Текст книги "Непрощенный"

Автор книги: Александр Лидин

Соавторы: Татьяна Серебряная
сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 23 страниц)

– Захади.

Гельму повторного приглашения не потребовалось. Он решительно шагнул вперед и вошел в комнату. Яан Залек уже собирался последовать за ним, но не успел. Маленький гладиатор коснулся кнопки на браслете-сенсоре, и дверь закрылась прямо перед носом у архитерриуса.

Ничего себе! В его собственном доме…

С минуту Яан Залек стоял перед дверью в полной растерянности. Он был уверен, что «небольшой разговор» состоится в его присутствии. Или, на худой конец, что Гельм спросит у него разрешения уединиться с гостем. Но чтобы этот гость, которому он, Яан Залек, предоставил убежище, рискуя собственным благополучием, даже собственной жизнью… чтобы этот неблагодарный раб вот так, без единого слова, выставил его из комнаты!

Возмущение придало архитерриусу сил. Тряхнув головой, он расправил плечи и зашагал в свой кабинет. У него еще остался шанс принять участие в беседе… правда, в роли пассивного наблюдателя. Да, он не сумеет повлиять на ее ход, но о грядущих неприятностях лучше знать заранее. Кто предупрежден, тот вооружен.

Однако его ждало разочарование.

Всплывающий экран, который активировался по клеточному сигнификату и показывал все происходящее в комнате маленького гладиатора, горел ровным синеватым светом. Яан Залек проверил параметры, потом откинулся на кресло и застонал. Проклятый франтик хорошо подготовился к визиту. Видеоканалы системы были заблокированы намертво, и архитерриус даже знал, как делаются подобные фокусы. Увы, легче от этого не становилось.

Значит, запись тоже не работает.

И все же… И все же для него еще не все потеряно.

Яан Залек поглубже ввел руку в управляющий вырост и закрыл глаза. Несколько невидимых игл впились в его пальцы, и изрезанное морщинами лицо архитерриуса свела судорога боли. Но теперь его нервная система была напрямую подключена к биокомпьютеру, и изображение проецировалось прямо на сетчатку.

Да, он так и не узнает, что происходило в комнате, пока он бежал по коридорам. Ему придется полагаться лишь на собственную память. Он никому и ничего не докажет, разве что помогать ему возьмется Арни Роун, главный палач барона. И все же…

Он не успел довести эту мысль до конца. Компьютер синхронизировал передачу сигналов, и архитерриус увидел комнату – такой, какой видел бы ее, стоя на высокой табуретке в углу и изо всех сил вжавшись в стену.

Маленький гладиатор на удивление быстро освоился с непривычной техникой, однако не спешил пользоваться тем, что она обеспечивала – в частности, возможностью «выращивать» мебель нужной формы и размеров. До сих пор он даже не всегда «убирал» кровать. Поначалу архитерриус считал, что он поступает так из опасения, что она не появится, когда придет время спать, но скоро понял, что это не так.

Тем не менее обстановку в его комнате трудно было назвать роскошной: коротышка так и не обзавелся ничем, кроме кровати, стола и стула, на который вешал одежду. Теперь он сидел на этом стуле, слегка разведя колени и ссутулясь, а Гельму Орксиллу ничего не оставалось, кроме как привалиться к стене напротив.

– …против нашего общего врага.

Начало фразы торгового представителя архитерриус услышать не успел, но и ее конец, похоже, не предвещал ничего хорошего.

Коротышка улыбнулся безоблачно и презрительно и смерил гостя взглядом.

– Здэсь у мэня адын враг, – процедил он. – Мертвый.

– Ошибаетесь, – вежливо возразил Гельм Орксилл. – Ваш враг жив. Все еще жив.

Смуглое лицо гладиатора окаменело. Казалось, он спал, и вдруг в его комнате кто-то включил яркий свет. Неужели проклятый щеголь ухитрился пронести в дом парализатор?

В следующий миг он понял, что ошибался.

–  Кус умак… [32]32
  Грубое арабское ругательство.


[Закрыть]– прошипел Мехмед.

– Поверьте, он жив и здоров. Так вы согласны помочь мне его уничтожить?

