дыру, и я... В общем, родился без них.[95]95
  «Родители Льва Абалкина не существовали – по крайней мере, в обычном смысле этого слова. Возможно, они не существовали вообще. Дело в том, что Стелла Владимировна и Вячеслав Борисович в составе группы „Йормала“ на уникальном звездолете „Тьма“ совершили погружение в черную дыру ЕН-200056. Связи с ними не было, да и не могло быть по современным представлениям. Лев Абалкин, оказывается, был их посмертным ребенком. Конечно, слово „посмертный“ в этом контексте не совсем точно: вполне можно было допустить, что родители его еще живы и будут жить еще миллионы лет в нашем времяисчислении, но, с точки землянина, они, конечно, все равно что мертвы. У них не было детей, и, уходя навсегда из нашей вселенной, они, как и многие супружеские пары до них и после них в подобной ситуации, оставили в институте жизни материнскую яйцеклетку, оплодотворенную отцовским семенем. Когда стало ясно, что погружение удалось, что они более не вернутся, клетку активировали, и вот на свет появился Лев Абалкин – посмертный сын живых родителей». БВИ. А. и Б. Стругацкие. Жук в муравейнике (GPI:\S15-Literature-Historical SStrugacky55p22). Такова официальная версия происхождения «подкидыша №7»– Сяо Жень


[Закрыть]

Полигон «Кобра», Южная Монголия

Комплекс «Саракш», комната №5 общежития

1 июня 2158 года, 20.34

-Орлы! Соколы! Грифы! -торжественно возгласил Лунин. – Угадайте, где я сейчас был?

–Пил чай с медсестрой Алисой? – тут же спросил Луччатти.

–Голодной куме все хлеб на уме. – вздохнул Всеслав. – В штаб я заходил, Циркулище ты наш неугомонный. В шта-аб! Так вот: всё!

–Что "всё"-то? – буркнул Лев.

–А то, что завтра в Улан-Батор за нами прибывает "челнок". Летим!