Текст книги "Последний выход (СИ)"

Автор книги: Александр Лобин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 11 страниц)

– А вы ее как нашли?

– Да просто…. Мы далеко не пошли, схоронились в дренажной трубе под дорогой – в нее сроду никто не лазит, там и пересидели. Так, выглядывали иногда, полюбовались как Глыбу вояки прессуют. У нас там припрятано было, ну мы и врезали от души, пока чего – уже ночь, а там Выброс на носу…

– Так вы что, Выброс в трубе пересидели?! – Изумился я. Надо же, какие герои…. Уж если нам в подвале так досталось, то каково им было там?

– Тяжко было. – Вздохнул Колчан. Ему явно не хотелось обсуждать эту тему. – Завалило нас взрывом, выкапываться потом пришлось, а как потом вылезли – зверье кругом, опять пришлось обратно, потом наемники подтянулись… Ну тут уж мы не выдержали, ползком-ползком – и прямо в эту дыру… Решили вот хабара на дорогу подсобрать, что мы – рыжие?!

Он уже обратно осмелел и в его голосе появились знакомые мне истерично-вызывающие ноты. Колчан – парень не плохой, но из-за малого роста болезненно самолюбивый, неровный в обращении и склонен к неуважению старших. Мне, признаться, и самому не раз хотелось въехать ему в харьков, но я честно сдерживался. А Калым вот не сдержался и себе же хуже сделал…

– Ну ладно, бывайте здоровы… – сказал я им на дорожку, не убивать же мне их было в самом деле? – Хабара тут еще немерено осталось, вам хватит и другим останется – тут я не врал: мои подсумки были забиты под завязку и под ногами осталось лежать еще столько же.

– Эй! Постойте, – вспомнил я в последний момент. – А солдат там наш как?

– Какой еще солдат? – удивился Колчан. – Не было там никакого солдата. Есть труп кровососа и сталкера, а живых мы не видели…

И они ушли.

Я отошел в другой угол и выждал минут десять – вдруг надумают вернуться? Расставались мы вроде бы мирно, но бог знает, какие идеи у них могут возникнуть потом – как-никак мои подсумки уже были полны… Пока ждал, пожалел, что не предъявил их Дикобразу – глядишь был бы у меня какой-никакой, но свидетель, что Боцман был жив и это подтверждают.

Но не бежать же за ними следом?

* * *

Через «жарку» пройти можно, особенно если другого выхода нет. Это все же не «электра» и не «карусель». Надо только предварительно закрыть лицо и все остальное, верить в себя и быстро ломиться по краю, благо все три аномалии стояли не по центру, а ближе к стенам и не совсем рядом друг с другом. Этой нехитрой науке лично меня обучил Крот во время похода на Янтарь, есть там такое нехорошее место, подземный переход, который поверху никак не обойдешь.

– А это обязательно, идти туда? – Подчеркнуто вежливо спросил у меня Оператор, глянув через свой объектив на столбы бушующего пламени. – Я бы предпочел другой путь, наверх. Нас наверняка уже ищут.

– Нет там никого, кроме наемников. Хотите скорой смерти? Тогда вперед – эти ребята свидетелей не оставляют.

– Откуда такие сведения? – Заинтересовался Олег Васильевич.

– Встретил тут кое-кого, пошептались.

– Мне почему-то кажется, что наемники нас не обязательно убьют, разве не так, Олег Васильевич? – Оператор даже не пытался скрыть, что он мне не верит. Ну не сука ли он после этого?

– Может и не убьют, – осторожно ответил профессор – но лучше с ними все же не встречаться. Тем более, что для нас с вами риск минимален – наши костюмы вполне выдержат «жарку», уверяю вас.

– А что там дальше? Вы знаете? – Его тон заметно повысился. – Лично я в этот ужас не пойду, хватит с меня подземелий. Если Ботанику надо, если он еще не все деньги собрал, пусть идет один. А нам зачем? Подумайте своей головой, что вы все его слушаете?