Голосок торгового представителя звучал по-прежнему мягко и вкрадчиво. Проклятый хендрик, юзни его! Вшей ему под кожу разрывную капсулу и стой перед ним с пультом в руке, он ведь так и будет урчать, как лурик,которому чешут в причинном месте!

– Дакажи, – процедил бородач. – Дакажи, что он жив, нек ни! [33]33
  Грубое арабское ругательство, аналогичное русскому «мать твою».


[Закрыть]

Гельм Орксилл развел ручками и с видом глубокого разочарования отвернулся. Теперь он стоял лицом к стене, с которой вел наблюдение архитерриус. Мохнатый щеголь действительно был разочарован. Только не упорством маленького бородача, нет. Разачарован он был тем, что это упорство заставляло его раскрыть карты.

– Вы видели его шесть дней назад, – с напускным безразличием обронил он. – Собственными глазами. И даже с ним разговаривали, насколько мне известно.

Яан Залек почувствовал, как сердце начинает биться с перебоями. Неужели Отто Чаруш сумел наблундитьдаже этому иблану?

Или…

–  Ля афхамукум, [34]34
  Не понимаю (араб.).


[Закрыть]– спокойно возразил гладиатор. – Я много с кем гаварыл. Халь твфхамунани? [35]35
  Понимаешь, о чем я? (араб.).


[Закрыть]

Очень хорошо. Может быть, Мехмед догадался о камере, хотя и не смог ее обнаружить, и нарочно не впустил его в комнату, чтобы вызвать непрошеного гостя на откровенность? Если так, то задумка удалась. Кажется, франтик начал нервничать…

– Я имею в виду барона Пако. Опять-таки, насколько мне известно, он любит понаблюдать за тем, как пытают сильных людей.

Он говорил так, как рассказывают о посещении заурядной кофейни, когда говорить больше не о чем. Но у себя в кабинете, слушая ровный воркующий голосок торгового представителя, архитерриус Яан Залек судорожно глотал ртом воздух. Многолапый страх стиснул его каменными когтями, наполняя каждую клетку тела болью. Кусочки головоломки соединялись – так стремительно, что он почти слышал их щелчки.

Все они заодно. И Алларт, и этот длинношеий гляр.Они сговорились, чтобы подставить его. И Отто Чаруш тоже причастен к заговору. Он привез Мехмеда с Планеты. Возможно, он просто пожадничал, решив выпустить «находку» на арену. А может быть, так и было задумано…

– Зачэм тэбе? – не слишком вежливо осведомился маленький воин, прерывая стремительный поток его мыслей.

Гельм Орксилл мягко повернулся к собеседнику. Теперь он стоял к архитерриусу спиной, но Яан Залек успел заметить на его губах утомленную улыбку.

– Не мне. Речь идет о моем господине, графе Сувари. Если вы поможете ему свергнуть этого траббаПако, он будет вам очень благодарен.

Бородач погладил бороду и чуть склонил голову набок. Его лицо по-прежнему не выражало ничего, кроме снисходительного высокомерия.

– Я понимаю ваши сомнения, – продолжал торговый представитель. – Вас выкрали из тюрьмы, где держали как бунтовщика… где вас пытали…

Он выдержал многозначительную паузу.

– Граф – один из самых могущественных Звездных королей. Поверьте, он сумеет не только защитить того, кто оказал ему такую услугу, но и достойно его вознаградить.

Молчание.

– Император не заинтересован в том, чтобы менять нынешний порядок вещей. Владения графа Сувари насчитывают двадцать четыре обитаемых планеты и восемьдесят астероидных колоний, в то время как у барона Пако только шесть планет, считая Диск. С такими ресурсами можем захватить Диск за два часа. Граф Сувари правит королевством, насчитывающим более двух десятков обитаемых планет. Но как только боевые крейсера графа пересекут границы этой планетной системы, сюда будет направлен Исполнительный корпус имперского флота. Пока мы не можем воевать с Империей. Но если с бароном Пако… скажем так… что-нибудь случится…

– Ты хочэшь, чтобы я с ним слючился? – перебил маленький гладиатор.

