Текст книги "Ни капли волшебства"

Автор книги: Александр Матюхин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 11 страниц)

Крюков подумал:

– А можно остаться?

– Нельзя. В таком случае мне тоже придется остаться, а я не имею ни малейшего желания! Ты проверил крепления?

С этими словами Морокл небрежным, и даже слегка оскорбительным жестом толкнул Крюкова ботинком в грудь.

"Эй" – хотел крикнуть Крюков, но перевернулся через голову и вывалился из самолета в объятия холодного ветра…

Глава десятая, в которой Крюков сохраняет надежду на спасение

Крюков открыл глаза.

Сделать это было непросто, но гораздо легче, чем пошевелить какой-нибудь конечностью или что-либо расслышать. Отбитые ноги, руки, грудь и задница (извините за суровость реализма) болели нещадно. В ушах гудело так, словно неподалеку кружилась целая самолетная дивизия.

Перед глазами все плыло и переливалось. Мутные картинки складывались в не менее мутные образы, затем стало понятно, что в непосредственной близости от Крюкова стоит на корточках давний знакомый страховой агент и снимает с плеч рюкзак, из недр которого раскинулся позади Морокловой спины ярко-желтый парашют. А еще пахло чем-то горелым. И от земли, к которой Крюков крепко приложился щекой и животом, дышало жаром.

Увидев, что Крюков открыл глаза, Морокл усмехнулся:

– Господин Крюков! Позвольте поздравить вас с первым парашютным прыжком! Как видите, все закончилось удачно.

– Я ниео не слоал? – спросил Крюков, плохо ворочая языком и нижней челюстью.

Морокл нахмурился:

– Приземляться надо было лучше. Мы чуть было не угодили в самый настоящий эпицентр пожара!

Крюков попробовал пошевелить руками и обнаружил, что руки все еще подвластны его воле. Вскоре выяснилось, что ноги тоже на месте. Ворочая головой, Крюков сел на корточки и тоже стал стягивать парашют. Полета он совсем не помнил. Только смутные образы. Кусочки неба, кусочки стремительно приближающейся черной земли, кусочки Лиз и Морокла, мелькавшие перед взором. Вспомнил он, как слышал, что Морокл кричал: "Дергай за кольцо!", но вот как дергал не помнил. А затем все погрузилось в темноту и выплыло только сейчас.

– А где Лиз? – спросил он, оглядываясь.

Пространство вокруг закрыло черной пеленой дыма, поднимающего с земли. Обозримые участки были выжжены дотла. Кое-где проглядывались чудом сохранившиеся остатки травы, неподалеку, выгоревшей кучей, валялись какие-то доски.

– Унесло туда, – махнул рукой Морокл, – наверное, нам надо быстрее освобождаться от парашютов и уходить отсюда. Если мы на вражеской территории, значит, есть надежда найти двери на Гавасайу. Честно говоря, эта планета мне совсем не нравится.

– Скоро она взорвется.

– Так будет лучше для всех. Жаль, что не успел застраховать побольше тупых солдафонов!

– У тебя еще будет шанс! – из дыма вдруг показалась Лиз. Следом за ней шли экипированные в военную форму люди с ружьями наперевес. Форма совсем не походила на форму недавних знакомых. Значит, все-таки успели долететь до вражеской территории.

Морокл, судя по всему, пришел к похожему выводу. Радостно всплеснув руками, он вскочил на ноги и поспешил к вооруженным людям:

– Как я рад господа! Как я рад, что мне не пришлось искать вас посреди царящего разрушения и хаоса! Во имя славного генерала Зюдова! Само провидение привело вас ко мне!

Подбежав к оторопевшему солдату, Морокл принялся ожесточенно трясти его руку с ружьем:

– Как здоровье? Так себе? Ну, это ничего! Именно для этого я сюда и прилетел! Лиз, как дела? Приземлилась нормально? Они встретили тебя гостеприимно?

Лиз ошеломленно кивнула.

– Вот и хорошо. А теперь, господа военные, отведите меня к вашему генералу немедленно. Вы же знаете о том, что планета вот-вот взорвется? Надо торопиться!

