Текст книги "Игры богов(СИ)"

Автор книги: Александр Абердин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 50 (всего у книги 60 страниц)

– Пьянчуга, за такой знатный удар с меня не двести, а все триста бочек королевского кармеля. – Приподнимаясь на локте он слабо взмахнул рукой в знак того, что поединок окончен, и спросил – Сволочуга, ты почему не сдох от моего последнего удара? Я ж тебе челюсть, гад, сломал и будь ты нормальным кровососом, Ксанос, тебя полагалось добровольно лечь в гроб на неделю, а то и на все две.

Помогая своему королю подняться на ноги, лорд Ксанос подвигал уже начавшей срастаться челюстью, обнял его и сказал:

– Так ты меня и вырубил, Дух, считай секунд на десять выключил, просто благодаря тебе, дружище, я научился действовать на автомате. Но, послушай, ты, гнусное эльдарское отродье, ты же должен был вот-вот крылья свесить, тебя же всего шатало, как ты смог так врезать меня по рёбрам? Шесть штук, зараза, сломал. Хорошо, что мы, кровососы, дышим совсем не так, как вы, чёртовы эльдары.

Опираясь на плечо друга, ноги которого хотя и подрагивали, но всё же не разъезжались во все стороны, Сардон честно ответил:

– Кси, мне пришлось пустить в ход силу Сердца Земли. Всю, я ведь действительно выдохся, но, как ты понимаешь, только как эльдар.

– Ты не брешешь? – Обрадовано спросил лорд Ксанос – Я ведь дрался с тобой, как простой кровосос и только перед твоим последним ударом включился, как мардофеньяре. Выходит, что мы, люди, теперь действительно ровня вам, эльфам.

Король Сардон улыбнулся и воскликнул:

– Но-но, зубастый, попридержи язык! Разве было такое, чтобы Дух врал своим друзьям? – Хлопая друга по спине он прибавил – Да, парень, теперь не много найдётся эльдаров, которые смогут драться с тобой на равных. Увы, но лично я никогда не отличался какой-то особой силой, хотя и не считаю себя слабаком, но всё же буду сильнее многих эльдаров и сильнее меня лишь Алмарон и ещё несколько ребят, а если точнее, то его старшие братья.

Они отошли в сторону и стали наблюдать за тем, как сражаются их друзья. Для двоих, короля Алмарона и Патриарха Артаноса поединок тоже, можно сказать, окончился. Упершись друг в друга лбами, стоя на подгибающихся ногах, они из последних сил наносили слабые удары по корпусу. У них даже не хватало сил на то, чтобы сжать пальцы в кулак и это были просто шлепки. И один, и другой задолго до этого включились на полную мощность и потому их поединок был особенно ожесточённым, о чём можно было судить по изрытому ногами дёрну вокруг них. Зато Король Николас и лорд Лергус дрались с прежней энергией. Один, как вампир, а второй, как мардофеньяре, но при этом куда больше полагались на технику и ловкость, нежели на силу. После очередной сшибки, в которой их руки и ноги мелькали с такой быстротой, что их почти не было видно, они оба взглянули на двух битюгов, решивших продемонстрировать друг другу всю свою силищу, подошли поближе и растащили их в разные стороны, после чего, обменявшись улыбками, подняли правые руки противников вверх, а лорд Лергус громко крикнул:

– Ничья! Если оставить их, то они будут стоять так, пока не свалятся, но и свалившись продолжат царапаться, ведь это король Алмарон и лорд Артанос! Если у кого-то на этот счёт есть другое мнение, то я предлагаю ему после того, как эти парни малость очухаются, сразиться с ними и доказать, что они слабаки.

Желающих оспорить это утверждение не нашлось и потому король и старейший житель Сайквалинны подошли друг к другу и обнялись. Силы быстро возвращались к ним и вскоре они уже куда более твёрдой походкой направились к Сардону и Ксаносу, чтобы рухнуть на траву. Сила силой, но они избили друг друга так, что и злейшему врагу не пожелаешь Лорд Артанос застонал и сказал морщась от боли:

– Будь я проклят, Ведьмак, если мне захочется ещё раз драться с тобой так тупо, пытаясь взять тебя только на силу.