На мгновенье на лице длинношеего гуманоида появилось что-то вроде растерянности.

– Ну… – осторожно проговорил он, – наверно… да.

– И если я убэру твой барон, карабл нэ придет?

– Никаких кораблей не будет, – Гельм Орксилл улыбнулся. – Мы об этом уже позаботились.

– Объясны. Я нэ хачу… кейфа юсамма хаза… [36]36
  Как это говорится… (араб.).


[Закрыть] играть па-темному.

В комнате стало тихо – так тихо, что Яан Залек решил было, что отключилась система передачи звука. Но тут одеяние Гельма Орксилла тихо зашелестело, и архитерриус понял, что ошибся.

– Поверьте, Мех-мед, мне нет смысла вас обманывать. Вы сильный воин. Сильный, опытный. Это не лесть, а констатация факта. Если бы нам – мне и моему господину – захотелось использовать вас, как вот эту емкость… – он постучал коготком по стенке одноразового сосуда с водой, который стоял на столе, – мы бы сейчас так не разговаривали. Подумайте о другом. Вас разыскивают. Уверен, таких поисковых систем, каковыми располагает барон, в ваше время просто не существовало.

– Пускай ищэт, – равнодушно отозвался Мехмед.

– Другого ответа я и не ожидал. Но подумайте, что вы теряете. Захват власти на Диске для нас – только вопрос времени. На нас работают одни из лучших наемников Галактики. Барон уверен, что подкупил их, но он глубоко заблуждается…

Яану Залеку показалось, что пол под креслом, на котором он сидит, внезапно провалился до самого основания Кучи, и он падает в эту дыру. Ему уже довелось пережить подобное – во время перелета с Перисолы, когда на боте на две минуты отказали системы искусственной гравитации. За эти две минуты он успел попрощаться с жизнью.

Истцы…Проблема, которую барон считал решенной…

Но может быть, заблуждается не барон, а граф Сувари и его прихвостень? Верность наемника короче его ножа, и он служит тому, кто больше платит…

Нет. Заблуждаются они оба. Потому что воины-колонисты Сирра-Ю на самом деле не служат ни барону, ни графу.

Пользуясь поддержкой Сувари, они захватят Диск. Но не с тем, чтобы отдать его новому хозяину. В их руках окажется военный корабль Древних, который, несмотря на повреждения, все еще может одним залпом погасить звезду. Барон Пако слишком спокоен, слишком уверен в себе. Его положение кажется ему незыблемым. Ему, равно как и его предкам, следовало бы стремиться как можно скорее овладеть древними технологиями – тогда они получили бы в свои руки самое могучее оружие в Галактике. Достаточно понять, как управлять орудиями Диска. И тогда…

Тогда…

Тогда правителю, сумевшему завладеть Диском, не страшен даже весь имперский флот. Да, орудий вряд ли достаточно, чтобы сместить Императора – нужно будет еще запустить двигатели. Но это лишь вопрос времени и желания.

Гельм Орксилл еще что-то говорил, но архитерриус уже не слышал его. В ушах стоял тяжелый звон, перед глазами плавали цветные пятна.

Он не помнил, как отсоединился от компьютера, как покинул кабинет и вышел на улицу. Воздух казался густым, вязким и пах свернувшейся кровью, небо меняло цвет от темно-палевого до бордового, а прохожие были словно залиты черной жижей и напоминали кромешников– таких, какими архитерриус запомнил их по архивным голозаписям.

Яан Залек привалился к стене, на которой переливалась призрачными цветами рекламная вывеска пластического хирурга. Почему-то мелькнула мысль: как бы его лицо смотрелось на этой вывеске?

Старое, изношенное, изрезанное морщинами… Оно подтягивается, свежеет, словно время повернулось вспять, и становится тем самым лицом, которым он когда-то так гордился…

Звон в ушах стихал, мир понемногу приобретал привычный вид, а вместе с ним возвращались обычные звуки города: голоса, шелест проплывающих мимо платформ, крики животных. Из ближайшей кофейни доносился терпкий, дурманящий аромат свежесваренного кофе.