Военные, которых насчитывалось без малого человек шесть, с любопытством смотрели на потрепанного страхового агента с волочившимся за спиной распахнутым парашютом. Потом один из них сказал:

– Мы увидели падающий вражеский самолет и направились на разведку. Потом наткнулись вот на эту женщину. Теперь на вас. Но вы же не военные.

– Логика! – изрек Морокл уважительно, – мы, посланцы с мирной планеты, нечаянно угодили в лапы террористов, но успели угнать их самолет и таким образом добраться до вас, понимаете?

– С какой целью? – подозрительно осведомился один, – вокруг идет война! Мы выжигаем свободные пространства, чтобы они не достались врагу после взрыва. Уж не торговать ли вы приехали? Или мародерствовать?

Ружья гневно взметнулись вверх.

– Мы паломники! – воздел руки к небу Морокл, – всего лишь мирные паломники с разных планет! Проводим хождение по историческим землям вселенной!

– Какая же это историческая земля?

– Когда она взорвется, будет что показать на фотографиях потомкам, – отозвался Морокл, – мы бы хотели мирно прошествовать до дверей-порталов, ведущих на планету Гавасайя и продолжить свое путешествие подальше отсюда.

– Только что ты сказал, что вы посланцы с мирных планет! – нахмурился один из военных, – а теперь утверждаешь, что паломник! Скорее всего, ты наглый лжец!

– Но нам действительно нужно на Гавасайу, – заметил Морокл, – видите, у нас нет ни оружия, ни других шпионских прибамбасов! В конце концов, откуда вам вообще знать, что мы прилетели на вражеском самолете?

Шесть пар военных глаз уставились на желты парашют за спиной Морокла. Лиз едва заметно усмехнулась. Красноречие Морокла, каким бы бесконечным оно не казалось, тоже имело свой предел.

– Тогда последний вопрос, – выдохнул страховой агент, – в какую сторону двери-порталы?

– Налево.

– Спасибо. – Небрежным движением Морокл снял со спины рюкзак, медленно, словно позируя перед военными, положил его на землю… и бросился в пелену дыма со всех ног.

Не раздумывая, Крюков побежал следом. За тот недолгий промежуток времени, что Крюков находился рядом с Мороклом, он успел усвоить одно железное правило: никогда не теряй страхового агента из виду. Правда, в этой ситуации следовать правилу не представлялось возможным. Черный дым поглотил Крюкова, отрезав от видимости вокруг приличный кусок. За спиной кто-то удивленно вскрикнул. Раздался ряд сухих выстрелов. И в спину злобно засопели, догоняя.

– Не дамся! – пискнул Крюков и ускорил бег.

Бежать в дыму было, признаться на чистоту, страшновато. Никогда не знаешь. Куда выскочишь в следующий момент. Но оглядываться через плечо было еще страшнее. Морокл исчез. В каком направлении бежать тоже не совсем понятно… да еще и на планете, которая вот-вот взорвется.

Неожиданно чья-то рука, вынырнувшая из темноты, ухватила его за воротник и потащила на себя.

– Эй!

– Тсс! – темнота расступилась и открыла Крюкову лицо Морокла, – где Лиз?

– Тута я, – из-за спины выскользнула Лиз собственной персоной, – дорогой, ты беспокоишься обо мне? Значит, в тебе еще сохранились те самые теплые чувства?

– Не совсем что бы, – закашлялся Морокл, – бежим сюда. В дыму солдаты нас не заметят.

– А ты уверен, что мы бежим… налево?

– Мой профессиональный нюх меня еще никогда не подводил! – изрек Морокл торжественно, – к тому же сквозь дым я отчетливо вижу как минимум две двери портала.

Лиз прищурилась:

– А лично я сквозь дым ничего не вижу.

– А у меня глаза слезятся.

Лиз с Мороклом посмотрели на Крюкова.

– Значит, не врут ученики, – задумчиво произнесла Лиз, – люди действительно самые хлипкие существа во Вселенной.

– Не забывай про гарбунклов, – напомнил Морокл.

– Они беспозвоночные!

– Эй вы там! Стоять, а то стрелять будем!

В дыму зашевелились хорошо вооруженные тени.

– Бежим, – шепнул Морокл и сорвался с места.

– Опять бежать! – закатил слезящиеся глаза Крюков, но больше ничего не оставалось. Позади раздались первые выстрелы, – я не вижу никаких двере!

