Текст книги "Ни капли волшебства"
Автор книги: Александр Матюхин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 11 страниц)
– Посмотрим, – кивнул полицейский, – руки вверх. Я думаю, вы и есть те, кого мы ищем! И бросьте возиться с оружием! А то откроем огонь.
Морокл закинул огнемет за плечи и вдруг стал закатывать рукава пиджака.
Лиз удивленно заломила бровь. Крюков, сжимающий волшебный посох, как раз подумывал бросить его на пол.
– Что вы там делаете, задержанный? – подозрительно поинтересовался один из полицейских.
– Я тут подумал немного и решил, что выход найден.
– Какой выход? Из чего?
– Позвольте сделать последний… хлопок?
Морокл звонко хлопнул в ладоши.
Входные двери с треком распахнулись. Стоящие рядом полицейские исчезли в туче пыли. Ударной волной и деревянными створками их отшвырнуло далеко вперед, аккурат на перевернутые столики.
В дверном проеме стоял Угж и удивленно осматривался по сторонам:
– А что это вы тут делаете, а?
– Позже объясню, – Морокл побежал к дверям первым, – господа, пора убираться, пока полицейские не пришли в сознание! Быстрее, я видел неподалеку дверь на планету Хо-Хо!
– Постой минутку, мне надо завершить одно дело, – Лиз в два шага очутилась около растерявшегося Георгиза и с силой опустила ему на голову огромный кулак, – это тебе за неразделенную любовь, зараза!
Георгиз слабо крякнул, закатил глаза и растянулся на барной стойке. Перегнувшись через стойку, Лиз извлекла откуда-то два ярко-красных пакетика и кинула их Крюкову:
– Держи. Я обещала, что угощу тебя маго-маго. Лиз всегда сдерживает обещания, правда, солнышко?
– Мгм. Идем, Лиз. Поторопимся.
И с этими словами Морокл первым выскочил на улицу.
Третий полет в Неизвестности.
– Не будь я разбита на миллионы осколков, солнышко, я бы расцеловала тебя так крепко, как только смогла бы! Как ты догадался вызвать своего мохнатого напарничка?
– Ну. Хм. Э-э-э… Вообще-то, я рассчитывал, что из моего рукава выпорхнет галстук-бабочка, она отвлечет внимание полицейских, я схвачу какое-нибудь оружие с пола, его же там много валялось, ну, а дальше… мгм… еще что-нибудь придумал бы…
– Твой план гениален! Но с Угж вышло еще лучше, дорогой! Как только прилетим, я обязательно тебя расцелую. Мы захватили БАБАШКу?
– Обязательно.
– А ПИСку?
– Нет, на ней же блокировка! Но я взял огнеметы. А еще у Алексея есть его волшебный посох.
– Волшебный посох?
– Ну, да. Мне его Живодеркин подарил. Сказал, что это самый настоящий волшебный посох.
– Ага, и с резиновым набалдашником!
– Вообще-то, да.
– Не смешите меня, люди. Только вы верите в чудеса! Сколько раз бывала на вашей чудной планете и всегда одно и то же! То у вас лешие всякие, то домовые, то, вот, волшебный посох тебе всучили! Я надеюсь, ты не платил за него денег? Мог бы выбросить его сразу! Взял бы лучше ПИСку, чем кусок деревяшки с резиной фитюлькой на конце. Только одна от него польза, но я вам не скажу какая.
– Ладно, Лиз. Хватит ругать нашего общего товарища. Леше и так худо, он недавно потерял руку и пережил очередную облаву полицейских. Для его неподготовленного разума это не мало. Признаюсь честно, даже мне не по себе, хоть я и воевал.
– Ты воевал?
– А что такого? Мы с Лиз входили в отряд освобождения Бормотании и Шведзерланда! Я сидел за компьютером, а она выступала в третьем батальоне!
– Ага. У меня даже шрам есть. Как прилетим, покажу.
– Я думал, ты обычный страховой агент, Морокл, ты не очень производишь впечатление военного.
– Бывшего военного. Я уволился десять лет назад, когда война закончилась, и мои способности шифровальщика стали не нужны.
– Так ты был шифровальщиком?
– Разгадал двенадцать шифров! Из них восемь до сих пор знаю только я. Потому что как только я разгадывал шифр, наша армия совершала молниеносный авиа налёт и уничтожала базы противника подчистую, не успев никого допросить. А знаешь, кем был Угж?