«Ах ты потрох сучий, шоумен недоделанный», – подумал я, сверля его переносицу взглядом. На волю ему захотелось, к наемникам. От подземелий он видишь ли устал…

Резон в его словах был – ни для кого, кроме меня, встреча с наемниками фатальной не была. Да и меня они всего лишь ограбят, а потом погонят обратно хабар для них собирать – это мы уже проходили. И отпустить его я не мог – наверху он быстро все доложит: кто, сколько, куда ушли. И выйдет для меня еще хуже.

– Вы тоже так думаете? – спросил я у остальных.

Дикобраз был хмур, Олег Васильевич пасмурен, но ответили оба почти не раздумывая:

– Я бы пожалуй рискнул. – Сказал профессор. – Припоминаю, что там действительно есть еще один уровень, интересно было бы посмотреть что там сейчас…

А Дикобраз только кивнул, молча достал свою флягу и приложился пару раз.

– Как видишь, ты остаешься один. Если хочешь – вылезай самостоятельно, это трудно, но реально. – Я держал оружие, направив ствол ему в ноги. И если б он продолжил выступать, думаю, сумел бы выстрелить. Надоело, знаете ли, быть добреньким.

И он сломался. Побледнел, сглотнул и тоже кивнул головой, а потом первым шагнул как сомнамбула в сторону аномалий.

– Стой! – Я ухватил его за рукав. – Не так резво. Костюм застегнуть, маску на лицо. Оружие все разрядили, патроны спрятали. Я первый, так и быть, поработаю еще раз отмычкой для вас…

Не буду описывать, как это было. В человеческом языке подходящих слов все равно нет. Маска защитила лицо, руки я спрятал подмышки и все равно было худо. Как никак я был всего лишь в подбитой кевларом куртке, которая неплохо защищает от ножа или собачьих клыков, но уж никак не от высоких температур. Была еще одна проблема, о которой я сразу не подумал – бетонный пол и стены от жара потрескались и частично выгорели, так что я чуть было не подвернул ногу в одной из таких ям.

Однако – все проскочили.

И все были живы, даже серьезных ожогов ни у кого не оказалось, вот только наши с Дикобразом куртки практически кончились, придется потом новые покупать.

– Надо выпить. – хрипло сказал Дикобраз, приваливаясь к стенке. – Давай свой спирт, Ботаник, считай – ты мне его должен за вредность.

Спирт я, конечно, отдал, жалко что ли…

* * *

Страха в Зоне много, в любом количестве и на любой вкус: подвальный кошмар Выбросов, знобящий мандраж аномальных полей, обжигающий испуг при встрече с кровососом, злой кураж перестрелок тоже густо замешан на нем же, а есть еще расчетливое опасение встречи с бандитами, ужас перед контролерами, нудная трясучка ночных караулов. Да и весь облик Зоны с ее сушеными деревьями, мумифицированными трупами, покореженной техникой и мертвыми развалинами густо пропитан ощущением скорой гибели.

Однако увидев эту дверь, я понял, что о страхе знаю далеко не все… Клянусь, если бы кто-нибудь из них тут же предложил повернуть обратно, я немедленно рванул бы назад и плевать я хотел на такие простые и понятные аномалии.

И дело не в том, что неведомый шутник собрал и развесил здесь десятка два запрещающих табличек: от корректного «Осторожно. Высокое напряжение», до банальной самоделки «Не влезай – убьет». Черный юмор для нас главная и единственная возможность сохранить рассудок. Ну, не считая спирта, конечно. Просто стоило мне пройти последний поворот, как прямо в лицо ощутимо пахнуло реальной угрозой, словно я обеими ногами встал на самый край глубокого обрыва. Вначале я такую острую реакцию списал на одуряющий запах горелого мяса, который сам по себе не так уж и плох – если жарят свинину. Но это же был рядовой Левченко, вернее, то, во что он превратился…

Какого черта он бросил свой пост и в одиночку пошел к этой двери у него уже не спросишь: парень видно прошел прямо через «жарки» и теперь на нем не было ни лица, ни одежды. Все это превратилось в сплошную горелую корку. Самое страшное, что при этом еще дышал…

– Мать моя…. – Прошептал Оператор и немедленно начал снимать и его, и все что здесь было.

