Текст книги "Вычислитель. Тетралогия"

Автор книги: Александр Громов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 53 страниц)

– Кажется, совсем недавно ты беспокоилась о туземцах, а не о себе, – заметил Эрвин. – Ты бы уж выбрала что-нибудь одно. Как видишь, нам не пришлось обманывать их – сами нарвались. Ты хотела освободить этих людей – ну так теперь они свободны от всех долгов, а заодно и от людоедства. Посмотри на них. Ты желаешь себе такой же участи?

– Вычислитель! Машина!

– Что ты имеешь против машины, которая вывезет нас отсюда? Смотри: у нас есть бичи, ножи, шесты. Мы еще слабы, зато не голодны. Мы знаем дорогу к Счастливым островам. У нас гораздо больше шансов, чем в тот раз.

– Нет! – крикнула Кристи. – Только не это! Опять то же самое… Я же не выдержу, как ты не понимаешь! Это ты у нас железный, а я простая женщина, я не смогу пройти через все это еще раз!..

– И не понадобится.

– Что?..

– Каин вернется еще сегодня, – убежденно сказал Эрвин. – Ставлю десять против одного.

Глава 9
По пеленгу

Эрвин солгал: на самом деле он поставил бы максимум три к одному за возвращение Каина, но и этот прогноз был неплох. Главное, все прошло предсказуемо, не случилось ничего, что не было бы просчитано заранее.

Даже неинтересно.

Хотя одна смерть была все-таки лишней, ее можно было бы избежать. Разумеется, Каин свалил свою вину на постороннего человека – а что еще ему оставалось делать, чтобы не потерять лицо? Опять-таки ничего нового, стандартная психологическая реакция. Не застрелил того, кого назначил виновником, – и ладно. Уже одно это должно было успокоить Кристи, если бы женщины жили рассудком.

Эрвин осмотрел трупы, пошарил в тростниках и сложил в кучу все оружие, какое нашел. Он видел, что трупы действуют Кристи на нервы, но ничего не предпринял: их засосет песок, когда наступит прилив. А если до прилива сюда явятся другие туземцы, то их гораздо больше заинтересует мясо неподвижное, нежели мясо ходячее и вооруженное. У жизни на Гнилой мели простые, циничные и предельно естественные правила.

Он нарвал тростника на подстилку и сел лицом к Кристи, чтобы отреагировать на опасность, появись она за ее спиной. Он молчал, молчала и она. Потом сказала:

– Есть хочется…

– Угу, – согласился Эрвин.

Еще помолчали.

– Почему он нас бросил? – спросила Кристи.

– От злости, – охотно объяснил Эрвин. – Любой бы озлобился. Он потерял людей, да и я под него не очень-то гнулся.

– Тогда почему он не убил тебя? Бандит ведь…

– Потому что бандит, но человек. Это бывает.

– Ты давно это понял?

– Заподозрил сразу. А понял в деревне.

– А почему ты думаешь, что он вернется?

– Ну, это совсем просто, – сказал Эрвин. – На берегу его, наверное, все еще ищут. Если возвращаться на старые места, то выход у братства один: бросать флаер, прятать золото и долгое время отсиживаться в какой-нибудь норе без гарантии, что все обойдется. Это первое. Второе: я напомнил ему о Сковородке, и его люди это слышали. За свои мытарства они захотят большего, чем уже имеют. Третье: я дал ему понять, что не претендую на владение Сковородкой. Четвертое: из всей этой компании на Сковородке бывал только я один. Слов и рисунка на песке недостаточно, а мои знания имеют цену. Есть и пятое, но ты назовешь это соображение чисто субъективной материей, а меня – зазнайкой…

– Может, не назову…

– Назовешь.

– А ты все-таки скажи.

– Пятое – я ему интересен, – объяснил Эрвин. – Не стану терзать тебя математикой, скажу просто: это не главная причина, но и ее полезно учесть. Она повышает точность прогноза. Каин чуточку более развит, чем требуется главарю шайки, он и сам об этом догадывается. Он почувствует настроение своих людей, но вернется не только по этой причине.

– Нарциссизм, – пробормотала Кристи.

– Объективность, – возразил Эрвин.

