Текст книги "Чёрная пешка"

Автор книги: Александр Лукьянов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 59 страниц)

Кар въехал в третьи слева распахнутые ворота и оказался во въездном боксе. Как и полагалось, там властвовали киберы: грузчики, транспортники, рабочие. Они укладывали в штабели, перемещали емкости, тянули кабели и вообще занимались делом. Людей не было видно.

В боксе стоял на ремонтных стапелях разведывательный бот, вокруг которого суетились роботы-монтажники. Толстенная обтекаемая сигара длиной в полсотни метров занимала почти все место в центре и Всеславу в своем неуклюжем сьютелуне пришлось, огибая ее, пробираться по хромированному настилу. Под маленькой кабиной пилота было написано желтыми буквами кириллицы "Саракш-2", а ниже – "Ласточка". "Ага, ясно. – подумал Лунин. – Учтем. Стало быть, "Стриж" выглядит точно так же".

За боксом находился кессон, откуда со зловещим завыванием была отсосана атмосферная углекислота и закачан воздух. Мелкие и шустрые киберы стремительно произвели внешнюю санитарную обработку сьютелуна. Движущаяся дорожка ввезла Всеслава в шлюз. По нагрудной панели сьютелуна пробежала разноцветная рябь, он стал, жужжа, расстегиваться.

Перепонка, закрывавшая вход в жилые помещения, чавкнула и исчезла. Всеслав неторопливо проследовал на следующую процедуру. После традиционного душа, переодетый в темно-фиолетовый костюм инженера с множеством карманов и надписью "Тристар-Саракш-2" на спине, он спустился на этаж ниже. В центре просторного купольного зала находился пост дежурного диспетчера. Веснушчатый юноша важно восседал в чудовищно большом кресле за пультом не менее впечатляющих размеров.

–Greetings! You're Lunin, right? Platform 19?[102]102
  Приветствую! Вы – Лунин, так? Платформа номер девятнадцать?


[Закрыть]

–А что, возможны варианты? – удивился Всеслав, приглаживая влажные волосы.

–It's only a rite. A figure of speech, you know[103]103
  Это всего лишь ритуал. Формула.


[Закрыть].

–Ну, тогда понятно... Лунины, Лунины мы.

–I am Patrick O'Hara, the space traffic controller of the day. What language do you prefer? Russian, I guess?[104]104
  Я – Патрик О'Хара, дежурный диспетчер. Какой язык вы предпочитаете? Русский, я полагаю?


[Закрыть]

–Russian.

–Чудесно. Сейчас посажу "двадцатку" и вся группа будет дома. А кто здесь – те уже завершают приемку груза... Можете присоединиться, если желаете. Это в пятнадцатом модуле.

–Но как...

–Не заблyдитесь. – почему-то вздохнул диспетчер. – Всё в указателях. А хотите – кибер проводит?

–Нет, спасибо. – отказался Всеслав. Он уже заметил табло над одной из дверных диафрагм: "Модули 10-15". – Кажется, у вас и впрямь трудно попасть не туда.

–При желании – ничего невозможного нет. – послышалось у него за спиной. Лунин обернулся и увидел темнокожую девушку в оранжевом пилотском комбинезоне с громоздким многофункциональным шлемом в руках. Заметив мелькнувшие на секунду желтые буквы "Стр..." на шлеме, он среагировал мгновенно:

–О, здравствуйте, Света! Рад видеть вас. А еще больше рад, что есть чем видеть. Возьми вы при посадке чуть ниже, и лишился бы глаз вместе с отростком, где они закреплены.

–А откуда меня ... В смысле, как вы догадались, что я... Ах, да, вы же из...

–Белова, – безнадежно сказал диспетчер, – ну почему, почему твои бандитские вылеты и разбойничьи прилеты постоянно выпадают на дежурства бедного О'Хары?! Большим Привидением базы клянусь – пойду к директору и просто откажусь дежурить в те дни, когда ты пиратствуешь. Сил моих нет! Кончились!

–Больше не буду, Патричка, миленький, только не говори директору! Пожалуйста!

Диспетчер застонал и отвернулся к главному экрану.

