Текст книги "Ни капли волшебства"

Автор книги: Александр Матюхин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 11 страниц)

– Но ведь он международный террорист! Самый известный во Вселенной. Его знают везде!

– Потому что он особенный! – таинственно сказал Ордж, и подкинул в разгорающийся костер несколько веток. Темнота стремительно опускалась на джунгли. Со стороны пальм и деревьев раздались первые звуки просыпающихся обитателей ночи. Крюков вздрогнул. Обычно рев и крики не предвещали ничего хорошего. В темнеющем небе призывно заурчали грозовые тучи.

– И что в нем такого особенного? У него три руки? Или птичье гнездо на голове?

– Допустим, птичье гнездо и у меня есть, – сказал Ордж, – неужели не догадываетесь? Живет Хо, никого не трогает, а его все знают! И даже небылицы рассказывают о террористической банде, нелегальных доходах и трупах у него на заднем дворе! Ну же? Кто догадается, тому там несколько ребрышек! А кто не догадается – того съедим!

– Так вы еще и людоеды, – фыркнул Морокл.

– Среди вас только один человек. Скажем так – мы существоеды.

– А меня вообще нельзя есть, – сказала Лиз, – я ядовитая и желчная. Лучше меня похороните.

– А что хорошего в том, что тебя похоронят заживо? – удивился Морокл.

– Ты обо мне волнуешься, дорогой?

– Не в этом дело. Мне просто интересно. Ладно меня – зарежут и съедят, а тебе еще под землей лежать, пока воздух не закончится. Это же хуже.

– Не забывай, что с тобой потом будет, после того, как съедят и переварят, – парировала Лиз, – лучше под землей, солнышко.

– Результат, кстати, один и тот же, – встрял Ордж, подбрасывая хворост.

– А я, кажется, догадался, – сказал вдруг Крюков, – если ты говоришь, что Хо поселился на краю пустыни и никого не трогает, то он действительно единственный в своем роде! Ведь хохойцы жить не могут без войны!

– Молодца! Будут тебе ребрышки! – Похвалил Ордж.

– Откуда так много знаешь? – поинтересовалась Лиз.

– Моя учеба! – гордо ответил Морокл, – я вел с ним разъяснительные беседы еще на заре нашего знакомства!

Тут вновь появился Дж, от постоянного мельтешения которого, честно говоря, уже начинало рябить в глазах. В руках он держал ржавый, погнутый шампур.

– Федот сказал, чтоб мы ему завтра притащили половину от того, кто толще, – сказал он, присаживаясь рядышком, – а еще сказал, что пожарить можно и у него. Там древесина лучше.

– Ага, а потом за пользование дровами и землей возьмет еще половину. Нет уж, сами справимся. Давай сюда, – Ордж забрал шампур и принялся ловко насаживать освежеванную двухголовую тушку на него.

При взгляде на этот кровавый процесс, Крюкову расхотелось есть совсем. В кармане штанов еще лежали две пачки маго-маго, которые он успел спрятать во время появления хохойцев, но добраться до вожделенного лакомства (правда, никто не дает гарантий, что маго-маго не окажется противным и соленым на вкус) не представлялось возможным. Морокл же, наоборот, громко сглотнул и поинтересовался:

– Раз уж мы попали к вам в плен, и нам суждено стать вашим завтраком, не угостите ли крылышком?

– Мы же должны набирать вес, чтобы быть сочнее и вкуснее! – поддакнула Лиз.

– Мне нельзя сочное, – пожал плечами Ордж, – у меня язва желудков.

– А мне-то можно, – встрял Дж, – я хочу сочное и вкусное!

– Вот и отдашь им свое крылышко, а я делиться ни с кем не собираюсь.

– Тогда дай мне оба крылышка!

– Почему это?

– Потому что я тебе тогда отдам половину ребрышек и голову.

– Голова и так моя!

– Половина головы моей! Я ловил шмакрудава! Я его освежевал и ощипывал! Раз уж на то пошло, он весь мой!

– А вот это видел? – Ордж скрутил кукиш и ткнул им под нос брата, – поймав шмакрудава ты выполнил свои прямые обязанности по пополнению провианта в нашем племени, понял? А как делить пищу решаю я и только я, как старший по званию!

– Есть, – козырнул слегка обескураженный Дж, – но, может, все-таки дашь мне оба крылышка?