При этом видно было, что его сейчас стошнит, так что работал он, видимо, на автомате, также как профессор читает лекции. Я поступил проще: вынул «стечкина» и одной пулей пресек этот кошмар. После чего подцепил труп прикладом дробовика и оттащил в сторонку, так, чтобы он не загораживал дверь.

Теперь оставалось только повернуть штурвал и войти туда, что мы сдуру и сделали, причем открывал дверь Дикобраз и он же первым шагнул внутрь.

Ну вот, совсем другое дело. Тут имелось все, чего мне не хватало на двух верхних уровнях: ковроленовая дорожка на полу и пластиковые панели на стенах (значит строили в начале 2000-х, не раньше), потолочные люминесцентные светильники, функционирующие до сих пор, фотообои в некоторых помещениях и еще много чего хорошего, даже автоматы с газировкой, представьте себе. И здесь нигде не торчали надоевшие до икоты трубы и громоздкие ржавые механизмы – короче, это и была настоящая Лаборатория, или, как минимум, ее жилой сектор.

Что характерно, здесь не было мутантов и аномалий, а также людей, ни живых, ни мертвых.

И посредине этого комфорта я с каждым шагом все больше и больше сворачиался в трубочку. Явного ощущения угрозы пока не было: светло, сухо, чисто (даже пыли не было почти) – и все равно я не мог отделаться от ощущения, что с каждым шагом углубляюсь в вязкий густой туман. Это здорово напоминало один из моих дежурных кошмаров, где я падаю куда-то, проваливаюсь в трясину – в общем против своей воли погружаюсь туда, где нет ничего хорошего в конце.

Коллеги мои, напротив, явно взбодрились, крутили головами, открывали двери, трогали предметы, в общем, делали все, чего опытные сталкеры стараются избегать.

Только в одном месте я разделил их восторг – в оружейке. Жилой комплекс, как оно по логике вещей и полагается, начинался с казармы для охраны. Ну, эти помещения везде одинаковы: двухъярусные койки, непременные тумбочки и здесь же кладовая для оружия, где я первым делом сменил свой дробовик на «Абакан», набрал с запасом пустых обойм и патронов, а самое главное – обзавелся наконец бронежилетом. Защита была старого образца, еще с титановыми пластинками, но для меня и это было желанным подарком. В Зоне так редко везет. То есть оружия и снаряги тут валяется горы, чаще всего, рядом с трупом последнего владельца, однако реальная жизнь от игры отличается тем, что в брошенный автомат немедленно попадает песок и грязь, смазка окисляется, а приклады и мелкие части растворяют кислотные дожди.

Защищенным и вооруженным я почувствовал себя лучше, но ненадолго. Пока я возился в оружейке, мои орлы ушли вперед так, что догнал я их только в общежитии научного персонала: комнаты на одного, упомянутые фотообои, видео и игровые приставки – неплохо люди жили, до поры до времени. Дикобраз как раз пытался запустить видеодвойку (ему это не удалось), Оператор был занят понятно чем, а Профессор рылся в книжном шкафу.

– Одна макулатура, – пожаловался он мне. – К тому же старая. Самый свежий боевик вышел в 2009-м!

– А вы тут собрались культурно отдыхать? – спросил я угрюмо.

– А отчего бы и нет? – Откликнулся за него Дикобраз. – Сам посмотри, Ботаник, где ты еще найдешь удобнее место для привала?

Кое в чем он был, конечно, прав: высокий потолок, ковер, удобные кресла, бездействующий декоративный фонтан посередке, а еще шкафы с книгами и кассетами, холодильник, журнальные столики – такого комфорта не было ни в казармах «Долга» (куда я пару раз заглядывал по случаю), ни даже в бункере ученых на Янтаре (знаю по слухам). Когда-то это была классная комната отдыха человек на десять, где мы со вкусом могли бы и выспаться и в шахматы сыграть.

Прекрасная идея, если не вспоминать, что прежние обитатели этого подземного рая не так уж давно испарились, оставив все двери открытыми. Вообще весь этот подземный дворец выглядел так, словно люди из него просто взяли и ушли – я признаться ожидал увидеть битое стекло, гильзы на полу, трупы в коридорах. Что бы тут ни приключилось – массовое восстание освободившихся монстров, вспышка коллективного безумия, рейд «монолитовцев», прорвавшихся сюда с Припяти, – один черт оно не могло застать врасплох всех на трех уровнях сразу и убить без следа и сопротивления.