–Давайте, искуплю вину. – предложила девушка, подходя к Всеславу и забавно заглядывая ему в глаза (она была на полголовы ниже), – Слышала, как Патрик навязывал робота в провожатые, но я ведь лучше, правда?

Она была очень симпатична, поэтому Всеслав не удержался. Он нарочито внимательно осмотрел Светлану с ног до головы и признал с отлично поставленным сомнением в голосе:

–Н-ну, в общем... наверное... лучше. Провожайте. Пятнадцатый модуль.

–Догадайтесь, кто вообще первый человек на "Саракше-2"? – спросила Светлана.

–Вы!– мгновенно ответил Лунин.

–Э! Банально! Не ожидала.

–Директор?

–Э-э! Несерьезно! Где и когда такое было?

–Сдаюсь.

–Кибертехник внутреннего обслуживания. И да будет Вам известно, что на первом месте у него стоит вентиляция. Хорошо на безатмосферных планетах – заботься о том, чтобы утечки не было, следи за давлением. Всего-то! А у нас кругом углекислота с крохотной примесью аммиака. Представьте, раз в квартал требуется полная смена фильтров – внешних станционных, внутренних в каждом помещении и во всех кессонах и личных – во всех скафандрах и сьютелунах. Раз в неделю – контроль упомянутых фильтров. Добавьте организацию вокруг базы зоны абсолютной биологической безопасности. А есть еще программирование, запуск и ежесуточная проверка киберсторожа, который призван обезопасить станцию от проникновения из под почвы и из атмосферы. Вспомните про строительство могильника для захоронения всех отходов (гадость какая!). Ежедневная стерилизация станции в целом. Дегазация, дезактивация кибермеханизмов и работников станции после каждого выхода наружу. Управление киберсанитарами и роботами медслужбы. Ну и всякие мелочи: метеозонды, отслеживание ураганов и торнадо. Раз база спрятана в пещеры, добавляется сейсмическая разведка и контроль за спелеоопасностью, предсказание обрушений, размытий, карстовых сбросов, вулканических извержений...

–Достаточно, Света. – угрюмо сказал Всеслав,– А нашествий гоблинов верхом на огнедышащих драконах тут не бывает? Я уже готов Вас спасать.

В шлеме послышалось сопение: Светлана подавила смешок.

–Опять не напугала? – спросила она. – Что-то никак не удается... Можно возьму вас под руку? Вы не представляете, как это забавно: пара в ярко-синих скафандрах, на рыжих лишайниках. Вся местная фауна вымрет со смеху.

–Под руку? С удовольствием. Кстати, большое спасибо, Света, что вывели на прогулку. Тут просто замечательно.

–Правда? Не притворяетесь?

–С чего бы притворяться? – удивился Всеслав. – Мне здесь действительно хорошо.

–Большинство гостей смотрит на Тристар просто как на транзитный пункт и перевалочный склад рядом с Саракшем. А ведь это целый самостоятельный мир со своей жизнью. Роберт Ибатуллин, наш штатный планетограф, вообще без ума от здешней природы. Он даже целый альбом по природе Тристара собирается выпустить. Вот, к примеру, вам нравится кто-нибудь из здешних животных?

–Боюсь, не одобрите выбора. – осторожно сказал Всеслав. – Улитки.

–Правда? – восхитилась Светлана. – Вот здорово, мне тоже! А почему?

Всеслав наклонился и со словами: "Позвольте побеспокоить, сударыня" бережно снял улитку с округлого валуна.

–Грациозная. – сказал он, держа моллюска перед стеклом шлема. – Держится с мудрым достоинством. Чистая и глянцевая. Прелесть! Ну, прыгай к деткам.

И осторожно вернул улитку на место.

–Не прыгает. – огорченно заметил он. – Эгоистка.

–Знаете, чем вы отличаетесь от других приезжих? – внезапно спросила девушка.

–Естественно. Я не спросил, откуда у вас такие... светлые... имя и фамилия. А прочие спрашивают.

–Это в КОМКОНе учат такой сверхъестественной проницательности?! Пообщаешься с вами, и становится страшновато... Вы не ридер?

–Ужас, о чем спрашиваете... Еще не хватало – чужие мысли читать... Просто представил себе, как могут надоесть подобные вопросы и прикусил язык.

–А хотите, расскажу?

–Разумеется.

