Текст книги "Последний выход (СИ)"

Автор книги: Александр Лобин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 11 страниц)

Охотник схватился за кобуру, но руки у него были заняты и пистолет он достать не сумел. Тогда он кинулся мне в ноги, пытаясь опрокинуть, но я предложенных правил борьбы не принял и просто снес ему череп одной короткой очередью.

Как-то так вышло, что никакого страха я больше не испытывал – одно сплошное любопытство. Подчинившись этому безобидному чувству я несколько минут бродил по пещере, переворачивая трупы и разглядывая лица – попадались среди них и знакомые, но близких среди них не было – и то слава богу. Экипированы ребята были на совесть – к их снаряжению явно приложило руки министерство обороны, во всяком случае, детекторы и гарнитуры связи у них точно были армейские…

Все совершенно было ясно – бойцы увлеклись погоней за нами, подошли к Источнику слишком близко и попали под излучение. Что мог внушить этот монстр таким орлам? Конечно, призрак каких-то сокровищ. Все остальное было только неизбежным следствием – смотри фильмы о пиратах и поисках кладов…

Так, размышляя и разглядывая, я добрел до искомого прибора – с ним, конечно, ничего не случилось, – полюбовался на змеящиеся под водой щупальца, осмотрел водозаборник – интересная система….

Пуля ударила в это устройство, так, что гул пошел как на колокольне.

– Эй, Ботаник! – Крикнул мне Крюгер. – Ты идешь, или тебя все же подстрелить за компанию?

* * *

Они обыскивали Лабораторию. Быстро, планомерно, со вкусом – сразу чувствовался навык и интерес. Крюгер – хмурый, нервный, но уже ни в кого не стреляющий – снимал с компьютеров диски, видимо надеялся все же хоть что-то восстановить. Доцент осматривал шкафы и оборудование, заглядывая в уцелевшие бумаги, кое-что складывал в сумку. Один я получился здесь не у дел.

И даже угроза предстоящего взрыва их почему-то мало беспокоила.

– Механизм, говоришь, включит? – На ходу уточнил Доцент. – Это ничего – значит полчаса у нас в запасе точно есть.

– Всего полчаса?

– Не всего, а целых… Да ты не дрожи, система стандартная, полчаса дают на эвакуацию – я уже имел с такими дело…

– Отключить ее можно?

– Никак. Даже с их пульта. Термический заряд закладывается равномерно в каждом помещении, так чтобы стены остались, а все содержимое выгорело в ноль – на Припяти под больницей так Х-9 ликвидировали.

Вот так. Их живьем собираются жарить, а они оценивают марки и модели микроскопов – фанатики науки, мать их!

Я принюхался – может это только нервы, но в затхлом воздухе подземелья мне отчетливо почудился запах гари. Нет, не почудился – Крюгер натянул маску.

– Вот теперь даем в темпе – приказал Доцент, уже не глядя хватая со стола какие-то папки. – Эффект нарастает взрывообразно!

Взрывообразный эффект уже вполне ощущался даже через фильтрующую маску – все таки у горящего пластика совершенно удушающий пронзительный запах. Первую струйку дыма я заметил в тот момент, когда мы проскочили оружейку, а когда выбрались на лестницу, появилось уже и пламя – слава богу, не у нас на пути, а где-то в районе кухни.

По иронии судьбы мой поход в Лабораторию заканчивался там же, где и начинался – в тамбуре с табличками «Не влезай – убьет». Сейчас я бы с удовольствием и сам добавил пару слов, только вот маркера с собой не было. Для полного консенсуса оставалось прогуляться по первому и второму уровням, а затем вернуться в наш заваленный бункер – это как раз было реально, потому что ключи за ненадобностью я спрятал возле входа.

Дело к тому и шло – за закрытой дверью гудело и дрожало, набирая обороты, пекло, что страшнее всякой «жарки». Термический боеприпас был близкой родней вакуумному заряду, никакие костюмы не спасут. Кстати, стальная дверь уже ощутимо нагрелась.

– Что там дальше? – Спросил у меня Крюгер.