– Я бы попросил!
– УГЖ?!!
– Ну, да. Это я. Вызвав меня, вы не удосужились отправить меня обратно. Придется лететь с вами до конечного пункта. А уж там будьте добры.
– Будем.
– Угж.
– А почему тебя не было на планете Солдавон-унд-Генерал?
– Не видел смысла, угж. Вообще не люблю планеты, которые вот-вот взорвуться. Пыли от них много, знаете ли. Да и поживиться нечем.
– Не скажите.
– Угж.
– Смотрите, кажется, какой-то свет.
– Ты набиваешь глаз, Алексей! Я в твои годы не была такой зоркой. Умела высматривать только хороший мужиков! Мы уже прилетели, говоришь?
– Вроде бы. Смотрите, я вижу что-то зеленое!
– Это листья. Мне приходилось бывать на Хо-Хо. Там одни джунгли.
– Верно. Кажется там…
Глава четырнадцатая, в которой происходит встреча с местными жителями.
…одни джунгли.
Вообще-то, Алексей ни разу не был в самых настоящих джунглях и имел информацию о них исключительно из фильмов и передачи "В мире животных" с Николаем Николаевичем Дроздовым. Ах, да, еще он смотрел все части "Последнего героя". Как правило, в джунглях везде росли пальмы и множество деревьев с широкими листьями. Все это было увешано густым слоем лиан, а под ногами постоянно что-то хлюпало и шевелилось. А еще ботинки тонули в холодном, дрязгом тумане. Кто-то шебутливо перебирался над головами с ветку на ветку, в темно-синем небе порхали неизвестные птицы… за спиной шумно чихнул Морокл:
– Проклятые порталы! Ну, почему никто не додумался создать более комфортное перемещение! Всякий раз оставляешь дверь открытой, и вот результат – продуло!
Крюков обернулся. Из растений, отдаленно напоминающих папоротники, выбрался страховой агент собственной персоной. Одной рукой он мял белый платочек в крупный синий горошек, а второй рылся в кармане брюк. Позади Морокла показалась Лиз.
– Кажется, тут недавно прошел дождик, – потянула воздух носом женщина-убийца, – замечательное место Хо-хо! Уютный климат, приятно прилететь. Если бы не местные жители…
Морокл в подтверждение снова оглушительно чихнул.
– Тщщ! – Лиз приложила в губам указательный палец, – зайчик мой, чихай пожалуйста потише. А то сам знаешь что!
– Что? – спросил Крюков, вновь чувствующий себя глупым и беспомощным.
Глаза Лиз округлились. Она вышла из кустов:
– Хо-хо, это планета заключенных! Кстати, хохойцы чертовски похожи на местную флору… или фауну? В общем, вон тот ствол видишь? Примерно так выглядит рядовой хохоец. Они самые злобные, самые мерзкие и самые кровожадные существа во Вселенной. За исключением ворлузиан, разумеется. Самое интересное, что хохойцы до сих пор не обнаружили двери-порталы, а цивилизованного уровня, ну, когда выковывают мечи из стали и пекут хлеб, не достигли. Потому что все время между собой воюют.
– Зачем?
– Это образ жизни, понимаешь? Если хохоец не убьет кого-нибудь в течение двух дней, он накладывает на себя руки. Или бросается с обрыва. Или топится. Или… В общем, живут они недолго, но эффектно, племенами по пять-десять хохойцев и воюют с такими же племенами. МУРЛО, видя подобные дела, долго голову не ломало, и решило планету Хо-хо изолировать. Посещать ее могут только ученые и представители всевозможных мирных организаций. А еще сюда ссылают всех опасных преступников. Долго они тут не живут, но иногда… хм… бывает.
– Ты тоже тут была! – догадался Крюков.
– Два раза! Поэтому и знаю коды доступа к дверям-порталам! Думаю, некоторые племена до сих пор меня помнят. Я, знаешь ли, помогала демографическому развитию населения. Небезуспешно, между прочим.
– Лиз! – поморщился Морокл, вытирающий платочком пот со лба.
– Да, солнышко?
– Можно при мне не упоминать про демографическое развитие?
– Обязательно, солнышко, – Лиз нагнулась к Крюкову и шепнула, – ревнует, красавчик. На, держи. Обещала, что угощу маго-маго, значит угощу.