–Лет двести назад пра-, пра– и еще сколько-то там раз "пра" бабушка вышла замуж за русского инженера. И вот поколение за поколением в нашем нигерийском роду нарекают детей славянскими именами. Традиция святая и нерушимая.

–Занятно.

Некоторое время они молча шли по берегу мутноватого ручья, поросшему буро-зелеными лишайниками и толстыми низкими стеблями местных растений. Туман сгущался и киберводитель вездехода озабоченно мигал вслед рубиновым глазом.

–И когда же высадка на Саракш?

–Завтра. Грузы уже рассортированы и то, что подлежит отправке в первую очередь – лекарства, приборы, биопрепараты – уже на "Саракше-1". Их как раз сейчас сбрасывают на планету.

–Знаю. Сама их сопровождала. Значит, завтра... Жаль...

Киберводитель запустил двигатель. Время прогулки подошло к концу.

Когда они уже сидели в кабине и машина плавно набирала скорость, Светлана неожиданно сказала:

–Не знаю отчего, только мне неприятны ваши спутники!

–Вот так-так! -удивился Всеслав. – Кого вы имеете в виду?

–Всех. В первую очередь – Комова.

–Н-ну... Геннадий Юрьич, конечно, человек сложный, но чтобы так категорично...

–Марту.

–Света, да что с вами?

–Раулингсона.

–Света!

–А больше всего не нравятся те, с кем вы будете работать на Саракше бок о бок... Как-то само повелось у нас: улетают экспедиционные "Фламинго", и все, кто свободен, кому по инструкции не положено молчать, разговаривают в момент отлета. Безразлично, о чем, но лучше – о ничего не значащих пустяках. Считается, что из-за этого с уходящими ничего не произойдет... Ведь они так рискуют! Были же случаи, пусть редкие, пусть на других станциях, когда не возвращались. Болтовня при старте – смешная традиция, чуть ли не суеверие, но, конечно, я, как все, ее поддерживала. И волновалась за уходивших, и радовалась их благополучному возвращению. Только отчего-то никогда не было так тревожно, как сейчас. Не проходит чувство, будто вы уходите навсегда – совершенно один, без всякой поддержки, без связи. Нет, я знаю, что все продумано очень тщательно, обеспечение безопасности, как всегда, на высоте... И все же... Скажите, вы будете постоянно действующим резидентом? Вас готовили долго? Тщательно?

–Да что вы, Света, какой из меня резидент! Туда – обратно... А для прогулки я подготовлен более, чем достаточно. Не волнуйтесь, ладно?

–Не могу.

–Я очень благодарен вам, Света. – тихо сказал Лунин. – Вы правы – все сделано для того, чтобы экспедиция прошла успешно. Только все это совершено неважно. Самое главное – то, что я сейчас услышал. Не думал, что есть человек, который мне скажет такие слова... И теперь знаю – все будет совершенно замечательно, без малейшей заминки. Была в двадцатом веке замечательная русская песня. В ней говорится о солдате, уходящем в бой Он знает, что его ждут, и поэтому с ним ничего не случится. Я, разумеется, не солдат и в бой не иду, но... Спасибо, Света, вы – милая, чудесная девушка!

Орбита Саракша

борт корабля «Фламинго» базы «Саракш-2»

10 июня 2158 года, 14.00 (время земное)

-Ох, и дурак же ты, Крот! – с наслаждением произнес Луччатти. – Как приятно сказать это человеку, который старше на сколько-то там лет.

–Ты о чем?

Адаптационные капсулы размещались парами, так что никто не мог слышать диалога Марко и Всеслава. Вдобавок "Фламинго" совершал предпосадочный маневр и вот-вот должен был войти в верхние слои саракшианской атмосферы, так что все были поглощены только собственными ощущениями.

–Не "о чем", а "о ком". О лучшем пилоте "Саракша-2". Светлана – центр внимания базы, она совершенно изумительна во всех отношениях. Как мне удалось выяснить, именно ты оказался единственным, на кого славная умница обратила внимание. Причем сразу после нашего прибытия. И как ее, несчастную, угораздило?.. А ты ничего и не заметил. Не-ет, удачное мы придумали прозвище. Ну, вылитый слепой крот.

Всеслав совершенно не был склонен развивать тему.

