Текст книги "Вычислитель. Тетралогия"

Автор книги: Александр Громов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 37 (всего у книги 53 страниц)

Глава 8
Крысиный забег

– Ты не должен лететь на «Гог», – с маху брякнул Томми.

Эрвин выразил на своем лице в точности то, что должен был выразить командир в ответ на неуместную шутку подчиненного.

– Почему?

– Штаб против.

Так… Старпом решил больше не темнить – взял да и раскрыл свою роль главного смотрящего. Официальности захотелось? Капельку реальной власти?

Даже жаль, что Томми не понимает: он тут не единственный смотрящий.

– Есть приказ? – спросил Эрвин. – Я его не видел.

– Нет.

– Штаб снимает меня с должности?

– Пока нет.

– Тогда и говорить не о чем. Я лечу, и ты летишь со мной.

– Это противоречит уставу, – запротестовал Томми.

– Уставу флота Терры? Я знаю. Вызови ко мне Мартинеса – он будет командовать «Магогом» в наше отсутствие.

– Но…

– Выполняй, – ласково сказал Эрвин. – Через тридцать минут мы должны быть в пути. Смену белья с собой не бери, мы ненадолго.

Томми молча вышел.

Сегодня еще один – и очень важный – кусочек смальты в мозаике должен был встать на свое место. Чего ждать от Семенова, командира «Гога»? Чтобы понять, недостаточно радиопереговоров. Личная встреча очень нужна, пусть и в присутствии Томми.

Текут дни, хоть и называются здесь стандартными сутками, ползет тягучее время – летит и ползет одновременно, оно это умеет, – и Паоло Лонго уже нервничает, а вторжения все нет и нет. Терра не может позволить себе проигнорировать дерзкий вызов, не поставив при этом под угрозу свое главенство в Лиге и саму Лигу. Ребенку понятно, что вторжение неминуемо случится, – но когда? И какую тактику применит противник?

Ни то, ни другое нельзя заранее просчитать в деталях – мало данных. Расчеты, основанные на предположениях, стоят не дороже кофейной гущи. Но можно рассчитать то, что может произойти под боком.

И совсем чуть-чуть подтолкнуть в нужном направлении.

Лифт доставил Эрвина и Томми к шахте, где стоял личный катер капитана, – не новая, но вполне исправная «спарка» для обучения пилотов астероидного патруля. Заняв место инструктора, Эрвин первым делом запустил экспресс-тестирование, а вторым – заблокировал двойное управление. Томми явно заметил это, но ничего не сказал.

– Готов?

– Готов.

– Шлюз! Доложить о готовности.

– Шлюз готов. Вылет разрешен.

На приборной панели высветилась надпись «Тестирование окончено. Замечаний нет».

– Поехали.

Даже сквозь корпус катера было слышно, как насосы откачивают из шлюза воздух. Эрвин и не ждал иного. Механизмы «Магога» были такими же, как и весь корабль, – грубыми, несуразными, не оптимальными и уж подавно не щадящими органов чувств, но они работали. В «спарке» что-то глухо щелкнуло – наверное, какой-нибудь элемент обшивки пожаловался на то, что теперь воздух давит на него лишь с одной стороны.

Медленно, будто с неохотой, совсем не так, как на военном корабле, разошлись створки.

Эрвин дал малую тягу. Силовое поле по идее должно было удерживать катер строго на оси шлюзового туннеля, но рисковать не стоило. Тусклое освещение туннеля внезапно сменилось искрами звезд. Справа било и заставляло жмуриться солнце, слева повис самодовольный Циклоп с полосами и вихрями на заметно сплюснутом диске и рядом с ним, намного превышая размерами гигантскую планету, расположилось облако кометного тумана. Яркой точкой светилось ядро.

Нос челнока качнулся – антенны поймали маяки. Эрвин заложил пологий вираж и задал курс. Солнце ушло за спину, проплыла и исчезла освещенная им поверхность астероида. Томми покосился на монитор: то ли все еще не доверял пилотажным талантам Эрвина, то ли беспокоился по поводу места назначения.

– Расслабься, – шевельнул губами Эрвин. – Не раздражай.

– Я на «Магог» смотрел, – возразил Томми.