Два ярко-красных пакетика перекочевали в руку Крюкова. Он неловко засунул волшебный посох под ремень и попытался надорвать зубами крепкий уголок целлофанового пакетика. С первого раза не получилось. Видно, тут должна быть определенная сноровка.
– То есть здесь живут местные жители, заключенные и сумасшедшие?
– В целом – да, – подтвердила Лиз, – местных больше, заключенных меньше, а сумасшедших вообще почти не осталось. Насколько мне известно, последние несколько лет сумасшедшие пользуются сумасшедшим спросом.
– Почему?
– Деликатес, – коротко ответила Лиз, – итак, что будем делать дальше? Предлагаю пробиваться сквозь заросли и у всех спрашивать, где живет наш Хо.
– Безумно, – тотчас отозвался Морокл, – любой хохоец при виде нас броситься за племенем, или постарается убить на месте.
– Но нас тоже, можно сказать, племя! Целых трое!
– Четверо, – сказали из кустов, и на поляну вышел Угж. В его завалявшейся шерсти уютно и хаотично разместился чертополох и какие-то колючки странного цвета. Под глазами темнели характерные мешки. Да и вообще, выглядело существо совсем не довольным жизнью и (особенно) окружающими его персоналиями.
– Угж?!
– Я, – вздохнул Угж, скромно потупив взор.
– А почему ты не ушел? Мы же прилетели.
– А куда лететь? – развел руками Угж, – чем хлопать? Одна дверь на тысячу километров! Я теперь за вами увязался до тех пор, пока не найдется проход через пространственно-временной континуум!
– Чего? – не понял Крюков, но его не услышали.
– То есть нас даже не племя, а самая настоящая банда, – подвела итог Лиз, – это еще лучше. Можно терроризировать ближайшее поселение на предмет еды и прочих потребностей. Понимаете, о чем я?
– Страховой агент, комочек шерсти, однорукий землянин и женщина-киллер, – сказал Морокл, упустив каверзный вопрос Лиз, – хорошо, что есть оружие.
Он убрал платочек в карман, с кряхтением нагнулся, и поднял с земли огнеметы. Хлопья тумана свисали со стволов. Из дула одного огнемета капала какая-то слизь. Из дула второго выползла большая зеленая гусеница, вытянулась в струнку и шлепнулась на землю.
– Похоже, господа, кое-какое оружие нам придется оставить, – сказал Морокл, пару раз безрезультатно щелкнув курком, – огнеметы отсырели.
– А БАБАШка? – спросила Лиз.
Морокл вновь нагнулся и поднял БАБАШки.
– Кажется, в порядке.
– И то хорошо.
"А еще у меня есть волшебный посох" – хотел напомнить Крюков, но тут его внимание привлек ближайший ствол дерева.
– Слушай, Лиз, а местные деревья, они, что живые?
– Брось, живых деревьев не бывает. Только в сказках.
– Тогда, почему вон у того ствола есть глаза?
– Говорила я тебе, чтоб не ел маго-маго разом, или не говорила? Может, и не говорила… блин, какие глаза?
Ближайшее к Крюкову дерево деликатно кашлянуло, подняло ко рту небольшой корешок, вытерло древесные губы и сказало:
– Собственно, за оскорбление истинного хохойца я бы мог задушить вас лианами всех, по очереди. Но я вижу, что вы не местные. Чего такого совершили, что вас сослали к нам? Съели кого-нибудь?
– Почему это сразу съели? – с вызовом осведомился Морокл, – мы вполне интеллигентные люди! Никого не едим! Никого не грабим! Берем взятки и даем полезные советы!
– Ага, – сказало дерево и шевельнулось. Его макушка с шорохом осыпалась желтыми листьями и пересохшими лианами. Оказалось, что это не дерево вовсе, а небольшое щуплое существо, метра полтора росточком, с длинными тонкими корешками-руками, такими же ногами (если еще не тоньше), пеньком-носом и красными глазенками. В руках коренной хохоец держал что-то похожее на лук. И в луке, судя по всему, было натянуто что-то похожее на стрелу.
– Я сижу здесь третий день, выслеживая добычу! Доверчивые обезьяномангусты почти поверили, что я тот самый съедобный конгулимус, у которого очень вкусная кора. И здесь раздается грохот, шипение и на поляну вываливаетесь вы! Да ладно бы преступники какие! А то, срамно сказать, взяточники!