Однако, именно так все и выглядело.

И пока я сомневался и обдумывал, привал начался сам собой, словно всех моих спутников разом скосил вирус расслабухи: Профессор откинулся с книгой, Дикобраз оставил видео и направился штурмовать холодильник, а Олег-опертор взялся менять носки.

Да, непривычному человеку трудно трое суток ходить не разуваясь. Привычному, кстати, не намного легче… Я вдруг поймал себя на мысли, что носков запасных при мне нет – в рюкзаке остались – а вот подтереться влажными салфетками было бы очень даже не вредно… Только ведь и салфетки остались там же!

Матом и криком с этим не совладать. И оружием угрожать, пожалуй, тоже бесполезно. В конце-концов даже Дикобраз был всего лишь дикобразом, а настоящим сталкером становится не тот, кто ловко лезет через аномалии или стреляет как армейский снайпер, а тот, кто умеет никогда не расслабляться полностью. Для этой публики следовало искать другие резоны…

– Слушайте, профессор, – спросил я – а как там поживают ваши приборы? Не пора ли что-нибудь замерить?

Ему страх как не хотелось вставать из кресла, однако научная добросовестность, как я и ожидал, победила. Профессор достал свой агрегат, пощелкал, посмотрел и вяло удивился:

– Да, действительно… Фон несколько повышен. Чуть сильнее, чем было у входа в подземелье, но в целом приемлемо… Даже до уровня контролера сильно не дотягивает… – больше всего в его выступлении мне не понравился его благодушный тон и длинные паузы между фразами.

– Так может еще по таблеточке примем, а?

– Ну что ж, давайте примем, отчего бы и нет… – ответил он и не спеша полез в карман.

– Заодно и закусить бы не мешало – отозвался Оператор.

– Недавно же ели! – удивился я. – А потом еще в той кладовой жевали, неужели мало?

– А между прочим, действительно? – Профессор добыл наконец свою аптечку и выдал мне такой нужный зеленый шарик. – В этом подземелье я натурально превращаюсь в проглота, есть хочется просто страшно.

Странная у них реакция на замкнутые пространства. Я вот, например, есть и пить почти совсем не хотел. Я хотел курить и с того момента, как мы открыли дверь, высадил уже три штуки…

– Нашел что-нибудь? – Спросил я у Дикобраза.

– Ни хрена. – Равнодушно ответил тот, разгрызая свою капсулу, – холодильник пустой как бамбук – одни перегородки… Пиво в банках осталось, но я бы его не рискнул…

– Так может, поищем еще? Кроме этой комнаты тут и кухня должна быть и склад. Или у вас еще остались продукты? – спросил я у Олега Васильевича.

– К сожалению – все. – Ответил тот. – Есть пара сублимированных армейских сухпайков, но это, откровенно говоря, такая гадость…

Вот на жратве я их и подловил – с кряхтеньем, стонами, но встали и пошли дальше.

Подземелье было выстроено в форме креста, причем все его «концы» по длине были разными – если верить моей схеме. Я предполагал, что пищеблок должен располагаться между казармами и ученым общежитием – не тасать же им еду для солдат через жилой сектор? Но тот, кто строил этот склеп, видимо, руководствовался какой-то другой логикой, потому что в месте, куда я их привел, оказалась рабочая зона: кабинеты с ноутбуками, главным образом. Было несколько помещений типа операционных, но ни Олег Васильевич, ни тем более, я, так и не смогли понять смысл проводимых здесь работ. Ясно было одно – и здесь никакой катастрофы не происходило, даже стекла в шкафах с лабораторной посудой оказались совершенно целыми.

Осматриваясь посреди очередного рассадника мудрого и вечного (но вряд ли доброго), я поймал себя на мысли, что ко всем своим проблемам еще и влез в государственную тайну – наверняка, все, кто тут работал, или хотя бы близко проходил, давали по сорок подписок. Как бы меня потом, за Периметром, не пристрелили из соображений государственной безопасности. Спутники мои, похоже, думали о чем-то аналогичном, во всяком случае, ни один из них не тронул ни одной бумажки, не попытался снять диск с ноутбука, хотя эта информация наверняка стоила много больше, чем все артефакты, что я мог бы вынести отсюда.