– Никогда раньше не видел?

– Много раз видел, но все равно… впечатляет.

– А комета не впечатляет? – спросил Эрвин.

– Ну ее, – буркнул Томми. – Не вовремя она.

– А по-моему, как раз вовремя. Если нам она мешает, то противнику помешает еще сильнее. Я запросил обсерваторию на Цирцее.

– Она еще действует? – удивился Томми.

– Полезная структура должна действовать. Прогноз по астероидам нужен любой власти, и умная власть не даст ученым околеть от голода. Я послал запрос и получил ответ: комета уникальных размеров, ядро не менее ста километров поперечником. Очень скоро оно приблизится к Циклопу, орбита рассчитана с высокой точностью.

– Ну и что?

– Ну и думай.

– О чем?

– О чем хочешь, но своей головой. Подсказок не будет.

Разговор прервался. «Магог» остался позади и спустя десять минут стал просто яркой точкой. Глубоко внутри этой точки Каин постучал в дверь каюты Кристи.

– Гостей принимаешь?

– Да.

– А спасителей?

Кристи помедлила с ответом. Повернулась, машинально оглядела внутренность каюты – вроде все прибрано, беспорядка нет, – поправила прическу и, пройдя к заправленной койке, села так, чтобы гостю не пришло в голову плюхнуться рядом.

– Спасителей? Ты о чем?

– О спасении, – буркнул Каин, заперев дверь.

– Что?

– Твоего умника нет на борту, и старпома нет. Командует какой-то прыщ на ровном месте. Самое время. Если не сейчас, то никогда.

– А, понятно… – насмешливо протянула Кристи. – В чьей-то гениальной голове возник план смыться, пока командир отсутствует. Украсть катер, конечно?

– Есть один подходящий. Пилот тоже есть.

– Ты серьезно?

– Как никогда.

Кристи внимательно посмотрела на Каина. Вздохнула. Покачала головой.

– Ну-ну. Бросить Эрвина, набиться в катер всей толпой и надеяться достичь входа в нуль-канал раньше, чем кончатся пища, вода и воздух… Очень умно. Ну, то, что твои парни запросто готовы отказаться от легального статуса, это как раз понятно, не очень-то им и хотелось, а то, что они готовы забыть о своем золоте, это даже удивительно. Дозрели, значит…

– Они хотят жить, – буркнул Каин. – Я тоже. Это не наша война.

– Ну а я тут при чем?

Каин едва не закряхтел, с натугой подбирая слова.

– Тебе тоже незачем здесь помирать.

– Один ты так считаешь?

– Остальные согласятся.

– Еще бы! – с презрением сказала Кристи. – Кто теперь в братстве главный? Ясно, что опять ты. Как скажешь, так и будет.

Каин прошелся взад-вперед, как хищник в клетке.

– Ты все еще веришь ему? – прорычал он. – Веришь, нет?

Кристи не ответила.

– Молчишь? – Каин тихонько рассмеялся сквозь зубы. – Правильно молчишь. Сама знаешь, он будет спасать в первую очередь себя, а потом уже остальных. Тебя, наверное, скорее, чем меня, но себя-то в первую очередь! Что бы он тебе ни болтал, так и будет. Он ценный фрукт и прекрасно знает свою ценность, она и для него самого первейшая ценность, не только для других…

– У тебя не так? – иронически спросила Кристи.

– Не так! – рявкнул Каин. – Я, если хочешь знать… Нет, не то… Я вот что скажу: каждый из нас бережет свою шкуру. Одни больше, другие меньше, но в общем никто не торопится на тот свет… Только мы – да вот я, скажем, – не торопимся туда потому, что человеку по природе положено избегать смерти, а этот твой вычислитель бережет себя потому, что он уникальный! Раз-два, щелкнуло в умной голове, и готов расчет: гений более ценен, чем не гений. Все математически обосновано и очень просто. Двойка больше единицы, единица больше нуля. Меньшим жертвуют ради большего. Случись что, ради себя твой Эрвин пожертвует мной, тобой, экипажем этого железного урода, кем угодно! А кем он пожертвует ради тебя? Только теми, кто нужен ему еще меньше, чем ты!