– Проход закрыт «жарками», пройти его можно даже без спец костюма. Сейчас мы уже на первом уровне, только основные входы уже завалены.

– А второй доступен? – Уточнил Доцент.

– Вполне. Там лестница, чего ей сделается? Он нам нужен?

– Да. Надо еще кое-что отыскать…

Задавая последний вопрос, я надеялся, что речь идет о каком-нибудь выходе, мне неизвестном. Поэтому ответ Крюгера ошарашил меня не хуже, чем Калым-покойник прикладом своего «калаша».

– А выход? – спросил я, все еще надеясь, что это какая-то ошибка, что вот сейчас они надо мной посмеются и скажут, что есть еще какая-то отдушина, что мы здесь заживо не похоронены, что…

Что-то такое они на моем лице прочитали, потому что Доцент отложил в сторонку свои драгоценные трофеи и навалился на меня всей массой. Тогда я начал отбиваться и, кажется, что-то кричал. Укола у не почувствовал, только левое бедро вдруг онемело, холод от него стремительно поднялся вверх и стиснул голову как обручем.

Приступ клаустрофобии прекратился, толком не начавшись.

И пока я лежал, ко всему равнодушный и тихий, как граната без запала, Крюгер все чего-то бормотал успокоительное, хорошо хоть по голове как ребенка не гладил.

– Спокойно, Ботаник, все под контролем. Здесь спокойно и безопасно, припасов у нас суток на двое осталось, изоляция хорошая – даже запаха нет, отсидимся. Термит горит полчаса, за сутки все остынет до нужного градуса, выйдем обратно через пещеру, тебе же не впервой? А там есть выходы на Свалку, на Припять, дренажные трубы, которыми Бамбук тогда прошел – выходов много, только не надо так нервничать…. Ну, что – нашел? – последний вопрос он задал не мне, а Доценту.

– Вроде бы да. – Ответил тот, колдуя над приборами. – По расчетам он должен быть, присутствие ощущается.

– Что ж, времени навалом. Готовь детектор, будем искать…

Доцент довольно долго возился со своей техникой, что-то выкладывал из рюкзака, что-то откладывал за ненадобностью в угол, скачивал информацию на флешки и КПК. Мне все это было уже до лампочки, даже неинтересно было знать, каких таких очередных приключений на задницу они там собираются искать. В голове было пусто, на душе гадко, а грязный холодный бетон – это, ей богу, не самое худшее место для отдыха. Времени – вагон…

– Слышь. Ботаник? Мы тут маленько еще погуляем, а ты полежи пока, коктейля выпей, – Крюгер сунул мне в рот зажженную сигарету, а в руку – банку «нон-стопа». Еще секунда и их рядом не стало.

Расслабиться по полной на левом боку мне помешали магазины с патронами, что лежали в карманах разгрузки. На правом – то же самое, плюс пистолет в кобуре. На спине лежать было нельзя из-за баллонов со смесью, а на животе мне было просто неуютно – пришлось сесть. Оставленная сердобольным Крюгером сигарета истлела без пользы, пришлось прикурить новую, а там и до «энергетика» дело дошло. Все равно уже, действие препарата кончалось – это я понял, благодаря появлению чувства стыда, которое овладевало мной все сильнее и сильнее.

Олдовый сталкер! Янтарь и Склады он прошел, молодых поучал и с Боцманом спорил – видел бы меня сейчас Крот…

Между прочим, за последние пару дней я принял стимуляторов разных систем больше, чем за предыдущие полгода, потому и настроения мои колебались как у начинающей девицы в переходный период. Так, например, последнюю истерику легко было объяснить отходняком после «ВС», которая так здорово поддержала меня во время последнего выхода в пещеру…

Самоуважение, таким образом, было мной частично восстановлено, однако теперь сидеть тут рядом с несвежим трупом, было совершенно невозможно и я включил свет. Ну, во всяком случае, бросать меня одного они явно не собирались – иначе Доцент на за что не оставил бы вместе с лишним оборудованием свою винтовку.

Я прихватил ее с собой – хоть здесь и пусто, а без оружия в Зоне ходят только полные дикобразы! Так ему и скажу.