– Эй, вы неправильно поняли! – замахал руками Морокл, – нас не посадили! Мы сами прилетели на Хо-хо!
– Вы еще и сумасшедшие взяточники! – вздохнул хохоец, – даже убивать вас жалко, потому как деликатесы! А надо. Все обезьяномангусты разбежались кто куда, а кушать хотца.
– Вот-вот. Стреляй в них, Дж. Покажи им, кто хозяин на этом кусочке сырой, покрытой туманом земли!
Крюков едва успел повернуть голову на голос, а из кустов местного папоротника вывалился на поляну еще один представительно местного населения. Туземец, говоря проще. Этот мало отличался от враждебно настроенного знакомца. Тоже стволообразное тело, такие же руки, ноги и нос. Только глазки фиолетовые, да левый бок обуглившийся и местами прогоревший внутрь. Словно хохойца пытались подпалить, почти успешно.
Морокл озвучил появление второго громким чихом и тотчас засуетился. Полез в карман за платком, неизвестно перед кем извиняясь. Пару раз щелкнул курок. БАБАШка в руках страхового агента оказалась бесполезной. Похоже, отсырела, точно так же, как и огнемет.
Громко заскрипела зубами Лиз.
– Позвольте представиться. Меня зовут Ордж, – шаркнул ножкой второй, – мы с братом тут охотились, пока не появились вы. Уж извините, но это, по меньшей мере, неделикатно. Нам придется вас убить.
– В последнее время меня все так и норовят убить, – вздохнул Морокл, – может, придумаете что получше?
Ордж нахмурил лоб, что выглядело весьма занятно. Потом сказал:
– Не. Не пойдет. Что нам с вами еще делать? Не свежевать же, в конце концов, мы же не варвары. Мы обычные цивилизованные военные хохойцы. Застрелим вас и дело с концом.
– Они сумасшедшие, – шепнул тот, которого звали Дж, – может продадим, как деликатесы?
– Постойте! Вы не можете так просто нас убить или продать, – выпалила Лиз.
– Почему?
– Ну. Э. Мгм. Гх… По обычаю, пленникам сначала говорят поднять руки, потом бросить оружие, потом проводят их в лагерь, там долго пытают, и лишь затем придают смерти. А еще, – Лиз подвигала бровью, – я могу существенно повысить ваш демографический уровень. Если вы не против, конечно.
Обоих хохойцев ощутимо передернуло. Дж, сухо сглотнув, спросил:
– А что такое демографический уровень?
– Ну, это, в общем, когда… – с радостью начала объяснять Лиз.
– Ладно, – перебил ее Ордж, – поднимите руки, потом бросьте оружие.
– Постой, – сказал Дж, – наверное, нужно наоборот. Сначала оружие, потом руки.
– Слушай, кто у нас главный? Если я говорю, что сначала руки, потом оружие, значит так и должно быть!
– А кто сказал, что ты главный? Ты родился всего на две наносекунды раньше меня! Разве из-за этого становятся главными?
– Я по званию старше, идиот! Я сержант, а ты кто?
– Я не знаю, кто я. А ты почему сержант? Кто тебе такое звание давал?
– Сам взял. Захотел и взял, вот. Так что, ефрейтор, натяните-ка лук и следите, чтоб пленные не выбросили никаких фокусов. Приведем их в лагерь, жестоко попытаем, потом придадим смерти. Ясно?
– А этот, как его, демогр… фгр… афгр… уровень повышать будем?
– Позже, – уклонился Ордж, – выполняй приказ.
– Есть, – по-ефрейторски браво козырнул Дж, и взмахнул луком, – слышали, что сказал сержант? Руки вверх, оружие бросили и за мной, шагом арш!
Морокл еще пару раз безнадежно нажал на курок, потом в сердцах бросил БАБАШку на землю, и поднял руки вверх.
Его примеру, подумав, последовала и Лиз. Следом – Угж, ворчащий себе под нос что-то на счет некомпетентности начальства, доплаты за сверхурочные и отпуск на месяц в августе. Крюков тоже поднял руки… руку. Он вдруг с ужасом обнаружил, что левая рука исчезла совсем! Вместо нее болтался пустой рукав.
Вот тебе раз! Шумно выдохнув, Крюков осторожно дернул Лиз за рубашку.
– Чего тебе?
– У меня рука совсем исчезла.
– Поздравляю. Давай поговорим об этом позже.