– Ладно, – смягчился Ордж, – тогда ты первый стоишь на посту.

– Я и так всегда первым стою.

– Нет. Всегда ты стоишь в порядке очереди сам за себя. А сегодня отстоишь за себя, а потом еще первым, до восхода солнца.

Дж задумался:

– А ты когда будешь стоять в таком случае?

– Я? После восхода солнца. Как встану, так и до самого вечера.

– Но ведь и я тоже не буду спать до самого вечера!

– Все верно, – сказал Ордж и повесил шампур с шмакрудавом над костром. По поляне мгновенно пронесся характерный запах жарящегося мяса.

– Так вы не будете делиться с Хо добычей? – вдруг спросил Морокл, перебивая спор братьев.

– С чего бы это? – удивился Ордж, – до Хо знаешь сколько добираться?

– Сколько? – излучая невинность и полнейшую глупость в глазах поинтересовался Морокл.

– Отсюда три километра на запад, потом на восток, мимо Великого Озера, а там еще чуть-чуть, – махнул рукой Ордж, – почти целый день идти.

– Ну, это ничего, – пробормотал Морокл.

– Что ты сказал? – подозрительно сощурился Ордж

– Я сказал, что это ничего не значит. Вы все равно нас съедите самостоятельно.

– Вот именно.

– В таком случае, я предлагаю всем немного вздремнуть, – Морокл показательно зевнул, – до утра дотянем, а там видно будет.

– А крылышки? – спросил Дж.

– Крылышки мне! – быстро сказала Лиз, – я спать пока не собираюсь, а кто не успел, тот опоздал! Алексей, будешь?

Крюков покачал головой. Как бы аппетитно не пахли жаренные шмакрудавы, но есть подобное он не собирался ни при каких обстоятельствах. Существуют же, в конце концов, какие-то моральные принципы!

– Тогда я сама. Давай сюда крылышко!

Крюков посмотрел на Морокла. Тот опустил голову и закрыл глаза, тихо сопя носом, словно и вправду спит. А, может, и не притворяется. Вспомнив про пистолеты за поясом у страхового агента, Крюков немного успокоился, положил голову на грудь и тоже попытался уснуть.

Как это ни странно, это у него отлично получилось. Спустя несколько минут Крюков спал и даже не слышал хруста крылышек на зубах у Лиз, тихих переговоров хохойцев и раскаты грома, стремительно приближающиеся от горизонта.

Глава семнадцатая, в которой пленники неожиданно остаются в гордом одиночестве.

– Прорвало!

Сквозь шум ветра Алексей не сразу сообразил, что происходит.

Вроде бы открыл глаза – а перед глазами сплошная темнота. Совсем недалеко светились красным еще не истлевшие угольки костра. И кричал кто-то:

– Просыпайтесь! Прорвало! Прорвало, говорю, так вас да раз так!!

Рядышком заворочалась Лиз.

– Что происходит? Эй, кто здесь?

И в это время из темноты вдруг вынырнула неясная тень с факелом в руках. Подбежав ближе, тень приобрела очертания рослого костлявого хохойца с копной листьев на голове и огромными глазами на пол лица. Хохоец размахивал факелом и продолжал оглашать окрестности дикими криками:

– Прорвало! Спасайтесь! Кто может!

Из шалашика, ругаясь по чем свет стоит, выбрались Ордж и Дж.

– Федот! Что происходит?

– Ясь! – взревел незнакомый хохоец, – бегите! Бегите, несчастные! Прорвало, говорю!

– Что прорвало? Кого? – спросонья пробубнил Ордж.

– Западную Плотину! – закричал Федот и помахал факелом из стороны в сторону, – там ужаснейший ураган снес половину плотины! Река вышла из берегов и стремительно направляется в нашу сторону! Через двадцать минут все затопит!

– Бежим! – запаниковал Дж и юркнул в шалаш, видимо, собирать немногочисленные вещи.

– Погоди. Откуда такая осведомленность, Федот? – насторожился Ордж.

– Сон мне был! – ответил Федот, перекрестился и три раза плюнул через левое плечо, – а как проснулся, припал ухом к земле и чу – вода гремит! Значит точно Плотину прорвало. Западную.

– Что за чушь? – поинтересовалась Лиз, – поспать перед смертью толком не дадут. Нельзя было в другом месте помахать своим факелом?