– Почему ты не защитил меня, когда на меня напал тот тип с ножом? Даже не попытался…

– Потому что Каин упустил момент и чуть не завалил все дело, а я существую только в одном экземпляре. В двух местах одновременно быть не могу. Если бы я сразу кинулся к тебе, еще неизвестно, как обернулось бы дело для всех нас.

– Выходит, ты действовал оптимально? По расчету?

– Нет, – с сожалением признал Эрвин. – Можно было действовать лучше. Я тоже упустил момент. Погибший столько же на моей совести, сколько на Каиновой.

– Самокритичный Нарцисс – это что-то новое, – чуть заметно улыбнулась Кристи, и Эрвин понял, что истерика к ней в ближайшее время не вернется. – А вот Шпуля – молодец…

– У него уже есть опыт убийства.

– У этого мальца?

– Он недавно прошел инициацию, – объяснил Эрвин. – Ты заметила, каков он был после набега на Рупертвилль? Сам не свой. Нетрудно догадаться, что там произошло. Каин велел мальчишке застрелить управляющего – поставленного на колени, молящего о пощаде. И Шпуля застрелил его.

– Я не знала…

– Довольно стандартная процедура для таких вот местных парнишек, которым неохота всю жизнь копаться в грязи, как их родители. Кто-то выбирает грязь, кто-то – кровь, альтернативы этому выбору почти что нет. Он выбрал.

Кристи понурилась и смолчала.

– Если бы не инициация, он мог бы от волнения промахнуться, попасть в тебя или вообще не выстрелить, – добавил Эрвин. – Все в этой жизни взаимосвязано.

«Я стал много болтать», – подумал он и замолчал.

В желудке и впрямь было скучно. Даже очень.

Пока не наступил прилив, Эрвин слонялся взад-вперед, чтобы убить время. Потом ноги стали вязнуть в песке, и он сел на кучу тростника. Туземцы не появлялись – вероятно, банда Беса распугала всех на километры вокруг. Если бы не трупы, понемногу засасываемые плывуном, можно было бы вообразить, что нет никаких людей ни на Гнилой мели, ни в Саргассовом болоте, ни на материке. Но кто-то сейчас охотился на кого-то в тростниках, кто-то, едва перебирая распухшими ногами, в полубеспамятстве от голода выискивал на болоте близ мели головастиков, а кто-то упрямо шел сюда с материка, надеясь добраться хотя бы до Гнилой мели, а там – чем черт не шутит – и до самых Счастливых островов…

Человеку свойственно надеяться на лучшее.

Тем и живет.

– Марка жаль, – задумчиво сказала Кристи. – Он пытался убежать, а его застрелили, как прочих…

– Мне тоже жаль, – солгал Эрвин.

– Скажи, а ты правда доставил бы его на Счастливые острова, если бы… не это?

– Почему бы и нет? Я ведь обещал ему. Он не Бес, он другой.

– А на Сковородку? В большой мир, в настоящую жизнь?

– Нет.

– Почему?

– Он стал бы мне мстить, вот почему.

– Ты это рассчитал?

– Знаешь, – сказал Эрвин, – чаще всего мне приходится рассчитывать то, что обыкновенный проницательный человек легко понял бы и без расчетов. Но мне так проще.

Он вдруг встал и, увязая в песке, подошел к одному из тел. Извлек из его лохмотьев обломок ножа, кинул в общую кучу, вновь сел и принялся ожесточенно тереть ладони о песок.

– Он понял, что ты не аутистка, – сказал он вдруг.

– Каин? – отозвалась Кристи и задумалась. – Да, наверное, понял. Когда меня схватил тот тип…

– Нет, он раньше понял. Я думаю, самое позднее вчера утром. Вот это я и называю обыкновенной проницательностью.

– Погоди… Ничего не понимаю… Он знал и молчал?

– Точно, – кивнул Эрвин. – Он понял также и мотивы нашего притворства, да и чего тут не понять… Понял и уважил. Проявил благородство настоящего лидера и человека не вполне заурядного. Не сомневайся, он вернется. Вот тебе шестая причина, если ты ее еще не сформулировала: для такого человека быть всего-навсего главарем банды – мало. Ему нужно большее, а большее даст Сковородка.

Помолчал и добавил:

– В свое время кто-то здорово ошибся, не рекомендовав его к производству в капралы.