– Но, Лиз, если так будет продолжаться, я растворюсь весь еще до того, как мы соберем все подписи!
– Не волнуйся, дурачок. Ты не исчезнешь, пока не вступит в действие твой приговор. А до него еще дня три, не меньше.
– Два дня и девять часов, если точнее, – подсказал Морокл, – не боись, Алексей. Все будет в порядке.
– Хватит вести вражеские переговоры! – встрял Дж, – отставить! Дуем за мной ровным шагом.
– А я буду прикрывать тылы, – сказал Ордж, – ну-ка, ать-два, левой-правой! И вашего мохнатого в центр поставьте, а то кусаться еще начнет.
– Я интеллигентное существо! – сказал Угж гордо, но в центр встал.
И вся кампания длинной цепочкой направилась сквозь джунгли в лагерь.
Глава пятнадцатая, в которой кое-кто пропадает, но затем возникает вновь.
Древесные создания, олицетворяющие местный вид разумных существ провели четверых пленников по узким, одним им ведомым тропам, мимо ручейков, зарослей пальм и клубков лиан, хаотично свисающих со стволов деревьев.
Спустя минут двадцать, вся процессия вышла на небольшую, но вполне уютную поляну. По-скольку поляна находилась на высотке, тумана здесь не наблюдалось, трава под ногами не хлюпала, а стелилась вполне даже удобным слегка фиолетовым ковриком.
Портил впечатление шалаш.
Вернее, что-то конусообразное, выстроенное в центре поляны. Похоже, материалом к шалашу служили сухие ветки, перевязанные не менее сухими лианами, а прорабом и архитектором выступали недавние знакомые. Причем, кто такие прорабы и архитекторы хохойцы понятия не имели. Сухие веточки, переплетенные между собой, слабо дрожали даже от малейшего порыва ветра. Солнце проникало в шалаш беспрепятственно, потому что препятствий-то никаких не было. Лучше уж спать на свежем воздухе, нежели с такой вот крышей.
Тем не менее, судя по осанке и гордо выпяченным подбородкам хохойцев, сие творение архитектуры вызывало у них слабо скрываемую гордость.
– Каково? – не замедлил спросить Дж, когда они остановились на почтительном расстоянии от шалаша. (Крюков подумал, что почтительное расстояние было обусловлено боязнью, что от их группового дыхания строение просто-напросто развалится).
– Просто замечательно, – процедил Морокл, – это наша тюрьма?
– Это наш дом! – ответил Ордж, – милое сооружение, правда?
– Одна сплошная вентиляция, – заметила Лиз, – в ваших субтропиках это самое важное, верно?
Дж поморщился:
– Ну, постоянно идут дожди, и ветер всю ночь завывает вон в тех щелях, а еще в тех и тех, а так очень даже ничего.
– Это идеальный дом! – рявкнул Ордж, начиная пунцоветь, и Крюков понял, кто из этих двоих строил шалаш, или, по крайней мере, руководил постройкой, – если кому-то не нравится, может сказать мне это в лицо! Есть желающие? Ну? Отлично, Дж, сходи и принеси четыре столба.
– Столба? – не понял Дж.
– Чтобы привязать военнопленных. Мы же их собрались пытать! А какие пытки без столбов?
– А. Демогр… фрическое развитие! – понимающе закивал Дж, передал Орджу лук и стрелы, сбегал в шалаш и возник с огромным топором в руках. Оглядевшись по сторонам, Дж ринулся в чащу джунглей и вскоре исчез из виду.
– Боже, куда мы попали? – воздел глаза к небу Морокл, – лучше бы в полицию.
– Боишься? Правильно, нас все боятся, – наставительно сказал Ордж, – наше племя организовано всего неделю назад, но слава о наших деяниях уже пронеслась по всему континенту!
– Что же вы такого натворили? – поинтересовался Крюков.
Ордж пожал плечами:
– Я фигурально выражался. На самом деле, мы еще слишком молоды, чтобы иметь лицензию на убийства. Поэтому просто убиваем тех, кто попадается.
– И много уже попалось?
– Вы первые, – обрадовал Ордж, – на вас-то мы и опробуем наши опыты умерщвления.
Наступила весьма напряженная тишина, нарушаемая стуком топора неподалеку. Крюков посмотрел на Морокла и Лиз. Если женщина-убийца еще держалась молодцом, то Морокл плохо скрывал начинавшуюся трясучку, причем не только рук, но и нижней челюсти.