– Где же эта кухня, черт бы ее побрал!? – сказал Дикобраз, обнаружив в последней комнате по коридору всего лишь душевую и шкафы со спецодеждой.

Побежали назад. Меня подгоняло видение парочки жареных окорочков с майонезом. Почему окорочка? Сроду я ими не увлекался. Что там представляли остальные, не знаю, но никто не отставал по дороге.

Действительность была, как всегда, более печальной. То есть здешнюю кормушку мы конечно, нашли – она располагалась, там, где я и предполагал, только с другой стороны, – однако, с курятиной здесь было никак. Полноценное питание им было наладить слабо, народ здешний, судя по длинному, как вокзальный перрон ряду промышленных холодильников и богатому набору микроволновок, обходился разогретыми полуфабрикатами. Дикобраз первым достиг финиша и открыл заветную дверку, но тут же и отскочил, зажав нос. Запах распространился такой, что даже слепого пса и того, наверное, вывернуло бы наизнанку. Я даже не понял, что именно хранилось в открытом мной холодильнике. Курятина? Мороженая пицца? Отбивные?

А чего мы, собственно, хотели? Последний раз эти агрегаты работали еще до того, как я попал в Зону…

– И что мы будем жрать? – Мрачно спросил Профессор.

– Ищите. – Посоветовал я. – Какие-нибудь нормальные консервы здесь должны были быть?

* * *

Дышалось с трудом. Бронежилет врезался подмышки. И постоянно хотелось срыгнуть. А вот не надо было кукурузные хлопья запивать кока-колой, а консервированный зеленый горошек мешать с корнишонами.

Тем не менее, настроение было вполне ничего себе, тем более, что я, пользуясь общей расслабухой после… – ну, пиром это не назовешь, на пирах руками из банки не едят…. короче, большой заправки – вывел народ из этого забытого и проклятого места.

Аварийный выход, собственно, располагался в конце ряда холодильников и был, между прочим, открыт нараспашку. Похоже, народ просто вышел через него в полном составе… Только почему они с собой даже оружия не взяли (в оружейке не могло храниться десять запасных автоматов), а главное – куда они делись потом?

Вот если б точно знать, что с ними произошло, и быть уверенным, что Это не вернется, так можно было бы здесь такую базу оборудовать – Стрелок со своим легендарным тайником просто лопнет от нервного курения… Впрочем нет – после того, как свод обрушился, вход в Лабораторию открыт и его обнаружение – вопрос ближайшего времени. Кто-нибудь из сталкеров обязательно пройдет эти «жарки» просто для порядка и все недоеденные мной хлопья достанутся ему.

Значит, надо срочно продать координаты Бармену. Пусть это все достанется «Долгу», остальные, пожалуй, слабоваты, чтобы проглотить и удержать такой кусок. А что продать Сидору, я найду. И можно будет плевать на Зону хоть каждый день с обзорной вышки – есть в предзоннике такой аттракцион для туристов, вояки на ней хорошие деньги делают.

Так приятно мне мечталось минут пять, не больше, а потом прямой сухой и чистый ход (но не совсем пустой – вдоль стен тянулись две здоровые трубы) привел нас в пещеру. Началась она как-то неожиданно: вот я прошел очередной поворот, шагнул в распахнутую дверь, сделал шаг в темноту, замешкался на секунду, включая фонарь, а потом кто-то из этих придурков с разгона толкнул меня в спину, отчего я по инерции сделал еще три шага – и только чудом не полетел в холодную темную воду.

Нас вынесло к подземному природному резервуару, из которого и снабжалась вся Лаборатория. Все верно, раз у них там были душевые, значит не было проблем с водой. Вот на Янтаре нормальных источников нет, так поэтому и лагерь маленький – из болота на сорок человек не нафильтруешься…

– Тихо-то как…. – Благоговейно произнес Оператор и первым сел на скамейку, одну из тех, что в ряд стояли у стенки. Дикобраз и Профессор тоже присели. Тишина было, действительно, замечательная. То есть и в остальных помещениях шуметь было некому, но там мы хоть себя нормально слышали, а своды этой пещеры тонули в темноте, противоположный край озера тоже лучом не прощупывался, а стены оказались из необработанного известняка, поэтому любой звук моментально глох на полпути.