Несколько секунд Федот смотрел на женщину-убийцу. Дрожащий свет факела выхватил из темноты силуэт мирно спящего Морокла. Он, кажется, совсем не реагировал на разворачивающуюся дискуссию.

– А твой братец сказал, что одни мохнатые и маленькие. А тут большие и совсем не мохнатые.

Ордж поскреб макушку:

– Этих мы позже поймали. Буквально несколько минут назад.

– Несколько минут назад вы дрыхли. Я на пальму залезал и видел, что вы костер потушили часа три назад. Обманывать старика?! – факел ткнулся в сторону Орджа, – значит так, половину мне, и я говорю вам о Плотине.

– Да ты нам и так сказал… а откуда нам знать, что ты вообще не врешь?

– Пронеси младенца Федота от Всемирного потопа… что? А зачем мне врать? Я, понимаешь, о вас забочусь, помощь свою предлагаю, а вы меня во лжи уличаете? Отдавайте шампур, неблагодарные!

– Мы бы и рады поверить, – покачал головой Ордж, – но, понимаешь, дождя-то нет. Да и реки никакой не видно.

– А ветер?

– Что – ветер? Ветер здесь каждую ночь. А вдруг тебе все это приснилось от переедания? В таких делах всякие мелочи большую роль играть могут…

И в это время где-то неподалеку раздался чудовищный взрыв. Небо осветила яркая вспышка молнии, в свете которой можно было с легкостью разглядеть гигантскую волну, возвышающуюся над макушками деревьев.

Хохохйцы застыли пораженные. Лиз громко сглотнула. Морокл продолжал похрапывать.

Закрапал мелкий дождик.

– Лесной перекресток! – завопил Федот, – вода добралась до перекрестка! Конец моему шалашу! Всем конец! А! – и швырнув факел в сторону, хохоец ринулся прочь с поляны, размахивая руками и истошно подвывая.

Ордж и Дж молча смотрели ему в след.

– Если он решил таким образом отвлечь наше внимание от добычи, то у него неплохо получается, – наконец сказал Ордж.

– Я думаю, нам тоже следует убежать отсюда подальше, – заметил Дж, – мало ли что…

– И шампур захвати, на всякий случай, – распорядился Ордж.

– А камешки для огня?

– Оставь. Потом еще найдем.

– Ясно.

Ордж нагнулся, поднял брошенный Федотом факел и первым помчался с поляны к джунглям. Дж последовал его примеру, так ни разу и не оглянувшись.

Земля сотряслась вновь. Непрерывной обоймой вспыхнули молнии. Дождь полил сильнее. Крюкову показалось, что он отчетливо слышит журчание и грохот стремительно приближающейся воды.

– А? Что? Все уже? – встрепенулся Морокл, подняв голову, – нас съели? Давайте, развязывайте меня тогда. На каком мы свете?

– Проснулся, дорогой, – вздохнула Лиз, – у нас тут небольшой ураган и потоп. Какую-то Плотину прорвало. Скоро нас всех затопит.

Морокл отчетливо кашлянул:

– А эти двое? Сбежали?

– Ага.

– Значит, про нас все забыли.

– Ага.

– И скоро прибудет вода.

– Да.

– Ну, это ж хорошо, господа. По крайней мере, не надо больше ломать голову, как нам выбраться из плена. Раз нет хохойцев, значит, нет и проблемы!

– Но мы по-прежнему привязаны к стволам деревьев! – взвыла Лиз, – или у тебя есть рациональное решение проблемы?

– Вообще-то я думал применить ПИСки, когда нас развяжут. Но в таком случае у нас нет выбора.

– У меня есть гранаты. Можно швырнуть одну из них под ноги, на всякий случай.

– Лиз, Морокл! Послушайте!

– Что?

Где-то совсем недалеко раздался чудовищный грохот. С треском попадали деревья. Ветер усилился. Сверкнула молния, да так ярко, что все разглядели первую волну, хлынувшую на поляну.

– Никогда не думала, что все закончится вот так, – мрачно сказала Лиз, – мне всегда казалось, что смерть придет ко мне, когда я буду лежать в постели из роз, пить шампанское из горлышка, а у ног моих будет суетится молодой воздыхатель и массировать потрескавшиеся от старости пятки.

– Элизабет, я давно хотел тебе сказать… – начал Морокл.

Волна накрыла их с головой и отступила, освободив место второй волне, поменьше, которая достала лишь до пояса.