В этой же тишине, продлившейся почти минуту, стук топора сменился характерным хрустом, раздались ругательства на местном наречии и появился Дж, потирающий голову.
Топора не было.
Подойдя ближе, Дж показал окружающим огромный фиолетовый шишак, вздувшийся на покрытой корой макушке:
– Вот. Шишку набил, – сообщил он, – и топор сломал. Всего три ствола успел срубить.
– Три? – нахмурился Ордж, – три, это мало. Ровно на два.
– На один, – не сдержался Крюков.
Ордж оценил его мрачным не мигающим взглядом:
– Точно. Пленников больше на одного. Нужно что-то делать. Позвольте.
Ухватив Дж за плечи, Ордж оттащил напарника недалеко и стал с ним о чем-то совещаться, размахивая руками-ветками и распугивая редких птиц, устроивших гнездо на его макушке. Спустя две минуты, они вернулись.
– В результате кратковременного совещания, наше племя постановило, что эта поляна – закрытая территория для одноруких гуманоидопободных существ, – сказал Ордж, сохраняя на лице некое подобие торжественности, – поэтому, всех одноруких, находящихся в радиусе запрета надлежит уничтожить.
– Мило, – скривился Морокл, – это вы только что придумали?
– Ага. Мы вправе изменять законы племени как нам заблагорассудится. К тому же срубленных стволов всего три, а вас четверо, – Ордж посмотрел на Крюкова и едва заметно улыбнулся, – ты должен радоваться, гуманоид! Многих пыток тебе удалось избежать.
– Но вы сами меня привели на эту поляну! – воскликнул Крюков.
– Не отдам! Он – моя гарантия! – закричал Морокл.
– Ну и дела. – Сказала Лиз, просто так, чтоб не молчать.
– Вы не можете меня взять и убить!
– Почему? – спросил Ордж с вызовом.
– Ну, хотя бы потому… что меня разыскивает вся полиция Вселенной!
– Прям вся? – не поверил Дж, – а что же ты тогда делаешь на планете-тюрьме? Кто сюда попадает, того уже не разыскивают!
– Мозгами пораскинь. Где нас никто не будет искать? Как раз в тюрьме. Полицейским и в голову не придет, что мы добровольно отправились сюда, – рассудительно заметил Морокл.
Ордж оставался настороженным и недоверчивым:
– Раз вы такие знаменитые, почему я о вас ничего не слышал?
– Еще услышишь, – заверил Морокл, – убьете гуманоида, и услышите, я вам обещаю.
Ордж и Дж посмотрели на Крюкова. Тот и раньше не производил впечатления мужественного и отважного человека, а сейчас, без одной руки, голодный и ошарашенный, смотрелся хуже некуда.
– Нам нужно посовещаться, – сказал Ордж, – внеплановое, так сказать, совещание.
И, ухватив Дж за плечи, он пуще прежнего поволок его, но уже не на край поляны, а дальше – в ближайшие кусты.
Как только хохойцы скрылись из виду, Лиз решительно дернула Морокла за рукав:
– Бежим?
– Не все так просто, – зевнул Морокл, – во-первых, они за нами наблюдают. Посмотри вон на те кусты.
– А во-вторых?
– Что?
– Ты сказал "во-первых", значит, должно быть и "во-вторых".
– Вообще-то, я собирался оставить эффективные фразы на потом, но раз уж ты настаиваешь. Во-вторых – про ПИСку забыли?
– Да зачем мне здесь прописка? – вспылила Лиз.
Морокл деликатно поднял полы пиджака, и обнаружилось, что за его пояс заткнуты два небольших пистолетика.
– А у меня есть гранаты!
– Вот именно. Убежать от этих остолопов мы можем в любой момент. Но зачем? При надлежащей обработке, мы сможем узнать, где нам искать Хо.
– И то верно, – Лиз с восхищением уставилась на Морокла, – дорогой мой, ты самый лучший мужчина на свете! Как я могла не замечать этого раньше?
– Стараюсь.
Морокл скромно потупил взор. Потом повертел головой, осматривая окрестности:
– Угж пропал!
Крюков посмотрел по сторонам. И впрямь, мохнатого существа нигде не наблюдалось. На том месте, где он стоял несколько минут назад, трава была немного примята. И все.