Солнце поднялось высоко и пригревало. Эрвин немного вздремнул, уткнув голову себе в колени, осмотрелся и снизил шансы на возвращение Каина до двух к одному. Если лететь прямо к южному краю болота, можно было бы уже долететь и вернуться. Возможно, что-то не сложилось, а вернее всего – при расчете был упущен маленький, но существенный параметр из числа тех, что сродни наждаку в подшипниках.

Впрочем, отчаиваться рано, одернул он себя. Да и вообще глупое это занятие – отчаиваться.

Умозаключение из числа банальных. И никто не виноват, что чаще всего на свете происходят именно банальные события, не требующие сложных комментариев. Когда далеко на юге в небе вновь обозначилась темная точка, а слух уловил звук вспарываемого воздуха, лицо Эрвина не изменило выражения. Он лишь сказал, полуобернувшись к Кристи:

– Пусть даже Каин знает правду – для остальных ты по-прежнему аутистка.

Через минуту «летающий вагон» завис рядом с ними, едва не касаясь плывуна брюхом, и высунувшийся наружу Каин буркнул нелюбезно:

– Садитесь оба, чего уж…

Как и раньше, Эрвин занял место в кабине по правую руку от белобрысого пилота. Как он и предполагал, Каин не терял времени даром: экран бортового компьютера рисовал две линии – пеленги на Сковородку, взятые с двух разных точек. Линии пересекались далеко в океане.

А топливо?.. Нет, Каин все-таки идиот! Потратить столько рабочего вещества на ненужный полет к берегу болота и обратно! Даже сейчас флаер шел с ненужно расточительным расходом.

Внизу тянулась полынья. Эрвин не обращал на нее внимания.

– Сбавь обороты, – тоном приказа сказал он пилоту. – Какая у этого сундука крейсерская скорость?

– А? – Парень заморгал белесыми ресницами. – Откуда мне знать?

Вот олух. Эрвин велел ему пока держать скорость в две трети от максимальной, а сам погрузился в расчеты. Кое-какие параметры пришлось выудить из памяти компьютера. Через минуту он еще немного уменьшил тягу маршевых двигателей.

Результаты расчета ему не понравились. Морщась от отвращения, Эрвин проделал тот же расчет на компьютере.

Две точки почти совпали. Вот только точка, маркирующая предельную дальность полета, находилась чуть-чуть ближе к материку, чем точка, обозначающая местоположение Сковородки.

Эрвин поиграл с внешними параметрами. Затем велел белобрысому поставить машину на автопилот, убраться из пилотской кабины в грузовой отсек и позвать Каина.

– Что еще? – Каин выглядел несколько встревоженным. – Проблемы?

– Только одна. – Оглянувшись, Эрвин убедился, что Каин прикрыл за собой дверцу. – Но большая. Смотри сюда.

Красной полоской на экране он отметил возможный разброс. Черной точкой на красной полоске – Сковородку.

– Смотри. В зависимости от направления и скорости ветра над океаном, которые я не знаю, от массы полезного груза, которую я знаю лишь приблизительно, от алгоритма работы автопилота, от неточности индикации и еще от нескольких факторов мы свалимся в океан где-то в пределах этой линии. Где точно – не могу сказать. Возможно, дотянем до Сковородки, а возможно, и нет. Вероятность примерно пятьдесят на пятьдесят. Думай и решай.

Каин скверно выругался. Он явно не предполагал, что все так плохо.

Эрвин молчал.

– Что сам думаешь? – спросил Каин, не дождавшись подсказки.

– Если не рисковать, то лучший выход – сесть на один из Счастливых островов, хорошенько замаскировать этот сундук и выждать этак с полгода. Потом вернуться на материк и забыть о Сковородке.

– А если рискнуть?

– Тогда я сам поведу флаер, и пусть ни одна рожа ко мне не суется. Годится?

– Ты что, хороший пилот?

– На таких гробах сроду не летал, – признался Эрвин. – Зато летал на других в Астероидной системе. И не гробанулся. Словом, не обещаю, но постараюсь.

– А-а, – уважительно протянул Каин. Он явно что-то слыхал об Астероидной системе. – Тогда валяй. Играем ва-банк.

Он встал и повернулся, чтобы выйти.