– Да, дорогой? – отфыркиваясь, закричала Лиз, – ты хотел сказать, что все еще меня любишь?

– Не совсем верно, после стольких лет разлуки, – ответил Морокл, видя, что опасность захлебнуться отступила, – я думаю, что оставлю это признание на потом. Вдруг мы сможем выбраться?

Вслед за волнами поток немного стих. Вода прибывала равномерно и неторопливо, обогнула пленников и пошла дальше, заполняя поляну.

Крюков почувствовал, что начинаем медленно, но верно мерзнуть. Зубы дружно заклацали друг о дружку.

– Я попробую достать ПИСку и пережечь веревки у тебя на руках одним метким выстрелом, – сказал Морокл, – если получиться, то через две-три минуты мы выберемся.

– А если не получиться? – осведомилась Лиз.

Морокл пожал плечами:

– Тогда не выберемся. Не хочу отбирать у вас надежду, но я очень плохо стреляю. Я же страховой агент, а не снайпер. Вот если бы у меня была парочка световых мечей…

Очередная волна накрыла Морокла с головой, оборвав его мечтательную тираду. Страховой агент закашлялся, засуетился:

– Сейчас, вытащу только… осторожней…

– Пальцы мне не пережги, – предупредила Лиз.

– Не бойся, не… – от столба, к которому был привязан Морокл, отделился яркий зеленый луч, осветив испуганное мокрое лицо, зигзагами разрезал темноту и скрылся в деревьях. Следом в небо взметнулись столбы ярких искр и на краю поляны разом рухнули несколько пальм, подпиленные лучом. Да и к тому же подняли очередную волну, обдавшую пленников с головы до ног холодной, грязной водой. Крюков почувствовал, что на голове его кто-то копошиться и закричал:

– У меня на голове что-то! Снимите!

– Это всего лишь ящерка, – произнесла Лиз, – они почти не кусаются. Только если очень напуганы.

– Постараюсь прицелиться лучше, – пропыхтел Морокл.

Макушку Крюкова пронзила острая боль.

– Она очень напугана! – заорал Крюков, – снимите ее, или я за себя не отвечаю!

Крюков затряс головой, чувствуя, как мерзкая ящерка ловко перебирается с макушки на затылок.

В это время Морокл вновь выстрелил. На этот раз зеленый луч прошел в непосредственной близости от столба, к которому привязали Лиз, но не задел его и скрылся в джунглях. Очередная вспышка искр – и рухнуло еще несколько деревьев, подняв в воздух стаи перепуганных местных птиц.

Ящерка, похоже, крепко уцепилась за затылок, и стряхиваться не хотела.

– Ты кого-то подстрелил, – усмехнулась Лиз, фыркая, – вон плывет…

Действительно, в вспышках молний можно было с легкостью разглядеть что-то мохнатое, плывущее по поляне. При ближайшем рассмотрении оказалось, что это общий знакомый Угж.

Потрепали существо изрядно. Шерсть его свалялась и намокла, усы обвисли, челка неопределенного цвета лезла в глаза. Подплыв ближе, Угж встал на мели и упер руки в бока:

– Угж! Как я рад тебя видеть! – воскликнул Морокл, – развязывай меня скорее, пока вода не прибыла!

– Это была нехорошая идея – лететь на Хо, – сказал Угж, – почему-то никто не упоминал о повышении оклада в связи со сложностью и напряженностью, а также выплаты компенсации за проведенную в сетке ночь и вынужденное плавание в инфекционной воде.

– Поговорим позже, – закричал Морокл, – развязывай! Волна!!

– Я бы хотел уточнить размеры моего оклада, оплату суточных и внеурочных, а также длительность рабочего дня, – сказал Угж, не обращая внимания на огромную волну, накрывшую макушки деревьев за его спиной, – сколько будет стоить безлицензионное путешествие через двери-порталы? Сколько…

Волна упала, накрыв мохнатое существо, и утащила его куда-то в серые дали.

– Стой, а как же спасение! – взвыл от досады Морокл и, кажется, снова выстрелил. Луч света разрезал темноту и погряз в тучах, низко висящих над головами. Тучи отозвались глухим раскатом грома, в их недрах что-то засверкало, и вдруг яркая молния ударила в ствол дерева, к которому был привязан Морокл.

Дерево вспыхнуло, озарив испуганные мокрые лица других пленников.