– Вот тебе и верный товарищ, и друг, – хмыкнула Лиз, – я всегда подозревала, что он кинет тебя в самый ответственный момент. Никто не может быть так верен, как жена.
– Причем тут жена? – нахмурился Морокл, у которого мысли, в данный момент, работали в другом направлении, – Угж не мог просто так исчезнуть. Он решил найти выход самостоятельно.
– Будем молиться за него, – воздела руки к небу Лиз, – а не подумать ли нам, солнышко, о собственном выходе?
И в это время из кустов показались хохойцы. Подойдя ближе, Ордж начал говорить:
– Мы только что провели внеплановое совещание и решили оставить вас всех в живых до утра. А утром вы скажите нам, как вам удалось проникнуть сквозь охранные пароли и системы безопасности.
Несколько секунд Морокл переваривал услышанное. Потом сказал:
– Не выйдет, господа. Системы безопасности нам обойти не удастся.
– Но вы же как-то миновали их, раз попали к нам!
– Мы не миновали их, – сказал Морокл спокойно, – мы сквозь них прошли, нарушив и поломав. Думаю, те, кто отвечает за безопасность, в данную минуту решают, кто мы такие и что с нами делать.
Теперь несколько секунд молчали хохойцы. Ордж тяжело вздохнул:
– Тогда, я думаю, нам придется убить однорукого гуманоида. Против законов племени не пойдешь. Общественность не поймет.
– А никого убивать уже не надо, – развел руками Морокл, – у нас убежал четвертый. Осталось три. Все решено. Можете привязывать нас и поутру вести к Хо, чтобы поделиться добычей.
При упоминании имени Хо, хохойцы испуганно пригнули неотесанные головы и заозирались по сторонам.
– А откуда вы знаете о Хо? – свистящим шепотом поинтересовался Ордж.
– Мы не знаем, – помотал головой Морокл, – это я так, к слову сказал. Должен же быть на планете великий вождь, которому все должны приносить двадцать пять процентов от добычи, чтобы он никого жестоко не наказал.
– Тридцать три процента, – прошептал Ордж испуганно.
– Вот и я о том же, – кивнул Морокл, – ну так что? Уйдете еще на одно совещание, или решим все на месте?
Ордж открыл было рот, но в это время где-то неподалеку раздался шум, вроде как рухнуло дерево, и кто-то страшно заругался на знакомом наречии.
Лица хохойцев озарились счастливыми улыбками:
– Мы тут расставили несколько ловушек, специально для любопытных и животных. Похоже, ваш мохнатый друг ничего о них не знал, – сообщил Ордж, потирая ладони, – все-таки вас четверо. Поэтому придется поутру одного убить. А уж я решу, кого именно.
Остановившийся на Лиз взгляд маленьких кровавых глазок удивительно точно передал ход мыслей хохойца.
Лиз сдержанно промолчала.
Глава шестнадцатая, в которой узнают про Хо и про другие приятные мелочи.
Дж оказался настоящим работящим хохойцем.
Сначала он сбегал в джунгли, и, вернувшись, сообщил, что Угж болтается в сетке, которая, в свою очередь, привязана к очень высокой пальме, и выбраться у мохнатого существа нет никакой возможности. Затем, под чутким руководством Орджа были принесены и вкопаны в землю три ствола, к которым привязали лианами военнопленных.
Проще всего обошлись с Крюковым. Опасений он никаких не вызывал, тем более с отсутствующей левой рукой, поэтому перемотали его наспех, не удосужившись даже вытащить волшебный посох из-за пояса сзади, приняв за обычную дубинку.
Морокл тоже не сопротивлялся, в отличие от Лиз, которая, при желании, могла бы вогнать обоих хохойцев по пояс в землю одним-единственным ударом. Но, зная о поставленных задачах, она помахала руками для виду, набила Дж вторую шишку на макушке, потом сдалась и позволила себя примотать, то и дело жалуясь на то, что лианы впиваются в ее нежную женскую кожу.
Наконец, когда все было в некоторой степени улажено, Дж куда-то удалился, захватив с собой большую сетку, а Ордж уселся около шалашика, ковыряясь веткой в зубах и не сводя с пленников глаз.
День, тем временем, клонился к вечеру. Большое яркое солнце вот-вот должно было исчезнуть за макушками деревьев. Наползли откуда-то серые тучи, подул прохладный ветерок.