– Остальным об этом незачем знать, – добавил Эрвин.

– Это ты мне говоришь? – прищурился Каин.

– Просто на всякий случай. И еще… Если что-то случится с Кристи, я разобью этот сундук о воду. Вот это я обещаю твердо.

– Башку тому отломаю, кто ее пальцем тронет.

– Рад слышать.

Каин ушел. Эрвин усмехнулся: взаимопонимание с паханом понемногу налаживалось. Оставшись в пилотской кабине один, он переключился на ручное управление и начал понемногу набирать высоту. Не для того чтобы пройти последний участок пути перед Сковородкой на планировании – лишенный несущих плоскостей «летающий вагон» планирует не лучше кирпича, – а для того, чтобы подняться над потоком встречного бриза. На высоте трех тысяч метров он прекратил подъем, отметив, что скорость флаера несколько возросла при той же тяге, и понял, что попал в антибриз. Правда, на этой высоте флаер мог быть легко обнаружен, но риск того стоил. Ва-банк так ва-банк.

Впрочем, мало ли всяких посудин с контрабандой курсирует между Сковородкой и материком! И никто не отвечает на вызовы.

Никто и не вызывает.

Через час под брюхом флаера проплыли Счастливые острова, а Эрвин проделал новый расчет. Жирная черная точка сместилась к ближнему концу красной полоски, но все еще оставалась в ее пределах. Еще через полчаса немного снизилась скорость – на таком удалении от материка бризы и антибризы уже не играли никакой роли, надо было искать подходящий воздушный поток. С заложенными от перепада давления ушами Эрвин снизился до тысячи метров – не то. Снизился к самым волнам – еще хуже. Тогда, не рискуя уклоняться вправо или влево, он вновь начал набирать высоту. На четырех с половиной тысячах скорость флаера вновь стала приемлемой.

Но черная точка опять передвинулась к середине полоски.

Он решил держаться на этой высоте. В грузовом отсеке будет холодновато – ничего, постучат зубами и перетерпят. Только злее будут, когда дело дойдет до драки. Воздух разрежен, но никто не задохнется, если только он не астматик. Оптимум.

Помимо воли – мозгу хотелось упражнения – он проверил расчетом, оптимум или нет. Вышло похоже. Пересчитал другим методом – получил близкий результат. Выгадывая крохи, чуть-чуть подкорректировал высоту и тягу.

Только тот, кто прошел Саргассовым болотом от материка до островов и уцелел, знает настоящую цену крохам. Пожертвовал сущей мелочью – и проиграл. Скряга, скряга… Сбор шансов – как сбор грошей, собрал – и трясись над ними.

Каин был настолько деликатен, что постучал в дверцу, прежде чем просунуть в нее голову.

– Порядок? – осведомился он.

– Хуже не стало. – Эрвин указал на полоску с точкой.

– Что-нибудь можно сделать?

– При снижении я дам меньше мощности на антиграв, – объяснил Эрвин. – Но это крохи.

– Что-нибудь еще можно сделать, я спрашиваю?

– Избавиться от лишнего веса… Я не имею в виду Кристи. Избавишься от нее – я избавлюсь от всех вас. И не держи подолгу открытой грузовую дверь – у нас и без того неважная аэродинамика.

– Можно еще сиденья выкинуть, – сказал Каин.

– И снять кое-какие панели, – добавил Эрвин. – Еще ящик с инструментом. Но его – в последнюю очередь. Инструмент пригодится отвинчивать лишнее. Далее – оружие… Половину. Второй половины хватит. Лишняя одежда. Обувь.

– А золото?

– Оно твое, тебе и решать.

– Не мне, а братству, – пробурчал Каин и скрылся.

Новые, уточненные цифры легли в набор матриц, характеризующих психологический портрет Каина. Эрвин был почти уверен, что вожак сознательно не вспомнит о золотом грузе, – ан нет. Вспомнил. Но вряд ли будет всерьез настаивать избавиться от него, не захочет переть один против всех – побоится бунта. Пятьдесят против одного за то, что эти ловцы удачи единогласно согласятся рискнуть головами, только бы не потерять добычу.