* * *

Это подземелье уже стало для меня привычным, как закоулки возле Бара, поэтому «жарки» я прошел с налета, еще пару коридоров миновал почти не оглядываясь и притормозил только возле последнего поворота перед площадкой с лифтом. Остановил меня сущий пустяк – запах курева. Крюгер, конечно, тоже курил, однако он потреблял нечто фирменное с ментолом, а здесь пахло чем-то вполне российским и ядреным, типа армейских бронебойных.

Осознав этот факт, я скромненько присел у стенки и начал слушать. Долго ждать не пришлось:

– Ну что, долго будем в молчанку играть? Или прострелить тебе ногу, чтоб голова быстрей работала? – Сказал голос, который я запомнил раз и на всю жизнь. Если б мог, то услышав его, я непременно забился бы куда-нибудь под плинтус…

Между прочим, для Комбата такой тон можно было считать почти просительным – обычно он сначала стрелял в ногу, а потом уже задавал вопрос повторно. Его сверхъестественную вежливость я мог объяснить только авторитетом, которым повсеместно пользовался Крюгер. Даже у наемников.

Да, это были они! Чем хотите клянусь, ни разу ни по дороге в Лабораторию, ни в пещере, ни потом, я не вспомнил о бригаде, засыпанной в подземелье в результате обстрела. А они сидели здесь уже двое суток и от голода им было помирать пока рано. Вот и Крюгер о них не подумал…

Если верить часам, со времени нашего расставания прошло меньше часа. Скореее всего, борцы с Монолитом просто вышли на наемников, увлекшись поискам неизвестно чего, а значит допрос продолжался достаточно давно. Что ж – очень удобный случай реабилитироваться после минувшей потери лица, тем более, что другого выхода у меня просто нет.

Прокрутив в голове все, что требовалось сделать, я приготовил доцентовскую «ТРСку» – она для предстоящего дела подходила лучше, потому что магазин в три раза больше – и тихо-тихо, буквально по миллиметру, сократил расстояние до угла.

– Все, Крюгер. – Сказал Комбат. – Считаю до трех и валю твоего яйцеголового. Потом займемся тобой, дипломатия кончилась…

– Считаю до одного – сказал я. – Быстро все опустили оружие, у меня граната в подствольнике!

Речь была построена правильно. Высовываясь из-за угла, я видел все помещение: сидящего в дальнем углу Комбата с фляжкой в руках, еще троих сбоку от него, Крюгера и Доцента, стоящих у противоположной стенки – и промахнуться не мог. Где-то рядом могли быть еще бойцы, но оружия наготове никто не держал и завалить двоих-троих одним магазином, я мог вполне. Затем следовало отступить назад и встретить остальных из подствольника, а дальше у меня оставался «винторез», «стечкин» и некоторое пространство для маневра. Выжить в этом случае вряд ли возможно (не тот противник) но красиво и легко умереть – вполне.

Повисла пауза, но очень недолгая – соображал Комбат хорошо, а главное, быстро…

– Верните им оружие. – Сказал он спокойно.

Крюгер подобрал свой «вал», Доцент подхватил ближайший «калашников» и оба встали по углам, взяв наемников в клещи. Их, между прочим, было всего шестеро, считая Комбата.

– Ну что? Будете стрелять? – Весело спросил наемник. Испуганным он не выглядел, не исключаю, что все происходящее ему просто нравилось за остроту ощущений.

Я был уверен, что Крюгер сейчас выстрелит, даже наметил себе следующую после Комбата мишень, но наш старший снова меня удивил: он опустил автомат и спокойно сел у стенки.

– Будем разговаривать. На чем мы там остановились?

– Согласен. – Легко сказал Комбат. – Предлагаю считать предыдущий инцидент чистым недоразумением. На повестке дня стоит вопрос – как сюда попал Ботаник и нельзя ли нам всем уйти этим ходом? Лучше, если он начнет издалека.

Хрупкий мир не стоило обострять. А поскольку скрывать было особенно нечего, я вкратце обрисовал здешнюю географию, упомянув о своем первом путешествии и продолжающемся внизу пожаре.