– Замолчи! – Кристи закрыла уши ладонями. Вспомнилось: болото, зыбкая опора под ногами, чавкающие звуки шагов, боязнь шагнуть в невидимую топь, заглушаемая лишь усталостью и голодом, боязнь болотных хищников, не заглушаемая ничем, – и Эрвин, манипулирующий людьми, как фишками в какой-нибудь игре. Кто обманул несчастного гангренозного сумасшедшего? Эрвин. Кто прошел мимо Марии, оставив ее умирать? Все прошли мимо, но и он тоже… Кто устроил убийство спящего Юста чужими руками? Эрвин. Ведь Юст был еще очень силен, неплохо вооружен и мог невзначай проснуться… Кто, чуя опасность, сделал из Джоба миноискатель? Снова Эрвин. Правда, он и спасал людей, и дрался не хуже других с людоедами и крылатыми тварями, он и обезумевшего Валентина хотел спасти… как полезный, еще не до конца испорченный инструмент, который было бы жаль потерять впустую…

Вот именно как инструмент!

Да, Эрвин в конце концов спас ее, вытащив обоих язычников из болота. Но как он сам стал симбионтом язычника? Разве добровольно? Разве не тогда, когда уже не осталось иных вариантов? Кто меньше похож на рыцаря, чем он?

Каин был прав, сто раз прав.

И Кристи ненавидела его за эту правду. Бандит. Может, из лучших, может, в своей среде он вообще один такой, но все равно бандит. А главное – обыкновенный. Не скажет, куда можно поставить ногу, а куда не надо. Не рассчитает ближайшее будущее. Не станет злить решением в уме уравнений звездной динамики…

Бросить Эрвина тогда, когда он не ждет этого? И тем самым уподобиться ему?

Не ждет ли он еще – вот вопрос…

– Что тебе надо? – глухо спросила Кристи.

– Мы уходим, – бухнул Каин. – Прямо сейчас. Ты идешь?

– Нет.

– Тогда едешь.

Он оказался стремителен и неожиданно силен. Кристи охнуть не успела, как оказалась схваченной и заброшенной Каину на плечо. Кричать? Бороться, стучать кулачками по Каиновой спине? Заткнут тряпкой рот, чтобы молчала, а то и стукнут по голове, чтобы вдобавок не дергалась, вот и все.

За дверью ждало поредевшее братство, все при оружии. «Пошли!» – скомандовал Каин, и пошли. Точнее, побежали. В бесконечных стылых коридорах, бывших штольнях и штреках, гулко отдавался топот ног. При пониженной тяжести легко бежать с грузом на плече, а впрочем, спасающаяся крыса вряд ли сильно подвержена усталости… Каин ни на шаг не отставал от своих бандитов. Среди них не было Барсука и Шпули. А где пилот? Белобрысый такой… Болтаясь на плече Каина, Кристи вывернула голову вправо, затем влево. Белобрысый был тут, бежал вместе со всеми, что вряд ли случилось бы, будь катер уже захвачен братством. По-видимому, Каин ловил случайный шанс, делая ставку на стремительность и внезапность. Кристи даже обрадовалась: оказывается, долгое общение с Эрвином не прошло для нее даром, коль скоро голова рождает логичные выводы. Эрвин бы, конечно, увенчал умозаключение математическим расчетом, ну так на то он и вычислитель…

Какой-то мосол больно врезался в живот. Крикнуть или не крикнуть, чтобы Каин отпустил, – пойду, мол, сама? Кристи решила терпеть. Заложница должна быть терпелива. Конечно, она заложница, а не спасаемая, это же ясно! Железная роза недорого стоит, а слова не стоят вообще ничего. Безоглядно верить людям – это ведь глупость, стыдная глупость! Многие могли бы подтвердить это, если бы сумели дожить.

Особенно те, кто стоял на берегу Саргассова болота, с неугасимой надеждой и липким страхом слыша слова: «Счастливые острова в трехстах километрах строго на восток».

Те, кто видел вокруг себя девятерых сотоварищей и мечтал положиться на них…

Горизонтальный пневматический лифт раскрыл квадратный зев. Когда захлопнулись створки объемистой кабины, Каин опустил Кристи на пол. В ту же секунду люди ощутили легкое головокружение: кабина поворачивалась на девяносто градусов, и, следуя настройке, синхронно с поворотом – ну почти – вращался вектор силы тяжести.