Наверное, у здешнего персонала это было любимое место отдыха, не зря здесь скамейки стоят. Что-то сомневаюсь я, чтоб их свободно пускали на воздух гулять. А после голимого кафеля и пластика даже натуральный известняк покажется природой. Какой-нибудь совсем уж чокнутый профессор-морж в нем еще и купался от полной безнадеги.

Хорошо. Спокойно так. Век бы тут сидел…

Сидеть я, конечно, не стал – характер не тот – а двинулся вдоль… набережной что ли? Ограда тут была из труб высотой мне по пояс. В одном месте, метрах в десяти от входа, был пристроен как бы причал на сваях, только вместо лодок на нем был установлен водозаборник.

Я его прошел до конца, интересного ничего не нашел и начал глядеть на воду. Она еле заметно, но довольно красиво светилась. Сверху плавала тонкая пленка, типа бензиновых разводов, только не радужная, а чисто сиреневая, вот она то и испускала этот приятный мерцающий свет.

Где-то я такую уже видел…

Пленка была красивая, но все-таки мешала рассмотреть, что там такое плавает в глубине. Но вот оно поднялось со дна, взорвало изнутри тяжелую гладь и стало трясти головой, давая воде стечь.

Ну, Ксюху-то я не мог не узнать… Мокрые кудри висели сосульками, сиреневые капли дрожали на загорелых плечах, а лифчик ей был тесноват и бретельки обалденно врезались в кожу.

– Здорово, Ботаник! – весело сказала она и засмеялась моим любимым дразнящим смехом.

– А откуда ты знаешь, что меня здесь Ботаником зовут? – Более умного вопроса после долгой разлуки мне в голову не пришло.

– А я теперь про тебя все-все буду знать…

Она подтянулась слегка на руках, теперь ее голова оказалась выше края платформы и я невольо потянулся к ней губами, но Ксюха отстранилась и спряталась за трубу.

– Куда полез, а? Весь грязный, весь в железе – и хочет девушку целовать! – Она слегка шевелила ногами, там, под водой, чтоб удержаться на плаву и от этого вся она – от ямочек на щеках и до самых пяток так растекалась изгибами тела, что мне немедленно захотелось к ней, туда.

– Погоди, Ксюш, я быстро. – От автомата и разгрузки я освободился легко, а вот в шнурках от ботинок запутался.

– Нет уж, не надо пока… – сказала моя первая и последняя любовь. – Ты не спеши, я спешки не люблю…. Посиди, отдышись, водочки выпей – вода тут, знаешь какая холодная? И не бойся за меня, я теперь никуда от тебя не уйду, вместе здесь будем.

– Постой-постой… А как ты здесь вообще оказалась? – спохватился я. – Ты ж говорила, что здесь страшно, что ты здесь жить не можешь, ты же хотела весь мир посмотреть, в Москве учиться…

– А я здесь и не живу. – Серьезно ответила Ксюха. – Я здесь плаваю. Вот сплаваю быстренько в одно место и вернусь. А ты, милый, пока поспи, а то ведь ничего у нас не выйдет… – она разжала руки и ушла на глубину, только пленка светящаяся осталась качаться на воде.

Я вернулся к скамейке, собираясь, как велено, спать, потому что она опять была права – что у нас могло сейчас выйти, если я, буквально, дышал еле-еле. Уже в последний момент я вспомнил, что мне еще помыться надо будет и чтобы не забыть, полез к Оператору в рюкзак – у него там наверняка мыло есть и все прочее, жалко ему что ли…

А он рюкзак этот под голову положил и как только я к нему притронулся, начал бормотать с закрытыми глазами:

– Оксан, ну не надо, ну не начинай все по новой! Посмотри, как здесь классно, музыка какая… успеешь еще в свою общагу, а хочешь – ко мне пойдем…

То, что он тут вспоминает какую-то Оксану, когда я с Ксюшей своей должен встретиться и, наконец, серьезно поговорить, меня вдруг жутко оскорбило. Я дернул рюкзак сильнее, выдернул, конечно, и он стукнулся головой об скамейку. Открыл глаза, а глаза были злые-презлые.