– Во как? – Задумчиво протянул оппонент, выслушав мою историю. – Значит, ты уже проходил тем коридором, причем – налегке?

– Было дело. Там, конечно, круто, но если быстро и вдоль стенки…

Продолжение его уже не интересовало. Комбат допил воду из фляжки, перебросил ее Доценту и повернулся к своим.

– Ну? – просил он мягко и улыбаясь – если б здесь росла хотя бы плесень, она бы от этой улыбки обязательно засохла и рассыпалась – Кто у нас проверял тот коридор на предмет проходимости? Ты Череп?

– Я… – бледнея на глазах просипел крайний из наемников…

Череп наверняка приготовил целую речь, только его никто и слушать не собирался. Комбат достал из кобуры пистолет и выстрелил Черепу в переносицу. Остальные наемники вздохнули с явным облегчением. Я, впрочем, тоже не был удивлен. Нравы наемников мне были известны не понаслышке – Комбату срочно требовалось сорвать злость, восстановить авторитет, а косяк за Черепом выходил серьезным по любым меркам. Так что, ошарашенным выглядел только Доцент. На всякий случай я этот факт отметил – в «Свободе», при всей ее немереной крутизне, явно культивировались другие нормы общежития.

– Так что вы там говорили насчет входов и выходов? – Продолжил наемник, убирая оружие. – Или вы тут всерьез собрались от голода помирать?

– Выход через Лабораторию отпадает. – Ответил Крюгер. – Дверь от жара заварилась изнутри, никаким инструментом ее не возьмешь, а взрывчатки у нас больше нет.

– У нас есть маленько. – Деловито сказал Комбат. – Но это на крайний случай, все равно туда сейчас не сунешься.

– Тогда придется землю рыть. – Сказал Доцент, показывая на кучу, завалившую половину помещения.

– Пробовали уже. – Тихо ответил один из наемников, сосед невезучего Черепа. – Чем ты думаешь мы тут занимались все это время?

– Ну и как?

– Хреново. Пока откапываем, новая сверху валится. Были бы лопаты, имело бы смысл, а ножами, это просто смех один – и он безнадежно махнул рукой.

– Может быть, – предложил я. – попробовать через наш старый бункер?

– А ты что, можешь двери открыть? – Заинтересовался Комбат.

– Легко!

Самой сложной частью этого трюка оказалось проникновение к двери через завал – наемники прорыли самый узкий лаз, какой только можно было сделать, да и тот под самым потолком. Зато у дверей было чисто, а ключи я нашел там же, где и оставил: в углу, под обломками ящика.

Крекс, пекс, фекс – и стальные створки раздвинулись. Первым в наше подземелье шагнул Комбат, решительно подвинув меня плечом. Между прочим, к заваленной двери они не бросились – ею занялся Доцент – а вместо этого устроили форменный обыск в колхозной спальне. Перед этим, правда, допили всю воду, что нашли, но как-то мимоходом.

– Чего это они? – Спросил я у Крюгера.

– Сокровища ищут. Или ты думал, что он меня о выходах выспрашивал? Тогда ты плохо о них думаешь, Ботаник. Стал бы я в партизана играть, если б все было так просто…

– Дверь придется срезать. – Доложил Доцент, закончив осмотр. – За ней завал. Но камни крупные, так что пробуриться реально, даже воздух немного проходит.

– Так действуй. Чего стоишь? – Сказал Комбат, продолжая осмотр помещения.

– Инструменты нужны, возвращаться придется…

Доверие Комбата к нам не было безграничным – с ними остался Доцент, а с нами увязался тот парень, что жаловался на отсутствие лопат, но он моментально отстал, едва завидел «жарки». Боязнь аномалий – самое слабое место наемников. На двуногую дичь – хоть на пару кровососов, хоть на взвод спецназа они выходят легко, а перед какой-нибудь «электрой» моментально пасуют.

Крюгер первым делом проверил дверь – за то время, что меня не было она только сильнее раскалилась, поворотный механизм даже не шелохнулся.