– Да, я лучше сам застрелюсь, Тролль, чем получать от тебя по башке. – Ответил ему король – Давай лучше в следующий раз я подвалю к твоему замку, как все приличные ниндзя, заброшу в твоё окно приглашение на бой и мы подерёмся по-умному. Кстати, корона твоя, у меня их с полсотни, а вот железки я тебе не отдам. Мечом ещё могу пожертвовать, но только не сикилом. Он у меня один и мне его подарил Сардина. Это сикил его матери.

Патриарх шумно выдохнул воздух и ответил переворачиваясь со спины на живот, чтобы ему было лучше видно поединок:

– Договорились, Ведьмак. Можешь приходить когда угодно, я буду с нетерпением ждать тебя, но чтобы всё было по-честному, давай договоримся так, на следующей неделе, в кантеаре, мы будем драться у ворот моего родового замка, а в следующий кантеаре, у ворот твоего охотничьего замка в горах Куаорона, а то устраивать побоище в столице будет как-то неудобно. Ни одной бабы в следующий кантареа в моём замке не будет, но зато я соберу там всех лордов Сайквалинны. Можешь приводить с собой своих лучших бойцов, а если притащишь гоблака Хелли, то окажешь нам всем особую почесть. Бриллиантовая мышь, кстати, твоя, парень. У меня такого добра тоже навалом, зато цепь всего одна, как и твой рейнджерский кинжал, который ты так ни разу и не обнажил против кровососов.

Тем временем король Николас и лорд Лергус включились, наконец, в полную силу и их поединок сделался невероятно ожесточённым. Видимо, на старого лорда успех двух его сородичей подействовал, словно мощнейший допинг, и он хотел победить во что бы то ни стало, но забыл при этом о том, что Заноза, как никто другой мог использовать силу врага. Поэтому когда старый вампир, который был на голову выше каноди, отбив его удар с правой руки мощным блоком попытался в высоком прыжке нанести удар ногой в голову с разворота, тотчас попал в ловко подстроенную ловушку и в итоге король ухватив его за ногу так припечатал лорда к дороге, что то уже не смог не то что встать, а даже пошевелиться. Лишь через несколько секунд он оттолкнулся руками от камня, на котором остались кровавые следы, потряс головой, и, вставая на ноги, громко и внятно сказал:

– А ведь говорила мне когда-то мама, – сынок, не будь дурнем, никогда не лезь в драку, тебя могут побить. Надо же, столько тысяч лет с той поры прошло и вот, наконец, её пророчество сбылось. Заноза, ты победил. Будь я нормальным кровососом, а не тем, кем стал благодаря тебе, то после этого приёма лежать бы мне в гробу не меньше месяца. Все это слышали? Генерал Дир, король Николас завоевал в этой схватке своё право принять твою армию в своём королевстве. В мире нет короля, который мог бы сравниться с ним в уме, силе и благородстве, а потому, друг мой, ты можешь смело отправляться в Каноду, но сначала давай всё же зайдём в корчму папаши Веса, я приглашаю тебя и всех вас, друзья мои, за вампирский стол.

Вот тут-то генерал Джон Дир и удивил всех, сказав:

– Папаша Вес, пирогов матушки Лиры и жареного мяса я с удовольствием откушаю и выпью за здоровье всех обитателей Серебряного Ожерелья не одну рюмку сарко, вот только пива мне не предлагай.

То, что сарнаохтары могли слопать всё, что угодно, ни для кого не было секретом, ведь таким образом эти создания просто заправляли свои каменные организмы не обращая внимания на то, что они едят, но никогда не пили никаких напитков, а тут этот парень заявлял, что собирается откушать пирогов, жареного мяса и выпить сайквалинской водки сарко, имевшей крепость чуть ли не спирта. Похоже, что став хинасардами, они самым радикальным образом изменились и вскоре три короля и три лорда в этом убедились окончательно. Джон Дир не только с удовольствием ел горячие пироги с грибами, но и вовсю их нахваливал, отмечая изумительный вкус и аромат, а когда дело дошло до жареного мяса и крепкой водки, настоянной на кожуре грибов, он и вовсе показал себя чуть ли не гурманом. От этого обычное застолье в главном королевском зале корчмы папаши Веса сразу же превратилось в самый настоящий праздничный пир. За столами сидел не один десяток розовощёких голубоглазых парней и все они дружно поднимали рюмки вместе с горожанами и гостями Больших Колокольчиков.