–Циркуль, сделай огромное одолжение. – отчетливо произнес он, – Помолчи, а?

Комментарий Сяо Жень:

Очень сложная и щекотливая часть моего повествования... Эти строки дались мне с наибольшим трудом и вышли совсем не такими, какими желались. Перечитываю их и в который раз чувствую неудовлетворенность. Как-то не так все получилось, коряво и нескладно... Очевидно, что сейчас мне, как внучке, следовало бы с одобрением отозваться о деде. В том смысле, что вот, наконец, встретился ему именно "тот самый" единственный и долгожданный человек, но наша семья – жена (моя бабушка) и дочь (моя мама) – и прочее, и прочее... Нет! Как раз жена и теща необычайно эффективно искоренили в душе Всеслава даже пресловутое чувство долга, уж не говоря о более тонких материях. Не в этом дело. В тот момент, как, впрочем, и в другие, Всеслав просто не помнил о существовании жены (тогда как о маленькой Анечке он не забывал никогда). Конечно же, Луччатти был абсолютно не прав. В.Лунин не был самодовольным и черствым незрячим "кротом". Светлана Белова ему очень понравилась. Кажется, даже более, чем понравилась. Но дед проявлял невообразимую щепетильность в отношениях с людьми, к которым был неравнодушен. Не "хорошо ли будет мне с человеком?", а "хорошо ли будет ему со мною?" – вот как в первую очередь думал дед. Однозначный ответ: "Нет!" сразу же определил дальнейшую линию поведения деда по отношению к Светлане. Думаю, ему было очень больно и тоскливо, когда он не счел себя достойным симпатий "лучшего пилота "Саракша-2". Но по-другому он поступать не мог.

"Фламинго" начало методически раскачивать. Противоестественно равномерно. Корабль вошел в спокойную серую атмосферу, в верхних слоях которой были совершенно бесполезны приборы прямого наблюдения. Включились всевозможные локаторы, а на большом экране в кабине развернулась карта района посадки. Карта укрупнялась и разворачивалась.

Ход 7

Саракш,

бывшее Государство Неизвестных Отцов

запретная зона № 30-0529

2-й час, 6 дня месяца Яблок, 9578 год от Озарения

Дык сволочи они все, вот что. Говорят, от Неизвестных Отцов ничего уж не осталось, а они как были цепными собаками, так и есть. Добро бы за похлебку служили, так нет же – вот уж сколько недель им продовольствие не подвозят. У крестьян хлеб отбирают, а службу свою цепную не бросают. Все в караулы ходят. И стрелять стали даже как-то метче, с голодухи, что ли, гады. Солдатушки – бравы ребятушки, массаракш... Впрочем, и наши в долгу не остаются. Вон, позавчера, Чирей из простого охотничьего ружья заряд резаных ржавых гвоздей влепил ихнему капралу прямо в каску....

Ух ты, опять идут. Так, стало быть, утрешний патруль... Курят. А сигареты у них хорошие, видать с прежних запасов. И бубнят тихо. Сейчас завернут за кусты, тут и надо б ускориться... Ну, айда со святыми угодниками!

Муреш на четвереньках, чтоб не заметили за высоким сухим бурьяном, бросился через проселок, проворно перекатился в канаву (хорошо хоть – сухо), ужом юркнул в бетонную трубу и, лихорадочно двигая локтями, пополз. Где-то над ним сейчас встретились патрульные и их сменщики и даже не подозревают, как он их провел. Труба закончилась, теперь наверх, к колючей проволоке. Вот и заветная дыра, для вида замаскированная сухим кустиком. Веточки отодвинуть и все – в Зоне.

Солдаты – они ж дисциплинированные. Им приказано в Зону не ходить, и других не пускать, так они не пускают, но и сами – ни ногой. Они, к примеру, к ржавой "колючке" ближе чем на десять шагов не подходят. И даже не стреляют, когда кого в Зоне увидят, чтоб автоматные пули туда не полетели. А, коли подумать, какая разница, полетят – не полетят... Зона, она что – живая? Почему ее ввели, Зону-то? Еще во время войны, говорят, сбили над уездом чью-то ракету, не то вражью, не то – нашу. Ракета, ясное дело, лопнула, боеголовки сбросила в лощину между Каменистыми холмами. А они, боеголовки эти, чего-то не повзрывались. Расплющились от удара и теперь там заразное все. Ну, радиоактивное, в смысле. Понаехали доктора в халатах, огородили все, плакатов черно-оранжевых навешали, запрещено мол... Хорошие были плакаты, на жести, вся деревня воровала, курятники крыть. Потом солдатня колючкой лощину обмотала, вышек с пулеметами натыкали.