Но архитерриусу было не до кофе. Он оглядывался по сторонам, пытаясь понять, где оказался. Много времени на это не потребовалось, и когда он понял, растерянность сменилась странным чувством. Такое бывает, когда знаешь, что что-то складывается само собой, и остается только гадать, к добру это или к худу.

Он находился в десяти минутах ходьбы от дома Алларта.

Задыхаясь, Яан Залек поспешил туда. Какая жалость, что он не взял платформу! Скорее… Надо рассказать все копателю… Или не рассказывать? Просто поинтересоваться, как бы невзначай, не посылал ли он кого-нибудь к нему… И попросить побыстрее пустить его в Фонд.

Оставалось пройти совсем немного, когда он заметил у входа в высотку несколько платформ Службы Бдительности.

У архитерриуса заколотилось сердце. Лишь несколько шагов отделяли его от цели – черного провала распахнутой двери, в глубине которого, на силипроновомпьедестале, сияла выпуклая золотая линза коммуникатора.

– Господин архитерриус?

Яан Залек оглянулся. Офицер, хрупкий золотокожий омʼав матово поблескивающей кавероновойброне, направлялся к нему. Многочисленные вибрисы, образующие над его головой подобие нимба, подрагивали при каждом движении.

– Приветствую, офицер.

Он удивился тому, как хрипло и сдавленно звучит его голос – особенно после звука голоса омʼа,звонкого, точно колокольчик.

– Что тут у вас случилось, если не секрет? Ограбление?

У него еще был шанс свести все к непринужденной светской беседе, тем более что этот офицер не раз обращался к нему за информацией – правда, в официальном порядке. Что-то подсказывало архитерриусу, что это очень важно.

Офицер воздел руки, словно удерживал на ладонях шар – солидных размеров, но легкий.

– Не совсем, уважаемый архитерриус. Скорее всего, кража информации. Грабитель не смог проникнуть в биокомпьютер торговца извне, поэтому вошел в дом, вскрыл охранную систему входной двери, а когда хозяин и слуга попытались остановить его, убил обоих.

– У вас есть какие-то предположения?

– Только одно, – омʼавздрогнул всем телом – так представители его расы выражали сомнение – и придвинулся поближе, так, что кончики его вибрис щекотали лоб архитерриуса. – Почтенный Алларт связался с копателями, и это его погубило. При вторжении и убийстве, вероятно, использовались технологии Древних, неизвестные нам. Иначе как убийцы сумели попасть в здание и покинуть его так, что на голозаписи не осталось ни одного их изображения? Полагаю, в самое ближайшее время мне потребуется ваша помощь.

Яан Залек кивнул, потом запоздало сообразил, что его жест ничего не говорит офицеру – в силу особенностей физиологии омʼане могут поворачивать голову и кивать, – и провел в воздухе ладонью, словно поглаживая невидимого хэнака.

Почтенный Алларт…

– Вы направляетесь в архив? – вежливо осведомился офицер. – Моя платформа в вашем распоряжении.

– Спасибо. Я хочу пройтись пешком. И так мышцы скоро атрофируются…

Попрощавшись и заверив офицера в готовности оказать всяческое содействие следствию, Яан Залек побрел прочь. Напряжение, в котором он пребывал до сих пор, сменилось бесконечной усталостью.

Вряд ли омʼаприбегнет к его помощи. Тот, кто убил Алларта, не пользовался Древними технологиями – в этом можно быть уверенным почти наверняка. Скорее всего, здесь побывали истцы.Они же узнали о том, где находится Мехмед. А это значит, что воины Сирра-Ю действовали не по приказу барона. Они выполняли задание графа Сувари.

И куда ему теперь идти? К барону? «Мой повелитель, я раскрыл заговор»? Не исключено, что барон поверит. Ни для кого не секрет, что Тоар Гемельсоирский терпеть не может этого длинношеего щеголя. Но сомнительно, чтобы у Гельма не оказалось иных сторонников, кроме истцов.

К тому же у него нет записи разговора Гельма с Мехмедом. Значит, для проверки сведений его подвергнут ментоскопии. Как известно, для стареющего мозга такая операция сопряжена с немалым риском. Не исключено, что с ментоскопического кресла он встанет полоумным маразматиком с трясущимися конечностями… если вообще сможет встать. И такой исход для него куда более желателен, нежели тот, который следовало бы назвать «благоприятным».