Валарестон, Масашико и Андрей сидели в шезлонгах на пляже и наблюдали за тем, как солнце склоняется к горизонту. Рядом лежал довольный Михайло Потапыч. Хорошенько искупавшись в столбе золотого света после того, как он был превращён в магическое создание, медведь сделался ещё крупнее и темнее мастью. Шерсть его стала шелковистой и блестящей, как у чернобурки. Михайло Потапыч от пуза наелся больших, мясистых плодов со вкусом варёной курятины и теперь блаженствовал и даже урчал от удовольствия. Ещё ему очень нравилось, что король Воэн проявляет по отношению к нему такую заботу и нежность. Андрей действительно разговаривая с друзьями гладил своего нового косматого друга, над которым хорошенько поработал расчёской, по огромной голове, почёсывал за ухом и тому это очень нравилось. Разговор между тем не был пустяковым. Валарестона интересовало, что Масашико собирался предпринять, чтобы прекратить посягательства господина Байкурадзе, нового русского миллионера с бандитскими замашками, на Зелёный Дол.

Масашико пожал плечами и сказал вполголоса:

– Валар, Андрей не хочет, чтобы я занимался этим делом. Он, понимаешь ли, считает это делом чести и, как всякий нормальный король, намерен сам призвать этого урода к порядку, хотя и не говорит нам, что это такое. Полагаю, что мы должны предоставить ему такую возможность. Или ты считаешь иначе?

Валарестон, которому Талионон и Сэнди строго настрого запретили даже думать о том, чтобы заняться Серго Отариевичем Байкурадзе и его злобной мамашей, сосредоточенно кивнул головой и ответил:

– Всё правильно, Маса. Я здесь всего лишь свидетель, а Андрей заинтересованное лицо, хотя оскорбление нанесено в том числе и мне, ведь это лайкваринд моей мамы. – Посмотрев на Андрея, он поинтересовался – Как ты намерен с ним разобраться? Грохнешь этого мерзавца или оставишь в живых? Лично я его просто убил бы. Он же чудовище даже похуже, чем его старший брат. Во всяком случае горя он причинил людям побольше, чем тот негодяй, которого убил Одакадзу.

– Нет. – Сказал Андрей – Это было бы слишком примитивно и бесчестно. Даже если бы я вложил в его руки меч и вызвал на дуэль, это будет всего лишь скрытая форма казни. Уж если и казнить его, то так, чтобы и сам Серго, и эта злобная тварь, его мамаша, ощущали предсмертный ужас как можно дольше. Они этого вполне заслужили, ведь на их совести не одна загубленная жизнь. Одна уже почти двадцать лет торгует наркотой, а второй вообще убийца. Он своими собственными руками убил троих человек. Понятное дело, что тут мне не обойтись без магии, но ведь я маг, Валар, и потому смогу сделать так, что эти твари будут корчиться в муках.

Хотя Валарестону от этих слов, сказанных Андреем ровным, бесстрастным голосом и стало не по себе, он сдержался, чтобы не вскрикнуть и так же спокойно поинтересовался:

– Ты, что же хочешь убить их, а потом превратить в зомби и запереть в каком-нибудь подземелье, чтобы они медленно гнили и в конце концов превратились в духов, которые будут страдать от боли?