Муреш прополз до окраины леса, там с облегчением поднялся, отряхиваясь и сопя. В лесу сыро, дождь аккурат два дня назад прошел, холодно. Он осторожно отвел еловую ветку, покрутил головой, прислушиваясь. Где-то праворучь, не шибко близко, но и недалёко, что-то было. Там поскрипывало и вроде бы с тихим стуком ритмично падало в траву грузное и жесткое. Муреш беззвучно, по-волчьи приник к сырой траве подождал минутку-другую, нащупал в кармане алюминиевую армейскую флягу, вынул ее, глотнул. Хррр! Массаракш, ну и самогон у Зявки, слеза божья, а не выпивка и ведь никому секрет не раскрывает, зараза, чтоб ее...

Заполошно сквозь сон забормотали птицы, ночной мрак уже начал слегка сереть, и потянуло прохладной прелью и сыростью. Муреш, светя тусклым фонариком, осмотрел опушку. Незаметно, чтобы здесь кто был. Примята высокая густая трава, но мало ли кто мог примять. Хотелось курить, так ведь на махорку ни гроша не было вторую неделю. Вот наберу сегодня грибов, подумал он, засолю и выменяю у городских папирос в первую очередь. "Радиоактивные", "не радиоактивные", кто их там, массаракш, нынче проверяет. Сожрут, как миленькие...

Он достал картонку, расправил ее и превратил в коробку, высокую, в человеческий рост, но узкую, такую, чтоб прошла сквозь трубу на обратном пути. Светало. Муреш дошел до бурелома, пробрался к ручью. Начинались самые что ни на есть заветные и секретные грибные места – лощина. Из-за голенища он вытащил нож и принялся за работу.

Когда картонка была уже на четверть полна, он и услышал то самое хриплое подвывание, о каком рассказывал давеча Псих-Пер: юуумью-юуумью-юуумью. Ну, Психа все оборжали, кто слушал... А вот теперь и сам сподобился... Оборони, Мировой Свет, от беды! Похоже Пер вой изображал, ой, похоже. Да что ж это такое, в самом деле, зверь-мутант какой, а? Дык нет, не родятся звери с такими голосами, даже четырежды мутанты... С гору он будет, что ли?

Муреш рухнул плашмя, как стоял, не забыв, впрочем, уберечь коробку при падении, разгреб папоротник трясущимися руками. В перекошенное лицо из чащи пахнуло неожиданно теплым и незнакомо сиплым ветром. Вот оно! Только что ж это за "оно" такое? Над ровной и большой, что твоя площадка для хороводов, круглой поляной, правей корявых сосен, зажглось в синюшном густом тумане искристое пятнышко. И заструилось от него книзу и в стороны словно бы жидкое сиреневое свечение, прозрачное само из себя, стволы и травку через него увидеть можно... Так оно все струится и струится, не переставая, и вот уже заполнило здоровенное пространство вроде копны формой, футов в тридцать пять высотой, а то и больше. А как заполнило, так давай застывать, леденеть, гаснуть. И вот стоит уж на поляне непонятно что, но явно твердое. И безмолвие. Звенящее. Полное. До боли в ушах. Птичка не чирикнет, мышка не прошуршит. Над поляной – рассветное переливчато-серое небушко, вкруг поляны – знакомые матерые папоротники, осины вперемешку с соснами. Все бы как всегда, да только посередь поляны – эта лиловая ... лиловое... то ли живое, то ли машина какая...

Муреш оцепенел от страха и не мог оторвать взгляда от происходившего. Он услышал слабые щелчки, в лиловой копне разинулось освещенное изнутри хайло. Там тренькнуло, всхлипнуло и поперли оттуда люди. В смысле, сначала они людьми не были. По две руки и две ноги с одной головой, это да, имелось у каждого. Но руки с ногами – толстенные, на спине – горб, а вместо головы – черно-зеркальный шар. Туловища вообще светились огненно-багровыми сполохами. Неужто из преисподней!?