Потому что вместе с воспоминаниями о последних минутах, проведенных в собственном доме, дознаватели барона Пако вытащат из него множество других. О том, как в этом доме появился Мехмед. О промышленных территорияхна поверхности Планеты. О «консультациях», которые он давал Алларту… и не только ему. Для подданных барона Пако существует одно правило, следуя которому, можно более или менее спокойно дожить до конца своих дней. Правило это такое: «Не попадайся».

Потому что нет ни живого существа, ни киборга, которое было бы совершенно чисто перед законом. «Даже хэнакаможно засудить», как говорят копатели.

К сожалению, Алларту соблюдение золотого правила не помогло. Он не попался. Он… попал.

И, похоже, копатели – единственные, к кому он может сейчас обратиться.

Если они еще живы. Если Алларт рассказал им, как попасть в Древний фонд. Тогда он сможет опередить Гельма и первым добраться до орудий Диска.

Яан Залек брел по улице, время от времени натыкаясь на прохожих. Одни смущенно извинялись, другие резко окликали старого ученого. Архитерриус ничего не замечал – ни толчков, ни окриков, ни свиста пролетающих мимо платформ, ни запахов, доносящихся из кофеен и лавок.

Он знал, куда идти. И шел туда, как по пеленгу.

Он не задержался, проходя сквозь голографическую вывеску на двери «Шального метеора». Его не остановил запах сомнительного качества напитков, витающий в воздухе. И когда он пробирался между разновеликих столиков, стульев, насестов и подвесных подушек, никто не спросил его, что он здесь забыл.

Здесь он был просто одним из Существ Алфавита. Существом с двумя глазами, одним ротовым отверстием, которое служило также органом дыхания и речи, двумя верхними и двумя нижними конечностями. Он мог бы полдня просидеть здесь, потягивая тошнотворную бурду, выдаваемую за коктейль, и угасающим, оглушенным разумом ловить звуки многоголосой, многоязычной какофонии, переплетенной с дымом и невообразимыми запахами разгоряченной плоти. Он мог бы забыться, раствориться в ней, как кристалл соли в горячей жидкости…

Яан Залек упал в мягкое кресло, обитое засаленной материей неизвестного происхождения. Голова у него кружилась, а из сердца словно кто-то медленно-медленно вытаскивал толстую тупую иглу. Казалось, он смотрит на мир в толстую трубку из полупрозрачного силипрона.Все тонуло в бурой дымке, лишь одно он видел совершенно четко: мощного апесав крошечном грязном переднике, который сидел на стуле перед стойкой.

– Ваш заказ, – послышалось над самым его ухом.

Почти не глядя, Яан Залек ткнул пальцем в голоменю на тусклом корпусе робота-официанта.

– Должен вас предупредить, – произнес робот вкрадчивым голоском Гельма Орксилла. – Этот напиток обладает сильным опьяняющим действием. Убедитесь, что состояние вашего здоровья позволяет вам употреблять подобные…

Архитерриус в ужасе обернулся. Но нет, это был не Гельм Орксилл. Возле его столика стоял самый обычный робот-официант, и на его груди мигала полоска с надписью, которую Яан Залек почему-то не мог прочитать.

– Уверен, – пробормотал он. – И еще… эмтис подливкой.

В корпусе официанта что-то забулькало. Через минуту манипулятор поставил перед ним на столик пластиковый бокал, наполненный изумрудно-зеленой жидкостью. Приглядевшись, на ее поверхности можно было разглядеть муаровые разводы.

Первый глоток обжег горло. Яан Залек задохнулся. Из чего готовили это пойло, оставалось только предполагать. Сквозь подступившие слезы архитерриус не сразу заметил, как апесв фартучке оказался возле его стойки.

–  Эмтиготовятся долго, – пробасил он. – Зря вы с гринферыначали, почтенный.

Архитерриус попытался ответить, но только закашлялся.

– Ну, вот видите… – великан печально вздохнул. – Давайте-ка я вас в номер отведу. Полежите, оклемаетесь… А там, смотришь, и эмтиприготовятся. Негоже в таком состоянии тут сидеть, да еще в вашем возрасте. Всякое может случиться.