Зато Андрей от этого вопроса передёрнулся и воскликнул:

– Ты, чего, с головой поссорился, Валерка? Бр-р-р, надо же такое придумать! Нет, тебе нужно точно заканчивать изучать некромантию, а то ты так быстро превратишься в монстра. Это будет пострашнее любого ада, поселить вместе двух духов, которые целую вечность обречены испытывать просто жуткие, нечеловеческие страдания. Пока они будут зомби и будут иметь хотя бы малейшую надежду на упокоение в земле, их боль будет ещё вполне терпимой, но с каждым днём она станет усиливаться и когда эти уроды превратятся в скелеты, сделается просто непереносимой, ну, а уж когда и скелеты рассыплются на части, то всё, абзац, это будет просто воющий сгусток страданий. Самое же страшное заключается в том, что человек, насильственно превращённый в зомбака, будет знать, что его боль будет усиливаться с каждым днём. Нет, я не хочу иметь с этим ничего общего. Извини, но это бесчеловечно и я на такое никогда не пойду.

Валера улыбнулся и ответил:

– К твоему сведению, Андрюха, когда мне стукнуло пятнадцать, Сэнди и Варнон передали мне все те знания в области магии, которые известны теперь и тебе, так что ты разбираешься в некромантии ничуть не хуже меня или Масашико. Мигом всё расписал. Только знаешь, в некоторых случаях это как раз и есть то самое наказание, которого достойны некоторые мерзавцы. Ты ошибся только в одном, эта казнь всё же не вечная. Пойдёт всего каких-то три тысячи лет и дух откинет копыта окончательно. Ладно, если тебе не нравится это, то скажи, как ты собираешься с ними поступить. Ведь не станешь же ты в самом деле читать им свои нудные лекции на тему морали и нравственности до тех пор, пока они сами на себя руки не наложат от тоски. Ты у нас, кстати, большой мастер по этой части.

Андрей сделал рукой успокаивающий жест и сказал:

– Не волнуйся, я не такой изверг, как ты думаешь. Шугану я их, конечно, основательно и Михайло Потапыч мне в этом поможет, а потом пущу в ход магию. В общем они у меня мигом забудут о том, чтобы заниматься прежними делишками и чтобы не сдохнуть в корчах, будут просто вынуждены стать добрыми, совестливыми и сердобольными, но от мук совести они так просто не избавятся. Ладно, ребята, вы тут загорайте, а мы с Потапычем отправимся в Москву. Скоро этот Серго заявится домой, к своей мамочке, вот тут-то мы к ним и заявимся в гости. Думаю, что к ужину мы вернёмся.

Андрей поднялся, быстро надел на себя сайринахамп, сотворил портал прохода в свою холостяцкую московскую квартиру и прошел туда вместе с громадным медведем, который понимал его с полуслова. Оказавшись в Москве, он позвонил по сотовому телефону и через несколько секунд узнал, что "Мерседес" Серго Отариевича, которого его нуменорские ниндзя прозвали Отравовичем, отъехал от офиса банка, принадлежащему ему. Через восемнадцать минут другой агент, находящийся возле дома на Остоженке, сообщил, что клиент вышел из машины и направился к дверям. Господину Байкурадзе на этой улице, названной москвичами Золотой Милей, принадлежала в заново отстроенном элитном доме большая, фешенебельная семикомнатная квартира, стоившая несколько миллионов долларов. Собственно ему принадлежал весь этот дом и все остальные квартиры сдавались внаём по бешенным, несуразно высоким, ценам, так как Отравович стремился выжимать деньги из чего угодно и к тому же он не сдавал жилья кому попало. Из-за этого у него было очень мало соседей, но это было куда лучше, чем иметь соседями всякую шушеру.

Ему было совершенно наплевать на то, что его старший брат погиб когда-то то ли сам свалившись в пропасть, то ли был туда сброшен какими-то егерями-корейцами. Он никогда в жизни не поехал бы туда, если бы не мать и после того, как какой-то бешенный медведь, вылетевший из леса вместе с целой стаей волков, сбросил в пропасть обелиск чёрного гранита с портретом брата, был несказанно счастлив, что остался в живых. Не смотря на весь тот ужас, который ему пришлось испытать, Серго Отариевич всё же обратил внимание на огромные буки, растущие в Зелёном Доле, а вскоре один турецкий бизнесмен сказал, что готов купить большую партию дерева твёрдых пород. Вот тут-то он и вспомнил о заповеднике с его роскошными буками, чинарами, грабами, каштанами и дубами. Получить разрешение на промышленную рубку леса было для него сущим пустяком и теперь у него имелся порубочный билет, а вместе с ним целый механизированный отряд, способный за два года превратить весь заповедник в пустыню, что он считал вполне естественным.