И вся эта компания, не обращая ни на что внимания, вышла вон и начала превращаться в обычных людей в привычной одежке, с чемоданчиками в руках и армейскими рюкзаками за спиной. Все огненное облачение просто в дым растаяло, с ума спятить! Сколько их появилось, Муреш подсчитать не успел, да он о том и не думал, просто глядел широко распахнутыми. Так и проводил ошарашенным взглядом группу, подавшуюся прочь. Хвала Мировому Свету, что хоть в противоположную сторону направились, не то по его спине прогулялись бы, а он даже и сдвинуться б не смог.

Потом лиловая махина начала таять, исчезла. И опять – ничего. Муреш, озираясь и приседая, выбрался на поляну. Там все было будничным, повседневным. Сон кошмарный! Он сорвал пук росистой травы и вытер лицо. Не-а, не сон. Его пробрала волна крупного озноба – не то от сырого утреннего холода, не то от пережитого. Еще светлее стало. Птахи зашевелились, кузнечик заверещал.

Муреш схватил в охапку коробку с грибами и понесся прочь. По дороге он твердо решил в деревне ни о чем не рассказывать. Пусть уж дальше над сумасшедшим Пером смеются, а не над ним.

Саракш

бывшее Государство Неизвестных Отцов

запретная зона № 30-0529

10 июня 2158 года, 15.33 (время земное)

Всеслав вышел наружу вслед за ... за кем? Все одинаковы в багровых, словно вулканическая лава, адаптационных капсулах... «Фламинго» стоял на лесной опушке, каковая в свою очередь находилась в центре очень большой впадины правильно круглой формы и с аккуратными пологими склонами.

Рдеющий ботинок ступил на низкую, мокрую от росы лесную траву. Капсула с легким шипением растворилась, исчезли последние рубиновые искорки, и Лунин осторожно вдохнул воздух Саракша. Воздух показался самым обычным: прохладным и легким, пахло сыростью и прелью, листвой и хвоей, сырой землей. Что-то неземное, совсем чужое тоже чувствовалось, только непонятно было – что именно. Трава достигала щиколотки; вокруг опушки темнели разной высоты деревья, кустарник и, кажется, необычайно ядреный папоротник. Густая и почти непроглядная темень сменялась непривычным рассветом без восхода. Становилось равномерно светло, как в пасмурный день на Земле. Точно так же не было теней и контрастов. Все казалось блеклым, полупрозрачным, двухмерным. Окрестности зримо вздымались к размытому, затянутому дымкой горизонту. Струйки тумана, вяло уползали вверх по склону. Некоторое время это неприятно раздражало взгляд, но очень быстро переставало замечаться.

Комов оглядел группу.

–Хочу напомнить, – с обычными снисходительными интонациями заговорил он, – что мы находимся в так называемой закрытой зоне севернее Голубой Змеи. Зона выделена нашим резидентом Странником специально для высадок. Район объявлен радиоактивно зараженным, его посещение считается смертельно опасным и строжайше запрещено. Разумеется, никакого заражения нет, но аборигенов это отпугивает. Кроме того, территорию по периметру охраняют войска, не пропускающие любопытствующих. Так что высадки землян здесь не должны беспокоить никого, кроме представителей местной фауны.

Легенда нашего появления уже отработана. Мы идем через западные ворота зоны. Тамошний гарнизон уведомлен Странником, что на днях из зоны выйдет экспедиция Департамента научных исследований, проникшая туда через восточный вход и пересекшая район по диаметру. Военнослужащим предписано встретить нас, оказать всемерную помощь, но общаться как можно меньше... во избежание ущерба для здоровья... их здоровья, конечно...

Комов едва заметно улыбнулся.

–Напомню также,– продолжал он, – что начальником экспедиции по бумагам, полученным от Сикорски, числится Марко Луччатти. Его помощники – Раулингсон и Лунин. Марта и я – всего лишь старшие лаборанты. Остальные вообще – рядовые рабочие. Все это вам известно, постарайтесь обойтись без "проколов". Лиц, не прошедших специального кондиционирования, прошу сократить общение с аборигенами до крайнего минимума. Разговаривать с этого момента разрешается только на местном языке.