– Вон же они, вон! – Морокл указал пальцем куда-то вперед.

И в этот миг они выскочили из дыма на ровную, почти не обгоревшую площадь. Под ногами чудесным образом возникли пучки не тронутой огнем зеленой травы. В центре поляны росли два карликовых деревца, и даже кое-где можно было углядеть желтый листок. Около деревьев стояли два солдата с молотками. У их ног лежали плоские доски. Один из солдат держал доску в воздухе и пытался заколотить в нее гвоздь.

– Стоять! – рявкнул Морокл, не замедляя шага.

Рука с молотком в замахе замерла. Солдаты повернулись в сторону неожиданно возникших персонажей. Тот, который намеревался прибить доску, что-то протестующее замычал – во рту его торчали шляпками наружу гвозди.

– Именем страхового агента Эдуарда Ф. Морокла я требую остановиться! Это единственная дверь на Гавасайу! – подобно шару для боулинга Морокл врезался в солдат и раскидал их в стороны, – быстрее! Сзади солдаты!

Словно в подтверждение его слов за спиной Крюкова раздались выстрелы. В непосредственной близости от его уха просвистела пуля. Крюков подался вперед и зацепился ногой за раскиданные доски. Краем глаза он усел заметить, что Морокл делает шаг вперед и наполовину исчезает в неожиданно заискрившимся воздухе. Отчаянно силясь сохранить равновесие, Крюков замахал руками, сделал несколько шагов вперед и провалился в темноту, последовавшую следом за ослепительно-яркой вспышкой света…

Часть вторая. Неприятности завершаются

Глава одиннадцатая, в которой происходит таинственное исчезновение

Песок под ногами был мягким, белого сахарного цвета. Воздух вокруг оказался пропитан вязким, густым ароматом, и к тому же светился серебристым цветом, что придавало местности слегка загадочный вид.

На короткое мгновение Крюкову показалось, что угодил он в самый центр гигантского стакана киселя с сахаром. Но нет. Вроде, планета какая-то…

Из двери-портала они вышли на краю леса. По бокам еще высились редкие деревья с густыми разноцветными шапками листьев, но впереди вдоль покрытой песком дороги росли разве что карликовые деревца и всевозможные кустики. Еще дальше можно было разглядеть кирпичные крыши домов.

– Где мы были? – ощупывая себя, поинтересовался Крюков. Ему показалось, что с момента, когда он упал в неизвестность, до момента, когда вывалился здесь, прошло не больше секунды. Правда, еще Крюков смутно помнил, что в состоянии странной невесомости вновь разлетелся на миллиарды малюсеньких осколков, а сейчас собрался вновь…

– Путь до Гавасайи оказался намного короче, и мы совсем не успели поговорить в Неизвестности, – отозвался Морокл. Его лицо сохранило следы дыма, а от пиджака ощутимо попахивало костром. Сам Крюков наверняка выглядел не намного лучше.

– Мы успели как раз вовремя, – рядом показалась Лиз, вся в копоти, но чрезвычайно довольная, – краем своего милого ушка я услышала, как один из солдат кричал, что планета взорвется через пару минут.

– Тогда не стоит опасаться, что они полезут следом за нами сюда, – подытожил Морокл, – как замечательно все складывается! И где же мы вышли?

– Средневековье какое-то, – проворчал Крюков, оглядывая себя. После путешествия сквозь Неизвестность у него складывалось навязчивое ощущение, что какие-то части тела приросли не к тому месту, куда следовало бы. С ногами, вроде бы, все было в порядке. С животом тоже. Поморгав, чтобы унять головокружение, Крюков посмотрел на свои руки.

– Милое местечко, – улыбнулась Лиз, – я определенно бывала здесь раньше… о, боже! Ну, конечно! Эдик! Помнишь вон те самые кусты, в которых мы с тобой…

– Отлично помню, – проскрежетал зубами Морокл, отряхивающий с плеч капельки серебристого воздуха и сажу.

– …страховали незадачливого жителя Гавасайи, – закончила Лиз, – в те славные времена ты не обходился так грубо со своей голубкой Элизабет!

– В то время я еще не подозревал, что у моей голубки Элизабет четверо детей от разных существ!