– Я горю! – сказал Морокл скорее удивленно, чем испуганно, – развяжите меня, иначе я сгорю!

– А нечего было стрелять куда попало, – злорадно сказала Лиз, – погоди, пока перегорят веревки, потом ныряй в воду. Главное, чтоб самое важное не сгорело, а там видно будет.

Пока горела только макушка ствола. Морокл засуетился, пытаясь что-нибудь предпринять, но кроме погружения в мутную воду с головой у него ничего не вышло.

И в это время из воды рядом с Мороклом вынырнул Угж собственной персоной.

– Ну и холодища! – сказал он и принялся развязывать веревки.

– Ты мой спаситель! – в прорыве чувств закричал Морокл, – будет тебе и повышение и зарплата и визы! Дай только договора высохнут! Все подпишу, на все согласен!

Огонь едва не добрался до макушки Морокла, когда веревки ослабли, и он рухнул в воду, уже ни кем не придерживаемый.

– Спасай вас тут, – отфыркиваясь, сказал Угж.

Морокл тем временем уже подобрался к Лиз и стал отвязывать ее. Затем пришел черед Крюкова. Горящий ствол рухнул в воду, подняв облако пара.

Лиз без промедлений ухватилась за проплывающее мимо большое дерево и ловко вскарабкалась на него.

– Что будем делать дальше? – спросила она, помогая Крюкову забраться.

– Ясное дело, что. Искать Хо, – ответил Морокл, – но для начала нужно добраться до суши. Терпеть не могу воду. С тех пор как меня в детстве кинули в бассейн, чтобы я научился плавать, с тех пор и не люблю.

– И что – научился?

– Не научился, – проворчал Морокл, – стал тонуть, как топор, воды набрался, а не научился. Это я потом понял, что в воде еще руками и ногами работать надо, а раньше думал – лег на воду и плыви.

– В общем, поплыли отсюда подальше. В джунглях, наверное, воды меньше будет, – подвела итог Лиз и, растянувшись на дереве, стала грести.

Глава восемнадцатая, в которой размышляют о смысле жизни и любви к ближнему.

Светлело медленно. Серые тучи не давали солнцу развернуться в полную силу. Лучики солнца напоминали отважных партизанских лазутчиков, прорвавшихся сквозь окружение. Зеленные шапки деревьев и широкие листья пальм склонились едва ли не до самой воды. Поток бурой, грязной воды стих, превратившись в одну из небольших спокойных речек, разлившихся по джунглям в неимоверном количестве за довольно короткий промежуток времени.

По одной такой бурлящей водяной тропинке плыло широкое дерево, погрузившее зеленую макушку в воду и растопырив корни во все стороны. А на дереве сидели четверо. Могучая женщина с короткими волосами и глазами, расположенными вертикально один над другим, восседала во главе ствола и лениво гребла руками. Позади нее примостились двое мужчин (у одного был на редкость лиловый и нервный нос), а сзади сидело угрюмое мохнатое существо и что-то писало ручкой в небольшом блокнотике желтого цвета. Откуда существо взяло блокнот и ручку, никто не знал. Крюкову показалось, что и то и другое возникло просто из воздуха с едва слышным звуком "хлоп", но он не мог ручаться наверняка.

– Люблю рассвет после дождичка! – вздохнула Лиз полной грудью, – Свежесть! Сырость! Никакой тебе духоты! Воздух пропитан озоном! Дыши себе полной грудью, наслаждайся!

– Ага. Плывем непонятно куда, берега не видно, – подхватил Морокл, – высадиться бы, почувствовать под ногами твердую землю. А то у меня так морская болезнь развиться может. Я, конечно, вакцинирован от всевозможных болезней, но мало ли что.

Лиз весело засмеялась:

– Не время для пессимизма, дорогой! Мы спаслись из лап кровожадных хохойцев, выжили после потопа, знаем, где искать Хо. Чего тебе еще надо?

– Денег и пищи, – отрезал мрачный страховой агент, – жареного цыпленка хочу, и чтоб в табаке. Или мраблса в обске.

– Мраблса ему подавай! Сам впутался в такие дела, теперь не жалуйся! Бери пример с Угжа. Сидит себе, и молча ждет, когда приплывем, правда, Угж?

– Правда, – не отрываясь от письма, подтвердил Угж.