До западного выхода из зоны – часа три пути. Впереди пойду я. Луччатти и Абалкин – следующие. Раулингсон, Лунин – замыкающие. Остальные – между нами. В путь!

За обещанные Капитаном часы стало совершенно светло (по саракшианским стандартам, разумеется). Группа миновала узкую и сырую впадину, пересекла довольно гадкий бурелом, продралась сквозь высокий упругий лозняк и очутилась на древней, потрескавшейся асфальтной дороге. Дорога выходила из ниоткуда: из травы, камыша и кустарника. Дорога вела вдоль глубокого оврага. Дорога выглядела безнадежно и уныло. Всеслав, осторожно ступая по выкрошенному асфальту, приблизился к краю обрыва и увидел на дне оврага рыжие от ржавчины, поросшие мхом цистерны, обломки остатки какого-то транспортного механизма, разбросавшего бурые ленты гусениц. В густой траве журчало, оттуда торчали сваи, полупогруженные в воду, а на той стороне оврага свисали на искореженной арматуре куски битого бетона.

–Цивилизация. – воздел указующий перст Раулингсон. – Не отставайте, Крот. Теперь я выдвигаюсь в голову колонны. По праву заместителя начальника, так сказать.

Минут через двадцать они увидели контрольно-пропускной пункт. Лес метров на сто пятьдесят был вырублен. На очищенном месте кое-где вяло двигались люди в серо-зеленой униформе. ("Не Гвардия, армейцы!" – отметил Всеслав.) В ограде из колючей проволоки между двумя вышками находились легкие двустворчатые ворота, рядом серел большой дощатый дом с блестящей цинковой крышей, очевидно, казарма. На вышках наличествовало по часовому в плащах и глубоких касках, там же были установлены пулеметы на треногах. У казармы под навесом дымила полевая кухня. У кухни солдаты пилили, кололи и укладывали дрова. Под навесом большего размера стояли две боевых машины пехоты, грузовик и тягач, желтели деревянные ящики. Левее находились гараж, хозпостройки, невысокий искусственный холм, на нем – сплюснутый бетонный капонир с броневой дверью и темными прорезями амбразур. Над капониром возвышалась коническая башня из металлических конструкций.

"Вот она какая!" – подумал Всеслав. На Земле он пересмотрел сотни изображений башен гипноизлучения, узнал сооружение сразу, но ему казалось, что видит башню впервые.

Часовой на вышке увидел приближавшуюся к воротам группу и навел пулемет.

–Стоять! – прокричал он и опустил вниз рычаг рубильника, укрепленного на столбе. Завыла сирена, из казармы вышли еще трое в мундирах с офицерскими шнурами. Ворота распахнулись, один из офицеров с золотой повязкой на рукаве направился к остановившейся группе.

–Луччатти, Лунин – вперед! – вполголоса скомандовал Комов. – Начали!

–Поручик Япети! – устало козырнул офицер с золотой повязкой. – Здравия желаю. Прошу объяснить, как вы оказались в запретной зоне и предъявить документы, дающие право там находиться.

–Здравствуйте, поручик. – Циркуль просто фонтанировал любезностью. – Прошу, пожалуйста.

Он добыл из раздутого старого рюкзака пластиковый футляр, извлек оттуда документы и притянул офицеру. Тот углубился в чтение, время от времени кивая головой.

–Угу... Экспедиция Департамента научных исследований в составе тринадцати человек, один заболел в начале, был возвращен и госпитализирован... Двенадцать... Одиннадцать мужчин, одна женщина.– поручик поднял глаза, быстро подсчитал прибывших и вновь уткнулся в бумаги, – Цель экспедиции: изучение влияния повышенной радиации на дисперсионную... массаракш, тарабарщина какая! Ладно, господа, все в порядке, проходите. Позавчера звонили, просили вас встретить. Машины должны были подоспеть вчера к ночи, однако, вероятно, что-то стряслось по дороге. Сами знаете, каково сейчас добираться от самой столицы. Но, надеюсь, долго ждать не придется. Позвольте помочь даме.