– Как молоды мы были! – в порыве чувств Лиз сжала Морокла в крепких объятиях. По местности пронесся отчетливый хруст костей.

Морокл закашлялся и ожесточенно замахал руками, пытаясь вырваться из сильнейшей хватки.

– Морокл? – между тем спросил Крюков, чувствуя, что начинает дрожать, – Морокл, сколько мне осталось до… ну, гм, смерти?

Страховой агент, вырвавшийся из объятий, попытался вернуть себе невозмутимый вид, прилизал растрепанные волосы, выудил из кармана пиджака часы на золотой цепочке и посмотрел на циферблат:

– Ровно два дня и восемнадцать с половиной часов. Хм, как быстро летит время… А что?

– У меня левая рука пропала.

– То есть как, пропала?

Крюков поднял вверх левую руку. Кисть на ней отсутствовала, словно кто-то аккуратно срезал ее хирургическим ножом (или иным инопланетным оружием). На месте разреза, правда, не осталось даже шрама. Словно рука всю жизнь такая и росла – без кисти.

– Не нравятся мне эти ваши путешествия в Неизвестности, – голос Алексея совсем по детски дрогнул, – верните мою руку на место!

– Никогда такого не видела! – заинтересовалась Лиз, – может, это болезнь какая-то? Может, она заразна? Отойду-ка я!

– А ты левша? – спросил Морокл, внимательно осматривая ущербную руку.

– Нет.

– Тогда в чем проблема? Кушать сможешь, оружие держать тоже.

– Оружие? Ты говоришь так, словно всю жизнь осматриваешь ампутированные конечности. Что происходит?

– Не кипятись, – успокоил Морокл, – все дело в Предрешении.

– Чего?

Морокл шумно выдохнул носом.

– Я тоже не знаю, что такое Предрешение, – сказала Лиз, – если от этого вашего Предрешения руки отваливаются, то, чур, меня в такие игры не впутывать!

– А еще говорят, что земляне – высший разум! Как бы не так. – Морокл погрозил кому-то кулаком, – в общем, представь себе, чтобы было бы, если бы яблоки заранее знали, что их съедят, к примеру, через пару дней.

– Можно подумать, у них есть выбор, – пожал плечами Крюков, – будут себе расти дальше…

– Может, ваши, земные яблоки и росли бы себе дальше, а вот яблоки с планеты Ойлохо, разум которых, как ты знаешь, является вторым разумом во Вселенной…

– Я не знаю…

– Так вот, эти яблоки обладают даром предвидения будущего. И в связи с этим нашли верное решение проблемы с садоводами-любителями. За день до того, как их должны срывать, яблоки гниют и осыпаются. По их вероисповеданию, способ гнилого самоубийства отправляет яблоки прямо на небеса. А те, кто подвергся обрыву и поеданию, вообще никуда не попадают. Понятно?

– Не совсем, – признался Крюков, который не понял ничего.

– Предрешение – это когда твой организм, зная о своей скорой смерти, начинает исчезать. Растворяться. Уничтожать самого себя. Примерно так же, как яблоки.

– Его кисть сгнила? – захохотала Лиз, – ничего более оригинального в жизни не видела! Гниющая кисть! Господа, да с вами в тысячу раз интереснее, чем грабить случайных прохожих в переулке Центрополиса и вываливаться из падающего самолета! Там я ни разу не встречала гниющих существ! Бывали пару раз жители Склизняка, но, сами понимаете, они по своему строению такие, что при первом подозрительном шорохе сгнивают заживо. Но чтоб земляне?! Да еще по кусочкам?! Умора, одним словом.

– Его кисть исчезла, – сухо поправил Морокл, – кстати, именно поэтому люди не знают точной даты своей смерти. Иначе они все давно бы уже исчезли.

– Это получается, что я и сам скоро исчезну? – схватился за сердце Крюков.

– Ну. Я бы не стал торопить события, – сказал Морокл голосом палача, замахивающегося топором, – все мы умрем когда-нибудь. Сначала исчезнут твои ноги, потом, вероятно, вторая рука, потом и все остальное. Но до этого еще почти три дня. Если поторопимся…

– А я бы посмотрела на исчезновение, – сказала Лиз, – можно зайти в магазин и купить цифровую камеру. Представляете? Новый фильм ужасов – исчезновение по кусочкам? Зрители будут ломиться в кинотеатры!