Да, сказал себе Эрвин, считать и прикидывать шансы ты умеешь. Если бы ты еще соображал быстрее, цены бы тебе не было. Разумнее всего было сбросить золото на один из Счастливых островов, там оно осталось бы в сохранности сколько угодно времени. А теперь об этом и думать вредно, потому что возможность упущена и не вернется…

Шло время, тянулась внизу поверхность океана, и понемногу сокращалась красная полоска с черной точкой посередине. Сзади доносилась возня, слышались ругань, лязг и рычание – там с корнем выдирали сиденья, откручивали стенные и потолочные панели, курочили все, без чего флаер был способен лететь. Потом, судя по звуку, внутрь «летающего вагона» ворвался ветер и завыл тревожно – люди выбрасывали лишнее. Без порток и обуви они, наверное, смахивали сейчас на банду дикарей. Эрвин улыбнулся и чуть-чуть пошевелил рулями. Ему не показалось, что судно стало легче. В общем-то нетрудно было прикинуть вес выброшенного барахла и рассчитать новое положение черной точки на красной линии, но Эрвин не стал этого делать. Расчеты нужны тогда, когда в них есть практический смысл, а если его нет, то лучше уж решить в очередной раз задачу трех гравитирующих тел при новых вводных. Это, во всяком случае, интереснее…

Когда пришло время, он постучал в дверцу и знаком пригласил Каина занять место рядом с собой. В одном исподнем, босиком и с лучеметом на шее Каин был покрыт синей в пупырышках кожей и не мог скрыть дрожь. В общем-то он выглядел живописно, сам прекрасно понимал это и был хмур.

– Начинаю снижение, – сказал ему Эрвин, дождался надменного кивка и, уменьшив мощность, подаваемую на антиграв, слегка наклонил нос судна. Как и следовало ожидать, плоский корпус добавил малую толику подъемной силы, позволив еще немного уменьшить обороты маршевых. Флаер вошел в облако, все вокруг заволокло белесой мутью.

– Скоро увидим Сковородку, – посулил Эрвин.

– Можешь еще раз нарисовать ее план? – спросил Каин.

– Не на чем и незачем. Сам покажу.

Коротко пробарабанил по обшивке град. Флаер пробил облако. От перепада давления заболели уши, зато стало теплее. Покрытая рябью поверхность океана была такой же, как на множестве других обитаемых планет, она была даже красива и ни единым намеком не напоминала о существовании Саргассова болота. Вот-вот должен был показаться плавучий терминал – круглая платформа, прозванная Сковородкой. Пока что ее не было видно.

Небрежным жестом Эрвин включил сигнал бедствия.

– А, – сказал он спустя несколько секунд, – вон она.

– Где? – Каин подался вперед.

– Чуть левее… Вот сейчас прямо по курсу. Видишь?

– Дотянем?

– Ненужный вопрос. Слушай внимательно, запоминай сразу. Сейчас нас начнут вызывать, мы не ответим. Я сажусь на площадку с первой попытки. Плюхнусь – значит, так тому и быть. Скажи парням, чтобы закрепились. Теперь касательно того, что твои орлы должны сделать…

Глава 10
Визитёр

Эрвин проснулся, вспомнил, где он, и сразу удивился: здесь можно было валяться в постели сколько угодно. Здесь вообще была постель! И ничего – ну почти ничего – не угрожало.

До странности непривычно.

Последний раз нечто подобное он испытывал на Счастливых островах – с той разницей, что постель там была самодельная, из лесного мха и звериных шкурок, а удары волн вообще не ощущались. Острову было чихать на океанские валы, зато круглый корпус Сковородки всякий раз отзывался низким, на пороге слышимости, звуком и слабой вибрацией.

Не очень-то существенная разница, надо сказать.

Главное – безопасность.

Кристи легонько простонала во сне и улыбнулась. Наверное, ей снилось что-то хорошее. Эрвин встал и пошел приводить себя в порядок.

Когда он вернулся из санузла – не какого-нибудь общего сортира, совмещенного с ржавым душем, а личного сверкающего санузла в просторной двухкомнатной каюте капитана, оборудованного громадной ванной с подведенной от опреснителя водой, джакузи и ионной кабиной, – Кристи уже не спала. Она глядела на него. Он подмигнул и принялся расчесывать мокрые волосы.