Кто-то схватился за стены, кто-то ругнулся. Потом все дружно присели: кабина рванула с места, не особенно заботясь о комфорте для пассажиров. Суставы не хрустнули – ну и ладно. Безвестные инженеры, проектировавшие «Магог», знали, что служить на нем будут отнюдь не неженки.

Заложнице лучше молчать, но Кристи спросила:

– Ты надеешься пробиться к катеру?

Каин весело оскалился:

– Не просто надеюсь – пробьюсь.

– Убивая по пути всех подряд?

– Только тех, кто вздумает мешать.

– А также тех, кому просто не повезет, – закончила Кристи. – Ну а дальше?

– Разнесем в куски шлюз, если он заблокирован, и смоемся отсюда!

Кристи хрипло рассмеялась:

– Куда?

– Куда угодно, только подальше от Астероидной системы!

– Да нас в момент расстреляют, чуть только эта посудина отойдет от «Магога»!

– Не расстреляют, – отрезал Каин.

«Потому что ты с нами», – мысленно договорила Кристи то, чего Каин не пожелал сказать вслух.

Вот и подтверждение: заложница.

Может быть, он и уверен в успехе, а может, и нет. Это же надо: воспользовался тем, что Эрвина нет на борту, и сам же подставил себя и других как раз потому, что его нет на борту! Он что, надеется, что с Эрвином свяжутся и запросят его указаний, прежде чем начнут палить по удирающему суденышку? Наверное, да.

А с ним свяжутся?

И какой приказ он отдаст в этом случае?

Судя по тому, что болтают в госпитале, Эрвину до сих пор не до конца доверяют, и, конечно, он прекрасно знает это. Жесткий и безапелляционный приказ на уничтожение беглецов может укрепить доверие команды к нему. Не переоценивает ли Каин привязанность Эрвина к «его женщине»? Он ведь может не догадываться, что она уже не «его женщина», она женщина сама по себе, и вообще ей следовало распрощаться с Эрвином еще на Сковородке… Чего ждала, спрашивается? Прямого рейса на родину? Захотела бы – уж как-нибудь добралась бы до Тверди и окольным путем. Нет, выжидала, упорно надеясь, что проснувшийся в Эрвине человек победит вычислительную машину…

Не видно что-то этой победы.

А Каин – простак… Никогда ему не угадать, как поступит Эрвин. С такими, как он, Эрвину даже играть не интересно, ему подавай десять слоев логики, да еще с изощренным математическим аппаратом. Каин – фигура в его игре, а не противник. И все, кто со свистом мчится сейчас в этом лифте, – не более чем фигуры, а то и меньше. Пешки. Фишки.

Комок подкатил к горлу. Кристи сглотнула. И чтобы не расплакаться, спросила:

– Надеешься дотянуть до устья нуль-канала на катере?

– Это не совсем катер, – сказал Каин, успокаиваясь. – Это десантная посудина среднего радиуса действия. Топлива и пищи хватит… если экономить. С навигацией разберемся. Вынырнем на той стороне и позовем на помощь.

– Лихо придумано. – Кристи кусала губы. – Если нас подберут, то это сделает какой-нибудь корабль Лиги. Каждый из нас станет ценным источником информации. Нас помучают, но мы купим себе жизнь, и подвиги братства на Хляби будут прощены, так ведь?

– Так.

– Ценой предательства!

– Замолчи! – рыкнул Каин. – Еще раз тебе говорю: это не наша война. Если твой умник поручился за братство, то это его проблемы.

– Он спасал всех нас! – крикнула Кристи. – Вы все дали присягу служить Астероидной системе!

– Еще бы – под угрозой расстрела! Плевать я хотел на такую присягу!

– Вам поверили – а вы…

Стоящий рядом бородач влепил ей оплеуху. Охнув, Кристи умолкла, зато диким зверем взревел Каин. Прочие мгновенно отхлынули к стенам кабины, и в опустевшем пространстве состоялась расправа. От первого удара бородач сложился пополам, второй удар швырнул его на пол. Каин постоял над упавшим, поигрывая невесть откуда появившимся в руке ножом.