Крюков, почувствовав, что ему становиться совсем плохо, аккуратно присел в зеленую траву, около тропинки. Надо хорошенько отдышаться. Столько событий за несколько галактических дней! Для человека, который последние десять лет ведет размеренный образ жизни работа-отдых-работа, накатившие приключения походили на неожиданно обрушившийся на голову ураган. Сидеть было неудобно. В грудь что-то давило. Расстегнув изрядно помятый пиджак (от которого тоже пахло пожарищем), Крюков увидел кончик волшебной дубинки, про которую совсем забыл. И ведь не вывалилась, не потерялась по дороге…

– Между прочим, – с самым серьезным видом, который вообще может быть у существа с такой внешностью, сказала Лиз. – Однорукие гуманоиды водятся на планете Обливион. А на Дайрусе одноруким доверяют разносить пиццу. Тоже очень хорошая работа.

– Лиз, заткнись! – одернул Морокл, – если умрет человек, то и мне недолго останется. Полицейские перевернут все галактики, разыскивая нас. Мы ускользнули от них уже два раза! Третьего нам не простят.

– Если ты умрешь, мои детишки устроят самый шикарный пир во Вселенной! – сказала Лиз, – как ты думаешь, ради такого стоит тебя укокошить?

– Тогда ты не получишь денег.

– Кстати! – подвигала бровями Лиз, – давай деньги, как договаривались. Или ты думал, что во время путешествия по планетам я обо всем забыла? Может, я и стукнулась головой, когда упала с самолета и надышалась дыма, но я еще не потеряла память! Где деньги, киса?

– У меня их нет, – пожал плечами Морокл.

– То есть?

– У меня нет денег. По-крайней мере сейчас. Личный капитал лежит в сберегательном банке одной далекой планеты, и код к доступу знаю один я.

– То есть?! – в голосе Лиз прозвучали столь холодные нотки, что Крюков почувствовал холод даже сквозь одежду, – а те деньги, которые ты пачками собирал у военных, страхуя их падшие души? Куда делись они?

– Прямым ходом отправились в сберегательный банк. Я, как частный предприниматель, очень редко общаюсь с наличными, – лучезарно улыбнулся Морокл, не предпринимая никаких попыток к бегству, хотя в его ситуации это было бы лучшим выходом из ситуации.

Лиз задумчиво хрустнула кулаками. Ее огромный силуэт загородил небольшое светило. Морокл скрылся в тени

– Не мог бы ты повторить? – слова Лиз сочились ядом. Еще секунда – и поляна окропится кровью.

– С удовольствием. – Кивнул Морокл, все также мило улыбаясь. Крюков подумал, что для страхового агента путешествие в Неизвестности не прошло даром. Кажется, он попросту сошел с ума, – кое-что, Лиз, в этом мире подчиняется законам физики. А кое-что – законам химии. Но есть еще и другие законы – человеческие. Смотри.

Он хлопнул в ладоши. Где-то в лесу что-то со скрипом распахнулось. Из воздуха выкатился Угж, сжимающий в руке небольшую книжку, обтянутую черной кожей.

– Это свод Вселенских законов, – сказал Морокл, с благодарным кивком принимая книгу, – и в ней указано, что все, кто вступает в контакт с беглыми преступниками, автоматически попадают под ту же статью, и их ждет точно такое же наказание. Ты помогла нам сбежать, Лиз. Мало того, ты не задержала нас на планете Солдаввон-Унд-Генерал! И теперь тебя тоже разыскивает полиция.

Морокл раскрыл книгу на нужной странице и протянул ее Лиз. Женщина внимательно вчиталась в строчки, шевеля губами. По ее могучему лбу пробежали глубокие морщины.

– В свое время я тоже попался на эту удочку, и теперь здесь, – хмыкнул Морокл, – не хотел тебя огорчать. Мы скованы одной цепью, дорогая моя.

– Связаны одной целью, – добавил Крюков со знанием дела.

– Предупреждать надо, – сникла Лиз, захлопывая книгу.

Угж ловко взял свод законов из ее рук, и исчез.

– Ты в порядке, Алексей? – Морокл склонился над Крюковым, одобрительно похлопав его по плечу.