Куш был слишком велик, чтобы отказаться от него, а то, что это могло вызвать целую бурю возмущений, его мало волновало. Понимая, что местные жители будут ему противодействовать, подставная компания лесозаготовок уже наняла несколько сотен рабочих, буквально через месяц они приступят к рубке леса и на его счёт, открытый в западном банке, полноводной рекой хлынет поток долларов. Состояние Серго Отариевича уже составляло свыше семисот миллионов долларов, но он очень хотел, чтобы к новому году у него был миллиард и дело шло именно к этому. Российский сенатор в сопровождении двух телохранителей подошел к дверям своей квартиры, те открыли её перед ним и он вошел в свой маленький, отгороженный от всех людей, мирок. Он имел нетрадиционную сексуальную ориентацию и потому к своим почти сорока годам был всё ещё неженат к неудовольствию своей матери, Ольги Романовны, фармацевта по специальности и наркоторговке по роду своей преступной деятельности. Именно на её деньги и на те деньги, которая его мать сумела сберечь от конфискации, Серго Отариевич организовал свой первый полулегальный водочный бизнес и заработал первые миллионы долларов. Доходы от торговли палёной водкой он получал до сих пор.

Современный Корейко снял надоевшие ему за день туфли, обул мягкие домашние тапочки и усталой походкой прошел в столовую, где мать уже накрывала для него ужин. Кухарку и вообще какую-либо прислугу они не держали из скупости, но Ольга Романовна не жалела денег на то, чтобы хорошо кормить сына. Заглянув в столовую, Серго Отариевич хотел было уже пойти и переодеться к ужину, как что-то большое и мохнатое подтолкнуло его в спину и он, влетев в комнату, врезался в стол. Мать, увидев что-то за его спиной, истошно завизжала, Серго Отариевич, который был неплохим боксёром и поддерживал себя в прекрасной физической форме, быстро повернулся и его ноги сами собой сначала подкосились, а затем понесли тело в дальний угол большой комнаты, обставленной дорогой мебелью. В широкую дверь с трудом протиснулся громадный медведь. Тот самый, который сбросил в пропасть тот памятник, что его мать поставила его брату и своему сыну-убийце Вано. Позади медведя стоял в коридоре высокий парень, одетый чёрный, блестящий рыцарский доспех с золотыми узорами, который держал в руках узкий сверкающий меч.

Медведь глухо зарычал, как-то лениво, словно нехотя, ударил лапой с длинными, острыми когтями по столу и тот разлетелся в щепу. После этого медведь принялся деловито крушить всю мебель, которая только имелась в столовой. Он даже не пощадил люстру и прошелся когтями по стенам, обтянутым дорогими тканевыми обоями. При этом медведь не трогал их самих, но закончив громить столовую, погнал сначала на кухню, которую разгромил намного быстрее, а потом провёл их и по всем остальным комнатам, везде превращая всё щепу и осколки. В конце концов он загнал мать и сына в спальную Ольги Романовны и этого мохнатого погромщика сменил странный рыцарь. Этот мрачный человек, лицо которого было почти скрыто шлемом с Т-образным вырезом, вдруг, громко заговорил на каком-то певучем языке и слова его звучали очень зловеще, но что хуже всего вокруг меча рыцаря разгоралось малиновое пламя. Он нацелился мечом сначала в Ольгу Романовну, громко крикнул и с клинка сорвался малиновый шар, который ударил в грудь пожилой женщины, но не убил её.