– Выясним отношения? – сказал он. – Ты вставай, вставай. Чего прилег? И нож достань, я подожду.

Натужно дыша, бородач потряс головой и сел на корточки.

– Не, Каин, – прохрипел он. – Ты это… зла не держи. Я так… Обидно же от бабы такое слышать. Добро бы от твоей, а то… Ну, я разозлился просто…

– Просто? В следующий раз злись посложнее, – веско произнес Каин. – Кто ее обидит, того я обижу. Всем ясно? – Последовали кивки и утвердительное бормотание. – Ну вот и ладно. Кто еще не понял, что она нам нужна, у того навоз в башке. Дошло?

Опять вокруг закивали и загудели, а Кристи сморгнула слезу. Горела щека, пылало ухо, и очень уж убедителен был Каин. Да, заступился… За ценную, как ему кажется, фигуру при торге и возможном обмене! Ничего не стоят ни слова, ни розы – хоть настоящие, хоть железные. Нет настоящих мужчин ни в этой Вселенной, ни в этой жизни, каждый ищет только свою выгоду. А найдя ее, рвет зубами других соискателей, расталкивает тех, кто не догадался посторониться, высматривает бдительным оком тайных конкурентов, и что ему чужие интересы, когда у него есть свои? И разница между ними только в том, что один респектабельный подлец, другой дикарь, а третий – просто машина…

Подвывал воздух в лифтовой шахте, слегка раскачивалась кабина. Какой долгий путь! «Магог» велик, люди издырявили астероид множеством ходов и каверн, но ничуть не уменьшили его размеров. И пускай бы этот путь никогда не кончался, потому что впереди захват шлюза с десантным катером, стрельба и, наверное, убитые ни за что ни про что люди…

Что-то изменилось. Кристи почувствовала это, но не могла понять, в чем дело. Потом сообразила: изменился тон. Толкающий кабину воздушный поршень уже не гудел и не выл, а лишь слабо посвистывал. Каин тоже заметил это и зашарил глазами по сторонам. Что там шарить! Если это неисправность, то устранить ее можно только снаружи. Но это не неисправность. Это либо окончание пути, но тогда электронная индикация врет, либо ловушка.

Которая, впрочем, еще убедительнее маркирует окончание крысиного забега.

Да и с чего бы индикации врать?

И когда в остановившейся на полпути кабине отключилась искусственная гравитация, когда отчаянно сквернословящие «орлы» Каина и он сам плавно взмыли над полом, а затем начали медленно падать на одну из стен кабины, Кристи наконец расплакалась, одновременно истерически хохоча. Все сразу.

Глава 9
Восемьдесят восемь угловых градусов

– Я был прав, а? – Желвак прямо наслаждался. – Этот парень прошел все проверки, в том числе даже одну такую, к которой ты не имел касательства. Что теперь скажешь?

За последние недели длинная и узкая физиономия Стига Доггера исхудала еще сильнее и вдобавок потемнела – ни дать ни взять жертва прокатного стана, да еще такая, которую забыли проводить с почестями в крематорий после попадания в валки. Работы у начальника секретной службы независимой Астероидной системы было хоть отбавляй.

– Я бы не сказал, что совсем не имел касательства, – вяло заметил он.

– А какая разница? – Желвак пожал плечами, из-за чего его короткая шея на секунду перестала существовать. – Имел, не имел… Если этот парень, Эрвин Канн, в самом деле такой интеллектуальный титан, то тебе его все равно до конца не понять. Ты-то у нас не титан, хе-хе… Да и я тоже. Жаль, но это факт, а впрочем, наплевать. Важно, что он с нами.

– Или демонстрирует, что с нами, – возразил Стиг.

– Тогда он выглядел бы безупречным во всех отношениях, – парировал Желвак. – А что мы имеем? Он повысил боеспособность «Магога». Он по своей инициативе провел испытания буквально всех систем корабля, чего не сделал Семенов на «Гоге». Он не сделал попытки сбежать, даже намека на это не было. Он помешал удрать своей банде – помешал, даже отсутствуя на борту. Блокировал ее, мастерски провел переговоры, сам блефовал, а на их блеф не поддался, и они сдались. Правда, он не расстрелял их, как следовало бы, и это единственная помарочка в его действиях…

– Не единственная, – буркнул Стиг.