– Милый Угж! – Лиз одарила существо пристальным немигающим взглядом, – я уже дважды обязана тебе жизнью! Проси чего хочешь!

Угж сбился с ритма, перечеркнул лист и посмотрел на Лиз маленькими глазенками из-под мокрой челки. В данный момент Угж больше всего походил на потрепанного, искупавшегося в канализации и чрезвычайно недовольного жизнью дворового кота.

– Ничего не хочу, спасибо. До двери-портала добраться бы, чтоб я улететь смог. А там видно будет.

– Я могу на тебе жениться! – сказала Лиз непринужденно.

Морокл громко закашлялся:

– Ты хотела сказать – выйду замуж.

– Возможно, – кивнула Лиз, – будешь моим свидетелем, солнышко?

– При условии, если ты расскажешь своему будущему мужу сколько у тебя детей и сколько любовников, – фыркнул Морокл.

– Я никогда не замечала какой у Угжа милый носик. Ты с какой планеты?

– Я вне пространства, – ответил Угж, смутившись. Даже сквозь сырую шерсть можно было разглядеть, как он покраснел, – но родился на планете Бонштинвинкль.

– Ну и название! Никогда о таком не слышала. Это где-то на краю Вселенной, верно?

– Я же говорю – вне пространства. Моя планета находиться в том самом месте, где бываете вы, когда перелетаете из одной двери-портала в другую. Все эти двери из планеты в планету связаны между собой Бонштинвинклем. А там живем мы.

– Поэтому ты всегда приходишь, громко распахивая дверь!

– Угадала, – скромно потупил взор Угж и вновь принялся писать.

– Что ты сам все время пишешь? – спросил Морокл.

– Составляю список того, что ты должен будешь выполнить, когда мы выкрутимся из этой передряги, – объяснил Угж, – пока не забыл.

– Что-то большой у тебя список получается! – Морокл подполз к Угжу и попытался заглянуть прочитать, но существо быстро убрало блокнот подмышку.

– Я твой начальник! – напомнил Морокл.

– Когда выкрутимся, тогда и покажу. Не бойся, я не жадный, многого просить не буду.

В это время с макушки дерева закричала Лиз:

– Вижу землю, господа! Можно пришвартовываться и отбрасывать концы! Я хотела сказать – склеивать ласты, то есть – якорь в воду и поживее! – повернувшись к Крюкову она тихо объяснила, – в одной книжке прочитала. Золотые слова!

Сквозь утренний туман, стелившийся тонкой пленкой над водой, действительно проступил неровный берег, с виду оставшийся от проделок разбушевавшейся стихии в стороне. Волны лениво наползали на покатый обрыв. Чуть дальше берег обступили деревья, а за ними уже ничего невозможно было определить из-за того же тумана.

Ствол древа мягко уткнулся в зелень и замер. Лиз полезла вперед первой. А Крюков хотел поползти впереди, как вдруг…

Что происходило с его правой ногой. Она… осыпалась. Сначала тихо булькнул ушедший под воду ботинок, потом из быстро пустеющей штанины посыпался серый порошок. Крюков посмотрел на вторую ногу и не смог сдержать испуганного вопля.

– Он тает! – воскликнула Лиз, видимо начитавшись другой книжки.

– Он рассыпается! – поправил Морокл, заглядывающий Крюкову через плечо, – вот так исчезла и твоя рука. Зрелищно.

– Я сейчас… – бледнея, Крюков почувствовал, что соскальзывает со ствола в воду, следом за своими ногами, но Морок уже подхватил его и медленно потащил к макушке. Там Крюкова приняла Лиз и, перенеся повыше, усадила на мягкую прохладную траву.

Не удержавшись на одной руке, Крюков растянулся на спине и посмотрел на небо. В небе светило солнце, в робкой надежде пробиться сквозь низкие серые тучи. Кажется, кроме ног больше ничего не осыпалось. Выше пояса.

Затем небо заслонило лицо Морокла.

– Я уже умер? – слабо поинтересовался Крюков.

– Даже не надейся, – сказал Морокл, – я ради тебя тащился на эту планету, а теперь ты собираешься умирать? С одной рукой и без ног еще никто не умирал.

– Я знал несколько людей…

– Так то людей! У тебя еще… ммм… – в воздухе возник небольшой светящийся циферблат, – ровно сорок три часа. Уйма времени чтобы найти и Хо и Лиминия Двуликого. Часик отдохнем, перекусим и в путь.