Увидев, что мать осталась жива, Серго Отариевич воспрянул духом, похоже, что рыцарь не собирался их убивать. В следующее же мгновение точно такой же огненный шар ударил в грудь его самого и сенатор, вдруг, ощутил такую жуткую тоску, бессилие, панический ужас и безысходность, что ему сделалось не просто дурно, а так гадко и мучительно больно, что он хотел завыть, закричать, но не смог издать ни звука. У него возникло такое ощущение, что в нём выжгли душу или что там находилось в самой середине груди. Рыцарь вложил свой сверкающий меч в ножны и грозным голосом громко сказал:

– Запомните, теперь одна только мысль о том, что вы хотите кого-то ограбить, убить, совершить какое-либо другое преступление или даже просто обидеть человека, будет заставлять вас корчиться от боли. Теперь для того, чтобы спать спокойно, вы должны покинуть Россию навсегда и всеми своими силами творить добро до конца своей жизни.

Рыцарь что-то прошептал, слегка шевельнул рукой, шагнул к ним навстречу и тотчас исчез. Медведь с громким рычание также двинулся на них и исчез, словно его вовсе и не было, но после его визита в квартиру в ней царил такой разгром, что забыть о нём будет теперь очень трудно, но ещё труднее будет забыть огромные клыки, когти и горящие от ярости глаза. Только теперь Серго Отариевич рухнул на колени и горестно завыл, а его мать кулём свалилась на пол рядом и истерично завизжала. Перед ней во всех красках встала огненная картина ада, в которой горел её старший сын, а позади стоял муж, одетый в белые одежды и гневно сверлил Ольгу Романовну взглядом. Хотя он не говорил ей ни слова, она прекрасно понимала, что покойный муж винит её в том, что случилось с Вано, с Серго и с ней самой. Вместе с тем Ольга Романовна отчётливо осознавала, что может облегчить её душевную боль и чем сможет искупить хотя бы часть того зла, которое она причинила тысячам людей своей злобой и ненавистью.

Андрей как был в полудоспехе, пышных чёрных панталонах и ботфортах, так в таком наряде и ввалился в большой зал японского ресторана, стоявшего в центре посёлка на острове Иримиэль. Михайло Потапович, вошедший вслед за ним, тотчас развернулся и трусцой выбежал через широко раздвинутые двери наружу. Ему не очень-то нравились ресторанные ароматы. Заканчивался третий день пребывания зеленодольцев на этом волшебном острове и уже сегодняшним вечером они должны были вернуться домой, но теперь они могли посещать его в любое время суток по собственному желанию хоть проходя на него через сарнасельмы, хоть сотворив портал прохода, но этому им предстояло ещё научиться. Дело это не очень сложным. Куда сложнее королю Воэну снять с себя тяжеленный полудоспех, но к нему тотчас бросилось несколько хотя и неумелых, но очень энергичных помощников. Когда же он освободился от железа и подсел к низкому столу между Масашико и Варноном, японец иронично улыбнулся и спросил его насмешливым тоном:

– Ну, и чем всё закончилось? Судя по тому, что ты ради этого влез в это чёрное железо, бой был славный. Мне только непонятно, почему ты не превратил в доспехи свой сайринахамп.

Андрей ухмыльнулся и невозмутимо ответил:

– Маса, относительно доспехов я тебе так скажу, положение обязывает. Во всём же остальном я по большей части был статистом, а всю основную работу проделал мой друг, да, и ему не пришлось слишком напрягаться. Михайло Потапыч разгромил им квартиру и нагнал на обоих жуткого страха, после чего я наложил на них заклятье. Эту ночь они ещё кое-как переживут, но вот завтра моё заклятье возьмётся за них с удвоенной силой и пока они не уберутся из России и не займутся благотворительностью, покоя им не будет. Делать это они будут вынуждены каждый день и к тому же очень изобретательно. Простой раздачей денег им не обойтись. – Сочтя такой ответ исчерпывающим, Андрей поинтересовался – Так, чем нас сегодня кормят? Надеюсь мне не подсунут эту вашу фугу? Говорят, что это блюдо является в Японии чем-то вроде русской рулетки и ещё ни один повар, который готовит эту рыбу, не помер своей собственной смертью. Поэтому и я не хочу рисковать понапрасну.