– Получается, – сказал Крюгер, смазывая кремом обожженные руки, – что тебя я обманул, а им сказал правду…

– Неважно. Все равно они нас одних не отпустят – скорее завалят в спину, чтоб костюмы отобрать.

– И то верно… Ну что, пошли?

– Подожди, – спросил я, пристраивая на спину рюкзак. – А что вы там все же искали?

– Теперь уже неважно. «Колобок», если по вашему.

– На какой…? – удивился я, сбиваясь с шага.

– Он возникает в областях, где имеется длительное пси-воздействие. От него же и блокирует. Пару штук мы нашли у Радара, но один пришлось отдать ученым. Был бы второй – можно было бы планировать рейд к Монолиту.

– Во как? Ну тогда держи. Планируй. – И я протянул ему фляжку Монаха.

На секунду мне показалось, что он меня стукнет. Потом – что он лопнет от смеха. Но Крюгер ни того, ни другого не сделал – он вернул фляжку мне.

– Пусть у тебя хранится, ты парень везучий. На вот еще для комплекта. Выберешься – нашим передашь. Заплатят по полной ставке, у них с этим строго. – И он вручил мне флешку…

До чего мне не хотелось ее брать, это слов таких нет в русском языке, объяснить – все мои нынешние подвиги начались именно с такого подарка. Но я ее, конечно, взял и спрятал в ту же фляжку. Только спросил:

– Что это?

– Результаты замеров и прочие данные по Лаборатории.

Обсудить эту тему нам не удалось – подал голос оставленный снаружи наемник. Что он там орал за гулом «жарки» слышно не было, но и так было ясно, что хлопчик уже весь в панике и сейчас начнет стрелять.

– Идем уже! Идем! – Крикнул ему Крюгер и на том наш разговор закончился. Забегая вперед, скажу, что он вообще был последним…

Пока мы гуляли, Доцент успел расчистить рабочее место. Он сразу же схватился за мешок с инструментами, достал из него болгарку и начал резать петли на двери.

– Потише нельзя? – Спросил я его в перерыве. – Там наверху вояки могут быть!

– Отвянь, Ботаник. – рассеянно ответил наш интеллигентный ученый. – Когда ты только научишься решать проблемы по мере возникновения? Из Лаборатории мы вышли? Вышли! Выход нашли? Нашли! Теперь будем его открывать. Появятся военные – и сними решим…

Слышать такое от ученого было по меньшей мере странно и я бы нашел ему что возразить, но тут меня отвлек радостный возглас Комбата. Пока мы тут занимались всякой ерундой, типа спасения его шкуры, он расковырял вентиляционную шахту и сейчас любовался на добычу – коробку с наличными и четыре контейнера с артефактами.

– Чья заначка? – Спросил он у меня.

– Колхозный общак. Глыба прятал для расчетов. А хабар просто сдать не успели.

– Кому ты мозги пудришь, сынок, – Ласково спросил он. – Полста тысяч налом для покупки патронов и тушенки? Да и хабара здесь прилично, вряд ли вы такой урожай брали с одного Выброса.

В чем-то он, конечно, был прав. Но мне об этом думать не хотелось…

– Претендуешь на долю? – Деловито спросил Комбат.

– Нет. – Подумав ответил я. – Ушел так ушел, моего здесь ничего не осталось.

– Молодец! – Сказал он и хлопнул меня по плечу.

И дальше уже ни во что не вмешивался – мы работали, суетились, а он так и просидел в дальнем углу, улыбаясь чему-то. А еще считал и делил добычу, причем в этот момент жутко напомнил мне Глыбу.

А мы работали. То есть, главное дело делал, конечно, Доцент: пилил бетон, резал автогеном арматуру, кое-где добавлял кислотой, – но и нам хватило помогать.

Я и раньше не завидовал всяким там шахтерам или спелеологам, так что разочарования не испытал – как я и думал, прогрызть ход оказалось намного сложнее, чем двинуть такую идею. Час шел за часом, все помещение заполнилось пылью, гарью и обломкам бетона, я уже дважды менял Доцента, чтобы дать ему отдышатся, а мы все еще сидели в этой ловушке.