– Да? Тогда тем более. Он знал, что Штаб будет недоволен, и все же помиловал своих бандитов до срока. Дал им шанс искупить вину кровью. А что еще я упустил? Какие помарочки?.. Ладно, черт с ними, главное, что они есть. Он хорош, но не вполне безупречен. И мне это даже нравится.

– Мне бы тоже нравилось, если бы я не знал, насколько он умен, – сумрачно проговорил Стиг.

– Однако не лишен простых человеческих слабостей, – усмехнулся Желвак. – Могу назвать сразу две: спасал свою женщину и честно выполнил условия сделки с бандитами.

– Она не его женщина, – возразил Стиг. – Правда, он пытается внушить нам, что она – его. Чтобы мы думали, что держим его за гениталии. В действительности – нет. Раньше было, а теперь нет.

– Это она тебе сказала?

– И она, и ее ментограммы. Уж что-что, а это сходится. Был бы я наивнее, мог бы предположить, что Эрвину Канну не чужда рыцарственность, но поскольку я не очень наивен, – Стиг улыбнулся одними губами, – то склонен предполагать игру. Причем многоуровневую.

– А кто из нас не играет? – удивился Желвак. – Не важно как, не важно даже во что, важно, в какой команде. Уж прости за банальность.

– Меня немного беспокоит то, как она охарактеризовала своего бывшего, – занудным голосом проговорил Стиг.

– Как?

– Одним словом: непостижимый. И в общем-то она показалась мне не совсем дурой. Хуже того, я вынужден присоединиться к ее мнению.

– Однако! Надеюсь, ты не сознаешься в профессиональной непригодности?

Чуть повыше отвислых мешков под глазами колюче блеснуло: это, мол, что, шутка такая? Затем Стиг произнес:

– Сознаюсь в том, что этот человек умнее меня. Как и любого из нас. Я не могу ручаться за него.

– Ну, – Желвак развел коротенькими ручками, – если ты хочешь быть стопроцентно уверен в людях, тогда работай с тихими дебилами. С умными всегда приходится рисковать.

– Экая новость! – оживился Стиг. – Скажи еще что-нибудь насчет оправданного риска или что победителей не судят. У тебя сегодня одни банальности на языке?

– Сейчас скажу еще одну: твои люди, несомненно, приглядывают за ним на «Магоге».

– Ну, знаешь… Если бы этого не было, тогда я первый сознался бы в острой умственной недостаточности…

– А ты не сознался? – развеселился Желвак.

– Только в том, что я не гений.

Паоло Лонго легонько пристукнул ладонью по столу.

– Ну хватит, – сказал он, не повышая голоса. – Будем считать, что договорились. Разминка окончена. Что-либо менять на основе всего лишь неявных подозрений неразумно, да, пожалуй, уже и поздно. Сами знаете, что делается у нас на периферии.

Они знали. Не зря совещание проходило в новом командном пункте, оборудованном на пятикилометровой глубине под поверхностью Улисса. Предполагалось, что этот командный пункт в старой шахте будет резервным – основной же строился вдали от приповерхностных поселков и на большей глубине. Рабочей силы, чтобы его закончить, хватало с избытком; времени – нет.

Десять часов назад патрульный катер передал сообщение: возле устья ближнего нуль-канала невесть откуда возник крейсер Лиги – заведомо террианский. Обнаружив и расстреляв оставленные там самонаводящиеся мины, крейсер занял позицию. Три часа назад другой патруль передал: еще один крейсер Лиги приближается к устью дальнего нуль-канала.

Первый патрульный катер смылся еще до получения приказа, второй запросил, что делать, и тоже пустился наутек, чуть только принял приказ отступить. Туннельные крейсера – это серьезно. Не привязанные к естественным нуль-каналам, дырявящие пространство как им вздумается, они обладали меньшей боевой мощью по сравнению с обычными кораблями этого класса, но все же оставались крейсерами. Быть может, только «Гогу» и «Магогу» удалось бы справиться с ними в открытом бою, но не старым посудинам, имевшимся в распоряжении Штаба, и уж подавно не катерам.