– Отдохнем?! – Крюков хотел было возмутиться, но от шока ни сил, ни голоса не осталось.

Светящийся циферблат исчез.

– Тебя придется тащить на плечах моей дорогой Лиз, – сказал Морокл, – а ей надо хорошо покушать, чтобы утянуть такого толстого человека, как ты. Поэтому никаких возмущений, понятно? Маго-маго не потерял?

– Там, в кармане.

– Ничего, если я немного пошарю? – Страховой агент уже вовсю рылся в карманах. Вытащил два пакетика и удалился.

Крюков повернул голову и увидел, что поляна, к которой они причалили, за сравнительно короткий промежуток времени успела превратиться в небольшой оживленный островок, подвергшийся нападению туристов: Лиз одной левой ломала ветки и складывала их в кучу, Морокл утаптывал место для сидения и костра, а Угж ничем не занимался, сидел и глазел по сторонам.

Спустя несколько минут зажгли костер и разместились вокруг него, обогреваясь. Крюкова поднесли тоже и подложили под спину дерево, чтоб не падал. Сидеть было не очень удобно, но спина от сырой травы порядком промокла. От сырой одежды и от мокрой шерсти поднимался пар.

Морокл открыл зубами пакетик маго-маго и уж было собрался присосаться к таинственному лакомству, как за спиной Крюкова вдруг раздался знакомый голос:

– Хамф, шамф! Спаси и сохрани, ну и рожи! Я, дытоть, в темноте-ть вас не рассмотрел, а теперь вижу!

Крюков резко обернулся и увидел вышедшего из джунглей хохойца Федота, того самого шамана, который предупредил о прорвавшейся Плотине.

При свете дня он оказался вытянутым хохойцем с копной желтых листьев на голове, шишковатыми руками и небольшим гнездом в области живота. В руках Федот сжимал памятный ржавый шампур.

– Ну вот, опять поесть не дают спокойно, – пробурчал Морокл, – чего надо?

Федот осторожно выставил шампур перед собой:

– Я, граждане, никому зла не желаю. Помниться, Дж и Ордж преложили мне от вас по кусочку, так я, это, отказался… у вас покушать что-нибудь найдется? Мой домик смыло, видите ли.

– Ты Федот. Тот самый шаман, – воскликнула Лиз, – как здесь очутился, старый пройдоха?

Федот настороженно посмотрел на могучую женщину:

– Бежал, бежал, потом плыл, потом опять бежал и оказался тут, неподалеку. Уснул. Потом – чу – голоса, и костерком потянуло. Ну, я по дыму и определил. Думал, тут наши, хохойцы, а здесь вы.

– Не ожидал, – подытожила Лиз.

– Мгм. Я ж думал, вы пленники Дж и Орджа.

– Ну, это когда было, – махнул рукой Морокл, – теперь у нас дела важнее.

– Вы же не пленники планеты, – сощурился Федот, – по вам не видно, чтоб пленниками были. Преступники, они иначе выглядят. Большие такие, гладко выбритые, с глазами подбитыми и бицепсами, значится, накачанными… Среди вас только о…один человек так выглядит. Так, может, я помочь чем смогу?

– Чем? – удивилась Лиз.

– Я здесь, если честно не только шаманством балуюсь, а как увидел честных существ…

– Берешь взятки и даешь полезные советы? – оживился Морокл, – то-то я чую, знакомым духом пахнет.

– Взятки, мгм, тоже, – потупил взор Федот, – но в основном я специализируюсь в переносе физических тел из одной точки планеты в другую. Надоть перенестись – к Федоту. Об этом все хохойцы знают.

– Само провидение подсунуло нам тебя, шаман! – воздела руки к небу Лиз, – проси чего хочешь!

– Покушать бы, – скромно попросил Федот.

– Пожалуйста! Маго-маго будешь?

– А еще косморубчиков двести не помешало бы.

Морокл схватился за голову:

– Грабют средь бела дня! Где ты видел страховых агентов с такими запросами!

– Я видел, – вмешался Крюков, но его не услышали.

– Да я лучше пешком доберусь, – закончил Морокл.

– Смотря в какую точку, – быстро поправился Федот, – вам куда надо-то?

– К Хо. Знаешь такого?