– О, сталкер! – Сказал он трезвым ясным голосом. – Еще один. Супермен хренов… Вот погоди, дай только выбраться, – я вам такой фильм устрою, как собак бешеных отлавливать вас будут…

Он облизнул сухие губы и засмеялся. Я понял, что он хочет меня ударить и не ошибся. Только я захотел его ударить еще раньше, поэтому я попал ему в нос, а он мне – нет.

Тогда мы начали драться, а для этого пришлось встать. Поединок вышел не особенно зрелищный, потому что каждое движение давалось с невероятным трудом и спать хотелось до звона в ушах, но мы упорно продолжали начато дело.

И почти сразу я начал проигрывать. Он, похоже, натаскался по всяким секциям и клубам, а у меня за плечами были только скейтборд и два года необязательных занятий в армейке. Удары в корпус успешно гасил бронежилет, но и по лицу я поймал пару раз. Впрочем, это все было непринципиально, потому что упали мы все равно одновременно.

Я попал головой по скамейке и боль слегка привела меня в чувство. В моем мире возникли вкус крови на губах и тяжесть наливающейся шишки на голове, стал слышен истошный визг детектора. Определить природу этой аномалии он не смог, но что-то все же чувствовал и сигналил как мог на грани ультразвука.

Я сел. Сидеть оказалось неудобно, потому что подо мной лежал череп…

Все таки не зря меня весь этот год мордовали мутанты и аномалии, бандиты и военные, наемники и торговцы. Спасибо армии и Зоне – от того спокойного начитанного мальчика, который из всех видов оружия предпочитал компьютерную мышь, осталось немного – сигнал детектора запустил плотно встроенный в меня алгоритм выживания: руки сами, без помощи мозга, отыскали гранату, выдернули кольцо, совершили бросок. Взрыв произошел на глубине и я его почти не услышал, зато сразу почувствовал результат – проклятый морок сразу отступил на два шага сразу. Закрепляя успех, я нашел аптечку, достал из нее «шило» и воткнул иглу себе в бедро. Этот стимулятор стоит бешеных денег, но он их стоит – в мозгах образовался холодный сквозняк, который разом смел клочья бредовых видений и пьянящей дремоты.

Мир вокруг сгустился и принял реальные очертания. Пещера, озеро, платформа на ней и скамейки остались на месте, но к ним добавился острый запах тлена, сырости, я, наконец, разглядел валявшиеся вокруг кучки костей и клочья одежды…

Они все оказались здесь: ученые в свитерах и лабораторных халатах, военные в незнакомой мне форме и даже несколько сталкеров в комбинезонах «Свободы». Крысы над ними хорошо поработали, а может быть и не только крысы – многие тела были буквально на части разорваны. Это хуже, чем попасть под Выжигатель, это страшнее, чем встретиться с контролером – зомби, по крайней мере, могут ходить под ясным небом и стрелять, а тут люди просто отключились в полном мраке и какая-то тварь высасывала их предсмертные глюки, а потом крысы и снорки жрали их, некоторых, может быть, еще и живьем….

Среди множества незнакомых останков – меньше всех пострадали вояки из второй спасательной экспедиции, потому что были упакованы в скафандры высокой защиты, – я нашел парочку вполне знакомых лиц. Бывший спелеолог Бамбук и его дружок Шмель, которые особенно интересовались сокровищами Борова – я их опознал по знакомой снаряге – тоже оказались здесь же, причем Бамбук держал на коленях труп женщины в белом когда-то халате.

Ну вот, а Крот грешил на банду Юры Вертолета, даже войной на них ходили один раз. Выходит, эти умники нашли таки ход и никого не спросясь вдвоем туда полезли.

Пора уже, впрочем, и коллег слегка реанимировать.