Постепенно, я начал врубаться в проблему. На первый взгляд все было не так плохо: вход в подвал начинался под самой стеной, фугасная волна прошла со стороны болота, поэтому на нас рухнула только стенка, а не перекрытия второго этажа и крыша. Плиты легли как бы шалашиком, что позволяло Доценту маневрировать между ними – следовало всего лишь прорезать их насквозь и мы свободны.

Но стройную теорию порушил второй налет, который заново перетряхнул все руины, возникли дополнительные сложности, сути которых я так и не понял. За три часа Доцент раскрошил две плиты, что-то где-то поставил враспор, что-то где-то поддомкратил…

А, неважно это все! Главное, что наш механик выглядел бодрым и энергичным, верил в победу и нас заряжал. Наемники сидели тихо, если надо – помогали оттаскивать тяжести. Процесс, хоть и не так быстро, как хотелось бы, – но продвигался. В какой-то момент я слегка задремал, поэтому освобождение застало меня врасплох.

– Тихо, тихо, куда лезете? – Загородил вход Доцент, отгоняя наемников – эта суета меня и разбудила. Он приготовил уже знакомый мне датчик и высунул щуп наружу, напряженно вглядываясь в экран.

– Не хочу вас расстраивать, но нас, кажется, окружили. – Сказал он севшим голосом, отключая ноутбук.

– А вы как думали? – Сказал веселый голос снаружи. – Считаем до трех, кто не выйдет, получит гранату!

И мы вышли, куда же деваться…

* * *

Темная Долина была красивым местом – до недавних пор. Сейчас все изменилось: на месте озер и моста расположилось пятно жидкой грязи, заваленное мусором и камнем, те деревья, что не свалили, так сожгли, а взамен бывших корпусов виднелись груди горелого камня. Без них Долина выглядела какой-то голой, лишь емкости бензоколонки торчали по прежнему бодро, хотя и украсились множеством дыр. Прежний ландшафт уцелел на окраинах, да и то если смотреть издалека, а так всю зелень пулеметами посекли.

И тем не менее, несмотря на такой грустный финал, оказаться наконец на свежем воздухе было приятно. Пахло сырой землей, свежесрубленной древесиной и, к сожалению, гарью. Зато не было давящей тяжести перекрытий над головой, а лицо охлаждал нормальный ветер, а не сквозняк, настоянный на пластике и мертвом бетоне.

Век бы так сидел и дышал полной грудью, тем более, что охрана вовсе не спешила нас куда-то конвоировать. Нас троих сразу отделили от общей толпы, слегка обыскали на предмет скрытого оружия, забрали разгрузки и броники, после чего отвели в единственному уцелевшему строению – автобусной остановке. Тут мы и сидели в ряд, а трое «спецов» с «абаканами» бдительно следили за нашим поведением.

Что характерно, наемников оставили на месте захвата и выстрелов с той стороны я что-то не слышал. Неужели отпустят? Не удивлюсь. Как там говорил Крюгер: фигурки полосатые, доска вся черная, а игроков больше двух? Похоже на то! То-то Комбат не выглядел особо удрученным, а с командиром только что за руку не поздоровался….

– Слышь, Ботаник. – Попросил Доцент. – Дай сигарету. У Крюгера с ментолом, терпеть не могу.

Я выдал ему и сам тоже закурил. Конвоиры слова не сказали, значит можно. Между прочим, в моей пачке осталось целых три штуки – удастся ли докурить, вот вопрос?

– Курите, курите… Пока разрешаю! – Командир объявился совсем с другой стороны, подошел бесшумно, как профессионалу и положено. Скинул маску, тоже задымил.

Кравченко. И уже опять капитан… Час от часу не легче. Первая сволочь по всем статьям – пять лет назад пришел майором, с понижением перешел к украинцам в «Днепр», дослужился до майора и потом, точно так же, со скандалом и понижением – в «Неман». Это он убил Чесотку за то, что тот назвал его мудаком, Керосина – за то, что тот отказался отжаться, и еще многих – совсем без причины… Но это было три года назад, когда он держал блокпост между Кордоном и Свалкой. На моей памяти сталкеры к нему уже близко не подходили, так он их просто из винтовки отстреливал. Сука!