– К Хо? А что вы у него забыли? Если уж я и встречал никчемного хохойца, так это Хо. Он не то что клювы бестиарий метать не умеет, а даже из ветки дерева самый простейший лук соорудить не может. Хотите, я вас к Ыгу отправлю? Дешевле выйдет. Он, к тому же, дипломированный хохоец со справкой. Убьет любого, кого попросите.

– Не хотим, – Морокл щелкнул пальцами, и в воздухе повисла перевязанная пачка денег. Портил впечатление тот факт, что деньги были насквозь мокрые, с них капала вода, они набухли и казались вдвое больше, чем есть на самом деле.

Федот перевез взгляд на пачку, и шампур в его руке слегка осел:

– Тут сколько?

– Сто двадцать родненьких, – отчеканил Морокл, – берешь?

– Ой, дорогой, один раз мы уже обожглись на беглых взятках, – шепнула Лиз.

– Ничего, с ним я сам справлюсь, – шепнул в ответ Морокл, – так берешь или нет? Больше все равно не дам.

– К Хо, говорите, граждане? – Федот отчего-то посмотрел по сторонам, облизал потрескавшуюся кору на губах и быстрым движением вырвал пачку из воздуха, – к Хо, так к Хо. Закройте глаза, пожалуйста, я шаманствовать буду.

– Не так быстро! – неожиданно раздалось за спиной Федота, и, как в старых пьесах на подмостках театра, из кустов вышли Ордж и Дж.

– Ба, – только и смог сказать Морокл, разом потерявший дар речи.

– Что-то слишком много знакомых, – заметила Лиз, – а вы откуда, господа хорошие?

– Здесь единственное место, куда не дошла вода, – пояснил Дж, – кругом полным полно хохойцев, поэтому нет смысла убегать. Руки вверх.

Тут только Крюков заметил, что в руках зеленоголовых огнеметы.

– А я, можно, не подыму? – поинтересовался Федот, – у меня деньги есть. Красненькие.

– Нужны нам твои деньги, – фыркнул Дж, – я есть хочу.

– Ну, а я бы взял, – сказал Ордж, – нам еще на этой планете уйму времени жить, до самой смерти. Может, возьмем? Шалаш восстанавливать надо.

– Что его восстанавливать? Наломал веток и новый соорудил – вот тебе и шалаш, – огрызнулся Дж, – а так всех съедим, Федота на дрова пустим, шампур у него заберем и деньги тоже. Ловко я придумал?

– Ловко, ничего не скажешь. Ты у меня голова, Дж.

– Постойте, – неожиданно сказал Морокл, – это же наши огнеметы!

– Верно, – кивнул Дж, – мы хоть и в панике убежали, но оружие забрали. А то на планете только арбалеты научились изготавливать. А мы с огнеметами на голову любого хохойца выше!

– Тогда это упрощает дело, – сказала Лиз, вскакивая с места – наши огнеметы не рабочие. Они отсырели!

В следующую секунду Лиз очутилась около Орджа и одним мощным ударом переломала его пополам. Дж вскинул огнемет, но получил ногой по голове, свалился в траву и был молниеносно переломлен сразу в нескольких местах с характерным сухим треском. У Крюкова сложилось впечатление, что будь огнеметы работоспособными, исход поединка ничуть бы не изменился.

На поляне наступила пораженная тишина.

– Элизабет, – восторженно сказал Морокл, поднимаясь, – Элизабет! Ты просто молодец!

– Они же всего-навсего ходячие деревяшки, – пожала плечами Лиз, – я и подумала, что можно их взять и поломать. Я встречалась с живыми деревьями, когда работала телохранителем на Зера-239, охраняла там целую экспедицию по поискам месторождения маго-маго.

– Зера-239? – удивился Морокл, – это там столкнулся с айсбергом и утонул самый большой корабль всех времен и народов "Тарантул".

– Именно. Четыре тысячи погибло. Не считая тех, кто плыл на айсберге. А еще говорили, что "Тарантул" самый непотопляемый корабль. Нет ничего непотопляемого, враки все это. До сих пор не нашли заднюю часть корабля и одно из восьми крыльев.

– А еще, говорят, не всех погибших…

– Ты только что убила двух хохойцев, – уточнил Крюков, бесцеремонно влезая в разговор, – и теперь спокойно разговариваешь о каком-то корабле?

– Там погибло четыре тысячи существ, – напомнила Лиз, – а убивать – это все-таки моя профессия. Правда, Федот?