Офицер с алюминиевым медицинским чемоданчиком Марты и ее вещмешком за спиной, не оглядываясь, зашагал к воротам. Часовые равнодушно наблюдали с вышек, хоботы пулеметов они теперь задрали в серое небо.

–Вот и сдан зачет на знание базового языка. – шепнул Лунин на ухо Луччатти. – Поздравляю!

–Скоро твоя очередь. – отозвался тот.

Саракш,

бывшее Государство Неизвестных Отцов

Столица, Академгородок

Департамент научных исследований, административный корпус

Кабинет управляющего

8-й час, 6 дня месяца Яблок, 9578 год от Озарения

-Мак, где тебя носит?! Едва отыскали. Садись и слушай внимательно. Полагаю, с бандой Пэрвану Косого ты управился?

–С помощью людей Вепря.

–Ну, хорошо. Тогда под чьим же контролем товарные станции?

–Их заняли поддерживающие нас армейцы, а Гвардия ушла на второй день, выразив признательность за разгром Косого.

–Массаракш, наконец-то одна добрая весть... Но развивать успех на железной дороге Вепрь будет самостоятельно. Тебе же придется, переключиться на другое дело. Домой по-прежнему не желаешь? Ладно, ладно... Так вот, с Земли прибудет экспедиция, которой руководит сам Геннадий Комов. Надеюсь, хоть эта фамилия вашим ребятам из ГСП знакома? Отлично. Как обычно гости выйдут утром из так называемой запретной зоны № 30-0529, о ней я тебе недавно рассказывал.

–На юге, у старицы Голубой Змеи?

–Да, одна из наших постоянных посадочных площадок. Пару дней назад я уже отправил к ней твоего рыжего Зефа. Все потоки беженцев устремились на восток, южные направления относительно свободны и спокойны. Хотя "спокойствие" – сейчас категория весьма условная, все-таки предполагаю, что командировка для Зефа пройдет благополучно. В его колонне – четыре грузовика со снабжением для местного гарнизона, а чтобы у местных крестьян не возникло соблазна поозорничать на трассе, две боевых машины пехоты и тяжелый гвардейский бронетранспортер охраняют все богатство. А вот у нас с тобой нет времени для перемещений на туземном автотранспорте, поэтому отправляешься сегодня же, пользуясь моими собственными средствами.

–Экселенц, а надо ли? И без того о вашем вертолете вырастает целый эпос.

–На вертолете, Мак, на нем. У нас нет ни одной лишней минуты для захватывающих приключений на дорогах. Кстати, полетишь один. Ночью, в полной темноте быстро поднимешься до облачного слоя, по наводке со спутника "Саракш-1" на полной скорости долетишь до запретной зоны, аккуратно сядешь рядом, потом встретишься с Зефом. Вертолет вернется назад автопилотом также по спутниковой наводке. И не забудь включить режим абсолютной радионевидимости! Иначе опять получишь в зад зенитной ракетой. Хобби у тебя, видимо, такое: ежемесячно получать ракетой в зад... Все понятно?

–Экселенц, уточните задачи.

–Читай.

–Это? "Приказ по департаменту..." Ага... "Настоящим предписывается... комплексное исследование подземного комплекса оборонительных сооружений, известных под названием Крепости... Руководителем назначается начальник лаборатории №52 профессор Аллу Зеф..." Так... "Перед экспедицией стоят следующие задачи:

1) Выяснить, сохранилось ли управление механизмами и вооружением и возможно ли восстановление и использование их в интересах Департамента научных исследований.

2) Выяснить, какова степень возможного контроля из Крепости за прилегающими районами.

3) Выяснить, какие неизвестные существа населяют крепость. Произвести их экспресс-изучение.

Подпись. Дата. Печать."

Насколько понимаю, Экселенц, группа Комова будет действовать именно под легендой экспедиции Департамента?

–Правильно понимаешь. Они уже снабжены соответствующими документами. Вы с Зефом оставите груз для гарнизона, охраняющего зону, возьмете людей Комова и на тех же автомобилях отправитесь к Крепости. Ну, а я после получения от тебя известий также на вертолете вырвусь на денек прямо в Крепость. Надеюсь, обстоятельства позволят. А оттуда вдвоем вернемся в столицу. Еще вопросы?