И, обняв полубесчувственного архитерриуса за талию, повел его к двери в дальнем углу зала.

Глава 13
АРТЕМ ВИШНЕВСКИЙ

Жить ложью! Вечно играть чужую роль….

Есть вещи, поступаться которыми человек не имеет права. Честь и достоинство не пустые слова….

Э. Гамильтон. Звездные короли

– Ну вот, – удовлетворенно сообщила Матильда. – Еще чуть-чуть – и мы дома.

Капсула, похожая на прозрачное, срезанное снизу яйцо, мчалась вверх по шахте скоростного лифта, который открылся прямо из зала управления. Это потребовало меньше десяти минут – если точно, то девять минут, пять и три сотых секунды. Когда все закончилось, в потолке открылся люк, и «яйцо» плавно выползло оттуда, не поддерживаемое ничем.

Еще три минуты, сорок пять и тридцать две сотых секунды пришлось ждать сопровождающих, которых им выделил БКЦ-4-ИАК – двух корабельных роботов, которых копатели называли «мехами». Через них же бывшему капитану Кровлеву предстояло поддерживать связь со своим координатором.

«Мех» выглядел устрашающе – примерно как осьминог в любовной схватке с вешалкой. Причем вешалка, очевидно, предназначалась для тех самых гигантских камуфляжных костюмов, которые Артем обнаружил на складе. При их появлении Матильда недоверчиво зашипела. Это было объяснимо. Но когда одна из вешалок обратилась к нему хорошо поставленным голосом диктора центрального телевидения. Артема передернуло.

Теперь парочка стояла у стенки капсулы с возмутительно спокойным видом. Матильда пристроилась на максимальном удалении от них и поджала под себя лапки. А Артем ломал голову над вопросом: что такое для нее дом.

Капсулу не трясло, не качало. Не было слышно ни свиста, ни скрежета механизмов. Движение почти не ощущалось, лишь сила тяжести слегка придавила тело к полу. Выбирая скорость подъема, биокибернетический центр БКЦ-4-ИАК ориентировался на ускорение чуть больше одного «g» именно для того, чтобы у его новоиспеченного координатора не возникало неприятных ощущений. Понятно, что в результате путешествие затянулось, но зато пассажиров не размазывало по стенке.

Как понял Артем, его восьминогая напарница гораздо легче переносила перегрузки – не говоря уже о роботах.

– Ну, вот, – снова нарушила молчание «вдовушка». – Тормозить начинаем.

И в самом деле, капсула начала двигаться медленнее. Послышался скрип, потом она дернулась, точно собака на поводке, и остановилась.

– Уровень А, сектор СЕ – семнадцать – двенадцать – сорок один, – дикторским голосом объявил один из роботов. – Дальнейшее продвижение невозможно. Просьба покинуть камеру.

Наступал самый неприятный момент путешествия. Над так называемым Центром, там, где ныне стояла столица Диска, а раньше находилась Центральная рубка, уровень А был наполовину разрушен, и вывести на поверхность шахту лифта было невозможно. Нет, возможно… но это потребовало бы сорока девяти суток, десяти часов, двадцати пяти минут, сорока пяти и тридцати двух сотых секунды. Таким запасом времени Артем и его спутница не располагали.

Капсула замерла, и ее стенки начали темнеть, теряя прозрачность. Потом справа открылся аккуратный прямоугольный проем. За ним царила непроглядная чернота, и Артем непроизвольно попятился.

– А свет нельзя включить? – пробормотал он, обращаясь то ли к роботам, то ли непонятно к кому.

– Прошу прощения, – отозвался «мех». – Запрашиваю снятие блока по режиму СЕ-пятнадцать-СД-десять.

В темноте послышался треск, и где-то далеко вспыхнул свет. Несомненно, это была лишь небольшая часть системы освещения – остальное вышло из строя давным-давно. Капсула остановилась в туннеле – почти таком же, как тот, по которому они прибыли в Центр. На полу, в неглубокой «канавке», смутно поблескивала полоска монорельса. Теперь Артем знал, что он изготовлен не из металла, а из особого керамического материала, более твердого и износостойкого, чем любой из сплавов, известных в двадцать первом веке.