– Никогда раньше не терял руку, – ответил Крюков уныло, – а в целом…

Лиз послюнявила палец и посмотрела на небо. По ее лбу пробежали еще более глубокие морщины:

– Раз уж мне выпала честь идти с вами, господа, думаю, следует поторопиться и выйти в город до наступления темноты. Если мне не изменяет память, в лесах Гавасайи водится всевозможная нечисть. Страховых агентов с планеты Краблсс они особенно любят.

– А на счет женщин убийц с Бредуина ты ничего не слышала? – огрызнулся Морокл, – пошли. Я вижу впереди крыши домов.

– А я дымок от труб, – подтвердила Лиз.

– Средневековье, – вынес вердикт Крюков, поднимаясь с травы. Путешествовать по мирам ему не нравилось все больше и больше. Если раньше все это с большой натяжкой представлялось какой-никакой экзотикой (вроде незабываемой поездки в Египет, где он с семьей чуть не перевернулся на автобусе), то сейчас он устал, продрог, проголодался и лишился руки. Не говоря уже о том, что ему сильно не хватало жены и сына. Особенно жены. Что там говорить? Даже верному лохматому сенбернару Фреду он был бы сейчас рад… ну, почти рад.

– А зачем нам вообще понадобилось лететь на Гавасайу? Разве мы ищем не заключенного?

Лиз, шедшая впереди всех, посмотрела на Крюкова через плечо слегка удивленным взглядом:

– Нам нужно купить хотя бы парочку лазеров, огнеметов и осколочных гранат!

– Простите… осколочных гранат? Мы вроде собирались лететь к заключенному Хо? Разве узники не сидят в космических тюрьмах, которые охраняют киборги-полицейские, вроде тех одноруких?

Лиз выразительно посмотрела на Морокла:

– Твой друг ни разу не встречался с заключенным хохойцем?

– Я здесь не причем, – отвел глаза Морокл, – я всего лишь хотел застраховать его падшую душу от попадания в Ад и дать пару полезных советов.

– Один совет, – уточнил Крюков.

– Земляне такие симпатяги! – Лиз показала Крюкову большой палец, – только совершенно не ориентируются во Вселенной. Скажи мне, Алексей, разве может обычный заключенный быть одновременно одним из влиятельнейших существ мира сего? Даже если его, допустим, будут охранять мифические киборги-полицейские?

– От вас, инопланетян, всего можно ожидать, – слегка сконфузился Крюков.

– В данной ситуации инопланетянин – ты, – заметил Морокл, – местные жители не очень привыкли к гуманоидам вроде нас, но если ты не станешь совать нос в чужие дела, угонять их скакунов и насиловать, то тебя не тронут.

– Скакунов насиловать?! У меня жена есть.

– У меня тоже была, – хихикнул Морокл.

– То есть?!

Лиз резко остановилась и посмотрела на Морокла взглядом вольт, эдак, на сто тысяч. Именитый страховой агент при этом взгляде весь как-то ссутулился, вжал голову в плечи и, видимо, приготовился защищаться:

– Да была тут одна… я давно хотел тебе сказать… еще до свадьбы… честное краблсское!

– Зеленая такая с куцым хвостом? – нахмурила одну-единственную жгуче-зеленую бровь Лиз.

– Нет. Черноволосая и с ластами.

– Русалка что ли?

Морокл многозначительно промолчал.

– О, боги! Ты изменял мне с русалкой?!

– Всего пару раз… я удил рыбу на рассвете, а там она… ты же знаешь, какие обольстительные эти русалки. Им бы только кого-нибудь под воду утащить, – на лице Морокла возникло выражение, словно он вспомнил о чем-то поистине приятном. Быстро опомнившись, он добавил, – я даже не знал тебя тогда!

– Какая разница?! – взревела Лиз, – ты мог хотя бы предположить, что когда-нибудь женишься! А как говорить новой супруге, что провел ночь с русалкой?

– Две ночи… тем более, что я как раз и не рассказал. Ты уже не моя жена.

– Не важно! Это ты ушел от меня, а не наоборот!

– Хочу напомнить, дорогая, что я застал тебя с четырьмя!

– Что для меня четверо?! Они хотя бы не были русалками!

– Еще бы и с русалками!!