Первой не выдержала Лиз.
– Чего уставился? Женщин ни разу не видел, окаянный? – спросила она.
– Успокойся. У меня, как и у всякого хохойца нет век, поэтому я не могу моргать, а смотрю куда угодно подолгу, – ответил Ордж с едва заметной улыбкой, – и всего другого, о чем ты думаешь, тоже нет.
– А как же вы размножаетесь?
– Почкованием, – ответил Ордж, – у нас, если на то пошло, пола тоже нет, но бытует общее заблуждение, и нас почему-то называют мужскими именами.
– Понятно, – Лиз поелозила руками, – а где твой брат?
– Он пошел за дровами. По ночам здесь шатается множество разных тварей, которые любят хохойцев, но не любят огня, – поделился Ордж, – в том племени, где я жил, почти каждую ночь крылатые мускулуты утаскивали одного хохойца, а поутру мы находили только обглоданный скелет. Главной ошибкой того племени было неприятие огня. Они боялись сгореть. А вот быть съеденными они почему-то не боялись.
– То есть, разжигать костры ты сам придумал? – спросил Морокл.
– Вот именно.
– Верное решение.
– Благодарю. Я еще придумал расставлять ловушки с сетками, в которую попалось ваше существо, а в дальнейшем подумываю об ограждении территории плотно вкопанными один к одному стволами деревьев.
– Так это же забор! – воскликнул Морокл.
– Вот именно. Я у одного заключенного на фотографии видел! Полезное изобретение. Никто не сможет подобраться незамеченным.
– А пищу вы на огне готовите? – поинтересовался Морокл.
– Есть у нас кое-что из запасов… – Ордж поднялся и, заглянув в шалаш, стал ворошиться в траве. Видимо найдя там что-то, он радостно воскликнул, и обернулся, держа на вытянутой руке небольшую освежеванную тушку местного животного.
В это же время на поляну вышел Дж. На спине он нес полную хвороста сеть. Свалив дрова около шалаша, он принялся укладывать хворостины в характерное выгоревшее пятно.
– Сегодня у нас будет пир, посвященный первой крупной добыче! – сказала Ордж, присев на корточки рядом, – уложишь дрова, и сгоняй к Федоту, попроси штопор.
– К Федоту? – скривился Дж, – Федот запросит треть от добычи!
– Ничего. Их у нас целых четверо. Отдадим ему мохнатого, и скажем, что все такие. Пусть давится.
Недовольно ворча, Дж закончил укладывать хворост и скрылся среди деревьев. Ордж, вытащив из трещины в боку два неровных камня, стал выбивать искру. Получалось у него не очень. Точнее – из рук вон плохо. Искры выбивались мелкие, разлетались в сторону и никак не желали падать на хворост.
– Извини, пожалуйста, – вдруг сказал Морокл, да так, что все вздрогнули, – позволь спросить, а ты всегда так мучаешься, когда зажигаешь костер?
– Через раз, – пропыхтел Ордж, орудуя камнями, – иногда вообще не получается, и сидим голодными.
– А нельзя ли сходить к Хо, и попросить у него спичек?
– У Хо никто, никогда и ничего не может взять, – пропыхтел Ордж, – он живет один, и попасть к нему на прием очень трудно…
– А кто он вообще такой? – словно невзначай поинтересовался Морокл, – я слышал о Хо много интересного, но никогда о нем не рассказывал истинный хохоец.
Камни в руках Орджа чиркнули друг о дружку особенно удачно. Искорки пробежали по хворосту. Сухие ветки не замедлили затрещать и разгореться. Это существенно повысило настроение хохойцу:
– Хоть я и не люблю любознательных, но тебе, так и быть расскажу, – начал Ордж, откинувшись на траве, – Хо настоящий хохоец, но родился он не здесь, а прилетел всего несколько лет назад. Придя в джунгли, он сразу построил себе большой белокаменный дворец и стал жить на самом краю Великой Хохойской Пустыни.
Ордж замолчал. Морокл несколько секунд слушал, ожидая продолжения, потом поинтересовался:
– И это все?
– А вы что хотели? Чтобы я сочинил увлекательную историю о том, как Хо организовал банду, терроризировал население ближайших планет, а потом ушел на покой и теперь убивает всех, кто приблизиться к его дому ближе чем на километр? Нет, я такое нафантазировать не способен. Рассказываю все, как есть.