Стены были разбиты и покорежены. Казалось, какое-то неповоротливое чудовище ползло по туннелю. То и дело оно натыкалось на стены, ревело от боли и в гневе рвало кургузыми лапами провода, выворачивало плиты.

– Ну что, начинаем марш-бросок? – бодро спросил Артем, обращаясь к паучихе.

Та не ответила, только неопределенно скрипнув.

Древний пистолет – вернее, разрядрядник ручной десантный, облегченная модель РРД-290-а, в просторечии именуемый «Родя» или «Родимчик», – по-прежнему болтался в кобуре. Даже в том неэкономичном режиме, в котором его до сих пор использовал Артем, из шести батарей в обойме разрядилась только одна. Тем не менее, отказываться от боеприпаса было бы неосторожно. «Мехи» выглядели грозно, но в деле он их пока не видел. Зато воспоминания о стычке с кромешникамибыли еще свежи. Говорят, что известное не так пугает. Артем знал, кто они такие и откуда взялись, но легче от этого не становилось.

Он был уверен: стоит вспомнить, кто он такой и откуда появился – и все проблемы разрешатся сами собой. Какое заблуждение! Просто эта проблема была так велика, что заслоняла собой все остальные. И теперь проблемы предстали перед ним во всей красе.

Проблемы из тех, которые психологи называют эзотерическими. Вкратце они формулировались так: «Куда жить?»

Прежний мир – непростой, но привычный и понятный – исчез пять тысяч лет назад. При желании Артем мог назвать абсолютно точную цифру, но легче от этого не становилось. В том мире у него была работа, цели и задачи, ради которых он что-то делал – в общем, то, что именуют «место в жизни». Какое-никакое, может быть, не самое лучшее, но было. Там он был не просто Артемом Вишневским, двадцати девяти лет от роду. Он был сотрудником уголовного розыска тридцатого отделения милиции Василеостровского района города Санкт-Петербурга. Он был гражданским супругом Светланы Михайловны Шушпановой, сотрудника диспетчерской службы интернет-магазина «Озон». Кроме того, он периодически становился участником дорожного движения, покупателем в различных магазинах, посетителем кафе «Бриз»… и прочая, и прочая. Он играл десятки ролей, которые приходится играть жителю большого города, мужчине среднего возраста, имеющего постоянное место работы и проживания, средний заработок и определенный круг интересов. Некоторые из этих ролей ему нравились, другие – нет.

А кто он теперь?

Под влиянием то ли мимолетного каприза, то ли тонкого расчета судьба отняла у него все это… и, возможно, уже предложила что-то взамен, но сделала это столь ненавязчиво, что он до сих пор не понял, в чем предложение заключалось.

Как-то раз, во время отдыха в Коктебеле, он отправился купаться после захода солнца. Он любил море. Соленая вода держит хорошо, и если плыть брассом, почти не устаешь, а устанешь – ложишься на воду и отдыхаешь, и она держит тебя. Конечно, не так, как держит земля. На земле ты как в материнских объятьях. Она не уронит тебя, не потревожит, но в случае опасности – предупредит гулкой, чуть заметной дрожью.

В море лежишь… как с любимой женщиной. Тебе хорошо и покойно, ты паришь, как в невесомости, и сила земного притяжения едва смеет напомнить о своем существовании. Но твой покой чуток. Так страшно одним неосторожным движением нарушить хрупкое равновесие. Поэтому в один прекрасный момент, не выдержав больше сладкого полунапряжения, ты снова пускаешься в плаванье.

Так Артем мог плыть два, а то и три километра. Особенно хорошо было ночью. Где-то через полчаса береговые огни позади тускнели россыпью тусклого золотого бисера. Куда ближе были другие – призрачно-зеленые, рассыпающиеся с каждым движением руки. Вода еще не успевала остыть, пахла йодом и восхитительно ласкала кожу.