– Ну вот, все и в сборе. – Довольным голосом сказал он, отбрасывая окурок. – В огне не сгорели, от пули убежали, под землей не задохнулись – не зря я отказался пост снять… Что скажешь, Крюгер?

– Ты сначала дорасти хотя бы до майора, тогда и поговорим. – Спокойно ответил наш старший.

– Храбрый стал, да?! – Моментально завелся трижды капитан Кравченко. – Думаешь, стал такой птицей, что тебя и пристрелить уже нельзя? Так тебе это на пользу не пойдет, больше тебя никто уговаривать не собирается!

Кравченко шагнул вперед и врезал Крюгеру под дых.

– Этого – В машину. И наручники не забудьте. – Приказал он паре бойцов, что подошла вместе с ним.

Крюгера волоком оттащили в сторону бензоколонки.

– Ну, с вами, голуби мои, все ясно…. – Протянул он, разглядывая нас двоих. – Господин Доцент, который считается без вести попавшим, за что жена его страховку получила. А он вот где – по подземельям лазит… ну, не будем нарушать финансовую отчетность, пропал, так пропал…

Капитан достал из кобуры табельный «макаров» и выстрелил Доценту в голову. Затем он начал поворачиваться ко мне. Ассортимент его шуток был мне известен, а финал предсказуем, поэтому участвовать в его шоу я не стал – врезал ему ногой в колено и прыгнул на ближайшего спецназовца. Все же, получить пулю в спину на бегу, приятней чем в лицо – мне так кажется.

Мой последний выход оказался неожиданно удачным – я сбил солдата с ног и рванул в сторону сожженного строительного вагончика – там у нас имелась «карусель» которая на первых порах вполне могла прикрыть от пули.

Я бежал по колючей траве, налегке и последний раз в жизни, поэтому скорость развил очень даже приличную. Мне стреляли вслед, но похоже, попасть не особо стремились, а так – развлекались для начала. Убить меня прицельной очередью было бы с их стороны непростительным гуманизмом.

Так, петляя на ходу, я добежал до развалин «свинофермы». Здесь пришлось лечь и перейти на пластунский метод передвижения, прямо брюхом по камням, вперед, к болоту. Солдаты топали берцами сзади, но угнаться за мной в полной боевой не могли, поэтому просто стреляли на ходу над головой, не позволяя подняться. Удивительно, но и развалины я преодолел. На одну короткую секунду я поверил, что и впрямь могу уйти, поэтому вскочил на ноги…

И тут же рухнул обратно – ударило в бедро и левый бок, но боли пока не было, только нога и вся левая сторона выше пояса онемели. Уже на одних руках я дополз до канализационного колодца, достал из кармана куртки злосчастную простреленную фляжку и сунул ее в провал, сбоку, там где земля обвалилась.

На этом миссию можно было считать выполненной, оставалось только увести их подальше от импровизированного тайника. Уже на голой амбиции я прополз еще метров пять и покатился прямо в овраг, что спускался к отстойнику.

Серое небо над головой, трава в рот, веткой по морде, носом по грязи, опять небо сверху – и вот я уже лежу спокойный-тихий, завершивший как сумел свой последний выход, а на меня стремительно надвигаются фигуры в камуфляже…

Так прошло пять секунд, десять, а никто меня не добивал и не спешил месить тяжелыми ботинками. Приподняться не удалось, но зрение я слегка сфокусировал: чье-то лицо маячило в высоте, с некоторым удивлением я распознал длинные рыжие волосы, зеркальные очки, совершенно неуместную здесь бейсболку.

Клара Игоревна, давно не виделись. И правильно – где же ей еще быть, когда такие дела в Зоне творятся?

– Ребята, это Егор! Помните, Оксана о нем говорила?

– Это который нас здесь от кровососа прикрыл? – Деловито уточнил мужской голос.

– Если верить Олегу Васильевичу, да.