– Как я выгляжу? – с тревогой спросила она.

– Прекрасно.

– Правда?

– Если бы ты выглядела чучелом, я бы спал в другой комнате, – улыбнулся Эрвин.

– Да ну тебя! – Кристи выскользнула из-под одеяла, охнула, бегло взглянув в зеркало, и в свою очередь устремилась в душ. Послышался шум струй.

Покончив с причесыванием, натянув рубаху и шорты из капитанского гардероба, Эрвин осторожно – привычка! – приблизился к иллюминатору. Если можно говорить о носе и корме круглого судна, способного без поворотов двигаться в любом направлении, то капитанская каюта размещалась в кормовой надстройке довольно высоко над водой. Выше ее находились лишь ходовая рубка и диспетчерский пункт приема воздушных и космических судов. Оттуда просматривалась практически вся Сковородка, но и капитанская каюта имела хороший обзор.

Кто счел бы это маловажным, находясь на захваченной территории?

Зато Каин жил в ходовой рубке, поставив там себе узкую раскладную койку, и Эрвин, посмеиваясь вслух над этой мерой предосторожности, про себя одобрял ее. На месте Каина он сам поступил бы так же.

Висело низко в небе утреннее солнце. По поверхности океана прыгали легкомысленные блики. Под конвоем Шпули брели на уборку судна пленные, тащили ведра и швабры. При захвате Сковородки погиб только один охранник, не успевший сообразить, что доблесть не всегда полезна, – остальным, догадавшимся побросать оружие, посулили возвращение на материк. Конечно, лишь со временем и при условии примерного поведения. Капитан, старший диспетчер и еще несколько человек из бывшего местного начальства были заперты в трюме – какие-никакие, а заложники! Им не отказывали в воде, пище и настольных играх, но не позволяли общаться с пленными матросами.

А фельдшера не было – Эрвину не удалось перемолвиться словом со своим старым знакомцем. За день до захвата терминала эскулап отправился на материк в трехдневный отпуск и теперь, конечно, не вернется…

Сковородка продолжала принимать и отправлять грузы.

Первые дни Эрвин с головой ушел в постижение хитростей контрабандной логистики, многое одобрил, кое-чем восхитился, а свои предложения по улучшению пока придержал. Если что-то работает не оптимально, надо сперва докопаться, есть ли тому причина и какова она. Само собой, чаще всего эта причина – человек. Ненужный полип в артерии товарно-денежного потока. Кому не хочется присосаться к такому потоку, а еще лучше – оседлать его? Положа руку на сердце – немногим. Только не у каждого есть «летающий вагон», гарантированная высшая мера по суду за прошлые прегрешения перед законом и флибустьерская настырность.

Если же причины нет, немедленная ломка старых правил все равно вредна – пусть тот, кто отчитывается перед правительством за поток контрабанды, убедится, что все идет точно так же, как раньше, и не заражает паникой кого не надо.

Пока что тихо паниковал Каин. На людях он по-прежнему держался бравым вожаком, а наедине с Эрвином давал волю своим чувствам. «Научишься, – внушал ему Эрвин. – Не так уж трудно постичь всю эту механику. Кое-что подскажу, остальное сам поймешь». Он посоветовал подготовить Сковородку к затоплению, хотя сам считал ничтожной вероятность карательной экспедиции с материка. Каин думал иначе, и это устраивало Эрвина. Готовясь к отражению нападения, Каин держал своих людей в жесткой хватке и каждому находил дело. Двум пьяным лично начистил рыло и заставил на коленях просить прощения у братства. Лучшего и придумать было нельзя.

Но сам нервничал.

Тук-тук-тук!

Легок на помине.

– Не заперто! – отозвался Эрвин.

Каин вошел мрачнее тучи. Взглянул на безмятежного Эрвина, прислушался к шуму струй, доносящемуся из душа, и сказал:

– «Гордость Фтии» на подходе. Просят принять груз как обычно. Два челнока.

– Значит, примем как обычно. Тебя что-то тревожит?

– Что еще за «гордость» такая?

Эрвин пожал плечами:

– Обыкновенный торговый звездолет среднего тоннажа. Ты бы сам знал, если бы внимательнее читал документы. Фтия – четвертая по значению планета Унии Двенадцати Миров. Не дыра, но и не рай.