Крюков схватился за голову. Перепалка бывших супругов грозила перерасти в активные боевые действия по всем фронтам. По-крайней мере, кое-кого из них двоих точно собирались хорошенько помять.

– Господа!

– …а еще муж назывался! Да я если б знала…

– … а твои ухажеры? Видал я твоих ухажеров! Сейчас как дам посохом, волшебным! Леша, дай мне эту чертову дубинку!

– Господа! Может, хватит, а?

– …да я тебе сейчас… что?

Лиз посмотрела мутным взглядом разъяренного быка на Крюкова. Зажатый в ее руках Морокл, болтающий в воздухе ногами, тоже.

– Господа. Я думаю, у нас не так уж и много времени, чтобы решать свои личные проблемы. Давайте потерпим дня три? А потом я обещаю, что не буду встревать ни в одну вашу ссору.

Лиз посмотрела на Морокла, хорошенько его встряхнула и поставила около себя:

– А еще бывший муж называется.

– Я к вам, дорогая, в мужья не набивался, – попытался сохранить достоинство Морокл. Однако помятый костюм и видимые следы испуга на лице портили общее впечатление.

– Пойдемте дальше. Вон первые домики.

Несколько минут спустя они вышли к небольшой деревне. Мягкий песок под ногами затвердел, стал похож на упругий асфальт золотистого цвета. Тягучий воздух развеялся, вытесненный легким ветерком, приносящим весьма аппетитные запахи. Вдоль дороги потянулись первые дома, ладно сложенные из кирпича. Из труб почти на всех крышах вился дымок. Показались первые прохожие.

Действительно, к гуманоидной расе здесь не шибко привыкли. Местные жители походили на медуз, с глазами на тонких стебельках и отдаленно похожих на человеческие руки щупальцах. После себя на асфальте жители оставляли влажные следы, которые высыхали спустя пару минут.

– Куда мы направляемся?

– Ищем, где можно поесть, – ответил Морокл, – я не ел с тех пор, как собирался лететь к тебе. Много времени прошло, хм.

– Почти три дня, по вашим меркам, – Крюков оглядывался по сторонам.

Местные встречали шедших подозрительными взглядами, вращали глазами, а по их телу пробегала волнистая рябь.

– Кажется, нам не очень рады.

– Еще бы. Если ты так будешь пялиться вон на ту особу, то она обвинит тебя в изнасиловании. А за это полагается смертная казнь.

– Это женщина? – удивился Крюков, быстро отводя взгляд.

– У гавасайцев нет разделения полов. Любая оплодотворенная особь делится на две себе подобных. Потом еще на две. И так далее.

– Любопытная деталь, – заметил Морокл, – гавасайцы не заполонили всю вселенную только благодаря тому, что им запретили глазеть друг на друга больше двух раз в десять лет. Поэтому здесь так жестко с изнасилованиями.

– Понятно, – дабы не провоцировать местных жителей, Крюков перевел взгляд на блестящие вывески, развешанные над входами в различные заведения. Как и во всех уголках вселенной, реклама здесь являлась двигателем торговли.

Около дверей небольшого домика стоял железный щит, на котором яркими буквами было написано: "Туалет, только для иностранцев".

– Эй?

– Что-то случилось? – остановился Морокл.

– Я прочитал эту вывеску!

– И что?

– Но там же надпись… не по-русски.

– С тобой всегда так трудно? – осведомилась Лиз, – как ты умудрился жениться и нарожать детей?

– Я не рожал.

– А кто рожал?

– Ммм… жена.

– У вас рожает жена?! – поморщилась Лиз, – дела еще более плохи, чем я предполагала.

– Я спрашивал про надпись.

– Все дело в эффекте привыкания профессора фон Поппа, – пояснил Морокл, – любой организм, находящийся в ином мире продолжительное время старается выжить в незнакомых условиях. А как это сделать? Правильно! Приспособиться к окружающему миру. Сначала ты автоматически привыкаешь к межгалактическому языку, потом сможешь есть их пищу, затем видишь двери-порталы, ну а потом… впрочем, тебе еще рано.

– Ну-ка, братишка, прочитай, что написано вон на том огромном плакате над дверьми? – ткнула пальцем Лиз.

– Одну секунду… "Бар "Георгиз и ко"! Выпивка, закуска, горячая еда и спальня в одном помещении! Спешите посетить! Цены не кусаются".