И тут же меня начали тормошить, затрещала упаковка бинта, мелькнула рука со шприцем…

– Отставить! Что здесь происходит? – Кравченко я не видел, но голос его позабыть не успел. Догнал-таки, сволочь, значит не сильно я ему колено подковал…

– Оказываем помощь раненому. – Решительно сказала Клара. – Или у вас есть другие предложения?

Еще полгода назад он добил бы меня в присутствии кого угодно, хоть корреспондента Си-Эн-Эн. Но видно что-то изменилось в нашем мире, похоже, что и сам капитан был уже не тот…

– Оказывайте на здоровье. Опасности он уже не представляет, однако его необходимо представить в комендатуру, так что – позвольте…

– На ваше усмотрение. – Фирменным бархатным голосом ответила телеведущая.

– Прекратите съемку! Немедленно. – С угрозой зарычал капитан.

– И не подумаю. У меня разрешение коменданта, тем более что…

Что там у нее еще тем более было я так и не узнал – отключился минут на… в общем, окончательно отключился.

* * *

Осталось рассказать совсем немного. Меня положили в госпиталь, но не в тюремную больничку, а в Клинику при Центре, так что я так и вернулся туда, откуда начал. Даже большая часть персонала была мне прекрасно знакома, только отделение было другое – хирургия вместо неврологии. Но и там я тоже побывал, потому что кроме двух сквозных ранений эскулапы обнаружили у меня еще и нервное истощение, которое не столько лечили, сколько исследовали.

Следователи и прочие личности в штатском меня пока не беспокоили, хотя уже пора бы – вчера я самостоятельно докостылял до туалета, чего еще ждать-то?

Один раз пришла… Ксюха. Она, как выяснилось, твердо намерена работать в здешнем Пресс-центре, сейчас помогала Кларе делать фильм и готовит диплом по Зоне: что-то типа «общественного сознания», «стратегии СМИ», «дискурс новостных материалов» – там еще было много всяких умных слов, но это я и в нормальном состоянии вряд ли смог бы запомнить. В общем, встреча получилась теплой, радостной, сумбурной, но вовсе не такой, о какой я мечтал…

Ксюха стала вся новая, столичная и взрослая, слишком много и деловито расспрашивала о Зоне, спасибо, хоть диктофоном в нос не тыкала. И взамен оставила мешок новостей: Динка все еще в Австралии, но собирается приехать на недельку в Москву, Артур заканчивает свой физтех и пишет диплом по «каруселям» – специалисты заранее хвалят.

Самого для меня главного – о ситуации в Зоне она так толком ничего и не сообщила, так – пересказала содержание дискуссии в блогах и оставила пачку газет, три литра сока и арбуз.

Ни хрена в них нету интересного!

А вот Олег Васильевич, что приходил позавчера, был содержательнее. Во-первых – мне вроде бы полагается амнистия, они с Дикобразом уже хлопотали. Во-вторых, амнистию дали всем, кто уцелел в Припяти и еще некоторым, из тех, кто сдался добровольно. Но таких пока немного, потому что народ думает. Серьезных изменений нет, в Зоне пока тихо, как всегда бывает после большой крови. Сидор на месте и шлет мне привет. На Кордоне новых людей нет, потому что вояки пока чего перекрыли Периметр по-настоящему, а не как раньше. Представители ООН после пережитых потрясений неожиданно решили, что страны СНГ вполне способны контролировать ситуацию, и своих собираются вывести, оставят одних ученых. То-то напьются на радостях в нашей комендатуре – теперь вся Зона за ними! Олега и Дикобраза увезли долечиваться в Москву.

И все – ушел, пообещав вернуться…

Чем дышит народ в баре, чья теперь Припять, как там дела у «Свободы» и чем закончился общий поход на Радар, он обсуждать не пожелал, а может и правда – не в курсе. Эх, мне бы сейчас КПК – уже к вечеру знал бы всю картину…

Ну ничего, скоро узнаю – утром я видел Катану. Шла, вся такая в белом халате, по коридору с сумкой для передач, прошла мимо и плечом задела, хотя проходы здесь достаточно широкие. Как выяснилось, волосы у нее все-таки темные, а глаза натурально зеленые. В халате ей лучше, чем в комбезе, хотя тоже ничего не разглядишь…