Вторжение начиналось именно так, как предполагал Штаб: обезопасив от нападения устья ближайших к Астероидной системе нуль-каналов, Терра готовилась пропустить через них куда более мощные силы, необходимые и достаточные для подавления бунта. В том, что боевая мощь этих сил будет намного превосходить боевую мощь повстанческого флота, никто в Штабе не сомневался. Споры велись лишь относительно размеров этого «намного».

Втрое или вдесятеро?

Туннельные корабли дороги. Туннельный крейсер стоит дороже самого мощного, но обыкновенного линкора, лихо разгоняющегося до субсветовой скорости, но не способного пробить для себя нуль-канал. Это знали все, и уже одного этого знания хватало, чтобы понять: крейсера не являются авангардом сил вторжения и не пойдут внутрь Астероидной системы, их функция – чисто охранная.

Психологическое давление – в довесок.

Наблюдение за крейсерами продолжалось с дистанции, исключающей гарантированное уничтожение патрульных катеров. Крейсера же пребывали в величавом покое, словно и не замечая соглядатаев. Второй крейсер блокировал подступы к устью дальнего нуль-канала и лег в дрейф. Ничего не происходило. Из нуль-каналов не появлялось ничего похожего на основные силы террианского флота. Ползли часы, и каждая улетевшая в прошлое минута била по нервам, как капля холодной воды по выбритому черепу пытаемого.

– Давят на психику, – прокомментировал Желвак и душераздирающе зевнул. – Хотел бы я знать, когда они начнут…

Стиг пил воду и молча внимал. Поджарый, с ежиком седеющих волос на круглой голове Кацуро Итагаки, недавно назначенный командующим повстанческим флотом, сидел неестественно прямо и тоже внимал, порой моргая замедленно, как игуана.

– Перед Террой стоят две задачи: сокрушить нас и при этом не потерять лица, – вслух рассуждал Паоло Лонго. – Естественно, первая задача приоритетна: они захотят раздавить нас до того, как мы получим помощь от Унии. Кроме того, Терра должна показать как своим вассалам, так и противникам, что она еще сильна и по праву главенствует в Лиге. Поэтому я склонен сделать ряд предположений. Первое: психологическое давление на нас надолго не затянется. Максимум – несколько суток. Второе: основу сил вторжения составят корабли Терры при незначительном участии сил других планет Лиги. Третье: Терра бросит против нас мощные, но не самые новые корабли. Они понадобятся ей для собственной обороны от возможного нападения со стороны Унии и Земли. Вернее сказать, для того, чтобы у Земли и Унии не возникло желания воспользоваться ситуацией. К тому же бросать против нас всю мощь означало бы слишком уважать каких-то там бунтовщиков-нищебродов в захолустной системе. Более того, это означало бы оповестить всю Галактику об этом уважении. Вряд ли Терра пойдет на такой шаг… Что скажет наш начальник секретной службы?

Привстав, Стиг кивнул.

– Поправок не имею. Мои аналитики также пришли к выводу, что это наиболее вероятный сценарий.

– Вывод твоих аналитиков чем-нибудь подтверждается? – спросил Паоло.

– Поток информации с Терры резко снизился, – пожаловался Стиг. – Но скорее да, чем нет. Есть сведения, что Терра пустит в дело «Тайфун» и «Молот». Можно уверенно предположить, что каждый из этих линкоров станет флагманом отдельной эскадры.

– Нас зажмут в клещи, так? – спросил Паоло. – Что ж… логично.

Желвак поежился. Итагаки забарабанил было пальцами по столешнице, но сейчас же устыдился, сжал губы в ниточку и прекратил.

– Докладывай, – велел ему Паоло.