– Планета Унии?

– Да, Унии. Не Лиги. Контрабандистам плевать. Тебя еще что-то беспокоит?

Каин заметил кресло, дотащил себя до него, сел. Дернул носом.

– Меня все беспокоит с тех пор, как я с тобой связался, – заявил он.

– Дай угадаю, – рассмеялся Эрвин. – Ты чувствуешь себя не в своей тарелке. Возможно, ты удивишься, но я тоже. И мне это нравится.

– Что-то ты чересчур спокоен…

– Верно. Давно у меня не было такого роскошного отдыха. Я наслаждаюсь.

– А я нет.

– Приходится играть чужую роль, понимаю… – кивнул Эрвин. – Ты привыкнешь… Стой, не дергайся! Привыкнешь, я говорю. А сейчас постарайся держать себя в руках, потому что я скажу то, чего не должен. Знаешь, чего ты боишься сильнее всего?.. Знаешь ведь. И я знаю. Ты никак не возьмешь в толк, зачем этому странному, – Эрвин указал на себя, – делиться с тобой всей этой благостью. Помолчи немного, не возражай… Выбросить меня за борт ты пока не решаешься – и правильно делаешь, – но точит тебя червячок: а вдруг этот тип ведет свою игру? В этом деле он спец, а кто я?.. Это ты себя спрашиваешь. С чего бы ему делать мне столь щедрые подарки? Это опять ты себя спрашиваешь. И ты, конечно, думаешь, что я избавлюсь от тебя, как только ты станешь мне не нужен. Давай думай и дальше, это полезное занятие. А начни вот с чего: поразмысли, попытаюсь ли я убрать тебя, чтобы сесть на твое место? Сейчас у меня это не получится, а вот со временем?.. Думай, Каин, думай. Знаю, что ты уже думал об этом, но подумай еще…

Каин молчал, сильно смахивая на сжатую до отказа пружину.

– Я дам ответ, а ты сопоставь его со своим, когда придешь к какому-нибудь выводу, – как ни в чем не бывало продолжал Эрвин. – Сковородка, дань с контрабандистов и прочее – не мой уровень. Мстить тебе за то, что ты бросил нас с Кристи на Гнилой мели, я не намерен. Во-первых, ты вернулся. Во-вторых, мщение вообще глупое дело, в отличие от наказания, когда от него есть польза. Но ты уже наказал сам себя, когда думал: дотянем мы до Сковородки или не дотянем? В-третьих, теперь я с тобой в расчете, а кроме того, имею долю. Как только мы с Кристи накопим достаточно денег, так и отбудем навсегда. А ты останешься. Теперь ответь по совести: что в этом раскладе тебя не устраивает?

Каин пробубнил что-то невнятное. Вполне убедил его Эрвин или не вполне, но мышцы бывшего пахана, а ныне посредника в подпольной торговле, расслабились. Если он и был чем-то недоволен в данную минуту, то лишь интеллектуальным превосходством собеседника. Неприятно, наверное, ощущать себя пешкой в чужой игре, мысленно посочувствовал ему Эрвин. Да еще когда тебя без экивоков тычут носом в твою роль.

Ну а проходной пешкой? Уже почти фигурой?

Уже лучше. Каин это поймет. Не носи он в прошлом военную форму, Эрвин построил бы разговор иначе. Любой салага, которого дрючит садюга-сержант, мечтает о справедливом и мудром начальстве. Воля пьянит, а от мечты все равно некуда деться, она остается навсегда вроде рудимента. Стыдится лидер такого придатка, прячет его, воюет с ним, а уничтожить до сих пор не смог. Есть мечта, жива еще. Ну как на ней не сыграть?

– Выпить хочешь? – спросил Эрвин.

– Это с утра-то?

– Хочешь или нет?

– Нет, – сказал Каин. – Но выпью.

Личные запасы бывшего капитана поражали количеством и ассортиментом. Если бы Сковородка дрейфовала в полярных широтах и имела обыкновение периодически вмерзать в лед, можно было бы подумать, что капитан приготовился к зимовке. Возле бара Эрвин смешал два легких коктейля, сунул в стаканы трубочки, бросил льда.