У Дикобраза, кроме спирта, сроду ничего хорошего не водилось, аптечка Оператора, наверное, лежала в рюкзаке, потому что в карманах я ничего не нашел, зато у Профессора было сразу два инъектора с «вьюгой» – это не «шило», но тоже вполне прилично стимулирует. Подумав хорошенько, я вколол один профессору, а второй – Дикобразу. Просыпаться им ужасно не хотелось, но кроме медицины были использованы народные средства, из которых растирание ушей было самым мягким, и я все же поднял обоих на ноги.

Второй выход обнаружился в дальнем конце пещеры, и как только мы углубились в него метров на пятьдесят и завернули за поворот, как наваждение схлынуло почти окончательно, а на смену ему пришел уже знакомый страх, нормальная усталость и боль в разбитой роже. Здесь мы и рухнули – отдых требовался всем…

– Спасибо, Ботаник, – сказал Олег Васильевич, отдышавшись. – Я твой должник.

– Всегда пожалуйста. Можете таблетками своими рассчитаться – мне еще назад идти.

– Куда? Туда?

– Так там Олег остался. А еще я автомат забыл и броню.

– Тогда я с тобой. Вдвоем его волочь удобней будет. Заодно посмотрю, что там за новый монстр обосновался. – И профессор с хищным видом достал из рюкзака свою аппаратуру.

* * *

Какой уж тут отдых – голова словно ватой набита, а в крови «шило» бродит. Минут на пятнадцать я смог отключиться, никак не больше…

Открыв глаза, я сразу понял, что ученые мужи опять общаются.

– ….скорее все же аномалия. – говорил один профессор другому, будущему. – Мутанту требуется более существенная пища, чем пси-энергия. На расстоянии он только угнетает психику – помните наши ощущения на первом уровне? Это, кстати, хорошо объясняет ускоренную деградацию и десоциологизацию обитателей Темной Долины. А как он действует вблизи, мы испытали на себе. Нам всем очень крупно повезло, что у Ботаника мозги Зоной с детства обожженные – на него как-то меньше подействовало. Думаю, когда оно образовалось, то стало действовать не сразу, расслабило постепенно, а потом, во время Выброса, скачкообразно увеличило мощность: эйфория, затем галлюцинации, приступ сонливости – и вот уже все работники Лаборатории спокойно располагаются вокруг, чтоб умереть от голода и жажды… Другого объяснения просто нет, хотя тут, конечно, еще исследовать и исследовать… Я взял пробу этой сиреневой пленки – сделаем для начала обычные анализы.

– На первый взгляд, конечно, убедительно… Однако чем оно питалось потом, когда Лаборатория закрылась?

– Сталкерами, конечно. Озеро связано с поверхностью системой дренажных труб, а через трубы оно могло попасть в очистные сооружения возле институтского корпуса, а дальше – в болото. Представьте себе – идет мимо болота сталкер, чувствует Зов, садиться на берегу… и собственно все. Счастье еще, что в обычное время оно действует относительно слабо, а перед Выбросом люди там не появляются.

Вот тут он был прав на все сто… Трупов возле этого болота хватало, даже наших трое погибло в свое время – кайфующий сталкер для мутантов очень удобная добыча. И Монах там любил отдохнуть, причем напивался каждый раз совершенно неприлично – один раз я его оттуда волоком тащил, как жениха с сельской свадьбы. Нет, через дренажные трубы мы наверх не полезем. Пусть это самый короткий и простой путь наверх, но там, во-первых, эта пленка, а во-вторых – что-то достала меня Долина за последние дни. Скверное место, один сплошной глюк.

Помнится Крот объяснял, он в этих делах разбирался, что все постройки в Темной Долине просто камуфляж для спутников-шпионов, что их поставили исключительно для того, чтобы прикрыть подземное строительство. Иначе почему переход из главного корпуса ведет в никуда, а начинается с приставной лестницы? Или взять цеха над нашим бункером: станков на втором этаже понаставили, а подняться туда можно только по лестнице – вот и получается, что эти токаря заготовки наверх на своих ногах поднимали. Все это было собрано как случайная картинка из разных паззлов, лишь бы края сошлись, без толку и смысла. А грунт из подземелий вывезли на Свалку и холмы там насыпали – как бы природный ландшафт получился.