Итагаки доложил довольно связно. Дежурство Москитного флота возле устьев обоих нуль-каналов смысла не имело, что и подтвердилось: противник ожидаемо применил туннельные корабли. Ждать, что его эскадры полезут из нуль-каналов наобум и без поддержки, не приходилось с самого начала. Туннельные крейсера не какой-нибудь эсминец «Мститель» – атака их Москитным флотом не сулит успеха и приведет лишь к тяжелым потерям. Более крупные корабли наперечет, и было бы непростительной ошибкой потерять их в первых же периферийных схватках. Оба плана – А и Б – исходят из задачи продержаться как можно дольше и, естественно, вынуждают применить тактику маневренной обороны, предполагающую также нанесение неожиданных ударов, цель которых состоит в дезорганизации противника и замедлении его продвижения. Та же задача поставлена гарнизонам импровизированных фортов в открытом космосе, на астероидах и дальних спутниках Циклопа. Основные задачи плана доведены до командования боевых групп. На втором этапе план А предусматривает неожиданное введение в бой основных сил с целью любой ценой нанести противнику такой урон, который заставил бы его отойти и перегруппироваться…

– Что у нас останется после этой бойни? – сумрачно спросил Желвак. – Только «Гог» с «Магогом» и, может быть, пяток катеров?

– Извините. План А предусматривает введение в бой «Гога» и «Магога» как раз на втором этапе, – сообщил Итагаки.

– Тогда не будет третьего, – сказал Желвак. – Два больших астероида разлетятся на тысячи мелких, и Терра возьмет нас голыми руками. Это не этап. Это конец спектакля. Занавес, аплодисменты. Жаль, не наши.

– План А исходит из того, что до введения в бой наших главных сил пройдет от десяти до четырнадцати суток, – сказал Итагаки.

– А если меньше?! – крикнул Желвак.

– Спокойно, спокойно, – молвил Паоло. – Если мы увидим, что наша оборона рушится быстрее и что Уния еще не успела прислать помощь, мы вводим в действие план Б.

Желвак вздохнул так, что в его груди что-то булькнуло.

– Иными словами, бросаем в бой абсолютно все, что у нас есть, надеясь поразить хотя бы один линкор? Последняя ставка продувшегося игрока!

– Ты что-то предлагаешь? – осведомился Паоло. – Нет? Тогда оставь военное дело военным и постарайся сделать так, чтобы Уния пришла нам на помощь раньше, чем мы выдохнемся. Эта задача как раз по твоей части.

– Делается все возможное, – пробубнил Желвак.

Он мог бы сказать кое-что и об этих «военных», найденных среди наиболее толковых управленцев с толикой нужного образования, и об оснащении самых разных посудин, на скорую руку приспособленных для военной службы, и о храбрых, но неопытных экипажах. Мог бы сказать, но не сказал. Изречение очевидных истин лишь понапрасну колеблет воздух. Воздуху все равно.

– Значит, в лучшем случае мы продержимся примерно двадцать суток, – подытожил Паоло. – О худшем случае говорить не будем… Что ж, двадцать суток – это не так мало. Подготовь приказ: гарнизонам – сражаться до последней крайности, экипажам кораблей – жертвовать собой в случае необходимости. Сдача в плен исключается. Я выступлю с обращением к восставшему народу, оно должно быть обнародовано одновременно с приказом. Ну… – вождь развел руками, – кажется, это все, что мы можем сделать. Жертвенность плюс умелая тактика. Этого мало, но это даст нам время. – Он вздохнул. – Будем надеяться, что его хватит.

– Хватит ли нам времени? – несколькими часами позже тревожно спрашивал Томми. Он только что услышал от Эрвина команду «вольно» и маялся. Некоторых тяготит фрунт, а для иных он спасение от мыслей о неизбежной катастрофе. Такие же мысли одолевали бы приговоренного накануне казни или таракана под опускающимся на него тапком, если бы тараканы умели думать.

Легко быть стойким оловянным солдатиком! Человек менее стоек.

– А ты сядь. – Эрвин кивком указал на свободное кресло. – Сядь и не вибрируй. К бою мы готовы. Что может сделать «Магог», то он и сделает. Глупый ли приказ, умный ли – мы его выполним. Сейчас или через неделю – уже нет особой разницы. Командование думает, что недели через две, но оно заблуждается.

Оловянные солдатики любят верить в мудрость вышестоящих, а люди тем более. Томми вытаращил глаза.

– Почему???

Эрвин улыбнулся с горькой снисходительностью.

– Потому что оно исходит из неверной посылки, – объяснил он. – И противник с удовольствием поддерживает его в этом заблуждении. Не понимаешь?