– Держи. Только не говори потом, что я спаиваю тебя, чтобы завладеть Сковородкой…

Каин втянул в себя сразу полстакана.

– Дальше-то что будет? – спросил он.

– Дождемся человека с материка, – объяснил Эрвин. – Сначала пришлют мелкую рыбешку без особых полномочий, но себе на уме. Рыбешка посмотрит, что и как, проведет предварительные переговоры и доложит акулам о результате. Сразу поставим условия: все остается как прежде, но Сковородка отныне и навсегда переходит под твой личный контроль. Дадим акулам понять, что глупить вредно. Пусть не думают, что на нас можно давить. Тут нужно проявить твердость, одновременно внушив, что с тобой можно иметь дело. Оговорим взаимные гарантии. Конечно, в итоге пострадают чьи-то финансовые интересы, но пусть Прай подумает, как утешить обиженных, нас это не касается. Со временем, скажем, через год-два, твои люди смогут без особой опаски посещать материк, и даже ты сможешь. А шлюх можно будет завезти сюда хоть на следующий день – не все же твоим орлам баловаться с имитаторами. И все это будет достигнуто через твердость на переговорах при готовности к разумному компромиссу. Ну? Что тут сложного?

– Это для тебя не сложно, – проворчал Каин. – Господин советник…

– Уж чему-чему, а этому нетрудно научиться.

Посасывая коктейль, Эрвин забавлялся: прирожденный боец, пахан, лидер братства его имени, трусил переговоров – пусть секретных, но на уровне правительства Хляби! До сих пор не понял, что на любом уровне люди примерно одинаковы, различаются лишь ставки. Казалось бы, чего робеть, если ты который год ведешь игру, высшей ставкой в которой служит луч в голову или прогулка на болото без возврата? А вот робеет…

– Ты хочешь, чтобы я участвовал в переговорах? – напрямую спросил Эрвин.

– Конечно, хочу, – оживился Каин.

– Опасно. Меня могут узнать.

– И что с того?

– Дело осложнится. Я слишком давно не был на материке, чтобы просчитать этот расклад. Знаю одно: Праю будет доложено, и ему, вероятно, сильно не понравится, что я обретаюсь на Сковородке. Чем это кончится для тебя и для твоих людей, я не берусь предсказать.

– А все-таки…

– Ладно, – сказал Эрвин, – договорились. Рискнем. Но я предпочел бы убраться со Сковородки сразу после переговоров. Устроишь?

– Что тебе для этого надо?

– Сам мог бы догадаться. Деньги. Деньги и корабль, готовый перебросить нас с Кристи подальше отсюда.

– Куда, если не секрет?

– Например, на Твердь, – ответил Эрвин, уловив краем уха, что Кристи выключила воду и прислушивается.

– На это у тебя есть деньги.

– А на то, чтобы начать все заново на новом месте не с нуля, а с какой-никакой платформы? Сам знаешь: самое трудное – начать. Разве что ты поверишь мне в долг…

– Ладно… – проворчал Каин. – Будут тебе деньги.

– Вот это другой разговор, – весело сказал Эрвин и поднял стакан с остатками коктейля. – Твое здоровье!

Каин ушел, и тогда из душа вышла Кристи. Была она босиком, в махровом капитанском халате до пят и с полотенцем, обмотанным вокруг головы.

– Зачем он приходил? – спросила она.

– Прорабатывает варианты, – усмехнулся Эрвин. – Уж как умеет.

– Он правда сделает то, что обещал?

– Думаю, да. Выполнил же он условия нашего договора о Сковородке.

– Это ты их выполнил, – возразила Кристи.

– Однако согласись, что пожаловаться на него мы не можем. Завтрак?

– Опять консервы?

– Зато вкусные. – Эрвин полез в холодильник. – И не говори мне, что тебе всегда нравились головастики с болота.

– Фу! – поморщилась Кристи. – Не напоминай.

Консервы были контрабандные, каких на Хляби не найдешь: деликатесная рыбка узколобик из озер Новой Бенгалии, копченые моллюски с самой Терры, знаменитый пищащий сыр с Малого Эдема, финики аж с Земли и кофе оттуда же. Капитан был лакомка. Эрвин выдавил содержимое хлебного тюбика на блюдо и спустя минуту проверил пальцем, затвердел ли батон.