– Молодца! – Лиз одобрительно хлопнула Крюкова по плечу, едва не вогнав его в асфальт по колено, – идем туда немедленно! Надеюсь, нам удастся связаться с Георгизом!

– Что за Георгиз? – насторожился Морокл.

– А. Мой бывший ухажер. Так, мимолетное экзотическое увлечение. Он оказался слишком слабонервным. Стоило мне съесть на его глазах кожелапого осьминога, как он сообщил, что между нами ничего быть не может. А потом его стошнило прямо на столик.

– Ухажер? Но ведь гавасайцы…

– Он не гавасайец. Он с планеты Огрион. А здесь у него целая сеть баров и мелких магазинов для иностранцев. Торговля в разных уголках вселенной – это главный конек огрионцев. Интересно, как сейчас выглядит Георгиз? Раньше он был таким лопотулечкой.

– Может, пойдем в другой бар? – холодным голосом спросил Морокл.

– Я голоден, – сказал Крюков, – и мне не терпится что-нибудь пожевать.

– Молодца! – снова похвалила Лиз.

– На что нам сдался твой Георгиз? Мы ищем оружие, или собираемся набить животы? – поинтересовался Морокл.

– Животы, – отозвалась Лиз, – тем более что Георгиз, по совместительству, заведует местными магазинами легкого боевого оружия. Здесь все торгуют оружием, – обратилась она к Крюкову, – каждый второй имеет в подвале целый арсенал. Одно время гавасайцы собирались покорить галактику, в которой живут, но потом обнаружили, что в их галактике больше нет планет с разумными формами жизни, а все остальные давно завоеваны. Теперь вот уже двести лет они распродают весь арсенал. Очень выгодно для тех, кто хочет создать небольшую мобильную армию за небольшие деньги.

– Впечатляет, – заметил Крюков, – кстати о деньгах. На что мы собираемся покупать еду и оружие?

– Спроси у своего страхового агента. Я поговорю с Георгизом, но ничего конкретно не обещаю.

– А кто сказал, что у меня совсем нет денег? – взвился Морокл.

– Тогда давай их сюда, – протянула руку Лиз.

– Их не так много.

– Все равно давай. Ты не знаешь Георгиза, а я знаю. Его можно уболтать, особенно если он не будет знать цель нашего путешествия. Поэтому держите рот на замке. Оба.

Морокл, собирающийся было что-то сказать, закрыл рот, вытащил из кармана пару смятых купюр и отдал в распоряжение Лиз. Женщина-киллер довольно убрала их за пазуху в то самое место, куда обычно кладут деньги женщины. Чтоб никто не стащил.

– Зайдите в бар и поищите столик. Если Георгиза нет здесь, я попробую с ним созвониться.

– Очень на это надеюсь, – процедил Морокл.

Лиз же не обратила на страхового агента внимания, первой открыла дверь бара и зашла внутрь.

Изнутри полилась приятная мелодичная музыка. Задвигались какие-то неприметные тени.

– Вот они – женщины! – вздохнул Морокл, и последовал за Лиз.

Крюков заспешил следом.

Глава двенадцатая, в которой почти закупают оружие.

Похоже, музыка являлась единственной приятной вещью в баре Георгиза. Не успели двери за спиной Крюкова закрыться, как он погрузился в облако отвратительной вони, голубые клубы табачного (и не только) дыма и не слишком жизнерадостные объятия посетителей.

Различить что-либо вокруг было чрезвычайно сложно. Где-то пили. Где-то играли в карты, где-то спали лицом в тарелках или же в окружении пустых бокалов и бутылок. У барной стойки столпилось огромное количество народа. Запыхавшийся бармен разливал желающим бурую жидкость, не особо церемонясь, если промахивался мимо дрожащего стакана.

Расталкивая кишащую толпу, Лиз направилась прямиком туда.

Крюков с Мороклом, потоптавшись на месте, приметили почти пустой столик. Подойдя ближе, Морокл брезгливо скинул со стола на пол спящего гуманоида, сгреб бутылки, и присел на краешек стула. По лицу его блуждало выражение неописуемой брезгливости, словно он поздно обнаружил в тюбике с зубной пастой жирного слизняка.