– Не волнуйся, парень, рыба фугу сегодня точно не включена в меню. – Успокоил его Масашико – Честно говоря, лично я тоже от неё не в восторге, привык в Москве за столько лет, понимаешь ли, к наваристым щам со свининой, бефстроганову и особенно к сибирским пельменям и блинам. Сегодня на кухне по большей части кашеварили твои зеленодольские нуменорцы, парень, и мне кажется, что они приготовили что-то особенное. Меню, кстати, нам не показывали, но обещали, что стол накроют просто царский. Пахнет во всяком случае это блюдо очень вкусно и его аромат напомнил мне о днях моей молодости, когда на кухне в замке принцессы Иримиэль хозяйничала Лидия, мать её подруги. У неё не стеснялась учиться даже Вилваринэ.

Через несколько минут к столам вереницей потянулись полупрозрачные официанты-вилинндуро с подносами. На первое всем подали какой-то греческий борщ с красной фасолью и Евгений Петрович представил всем автора этого на редкость вкусного блюда, свою жену Елену, гречанку из Анапы. Отведав этого борща, Масашико сразу же сказал, что именно такой готовила для них когда-то Лида. Признали блюдо великолепным и эльдамирцы, которые стали наперебой вспоминать, чем ещё потчевала их мать Зины, лучшей подруги принцессы Иримиэль. Затем всем подали какие-то совершенно особые шашлыки с множеством солений и прочих приправ, жареную форель и изумительное домашнее виноградно-земляничное вино, которое эльдамирцы признали достойным королей и сразу же заявили, что это ароматное вино способно поспорить со знаменитым красным кармелем, эльфийским крепким вином, секрет которого тысячелетиями хранили короли Аттеаэльдариона, соседствовавшего с Эльдамиром. Король Воэн, услышав об этом, тотчас заявил:

– Серёга, хотя я ещё и не сертифицированный король, повелеваю быть тебе отныне главным королевским виноделом Нуменора и хранить секрет своего вина в строжайшей тайне. Надо же и Нуменору чем-то выделиться. И вот ещё что, князь, надо бы тебе подготовиться к очередному ежегодному пиру богов в храме сердца Земли и приготовить несколько бочек этого вина. Тарой, достойной богов, я тебя обеспечу. У меня есть друг в Гусь-Хрустальном, он работает главным художником на комбинате, вот ему-то я и закажу для твоего вина хрустальные кувшины с серебряными крышками. Сделаешь?

– Не проблема, король Воэн. – Ответил Ермолаев – У меня для как раз для такого случая в винном погребе припрятано восемь бочек такого вина пятилетней выдержки. На меня в тот год все белки моего кордона почти две недели работали, я им за это шесть тонн фундука купил, чтобы отблагодарить за труды.

Директор заповедника рассмеялся и воскликнул:

– То-то я всё удивлялся, с чего это к тебе почитай половина белок с других кордоном эмигрировала, беличий князь! Хорошо, ребята, познакомились с друзьями, получили новые знания, а теперь пора и честь знать. Москвичи, конечно, за Зелёным Долом все эти дни приглядывали, но нам нужно возвращаться домой.

Поздним вечером Валарестон вошел через портал прохода в палату, в которой тихо угасал его друг Гарун Тазиев, и коснулся его руки. Тот немедленно открыл глаза, блестящие слишком живо и озорно для умирающего человека, и шепотом спросил:

– Пора?

Юный король молча кивнул головой, подал знак рукой и Сэнди с Масашико внесли точную копию старого татарина, только впавшую в кому. Искусно созданную биологическую копию аккуратно положили на больничную кровать, подсоединили к приборам и знаменитый вулканолог осторожно поднялся на ноги и не глядя на тело, которое должно было через несколько часов перестать дышать, вошел в портал прохода, чтобы через сарнасельм пройти в подземный храм Сердца Земли. Не смотря на то, что снаружи царила ночь и на дне ущелья находилось не множество людей, а всего три человека и один эльдар, оно всё было залито тёплым, золотистым светом и Валера радостно воскликнул:

– Гарун, смотри! Видишь, как здесь светло, это сама Земля приветствует тебя. Ты не зря столько лет провёл на вулканах.