Во время одного из таких ночных купаний Артем спас сильно подвыпившего мужика – тоже любителя поплавать. Как этот оболтус умудрился заплыть так далеко – одному Богу известно. Не зря говорят: «Пьяному море по колено, а лужа по уши».

Как бы то ни было, в один прекрасный момент хмель выветрился у оболтуса из головы. Он осознал, что происходит, запаниковал и начал тонуть.

А причина для паники у него была веская. Он примерно представлял, что оказался в море, но в каком именно, почему и в какой стороне берег, не имел ни малейшего представления.

Ему повезло: Артем оказался в нужном месте и в нужное время. Мужик даже сообразил зацепиться своему спасителю за закорки, так что буксировка утопающего до берега прошла без особых проблем. Сейчас Артем вспомнил этого выпивоху, потому что сам находился в подобном положении, хотя и отнюдь не по причине собственного разгильдяйства.

Он знал, куда попал. Но что представляло собой это «куда», понятия не имел. Не знал об этом и БКЦ-4-ИАК, когда-то бывший капитаном Кровлевым: его летопись событий, происходящих на поверхности, обрывалась в тот миг, когда энергетик Виктория Ханайченко ввела пароль и отключила систему управления. И вот он барахтался посреди зыбкого темного «куда», не понимая, куда плыть. Вдалеке мерцали огни. Это могли быть фонари на набережной или иллюминаторы лайнера, уплывающего за горизонт. Никто не заставлял его плыть туда. Но какую альтернативу он мог предложить сам себе?

Остаться в Центре, в обществе капитана Кровлева и его роботов? Почему бы и нет? Только вот что дальше? Что он будет делать там… и, главное, ради чего?

Воображение уже нарисовало прелестную картинку. Снова планета, и он сам в компании Алларта со товарищи увлеченно раскапывает очередной холм, под которым, если повезет, можно обнаружить какую-нибудь среднеценную металлюшку. Ходим, копаем, металл добываем… Ну и по заднице иногда получаем, ежели не свезет.

Или так, или как. А третьего не дано.

Хотя нет, отчего же. Найти на свою голову группу праздношатающихся кромешников.Попробовать достичь с ними, так сказать, консенсуса. Да и наверху, если подумать, возможностей немерено. Мир как мир, и в таком можно найти свою экологическую нишу.

Об этом размышлял Артем, шагая вперед по туннелю. Рядом проворно семенила Матильда, а следом шли роботы – осторожно, как взрослые, подстраивающиеся под шаг ребенка.

– Далеко еще?

Артем задал этот вопрос просто для того, чтобы нарушить молчание, но роботы не понимали таких тонкостей.

– Две тысячи сто пять и три десятых метра, – сообщил один из них благозвучным баритоном.

Замечательно. Исчерпывающий ответ. При всем желании добавить нечего.

Два километра – не такой долгий путь, но тишина действовала на нервы. Ее нарушали лишь легкий топоток Матильды да звук шагов самого Артема. Что до роботов, они двигались бесшумно, словно не касались земли – весьма неожиданно при таких габаритах.

Наконец, туннель круто повернул влево, и за поворотом открылся небольшой, слабо освещенный зал.

Артем уже знал, что «их» лифт – третий справа, единственный, который еще не вышел из строя. Из него даже можно было выбрать точку выхода на поверхность. Сложность заключалась только в одном.

Информация о происходящем на поверхности, которой располагал, была, мягко выражаясь, скудной и изрядно устарела. Матильда, которая знала Диск как свои лапы, тоже ничем не могла ему помочь, по причине полного отсутствия привязок их нынешнего местоположения к конкретным объектам. Лифт мог вынести их куда угодно – например, в какие-нибудь заросли посреди вильды,кишащие всяческими небезопасными тварями.

Оставался только один выход: выбирать точку, максимально приближенную к центру Диска. При таком раскладе появлялся отличный от нуля шанс попасть в Столицу.

Створки лифта плавно разошлись, едва Артем приблизился. Матовая серая поверхность искрилась холодно, неприветливо, словно заиндевевшая. Артем шагнул внутрь, якобы привычным движением прижал ладонь к детекторной панели. Через минуту – как долго! – под ней вспыхнули «кнопки» сенсоров, и Артем якобы привычно задал координаты.