Старый учёный, который за последние две недели, что он провёл в госпитале, уже несколько раз беседовал с этим странным юношей, окончательно убедился в том, что все его слова были правдой. В первую очередь его убеждал в этом огромный портик входа в храм сердца Земли, закрытым светящимся золотистым занавесом и это подземелье с невообразимо высоким каменным сводом. Его высота и в самом деле была больше пяти километров. Он задрал голову вверх и прошептал:

– Поразительно, Валар. Это самое удивительное зрелище, которое я когда либо видел.

Валера с улыбкой откликнулся:

– То ли ещё будет, Гарун. – Посмотрев на Сэнди и Масашико, он распорядился – Приведите сюда всех помощников Валахронарэона и пусть они принесут с собой его нарэворонвэ-сайринахамп, в котором он сможет ходить по лаве и даже спускаться в жерло вулкана. Когда же они облачат Валахронарэона в него, пусть войдут все остальные и тогда вы увидите сами, что я был прав.

Сэнди и Масашико поклонились и молча пошли к сарнасельму, а Гарун Тазиев с улыбкой спросил:

– Валар, у тебя были какие-то трудности? Похоже, что твои друзья не разделяли твоего оптимизма на мой счёт.

Валарестон громко рассмеялся и воскликнул:

– Гарун, ты что, смеёшься? Сэнди когда-то сам притащил меня на Этну, где ты находился в экспедиции, да, что там притащил, он погнал меня туда пинками, чтобы познакомить с тобой, ведь я вулканов до смерти боялся. Просто я всем сказал, что сегодня произойдёт нечто весьма удивительное, а кое-кто из моих друзей в это не поверил.

Худой, жилистый старик с озорными карими глазами, улыбнулся и поинтересовался:

– И что же должно произойти, Валар?

– Ну, мне кажется, Гарун, что к тебе и без нашей магии вернётся молодость и ты преобразишься. – Ответил Валера – Сейчас сюда войдут твои новые помощники и ты сам всё увидишь. Понимаешь, в этом месте находится источник магической силы, который питает чуть ли не всю Вселенную, а потому здесь, порой, случаются самые настоящие чудеса и поэтому я приказал всем магам даже не соваться к тебе, чтобы вернуть молодость или сделать тебя верзилой. Поверь, если чему-то и суждено случиться, то всё произойдёт само собой, естественным образом и без какого-либо вмешательства магов.

Гарун Тазиев положил руку своему юному другу на плечо, пристально посмотрел ему в глаза и требовательно спросил:

– Ладно, парень, с этим мне всё более или менее ясно, но может быть ты скажешь мне, кто они, мои будущие помощники? Я уже две недели слышу от тебя, что у меня будут какие-то чудесные помощники, но ты так не разу не сказал мне, что это за люди, откуда они, где учились. Пойми, мне хотелось бы сначала услышать о них хотя бы несколько слов, а уже потом знакомиться.

Валарестон усмехнулся и ответил:

– Сейчас ты их увидишь, Гарун. Пока что я скажу тебе лишь одно, они не люди, а хиносарды, но все они отличные парни и пойдут вслед за тобой в любой вулкан и даже дойдут до центра Земли.

Гарун Тазиев, который несколькими минутами назад счёл обещание Валарестона, что он сможет ходить по раскалённой лаве всего лишь гиперболой, теперь понял, что, похоже, это было не так и его действительно ждёт именно это, сказал с укоризной, чтобы заставить тем самым парня проболтаться:

– Валар, ты не новичок на вулканах и знаешь не хуже меня, что это невозможно. Мальчик мой, ни одно живое существо не может опуститься в вулкан и никакие теплозащитные костюмы ему не помогут. Признайся, что это была всего лишь фигура речи.

– Гарун, этого не сможет сделать человек, но сможешь сделать ты, когда станешь магом огня и Валахронарэоном, повелителем подземного огня. – Спокойно ответил Валера – Неужели находясь в нескольких сотнях метров от источника Силы Земли не ощущаешь всей его мощи и божественной сущности?